CC BY
499
УДК 811.111 ББК 81.00
Н.В. Петрова
ИНТЕРПРЕТАЦИЯ ПОНЯТИЯ «ТЕКСТ» В ПОСТСТРУКТУРАЛИЗМЕ
Статья посвящена интерпретации понятия «текст» с позиции постструктурализма, в котором понятие текста подменяется понятием интертекста, сводимым к бессознательному цитированию ранее созданных текстов.
Ключевые слова: постструктурализм; текст; интертекст; «смерть автора»;
бессознательное цитирование
N.V Petrova
INTERPRETATION OF THE NOTION «TEXT» IN POSTSTRUCTURALISM
The article is devoted to the interpretation of the notion «text» in poststructuralism in which the notion «text» is transformed into the notion «intertext» based on the unconscious quotation.
Key words: poststructuralism; text; intertext; «the author’s death»; unconscious quotation
Цель статьи состоит в том, чтобы проинтерпретировать понятие текста с позиции постструктурального научнометодологического течения, сложившегося в 1970-1980-х гг. на основе преодоления и трансформации структуральной парадигмы.
И.П. Ильин говорил о неоднородности постструктурализма, о его смыкании с постмодернизмом и деконструктивизмом, об отсутствии четких границ между ними и вытекающей отсюда возможности использовать как близкие по значению термины «постструктурализм», «постмодернизм» и «деконструктивизм» [Ильин, 1998, с. 44]. Чтобы не вносить нежелательной терминологической путаницы, выберем термин «постструктурализм», под которым будем иметь в виду обобщенное название для разных течений, объединяемых по принципу более или менее единого научно-методологического подхода к осмыслению культуры и направленных на критику структурализма.
Главное отличие постструктурализма от структурализма заключается в его отказе от понятий структуры и системы, от структуралистского универсализма, теоцентризма и сциентизма. Вместе с тем между двумя этими течениями существует связь, заключающаяся в том, что постструктурализм сохранил языково-знаковый взгляд на мир [ФЭС, 2006, с. 671].
Символом постструктурализма считает-
ся ризома (ризома - корнеподобный стебель, растущий под землей или на поверхности земли; к ризомам относят также разного рода плесени, колонии вирусов, муравьев, ос). По Ж. Делезу, разные исторические периоды характеризуются определенными системами моделирования мира. Для классической культуры свойственно понимание мира как иерархической многоуровневой структуры, основанной на бинарных оппозициях. Пост-структуральная модель - модель «куста» и «множественного корня», лишенного «стержневого корневища» [Оеіе^е, 1992].
Наличие «стержневого корневища» в структурализме связано с понятием центра структуры, который является ее организующим компонентом: «Функция этого центра состояла не только в том, чтобы ориентировать, уравновешивать и организовывать структуру
- ведь невозможно помыслить неорганизованную структуру - но, прежде всего, в том, чтобы обеспечить ограничительный, стабилизирующий характер организующего принципа структуры» [Деррида, 2004, с. 47].
Постструктурализм, в отличие от структурализма, проповедует теорию децентрации структуры. По словам Ж. Деррида, яркого представителя постструктурализма, «центр располагается где угодно» [Деррида, 2004].
Тезис об отсутствии единого центра в структуре, или «стержневого корневища» по
Ж. Делезу приводит в итоге к идее множественности. В оценке Г.К. Косикова, теория множественности подрывает саму идею центра и периферии, предлагает распад бытия на его составляющие, выдвигает на первый план такие понятия, как нестабильность, неоднородность, неопределенность, фрагментарность, мозаичность, прерывность. Мир при таком понимании предстает как некий «хаос множественности» [Косиков, 2008].
Теорию множественности Ж. Деррида переносит на теорию знака. Возникновение множественных смыслов у знака он связывает с особенностями функционирования знака в речи. В результате его включения в различные контексты, у знака возникает несколько значений, что в итоге приводит к множественности смыслов знака [Derrida, 1968]. Р. Барт соотносит теорию множественности с текстом как сложным знаковым образованием. Он однозначно утверждает, что «тексту присуща множественность», обусловленная «пространственной многолинейностью означающих» [Барт, 1989, с. 415]. Изначально заложенная в тексте множественность смыслов свидетельствует о децентрации текста: «в нем <.. .> нет объединяющего центра, нет закрытости» [Там же. С. 416]. Любое прочтение текста, таким образом, связано с возникновением новых смыслов, что неизбежно приводит к незавершенности и открытости текста.
Положение о мире как знаковом образовании - важная особенность постструктураль-ного видения мира. Согласно этому положению, каждая культура представляет собой определенную систему знаков. Естественный язык, язык математики, нотная запись и т. д. -примеры знаковых систем, при помощи которых осуществляется кодирование феноменов культуры, хранение знаний человека о мире. Феномены культуры становятся, таким обра-
зом, знаковыми сущностями, в которых внешне воспринимаемая форма наделена значением. Однако доступ к значению является уделом посвященных, т. е. тех, кто владеет знаниями о кодировании и декодировании семиотических систем. В связи со сказанным можно утверждать, что культурные знаки - это знаки, наделенные неким тайным значением [Сакун, 2001, с. 249].
Из положения о культуре как знаковом образовании вытекает тезис о культуре как тексте или мире как тексте. Все явления культуры, исходя из данного тезиса, есть тексты. Идеологом концепции сплошной текстуали-зации, или теории «текста без берегов», является Ж. Деррида, которому принадлежит следующее высказывание: «Для меня текст безграничен. Это абсолютная тотальность... Это означает, что текст - это не просто речевой акт. Допустим, этот стол для меня текст. То, как я воспринимаю этот стол, - долингви-стическое восприятие - уже само по себе для меня текст» (цит. по: В.Е. Хализеву [Хализев, 2000, с. 246]). Под текстом, таким образом, понимается решительно все, что порождает и воспринимает человек. Весь мир в итоге есть безграничный и бесконечный текст.
Поскольку все, что существует в мире, есть текст, субъект неизбежно находится внутри текста. В процессе восприятия происходит взаимодействие транслируемого текста или текстов (процесс познания сопряжен с восприятием некоторого множества текстов) с когнитивным пространством «Я» как познающего субъекта и присвоение транслируемого текста или текстов когнитивным пространством человека. Под когнитивным пространством понимается объем знаний индивида. Схематично данный процесс представлен на рисунке, где КП = когнитивное пространство, а Т = текст.
В результате интериоризации прочитанных текстов индивидуальное когнитивное пространство превращается в текстуализирован-ное пространство. «Интериоризация - превращение внешних действий с материальными объектами во внутренние, умственные действия, оперирующие символами» [Леонтьев, 1983, с. 149].
Созданию индивидуального текстового пространства предшествует, как следует еще раз подчеркнуть, опыт субъекта как читателя. Читатель одновременно является интерпретатором текста. В акте восприятия текста сталкиваются мир автора и мир интерпретатора. Между этими мирами, как отмечает В.З. Де-мьянков, нет тождества [Демьянков, 1983, с. 62], из чего следует, что тождественное понимание текста интерпретатором в принципе невозможно. Различие в мирах автора и интерпретатора обычно обусловлено объективными причинами: каждый культурный контекст не только «принимает» созданные в прошлом тексты, но и преломляет их через социальнопсихологические, идеологические, философские, национально-культурные призмы. Сам объект интерпретации обладает многозначностью и скрытой неисчерпаемостью смысла, что также приводит к различным толкованиям текста.
Даже те семиотические системы, которые традиционно следуют строго предписанным нормам, оказываются несвободными от «новизны» интерпретатора, что, в частности, было показано Б.А. Успенским на примере иконописи, которая предполагает строгую ограниченность сюжетов и композиций. Иконописец, создавая копию, как он сам считал, строго следовал раз и навсегда установленным нормам композиции, трактовке содержания и т. п., но при этом он «часто, вероятно, и вовсе не осознавал, что язык его несколько отличается от копируемого подлинника». Получается, что «многочисленные композиции одного сюжета становятся подобными переводами одного и того же содержания на разные языки (или диалекты)» [Успенский, 1995, с. 221-222].
Наличие множества интерпретаций текста согласуется с понятием «смерть автора», подчеркивающим собственную жизнь созданного
автором произведения, которое является семантическим полем свободного художественного творчества интерпретатора.
Идея «смерти автора» присутствует в философской концепции М. Фуко. В своей статье «Что такое автор?» он пишет о том, что цель литературного творчества состоит не в том, чтобы запечатлеть субъект средствами языка, а в том, чтобы «создать некое пространство, в котором постоянно растворяется пишущий субъект» [Фуко, 2004, с. 71]. В концепции Р. Барта о «смерти автора» автор как надтекстовое мировоззренческое единство «умирает», на смену ему приходит скриптор, который «рождается одновременно с текстом, у него нет никакого бытия до и вне письма, он не тот субъект, по отношению к которому его книга была бы предикатом; остается только одно время - время речевого акта, и всякий текст вечно пишется здесь и сейчас» [Барт, 1989, с. 387].
«Смерть автора» наступает не только на этапе восприятия текста, но и на этапе тек-стообразования, поскольку «текст соткан из цитат, отсылающих к тысячам культурных источников» [Там же. С. 388]. Получается, что автор перестает быть единственным источником смысла.
Так мы подошли к важному тезису постструктуралистов о том, что по своей природе ни когнитивное пространство человека, ни порождаемый им текст не являются самодостаточным образованием, поскольку в нем неизбежно присутствуют следы других текстов.
Присутствие следов других текстов в порожденном продукте выражается в понятии интертекстуальности, введенном в научный обиход Ю. Кристевой [Kristeva, 1967]. По ее убеждению, «любой текст строится как мозаика цитаций, любой текст есть продукт впитывания и трансформации какого-нибудь другого текста» [Кристева, 2004, с. 167]. Сходную точку зрения находим у Р. Барта, который пишет: «Каждый текст является интертекстом; другие тексты присутствуют в нем на различных уровнях в более или менее узнаваемых формах: тексты предшествующей культуры и тексты окружающей культуры. Каждый текст представляет собой новую ткань, сотканную из старых цитат. Обрывки культурных кодов,
формул, ритмических структур, фрагменты социальных идиом и т. д. - все они поглощены текстом и перемешаны в нем, поскольку всегда до текста и вокруг него существует язык. Как необходимое предварительное условие для любого текста интертекстуальность не может быть сведена к проблеме источников и влияний; она представляет собой общее поле анонимных формул, происхождение которых редко можно обнаружить, бессознательных или автоматических цитат, даваемых без кавычек» [Барт, 1989, с. 418].
Метафорой о тексте как интертекстуальном образовании является введенное Ж. Же-неттом понятие палимпсеста ^епейе, 1982]. Палимпсестом называется рукопись, написанная поверх другого текста; при повторном использовании счищенного писчего материала (обычно пергамента) элементы старого текста иногда проступают в новом тексте; отсюда -эта популярная метафора для обозначения интертекстуальных отношений.
Объяснить возникновение текста как интертекстуального явления достаточно просто: поскольку индивидуальное когнитивное пространство текстуализировано, транслируемые ранее тексты могут включаться в созданный автором текст. Поскольку текст создается как интертекст, он и воспринимается как интертекст. Восприятие интертекста читателем зависит от интертекстуальной компетенции и интертекстуальной энциклопедии читателя. Интертекстуальная компетенция может быть определена как способность человека воспринимать интертекстуальные включения благодаря наличию в его памяти интертекстуальной энциклопедии. Интертекстуальная энциклопедия - это когнитивный опыт человека, полученный в результате интериоризации транслируемых текстов и хранимый в когнитивном пространстве человека.
Интертекстуальность в поструктурализме
- бессознательная цитация. Бессознательный характер отсылок к ранее созданным текстам прослеживается в приведенных выше определениях интертекстуальности в трактовках Ю. Кристевой и Р. Барта. Приведем также еще одно высказывание Ю. Кристевой, в которой она говорит о неосознаваемой природе порождения литературных жанров: «всякая эволюция литературных жанров есть бессознательная экстериоризация лингвистических
структур, принадлежащих различным уровням языка» [Кристева, 2004, с. 168].
Итак, в постструктурализме понятие «текст» трансформируется в понятие «интертекст», представляющее собой бессознательное воспроизведение воспринятых ранее текстов.
Библиографический список
1. Барт, Р. Избранные работы : Семиотика. Поэтика [Текст] / Р. Барт. - М. : Прогресс, 1989. - 616 с.
2. Демьянков, В.З. Понимание как интерпретирующая категория [Текст] / В.З. Демьянков // Вопросы языкознания. - 1983. - №6. - С. 58-68.
3. Деррида, Ж. Структура, знак и игра в дискурсе наук о человеке [Текст] / Ж. Деррида // Современная литературная теория. Антология. - М. : Флинта; Наука, 2004. - С. 47-68.
4. Ильин, И.П. Постмодернизм от истоков до конца столетия: эволюция научного мифа [Текст] / И.П. Ильин. - М. : Интрада, 1998. - 255 с.
5. Косиков, Г.К. Текст. Интертекст. Интертекстология: вступительная статья [Текст] /
Г.К. Косиков // Н. Пьеге-Гро. Введение в теорию в теорию интертекстуальности. - М. : Изд-во ЛКИ, 2008.
- С. 8-42.
6. Кристева, Ю. Избранные труды : Разрушение поэтики Изменение функций литературы. [Текст] / Ю. Кристева. - М. : РОССПЭН, 2004. - 656 с.
7. Леонтьев, А.Н. Деятельность. Сознание. Личность [Текст] / А.Н. Леонтьев // Избранные психологические произведения : в 2-х т. - М. : Педагогика, 1983.
- Т. 2. - С. 94-231.
8. Сакун, Ю.П. Культурные символы [Текст] / Ю.П. Сакун // Философия. Краткий тематический словарь. - Ростов н/Д. : Феникс, 2001. - С. 248-249.
9. Успенский, Б.А. Семиотика искусства [Текст] / Б.А. Успенский. - М. : Языки русской культуры, 1995. -360 с.
10. Философия: энциклопедический словарь
[Текст] / под ред. А.А. Ивина. - М. : Гардарики, 2006. -1072 с.
11. Фуко, М. Что такое автор? [Текст] / М. Фуко // Современная литературная теория. Антология / Сост. И.В. Кабанова. - М. : Флинта; Наука, 2004. - C. 70-91.
12. Хализев, В.Е. Теория литературы [Текст] / В.Е. Хализев. - М. : Высш. шк., 2000. - 398 с.
13. Deleuze, J. Rhizome Versus Rhizome [Text] / J. Deleuze // The Deleuze Reader / C.V. Boundas (Ed.).
- New York : Columbia University Press, 1992. - P. 167212.
14. Derrida, J. La difference [Text] / J. Derrida // The-orie d’ensemble. - Paris : Seuil, 1968. - 299 p.
15. Genette, G. Palimpsestes. La litterature au second degree [Text] / G. Genette. - Paris : Editions du Seuil, 1982. - 467 p.
16. Kristeva, J. Bakhtine, le mot, le dialogue et le roman [Text] / J. Kristeva // Critique. - Paris, 1967. -№ 23. - P. 438-465.
