CC BY
11
Кубякин Евгений Олегович Плотников Владимир Валериевич
К вопросу о социальных рисках в реализации идентификационных стратегий
диаспорных и земляческих групп (на материалах исследования по Краснодарскому краю)
В статье излагаются результаты проекта РНФ № 15-18-00093 «Прогнозное моделирование межэтнических отношений в российских регионах (на основе анализа идентификационных стратегий диаспорных/земляческих групп)». Приведены мнения представителей различных диаспор землячеств, существующих на территории Краснодарского края, по различным социальным, бытовым и профессиональным вопросам.
Ключевые слова: диаспоры, землячества, межнациональные отношения, этнос, коммуникация.
To the question of social risks in the implementation of the identification strategies of the diaspora and community groups (on the materials of the research on the Krasnodar Region)
The article presents the results of project of the Russian Scientific Fund № 15-18-00093 «Predictive modeling of inter-ethnic relations in Russian regions (based on analysis of identification strategies diaspora/ community groups)». There are the views of the representatives of the various diaspora and communities, existing on the territory of Krasnodar region, on various social, domestic and professional matters.
Key words: diasporas, communities, interethnic relations, ethnos, communication.
На территории Краснодарского края проживают представители разных этносов, все они определенным образом взаимодействуют с населением края и между собой. Проведенный нами сводный анализ идентификационных стратегий диаспорных/ земляческих групп выявил следующий уровень влияния их деятельности на процессы адаптации, интеграции либо обособления в принимающем обществе в локальном-региональном измерении.
Наиболее органичными являются взаимоотношения россиян и адыгейцев, для которых компактность проживания на территории Республики Адыгея не препятствует получению образования, ведению бизнеса, отдыху и т.д. на территории Краснодарского края и России. Так, участвовавшие в опросе респонденты утверждают: территориальное разделение как таковое -«это условное разделение, мы жили в одном регионе изначально, из-за этого существенной разницы мы не замечаем. Конечно, на данный момент это абсолютно два разных субъекта, но мы этого не ощущаем. Изначально населенные пункты, в которых мы жили, находились в Адыгее, но работали мы в Краснодаре»; «Адыгея находится внутри Краснодарского края, некоторые
адыгейцы работают в Краснодаре, а некоторые жители Краснодара в Адыгее».
Для татар характерно умеренное влияние земляческих групп и сравнительно высокий уровень коммуникативных связей, часть из которых имеет давнюю историю, еще со времен существования СССР. Так, одна из участниц опроса, характеризуя уровень взаимоотношений с другими людьми, говорит, что она родилась в Татарии, выросла в Туркмении, училась в Казахстане, побывала на Урале, в Молдавии, теперь проживает на Кубани; она всегда находилась среди людей «совершенно разных национальностей», и их взаимоотношения были довольно дружными, «различий по национальностям не было», поэтому толерантна «во всех смыслах». Другой участник опроса добавляет: «Поволжских татар всего 3 тыс., а в крае порядка 30 тыс. человек. Когда мы только переехали сюда, очень хотелось найти земляков -татар, нашел, познакомились и общаемся до сих пор».
Таким образом, можно отметить, что уровень включенности в межкультурную коммуникацию представителей национальностей достаточно высок, несмотря на параллельное сохранение внутринациональных связей.
105
В отношении лезгинов сложилась неоднозначная ситуация. С одной стороны, для этого этноса характерно компактное проживание, с другой - значительная ассимиляция в различных регионах. Один из участников дискуссии отметил, что существенная роль принадлежит семейно-клановым взаимоотношениям, но «межклановые особенности тоже играют немалую роль, сегодня лезгинов около 450 тыс. человек, в Дагестане около 226 тыс., остальные 224 тыс. проживают на огромных просторах российской империи. Но стоит отметить, конечно, что в Дагестане нет особых перспектив для развития, семьи проживают в общинах, люди тянутся туда, где им хорошо. Но государственная национальная политика, тем не менее, иногда это в расчет не берет». Другой участник опроса добавил, что лезгины не получают поддержки со стороны государства, поэтому многие покидают родину или уходят в горы. «Там, где мы живем, а именно на Каспийской низменности, в горах, замечательная природа, субтропики, леса, неимоверная красота».
Узбеки испытывают больше сложностей при адаптации и коммуникации в силу того, что большинство представителей этой национальности не имеют постоянного места жительства, уровень связи с земляками сложен из-за политической ситуации в Узбекистане. Один из участников опроса говорит: «Для многих узбеков Краснодарский край - это тоже своего рода родина, но немного в ином смысле». Он добавляет, что «есть община, но она не действует. Сам менталитет не позволяет принимать участие в различных мероприятиях. Власть Узбекистана, подчеркиваю, законодательно воспринимает это как уголовно наказуемое деяние. Община здесь выступает как организация. Даже те, кто стал гражданином Российской Федерации, отказываются принимать участие в каких-либо мероприятиях». Вместе с тем участвовавшие в опросе узбеки подчеркнули, что взаимопомощь по национальному принципу присутствует, но она имеет характер личной инициативы.
Для представителей Узбекистана обратиться за помощью к более успешному соотечественнику проблематичнее, чем, например, для адыгейцев. О благотворительности участники дискуссии говорят так: «Благотворительность есть всегда. Мы все люди, иногда необходима помощь, пусть даже посторонних людей, малознакомых людей». Однако среди тех, к кому можно обратиться, были названы родственники, семья, местные организации.
Интересным является и то, как представители исследуемых групп определяют понятие
«коренное население» применительно к территории Краснодарского края. Так, адыгейцы отвечают следующее: «Исторически коренными считаются черкесы, к ним причисляются греки, потом уже армяне, т.е. три национальности, по хронологическим известным мне данным». При этом они подчеркивают: «Местные здесь все, чужих нет». Аргументируя свою позицию, участники опроса обратили внимание на то, что «коренными жителями считаются народы, прожившие на определенной территории не менее ста лет», в разные годы Черноморское побережье населяли русские, греки, «много других народов, имеющих свои национальные и культурные признаки». «Но у каждого из народов есть свои отличительные признаки, своя культура, обычаи, - отметили участники дискуссии. - К примеру, различие между черкесами и адыгами». На уточняющий вопрос модератора о том, есть ли различие между жителями Краснодара и жителями Адыгеи и насколько адыгейцы ощущают себя местными жителями именно Краснодара, Краснодарского края, ответ был вполне однозначным: «Каждый адыг на 100% ощущает себя коренным жителем данного региона, будь то Краснодарский край, Северный Кавказ, часть Ставрополья и др.».
Респонденты отметили, что представители их этнической группы в целом ощущают себя достаточно комфортно в различных частях региона, однако ситуативно присутствуют социокультурные противоречия. «Если человек, не зная нашу историю, историю адыгов, начинает грубить и в несоответствующем тоне спрашивать, зачем я сюда приехал и т.д., то в отношении таких людей, конечно же, будет негативное отношение тоже», - отметил один из участников опроса. Продолжая, он добавил следующее: «Хочется еще раз добавить, что печально наблюдать, как человек, вроде бы с высшим образованием, не знает хотя бы истории своего государства, не говорю о других, даже путают адыга с узбеком и т.д.»
Представители татарского этноса ситуацию коренного проживания на территории Краснодарского края определяют так: «Если брать исторический аспект, то коренными непосредственно являются адыгейцы, черкесы, это мое мнение. Еще стоит упомянуть здесь о запорожских казаках, они тоже относятся к коренным жителям, позднее стали появляться русские и другие национальности и мы приобрели статус многонационального народа».
Интересен и тот факт, что для ряда представителей различных этнических групп казаки тоже являются одним из этносов. Так, узбеки,
106
характеризуя этнический состав коренного населения Краснодарского края, отметили, что «в Краснодарском крае исторически проживают русские, казаки, чеченцы, узбеки и украинцы». «Казаки очень давно проживают на территории Краснодарского края, так же, как и русские, поэтому, на мой взгляд, они являются основой населения. Вспомнил случай, когда казаки говорили, что они не русские, а именно казаки, т.е. они, выделяют себя в отдельную категорию населения. Здесь также проживают армяне, несмотря на противоречия и некоторые конфликты, что были ранее, много разных национальностей, поэтому нет смысла обращаться к истории», - говорит один из участников дискуссии. Сопоставляя качество межнациональных отношений, другой участник дискуссии также добавил, что представители разных национальностей в Краснодарском крае живут намного дружнее, чем в Москве.
Говоря о включенности диаспор/землячеств в социально-экономическую, социокультурную, политико-правовую структуру принимающего общества, стоит отметить, что для адыгов это наивысший уровень включенности, что обосновано как территориальными, так и культурно-историческими особенностями: «Я, к примеру, чувствую себя коренным жителем, потому что куда б ни приехал (командировка, отпуск), все жители той или иной местности всегда встретят тебя гостеприимно, и от этого все установленные рамки, а именно кем ты родился, какой национальности и т.д., стираются, и опасения быть непринятым из-за национального признака улетучиваются в мгновение ока».
Для татар также характерен высокий уровень включенности в общественные отношения, при этом существенную роль играет ассимиляция, позволяющая представителям этноса участвовать в различных социальных и культурных процессах общества, сохраняя собственную идентичность: «татары толерантны по отношению к другим, и народы других национальностей отвечают тем же»; «мы считаем себя россиянами, все остальное - это лишь условное ограничение, которое образовалось из-за незначительных аспектов, вроде географического, мы все люди, имеющие равные права и возможности». В процессе опроса выяснилось, что для татар не существует каких-либо преград в реализации собственных возможностей на территории России. Однако существуют проблемы проявления национальной идентичности: «Почти в любой стране нетитульные нации подвергаются ассимиляции. Они вполне нормально живут. Но их дети и внуки уже не го-
ворят на языке предков. Пройдет еще немного времени, и их потомки не будут себя считать армянами, греками или татарами».
Включенность узбеков в общественные отношения более низкая. Для тех, кто является гражданином России, по мнению опрошенных, особых проблем и препятствий в социальной самореализации нет. С проблемами сталкиваются те, кто приезжает на заработки. Большинство противоречий носят языковой, правовой (миграционное законодательство) и экономический характер. Существующая разница доходов в Узбекистане и в России приводит к тому, что более опытные представители узбекского этноса зачастую зарабатывают на налаживании схем трудовой миграции (оформление документов, трудоустройство, расселение). При этом речь идет о трудоустройстве в сферу обслуживания или строительные кампании.
Для лезгинов процесс социальной самореализации предполагает преодоление барьеров иной культуры, но облегчается земляческой взаимопомощью: «Лично я приехал сюда с одним чемоданом, конечно, первое время помогали друзья и знакомые, они очень много для меня сделали, оказали помощь, когда было нужно, за это я очень им благодарен».
Проблема идентификационных стратегиий диаспор и земляческих групп представителей адыгского и татарского этноса в принимающем обществе отсутствует. Для узбеков, если они коренные жители Краснодарского края, национальная идентичность не представляется проблематичной, однако у недавно приехавших присутствует ощущение пребывания «вне исторической родины», встречаются эпизоды конфликтности и отчужденности со стороны принимающей группы. Согласно другой позиции речь идет о двоякой проблеме. Нежелание принимать приезжающих на заработки узбеков усугублено нежеланием принимать их обычаи и культурные особенности: «На это (чтобы считаться местным), безусловно, нужно время. Это нужно формировать. Если к этому не стремиться, межнационального конфликта не избежать».
Показательно то, что у конкретных представителей диаспор и землячеств как этнических групп в принимающем обществе разный уровень образования, знания языка, правовой возможности пребывать на территории России. Большинство адыгейцев и татар имеют существенное ассимилятивное преимущество на уровне владения двумя и более языками. Так, представительница татарского этноса очень красочно описывает процесс собственного включения в образовательную среду и преодо-
107
ление коммуникативного барьера: «Я училась в институте, сначала были сложности именно с языком, потому все учебники на тот момент были на русском. Из-за того, что я немного времени прожила в крае, и понимание русского языка ко мне пришло чуть позже, с момента, когда я переехала. Были двойки, потом с пониманием языка пришло и понимание самих предметов и дисциплин. И все стало налаживаться». Другая участница дискуссии добавила: «У меня внучка 12 лет училась в Польше, тем не менее, с моей помощью она освоила и русский. Конечно, было трудно перескакивать с латиницы на кириллицу, но главное в этом деле упорство».
Для адыгейцев знание русского языка - вопрос социализации в России, а знание родного языка - вопрос сохранения национальной самоидентичности. «Для того, чтобы изучать адыгейский язык в широком масштабе, нужна образовательная соответствующая программа в департаменте, тем более, что присутствует много литературы на адыгейском языке», -утверждает один из участников дискуссии. «Кто хочет научить своего ребенка, своих детей письменности, своему языку, обычаям и традициям своего народа, тот это делает, я тоже считаю, что это обязанность семьи», - подчеркнул другой участник дискуссии. Актуальность данного вопроса подчеркнули и другие участники: «Лично в моей семье этот вопрос актуален, жена у меня русская, но, тем не менее, я учу своего ребенка языку, письменности, культуре и обычаям, по возможности отвожу их к бабушке и дедушке, они тоже стараются как-то помогать мне в этом». Показательно, что адыгейцы уделяют особое внимание культуре двуязычного общения. Так, один из них следующим образом характеризует процесс и принципы коммуникации: «Общаясь с русскими, мы так или иначе перенимаем часть их речи и применяем в своей разговорной. К примеру, если мы разговариваем с другом адыгом и если к нам подходит третий друг русский, то, безусловно, мы начинаем говорить на русском языке, потому что уважаем его и его культуру, так же, как и он уважает нашу». Существование сложно преодолимого языкового барьера вызывает трудности в коммуникации. При этом исследование показывает, что представители принимающего общества не очень любят, когда в их присутствии говорят на непонятном им языке. Многих это раздражает.
Вопросы трудоустройства или получения образования не были определены представителями всех обозначенных этносов как
проблемные. Это обусловлено существенной функциональностью института семьи. Так, наличие родовых связей в больших семьях позволяет вести совместный бизнес и включаться в ту или иную сферу деятельности как в знакомую.
В результате универсализация (выход из лакуны национальной определенности) вопросов социального развития приводит к тому, что как таковые механизмы конструирования идентичности диаспор и землячеств в принимающем обществе реализуются в основном на уровне культуры и ментальной связи с общим социокультурным прошлым. Представители адыгского этноса отмечали следующее: «Я считаю, что куда бы адыг не поехал, он им и останется. Неважно, поедет ли он, к примеру, в Чечню или Дагестан, чеченцем или дагестанцем он никогда не станет. Конечно, в любом случае, он будет уважать чужие обычаи и традиции, но ключевое слово здесь, чужие. Правильно сказал мой коллега о том, что в зависимости от того, что родители привили своим детям, то и будет проявляться в будущем». В качестве ментальных особенностей следует назвать гостеприимство и универсальное принятие представителей этнической группы. «Тоже расскажу один случай, -говорит один из участников дискуссии. - Поехали мы как-то группой в командировку, в Данию... когда адыги увидели нас, радости не было конца. Буквально закармливали и не отказывали ни в одной просьбе. Вот такие обычаи».
Существенное внимание уделяется проведению национальных праздников. Представители татарского этноса рассказали о проведении и значении праздника Сабантуй: «...это праздник весенних работ. Все равно, что масленица у русских. Этот праздник проводится тогда, когда у крестьян наступал период отдыха от тяжелой работы в поле, они выходили, молились Богу, чтобы удался урожай. Но тут есть небольшое отличие между татарами и башкирами...». «Для Краснодара стали традиционными и такие события, как Навруз в таджикской и азербайджанской диаспорах, концерты музыки "Курдская радуга'', праздник Яран Сувар в лезгинской общине, Дни польской и абхазской культуры, фестиваль "Славянская душа'', татарский и башкирский Сабантуй. Также существуют русские национальные гостиные и многие другие мероприятия, направленные на укрепление дружеских отношений между живущими в крайцентре представителями различных национальностей». «Я был на мероприятии 21 мая, посвя-
108
щенном Дню памяти и скорби по воинам, погибшим в кавказской войне, больше, к сожалению, не приходилось участвовать», - рассказал один из представителей адыгейцев. «Что касается молодежи, то о ее участии в культурно-массовых мероприятиях такого рода можно отметить, что по сравнению с прошлыми годами, лет 10-15 назад, могу сказать, молодежь проявляет активное участие в таких мероприятиях», - добавил он же. «Могу сказать, что в нашем вузе проводят достаточное количество мероприятий, участие в которых предполагает знакомство с культурой, обычаями и традициями народов разных национальностей, но это инициатива самого вуза», - отметил другой участник.
Не меньшее значение имеет и гордость за представителей своего этноса, достигших успехов на всероссийском или мировом уровне. Один из участников дискуссии отметил, что для его народа важны успехи земляков: «Молодежь сейчас активно, как мы знаем, посещает социальные сети, состоит в группах на различную тематику, объединяется на основе своих интересов. Я на своем примере могу сказать, что также пользуюсь различными социальными сетями, так как я спортсмен, состою во многих группах, посвященных развитию и новостям спорта, слежу за достижениями и спортсменов из самой Адыгеи». Представители адыгского этноса также отметили важность правового регулирования межнациональных отношений и проявления национальной идентичности: «Многие боятся негативных проявлений со стороны друг друга, я имею в виду жителей разных народов, к примеру, вы приезжаете в другое место, и вас пытаются выгнать оттуда, грубо говоря, никого не волнует, что мы все люди, каждый человек хочет нормально жить, из-за этих разногласий появляется статья». При этом участник дискуссии подчеркнул, что важно, чтобы национальные особенности проявлялись на уровне культуры, а не выходили на уровень социальных или политических отношений.
Вопрос о смешанных браках участниками всех групп опрошенных воспринимался как нормальное явление. «Сейчас очень много смешанных браков, все зависит опять же от грамотности людей, от желания преодолевать какие-то бытовые трудности в плане религии, языка и т.д. Ведь у каждого человека может быть своя вера, взгляды и др. Самое главное в таких браках - это то, что из себя представляет сам человек», - отметил представитель адыгского этноса, также добавив, что «тради-
ции каждого должны, несомненно, сохраняться и передаваться из поколения в поколения, чтобы исключить угрозу утраты менталитета и культуры в целом». Солидарны в этом вопросе и татары: «Мы уже говорили о толерантности, поэтому считаем это вполне нормальным явлением, думаю, присутствующие здесь меня поддержат». Представители узбекского этноса подтвердили, что для них нет препятствий в заключении смешанных браков, однако отметили, что проблемы могут возникать на уровне религиозных противоречий или же внешних стереотипов восприятия.
Представительницы лезгинского этноса отметили негативные, по их мнению, аспекты межнациональных браков. Главной причиной такого отношения к межнациональным бракам является угроза потерять язык, культуру, ценности своего народа.
Подводя итог, стоит отметить достаточно благоприятный уровень межнациональных отношений в проявлении идентификационных стратегий диаспорных и земляческих групп на территории Краснодарского края. Существующие противоречия вызваны двумя причинами: незнание и нежелание принимать культурные особенности. Проведенный опрос показал, что обозначенные причины проявляются ситуативно на индивидуальном уровне, а не на групповом.
В ходе проведенного опроса были выявлены следующие особенности идентификационных стратегий исследуемых этнических групп:
1. Наибольшее влияние деятельности диаспор/землячеств на процессы адаптации, интеграции в принимающем обществе (Краснодарском крае) испытывают лезгинская и татарская группы. Для адыгов в силу географической и социокультурной специфики как таковой процесс адаптации стал органичным и не необходим как нечто специальное. Для большинства представителей узбекского этноса, приезжающих на территорию края, влияние диаспор/землячеств на процессы адаптации не значительно, хотя проблемы адаптивности существуют; это связано с политической ситуацией в Узбекистане, где гражданам запрещено участвовать в деятельности общественных организаций иных государств, поэтому влияние оказывают скорее личные связи, формирующие спектр возможностей.
2. В социально-экономическую, социокультурную, политико-правовую структуру принимающего общества (Краснодарского края) включены не диаспоры/землячества, а отдельные их представители, при этом они имеют разную степень включенности. Наибольшая
109
степень включенности у адыгов, наименьшая -у узбеков. Сами же диаспоры/землячества проявляются скорее на уровне культурной представленности.
3. Наиболее проблемными являются идентификационные стратегии представителей узбекского этноса. Это связано с вопросами трудовой миграции, правовыми аспектами и языковыми сложностями. В наименьшей степени проблемы выявлены у представителей адыгского и татарского этноса. Связано это с высоким уровнем их включенности в социокультурные процессы региона.
4. К механизмам конструирования идентификации этнических групп относятся культурные мероприятия, сохранение традиций
в семейных группах, гордость за наиболее выдающихся представителей своего этноса (спорт, культура и т.д.). Для принимающего общества проявление обозначенных стратегий органично.
5. Среди особенностей профессионального поведения представителей диаспор/землячеств как этнических групп в принимающем обществе стоит отметить следующие: для адыгов и татар их выделение проблематично в силу высокой включенности в социокультурные процессы; для лезгинов - это опора на семейные связи с выходом на знакомую (через институт семьи) для себя область; для узбеков - это трудовая миграция слабо организованного, но распространенного характера.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ
Кубякин Евгений Олегович, доктор социологических наук, доцент, профессор кафедры психологии и педагогики Краснодарского университета МВД России; е-mail: tspopz@yandex.ru;
Плотников Владимир Валериевич, доктор социологических наук, преподаватель кафедры философии и социологии Краснодарского университета МВД России; е-mail: sociometriya@mail.ru
INFORMATION ABOUT AUTHORS
E.O. Kubyakin, Doctor of Sociology, Assistant Professor, Professor of the Chair of Psychology and Pedagogics of the Krasnodar University of the Ministry of the Interior of Russia; e-mail: tspopz@yandex.ru;
V.V. Plotnikov, Doctor of Sociology, Assistant Professor of the Chair of Philosophy and Sociology of the Krasnodar University of the Ministry of the Interior of Russia; e-mail: sociometriya@mail.ru
110
