CC BY-NC-ND
8
Е. А. Ренковская
Институт языкознания РАН / Институт востоковедения РАН, Москва; jennyrenk@gmail.com
История одного послелога:
проблемы этимологического анализа элементов послеложно-падежной системы в новоиндийских языках
Статья посвящена проблемам этимологического анализа элементов послелоложно-падежной системы в новоиндийских языках на примере анализа послелога the в языке кумаони. На основании формального, функционального и типологического анализа было показано, что в кумаони имеется два этимологически разных послелога the, один из которых, как и его когнаты в других новоиндийских языках, ранее имел в своем составе формант, позднее переосмысленный как присоединительный генитивный показатель.
Ключевые слова: индоарийские языки; язык кумаони; послелоги; этимология грамматических морфем.
Этимология грамматических единиц, как правило, представляет собой более сложную задачу по сравнению с восстановлением лексических праформ. Промежуточное положение занимает этимологический анализ так называемых функциональных слов: это те лексические единицы, которые утратили свое лексическое значение в пользу грамматических функций и стали частью грамматической системы, но не перешли в класс морфем. К функциональным словам относятся адлоги, союзы, частицы, вспомогательные глаголы и др.
Данная работа посвящена проблемам этимологического анализа элементов после-лоложно-падежной системы в новоиндийских языках на примере анализа послелога the в языке кумаони. Материал по языку кумаони был получен в ходе полевой работы в регионе Кумаон (Уттаракханд, Индия) в 2008-2017 гг., а также взят из существующих описаний языка.
В процессе эволюции падежных систем индоарийских языков в результате различных фонетических и морфологических процессов семипадежная (без учета вокатива) древнеиндийская система стала утрачивать противопоставление некоторых падежей. Если в среднеиндийский период многие падежи еще сохранялись, то в ранний новоиндийский период изначальная падежная система уже практически распалась и в основу современных новоиндийских языков легла редуцированная система, чаще всего в составе двух падежей: прямого и косвенного. Функциональное место прежних падежей стали занимать послелоги, и в современных новоиндийских языках они объединяются с сохранившимися падежами в общую послеложно-падежную систему.
В основополагающих работах в области типологии новоиндийских языков Зограф 1976 и Masica 1991 в основу классификации кладутся формально-морфологические характеристики показателей, а именно, единицы послеложно-падежных систем этих языков группируются на основе так называемых «ярусов» или «уровней» (Зограф 1976: 79-117, Masica 1991: 232-248). Уровни выделяются следующие:
Journal of Language Relationship • Вопросы языкового родства • 17/4 (2019) • Pp. 310-318 • © The authors, 2019
1. «Первичный» — флективные показатели с кумулятивным выражением числа и падежа. К этому уровню относятся остаточные флективные формы среднеиндийского склонения;
2. «Вторичный» уровень объединяет два типа показателей: (а) «непосредственные», присоединяющиеся к основе, не имеющей первичного показателя; (b) «опосредованные», присоединяющиеся к основе, оформленной первичным показателем. Сюда относятся новограмматикализовавшиеся падежи и непроизводные послелоги.
3. «Третичный» — показатели, в свою очередь присоединяющиеся к вторичным показателям и с помощью них ко всей словоформе. Вторичные показатели, служащие «связующим звеном» между основой и третичным показателем, представляют собой конечный (редко более 2-х) набор конкретных единиц. В большинстве новоиндийских языков такую функцию выполняет генитивный показатель.
Показатели трех уровней можно проиллюстрировать на примере слова хинди thana 'полицейский участок'. В хинди выделяются два падежа первичного уровня: прямой и косвенный, соответственно словарная форма слова будет в прямом падеже than-a (dir), а косвенный падеж в данном случае будет маркировать направительную функцию — than-e (OBL) 'в полицейский участок'. К вторичным послелогам в хинди относится, например, локативный, который присоединяется к основе, оформленной показателем косвенного падежа: than-e me (OBL + LOC) 'в полицейском участке'. И в качестве примера третичного послелога можно привести апудэссивный послелог, который присоединяется к форме косвенного падежа при помощи генитивного послелога, ср. than-e ke pas (OBL + GEN.M.OBL + apud) 'рядом с полицейским участком'. Генитивный послелог в хинди, также как и в большинстве новоиндийских языков, имеет формы рода, числа и падежа, и конструкции с ним функционируют как определение.
Сложность этимологического анализа послелогов заключается в следующих моментах:
• грамматические значения послелогов достаточно нестабильны, их функции могут со временем меняться и и не совпадать с функциями их когнатов в родственных идиомах;
• послелоги обычно формально короче полнозначных лексических единиц;
• краткость формы часто приводит к омонимии послелогов, исторически имеющих разное происхождение;
• пространственные послелоги, маркирующие противоположные по пространственным критериям понятия, склонны фонетически и формально уподобляться друг другу. В новоиндийских языках это свойство не столько послелогов, сколько пространственных прилагательных и наречий, от которых они образованы. Так, например, в хинди вариант прилагательного daya (< dahina) 'правый' образовался по аналогии с baya 'левый'. Так же наречие гархвали ethdr (< dgne) 'вперед' образовалось по аналогии с pethdr 'назад' (Sharma 1994: 128), а кумаони mdli (< mathi ) 'вверх' — по аналогии с tdli 'вниз';
• семантика послелога — это набор его функций и их взаимосвязь, без анализа функций послелога его этимологизирование затруднено и приводит к некорректным результатам;
• во многих случаях анализ послелога возможен только в рамках анализа всей по-слеложно-падежной системы языка в целом.
Из всего перечисленного можно сделать вывод, что для успешности этимологического анализа послелогов необходимы все виды анализа: формальный, функциональный и типологический (включающий как диалектные данные, так и материал близкородственных языков).
Язык кумаони относится к северной подгруппе индоарийских языков (языки пахари). Он распространен в регионе Кумаон, который, наряду с Гархвалом, является одним из двух административных регионов штата Уттаракханд, Индия. По данным переписи населения от 2011 года1 число людей, назвавших кумаони родным языком, составило на тот момент 2,081,057 человек. Кумаони характеризуется большим количеством диалектов и является крупным диалектным континуумом. Современное разбиение кумаони на диалекты в основном восходит к работе Grierson 1916, где диалекты были выделены во многом по ареальному признаку и названы по административным районам. В дальнейшей работе мы будем приводить примеры из разных диалектов кумаони: название диалекта будет приводиться перед примером. В случае, если пример относится к нашим полевым данным, то вместе с названием диалекта будет указываться место проживания информанта; если пример взят из других источников, то источник будет приводиться после примера.
Послелог the в языке кумаони представляет особый интерес как с точки зрения этимологии, так и в типологическом рассмотрении. В различных работах приводятся как разные функции этого послелога, так и разные этимологические гипотезы. Так, в грамматическом описании кумаони Sharma 1987: 50-52 в качестве функций the перечислены аккузатив-датив, апудэссив, посессор, агенс в пассивных конструкциях и датив третичного уровня. В последующей работе того же автора (1991: 87-105) можно отметить уже расширенный список функций для того же послелога: аккузатив-датив, датив, апудэс-сив, посессор, адресат при глаголах речи, маркер каузируемого участника в каузативных конструкциях, агенс в пассивных конструкциях. В работах, не посвященных непосредственно кумаони, приводятся более краткие описания функций: в Turner 1962-1985: 794, №13760 послелог thaï2 переводится как 'рядом, из, посредством, с', в Masica 1991: 245 послелог te ~ the и в Montaut 2013: 12 послелог tai ~ tai рассматриваются как дативные. Столь же различны и этимологические гипотезы, предлагаемые для послелога. В Turner 19621985: 794, №13760 послелог возводится к др.-инд. sthaman или sthana 'место', так же как и послелоги лахнда thäö 'из', панджаби thaü 'вместо', бхалеси theie 'вместо', непали thaï 'рядом', ория thaï 'в' и др. В Sharma 1987: 50-52 предлагается возводить данный послелог к среднеиндийской «описательной локативной форме» tahim, восходящей к ДИЯ tasmin {tat 'то' + LOC), «аналогично аккузативно-дативному суффиксу tem, в раннем маратхи», а кроме того в качестве возможной рассматривается этимология, приведенная в Turner 1962-1985. В Masica 1991: 245 с отсылкой к работе Bloch 1920: 200-201 выдвигается предположение, что дативный te ~ the в кумаони, как и te в кховар, tem, them в раннем маратхи, а также «послелоги третичного уровня ri tai, re tëï 'для' в диалектах западного пахари (куллуи, чурахи, шодочи) и в хинди ke taï, ke taï (со значением 'до', более распространенный вариант tak)» могут восходить к ДИЯ artha 'цель' (скр. локативная форма: arthe 'для, в целях' < пали atthaya 'для, в целях'). В Montaut 2013: 12 дативный tai ~ taï в пахари возводится к др.-инд. tavati (локативная форма от tavat 'до сих пор, (вплоть) до').
Для осуществления успешного этимологического анализа прежде всего необходимо выяснить формальные характеристики послелога и уточнить набор функций. Мы считаем, что в данном случае речь идет о двух этимологически разных послелогах, различных по функциям, а именно о дативном и апудэссивном послелогах, которые омонимичны по форме. В пользу такого решения говорят следующие факты:
1 Данные размещены на сайте http://censusindia.gov.in/2011Census/C-16_25062018_NEW.pdf.
2 Гласный £ в кумаони часто записывается как яг, видимо, по аналогии с тем, как этот гласный фиксируется при помощи деванагари в целях различения с гласным е.
• дативный the имеет в диалектах кумаони фонетический вариант без аспирации — te, тогда как апудэссивный the имеет фонетические варианты с озвончением и палатализацией — соответственно dhe и che;
• оба послелога могут появляться в пределах одного предложения и даже быть зависимыми одного предиката в двух фонетически разных вариантах и соответственно в двух разных функциях, ср., например:
аскоти
(1) Biswamitrd-l Ram-thë dhdnus tod-n-e-të kôc
Вишвамитра-erg^nstr Рама-apud лук ломать-lnf-obl-dat сказать.pf.m.3sg
'Вишвамитра велел Раме сломать лук' (Apte, Pattanayak 1967: 78)
• дативный the может присоединяться к имени при помощи генитивного показателя (gen) в форме женского рода ((2)-(5)), тогда как апудэссивный the присоединяется непосредственно к имени ((6)-(8)).
• дативный и апудэссивный the различаются по функциям. Дативный the маркирует дестинатив, бенефактив, цель, каузируемое действие в каузативных конструкциях, конечную точку при предикатах движения и др., см. (1)-(5). Апудэссивным the маркируется собственно апудэссив, а также посессор в конструкциях обладания, адресат при глаголах речи, каузируемый участник в каузативных конструкциях, агенс в модально-деагентивных конструкциях и др., см. (1) и (6)-(8).
аскоти
(2) dur dés ki tat gayo
далекий страна gen.f dat ^ra.pf.m.3sg
'Он поехал в далекую страну' (Grierson 1916: 245)
кхаспарджия, Алмора
(3) u pdr-n-e-k thë dlmor je ro
3sg учиться-inf-obl-gen dat Алмора ^ra.cvb pfvv.m.3sg
'Он поехал учиться в Алмору'
кумайя, Чампават
(4) jo pani dewta-ki thë pdwitr chd
который вода божество-gen.f dat святой cop.prs.3sg
u mer-i thë... pdwitr chd
3sg 1sg.poss-f dat святой cop.prs.3sg
'Вода, священная для божества, священна и для меня' (Kandpal 2011: 325)
чаугаркхия
(5) tu pon-5-ki / inr-i të khan pdku-ne r5-che
2sg гость-obl.pl-gen.f / 3pl.poss-f dat еда готовить-ipfv.ptcp dur-prs.2sg
'Ты готовишь еду для гостей / для них' (Bisht 2005: 45)
джохари, Девибагад
(6) am cul thë che
мама очаг apud cop.prs.3sg.f
'Мама у очага'
кумайя
(7) ram thë bhol-khdn ek kitab ho-l-i
Рам apud завтра-dat один книга быть-fut-f
У Рама завтра будет книга (Upreti 1976: 234)
сорьяли, Питхорагарх
(8) sasu apun-i bhwari the bhot kam kdr-u-nch-i
свекровь свой-f невестка apud много работа делать-caus-prs-f
Свекровь заставляет свою невестку много работать
Таким образом, можно суммировать различные характеристики двух послелогов the, как это представлено в Таблице 1.
Таблица 1. Свойства омонимичных послелогов the.
Послелог the 1 (APUD) the 2 (dat)
Диалектные варианты the ~ che ~ dhe the ~ te
Формальные характеристики относится к вторичному уровню (присоединяется непосредственно к косвенной основе) относится к третичному уровню (присоединяется посредством генитивного показателя (gen))
Функции • апудэссив • посессор в конструкциях обладания • адресат при глаголах речи • каузируемый участник в каузативных конструкциях • агенс в модально- деагентивных конструкциях и др. • дестинатив • бенефактив • цель • каузируемое действие в • каузативных конструкциях • конечная точка (при глаголах движения) и др.
Апудэссивный the, таким образом, может быть возведен к др.-инд. sthaman или sthana 'место', как это было предложено в Turner 1962-1985: 794, №13760. Цепочка преобразований могла иметь вид sthamni (sthaman 'место' + loc) > thai > the или sthäne (sthana 'место' + LOC) > thae > the. Остается выяснить этимологию дативного the.
Дативный послелог the по формальным характеристикам относится к третичному уровню, тем самым структурно сближаясь с послелогами — предположительными когнатами в языках химачали (Masica 1991: 245), а именно, во многих случаях присоединяется к имени посредством GEN. Более того, это один из немногих послелогов в кумаони, присоединяющийся при помощи GEN.F, тогда как обычно для присоединения послелогов третичного уровня употребляется форма GEN.M.OBL. Присоединительная форма GEN.F характерна далеко не для всех новоиндийских языков: часто, когда такая форма служит для присоединения послелогов третичного уровня, такие послелоги обладают прозрачной внутренней формой, поскольку являются сравнительно недавно грамматикализовавшимися из существительных женского рода (ср. хинди kjagah 'вместо' < jagah (f) 'место', k taraf 'в стороне, в сторону' < taraf (f) 'сторона'). В кумаони так же образовался послелог LOC_ALLki tdwph (от tdrdph (f) 'сторона'). В случае the внутренняя форма послелога не прозрачна и путь грамматикализации не очевиден.
Помимо этого, в языке кумаони распространена элизия конечных гласных слов. В частности она распространяется на многие показатели и послелоги, включая GEN, от которого остается одиночный согласный к- (см. (3)). Элизия обусловливает тенденцию к дальнейшему выпадению GEN, особенно перед послелогами третичного уровня, где отсутствие GEN никак не сказывается на семантике сочетаний этих послелогов с именами. При этом GEN при дативном the достаточно часто сохраняется. Более того, the односложный, а сохранение GEN перед односложным послелогом крайне нехарактерно для ку-маони. Ввиду частого выпадения GEN перед третичными послелогами, диагностически-
ми контекстами на изначальное наличие GEN, т. е. на принадлежность послелога к третичному уровню, могут быть сочетания the с личными местоимениями в посессивной форме, см. (4)-(5).
Из всего вышесказанного можно сделать вывод, что дативный послелог the в кумао-ни обладает нестандартными формальными характеристиками. При этом в других новоиндийских языках обнаруживаются предположительные когнаты, обладающие аналогичными формальными характеристиками и сходными функциями:
1. Послелог, похожий фонетически и аналогичный по структуре и функциям, встречается во многих языках химачали. Так, в языке куллуи3 это послелог DAT teye, присоединяющийся к имени посредством GEN.F (-п), и это единственный послелог в языке, при котором GEN имеет форму F и один из немногих с обязательным присоединением посредством GEN в принципе (в куллуи послелоги обычно присоединяются непосредственно к косвенной форме слова за исключением некоторых пространственных послелогов и тех, которые были заимствованы из хинди). В Bailey 1908 приводятся похожие данные по другим языкам химачали4: в языках, территориально более близко расположенных к Ут-таракханду, DAT употребляется с GEN.F (киунтхали ri tei /ri tal (GEN.f)5 'для, о6'; котгуру ri tai (GEN.f) 'о'; внутренний сираджи ri tani (GEN.f) 'для, о'), а в языках, более удаленных — GEN.M.OBL (кангри ге táen (GEN.M.OBL) 'для, об'; гади re táín,re táen (gen.m.OBL) 'для, об'; чурахи re tei (gen.m.OBL) 'для')7. Похожий послелог есть и в восточном раджастани — kai tai (GEN.F) 'для' (Masica 1991: 244).
2. Сходный послелог встречается в средневековых текстах: kai/ki tai (GEN.F) 'для' в средневековом авадхи произведений Джаяси (Saksena 1971: 227, Callewaert, Sharma 2009: 848) и ke tai,ke tai (gen.m.OBL) 'для' в текстах Кабира (Das 1965-75: 2046), ср.:
ранний авадхи, Джаяси (9) jaga kai tai
мир gen.f dat
Для мира (Saksena 1971: 227)
Достаточно стабильное наличие присоединительного GEN и нестандартная форма GEN.F во многих языках наводят на мысль, что изначально компонент, сходный по форме с GEN, входил в состав послелога, а потом произошло переразложение, причем на достаточно ранних этапах разделения НИЯ (до закрепления разных вариантов GEN (из Vkr-) с начальным k- в пахари и r- в химачали). Так, некоторые авторы описаний кумаони приводят этот послелог в виде kithe ~ kite, ср. Kandpal 2011: 324. В Upreti 1976: 231 есть пример, где, употребляясь с местоимением, послелог сохраняет форму с начальной ki-вместо присоединения к притяжательной форме местоимения, как ожидалось бы в случае, если бы ki было формой GEN.F, ср.:
3 Материал по языку куллуи был собран во время экспедиций в округ Куллу (Химачал-Прадеш, Индия) в 2014-2018 гг.
4 Послелоги даны в записи Bailey 1908.
5 Помета gen.F приводится здесь в случае, если такое присоединение было отмечено в Bailey 1908 — в тексте или в примерах.
6 Вариант значения дативного послелога 'о' фиксируется в Bailey 1908(1): 59 и для куллуи, однако во время работы с языком в ареале его распространения такого значения у послелога отмечено не было. Поэтому вызывает сомнение выделение этого значения в других языках.
7 Данные по киунтхали, котгуру и внутреннему сираджи соответственно Bailey 1908(1): 14, 28, 46, чурахи — Bailey 1908(2): 30, кангри и гади — Bailey 1908(3): 7, 25
аскоти, Кхолигаон (10) me kithya pani lya (*mer-i thya)
я dat вода принести.imp
Принеси мне воды (Upreti 1976: 231)
По нашей гипотезе послелог может быть возведен к ДИЯ *krtasmin (форма LOC от krta — PST.PTCP от Vkr 'делать', восстановленная по парадигме местоименного склонения, ср. пали LOC: -smim). В пользу такой версии могут быть следующие аргументы:
1. krte (krta + LOC) 'для, ради, в целях' — один из самых распространенных маркеров целевых конструкций в санскрите;
2. К этой же форме могут быть возведены апабхр. kehim, tehim и resim 'для, ради', приведенные в грамматике Siddha-hema-sabdánusásana Хемачандры (XII в.): этимология этих послелогов остается загадкой для исследователей. Эти послелоги подробно обсуждаются в Bubenik 1998: 78-79, в частности в работе отрицается возможное возведение kehim к krte на основании того, что krte должно было бы в апабхранша иметь вид kie или kae. Относительно resim Бубеник ссылается на данные из Schwarzschild 1959: 85-86, согласно которым «resim может быть возведен к генитивному послелогу kera (< герундив karya 'быть сделанным'), а именно к его форме keresim (gen.pl)». Мы предполагаем, что форма *krtasmin могла дать все три приведенных Хемачандрой варианта (ср. s > h [Hewson, Bubenik 2006: 115] и LOC: *-smin > -smim > *-sim > -him в апабхранша).
3. К этой же форме могут быть возведены послелоги-когнаты в средневековых текстах и современных языках химачали, а также послелоги лахнда kite 'для', маратхи karta 'для' (Masica 1991: 224) марв. karta 'по сравнению с' (Bahri 1966: 123) и др.
4. Основная масса исследователей возводят gen к '^-(варианты krta, karya), поэтому начальный kro- мог давать сходство с GEN и привести к последующему переразложению основы послелога.
В данной работе на примере послелога the в кумаони показано, что успешность этимологического анализа послелога непосредственно зависит от формального, функционального и типологического анализа этого послелога, а также от понимания устройства послеложно-падежной системы языка в целом. Так, на основе формального и функционального анализа послелога the в кумаони с учетом привлечения диалектных данных было построено предположение о наличии двух омонимичных послелогов the, у каждого из которых соответственно существует своя этимология. Сопоставление формальных характеристик дативного послелога the с аналогичными характеристиками других послелогов в кумаони показали, что дативный the обладает набором нестандартных формальных характеристик. К такому выводу позволило прийти изучение послеложно-падежной системы кумаони в целом и в частности конкретных процессов, для этой системы характерных (как то элизия конечных гласных показателей, распространенное выпадение GEN перед послелогами третичного уровня, редкость формы GEN.F и др.). Далее был привлечен материал языка куллуи (< химачали = западные пахари), где имеется сходный по формальным характеристикам, а также по функциям когнат послелога. Знание устройства послеложно-падежной системы языка куллуи позволило установить, что формальные характеристики этого когната также являются нестандартными по сравнению с другими послелогами. Таким образом, стало понятно, что нестандартные формальные особенности дативного the в кумаони являются структурной маргиналией не только в рамках отдельно взятого языка, но и в типологическом рассмотрении. Это же подтвердили данные других индоарийских языков, в которых нашлись аналогичные когнаты. На основании всего перечисленного появилась возможность выдвинуть гипотезу об этимологии дативного послелога the в кумаони, а также всех когнатов этого послелога в других языках.
Список условных сокращений
1,2,3 — 1,2,3 лицо, apud — апудэссивный послелог, caus — каузатив, cop — копула, cvb — конверб, dat — дативный послелог, dur — дуратив, erg=instr — эргативно-инструментальный показатель/послелог, f — женский род, fut — будущее время, gen — генитивный показатель/послелог, imp — императив, inf — инфинитив, ipfv — имперфектив, loc — локативный показатель/послелог, m — мужской род, obl — косвенный падеж, pf — перфектив, pfvv — перфективный интенсивный глагол, pl — множественное число, poss — посессивная форма местоимения, prs — настоящее время, pst — прошедшее время, ptcp — причастие, sg — единственное число.
Литература
Зограф, Г. А. 1976. Морфологический строй новых индоарийских языков. Москва: Наука.
References
Apte, Mahadeo L., D. P. Pattanayak. 1967. An Outline of Kumauni Grammar. Durham: Duke University.
Bahri, H. 1966. Gramin Hindi Boliya. Ilahabad: Kitab Mahal.
Bailey, T. G. 1908. The Languages of the northern Himalayas, being studies in the grammar of twenty-six Himalayan dialects. London: The Royal Asiatic Society.
Bisht, Sher Singh. 2005. Kumaun Himalaya ki boliyon ka sarvekshan. Delhi: Indian Publishers Distributers.
Bloch, Jules. 1920. La formation de la langue Marathe. Paris: Librairie Ancienne Honoré Champion.
Bubenik, Vit. 1998. A Historical Syntax of Late Middle Indo-Aryan (Apabhramsha). Amsterdam/Philadelphia: John Benjamins Publishing Company.
Callewaert, Winand M., Swapna Sharma. 2009. Dictionary of bhakti: North-Indian bhakti texts into Khari Bolt, Hindi, and English. Delhi: D.K. Printworld.
Das, Syamsundar. 1965-75 (1916-1928). Hindi sabdsägar, arthät, Hindi bhäsä ka ëk brhat kos. 11 vols. Benares: Na-garipracarini Sabha. Available online at: dsal.uchicago. edu/dictionaries/dasa-hindi.
Grierson, Sir George A. 1916. The Linguistic Survey of India. Vol. IX, Indo-Aryan family : Central group. Part IV, Specimens of the Pahari languages and Gujuri. Calcutta: Superintendent government printing.
Hewson, John, Vit Bubenik. 2006. From Case to Adposition — the development of configurational syntax in Indo-European languages. Amsterdam/Philadelphia: John Benjamins Publishing Company.
Kandpal, Pramod Kumar. 2011. Kumäuni boliyö kä tulnätmak adhyayan. Almora (Uttarakhand): Kumaü visvavidya-lay, Soban Sinh Jînâparisar.
Masica, Colin P. 1991. The Indo-Aryan Languages. Cambridge University Press.
Montaut, Annie. 2013. The rise of non-canonical subjects and semantic alignments in Hindi. In: Ilja A. Serzant, Leonid Kulikov (eds.). The Diachronic Typology of Non-Canonical Subjects [Studies in Language Companion Series 140]: 91-118. Amsterdam / Philadelphia: John Benjamins Publishing Company.
Saksena, Baburam. 1971. Evolution of Awadhi (a branch of Hindi). 2nd ed. Delhi: Motilal Banarsidass.
Sharma, Devidatta. 1987. The Formation of Kumauni language. Part II: Morphology and syntax. New Delhi: Bahri Publications.
Sharma, Devidatta. 1994. Linguistic Geography of Kumaun Himalayas: A descriptive areal distribution of Kumauni language. New Delhi: Mittal Publications.
Schwarzschild, L. A. 1959. Notes on two postpositions in Late Middle Indo-Aryan: tanaya and resi, resammi. Bhäratiya Vidyä 19: 77-86.
Turner, Sir Ralph Lilley. 1962-1985. A comparative dictionary of Indo-Aryan languages. Oxford University Press.
Upreti, Bhavani Datta. 1976. Kumäuni bhäsä kä adhyayan. Allahabad: Samriti Prakashan.
Zograf, G. A. 1976. Morfologicheskij stroj novyx indoarijskix jazykov. Moskva: Nauka.
E. A. PeHKOBCKaa
Evgeniya Renkovskaya. The story of one postposition: etymological analysis issues with certain elements of the postpositional system in New Indo-Aryan languages
The paper discusses issues of etymological analysis of postpositions in the New Indo-Aryan languages, specifically focusing on the example of the postposition the in the Kumaoni language. Formal, functional and typological analysis of the shows that diachronically it actually represents two etymologically different postpositions; one of them, as well as its cognates in other New Indo-Aryan languages, contains an original morphological component that was later reinterpreted as a connecting genitive marker.
Keywords: Indo-Aryan languages; Kumaoni language; postpositions; etymology of gram-memes.
