CC BY
22
грязи. Горячий раствор свободно циркулирует между бельем, производя легкое перемещение и трение в баке, что способствует освобождению тканей от загрязнения.
Иначе протекает процесс при погружении мокрого белья в кипящий мыльно-содовый раствор. В данном случае температура раствора снижается более чем на половину, и до наступления активного химического воздействия щелочей белковые части грязи успевают свернуться и прочно фиксироваться на ткани белья. То же самое происходит, когда замоченное в холодной воде белье начинает постепенно нагреваться.
Ирм постепенном нагревании замоченного белья происходит частичное слеживание его и неравномерное распределение температуры раствора в разных местах бака. Это вызывает фиксацию загрязнений на тканях и снижает дезинфекционный эффект.
При многочисленных опытах с закладыванием в толщу белья тестов с Вас. subtilis (с белковой защитой) установлено, что спустя 1 час, считая с момента кипения, тесты оказались стерильными.
Из инфекционных отделений больниц, туберкулезных санаториев и других медико-санитарных учреждений белье собирается в бязевые наволочки или бязевые мешки, орошенные снаружи дезинфицирующим раствором в соответствии с требованиями инструкций Министерства здравоохранения. Затем мешки или наволочки с бельем направляются в прачечную, где и погружаются в кипящий мыльно-содовый раствор (1% мыла + 0,'3°/о| соды), в котором остаются в продолжение 2 часов, считая с момента закипания. В этих условиях происходит одновременно дезинфекция и стирка белья.
Предлагаемый метод дезинфекции и стирки белья удобен при проведении заключительной дезинфекции в очагах инфекции. Он освобождает от необходимости замачивания белья в дурнопахнущих дезинфицирующих растворах, которые нередко неблагоприятно отражаются на качестве белья и после которых требуется тщательная стирка последнего. Кроме того, этот метод более экономичен, чем принятые методы дезинфекции и стирки белья. Так, например:
а) на 100 кг сухого белья при ручной стирке требуется 3 550 л воды, при механической — 5 200 л; по предлагаемому методу— 1 700 л (меньше ручной стирки в 2 раза, меньше механической — в 3 раза);
б) время, требуемое для стирки белья, сокращается в 3 раза;
в) расход топлива уменьшается почти в 2 раза по сравнению с ручной стиркой.
По предлагаемому методу дезинфекции-стирки белье не трется щетками и выжимается только 2 раза, что способствует меньшей потере тканями белья прочности, чем при других способах стирки. Кроме того, устраняется потеря прочности от действия дезинфицирующих средств.
Л. С. РОЗАНОВ
Изучение проблемы кессонной болезни в России и СССР
(Страничка истории)
Работы под водой производились на Руси уже в глубокой древности. Летописи сообщают о приемах, применявшихся древними славянами во время длительного пребывания под водой с тростниковой трубкой для дыхания. Известно также, что на реках и озерах северо-западной Руси издревле был широко развит жемчужный промысел. Издавна также
использовался труд водолазов и в устьях Волги и Яика на учужных промыслах. Так, в Поручных записях 1615 г. упоминается о найме работников на эти промысла. Ценовая и отмерная роспись 1623 г. определяет характер работ и инструментарий водолазов, а также глубины, на которых велись водолазные работы на учугах. Упоминание о водолазах встречается во многих других документах XVII века. Эти водолазные работы, однако, невидимому, производились без особого водолазного снаряжения и на небольших глубинах.
Водолазный колокол в России стал известен в петровские времена. Об этом свидетельствует появление в 1708 г. книги, изданной в Москве, «Книга о способах, творящих водохождение рек свободное» Бориса Волкова. В ней на стр. 127—138 излагаются способы разгрузки затонувших судов, указывается, что для этого надо послать человека в воду в колпаке, слитом из руды, и дается рисунок водолазного колокола — «махины медной» с человеком внутри него, спускающимся в воду. В этой книге также отвергается мнение, что сжатый воздух не годится для дыхания.
В 1724 г. в адмиралтействе состоялось обсуждение попытки крестьянина Ефима Никонова построить подводную лодку. При этом Никонов упоминает также о другом своем изобретении, говоря, что для подводных операций водолаз должен быть одет в костюм из юхотной кожи, с бочонком на голове, в котором сделаны окошки. Скважины и отверстия в этом костюме должны быть «убиты» свинцом, к спине должен быть прикреплен свинцовый груз. После смерти Петра адмиралтейство прекратило отпуск средств на эти «морские затеи».
В № 12 Санкт-Петербургских ведомостей за 1729 г. был помещен первый в России научный трактат о водолазах, в котором отражено состояние водолазной техники того времени и намечены перспективы ее развития. В этой статье описывается водолазный колокол, в котором производились спуски на 6 сажен глубины, и правильно указывается на влияние сжатого воздуха на человека при спусках на эти глубины: «Наибольшую трудность чювствует водолаз в то время, когда он вниз спускается в ушах, для того, что в них есть так малые скважины, которые внешний воздух в внутренние ямки не впускает, но только внутренний вон выпускает. Чего ради когда внешний воздух под колоколом гуще становится, то он тем сильнее в оные скважины давит и ищет с внутренним воздухом соединиться, что человеку превеликую болезнь делает. А напоследок, когда сила к прохождению в сии малые скважины довольно велика учинится, то и болезнь в самое то время чювствоваться перестанет, но она тотчас опять поднимается, как скоро колокол еще глубже опустится и тем имеющийся под ним ¡воздух пуще сгустится. Напротив того, водолаз тогда уже никакой болезни не чювствует, когда он из воды вон вытягивается».
В начале XIX века мастер Гаузен создал первый в мире индивидуальный водолазный аппарат, явившийся переходной ступенью от водолазного колокола к скафандру.
Аппарат Гаузена состоял из непромокаемого костюма и металлического котелка, надевавшегося на голову и удерживаемого от всплытия шиной, проходящей между ног. Воздух в котелок поступал по шлангу от насоса и выходил из-под кромки котелка; в стенке котелка имелись иллюминаторы. Русские водолазы пользовались аппаратом Гаузена до 1861 г., когда его стал вытеснять скафандр Зибе и Гормана, изобретенный в 1830 г. и в свою очередь вытесненный в 1882 г. французским скафандром Денейруза и Рукаройля, изобретенным в 1865 г.
В первой половине XIX века в русских документах продолжают появляться заметки о влиянии сжатого воздуха. Так, врач Гамель, находившийся на русской службе, в своем письме женевскому проф. Пикте
описывает явления, которые он наблюдал на себе и на рабочих в водолазном колоколе Смитона в 1820 г. на постройке порта в Гоусе, близ Дублина, и высказал соображения о возможности использования сжатого воздуха для лечения болезней. В 1842 г. в «Отечественных записках» сообщается об опытах Пейера по поглощению С02 и обогащению воздуха под колоколом кислородом с помощью пропускания выдыхаемого воздуха через щелочь.
Работа по постройке мостов с применением съемных кессонов, как назвали воздушный колокол Смитона, в те времена велись и в России. При этом конструкция русского съемного кессона была более совершенна, чем колокол Смитона. Так, на постройке одного из первых невских мостов в Петербурге в 1843 г. был применен чугунный колокол, обладавший хорошей устойчивостью, в то время как колокол Смитона при опускании нередко перевертывался. В вышедшей в 1859 г. книге П. Усова «Строительное искусство» автор останавливается на различных видах применения сжатого воздуха для разнообразных строительных работ. В частности, он дает технические расчеты работ в опускных кессонах, впервые примененных Триже в 1839 г. на проходе стволов шахт в Шалони и в 1851 г. на постройке Рочестерского моста через р. Мидуей. Он останавливается также на действии сжатого воздуха на организм и отмечает наличие высокой температуры в кессонах и образование тумана при вышлюзовывании. ,
Впервые с помощью опускных кессонов в России были построены в 1860 г. два моста «а линии Варшавской железной дороги—через Вислу и Неман и в 1861 г.— мост через Днепр в Киеве, где были применены, в отличие от западноевропейских кессонов, аппараты оригинальной конструкции, надежнее обеспечивавшие безопасность работ.
В эти же годы в Петербурге Католинским, защитившим диссертацию и опубликовавшим в 1862 г. обстоятельную работу по своим наблюдениям над влиянием сжатого воздуха на организм, была поставлена камера для лечения болезней сжатым до 0,5 добавочной атмосферы воздухом. Вскоре еще в 7 городах России появились подобные терапевтические пневматические камеры и развернулась работа по изучению влияния сжатого воздуха на здоровый и больной организм. В диссертациях и статьйх Щербакова (1868), Смирнова (1869), Гинзбург (1875), Симонова (1875), Соколова (1881) и Сухорского (1885) подробно разработаны и освещены вопросы влияния сжатого воздуха на обмен, сердечно-сосудистую и дыхательную систему.
С возникновением кессонных работ и развитием водолазного дела в России стали появляться в печати статьи врачей, обслуживавших эти работы. При этом все русские врачи, работавшие в последней четверти XIX века в этих областях,— Георгиевский (1873), Ковнер (1873), Кача-новский (1875), Холщевников (1882), Шмитц (1887), Храбростин (1888), Коржавин (1888), Никифоров (1892), Святловский (1893), Свионтецкий (1893), Шидловский (1894) и Есипов ( 1895) — придерживались теории газовой эмболии как причины кессонной болезни. Еще Католинский
(1862), изучая действие сжатого воздуха на организм и основываясь на опытах Гоппе-Зейлера (1857), признает образование газовых пузырьков в кровеносных сосудах при быстрой декомпрессии как причину кессонных заболеваний рабочих и мгновенной смерти подопытных животных. . Таким образом, в самой ранней русской работе по этой проблеме, вышедшей еще до опубликования экспериментального труда академика Парижской академии П. Бера (1871), русскими врачами была предложена эмболическая теория кессонных заболеваний. В то же время за рубежом еще многие авторы придерживались других воззрений. Так, Барелль
(1863), Вудворт (1881) предполагали, что кессонная болезнь вызывается падением температуры воздуха при разрежении и охлаждении
из-за этого тела; Лимузин (1863), Бауер (1870) считали причиной кессонной болезни застой крови во внутренних органах вследствие механического давления на тело и т. д.
Проф. Эрисман в своем руководстве по профессиональной гигиене (1877) объясняет кессонные заболевания «выхождением газов из крови, вследствие быстрого уменьшения воздушного давления, и образованием газовых пузырей в сосудах, прерывающих кровообращение в сердце и легких» (370 стр.). Он рекомендует в целях профилактики: продолжительность смен при давлениях выше 4 добавочных атмосфер — 4 часа и при меньших давлениях — не более 6 часов, декомпрессию не менее получаса; допуск на работы под давлением лишь в возрасте 18— 35 лет и не страдающих заболеваниями сердца и легких; теплое одевание при декомпрессии и движения после нее для восстановления нормальной циркуляции крови. На этих передовых для того времени установках воспитывались русские врачи, и не случайно поэтому газово-эмболическая теория нашла в России общее признание.
В 1886 г. на съезде врачей и представителей казенных железных дорог Менделеевым, работавшим на постройке мостов через Волгу и Днепр, было сообщено, что все наблюдавшиеся им 619 кессонных заболеваний произошли из-за быстрого выхода из кессона и охлаждения тела при этом. По докладу Добровольского, поставившего на обсуждение съезда кессонные санитарные правила, принятые на постройке Днепровского моста, была образована секция для выработки общих для всех железных дорог кессонных правил, вступивших в силу после утверждения их Министерством путей сообщения в 1886 г. Правила эти были еще весьма недостаточны, на что справедливо указывает Будагов (1888), особенно в части регламентации времени вышлюзовывания.
Круг наблюдений русских авторов XIX века охватывал вопросы влияния сжатого воздуха на органы кровообращения и дыхания. Никифоров и Холщевников описали данные вскрытий рабочих, погибших от кессонной болезни, и указали на обнаружение у них в сердце свободного газа.
Русская техника того времени продемонстрировала ряд успехов в водолазном деле. С 1887 г. все водолазное снаряжение изготовлялось в России, и в 1892 г. в Чикаго на всемирной выставке оно получило лучшую оценку, чем экспонированное другими странами. С 1893 г. в скафандре введен автоматический клапан Шидловского для выпускания воздуха, что значительно улучшило его вентиляцию. В 1894 г. на поисках затонувшей «Русалки» лейтенант Шульц спускался на глубину 54 м, а но-долаз Корошаевский — даже на 60 м, что для того времени было рекордным. В 1895 г. лейтенант Кононов разработал проект водолазного насоса для спуска на глубину 100 м и т. д.
С начала XX века интерес русских врачей к вопросам влияния сжатого воздуха еще более вырос. До Великой Октябрьской революции в печати опубликован ряд работ: Свионтецкого (1900), Либова и Залес-ского (1901), Островского (1902), Никитина (1905), Емельянова (1907), Шейнфайна (1908), Гольцингера, Саковича (1910), Лопухина (1903), Гуща (1913, 1915, 1917), Словцовой, Калиты и Резниченко (1914), Аннина (1915 и 1917). Появился также ряд статей инженеров, затрагивающих вопросы санитарных условий труда в кессонах. Наиболее крупной работой из них является монография Гуща «Кессонные заболевания (аэропатии)», 1915 г., в которой изложены наблюдения автора над кессонными работами на постройке Дворцового моста в Петрограде и сделан обширный обзор состояния изучения проблемы по многочисленным русским и иностранным источникам.
Русская кессонная техника сделала большой вклад, впервые в мире применив в 1910 г. по предложению Лентовского взамен металлических железобетонные камеры, быстро распространившиеся как в России, так
и за границей и до сих пор принятые повсеместно. Впервые в Европе в 1907 г. под Астраханью были опущены кессоны на глубокой воде, делались попытки применения автоматического крана для вышлюзовы-вания рабочих и т. д.
Старые кессонные правила были еще в 1910 г. переработаны комиссией Русского общества народного здравия, а в 1914 г. утверждены Министерством путей сообщения. Хотя в них оставалось еще много недостатков, они все же были значительным явлением того времени, так как в их основу были положены работы русских врачей, инженеров и мировой опыт.
Ряд авторов (Гуща, Лентовский, Калита, Горайский, Цишевский) подверг обсуждению опыт применения на кессонах в России метода этажной декомпрессии, введенной с 1908 г. Хольденом в Англии.
По окончании гражданской войны, начиная с периода восстановления народного хозяйства, работы по изучению проблем, связанных с влиянием повышенного давления, получили дальнейшее развитие. Уже в 1921 г. проф. Хлопин в «Основах гигиены» дал большой очерк влияния сжатого воздуха с изложением описания кессонных сооружений, санн-тарных условий труда в кессонах, статистики кессонных заболеваний 'И т. д. В 1924 г. выходит монография акад. Вельяминова «Учение о болезнях суставов», в которой также есть раздел о кессонных поражениях суставов. В 1924 г. выходят также новые советские кессонные правила безопасности труда, значительно расширенные по сравнению с дореволюционными, в свою очередь замененные в дальнейшем новыми правилами 1930 г.
До 1930 г. в нашей медицинской периодике появился ряд работ, посвященных вопросу о влиянии сжатого воздуха на кровь и газообмен, описанию гигиенических условий труда, заболеванию ЛОРорганов и т.д. Вышла также монография (1928) Аннина по вопросам патологии <и гигиены водолазного дела, вторая в России после устаревшей книги Качановского (1881).
Сталинские пятилетки развития народного хозяйства вызвали рост техники водолазного и кессонного дела и значительное развитие научно-исследовательской работы в области кессонного дела. В разработке этих вопросов»принимают участие виднейшие ученые (Л. Орбели и его школа). Создаются специальные лаборатории, в частности, в Институте охраны труда (Якобсон, Кондрор и др.), вовлекаются в научную работу медико-санитарные части крупных строительств (Метростроя « др.).
Благодаря исследованиям советских врачей и ученых, в настоящее время решен ряд серьезных вопросов, связанных с кесонными заболеваниями. Изучение природы кессонной анемии не оставляет сомнения, что в ее основе лежит специфическое действие сжатого воздуха, устранимое путем проведения комплекса профилактических мероприятий, что и достигалось на многих советских кессонных строительствах. Весьма полезными для практики оказались также исследования в области очистки подаваемого в кессон сжатого воздуха, составление декомпрес-сионных таблиц при глубоководных спусках, разработка методов предупреждения токсического действия кислорода на больших глубинах, выработка диференцированных таблиц рекомпрессии при лечении кессон -нем так непростительно скоро забыли? л
