CC BY
10
Метафорические значения зоонимов в разных диалектах могут не совпадать, что свидетельствует о национальном своеобразии языков в осмыслении окружающей действительности.
Таким образом, в результате исследования выявлены переносные значения слов данной лексико-семантической группы и их производных.
Библиографический список
На основе анализа семантической соотносительности дериватов с их производящими существительными установлены особенности метафоризации отсубстантивных производных, а также наиболее продуктивные модели метафорического словообразования, которые могут различаться в разных диалектах.
1. Хайдаков С.М. Лакско-русский словарь. Москва: Государственное издательство иностранных и национальных словарей, 1962.
2. Абдуллаев И.Х. Лакско-русский словарь. Махачкала: ИЯЛИ ДНЦ РАН, Алеф. 2018.
3. Костомаров В.Г, Митрофанова О.Д. Методическое руководство для преподавателей русского языка иностранцам. Москва, 1984.
4. Аристотель. Риторика. Перевод Н. Платоновой. Санкт-Петербург, 1894.
5. Кунина И.А. О некоторых лексических и лексико-синтаксических средствах типизации персонажей в романе Г Флобера «Мадам Бовари». Автореферат диссертации ... кандидата филологических наук. Москва, 1956.
6. Абдуллаев И.Х., Эльдарова РГ Вопросы лексики и словообразования лакского языка. Махачкала: ДГУ 2003.
7. Измайлова Д.С. Лексико-грамматические особенности имен прилагательных в лакском языке. Автореферат диссертации.. .кандидата филологических наук. Махачкала, 1995.
8. Гаджиева С.Г Компаративная фразеология лакского языка. Махачкала: ДГУ 2001.
9. Джидалаев Н.С. Русско-лакский словарь. Махачкала: Дагучпедгиз, 1987.
10. Литвин Ф.А. Экспрессивность как средство лексико-семантической группы. Экспрессивность лексики и фразеологии. Новосибирск, 1983: 84-93. References
1. Hajdakov S.M. Laksko-russkijslovar'. Moskva: Gosudarstvennoe izdatel'stvo inostrannyh i nacional'nyh slovarej, 1962.
2. Abdullaev I.H. Laksko-russkij slovar'. Mahachkala: lYaLI DNC RAN, Alef. 2018.
3. Kostomarov V.G., Mitrofanova O.D. Metodicheskoe rukovodstvo dlya prepodavatelejrusskogo yazyka inostrancam. Moskva, 1984.
4. Aristotel'. Ritorika. Perevod N. Platonovoj. Sankt-Peterburg, 1894.
5. Kunina I.A. O nekotoryh leksicheskih i leksiko-sintaksicheskih sredstvah tipizacii personazhej v romane G. Flobera «Madam Bovarí». Avtoreferat dissertacii ... kandidata filologicheskih nauk. Moskva, 1956.
6. Abdullaev I.H., 'El'darova R.G. Voprosy leksikiislovoobrazovaniya lakskogoyazyka. Mahachkala: DGU, 2003.
7. Izmajlova D.S. Leksiko-grammaticheskie osobennostiimen prilagatel'nyh vlakskomyazyke. Avtoreferat dissertacii...kandidata filologicheskih nauk. Mahachkala, 1995.
8. Gadzhieva S.G. Komparativnaya frazeologiya lakskogo yazyka. Mahachkala: DGU, 2001.
9. Dzhidalaev N.S. Russko-lakskij slovar'. Mahachkala: Daguchpedgiz, 1987.
10. Litvin F.A. 'Ekspressivnost' kak sredstvo leksiko-semanticheskoj gruppy. 'Ekspressivnost' leksiki i frazeologii. Novosibirsk, 1983: 84-93.
Статья поступила в редакцию 25.10.23
УДК 82
Kurbanova E.M., Cand. of Sciences (Philology), senior Researcher, Institute of Language, Literature and Art n.a. G. Tsadasy, Russian Academy of Sciences
(Makhachkala, Russia), E-mail: [email protected]
ON THE QUESTION OF THE DRAMATIC BEGINNING IN DARGWA FOLK ART. Dargin literature, like the literature of other peoples of Dagestan, arose on the basis of a dialectical fusion of the artistic experience of the people stored in their folklore. The rich folklore of the Dargins did not know drama in the direct meaning of this word, although various dramatic elements were present in calendar folk rituals, as well as epics and lyrics. The rituals of the Dargins contain elements of theatricality and entertainment. In the early stages of development, the performance of such rites was an important part in the life of society. Folk songs, ballads, heroic epics, legends, traditions, rituals, children's folklore had a pronounced dramatic structure. In them, as well as in the theater, scenography was used: costume, scenery, sound design. The theatrical and dramatic art of the Dargins was originally associated with ritual actions, endowed with the basic elements of dramatic poetics and served as a solid foundation for the formation of Dargwa dramaturgy.
Key words: drama, literature, theater, folklore, rituals, dramatic elements, traditions, entertainment, improvisation, action
Э.М. Курбаноеа. канд. филол. наук, ст. науч. сотр. Института языка, литературы и искусства имени Г. Цадасы ДФИЦ РАН, г. Махачкала,
E-mail: [email protected]
К ВОПРОСУ О ДРАМАТИЧЕСКОМ НАЧАЛЕ В ДАРГИНСКОМ НАРОДНОМ ТВОРЧЕСТВЕ
Даргинская литература, как и литературы других народов Дагестана, возникла на основе диалектического слияния художественного опыта народа, хранимого в его фольклоре. Богатый фольклор даргинцев не знал драмы в прямом значении этого слова, хотя разнообразные драматические элементы наличествовали в календарных народных обрядах, а также в эпосе и лирике. В обрядах даргинцев содержатся элементы театрализованности и зрелищности. На ранних этапах развития совершение таких обрядов было важной частью жизни общества. Народные песни, баллады, героический эпос, легенды, предания, обряды, детский фольклор имели ярко выраженную драматургическую структуру В них, так же, как и в театре, использовалась сценография: костюм, декорация, звуковое оформление. Театрально-драматическое искусство даргинцев изначально связано с обрядовыми действами, наделено основными элементами драматической поэтики и послужило прочным фундаментом для становления даргинской драматургии.
Ключевые слова: драма, литература, театр, фольклор, обряды, драматические элементы, традиции, зрелищность, импровизация, действие
Актуальность темы исследования определяется необходимостью рассмотрения национальных истоков, этапов эволюции и жанровой специфики даргинской драматургии в свете сегодняшнего понимания его как исторически меняющегося художественного сознания народа, а также отсутствием работ по национальной даргинской драматургии [1-5].
Цели и задачи: в статье мы ставим целью рассмотреть драматическое начало в устном народном творчестве даргинцев, изучить национальные истоки даргинской драмы.
Научная новизна исследования состоит в том, что в нем впервые предпринимается попытка рассмотрения театрализованных элементов в даргинском фольклоре как народнопоэтического феномена.
Теоретическая значимость исследования состоит в рассмотрении и изучении одной из важных проблем дагестанского литературоведения, в определении
национальных истоков и путей развития даргинской драматургии. Практическая значимость заключается в том, что результаты исследования могут быть использованы при изучении истории даргинской литературы и при разработке спецкурсов по даргинской драматургии.
Даргинская драматургия продолжила традиции устного народного творчества, прежде всего его драматических элементов.
Театрально-драматическое искусство даргинцев изначально связано с обрядовыми и культовыми действами, которые берут начало в народном творчестве.
Исследователи генезиса драмы Белинский В.Г, Веселовский А.Н., Волькен-штейн Н.А., Фрейденберг А.И. связывали драматургию с обрядовой и мифопоэ-тической традицией народа.
«Много игровых элементов у народов Дагестана в посиделках, весенних и осенних торжествах, связанных с началом полевых работ, уборкой урожая, на
свадьбах. Часть из того, что бытовало в фольклорных формах перешло в профессиональный театр-пение, танцы, элементы пантомимы. Театрализация, выросшая на почве народной самодеятельности, принимала подчас очень сложные и развитые формы» [2, с. 29].
Настоящим театральным представлением, продолжающимся несколько дней, является даргинская свадьба. Здесь большое количество действующих лиц, каждое из которых выполняет свои функции, играет свою роль, участвует в мизансценах. Некоторые эпизоды, разыгрываемые на свадьбах, требуют от исполнителей большого импровизаторского таланта и крупных актерских способностей.
В изучении вопроса исследований культурологического характера свадебный обряд называют народной драмой, которая является довольно публичным, развлекательным процессом. Свадьба воспринималась народом как красочное действие, праздник веселья и благодати. Свадебные обряды, такие как выбор невесты, сватовство, проводы девушек из родительского дома и встреча её в доме жениха, создавали сложную картину драматического действия. Даргинскую свадьбу можно сравнить с театрализованным представлением с импровизированными «сценками». Обычно в горах свадьбу вел тамада, и у него были помощники, которые следили за порядком и отвечали за еду, музыку, танцы. На свадьбах большое распространение имели шуточные песни-частушки, иногда они строились в форме диалога, и эта словесная дуэль несла в себе культуру драмы. Они имели свои жанровые разновидности: песни-пожелания, песни-наставления, величальные песни, в которых восхваляли свадебных персонажей. Нушала ц1икурила У нашей невесты
Анкъи-ц1уб арцла, Очаг из белого серебра,
Ц1икурила гьалмагъла У жениха нашей невесты
Керъан ута мургьила, Стул из золота.
Анкъилиб ц1а каммабиъ, Пусть будет в очаге огонь,
Ц1аличиб шанг каммабиъ Пусть на огне будет котел,
Х1ела хъулиб сири беб, Пусть в твоем доме будет колыбель,
Х1ела хъулиб сях1бат беб. Пусть в твоем доме будет праздник.
(Подстроч. перевод).
Также непоследнюю роль на свадьбе играли шуты (хъярчи). Они надевали женскую одежду, а на лицо - козлиную маску. По сегодняшний день в Дахада-евском районе театрализованными представлениями стараются развеселить гостей свадьбы. В селениях Дуакар, Дзилебки, Трисанчи шуты танцуют с ослами, надевают на них шляпу, платье, очки, тем самым вызывая всеобщий смех.
Современные драматурги обращаются к элементам театра в свадебных обрядах и отбирают обладающие интригой сюжеты для создания яркого зрелища.
Таким образом, в давние времена свадьба, несомненно, носила развлекательный и зрелищный характер с танцами, песнями, шутками и весельем.
Похоронный обряд (причитания (ч1иллайти, агурби, яс)) является одним из древних жанров даргинского устного народного творчества. Много интересных театрализованных элементов наблюдается в этом обряде.
«У даргинцев, так же как у других народов Дагестана, всегда ценилось умение ярко причитать, с большой эмоциональной силой выражать чувство скорби. В горах считается, что громко высказать свою боль и печаль, уметь достойно причитать, значит, проявить уважение к покойнику и освятить дорогу к вечному покою» [1, с. 48].
В причитаниях часто идеализируют покойного и приводят некоторые факты из его жизни. Плакальщица могла бить себя кулаками в грудь, рвать волосы и царапать себе лицо, а остальные женщины в комнате громко рыдать в это время. Плачи отличаются очень богатым языком и тематическим разнообразием в зависимости степени родства плакальщицы. «В плачах-причитаниях обращает внимание обилие конкретных реалий, на фоне которых разворачивается драма». Х1ела палтар чехъбиси Гвоздь, на котором висит твоя одежда,
Пябулра сигли бергаб, Пусть разъест ржавчина,
Х1ела ярагъ чехъибси Ковер, на котором висит твое ружье,
Кьалтинра кьикли бергаб, Пусть съест моль, Пяйниб х1ядурси урчи Твоего коня, стоящего у стойла,
Хирт1ли бебк1или баргаб, Пусть найдут мертвым,
Чугурла авалра ги, У чугура, на котором ты играл,
Х1едуч1если къябдердаб, Пусть лопнут все четыре струны,
Х1ела ах1ерси рузис Для твоей любимой сестры
Ц1яб берри шалал дунъя, Ты, превративший день в ночь, брат,
Ил х1ела мерличир ну Почему не умерла я
Сен х1еребк1ибсирара? Вместо тебя?» [1, с. 13].
Даргинские плакальщицы отличались высшим мастерством исполнения, создавая сценический эффект, говоря о достоинствах и поступках умершего, ибо в каждой смерти также лежит глубокая драма.
Баллады, исторические песни «Парту Патима», «Хочбар», «Касумил Али», «Аул Ухбук», «Бика», «Убиение Гамзата», «Сражение с Надир-шахом», «Султан-Ахмед-младший», «Айгази», «Давди из Балхара» и т. д., отражающие разные периоды истории дагестанского народа, по содержанию и структурным особенностям являются драмами.
Исследователь дагестанской драматургии Г. Султанова отмечает, что драматизм событий и столкновение характеров - одна из определяющих черт эпической поэзии горцев. Многие памятники устного народного творчества отличаются
многоплановостью и массовостью действия, остротой конфликта, яркостью и индивидуальностью характеров. Например, сцена казни Хочбара представляет собой развернутое драматическое действие [3, с. 17].
Сюжетное построение героических песен напоминает драму. В исторических песнях в основе сюжета лежит драматический конфликт, и в них соблюдается главное правило драматической поэтики - единство действия, где показывается предыстория основных событий, сама история, что стало после.
В даргинских эпосах обнаруживается драматургическое строение произведений. Для усиления плавного течения повествования, создания драматической напряженности ситуации появляются диалоги в стихотворной форме. Так создается своеобразная, близкая к драме форма. Часто присутствует в этих произведениях авторская ремарка, которая также является одним из значимых компонентов драматического произведения. Театрализованность характерна и для массовых календарных праздников: Праздник первой борозды (Хъубях1руми), вызывание солнца (барх1и бак1ла г1ядат), вызывание дождя (заблиг1янтла г1ядат) и т. д. Древние представления многих народов, в том числе и даргинцев, связанных с земледелием, породили ряд обычаев. Известно, что в Дагестане полевые работы нового хозяйственного года открывались праздником первой борозды, который по научным данным был известен горцам в раннем Средневековье. Ведущим пахарем выбирали человека удачливого, щедрого, известного своей «легкой рукой». Процессия, которая следовала за пахарем, обливала его водой, забрасывала землей, засыпала глину за ворот, в карманы, штаны. Этот обряд имел магический акт, призванный содействовать обильному урожаю. Примерно такой же смысл имело осыпание пахаря зерном.
У даргинцев, так же как у других народов Дагестана, полевые работы нового хозяйственного года открывались праздником первой борозды, которые назывались «Хъубях1руме», «Цаибил гъарш». Быков украшали красивыми ленточками. До вспашки борозды все хором пели песню.
Шахла занзбе мадак1аб, Пусть не растут ядовитые колючки,
Дуг1ла низбе мадак1аб, Пусть не растет дикая крапива,
Къатте хъалта мадак1аб, Пусть не растет трава, Х1инт1ина анк1и дак1аб. Пусть растет красная пшеница.
(подстрочный перевод)
А после вспашки борозды пели песни-заклинания с пожеланиями благополучия. Их пели в каждом даргинском ауле.
Дерхъаб, дерхъаб хъу дерхъаб, Пусть поле будет плодородным, Сабухъ г1ях1ле бак1аб, Пусть будет хороший урожай,
Х1ябкьярякьли духъули, Пусть будет тройной урожай,
Хъулри анк1или диц1аб. Пусть дома наполнятся зерном [1, с. 11].
(подстрочный перевод)
Эти песни имели еще морально-эстетическое значение, потому что они облегчали тяжелый труд горцев. Для этих песен характерно использование эпитетов, метафор, сравнений, они давали возможность желающим быть соавторами произведения.
Обряд вызывания дождя (заблиг1янтла г1ядат) очень театрализован, его проводили тогда, когда долго не было дождя, погибал урожай. Молодые ребята на берегу реки раздевались и обмазывали себя глиной, потом бегали по дворам и обливали всех водой и грязью, пели песни. Особенно поливали сараи и кладовки, в которых, как им казалось, пряталась нечистая сила, которая и не давала дождю пролиться. По окончании обряда все сладости и гостинцы, которые им дали люди, делились между участниками обряда (заблиг1янтла г1ядат). В этих песнях изначально не было элементов мусульманской религии. В более позднее время в них появились молитвы и обращение к Аллаху. Нужно отметить, что все эти обычаи в каждом селе проводились по-своему, но от этого общий смысл не менялся. Многие театрализованные элементы, сохранившиеся в календарно-об-рядовой поэзии, свидетельствуют о том, что они бытовали среди населения Дагестана, и многие из них практикуются по сегодняшний день. Народный театральный опыт в Дагестане в прошлом накапливался не только в тех зрелищных и драматизированных элементах, которые имелись в песне и обрядах горцев. Этот опыт был в таком любимом в аулах зрелище, как выступление горских пехлева-нов. Группы пехлеванов можно встретить во многих дагестанских аулах, но родиной по праву считается лакский аул Цовкра. Представления пехлеванов и гимнастов - любимое зрелище на каждом празднике. Туго натянутый канат, искусство канатоходца, маски и шутки привлекали большое количество зрителей. Выступление каждого пехлевана сопровождалось участием его помощников. Одетые в вывернутые шубы и в страшные маски демонов они забавляли и развлекали публику. Их шутки иногда таили в себе злую сатиру, насмешку над муллой, богачом или царскими ставленниками. Своеобразны были в Дагестане выступления национального кукольного театра пехлеванов. Кукольник вытаскивал бечевку с болтающимися посередине двумя мастерски сделанными куклами - нини. На площади собирался весь аул, привлеченный криками ребят. Вместе с первыми звуками чунгура оживали нини.
Интересные театральные действа, целые спектакли-пантомимы устраивались даргинцами села Кубачи. Ярким зрелищем являлся праздник цветов. В Кубачи разыгрывались шуточные сценки и пантомимы с участием масок. Это театрализованное действие называлось «Гулала-абильциль», оно выражало антифеодальные настроения. Представление разыгрывалось на площади молодыми неженатыми парнями, для них создавались костюмы, маски. Действующими
лицами были шах, жена шаха, телохранитель, жена телохранителя и противники шаха. Действо шло несколько дней, а подготовка начиналась за неделю до праздника. За день до наступления торжественных дней выполнялся обряд хун (хождение по воду) - это единственный раз, когда мужчине не стыдно ходить за водой. Все женские роли исполнялись мужчинами. Сюжет представления развертывал перед зрителем борьбу двух сторон. Роли шахской стороны исполнялись большей частью наемными лицами, часто из других селений, так как они (т е. роли) были неблагодарными, редко кто из Кубачи соглашался играть жену шаха. Дело в том, что во время похищения ее тискали, били и чуть ли не рвали на части во время игры. Роли же противников шаха играли кубачинцы, которые хотели участвовать в театрализованной борьбе с шахом, они носили кольчуги и были вооружены, т. е. на эти роли никого не нанимали. Также все они носили войлочные маски с белыми разводами, которые куба-чинские умельцы мастерски шили. Во время представления они старались остаться неузнаваемыми. «Маска делалась из войлока, имела отверстия для
Библиографический список
глаз, рта, носа и ушей. Такие маски известны еще у некоторых народов Северного Кавказа. Например, у абазин, у адыгов, кабардинцев, осетин, аварцев, лаков. У большинства перечисленных народов они имели обрядово-культовое значение. Кубачинские маски отличаются своими специфическими чертами, не встречающимися в других местах, а именно - характерными полосами раскраски, напоминающими татуировку» [4, с. 102]. Вся сторона обрядово-ри-туального цикла «Гулала-абильциль» напоминает театрализованное представление. Здесь есть все: и маски, и танцы, и игра, и сцена, где все это происходило, и музыкальные инструменты.
Таким образом, поэтичность обрядовой культуры делает ее начальным этапом драматизации - театр зарождался, опираясь на искусство народа. Народное творчество в своем историческом и эстетическом развитии дошло до той стадии, когда в нем стали зримыми элементы драмы. Фольклорные истоки, народные мотивы, обращение к обрядовым и культурным традициям способствуют рождению многих оригинальных произведений различных видах искусства.
1. Абакарова Ф.О., Алиева Ф.А. Очерки устно-поэтического творчества даргинцев. Махачкала, 1999.
2. Зульфукарова М.И. Дагестанская советская драматургия. Махачкала,1965.
3. Султанова Г Фольклор в драматургии и театре Дагестана. Махачкала, 2008.
4. Шиллинг Е.М. Кубачинцы и их культура. Историко-этнографические этюды. Москва, 1949.
5. Багомедов М.Р, Рабаданова А.Р Ономастикон даргинской детской литературы. Мир науки, культуры, образования. 2020; № № 2 (81): 476-478. References
1. Abakarova F.O., Alieva F.A. Ocherki ustno-po'eticheskogo tvorchestva dargincev. Mahachkala, 1999.
2. Zul'fukarova M.I. Dagestanskaya sovetskaya dramaturgiya. Mahachkala,1965.
3. Sultanova G. Fol'klor v dramaturgiiiteatre Dagestana. Mahachkala, 2008.
4. Shilling E.M. Kubachincy i ih kultura. Istoriko-'etnograficheskie 'etyudy. Moskva, 1949.
5. Bagomedov M.R., Rabadanova A.R. Onomastikon darginskoj detskoj literatury. Mirnauki, kultury, obrazovaniya. 2020; № № 2 (81): 476-478.
Статья поступила редакцию 20.10.23
УДК 82
Novikova N.N., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, German Language Department, MGIMO University (Moscow, Russia),
E-mail: [email protected]
ON THE STYLISTIC PROPERTIES OF THE SUBJUNCTIVE MOOD OF THE VERB IN THE GERMAN LANGUAGE (USING THE EXAMPLE OF THE NOVELS BY B. KIRCHHOFF "WIDERFAHRNIS" AND U. TIMM "AM BEISPIEL MEINES BRUDERS"). The article analyzes the stylistic aspect of functioning of grammatical forms of the subjunctive mood in the German language using the example of the works of two modern writers: Bodo Kirchhoff and Uwe Timm. The author examines interaction of the categorical meaning of a grammatical form, its lexical meaning and contextual meaning. The author concludes that the stylistic potential of grammatical forms of the subjunctive mood in the German language is extremely rich, the subtlest shades of meaning are conveyed by grammatical forms or their contextual combination. The palette of meanings of a particular grammatical category requires thorough study in various linguistic material. The involvement of a literary text in the study of the grammatical side of the language emphasizes, among other things, the aesthetic value of the literary word. The use of the subjunctive mood is not limited to the meanings of the unreal (if), which are the most understandable for a native Russian speaker. A particular difficulty is the use of the subjunctive mood in indirect speech, where the grammatical form is an additional seme, carries enriching meanings, and often changes or enriches the meaning of the statement.
Key words: stylistic functions of grammatical forms, German language, theoretical grammar, subjunctive mood, modern literature
Н.Н. Новикова, канд. филол. наук, доц., МГИМО МИД РФ, г. Москва, E-mail [email protected]
О СТИЛИСТИЧЕСКИХ СВОЙСТВАХ СОСЛАГАТЕЛЬНОГО НАКЛОНЕНИЯ ГЛАГОЛА В НЕМЕЦКОМ ЯЗЫКЕ (НА ПРИМЕРЕ РОМАНОВ Б. КИРХГОФА «WIDERFAHRNIS» И У. ТИММА «AM BEISPIEL MEINES BRUDERS»)
В статье анализируется стилистический аспект функционирования грамматических форм сослагательного наклонения в немецком языке на примере произведений двух современных писателей: Бодо Кирхгофа и Уве Тимма. Автор рассматривает взаимодействие категориального значения грамматической формы, ее лексического значения и контекстуального смысла. Делается вывод о том, что стилистический потенциал грамматических форм сослагательного наклонения в немецком языке чрезвычайно богат, тончайшие оттенки значения передаются грамматическими формами или их контекстным сочетанием. Палитра значений конкретной грамматической категории требует основательного изучения на различном языковом материале. Привлечение художественного текста в изучение грамматической стороны языка акцентирует, помимо прочего, эстетическую ценность литературного слова. Употребление сослагательного наклонения не ограничено значениями нереального (если бы), наиболее понятными для носителя русского языка. Особую сложность представляет собой употребление сослагательного наклонения в косвенной речи, где грамматическая форма является дополнительной семой, несет в себе обогащающие значения, часто меняет или обогащает смысл высказывания.
Ключевые слова: стилистические функции грамматических форм, немецкий язык, теоретическая грамматика, сослагательное наклонение, современная литература
Актуальность работы обусловлена сложностью изучения сослагательного наклонения для студентов - носителей русского языка, что объясняется отсутствием прямых содержательных соответствий в родном языке, особенно это касается форм косвенной речи. Для нас важно детальное изучение взаимосвязи между формальным строем грамматической конструкции, ее содержательной стороной и стилистической насыщенностью [1-11].
Цель статьи: определить стилистические функции сослагательного наклонения в художественном тексте, его уникальность в содержательном аспекте повествования.
Задачи: проанализировать специфику употребления грамматических форм сослагательного наклонения в художественном тексте, их стилистической уникальности и отличия от параллельных синтаксических конструкций. Материалом для исследования послужили произведения двух известных современных писателей.
Методы: анализ употребления грамматической формы в произведениях У. Тимма и Б. Кирхгофа, изучение теоретических исследований означенной проблематики в работах российских и зарубежных ученых.
Научная новизна статьи: предпринята попытка продемонстрировать связь между теоретической стороной изучения грамматического явления (сослагатель-
