CC BY
91
Санкт-Петербургская православная духовная академия
Архив журнала «Христианское чтение»
Священник Александр Миронов
История Антиохийской схизмы в IV в.: евстафиане, мелетиане и аполлинариане
Опубликовано: Христианское чтение. 1999. № 17. С. 88-113
© Сканирование и создание электронного варианта: Санкт-Петербургская православная духовная академия (www.spbda.ru), 2013. Материал распространяется на основе некоммерческой лицензии Creative Commons 3.0 с указанием авторства без возможности изменений.
Издательство СПбПДА Санкт-Петербург 2013
Миронов Александр, III курс
ИСТОРИЯ АНТИОХИЙСКОЙ СХИЗМЫ В IV в.: ЕВСТАФИАНЕ, МЕЛЕТИАНЕ И АПОЛЛИНАРИАНЕ
стория антиохийской схизмы IV в. занимает очень важное 'место в церковно-исторической науке. Достаточно указать на тот факт, что три великих святителя — св. Василий Великий, св. Григорий Богослов и св. Иоанн Златоуст — не говоря уже о прочих выдающихся церковных деятелях той эпохи, имели самое непосредственное отношение к этому делу. <ССпоры о Мелетие и Павлине не были случайными и неважными, — говорит по этому поводу проф. А. П. Лебедев [27, с. 143], — ими, по свидетельству Григория Богослова, «все приводилось в движение, все потрясалось». Корни споров лежали очень глубокой. Несмотря на значимость темы, историография интересующего нас вопроса доволь-но-таки скудна: во всех капитальных курсах по истории древней Церкви (напр., в [18], [27], [33]) антиохийский раскол, конечно же, подробно рассматривается, но исследований, специально посвященных данной теме, очень мало. Курсовое сочинение свящ. В. Ноздрачева [31] об антиохийской схизме, написанное в стенах нашей Дух. Академии в сер. 1960-х гг. и имеющее в своей основе тезисы франц. исследователя Р. СауаНега [39], заслуживает, как мне кажется, определенной критики: оно довольно сумбурно излагает события (особенно во второй половине работы) и содержит некоторые неточности. Вас. Вас. Болотов говорил в свое время (цит. по [20, с. 475]): <ССказать что-нибудь новенькое в заезженной всякими «пособиями» древней церковной истории не совсем легко. Тем более не может претендовать на нечто <Сновенькоепростое студенческое семестровое сочинение. В связи с этим наиболее полно и в то же время лаконично предло-
ПРИМЕЧАНИЕ. Ссылки в тексте сочинения приводятся в квадратных скобках, где первая цифра обозначает порядковый помер источника или пособия по списку использованной литературы.
женная тема сочинения может быть раскрыта, на мой взгляд, следующим образом: стараясь не отвлекаться на второстепенные вопросы, нужно все события, касающиеся антиохийской схизмы, расположить в строго хронологическом (по возможности) порядке, одновременно по мере необходимости делая к ним краткие комментарии, чтобы сочинение не превратилось в простой перечень событий; в заключение нужно сделать краткие выводы (о причинах возникновения раскола, о его виновниках и т. п). Итак, начнем с самого раннего в хронологическом отношении события — с появления партии евстафиан.
Эта группа получила свое название от имени св. Евста-фия, 25-то по счету {28, с. 110} епископа Антиохии, избранного на эту первенствующую восточную кафедру в середине 320-х годов {26, с. 464} (точные данные о времени поставления св. Евста-фия отсутствуют {26, с. 456}). Этот известный своей «широкой образованностью, мудростью и красноречием» {26, с. 453} святитель, бывший одним из первенствующих епископов на I Вселенском соборе {23, с. 31}, был, по словам Феодорита {3, кн. I, гл.7}, очень любим народом. «Любовь и уважение Евстафий стяжал своей горячей преданностью Церкви..., запечатленной исповедни-чеством во время ... гонения» {15, с. 51} (этот факт иногда в науке оспаривается, см. {26, с. 459}). Св. Бвстафий был известен как защитник православных догматов, — он «...вел напряженную борьбу с арканами и арианствующими, между прочим и литературную» {35, с. 189}. Именно за эту борьбу на одном из Антиохийских соборов св. Евстафий был низложен при активном участии возвратившихся из ссылки антиникейцев Евсевия Никомедийского и Феогниса Нмкейского {35, с. 189} и сослан сам: сначала во Фракию, а затем в Филиппы {31, с. 12}, где и скончался в 337 г. {28, с. 111} (следует отметить, что формальным основанием для ссылки св. Ев-стафия послужило нелепое обвинение в непочтении к матери императора и даже в нравственной нечистоте {18, сс. 44—45}, хотя 1 «истинной причиной этого была мужественная защита святителем Никейской веры» {31, с. 14}). Св. Евстафий был сослан около 330 г. {30, с. 85} и именно с этого момента можно говорить о появлении партии верных его последователей — евстафиан: они пре-
рвали (.кстати, по словам св. Иоанна Златоуста (цит. по {31, с. 74}), «вопреки завету самого Евстафия») церковное общение с чередой последующих арианствующих епископов Антиохии и составили свою отдельную общину, которой с 332 г. управлял пресвитер Павлин {24, с. 17}, ставший впоследствии одним из нескольких одновременно правящих епископов Антиохийских.
Итак начиная с 330-го приблизительно года в Антиохии наличествует две церковные общины: главенствующая партия ариан и «катаком1бная», если можно так сказать, группа евстафиан. Так продолжалось в течение почти 30 лет — до тех пор, пока не появилась третья антиохийская община — мелетиане. Эта группа получила свое название от имени св. Мелетия, епископа Севастии из Берии Сирийской {15, с. 54}, переведенного на Антиохийскую кафедру ок. 360 г. (св. Мелетия Антиохийского следует отличать от Мелетия Ликопольского, раскольника Александрийской Церкви, которого проф. В. В. Болотов «с особым ударением» называет Мелетием {16, с. 423}). Примечательна история с избранием св. Мелетия на Антиохийокую кафедру: с подачи императора Констанция, который являлся «ярым поборником теологических споров» {31, с. 55}, на одном из Антиохийских арианствующих соборов был устроен «как бы род публичного конкурса с речами от партий» {24, с. 98}; выступил, наряду с другими кандидатами, и св. Меле-тий, вполне удовлетворивший своей речью большинство еписко-пов-антинигкейцев, в результате чего и был избран епископом Ан-тиохийеким. Эта речь, в продолжение которой по словам Созо-мена {2, кн. IV, гл. 21}, не смолкали аплодисменты, замечательна тем, что в ней св. Мелетий, избегая выражений, которые были запрещены арианами (оша и ияоатссоьс;), излагает тем не менее взгляды, максимально приближенные к никейокому, православному учению о Боге (эту знаменитую проповедь св. Мелетия можно найти у Епифания Кипрского в его «Книге против ересей»). Избранию св. Мелетия способствовало, по мысли А. П. Лебедева еще и то, что он в свое время на Селевкийском соборе «подписал арианское вероопределение» [27, с. 145]. Трудно с уверенностью сказать что-либо о догматических воззрениях св. Мелетия в то время, — его современники называют его «...то омиусианином,
Чро омием, то новоникейцем. . .»[31, с. 65]. «В церкви Римской и Александрийской Мелетий,— тто словам А. П. Лебедева, — прямо ^итался ... последователем Ария (араоца\чтг|£)» [27, с. 119]. Св. Василий Великий, напротив, «... энергично отстаивал... безукоризненность православия Мелетия» [31, с. 66]. Среднюю позицию по этому вопросу занимает проф. А. П. Лебедев: «Обращение св. Мелетия в православие идет постепенно и ко времени II Вселенского еобора вполне завершается» [27, с. 145]. Во всяком случае в личных качествах св. Мелетия Антиохийского, которого Феодорит (щит. по [15, с. 54] называет о яаутсол' сп>0р<оясои яаотатод («кротчайший из людей»), нет причин сомневаться: «...это был очень набожный, безыскусный и бесхитростный человек, всецело проникнутый Богом...» — так говорил о св. Мелетие св. Григорий Богослов (цит. по [31, с. 53]). А Иоанн Златоуст рассказывает, что «... в год прибытия Мелетия в Антиохию жители этого города захотели всех своих родившихся в этот год мальчиков назвать Мелетиями...»! [18, с. 564]. Поставленный на кафедру партией антиникейцев, св. Мелетий, однако, стал довольно-таки энергично проводить православную церковную политику: он сместил многих клириков и даже епископов Антиохийской Церкви, которые были явными ар.ианами [2, кн. IV, гл.21]. Это было совершенно неожиданным поворотом дела для арианствующих епиокопов Антиохийской Церкви, и поэтому св. Мелетий вскоре после восшествия на кафедру (в том же году!) был сослан поддерживающим анти-никейскую партию императором Констанцием; сослан, по свидетельству Созомена [2, кн. IV, гл.21], на свою далекую родину — в Армению. (Сразу же нужно отметить, чтобы в будущем не возникло путаницы, что св. Мелетий был неоднократно ссылаем и неоднократно — при смене императоров [15, с. 54]—возвращался на свою Антиохийокую кафедру). Вместо удаленного св. Мелетия партией арианствующих был поставлен епископом Антиохийским Евзоий — «старый арианствующий волк... под омийской овчиной» [24, с. 99]. Последователи св. Мелетия (как и евстафиане в свое время) не захотели подчиняться арианствующему Евзоию и организовали свою церковную общину, собиравшуюся в т. н. «старой ¡Церкви» (т.е. лежавшей в «старом городе» (ет гп яалакх) [18,
с. 83]). Евстафиане (которых теперь можно назвать по имени их лидера — пресвитера Павлина — павлинианами), тоже выступившие против арианствующей официальной Церкви, не захотели, к сожалению, объединиться с мелет.ианам.и: «Павлиниане понимали сгцооуоюд в староникейском смысле, т.е. рла гяоатао^ г] (^оюс, а мелетиане допускали учение а трад гяоатасгад» [367, с. 218]. Таким образом, в Антиохии образовалось две (не считая арианствующих) православные общины: евстафиане (павлиниане) и мелетиане, несмотря на то, что, по словам Сократа [1, кн. 2, гл. 44[, обе стороны держались одного и того же (православного) учения. Одним из лидеров мелетианской группировки был Фла-виан, который впоследствии (после смерти св. Мелетия на II Вселенском соборе) станет, наряду с Павлином (тоже пока еще пресвитером), одним из нескольких одновременно правящих епископов Антиохийских.
Дальнейшие события, связанные с положением дел в Антиохии, развиваются следующим образом. В начале правления Юлиана Отступника им был издан эдикт (в январе — феврале 362 г. [31, с. 68]) о возвращении на свои кафедры всех сосланных епископов (сделано это было новым императором «... с целью распространять и углублять разделение Церкви...» [28, с. 117]). В числе прочих епископов были возвращены на свои кафедры свв. Мелетий Антиохийокий и Афанасий Александрийский. Роль последнего в делах антиохийской схиэмы важна, о чем подробно будет сказано ниже, а пока нужно упомянуть о том, что по инициативе св. Афанасия в августе 362 г. в Александрии открылся собор 22-х епиокопов-никейцев [31, с. 69], на котором, в числе прочих очень важных постановлений, было решено, что «... трад гяоатшнд мелетиан (богословствования этой группы в церковно-исторической науке иногда называют новоникейским или младо-никейским) ... и ркх тяоатаоц; евстафиан-павлиииан (соответственно— староникейское богословствование)... могут иметь одинаковый! православный смысл...» [37, с. 38]. Это является одним из важнейших итогов Александрийского собора 362 г.: «... он воскресил для восточной половины Церкви уже забытый здесь никей-ский символ...» [33, с. 428], но, оставаясь при а,иоогою2— клю-
^евом положении никейского вероисповедания, этот собор (протянул руку» и лучшим (наиболее православным) представителям (Омиусиа некого направления — новоникейцам — мелетианам. Был написан а ярое; xovg avrio%a£; то^о£— послание к антиохийцам (его можно найти в творениях св. Афанасия [4, сс. 166—175]), в котором отцы Александрийского собора обращаются к павли-лианам: «...Умоляем вас ... пребывать ... в единомыслии... и ... ничего большего [в богословском смысле] не требовать от имеющих собрания в старом городе [т.е. от мелетиан]; так и сущим с Павлином не выставлять на вид ничего иного, «роме Ни-кейских определений...» [4, с. 168]. «Антиохийский свиток» с депутацией, возглавляемой западным епископом Евсевием Веркелль-ским, возвращавшимся из африканской Констанциевой ссылки домой [24, с. 100], был отправлен по назначению1. Антиохийокая проблема должна была, казалось бы, полностью разрешиться...
Но на деле события повернули в прямо противоположную! сторону. Дело в том, что отбывший в Антиохию еще ранее Евсевия Веркелльского Лукифер Каларисский, по выражению проф. В. В. Болотова «пылкий ревнитель, смелый в действиях и голова не из светлых — усмотрел в трас; гяоатааас; мелетиан (которые были для него... tres substantiae) след арианства, стал... на сторону евстафиан и Павлина рукоположил во епископа» [18, с. 84]! Это было «.. . крупной ошибкой,... безмерным крупнейшим несчастьем: ...выборы Павлина... укрепили раскол официально...» [31, с. 81]. Евсевий Веркелльский, когда прибыл в Антиохию, «... нашел все уже конченным и ничего не мог поправить...» [18, с. 84],—после активности «неистового Лукифера» [24, с. 100] разделение между евстафианами— павлинианами (староникей-цы) и мелетианами (ново- или младоникейцы) еще более углубилось. Тут в связи с темой сочинения нужно кратко коснуться вопроса о каноничности постановления Павлина во епископа. Дело в том, что некоторые исследователи, в т. ч. западные, например, упомянутый выше F. Cavallera (цит. по [31, с. 81]) с уверенностью говорят о том, что «выборы Павлина были проведены в нарушение всех общепринятых канонических правил». Главным аргументом (среди прочих) тут выступает то, что «...лишь епи-
скопы области, в данном случае — Антиохийской митрополии, полномочны были вы'нести решение об утверждении Павлина...» [31, с. 189], в то время как рукоположение это было совершено «западным» Лукифером и еще двумя безымянными «исповедниками», о которых мы имеем единичное! упоминание — и то в трудах «западного» же бл. Иеронима [31, с. 189], а он мог отстаивать каноничность рукоположения Павлина, т. к. сам был, возможно, непосредственно заинтересован в этом (по некоторым сведениям (см. [14, с. 190]), бл. Иероним получил в свое время рукоположение именно от Павлина!). Оставив вопрос о каноничности поставления Павлина во епископа, отметим, возвращаясь к теме сочинения, что он был довольно-таки авторитетен среди православных: в числе близких друзей Павлина указывают известного приверженца Никейского символа Осию Кордовокого [38, с. 50]; св. Афанасий Великий называет самого Павлина и всех его сторонников «возлюбленными (оуал^тад) своими» [27, с. 120]. Впрочем, следует отметить, что на Востоке Павлин находил поддержку, главным образом, в лице Александрийского епископа, «...но и это — только благодаря александрийско-римскому союзу...», — говорят некоторые исследователи [36, с. 218].
После рукоположения Павлина Лукифером Каларисским события антиохийской схизмы развивались следующим образом. «Вероятно в начале осени 363 г...» [19, с. 1406] св. Мелетий Ан-тиохийсйий, возвращенный из ссылки новым императором (Иовиа-ном, поддерживающим православных), собрал в своем городе собор из 27-ми епископов [18, с. 85], которые обратились к последнему, что «ионоведу ют веру святого собора Никейского» [19, с. 1406]. Приблизительно к этому же времени относится рукоположение св. Мелетием упомянутого выше активного «мелетианца» Флавиана. Ко времени Антиохийского собора 363 г. относится и другое событие, отрицательно повлиявшее на течение антиохийской схизмы — имеются ввиду «несложившиеся отношения» св.Ме-летия Антиохийского и св. Афанасия Александрийского. Дело происходило так. В сентябре — октябре 363 г. св. Афанасий был приглашен Иовманом в Антиохию [28, с. 118]. Вот что говорится об этом в 250 (258)-ом письме св. Василия Великого (цит. по [31,
89]): «Счастливый Афанасий, прибывший из Александрии р» Антиохию, очень желал войти в сношение с Мелетием, но из-за злого умысла советников последнего это было перенесено на другой раз...». Тогда «раздосадованный Афанасий» [31, с. 116] обратился к Павлину, потребовал от него исповедание веры и, найдя последнее для себя удовлетворительным, «официально признал» [31, «с. 89] опископство Павлина законным, с чем и возвратился домой, •в Александрию [2, кн. VI, гл.4]. «Лишь злая ирония судьбы,— говорит один из исследователей [31, с. 86], — помешала каноническому общению Афанасия и Мелетия», но нужно отметить тот факт, что св. Афанасий обратился сначала к партии -мелетиан, — это косвенно указывает нам на то, что александрийский святитель видел законного епископа Антиохии в первую опередь в лице именно св. Мелетия. Последний через некоторое время после описываемых событий, а именно весной 365 г. [28, с. 119], опять будет отправлен в ссылку новым императором (Валентом), Павлин же все это время «спокойно оставался в Антиохии, потому что, — как считают некоторые исследователи [28, с. 119], — ...пользовался уважением арианского епископа Евзоия», упомянутого выше с нелестным эпитетом волка в овечьей шкуре.
Время правления Валента в восточной половине империи совпадает хронологически с деятельностью св. Василия Великого по умиротворению антиохийской схиэмы: многие письма этого знаменитого святители говорят нам о том, что он прилагал значительные усилия (по большей части, к сожалению, неуспешные), чтобы противостояние в Антиохии прекратилось. Для решения «...жгучей проблемы раскола... Восточной Церкви требовался в то время какой-либо авторитет, [каковым] ... были Александрийская и Римская кафедры...» [31, с. 5], поэтому св. Василий Великий, «...ратуя за единение, написал сперва Афанасию, а затем обратился и к папе...» [14, с. 121]. Об этом говорят, в частности, 76 (80)-е й 78 (82)-е письма св. Василия к Афанасию Александрийскому, где он просит последнего его авторитетом положительно повлиять на умиротворение «страшной непогоды» [5, е.105] раскола в Церкви и сделать первый шаг в сторону примирения со св. Мелетием и его группой. Св. Афанасий был не
Прбтив единения с мелетианами, но считал, что именно они должны сделать этот первый шаг, — в памяти александрийского святителя еще «... жива была попытка, когда он в бытность свою в Ан-тиохии... оклонен был вступить в общение с Мелетием, но последний уклонился от этого...» [33, с. 541]. После смерти св. Афанасия 2 мал 373 г. [18, с. 102] «Василий взял все дело в свои руки» [33, с. 541] и вступил в длительные, почти пятилетние (с 372 по 377 г. [18, с. 102]), сношения с Римом по поводу антиохийской схизмы. Тут нужно отметить, что покойный святитель Афанасий поддерживал эту инициативу св. Василия Великого и даже «... отправил для этой цели на запад своего диакона Петра...» [33, с. 541], несмотря на то, что взгляды этих двух столпов православия на Антиохийскую проблему были различными: Афанасий стоял, все-таки, более на стороне Павлина, чем Мелетия; Василий же считал, что именно «павлиниане должны слиться с мелетианами, как ручеек с великой рекой» [18, с. 101]. Прежде чем перейти к описанию сношений св. Василия Великого с Римом отметим также, что преемник св. Афанасия по кафедре — епископ Петр Александрийский — был не в меру «горячим защитником Павлина [31, с. 86]» и, в отличие от своего предшественника, «... при удобном случае... всегда старался обвинить Мелетия ...» [31, с. 131], «не стесняясь... обзывать последнего [даже] ариани-ном...» [18 с. 103].
Переходя к рассмотрению эпистолярного диалога св. Василия Великого с Западом (Римскую кафедру занимал в это время папа Дамас), нужно сразу же отметить, что в такой инициативе Кеса-рийского святителя не было ничего необычного: Востоку для решения своей антиохийокой проблемы нужен был внешний авторитет, а таковым после Александрии мог быть только Рим. В. В. Болотов подробно рассматривает этот вопрос в связи с темой главенства пап и делает вывод: «Нельзя преувеличивать некоторых сторон в... апелляциях Востока к Риму» [17, с. 292], ведь в то время авторитет Римской Церкви был настолько велик, что «... общение с ней считалось... гарантией ... православия» [17, с. 292]. «Имя епиокопа Дамаса было окружено светлым ореолом даже на Востоке, — пишет другой исследователь, — его там
ценили..., как живого ходатая веры» [36, с. 197]; даже «...язычники знали, что истинным христианином был тот, кто был в общении с Римом» [32, с. 20]. Руководствуясь, по-видимому, среди прочих, и вышеназванными соображениями, св. Василий Великий «... вступил в личные сношения с Западом и написал туда р разные сроки 4 письма» [38, с. 39], в одном из которых прямо просил папу Дамаса «...своим вмешательством положить конец схизме в Антиохии» [22, с. 180]. «Дамас ответил на призыв Василия,— по образному выражению В. В. Болотова, — ледяной душью» [18, с. 102]: извольте-ка, мол, форму обращения соблюдать да и отсылайте не с каким-нибудь диаконом. И это в то время, когда Восток был раздираем догматическими противоречиями и расколом! «Запад жил своей жизнью, говорил по этому поводу проф. архим. Киприан (Керн) [25, с. 59],— ...раскол в Антиохии казался ему делом местным и до Запада некасающимся». Надменный ответ Дамаса застал св. Василия «... на пределах. — как он сам пишет в своем 133 (138)-м письме [5, с. 160], — между жизнью и смертью...» из-за горячки и болезни печени, и изнуренный страданиями святитель решился было бросить мысль о сношении с Западом окончательно. Лишь только благодаря энергичным действиям пресвитеров Дорофея и Санктиссима удалось направить в Рим два последних из четырех писем св. Василия (в 376 и 377 гг. [18, с. 103]). В письме 377 г. (в собрании писем Св. Василия Великого оно находится под номером 255 (263) -м [5, сс. 328—330]) отрыто требуется от Запада осуждения трех лиц, в числе которых — Павлин Антиохийский! «Для Запада,— пишет проф. А. Спасский, — это было уже дерзостью...» [33, с. 558], ведь Павлин формально был •ставленником Запада (рукоположен Лукифером Каларисским). В связи с этим Рим не замедлил с ответной реакцией: в этом же 377 \г. в западной столице был созван собор, на котором в свод законов был внесен дополнительный дисциплинарный канон, — «...в завуалированно-вежливой форме папа Дамас... заявил, что видит в Мелетии всего дашь самозванца!, неканонично перемещенного на Антиохийокую кафедру из Севастии» [31, с. 122]. Итак, подведем схематичный Итог взаимоотношениям Востока и Запада по вопросу антиохий-
ской схизмы: Рим и Александрия — на стороне Павлина, подавляющее большинство восточных — на стороне св. Мелетия, — эта раскладка сыграет определенную роль в будущем, при решении антиохийской проблемы на II Вселенском соборе. Пока же остается упомянуть только о том, что преждевременная кончина («едва дожил до 50 лет»! [18, с. 94]) 1 января 379 г. [18, с. 103] помешала св. Василию Великому насладиться триумфом своего миротворческого дела, хотя стараниями именно этого великого святителя «... более всего было подготовлено ... взаимное воспри-знание Востока и Запада...» [35, с. 60] по вопросу антиохийской схизмы.
«Между тем события развивались своим чередом. . . В Ан-тиохии, этом самом больном месте Востока,... к трем епископам (Евзоию, Павлину и Мелетию) прибавился четвертый! — Виталий, рукоположенный Аполлинарием Лаодикийским» [33, с. 547]. Это произошло ок. 375 г. [31, с. 123] (следует отметить, что апол-линариста Виталия Антиохийокого необходимо отличать от другого Виталия — епископа в Антиохии в 314—319 гг. [28, с. 100]). Древние историки Церкви положительно отзываются о личные качествах антиохийского «викарного агитатора» [24, с. 118] Аполлинария: так, Феодорит называет Виталия «мужем прекрасной жизни» [3, кн. V, гл.4], а Созомен говорит, что он был «...муж по образу и правилам жизни ... отличный...» [2, кн. VI, гл.25]. В задачу сочинения не входит рассмотрение догматических взглядов Аполлинария Лаодикийского, однако необходимо подчеркнуть, что, по слова.м проф. А. Спасского, он «...был еретиком не по малодушию, не по злобе и не по внешним расчетам вообще, а по увлечению» [34, с. 13]. <«Краснорек» по основной стихии своей натуры, — продолжает эту мысль проф. В. В. Болоотв, — Аполлинарий ... упивался смелыми сочетаниями логически противоположных формул» [19, с. 1404]. До своего осуждения церковными соборами (в т. ч. и II Вселенским) «... Аполлинарий Лаодикий-ский .. . близко стоял к защитникам Никейского учения, даже ариане, нападая на него,— пишет проф. А. П. Лебедев, — считали, что нападают на всю партию православных...» [27, с. 88]. Интересно отметить, что Аполлинарий состоял в очень дружественных
этношениях со многими столпами православия своего времени: гак, св, Афанасий Великий считал его, по словам Созомена [2, кн. VI, гл. 25], своим «искренним другом (ца'Хктта г|нЯос;) [27, ¿.88]; св. Василий Великий тоже долгое время оставался в очень хороших отношениях с Аполлинарием, — в одном из своих писем (цит. по [27, с. 89]) Кесарийокий святитель говорит, что «уважает этого человека». Таким образом, нет ничего удивительного в том, что Аполлинарию, который был, по указанию проф. В. В. Болотова, «общник Павлина» [19, с. 1262], удалось «добавить» к уже начальствующим трем антиохийским епископам (Евзоию, Павлину и Мелетию) и своего протеже — Виталия.
В связи с данной темой необходимо кратко коснуться исто-эии о поставлении Виталия во епископа Антиохийского. Сперва Виталий принадлежал к группе мелетиан и был, как говорит Со-зомен [2, кн.VI, гл.25], «одним из посвященных Медетием... лресвитеров», но затем «... по неизвестным причинам отделился эт Мелетия и старался вступить в общение и дружбу с Павлином» [31, с. 122]. Впрочем, у Созомена же есть сообщение [2, кн. VI, гл.25], что Виталий «...поступал так от огорчения, что 5ыл презрен Флавианом...» (упомянутым выше активным меле-гианцем, ставшим к этому времени, по-видимому, уже довольно маститым и известным пресвитером). Случилось так, что ок. 375г. Виталий был в Риме. Там он вступил в переговоры с папой Да-масом о своем принятии в общину Павлина, «скрыв свою приверженность к христологии Аполлинария» [24, с. 118]. Папа Да-иас «по простоте», как говорит св. Григорий Богослов (цит. по [33, с. 548]) дал Виталию необходимые рекомендации, но вскоре, шподозрив последнего, по-видимому, в неискренности, быстро ¡ориентировался и отправил с пресвитером Петронием письмо 1ично Павлину, где дал «...решительные указания ... принимать ï общение только анафематствующих алоллинарианскую -допетри-гу» [24, с. 118]. Это письмо — Epístola Damasi рарае urbis Romae Id Paulinum episcopum Antiochenae civitatis [22, с. 182]—извест-FP в церковно-историчеокой науке под названием «Per filium 81, с. 131] (по начальным его словам «Через сына моего Вита-йия...»). Прибывший в Антиохию Виталий, узнав о такой пре-
дусмотрительности и расторопности Дамаса «...взорвался и стал обвинять Церковь Павлина в савеллианстве» [24, с. 118]. Созо-мен, рассказывая об этом [2, кн.VI, гл.25], по-человечески пытается сгладить вину Виталия: «Почитая себя униженным, — говорит Созомен, — Виталий поддался человеческому чувству и, по-шедши к Аполлинарию, вступил с ним в общение и дружбу...». Аполлинарий же (живший в Лаодикии, но бывавший часто и в Антиохии [33, с. 549]) рукоположил сразу же после этих событий Виталия во епископа, «чтобы не оставлять свою антиохийскую партию без церковного главы» [33, с. 549]. Итак, во второй половине 370-х годов мы имеем в Антиохии 4-х! епископов: 1) арианству ющего; 2) Павлина, поставленного Лукифером Каларисским для евстафиан; 3) св. Мелетия и 4) аполлинариста Виталия (у Созомена есть сообщение [2, кн. VI, гл.25], что его приверженцы получили название «виталиане», хотя их можно назвать и «апол-линарианами»). «Епископское четверовластие» [24, с. 118] перечисленных выше архиереев лично наблюдал св. Епифаний Кипрский, посетивший в 376 г. восточную столицу и назвавший такое положение дел (цит. по [24, с. 118]) «упорной борьбой насмерть». Подобную же картину рисует и бл. Иероним в своем письме, написанном из Антиохии папе Дамасу (цит. по [39, с. 259]): «Здесь Церковь, разорвавшаяся на три части [арианствующих бл. Иероним не берет в расчет], спешит привлечь меня к себе; Мелетий, Павлин и Виталий ... говорят, что единомудрствуют с тобой...». Таким образом, к концу 370-х гг., т. е. ко времени перед II Вселенским собором, антиохийские беспорядки достигают уже своего апогея.
Тем временем возвратился из ссылки в свою Антиохию св. Мелетий, изгнанный при Валенте и теперь освобожденный летом 378 г. [28, с. 119] новым императором Грацианом, ставшим единодержавным правителем и Востока, и Запада [30, с. 86]. Через год с небольшим после возвращения из ссылки (и приблизительно через 9 месяцев после смерти св. Василия Великого) св. Мелетий председательствовал на поместном соборе в Антиохии [38, с. 43], который имел очень важное значение во взаимоотношениях между Востоком и Западом, в том числе и по вопросу антиохииской
^проблемы: этот, как его иногда называют, «союз новоникейцев» (от 146-ти до 193-х епископов, по разным источникам [18, с. ЮЗ]) засвидетельствовал православное единство своей веры — и именно Со св. Мелетием! во главе. На этом Антиохийоком соборе было рассмотрено, расширено и отправлено на Запад полученное ранее римское послание — тород tov Svtikíov или volumen occiden-talium [29, с. 261]. Разрыв с Западом, начавшийся, как считает проф. В. В. Болотов, еще «... с собора Сердико-Филиппопольского 343 г....» [17, с. 313], таким образом, завершился и «...общение с Западом стало совершившимся фактом» [18, с. 103]. Положение же дел в самой Антиохии осенью 379 г. оставалось по-прежнему тяжелым: «Антиохийский собор 379 г. оказался бессильным упокоить Антиохийскую Церковь и проложить мост к слиянию... партий в одно целое» [36, с. 219]. Теперь, прежде чем перейти к рассказу о разборе антиохийского дела на II Вселенском соборе, нужно хотя бы кратко коснуться вопроса о т. н. «клятве пресвитеров», которая, как сообщают некоторые историки, имела место в Антиохии. Дело заключается в следующем. Сократ и Со-зомен [1, кн. V, гл.5; 2, кн. VII, гл. 3] сообщают, что 6 пресвите-ров-мелетиан и 6 преовнтеров-павлиниан дали публичную торжественную клятву, что по смерти одного из своих лидеров (т. е. св. Мелетия или Павлина) они не станут избираться в епископы, а перейдут в юрисдикцию оставшегося в живых архиерея, — с тем, естественно, намерением, чтобы положить конец расколу (среди 6-ти пресвитеров-мелитиан был, по Сократу и Созомену, и Флави-ан! — будущий Антиохийский епископ). Несколько другую расстановку антиохийских сил найдем мы в «Церковной истории» Феодорита [3, кн. V, гл. 3]: с целью отобрать храмы у арианст-вующих и передать их православным после февраля 380 г. в Ан-тиохию прибывает римский военачальник Сапор (2шшр ó crrpcmiYog, magister militum per Orientem [19, c. 1411]) и находит тут трех епископов, считавших себя правосла;вными: Мелетия, Павлина и Виталия; но пресвитер из партии мелетиан Флавиан в открытой дискуссии с Павлином и Виталием предстал перед Сапором в более выгодном свете, почему последний и передал храмы патрону Флавиана — св. Мелетию, Нужно отметит*», что
«. . . сократо-созоменовский рассказ . . . не подтверждается другими официальными документами..., поэтому ... факт «клятвы пресвитеров» в настоящее время в науке признается не заслуживающим доверия» [36, с. 268]. К таким же выводам приходит и проф. В. В. Болотов, подробно разбиравший этот вопрос [18, сс. 109— 110]. «Рассказ Феодорита, — говорит он, — ясен как день» [19, с. 1441], 'поэтому «...нужно признать, что прав Феодорит, а не Сократ» [18, с. 110].
Перейдем к вопросу о положении дел в Антиохии во время II Вселенского собора 381 г. Новый восшедший на престол император «... Феодосий Великий (379—395 гг.) объявил себя за кафолическое православие...» [17, с. 72], выступив «стойким проводником Никейской догматики» [36, с. 159]. В самом начале правления этого знаменитого своим покровительством Православию императора в Константинополе в мае—июне 381 г. состоялся II Вселенский собор, на котором вопрос об антиохийской схизме являлся одним из самых главных (если не главнейшим) по важности [18, с. 108], Антиохийская Церковь 'была представлена на II Вселенском соборе, по некоторым данным, 65-ю епископами [28, с. 121], а председателем на первых нескольких заседаниях был не кто иной, как св. Мелетий Антиохийский! (об этом «... прямо и ясно свидетельствует св. Григорий Богослов...» [27, с. 146], занимавший в то время Константинопольскую кафедру, называя св. Мелетия яроебрад). Однако во время заседаний II Вселенского собора, как сообщает Сократ [1, кн. V, гл.9], «...заболел и скончался..., и тело его . . . перенесли ... в Антиохию...». «Он умер и унес с собою во гроб тот мир, какой он умел водворять на соборе!..» [27, с. 146]. Смерть св. Мелетия была новым этапом в истории антиохийской схизмы, ведь перед отцами II Вселенского собора встала конкретная и недвусмысленная дилемма: избрать св. Мелетию преемника или безоговорочно признать епископство Павлина, предписав мелетианам присоединиться к партии последнего. Второе казалось, вроде бы, более привлекательно своей простотой, и в этом смысле высказался перед отцами собора св. Григорий Богослов — «пастырь робкий, — как он сам себя называет [6, с. 374], — и осмотрительный, которого за осторожность
ИП рек а ют в недеятслыюсти». Такого исхода желал бы и Запад, рэлгое время общавшийся с Востоком именно через Павлина, который был, как уже отмечалось выше, даже формально-канонически ставленником Запада (рукоположен Лукифером). Итак, признание Павлина единственным епископом Антиохийским св. .Григорий Богослов «...почитал наилучшим средством к умиротворению Антиохийской Церкви» [23, с. 57]. Большинство же отцов ,собора «...и не хотело и слышать об этом: это значило бы уступить Западу!..» [18, с. 110]. Объявить Павлина—«недруга Ме-летнева, креатуру римскую, любимца александрийского» [27, с. 146]—законным Антиохийским предстоятелем?! Да не будет! -И преемником св. Мелетия был избран неоднократно упоминаемый выше пресвитер Флавиан [1, кн.У, гл.9], явившийся на собор вместе со св. Мелетием [37, с. 42], причем рукоположение нового лидера мелетиан «...было совершено, по-видимому, не на соборе, ... а [позднее] в Антиохии...» [36, с. 272].
Подводя итоги этому этапу в истории антиохийской схизмы, нужно отметить, что непринятие восточными отцами Павлина нельзя выводить только из того, что уже намечалось внутреннее (в смысле «глубинного», «основательного») противостояние Востока и Запада. Этого нельзя делать хотя бы уже потому, что в «исцеляющем» действии избрания Павлина можно сильно сомневаться: ведь св. Мелетий был весьма авторитетен на всем Востоке (и вероучительно, и благодаря своим личным качествам), а тем более — в Антиохии, поэтому вряд ли можно было надеяться, что его последователи так легко присоединятся к Павлину после стольких лет противостояния. Как бы там ни было, события продолжали развиваться своим чередом: 9 июля 381 г. [18, с. 117] собор закончил свою работу, а уже 30 июля император Феодосий обнародовал свой очередной эдикт о вере [36, с. 288], где были указаны имена конкретных епископов — столпов Православия, общение с которыми становилось первичным и решающим критерием истинной веры (имена ни Флавиана, ни Павлина в этом эдикте Феодосия не упоминаются — император, «... по-видимому, .. не терял надежды на примирение, а во всяком случае желал избежать осложнений» [36, с. 290]). Подводя итог решениям II Все-
ленского собора по поводу антиохийской проблемы, нужно упомянуть еще вот о чем. Церковные историки и богословы иногда расходятся в частных мнениях по поводу некоторых правил II Вселенского собора. Вот, например, что пишет проф. А. П. Лебедев: «Правило второе,... по мнению церковных историков и канонистов,... направляется против Церкви Александрийской.. но нам кажется, правило направляется и против Церкви Римской, которая в лице Лукифера, посвятившего Павлина в Антиохии, позволяла себе вторгаться в чуждые ей Церкви» [27, с. 161]. Такого же мнения придерживается и Д. Д. Юрашкевич: «Второе правило ... создано несомненно под влиянием истории с поставлением западным эпископом Лукифером Павлина в епископы Антиохий-ские...» [38, с. 52]. А вот что говорит Н. Ф. Чернявский в своем капитальном исследовании [36, с. 319] о пятом правиле II Вселенского собора: «Окончательный итог антиохийскому расколу Восток подвел в пятом каноне, в котором, избегнув имен, подтвердил свою солидарность с воззрениями Запада на правоверность Павлина. Восток протянул руку мира Западу и не его вина, если Запад не обратил внимания на эту уступку». Итак, проблема антиохийской схизмы на момент II Вселенского собора не разрешилась.
Однако некоторые положительные результаты в решении этого вопроса были уже, несомненно, достигнуты. И один из самых главных результатов — это осуждение Аполлинария Лаодикийского как ересеарха первым правилом II Вселенского собора, — такое официальное заявление означало, что Церковь анафематствует все аполлинарианские общины и констатирует факт их отделения от Своего Единого Тела именно как еретиков. Антиохийская община «виталиан», таким образом, не могла больше претендовать на свою «православность» и из общины раскольнической стала общиной еретической. Следует отметить, что учение Аполлинария осуждалось и ранее (напр., в 362 г. на соборе в Александрии при св. Афанасие Великом [29, с.244], «...на двух Римских соборах 377 г. и 378 г. при лапе Дамасе..{£1, с. 176]), но тогда это не .привело к непринятию Аполлинария всем Востоком. Теперь же, II- Вселенского собора, аполлинарианам официально было
«...запрещено иметь иерархию и церковные собрания...» [24, с. 189], и сам Аполлинарий, «...вынужденный оставить Церковь, организовал свои общины в Сирии...» [22, с. 179]. «Аполлина-ристы исчезают и из истории, — говорит проф. А. Спасский [34, с. 17], — но ... тень Аполлинария ... постоянно носилась над хри-стологическими спорами V и следующих веков в качестве урока, предостерегающего от излишней пытливости в делах веры». Подведем краткие итоги всему вышесказанному: проблема антиохий-ской схизмы с момента II Вселенского собора сводится к противостоянию двух партий — павлиниан (бывших евстафиан) и меле-тиан (возглавляемых теперь епископом Флавианом); группа «ви-талиан» — аполлинариан и группа арианствующих (к этому времени уже, по-видимому, малочисленная) не должны приниматься в расчет как несомненно еретические.
Решения II Вселенского собора по вопросу антиохийской схизмы (избрание Флавиана и вообще симпатии к мелетианам) на Западе были восприняты однозначно отрицательно. Еще во время заседаний собора получено было с Запада письмо, известное в церковно-исторической науке под названием «Quam Übet», «... в котором отцы Аквилейского собора требовали... не избирать преемника тому антиохийскому епископу, который раньше умрет» [36, с. 269]. Отцы этого собора, заседавшего в июне—июле 381 г., под председательством св. Амвросия Медиоланского [18, с. 117] в Аквилее, вскоре отправили на Восток еще одно письмо — «Sanctum», адресованное уже императору Феодосию, и опять с упреком в адрес восточных (цит. по [24, с. 135]): «Теперь против всякого права ... на место Мелетия ... поставлен другой...» (речь идет, конечно же, о Флавиане). Интересно отметить, что оба указанных выше письма принадлежат, по мнению многих исследователей (см., напр. [33, ее. 640—641; 36, с. 315; 39, с. 256]) перу именно святителя Амвросия, а «... папа Дамас... находился тут .. .скорее ... на стороне дела... [36, с. 315]. К сожалению, ответного письма Феодосия на «Sanctum» не сохранилось [36, с.310], однако известно, что император «...ответил сурово, упрекая западных, что они не дорожат общением с Востоком» [24, с. 135], и отклонил требование аквилейских отцов о созва-
нии «. . . Вселенского собора в Риме для рассмотрения . . . констап-тинопольско-антиохийского дела» [18, с. 118] (константинопольская проблема выше не рассматривалась как не относящаяся к рассматриваемой теме). Новое послание западных «Fidei» — было уже куда более тактичным, однако его «... примирительный тон . . . был бессилен склонить Феодосия на собор в Риме...» [36, с. 311], и он пригласил восточных вновь собраться на собор именно в Константинополе— «...этот собор 382 г. стал как бы завершением собора 381 г.... » [24, с. 135], т. к. «. .. прибыли почти все присутствовавшие на соборе 381 г., за исключением египетских» [33, с. 30]. Отцы Константинопольского собора 382 г. с делегацией трех епископов (Кириака, Евсевия и Прискиона [36, с. 312]) отправили папе Дамасу послание, в котором просили, среди прочего, отложить всякое пристрастие к Флавиану, как к единственно законному епископу Антиохии (об этом говорит Феодорит в своей «Церковной истории» [3, кн. V, гл.9]). Но на Западе думали иначе: папа Дамас добился императорского дозволения созвать новый Римский собор, и на нем именно Павлин (лично прибывший туда в сопровождении бл. Иеронима [14, с. 100]) был признан канонически верным главой Антиохийской Церкви! Это случилось в том же 382 г. Но Римский собор 382 г. этим не ограничился: он лишил своего общения не только самого Фла©иана, но и епископов, его рукоположивших — Диодора Тарсского и Акакия Верийокого, как сообщает Созомен [2, кн. VII, гл.11]. «С какой легкостью исчез с горизонта с такими длительными усилиями достигнутый Pax Ecclesiastica 379-го года!..» [24, с. 136].
Несмотря на это западное неприятие, позиции Флавиана в Антиохии были очень прочными. Можно предположить, что его авторитет возрос еще более после того, ¡как он с успехом ходатайствовал за взбунтовавшихся антиохийцев перед императором Фео-досием (Великим постом 387 г., когда во время восстания народ разбил статуи императора и императрицы [17, с. 132]). Этому событию посвящена одна из бесед св. Иоанна Златоуста [8], с антиохийским периодом жизни которого хронологически совпадает интересующий нас вопрос церковного раскола: «...именно в период его пресвитерства нестроение было в полном разгаре»
[30, с. 88]. Естественно, что в своих беседах знаменитый проповедник не мог обойти этой животрепещущей темы своей родной Антиохийской Церкви, — об этом свидетельствует «...блестящая проповедь св. Иоанна Златоуста «Об анафеме», направленная против антиохийского раскола...» [31, с. 176]. Один из исследователей жизни Златоуста пишет по этому поводу [30, с. 88]: «В своих беседах св. Иоанн Златоуст открывает своим слушателям именно... внутренние причины распрей в церкви Антиохийской. Он ясно показывает, что ... не столько различие в догматах, сколько страсти человеческие служат . . . виной церковного разделения. . .». Следует отметить, что сам св. Иоанн Златоуст формально принадлежал к группе мелетиан: диаконское посвящение он принял в 381 г. от св. Мелетия Антиохийского, а пресвитерское — уже от Флавиана в 386 г. [35, с. 206]. Однако душой великий святитель (а в то время — антиохийский пресвитер-проповедник) был всецело на стороне церковного мира, о чем будет еще сказано ниже.
Вернемся, однако, к событиям в Антиохии. В конце 388 г. [36, с. 316] или в самом начале 389 г. [18, с. 118] скончался епископ Павлин, единолично (в нарушение канонических правил) рукоположивший себе преемником пресвитера Евагрия— друга Евсевия Веркелльского [24, с. 151] и св. Василия Великого [18, с. 118]. Рим по-прежнему не признавал Флавиана «...и требовал, чтобы последний явился... на суд западных епископов...» [17, с. 80]. Зимой 391—392 гг. по настоянию св. Амвросия Медиолан-ского в Капуе состоялся собор, на который был вызван и Флави-ан, но отказался ехать, «... ссылаясь на старость и зиму» [24, с.151]. Этот собор в Капуе поручил разобрать антиохийскую распрю епископу Феофилу Александрийскому (дяде знаменитого Кирилла [24, с.151]), который пригласил обе антиохийские партии к себе в Александрию, но не дождался ни той, ни другой [24, с. 151]. «По совету нового папы Сирикия Феофин стал действовать осторожнее ... и передвинул место собора в Кесарию Палестинскую...» [24, с. 151], однако сам, как сообщает Р. СауаПега [39, с. 284], не присутствовал на этом Кесарийском соборе 392 г., передав председательство какому-то другому епископу. Решение
отцов, собравшихся в Кесарии, было следующим (цит. по [31, с. 179]): «Принимая с радостью такую доктрину епископа Сири-кия [Римского] относительно церковных канонов,... мы знаем лишь одного епископа Антиохийского — святейшего ... Флавиана». Тем временем в этом же, 392-ом, году умер и Евагрий, упомянутый выше преемник Павлина, и Флавиан, пользуясь своим авторитетом, смог добиться того, чтобы никто не был избран после Еваг-рия [18, с. 118]. Таким образом, эту дату — 392 г. — можно назвать «началом конца» антиохийской схизмы (но не совершенным концом,— ведь окончательное присоединение павлинианского духовенства произойдет только в начале следующего столетия). Важными этапами в деле окончательного завершения раскола в Ан-тиохии были еще два очень важных события, о которых необходимо упомянуть: 1) окончательное примирение и единение Александрии и Антиохии, совершившееся на Константинопольском соборе осенью 394 г. [18, с. 118] (см. также [17, с. 226]); 2) вступление римского епиокопа в общение с Флавианом, совершившееся при посредничестве св. Иоанна Златоуста в 398 г., ставшего к этому времени (26 февраля 398 г. [37, с. 39]) уже епископом Константинопольским [18, с. 119] (см. также [17, с.313]).
Непосредственно к теме относится, на, мой взгляд, появление в это время еще одной группки антиохийских христиан— т.н. «иоаннитов» [31, с. 183] (хотя эта община в названии статьи не упоминается). Дело в том, что после смерти 26 сентября 404 г. [24, с. 183] почти 100-летнего старца Флавиана («он помнил еще столпа Никеи св. Евстафия Антиохийского!» [24, с. 151]) на Антиохийокую кафедру восшел пресвитер Порфирий — активный сторонник «осуждающей стороны» в нашумевшем «Златоустовском деле» (сам св. Иоанн Златоуст был уже в ссылке). Великий святитель, как выходец из Антиохии, был, конечно, здесь очень авторитетен, поэтому «... пока епископство-вал Порфирий..., многие православные покидали официальную Церковь и, объединяясь под именем «иоаннитов», отказывались от общения...» [31, с. 183]. Это продолжалось довольно долго — около 10-ти лет, до тех пор, пока возглавивший кафедру Антпохни в 413 г. [31, с. 183] или в 414 г. [28, с. 127] «старый монах Алек-
£андр» [24, с. 185] не восстановил запретное имя св. Иоанна Златоуста в диптихах своей Церкви, побуждая ik этому же и других [18, с. 174]. «Иоанниты», таким образом, совершенно успокоились. Л в 415 г. в Антиохийской Церкви воцарилось полное, наконец-то, единство: «Убедительные увещания епископа Александра, — читаем у Феодорита (цит. по [31, с. 183]),— вновь присоединили евстафийцев [т. е. павлиниан] к остальной Церкви, и был устроен праздник, подобного которому никто никогда не видел...». Следует отметить, что большую роль в этом примирении «иоаннитов» и павлиниан официальной Церковью Антиохии сыграл, по мнению F. Cavallera [39, с. 296], папа Иннокентий I: он выдвинул вопрос примирения всех групп Антиохии как предварительное условие признания епископства Александра. Сохранилось письмо Иннокентия Александру Антиохийскому, в котором, в частности, говорится (цит. по [31, с. 185]): «Церковь Антиохии,... как сестра Римской Церкви,... приняла священнослужителей Евагрия [т.е. павлиниан] согласно их сану...; она также объединила священнослужителей и мирских лиц блаженной памяти Иоанна [речь идет об Иоанне Златоусте и «иоаннитах»]...». Проблема антиохийской схизмы, начавшаяся еще, примерно, в 330-м году ссылкой св. Ев-стафия Антиохийского, была, таким образом, к 415 г. окончательно решена. Для общей полноты картины можно упомянуть еще о двух событиях: 1) .по некоторым источникам [28, с. 127], сменивший Александра Антиохийского в 424 г. епископ Феодот смог вернуть в лоно Церкви большую часть упоминавшихся выше апол-линариан-«виталиан»; 2) есть еще сообщения [31, с. 186] и о том, что после перенесения в 482 г. епископом Каландионом Антиохий-ским мощей св. Евстафия из Филиппополя в Антиохию отдельные фанатично упорствовавшие «...окончательно присоединились к Церкви...» [31, с. 186].
В заключение необходимо подвести итоги всему вышеизложенному и сделать краткие выводы.
Сначала — о причинах раскола в Антиохии. Рассмотрению, главным образом, именно этого вопроса (хотя не только его) посвящена упомянутая выше работа свящ. Владимира Ноз-драчева [31], который подробно рассматривает взгляды раз-
личных исследователей на причины антиохийской схизмы IV века. Дело в том, что многие историки считают, что (цит. по [31, с. 190]) «...первое место в расколе нужно отвести некоторым догматическим и политическим идеям, дисциплинарный же конфликт был, якобы, лишь предлогом для их проявления или результатом их действия...» (так, например, Н. Ф. Чернявский в известном своем сочинении о Феодосии Великом говорит, что антиохийскос дело имело именно «догматическую окраску» [36, с. 218]). Свящ. В. Ноздрачев, опираясь, главным образом, как он сам говорит [31, с. 190], на Р. Са\а11ега и проф. Л. Спасского, на протяжении всей своей работы периодически возвращается к разбору вопроса о причинах раскола в Антиохии и делает такой вывод: «Антиохийская схизма в своей основе имела именно каноническую, дисциплинарную структуру...» [31, с. 142]; «. .. этот конфликт .. . является в действительности чисто дисциплинарно-каноническим. ..» [31, с. 208].
Если так, то кто тогда виноват в расколе: мелетиане или павлиниане (арианствующих и «виталиан»-аполлинариан можно смело отбросить как общины еретичествующие) ? Проф. архим. Киприан (Керн) называл раскол в Антиохии «мелетианским» [25, с. 59], А. В. Карташев— «павлинианским» [24, с. 97]. Нет согласия по этому вопросу, по свидетельству свящ. Н. Ноздрачева [31, с. 6], и у других исследователей. Кто же прав? Проф. В. В. Болотов ясно и недвусмысленно высказался по этому поводу [18, с. 119]: «С нашей православно-восточной точки зрения может быть речь только о расколе павлиниан, а не мелетиан. Речи о «меле-тианском расколе» ... явились в наших учебниках как необдуманное заимствование из романизирующих «Историй» Сократа и Со-зомена, которым естественно следуют западные историки». Хотя, впрочем, Р. СауаНега [39, с. 299] и некоторые другие западные исследователи, по свидетельству свящ. В. Ноздрачева [31, с. 6], стоят как раз на позициях В. В. Болотова.
В заключение кратко коснемся вопроса о взаимоотношениях Востока и Запада в связи с проблемой антиохийской схизмы IV века. Некоторые исследователи отмечают тот факт, что «... участие Запада в делах Антиохийской Церкви вносило еще более
смуты и еще более обостряло отношения противников...» [36, с. 219]. Такое мнение небезосновательно, особенно если вспомнить «. .. высокомерные ответы папы Дамаса, свидетельствовавшие об отрицательной политике Запада ... по отношению к Востоку» [31, с. 135]. Все это позволяло некоторым исследователям [33, с. 546] говорить об «оскорблении, нанесенном Западом Востоку», о том, что «Запад остался глух ко всем воплям Востока» и т. п. Однако видеть именно в антиохийской схизме IV века начало противостояния Востока и Запада (это точка зрения католических историков и богословов [31, с. 208]) было бы, по-видимому, слишком поспешным выводом, — «...отношения между половинами христианского мира уже издавна, — говорит по этому поводу проф. В. В. Болотов, — принимают такой характер, который трудно назвать здоровым»...
В качестве заключения хотелось бы привести слова св. прав. Иоанна Кронштадтского: «Церковная история не должна быть только перечнем фактов, но должна быть учительницей догматов и всех христианских добродетелей. ..: упования, любви, терпения,. .. смирения, чистоты,. .. повиновения... Мы должны как в зеркале видеть в ней все недостатки или совершенства людей или отдельных лиц, о коих она повествует, чтобы не увлекаться плохими примерами и подражать добрым» [9, с. 23]. Поэтому нам всегда надо помнить о том, что в дисциплинарно-канонических неурядицах Церкви нельзя усматривать только какой-то политико-правовой утилитаризм, — такой подход к истории Церкви не учитывает «... влияния на ход церковных событий божественного промысла и уводит в рационализм, где теряется живой контакт человека с Богом...» [11, с. 59]. Будем же размышляя о опоре мелитиан и павлиниан и ему подобных церковных смутах, помнить и о том, что в истории Церкви всегда были личности, возвышавшиеся духом над всякими партийными пристрастиями: «Стыжусь..., когда мне — спасенному Христом, дают имя от чего-нибудь другого... Вместе с враждою и приязнью меняются имена..., потому что любовь к спорам делает нас то такими, то иными... Простите мне сию обиду ... поставьте над собою другого..., а мне отдайте пустыню, сельскую жизнь и Бога...» [7, сс. й98, 600].
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
источники
1. Сократ Схоластик. Церковная история. М., 1996.
2. Созомен Эрмий. Церковная история. СПб., 1851.
3. Феодорит К и р с к и й. Церковная история. М„ 1993.
СВЯТООТЕЧЕСКИЕ ТВОРЕНИЯ
4. Св. Афанасий Великий. Свиток Афанасия, Александрийского архиепископа, к антиохинцам.//Творения, т. 3. М., 1994. Сс. 166—175.
5. Св. Василий Великий. Письма к разным лицам. // Творения, т. 3. СПб., 1911.
6. Св. Григорий Богослов. Слово 26-е, произнесенное св. Григорием Богословом о себе самом, когда он после Максимова покушения занять архиепископский престол в Константинополе возвратился из села. // Творения, т. 1. Сергиев Посад, 1994. Сс. 372—384.
7. Св. Григорий Богослов. Слово 42-е, прощальное, произнесенное во время прибытия в Константинополь 150-ти епископов.//Творения, т. 1. Сс. 586—602.
8. Св. Иоанн Златоуст. Беседа к антиохийцам по возвращении из Константинополя Антиохийского архиепископа Флавиана с извещением о дарованном от императора Феодосия всепрощении в низвержении царских статуй.//«Христианское чтенне», 1841, ч. 3, сс. 329—362.
9. Св. Иоанн Кронштадтский. Мысли о богослужении Православной Церкви. М., 1894.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЕ УКАЗАТЕЛИ
10. В а с и л е в с к и й В. Обозрение трудов по византийской истории, вып. 1. СПб., 1890.
П.Кузнецов Л. Обзор переводной литературы по истории древней Церкви, изданной в России в XIX—XX вв. Л., 1991.
12. Огицкий Д. П. Пособие для преподавателей общей церковной истории. Указатель статей по общей церковной истории, находящихся в духовных журналах. Л., 1974.
13. Феер П. Обзор византологических исследований преподавателей и профессоров СПбДА. Л., 1988.
МОНОГРАФИИ И ПРОЧИЕ ПОСОБИЯ
Н.Амман А. Путь отцов. Краткое введение в патристику. М., 1994.
15. Барсов Н. Из истории христианской проповеди в IV в. Представители догматико-полемического типа проповеди в IV в. на Востоке. Харьков, 1886.
16. Болотов В. В., проф. Лекции по истории древней Церкви, т. 2. М„ 1994.
17. Болотов В. В., проф. То же, т. 3.
18. Болотов В. В., проф. То же, т. 4.
19. Болотов В. В., проф. Отзыв о сочинении «Историческая судьба сочинений Аполлинария Лаодикийского» (исследование А. Спасского, Сергиев
Посад, 1895). // «Христианское чтение», 1908, ч. 2, сс. 1253—1275; ч 3 сс. 1400—1420. ' '
20. Бриллиантов А. К характеристике ученой деятельности проф. В. В. Болотова как церковного историка.//«Христианское чтение», 1901, апрель, сс. 467—497.
21. Гассе Ф. Р. Церковная история (перевод с немецкого проф. Н. Соколова). Казань, 1869.
22. Задворный В. Л. История римских пап, т. 1. От св. Петра до с в. Симплиция. М., 1995.
23. Иоанн (Митропольский), еп. История Вселенских соборов. М., 1995.
24. Карта шев A.B. Вселенские соборы. М., 1994.
25. Киприан (Керн), проф., архим. Золотой век святоотеческой письменности. М., 1995.
26. Кудрявцев Н. П. Евстафий Антиохийский. // «Богословский вестник», 1910, т. 1, сс. 453—465; т. 2, сс. 426—439; т. 3, сс. 66—78.
27. Лебедев А. П., проф. Вселенские соборы IV и V вв. (обзор их догматической деятельности в связи с направлениями школ александрийской и антиохийокой). СПб, 1904.
28. Ma карий (Тайяр), архим. История АНТИОХИЙСКОИ Православной Церкви от ее основания до начала XX в., т. 1 (с ее основания до падения Константиноноля, с. 34 г. по 1453 г.). М., 1978.
29. H и ко дим (Милаш), еп. Правила Православной Церкви с толкованиями, т. 1, Сергиев Посад, 1996.
30. Никольский С., свящ. История Церквей АНТИОХИЙСКОИ и Константинопольской за время св. Иоанна Златоуста по его творениям. Ставрополь-Кавказский, 1905.
31. Ноздрачев В., свящ. Раскол Мелетия и Павлина в Антиохии в связи с взаимоотношениями Востока и Запада во 2-й пал. IV в. Л., 1985.
32. Р о ж к о в В., прот. Очерки по истории Римско-Катодичеакой Церкви. М„ 1994.
33. С п a с с к и й А., проф. История догматических движений в эпоху Вселенских соборов (в связи с философокими учениями того времени), т. 1. Сергиев Посад, 1914.
34. Спасский А., проф. Суждения современной протестантской церков-но-исторической науки об Аполлинарии Лаодикийском и его значении в истории догматики. Сергиев Посад, 1896.
35. Флоровский Г. В., прот. Восточные отцы IV в. М., 1992.
36. Ч е р н я в с к и й Н. Ф. Император Феодосии Великий и его царствование в церковно-историчеоком отношении. Сергиев Посад, 1913.
37. Ш о р о х о в Н. Взаимоотношения между Церквами Востока и Запада в период первых четырех Вселенских соборов. Л., 1975.
38. Юрашкевич А. Д., прот. Главенство пап во время Вселенских соборов. Минск, 1912.
39. Cava 11 era F. Le schisme d'Antioche (IV—V siecle). Paris, 1905.
САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ДУХОВНАЯ АКАДЕМИЯ
Санкт-Петербургская православная духовная академия Русской Православной Церкви - высшее учебное заведение, осуществляющее подготовку священнослужителей, преподавателей духовных учебных заведений, специалистов в области богословия, регентов церковных хоров и иконописцев.
На сайте академии
www.spbda.ru
> сведения о структуре и подразделениях академии;
> информация об учебном процессе и научной работе;
> события из жизни академии;
> сведения для абитуриентов.
Проект по созданию электронного архива журнала «Христианское чтение»
Руководитель проекта - ректор академии епископ Гатчинский Амвросий (Ермаков). Куратор - проректор по научно-богословской работе протоиерей Димитрий Юревич. В подготовке электронных вариантов номеров журнала принимают участие студенты академии. Материалы распространяются на компакт-дисках и размещаются на сайте журнала в формате pdf.
На сайте журнала «Христианское чтение»
www.spbpda.ru
> электронный архив номеров в свободном доступе;
> каталоги журнала по годам издания и по авторам;
> требования к рукописям, подаваемым в журнал.
