CC BY
138кандидат богословия заведующий сектором заочного обучения Белгородской
Православной Духовной семинарии (с миссионерской направленностью), Россия, г. Белгород ginia@mail.ru
Аннотация. В статье рассматривается история «Типикона», как сформировавшегося «образца» для богослужебной жизни той или иной Поместной Церкви, с периода раннего средневековья, в который церковные авторитеты старались придать единообразие не только канонической и юрисдикционной системе, но и богослужебному строю внутренней церковной жизни. Анализируются «Типиконы», связанные с двумя Поместными Церквами - Константинопольской и Иерусалимской, прослеживается их связь с РПЦ.
Ключевые слова: Типикон; средневековье; иконоборчество; «Святогробский Иерусалимский Устав»; «Устав Великой Церкви»; «Студийский Устав»; «Иерусалимский Устав»; Русская Православная Церковь.
History of the eastern typikons reflected in the liturgical service of the Russian
Orthodox Church
Priest Alexander Ginkel, theology Ph.D. head of the sector of distance learning of the Belgorod Orthodox
Theological seminary (with missionary orientation) Russia, Belgorod ginia@mail.ru
Annotation. In the article history of the "Typicon" is discussed as a formed . "pattern" for a liturgical life of a Local Church from the period of early Middle Ages, when the Church authorities tried to give uniformity not only to canonical and jurisdictional system, but to a liturgical order of internal life of the Church. "Typicons" connected with two Local Churches - Constantinople and Jerusalem - are analyzed, as well as their relationship with the Russian Orthodox Church is traced.
Key words: Typicon; Middle Ages; iconoclasm; " Jerusalem Charter of Holy Sepulchre "; "Great Charter of the Church"; " Studion Charter"; "Jerusalem Charter"; the Russian Orthodox Church.
Говоря о «Типиконе» как о богослужебном «уставе», следует помнить, что «Иерусалимский Типикон», который формально считается традиционным руководством для совершения богослужения не только в Русской Православной Церкви, но и в других Восточных Православных Церквах, не является абсолютным и неизменным «образцом» литургического творчества, хотя и содержит в себе вековые традиции молитвенного делания многих христианских подвижников.
Краткая история Иерусалимского, а также некоторых других «Типиконов», употреблявшихся в РПЦ на протяжении всего тысячелетия ее существования, дает увидеть, что наш современный богослужебный «устав» вобрал в себя очень много элементов из разных уставов.
Саму же историю «Типикона», как сформировавшегося «образца» для богослужебной жизни той или иной Поместной Церкви, следует рассматривать с периода раннего средневековья, в который церковные авторитеты старались придать единообразие не только канонической и юрисдикционной системе, но и богослужебному строю внутренней церковной жизни.
«С иконоборческого кризиса, точнее, с «Торжества Православия» начинается период окончательного «фиксирования» Типикона. Это эпоха консерватизма, охранительного подхода к древним преданиям и ее характерной чертой является стремление к единообразию, то есть к уставу, понимаемому уже не только как норма, но и как «закон», разработанный во всех деталях и дающий, по возможности, ответ на все «недоуменные вопросы»» 1.
Собственно, начиная с IX века (если VIII в. рассматривать как период иконоборчества) можно говорить о составлении уже полных списков «Уставу» во всех почти Поместных Церквах, которые начинают регулировать церковную жизнь не только в области богослужебной, но и дисциплинарной.
Таких «Типиконов», важных для рассмотрения в данной работе, было несколько, причем два из них соборно-приходского типа, а два сугубо монастырского. Все они связаны с двумя Поместными Церквами -Константинопольской и Иерусалимской, друг на друга влияли и часто взаимно дополнялись, но все же сохранили индивидуальные особенности, которых и следует кратко коснуться.
Итак, прежде всего, это «Святогробский Иерусалимский Устав» (описываемый в «Паломничестве Сильвии Аквитанки» и дошедший частично в списке Типикона 1122 г.), «Устав Великой Церкви» (или «Песненное Последование», совершавшееся в Константинополе и дошедшее в нескольких списках IX в.), «Студийский Устав» (воспринятый РПЦ в письменной версии 1034 г. патр. Алексия Студита) и «Иерусалимский Устав» (начало которому положено в Лавре прп. Саввы Освященного и который имеет множество редакций Х-XШ вв.).
Эти-то «Типиконы» и следует кратко разобрать, так как все они имеют непосредственную связь с богослужением нашей Церкви, и многие их составляющие в виде «синтезу» легли в основу современного «Русского Типикону».
1. Святогробский устав
1Шмеман А., протопр. Введение в литургическое богословие. - К.: Пролог, 2003. - 277-278
22
Прежде всего, необходимо коснуться соборно-приходского устава храма Воскресения Христова в Иерусалиме, так как он лег в основу аналогичного устава храма Святой Софии в Константинополе. Храм Воскресения Христова был построен имп. Константином на месте пещеры гроба Господня в 335 г., а потому богослужебный чин, совершаемый патриархом в этом соборе, а равно и комплексе других церквей Иерусалима, часть которых также была построена в то же время, получил название «Святогробского Устава». Первые упоминания об этом «уставе» находятся в «Паломничестве» Сильвии Аквитанки2 (2 пол. IV в.), которая довольно подробно описывает некоторые особенности Иерусалимского богослужения. Еще одним источником, описывающим аналогичный чин, является отрывок «Святогробского Типикона» (1122 г.), содержащий устав только страстного и пасхального богослужения.
«Сопоставляя весьма обстоятельные описания служб и литаний в недели страстную и пасхальную у Сильвии Аквитанской с подобными службами и литаниями, как они изложены в Типиконе 1122 г., нельзя не видеть, что оба эти памятника, не смотря на разность эпох и целей назначения, воспроизводят пред нами иерусалимское святогробское богослужение в общих чертах поразительно сходно: строй каждой службы, в отдельности взятой, вся сумма чинов и доследований в службах повседневных и годичных с торжественными обрядами, совершаемыми патриархом, при участии многочисленного штата клириков и монахов или девственников, с постоянными и довольно отдаленными и продолжительными передвижениями с одного места на другое, или из одного пункта в другой, в виде композных процессий или литаний «внутренних» (храмовых)... и «внешних» (городских)... убедительнейшим образом свидетельствует нам о том, что Святогробский чин богослужения в общих чертах вырабатывался на пространстве первых трех веков существования Церкви Христовой в Иерусалиме. Сильвия Аквитанская в кон. IV в. застала этот чин уже в более или менее сформированном и сложившемся виде, благодаря чему он и производил на паломников своею стройностью, принаровленностью и величием неотразимое впечатление. Но последующие исторические обстоятельства, как благоприятные для жизни сионской церкви, так и тяжелые, не прошли бесследно для ее ритуала»3.
События эти, в основном, связаны с несколькими захватами Иерусалима и разрушениями его главных святынь. Первый захват Иерусалима произошел в 614 г., когда персидский царь Хосрой II опустошил почти все города Палестины, разрушил многие храмы и монастыри, служившие очагами литургической жизни страны, и даже захватил Честное Древо Животворящего Креста, пленив Иерусалимского патриарха Зосиму.
«Опустошение городов Палестины и разрушение храмов на святых местах в Иерусалиме, в Вифлееме и в других священных пунктах библейской истории на некоторое время сделали невозможным богослужение в таком виде, в каком оно нам
2Помяловский И.В. Паломничество по святым местам кон. IV в. - С-Пб.: Тип. В.Киршбаума, 1889 3Дмитриевский А.А. Древнейшие патриаршие типиконы Святогробекий Иерусалимский и Великой Константинопольской Церкви. — К.: Тип. И.И.Горбунова,1907. - с. 66-68
известно из описания Этерии (Сильвии) и армянских лекционаров V века. Но спустя 20 лет после погрома св. Модест, патриарх Иерусалима (633-634), восстанавливает святыни, а его преемник св. Софроний (634-644) редактирует чинопоследования иерусалимского богослужения применительно к восстановленным святыням»4.
Но в патриаршество свт. Софрония происходит еще одно событие, накладывающее свой отпечаток в иерусалимском богослужении на многие годы. Это захват Палестины исламским халифом Омаром в 637 г., вследствие чего Иерусалим стал мусульманским городом, и для христианского богослужения был введен ряд ограничений: в частности, был запрещен колокольный звон и ограничена возможность «литаний» («крестных ходов» и процессий).
Однако окончательное исчезновение «Святогробского Устава» в Иерусалиме было связано с погромом Палестины, учиненным в 1009-1010 гг. халифом Хакимом, после которого многие святыни больше не были восстановлены, и из-за отсутствия храмов совершать богослужение по этому «уставу» стало невозможно.
«Как монументальные сооружения и храмы внутри Иерусалима, так и монастыри палестинские вне пределов его были настоятельно необходимы для того, чтобы святогробский Типикон мог практически выполняться; с потерею же и разрушением их утратил свое регулирующее значение и сам Типикон, который из жизни, из практики перешел теперь в область предания, и сделался лишь достоянием архива и библиотеки храма Воскресения» 5.
Что касается особенностей святогробского богослужения, то можно выделить следующие моменты служб «вечерни» и «утрени», отмечаемы проф. М. Скабаллановичем в своем «Толковом Типиконе»:
На «вечерне»: 103 пс., кафизма, «Господи воззвах» со стихирами, прокимен, Евангелие (иногда, но чаще чем сейчас), «Сподоби Господи» стихиры, «Ныне отпущаеши» и отпустительный «седален» (тропарь), иногда лития.
На «утрени»: шестопсалмие, «Бог Господь» или «Аллилуиа» кафизмы и седальны, в воскресенье «Непорочны» с воскресными тропарями, седален, 50 псалом всегда с тропарями (пелся), канон, по 3-й песни седален, ипакои или кондак, по б-й песни кондак и икос, иногда Евангелие с прокимном, по 9-й песни -ексапостиларий, хвалительные псалмы и «Славословие великое». Если утреня праздничная, то после «Славословия» читалось Евангелие, ектении и отпуст6.
Как видно, общий строй этих двух «служб» очень схож с современным чинопоследованием «вечерни» и «утрени», совершаемым в Русской Православной Церкви. Что касается чтения Евангелия, то можно видеть древнюю практику Церкви Иерусалимской, в каком месте полагалось это священнодействие. Слабым отголоском в современном «уставе» может служить лишь чтение Евангелия на «вечерне» в Великий Четверг и Субботу, н также в некоторых других случаях соединения «вечерни» и «литургии», когда такой момент службы, имеющий
4Успенский Н.Д. Чин всенощного бдения на православном Востоке и в Русской Церкви // Богословские Труды, с6. 18. -М.: 1978. - с. 20
5Дмитриевский А.А. Древнейшие патриаршие типиконы Святогробекий Иерусалимский и Великой Константинопольской Церкви. — К.: Тип. И.И.Горбунова,1907. - с. 80 6Скабалланович М. Толковый Типикон. - М.: Сретенский монастырь, 2004. - с. 355-356
древнюю подоснову, является связующим «звеном», объединяющим эти два богослужения.
В остальном же ни одна практика чтения Евангелия на «утреню» (после б-й песни канона, либо после «Великого Славословия») не сохранилась в современном «чине», хотя одно время и существовала на Руси.
Устав Великой Церкви
Рассмотрев кратко «Святогробский Типикон» Иерусалима, следует коснуться и аналогичного «Типикона» Константинополя, который, кстати, во многом подражал и заимствовал много общего у первого. Это так называемый «Устав Великой Церкви» или храма Святой Софии, настроенного при имп. Юстиниане в 537 г.
«Софийский собор в Константинополе, или так называемая Великая церковь, -великая по своему внешнему виду и по своему значению, как собор патриархии -очень рано стала выделяться своими богослужебными порядками. Как собор столицы, созданный на славу, она была снабжена большим штатом служащего духовенства, многочисленными хорами певцов, богатою ризницею и отличалась торжественною обстановкой патриаршего служения и царских выходов. Что касается общего строя софийской службы, то в этом отношении она следовала движению главных отраслей устава: сначала студийского, а потом иерусалимского, но в обработке этого материала примкнула к тому типу службы, который был принят в церквах мирских и отличался преобладанием певческого исполнения и широким развитием обрядовой внешности» 7.
Этот «приходской» тип службы получил название «Песненного Последования», и явился главным направлением приходского богослужения, совершаемого в храмах Константинопольской патриархии и за ее пределами. Причем, «Великая» церковь, не смотря на свои права, как представительницы патриархии, предоставляла полную свободу общему уставу и местной практике других храмов. Иного притязания она не могла иметь уже потому, что ее обычаи, в большинстве случаев, отличались местным характером, и стояли в связи с церковными порядками патриархии и условиями придворного церемониала8. Поэтому и «Устав» этот имел множество разновидностей и особенностей местных практик различных соборов и храмов.
Помимо связи со студийским и иерусалимским монастырскими уставами (о которых речь пойдет ниже), исследователи находят непосредственную связь и зависимость «Устава Великой Церкви» от «Святогробского». Общие богослужебные приемы в обоих «Уставах» видят, например, в чтении Евангелия патриархом и повторении каждой прочитанной строки архидиаконом; чтении Евангелия на вечерне в день Пасхи пресвитером, пении некоторых песнопений «псалтами» (певцами) на амвоне, а других особыми лицами монашествующего звания, называвшимися «спудеями», и тому подобное. Далее, влияние иерусалимской практики на «Устав Великой Церкви» Константинопольской видно и в некоторых
7Мансветов И. Церковный устав: его образование и судьба в Греческой и Русской Церкви. — М.: Тип. Э. Лисснера и Ю. Романа, 1885. - с. 229 8 Там же, с. 230
чинопоследованиях, например в «литаниях», начале пасхальной утрени, окончании оглашения в Великую Пятницу готовившихся к крещения, чинах «тритоэкти» и «паннихис». А также в подражании Константинополя Иерусалиму постройкой храмов и выделением святынь, подобных Иерусалимским (Константинополь имел свои Елеон, Вифлеем, «лифостротон», Преторию, гроб Господень, святую купель, храм Воскресения и храм в честь Пресвятой Богородицы, расположенный близ «Золотых Ворот» и носивший название «Нового Иерусалима»)9.
Так называемые «литании» (подобие «крестных ходов» или торжественных процессий от одного храма к другому) были неотъемлемой частью «Устава Великой Церкви», так же как в Иерусалиме «Святогробского». Множество храмов, огромное количество певцов и клира, величественность церемоний и торжественность процессий, а так же необходимость патриаршего участия и допустимость императорского - вот краткие характеристики общего строя богослужения храма Святой Софии. Причем самому городу (Константинополю) в этом «чине» придавалось значение некоего «освятительного» центра «вселенной» (империи), новой христианской столицы. Литургическое пространство «Устава» не сводилось к внутреннему пространству конкретной церкви, а весь город воспринимался как большой храм, в котором местная Церковь торжественно совершала свое богослужение 10.
«Памяти святых Константинопольских занимают сравнительно немного места (в Типиконе Великой Церкви - прим. авт.), но зато очень много места занимают воспоминания, относящиеся к истории города - этого глаза вселенной, - и его монументов. Город представляется объектом как бы некоторого специального культа. События, способствовавшие или угрожавшие его росту и процветанию, отмечаются как поводы к церковным торжествам, обставленным разными приличными случаям особенностями в обряде» 11.
Как для Иерусалима, так и для истории Константинопольского богослужения ключевыми явились несколько дат. Первой трагической датой стал 726 г., когда имп. Лев Исаврянин издал постановление против иконопочитания, а затем повел открытое преследование иконопочитателей, сопровождавшееся осквернением и уничтожением их святынь, изгнанием монахов из монастырей. Гонение достигло исключительной жестокости при сыне Льва - Константине Копрониме, при котором были не только исповедники, но и мученики 12.
Хотя после смерти Константина, в 787 г. и утверждается иконопочитанве на VII Вселенском Соборе, однако в 815-842 гг. - второй период иконоборчества. И лишь в 842 г. состоялся собор, утвердивший и одобривший все определения VII Вселенского Собора, а также впервые совершен чин провозглашения вечной памяти
9Лисицын М., прот. Первоначальный славяно-русский Типикон. — С-Пб.: Тип. В. Д. Смирнова, 1911. - с. 3-4
10 V V
Пентковский А.М. Типикон патриарха Алексия Студита в Византии и на Руси. - М.: Изд. Московской патриархии, 2001. - с. 11-12
11КрасносельцевН.Ф. Типик Церкви св. Софии в Константинополе (IX в.). — Одесса: Тип. Штаба Одесского Военного Округа, 1892. - с. 52
12Успенский Н.Д. Чин всенощного бдения на православном Востоке и в Русской Церкви // Богословские Труды, с6. 18. -М.: 1978. - с. 20-21
ревнителям православия и анафематствования еретикам 13. Безусловно, этот период вызвал довольно сильный подъем литургической жизни и был окончательным в формировании Константинопольского «Устава».
Однако в 1204 г. произошло еще одно трагическое событие для Константинополя - захват крестоносцами и оккупация города до 1261 г. С этим именно событием и связывается полное забвение и исчезновение «Устава Великой Церкви», о чем писал еще в XIV в. блаж. Симеон, архиеп. Солунский: «Последования устава великой церкви в настоящее время не соблюдаются в других церквах, даже в самом христолюбивом и царственном городе: потому что, по взятии его некогда Латинянами, этот хороший и древнейший обычай был оставлен. Впрочем, мне кажется, - и потому, что для Этого нужно много священников и певцов» (Разговор о святых священнодействиях и таинствах церковных, 266)14.
Даже после удаления крестоносцев Святая София перестала уже быть дворцовым храмом, так как императоры поселились в другом дворце и за богослужением присутствовали во Влахернском храме, а в св. Софию выезжали только в торжественных случаях. Поэтому это не могло не отразиться на уставе ее в сторону уменьшения торжественности и приближения к обычному монастырско-приходскому богослужению, которое уже широко начинало входить в церковную практику в то время15.
Если кратко охарактеризовать богослужение «Великой Церкви», то круг ее обычных ежедневных молитвословий состоял из утреннего и вечернего богослужения, и литургии. Литургия различалась двух родов: ежедневная и преждеосвященных даров. Утренних служб также было две: собственно «утреня» и «часы», вернее, соединение служб третьем и шестого часа. Вечернее богослужение состояло из «вечерни» и «всенощного бдения» 16.
Что касается ежедневной «литургии», то сохранилось свидетельство свт. Германа, патриарха Константинопольском (715_730) о чине ее совершения, очень схожим с современным 17. Вот небольшая выдержка из книги патриарха Германа «Последовательное изложение церковных служб и обрядов», касающаяся момента чтения Священного Писания:
«После «трисвятой» песни читается «Книга Апостольская», и диакон говорит: «вонмем», то есть, послушаем, станем внимать все с умиренною душою. «Премудрость». Псалом Давида Слово Божие святое и возлюбленное возвещает тайны Отца. Потом прокимен возвещает опять озарение пророческое и предсказание о пришествии царя Христа... После сего, чрез чтение Деяний или Посланий апостольских, открывается призвание Апостолов и назначение их. «Аллилуиа» -восклицает Давид... Фимиам есть благоухающее веселие. «Премудрость» - Слово
13 Иконоборчество. Ст. Ф. Смирнова // [Электронный ресурс]: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. Серия «Русские Энциклопедии». PlatinumDVD-Soft
14Симеон, архиеп. Фессалоникийский. Сочинения. - С-П6.: Тип. Королева и Комп., 1856. - с. 403 15Скабалланович М. Толковый Типикон. - М.: Сретенский монастырь, 2004. - с. 338
16Красносельцев Н.Ф. Типик Церкви св. Софии в Константинополе (IX в.). — Одесса: Тип. Штаба Одесского Военного Округа, 1892. - с. 74-77
17
Вероятнее всего, что свт. Герман описывал литургию «свт. Василия Великого», так как литургия «свт. Иоанна Златоуста» получила широкое употребление лишь после «иконоборческого кризиса».
Божие. «Прости услышим святаго Евангелия», то есть, да возносим сердца наши вместе с попечениями над всем земным, и да уразумеем откровение благ.
«Евангелие» знаменует пришествие Сына Божия, когда Он видим был нам, уже не чрез облако и гадательно говоря с нами, как некогда с Моисеем, не звуками громов и труб, но одним только гласом. Среди мрака и огня на горе, и не в видениях, как с древними Пророками, но открыто явился, истинно как человек, и видим был нами, как кроткий и миротворный царь, как дождь, без шума сошедший на руно, - «и видехом славу Его, славу яко Единородного от Отца, исполнь благодати и истины» (Ин. 1.14)» 18.
Как видно, свт. Герман ничего уже не говорит о чтении ветхозаветных Писаний на литургии, поэтому можно предположить, что в период иконоборческих литургических реформ эти «чтения» были перенесены в Константинопольском богослужении на «вечерню» и составили сборник так называемых «паримий», читаемых в праздничные дни. В остальном же описываемая свт. Германом литургия Церкви Константинопольской имеет ту же структуру, что и литургия Церкви Иерусалимской, по свидетельству, приписываемому свт. Софронию, патр. Иерусалимскому 19.
Что касается литургии «преждеосвященных даров», то она совершалась по средам и пятницам Великого поста, сырной седмицы, а также в Страстные Понедельник, Вторник и Среду, а также в Великую Пятницу.
«Вечерня» и «утреня» совершались ежедневно и имели похожую структуру: на них пелся ряд антифонных псалмов, находящихся в специальной «Псалтири». У каждого антифона был один и тот же припев, постоянный для всех составляющих его псалмов, который пелся к каждому стиху. Каждому антифону соответствовала своя молитва, которую громко читал священник20.
Что касается чтения Священного Писания, то на вечерне оно отсутствовало (за исключением «паремий» в праздники), и лишь на воскресной «утрене» после пения «Великого Славословия» произносился воскресный «прокимен» и читалось на амвоне евангелие Воскресения21 . Хотя накануне «двунадесятых» праздников, по окончании «вечерни» диакон говорил: «Премудрость» и совершалось чтение Апостола22 или святоотеческой письменности: «чтение святого Григория Богослова и других отцов»23, до начала «всенощного бдения».
Чтение Евангелия после «Славословия» происходило следующим образом: певцы пели «Преблагословенна» только до слов «Благословен Христос Бог». Затем совершался «вход» чтеца в короткой фелони с большим крестом между предшествующими светильниками. Иереи входили в алтарь, чтец (доместик) же поднимался на две ступени амвона и начинал песенно произносить начало
18Писания святых отцев и учителей Церкви, относящиеся к истолкованию православного богослужения. Т.1. - С-Пб.: Тип. Королева и комп., 1855. - с. 384-386
19 См.: Там же, с 276-290
20 п
В современном уставе «вечерни» и «утрени» эти древние молитвы сохранились, однако читаются они тайно
священником во время чтения 103 псалма и шестопсалмия.
21
Арранц М. Как молились Богу древние византийцы. — Л.: ЛДА, 1979. - с. 28 22Скабалланович М. Толковый Типикон. - М.: Сретенский монастырь, 2004. - с. 339
23Дмитриевский А. Описание литургических рукописей, хранящихся в библиотеках православного Востока. Т. 1. — К.: Тип. Г.Т. Корчак-Новицкаго, 1895. - с. 36
«Славословия»: «Слава в вышних Богу», иереи же произносили остальное. После славословия доместик: «Воскрес из гроба и узы растерзав...», а иереи допевали остальное. Затем доместик: «Слава Отцу и Сыну...», и опять иереи: «Воскрес из гроба». После этого исполнялся «прокимен» (псалом) с множеством стихов. В это время священник во всей священнической одежде нес Евангелие в предшествии чтецов с двумя подсвечниками и двух диаконов, восходил на амвон и садился с диаконами до окончания прокимна, после которого пелось «Долговременным соделай св. царство их»; на эти песнопения священнослужители вставали; по прочтении Евангелия на амвоне иереем оно подносилось диаконом для целования архиерею и им же вносилось в алтарь в предшествии чтеца с крестом и в сопровождении иерея24.
«Всенощное бдение» («Паннихис») совершалось накануне праздников между «вечерней» и «утреней» и имело в основе своего чинопоследования трехпсалмный строй, где каждый из псалмов исполнялся антифоинно с определенным припевом к стихам псалма. Стихи исполнялись выборочно. Каждый антифон завершался молитвой епископа, которой, по-видимому, предшествовала малая ектения. Заканчивался чин молитвами отпуста и главопреклонной25.
«Тритоэкти» представляли из себя соединение служб двух «Часов» -Третьего и Шестого, которые совершались один за другим в течении всей Четыре десятницы (по будним дням). Литургия Преждеосвященных Даров никогда не совершалась без «Тритоэкти». Последование это очень сходно с «вечерне-утренним», но помимо всего прочего, в состав Шестого «часа» входили также тропарь, два прокимна и пророческое чтение26.
Таков краткий обзор «Устава Великой Церкви», некоторые чины которого нашли отражение и в нынешнем богослужебном «Уставе» Русской Православной Церкви.
Студийский устав
Следующий богослужебный «Устав», который необходимо рассмотреть, связан со Студийским монастырем в Константинополе, который долгое время являлся центром как монашеской, так и литургической жизни столицы. Происхождение Студийского монастыря относится к сер. V века. В правление имп. Льва Великого (457-474) прибыл из Рима в Константинополь вельможа по имени Студий, который основал в городе храм в честь Иоанна Предтечи и положил основание Студийскому монастырю. При этой церкви поселились вызванные Студием монахи из обители «Неусыпающих», которые и составили первую общину монастыря27. «Неусыпающими» эти монахи назывались потому, что богослужение в монастыре они совершали круглосуточно, делясь на так называемые «череды».
Однако при имп. Константине Копрониме (741-775) монахи были выгнаны, и монастырь опустел. Лишь после смерти последнего, в период («затишья» между
24Скабалланович М. Толковый Типикон. - М.: Сретенский монастырь, 2004. - с. 347
25Успенский Н.Д. Чин всенощного бдения на православном Востоке и в Русской Церкви // Богословские Труды, с6. 18. -М.: 1978. - с. 23
26Арранц М. Как молились Богу древние византийцы. — Л.: ЛДА, 1979. - с. 221
27Мансветов И. Церковный устав: его образование и судьба в Греческой и Русской Церкви. — М.: Тип. Э. Лисснера и Ю. Романа, 1885. - с. 83-84
гонениями иконоборцев, монастырь вновь начинает процветать. В это время игуменом Студийского монастыря становится прп. Феодор Студит (759-826) - один из просвещеннейших людей Константинополя, аскет и ревнитель иконопочитания. Он положил в основу монастырского устройства Студийской обители общежительные правила свт. Василия Великого, к которым питал особенное уважение и с которыми был знаком в совершенстве, еще будучи монахом и настоятелем Саккудионского монастыря28.
Что касается богослужебного устава, то его чин в Студийском монастыре в то время представлял буквальное совпадение со Святогробским той же эпохи, что наводит на естественное предположение о заимствовании прп. Феодором Студитом своего чина у Иерусалимской Церкви. За это же говорит и раннее принятие в Студийский устав творений палестино-саввинских песнописцев: Андрея Критского, Космы Маюмского и Иоанна Дамаскина. Но заимствуя в храме Воскресения и у палестинских монастырей чин суточного богослужения, прп. Феодор должен был произвести в нем некоторые изменения, давшие ему право на особое наименование29.
«Основные параметры нового студийского богослужения (лекционарная система, месяцеслов и евхологические тексты, в том числе и Литургия) принадлежали к константинопольской литургической традиции, но суточный круг студийского богослужения имел характерные черты, существенно отличавшие его от суточного круга и монахов-акимитов, и от константинопольского богослужения кафедрального обряда»30.
Однако вторая волна иконоборческих гонений заставила прп. Феодора покинуть монастырь: его сослали, и он умер в изгнании. Лишь после утверждения «Торжества Православия» (842 г.) литургическая жизнь в Студийском монастыре снова возродилась, и тогда же «Студийский Типикон» получил свое окончательное оформление.
После возвращения студийских монахов из рассеяния, в монастыре было завершено создание «Студийского синаксаря». В то же время был сформирован комплекс богослужебных книг, связанный со Студийским синаксарем: Минея, Триодь и Октоих, куда вошли также новые песнопения, составленные прп. Феодором и другими студийскими песнописцами. А так же были составлены «Студийские богослужебные главы», то есть записанная схема устава31.
Студийский монастырь был примером для многих открывающихся обителей, и в связи с этим появлялись так называемые «ктиторские студийские типиконы», то есть дававшиеся разным монастырям их основателями - «ктиторами», и имевшие своим образцом устав Студийского монастыря. Об одном из таких «Типиконов» (патр. Алексия Студита), связанным с Русской Церковью, и следует кратко упомянуть.
28 Там же, с. 88
29Скабалланович М. Толковый Типикон. - М.: Сретенский монастырь, 2004. - с. 357
30Пентковский А. Студийский устав и уставы студийской традиции // Журнал Московской Патриархии № 5, 2001. - с. 70
31 Там же, с. 78
«Типикон» патриарха Алексия Студита был создан на основе студийских текстов в 1034-1043 гг. для общежительного монастыря Успения Пресвятой Богородицы, основанного патриархом Алексием Студитом (1025-1043) в Константинополе, и состоял из двух частей: собственно богослужебной, регламентировавшей службы годового подвижного и неподвижного кругов богослужения, и ктиторской, которая определяла устроение монашеской жизни. Характерной особенностью «Типикона» патриарха Алексия Студита было следование практике Студийского монастыря, что во многом было обусловлено особым отношением создателя монастыря - постриженика, экклесиарха и игумена Студийской обители - к этой традиции32.
Собственно, благодаря этим-то «ктиторским» уставам, до нашего времени и дошел подлинный «Студийский Типикон», хотя в них часто находятся разные местные наслоения и традиции. Что же касается «Типикона» Алексия Студита, то греческий текст его не сохранился, и единственным источником для его изучения является древнерусский перевод, выполненный в Киево-Печерском монастыре в кон. 60-х - нач. 70-х гг. Х! века. Этот перевод известен в русской литургической и церковно-исторической науке как Студийский или Студийско-Алексиевский уставЗЗ.
При занятии Константинополя крестоносцами (1204 г.), Студийский монастырь, так же как и многие монастыри города, сильно пострадал от грабежей неприятелей, и сделался жертвою пожара, но не был разрушен совершенно. Константин Палеолог восстановил монастырь, и в этом виде он продолжал существовать до завоевания Константинополя турками (1453 г.)34. Но частично восстановленный монастырь, сохраняя значение центра духовной культуры и письменности, утратил свое прежнее - в литургической жизни столицы. В это время на всем Православном Востоке, не исключая и Студийского монастыря, входил во всеобщее употребление устав Иерусалимский, который в отличие от Иерусалимского «Святогробского» или «патриаршего» устава обычно называют «Савваитским»35.
В истории сохранился пример, который полностью подтверждает исчезновение Студийского Типикона из литургической жизни Константинополя. В нач. XIV в. сербский архиепископ Никодим обратился в Константинополь и через своего посланца получил список иерусалимского устава, который перевел на свой язык и ввел в своей Церкви... «Нельзя оставить без внимания, - пишет проф. И. Мансветов, - и того обстоятельства, что Никодим получает устав из монастыря «св. Предтечи и Крестителя Иоанна». Более чем вероятно, что здесь речь идет о монастыре Студийском, а если это так, то оказывается, что роль студийского устава
32 Там же, с. 70
33 Там же, с. 71
34Мансветов И. Церковный устав: его образование и судьба в Греческой и Русской Церкви. — М.: Тип. Э. Лисснера и Ю. Романа, 1885. - с. 87
35Успенский Н.Д. Чин всенощного бдения на православном Востоке и в Русской Церкви // Богословские Труды, с6. 18. -М.: 1978. - с. 21
была в то время закончена на месте его происхождения, и он уступил свое место другой отрасли»36.
Кроме того, в одном из списков XIV в. пространной константинопольской редакции Иерусалимского Типикона находится упоминание о том, что в Студийском монастыре совершаются всенощные бдения, которые являлись главной особенностью устава Иерусалимского37.
Что касается богослужения Студийского монастыря, то оно имело ряд особенностей, отличных от всех остальных «чинопоследований». Некоторые, самые примечательные, следует перечислить.
Одной из главных особенностей Студийского Устава является сложная система употребления кафизм, установленная прп. Феодором. Именно, как на «вечерне», так и на «утрени», кафизмы всегда пелись, сочетаясь с целым рядом «аллилуиариев» и всевозможных припевов. Причем особенно выделялась 1 «Слава» 19 кафизмы, называвшаяся «Многомилостиво» из-за многократного припева к 135 псалму «Яко в век милость Его», и состоявшая из псалмов 134, 135 и 136. Каждая кафизма имела свой «глас» и текущую схему совершения, то есть 19 кафизма не обязательно совершалась на «утрени», но могла выпасть и на какой-либо из «часов». Лишь на «вечерне» в воскресенье и праздники всегда пели 1 кафизму, а в будние дни -1838.
В Студийском монастыре также отсутствовали «всенощные бдения», так как монастырь был общежительным, и потому братья собирались вместе на каждую службу и отдельно слушали «вечерню» и «утреню». Исключением являлись лишь большие праздники и кануны местных торжеств39.
Еще одной особенностью являлось окончание «утрени», которое представляло из себя практически «копию» окончания «вечерни». После «хвалитных стихир» (соответствовавших стихирам на «Господи воззвах») следовала 1 -я тирада «Великого славословия» (соответствовавшая «Свете тихий»), затем была ектения «сугубая» (или же «мирная»), «Сподоби Господи», ектения просительная, стихиры «стиховные», стих (возможно «Благо есть», что соответствовало «Ныне отпущаеши»), Трисвятое и тропарь40.
Также Студийский Типикон полностью отменял «часы» для воскресных и праздничных дней, хотя 6ы и праздник был небольшим41.
Стоит еще отметить, что для Студийского Устава характерно возникновение евангельских чтений («перикоп») на «утренях» Понедельника - Четверга Страстной
36Мансветов И. Церковный устав: его образование и судьба в Греческой и Русской Церкви. — М.: Тип. Э. Лисснера и Ю. Романа, 1885. - с. 276
37Пентковский А. Иерусалимский типикон в Константинополе в Палеологовский период // Журнал Московской Патриархии № 5, 2003. - с. 81
38Скабалланович М. Толковый Типикон. - М.: Сретенский монастырь, 2004. - с. 364-366
39Мансветов И. Церковный устав: его образование и судьба в Греческой и Русской Церкви. — М.: Тип. Э. Лисснера и Ю. Романа, 1885. - с. 78
40Скабалланович М. Толковый Типикон. - М.: Сретенский монастырь, 2004. - с. 367-368 41 Там же, с. 369
Седмицы и на «часах» Великой Пятницы, а так же составление полного круга 11 Воскресных Евангелий, которые читались, однако же, после 6-й песни канона42.
Таковы главные особенности «Студийского Типикона», часть которых, кстати, все же сохранилась в русском богослужении, несмотря на то, что главный строй богослужения совершается по уставу Иерусалимскому, о котором дальше и стоит поговорить.
Савваитский устав
«Иерусалимский» (Палестинский) или «Савваитский Устав» восходит своими истоками к одному из первых основателей палестинского монашества - прп. Савве Освященному, который, в свою очередь, тоже являлся продолжателем общей монашеской богослужебной традиции. «Монастыри Палестинские при первых своих основателях имели между собою близкую связь и следовали общим порядкам, которые и составили содержание первоначального устава, известного с именем Саввы Освященного, возводимого своими истоками к прп. Евфимию и Феоктисту, а через них к Харитону исповеднику - этим первенцам палестинского подвижничества»43.
Аналогичную схему развития «Иерусалимского» устава приводит и блаж. Симеон Солунский (Разговор о святых священнодействиях и таинствах церковных, 268): «Св. отец наш Савва начертал этот устав, приняв его от святых Евфимия и Феоктиста, а они приняли его от бывших прежде них и от исповедника Харитона. Начертание устава Саввы Освященного, затерянное, при опустошении того места варварами, впоследствии, при своем трудолюбии, изложил патриарх святаго града, святый отец наш Софроний. После него этот устав возобновил отец наш и богослов Иоанн Дамаскин и, написав, предал его (для употребления)»44.
Симеон, как видно, не разделял устав прп. Саввы (монашеский) и свт. Софрония (святогробский), так как они содержали, безусловно, много общего. На устав Саввы Освященного оказывали влияние обычаи иерусалимской патриархии и обряды храма Воскресения Христова. «Сношения палестинских монастырей с Иерусалимом начались еще при первых основателях тамошнего монашества и поддерживались постоянно. Оттого палестинский устав получил название иерусалимского и на первое время не отделялся от обычаев храма св. Воскресения»45.
Впоследствии Иерусалимский устав претерпел множество редакций, был распространен в большом числе списков, отличался эклектическим характером и заключал не мало обрядовых и дисциплинарных подробностей, заимствованных из Типиконов Великой Церкви, Святогробского, студийского и святогорского (афонского)46. Вероятно, в силу своей эклектичности и универсальности этот устав
42Пентковский А.М. Типикон патриарха Алексия Студита в Византии и на Руси. - М.: Изд. Московской патриархии, 2001. - с. 205-206
43Мансветов И. Церковный устав: его образование и судьба в Греческой и Русской Церкви. — М.: Тип. Э. Лисснера и Ю. Романа, 1885. - с. 173
44Симеон, архиеп. Фессалоникийский. Сочинения. - С-П6.: Тип. Королева и Комп., 1856. - с. 405
45Мансветов И. Церковный устав: его образование и судьба в Греческой и Русской Церкви. — М.: Тип. Э. Лисснера и Ю. Романа, 1885. - с. 175 46 Там же, с. 178
и покорил весь Православный Восток, выйдя за пределы разрушенной и завоеванной мусульманами Палестины.
Уже в XIV веке блаж. Симеон, архиепископ Солунский, сетовал по поводу исчезновения из церковной практики «Песненного последования», и писал, что «в обителях и почти во всех церквах соблюдается чин одного иерусалимского устава св. Саввы: потому что его можно совершать и одному, так как они составлен для монахов, и он часто выполняется в киновиях без пения. Конечно, это учреждение вызвано необходимостью и есть дело отеческого благоусмотрения... (Этому уставу) последовали все священные монастыри и церкви; только некоторые из них оставили у себя на известные времена свой устав, издревле заимствованный у великой константинопольской церкви, и в мирских церквах не читают псалтыри, кроме одной великой четыредесятницы, так как выполнять все по уставу - не по силам людей, живущих в мире. Так делают только все священные обители» (Разговор о святых священнодействиях и таинствах церковных, 268)47.
Такова краткая история этого устава. Что касается его богослужебных особенностей, то, как было замечено выше, «савваитский устав» претерпевал ряд изменений, и по мере проникновения в среду других традиций, впитывал в себя не мало особенностей местных уставов. Однако основные этапы его «эволюции» возможно проследить.
Из жития прп. Саввы Освященного можно почерпнуть некоторые сведения о введенном им в своей лавре богослужебном уставе. Лавра прп. Саввы была келлиотского типа, то есть монахи жили по одному в келиях, находящихся друг от друга на значительном расстоянии и большую часть времени проводили за работой и молитвой. Связующим центром Лавры была церковь (впоследствии несколько), куда по зову «била» монахи собирались на богослужение.
Таким образом, богослужебный строй в Лавре разделялся на службы «общие»: к числу которых принадлежала прежде всего литургия, бдения накануне больших праздников, и все вообще богослужения в субботу и воскресенье, - и «одиночные», или монашеское «правило», исполнявшееся каждым особо. Оно совершалось ежедневно и состояло из обязательного числа псалмов и молитв.
В воскресенье и в дни Господских праздников справлялось «бдение», а на литургии в эти дни все приобщались. По окончании литургии монахи шли за стол и имели праздничную общую трапезу, которая приготовлялась из вина, хлеба, масла, меда, сыра и других припасов48.
К XI в. Иерусалимский устав распространяется в Антиохийском патриархате, Малой Азии и на Синае. А в XII в. проникает в Константинополь, где впоследствии вытесняет полностью студийский устав.
Иерусалимский устав, в противоположность студийскому, имел большую верность древности и, в связи с этим, большую продолжительность церковных служб, в чем сказывалась близость этого устава к традициям палестинского подвижничества.
47Симеон, архиеп. Фессалоникийский. Сочинения. - С-П6.: Тип. Королева и Комп., 1856. - с. 404-405
48Мансветов И. Церковный устав: его образование и судьба в Греческой и Русской Церкви. — М.: Тип. Э. Лисснера и Ю.
Романа, 1885. - с. 170-171
«Заметнее всего эта особенность относительно суточного богослужения сказалась в неопустительной службе часов, которые не отменялись ни для каких праздников. В отношении же важнейших суточных служб - вечерни и утрени - эта особенность Иерусалимского устава проявлялась прежде всего в большем количестве кафизм: их на утрене всегда было на одну более, чем по Студийскому уставу, исключая Великий пост, субботы, воскресенья и праздники, когда число кафизм по обоим уставам было одинаково»49.
Что касается «всенощных бдений», то под влиянием именно подвижнической практики с обычными там всенощными молитвами Иерусалимский устав вместо принятой в древности лишь предрассветной утрени для воскресных дней и праздников, ввел бдения для тех и других, что видно еще из описания жития Саввы Освященного50.
Благодаря Никону Черногорцу, в ХI веке в Иерусалимский устав входит разделение праздников на большие, средние и малые, и связанное с этим различие в богослужении51. Различие это достигается, не говоря о бдениях, с одной стороны, добавкой к праздничной службе «полиелея», тогда как Студийский устав только заменял в этом случае одни, песненные же, кафизмы другими; с другой стороны, так называемым «великим славословием», которое составляет специальный термин для обозначения совершенно другого окончания утрени для праздников по сравнению с буднями: оно означает перестановку молитвы «Сподоби Господи» в связь с великим славословием и слияние стиховных стихир с хвалитными для праздников 52.
Что касается чтения Священного Писания, то в иерусалимском уставе появляется две новых традиции для этого священнодейства. Во-первых, на «утрени» Евангельское чтение занимает свое нынешнее место, то есть читается после «Непорочных» (полиелея) и «Ангельский собор» (тропарей), и перед 50 псалмом. И, во-вторых, в практике Иерусалимского устава появляется новый чин службы, так называемые «изобразительны». Изначально этот чин предназначался для индивидуального совершения иноками перед причащением Святых Таин (запасных), и имел тропари и молитвы, соответствующие данному делу. Но постепенно такой обычай «самопричащения» выходит из практики, а «изобразительны» совершаются уже или вместо литургии (по иерусалимскому уставу), или после литургии (по уставу студийскому). Если этот чин совершался вместо литургии, то на нем полагалось читать дневные Апостол и Евангелие (с прокимном и аллилуиарием), хотя некоторые «Часословы» на каждых «изобразительных» указывают Апостол и Евангелие постоянные, именно: 2Кор. 6.16-7.1 и Мф. 25.31-46, а в субботы - заупокойные53.
Появление «Типикона» в РПЦ
Рассмотрев кратко все четыре вида «Типикона», которые между собой взаимопересекались и имели много общего, следует теперь проследить связь этих
49Скабалланович М. Толковый Типикон. - М.: Сретенский монастырь, 2004. - с. 375 50 Там же, с. 376
51Мансветов И. Церковный устав: его образование и судьба в Греческой и Русской Церкви. — М.: Тип. Э. Лисснера и Ю. Романа, 1885. - с. 180-181
52Скабалланович М. Толковый Типикон. - М.: Сретенский монастырь, 2004. - с. 376 53 Там же, с. 392-393
«Уставов» с Русской Православной Церковью: каким образом и когда они к нам попали? Следует сразу сказать, что подробный анализ данного вопроса не входит в задачи работы, поэтому здесь важно привести информацию лишь о проникновении этих «уставов» на Русь, без их дальнейшего развития в истории нашего богослужения, так как этот вопрос представляет отдельную тему.
Итак, если говорить о «Святогробском Типиконе», то его связь с богослужением нашей Церкви условна, косвенна; он лег в основу других «уставов», которые впоследствии были восприняты на Руси.
Что касается «Устава Великой Церкви», то его проникновение на Русь связывают с появлением первых христиан, еще задолго до «Крещения Руси» князем Владимиром. Уже при св. княгине Ольге, крестившейся в 957 г., в Киеве существовали храмы, да и сама она построила церковь святой Софии в Киеве для крещеных варягов и, вероятно, еще несколько домовых храмов в своих имениях54. Для совершения богослужения в храмах и окормления верующих нужны были священники, которые прибывали в Киев и другие княжества либо из Херсонесской епископии, либо из Болгарии, где к тому времени господствовал «Устав Великой Константинопольской Церкви».
Далее, после крещения Руси (988 г.), при св. князе Владимире, русская Церковь была причислена к Фракийскому диоцезу, в котором опять-таки доминировали порядки Великой Церкви. Св. Владимир, с принятием крещения, получил также и иерархию, взятую отчасти из Корсуни, а отчасти прибывшую вместе с царицей Анной из Константинополя. Понятно, что и константинопольские священники, и корсунские, в своей богослужебной практике зависевшие от Константинополя, совершали богослужение по одному и тому же чину. А прибытие вскоре затем в Киев первого русского митрополита (Михаила) дало возможность совершаться у нас богослужению по Уставу Великой Церкви Константинопольской во всей его полноте55.
Стоит отметить еще и тот факт, что как в Киеве, так и в Новгороде главные соборы были освящены в честь святой Софии, Премудрости Божией, что являлось явным подражанием столичному Кафедральному Собору, являвшемуся не только каноническим, но и богослужебным центром Вселенского патриархата.
Такова история Константинопольского Устава Великой Церкви, который, кстати, получил еще большую торжественность после постройки князем Ярославом Мудрым ряда церквей в Киеве, в том числе и храма Св. Софии (в 1037 г., так как построенная Ольгой деревянная церковь сгорела), а так же прибытии из Константинополя профессиональных регентов - «демественников», которых князь вызвал для обучения киевских граждан искусству пения и создания местных певческих хоров.
Но в русских монастырях богослужение совершалось по другому «уставу» -Студийскому. Появление его связано с расширением Киево-Печерской Лавры при игуменстве прп. Феодосия, который ок. 1062 г. ввел в своем монастыре этот устав. Вот как повествует об этом событии «Печерский Патерик»:
54Голубинский Е. История Русской Церкви. Т. 1. — М.: Общество любителей церковной истории, 1997. - с. 80 55Лисицын М., прот. Первоначальный славяно-русский Типикон. — С-Пб.: Тип. В. Д. Смирнова, 1911. - с. 14
36
«Выбрав прекрасное место близ пещеры и рассудив, что его достаточно для устроения монастыря... (прп. Феодосий) соорудил там большую деревянную церковь Успения Пресвятой Богородицы, поставил много келий и обвел все оградой... По переселении из затворничества, преподобный Феодосий стал искать, как 6ы положить для братии устав твердого иноческого жития. И, по молитве и благословению преподобного Антония, дал ему Бог узнать студийский устав от честного Михаила, инока святой Студийской обители, пришедшего с митрополитом Георгием из Греции. Все то, что он рассказал о том богоугодном чине, понравилось преподобному Феодосию. И потому он послал одного из братии в Константинополь.. .чтоб тот, дошедши до святого Студийского монастыря, в точности узнал все порядки его, и принес ему подробно списанный весь тамошний устав: как воспевают песнопения, и читают чтения, и кладут поклоны, как стоят в церкви и сидят в трапезе, и какая в какие дни пища... (После получения письменного устава - прим. авт.) преподобный Феодосий приказал прочесть его пред всей братией и с тех пор начал в своем Печерском монастыре устраивать все по уставу святой Студийской обители. Потом от Печерского монастыря все русские монастыри приняли тот же, переданный преподобным Феодосием, устав. И так начали содержать совершенный иноческий устав, какого прежде не было в Руси, и во всем смотрели на пример Печерского монастыря, и чтили его за верховный монастырь»56.
Такова история появления на Руси Студийского Устава. Как повествует жизнеписатель прп. Феодосия Печерского, «все русские монастыри приняли» впоследствии этот устав, по примеру Киево-Печерской Лавры. Таким образом, в Русской Православной Церкви параллельно существовали два богослужебных «Типикона» - приходского типа и монастырского.
Однако в XIII веке с Востока на Русь стал проникать устав Иерусалимский или Савваитский, который уже был широко распространен в Византии к тому времени. Но, расходясь с порядками студийскими, он тем самым стал вызывать среди духовенства и монашествующих вопросы и недоумения. Некоторые киевские митрополиты (Кирилл и Максим) делали небольшие попытки согласовать эти недоумения. Но всего более было сделано в этом отношении митрополитами Киприаном и Фотием.
В их время (кон. XIV - нач. ХV вв.) противоречие между действовавшим на Востоке уставом и русской практикой приняло такую острую форму, что дальше оставаться в таком положении не могло. Киприан задумал произвести это соглашение в широких размерах, и памятником его деятельности в этом направлении может служить его «Следованная Псалтырь», где порядок службы изложен согласно с уставом иерусалимским и куда внесены целиком служебные особенности последнего по «Триоды Постной» и по «Минее».
Такой же богослужебной линии держался и митр. Фотий, который, как и Киприан, был поставлен на Киевскую кафедру из Константинополя и, прибыв на Русь, пытался служить по уставу, к которому привык еще ранее. Хотя резких
56Патерик Печерский или Отечник. — К.: Броварская Тип., 2003. - с. 75-76
37
попыток поменять богослужебный устав на Руси никто из митрополитов не предпринимал, за исключением одного патриарха Никона.
«Как на Востоке смена типиков не оставила следов в сфере административной и не вытеснила прежних способов совершения службы, так происходило и у нас. Под влиянием авторитета патриархии наши митрополиты скоро стали на сторону нового устава и мало-помалу распространяли его в церковном употреблении. Да повсеместное и одновременное распространение нового порядка было и немыслимо при тех ничтожных средствах, которыми производилось пополнение наших церковных библиотек и снабжение причтов служебными книгами» 57.
Переход этот, однако, не был полным, так как в богослужении только лишь доминирующим можно считать устав «Иерусалимский», который до сих пор официально принят за основной не только в Русской, но и во всех Православных Церквах Востока. Важно лишь подчеркнуть, что в нашей Церкви (как, впрочем, поначалу и в других) этот сугубо монастырский «Типикон» распространился и в XVII в. полностью поглотил собой устав соборно-приходского типа, до сих пор практически одинаково совершаясь как в монастырях, так и в приходских храмах.
Однако «длительный период существования кафедрального обряда, первоначально независимого от обряда монастырского, позволил еще в начале XIX столетия поставить вопрос о возможности реформирования соборно-приходского богослужения в Греческой Церкви, оказавшегося в зависимости от монашеского типикона, и уже в 1838 году в Константинополе был издан «Церковный типикон по Уставу Великой церкви», представлявший собой авторизованное руководство для совершения богослужения в соборных и приходских храмах, призванное заменить устав монастырского типа»58.
В Русской Православной Церкви вопрос о реформе богослужебного устава возник еще накануне Поместного Собора 1917 г. Само отношение к «Уставу» как неизменному источнику богослужебной жизни Церкви полностью подрывало истинный смысл его понимания и воплощения в действительности.
Преосвященный Георгий, епископ Астраханский, так писал по этому поводу: «Типикон - священная книга, предназначенная регулировать формы и порядок церковного богослужения. Она не подвергается никаким изменениям с 1682 года и за этот продолжительный срок неподвижности успела приобрести в глазах ревнителей благочестия характер чего-то вечного, догматически неизменного; но именно вследствие этого устав перестает быть регулятором церковной жизни: церковная практика развивается помимо устава; даже церковной властью допускается сокращение служб, перемены во времени совершения богослужения; не только в приходских церквах, но и в монастырях и соборных храмах уставная служба сделалась редкостью. Устав мало-помалу превращается в исторический памятник, а богослужебная практика, теряя под собой почву, постепенно вступает на шаткий и опасный путь произвола; но произвола в церковной жизни быть не
57Мансветов И. Церковный устав: его образование и судьба в Греческой и Русской Церкви. — М.: Тип. Э. Лисснера и Ю. Романа, 1885. - с. 271
58Пентковский А. Литургические реформы в истории Русской Церкви и их характерные особенности // Журнал Московской Патриархии, № 2, 2001. - с. 73-74
должно: все в Церкви, и особенно богослужение, должно совершаться по известному порядку, авторизованному высшей властью Церкви» 59.
Поэтому-то, как считали некоторые авторитетные архиереи того времени, необходимо по примеру Греческой Церкви разграничить «Типикон» на церковноприходской и монастырский. Вот одно из мнений, Преосвященного Петра, еп. Смоленского: «Церковь обязана принять меры к пресечению грубого искажения по произволу церковного устава. Посему предстоящему Собору необходимо прежде всего очистить чины богослужения (преимущественно в совершении таинств и других треб) от тех наслоений, которые с течением времени проникли в них, а затем выработать такую обязательную норму церковных повседневных богослужений для приходских храмов, которая, сохраняя в себе всю полноту и глубину содержания, в то же время соответствовала 6ы условиям современной жизни и ее нуждам и удовлетворяла религиозное чувство и потребности чад Церкви православной»60.
Все эти острые и насущные вопросы поднимались на Поместном Соборе 1917 г., но по известным причинам, в силу которых Собор был распущен, они остаются открытыми до сих пор. И в конечном итоге на многих приходах нашей Церкви царят либо произвол необоснованного сокращения богослужения, либо формализм неукоснительного следования букве «Типикона», доходящий до крайности начетнического отношения к богослужебным текстам.
Литература
1. Арранц М. Как молились Богу древние византийцы. — Л.: ЛДА, 1979
2. Голубинский Е. История Русской Церкви. Т. 1. — М.: Общество любителей церковной истории, 1997
3. Дмитриевский А.А. Древнейшие патриаршие типиконы Святогробекий Иерусалимский и Великой Константинопольской Церкви. — К.: Тип. И.И.Горбунова,1907
4. Дмитриевский А. Описание литургических рукописей, хранящихся в библиотеках православного Востока. Т. 1. — К.: Тип. Г.Т. Корчак-Новицкаго, 1895
5. Красносельцев Н.Ф. Типик Церкви св. Софии в Константинополе (IX в.). — Одесса: Тип. Штаба Одесского Военного Округа, 1892
6. Лисицын М., прот. Первоначальный славяно-русский Типикон. — С-Пб.: Тип. В. Д. Смирнова, 1911
7. Мансветов И. Церковный устав: его образование и судьба в Греческой и Русской Церкви. — М.: Тип. Э. Лисснера и Ю. Романа, 1885
8. Отзывы епархиальных архиереев по вопросу о церковной реформе. Ч. 1. — М.: Изд. Крутицкого подворья, 2004
9. Отзывы епархиальных архиереев по вопросу о церковной реформе. Ч. 2. — М.: Изд. Крутицкого подворья, 2004
10. Патерик Печерский или Отечник. — К.: Броварская Тип., 2003
59Отзывы епархиальных архиереев по вопросу о церковной реформе. Ч. 1. — М.: Изд. Крутицкого подворья, 2004. - с. 324
60Отзывы епархиальных архиереев по вопросу о церковной реформе. Ч. 2. — М.: Изд. Крутицкого подворья, 2004. - с. 43-44
11. Пентковский А. Иерусалимский типикон в Константинополе в Палеологовский период // Журнал Московской Патриархии № 5, 2003
12. Пентковский А.М. Лекционарии и четвероевангелия в византийской и славянской литургических традициях // Евангелие от Иоанна в славянской традиции. — С-Пб., 1998
13. Пентковский А. Литургические реформы в истории Русской Церкви и их характерные особенности // Журнал Московской Патриархии, № 2, 2001
14. Пентковский А. Студийский устав и уставы студийской традиции // Журнал Московской Патриархии № 5, 2001
15. Пентковский А.М. Типикон патриарха Алексия Студита в Византии и на Руси. - М.: Изд. Московской патриархии, 2001
16. Писания святых отцев и учителей Церкви, относящиеся к истолкованию православного богослужения. Т.1. - С-Пб.: Тип. Королева и комп., 1855
17. Помяловский И.В. Паломничество по святым местам кон. IV в. - С-Пб.: Тип. В.Киршбаума, 1889
18. Симеон, архиеп. Фессалоникийский. Сочинения. - С-П6.: Тип. Королева и Комп., 1856 19. Скабалланович М. Толковый Типикон. - М.: Сретенский монастырь, 2004
20. Успенский Н.Д. Чин всенощного бдения на православном Востоке и в Русской Церкви // Богословские Труды, с6. 18. - М.: 1978
21. Шмеман А., протопр. Введение в литургическое богословие. - К.: Пролог, 2003
Богословие Троицы: социальный аспект
УДК 26/28
Протоиерей Юлиан Гоголюк, кандидат богословия, преподаватель
Белгородской Православной Духовной семинарии (с миссионерской направленностью), Россия, г. Белгород cradle77@mail.ru
Аннотация. В статье рассматривается учение о Святой Троице. Делается попытка рассмотреть Троицу в качестве образца для построения не только богословия личности, но и богословского осмысления социальных феноменов. Троица является основой человеческих понятий и представлений о мире в целом. Делается вывод о том, что любая форма сообщества призвана стать, в соответствии со своими особенностями, живой иконой Святой Троицы.
Ключевые слова: православие; Троица; богословие; любовь; социальные отношения; личность; диалог.
