CC BY
8Е. А. Боровская
И. И. Горностаев - историк искусства, педагог
В статье рассматривается одна из сторон деятельности И. И. Горностаева (1821-1874) - архитектора, мастера рисунка, преподавателя истории искусств в Академии художеств и в Петербургской Рисовальной школе для вольноприходящих. Отмечена его роль как педагога и автора первого систематического курса лекций по истории мирового и русского искусства, много сделавшего для развития отечественной художественной культуры. Ключевые слова: история русского искусства; Академия художеств; Санкт-Петербургская Рисовальная школа; художественное образование.
E. А. Borovskaya I. I. Gornostaev - the Historian of Art, the Teacher
The article deals with an aspect of the work of the architect and art historian I. I. Gornostayev (1821-1874) - architect, foreman of figure, teacher of a history of arts in Academy of fain arts and in St.-Petersburg Drawing School. The special mention is marked of his role as an author of the first systematic course of lectures on the history of world and Russian art. Key words: history of Russian art; Academy of Arts; Saint-Petersburg Drawing School; art education.
Имя Ивана Ивановича Горностаева известно сегодня довольно узкому кругу специалистов. В то же время, в источниках XIX в. можно встретить весьма высокие оценки, касающиеся его творческой, научной, педагогической работы, - в частности, мнение, что он был первым в России профессиональным историком
искусства. Возможно, в суждениях современников содержатся и преувеличения, но именно Горностаев был автором первого систематического курса «истории изящных искусств» для студентов Академии художеств.
И. И. Горностаев упоминается сегодня прежде всего как архитектор - автор, в частности, зала инкунабул («Кабинет Фауста») в Публичной библиотеке. Мы не будем затрагивать вопрос, насколько органично это произведение для комплекса построек библиотеки, но отметим великолепное мастерство стилизатора. Наряду с работами по перестройке Публичной библиотеки и решению ее интерьеров, ему принадлежат постройки в монастырях Старой Ладоги, он автор памятника М. И. Глинке в Александро-Невской лавре, автор ряда интересных, но не осуществленных проектов; в 1867 г. был избран на должность архитектора Университета [9; с. 72-74]. Архитектурное творчество Горностаева характеризует не только профессиональное понимание тектоники и конструктивных особенностей зодчества, но и глубокое знание его художественных качеств, особое чувство стиля [10; с. 77]. Именно глубокое, в том числе практическое, знание стилистических особенностей искусства разных эпох определило как достоинства Горностаева в качестве архитектора, так и его успехи в научных изысканиях (прежде всего как археолога) и в преподавании истории искусства.
Стоит отметить, что с середины XIX в. наличие новых архитектурных идей и общие тенденции развития реализма в искусстве, в том числе в творчестве передвижников и близких им художников, все сильнее начинают сказываться и в других видах искусства, например, в оформлении театральных спектаклей. Интерес к подлинности, правдивости, стилистической определенности театрального действа требовали иного, чем прежде, визуального сценического воплощения, и первые шаги в этом направлении были сделаны не художниками, а архитекторами, историками, археологами.
Впервые цельное декоративно-художественное решение спектакля было реализовано при постановке в Праге оперы М. И. Глинки «Руслан и Людмила» (сезон 1866/67 гг.). В качестве дирижера был
приглашен композитор М. А. Балакирев, а художником спектакля стал именно И. И. Горностаев - известный знаток русской истории и археологии. Тонкое чувство стиля, глубокое знание древнерусского искусства и зодчества, накопленный и осмысленный опыт археологических раскопок и этнографических исследований - все эти знания и профессиональные пристрастия были реализованы им в эскизах декораций, костюмов, бутафории для этой постановки. Воссоздавая черты старинной дворцовой архитектуры, образцы интерьеров, пейзажей или древнерусских костюмов, Горностаев стремился прежде всего к сохранению национального колорита оперы. В этом опыте создания комплексного оформления спектакля И. Горностаев воплотил свои представления о реализме как о правдивом отражении действительности (в том числе и исторической действительности), наметил пути развития русской историко-археологической декорации. Постановка «Руслана и Людмилы» явилась важнейшим событием художественной жизни тех лет и способствовала утверждению новых прогрессивных тенденций в театрально-декорационном искусстве 1860-1880-х гг. [4; с. 185].
Интерес к минувшему, причем не только в сугубо археологическом аспекте, но и в связях с актуальными проблемами развития национальной культуры, нашел свое выражение в педагогической работе Горностаева - преподавателя истории искусств. Его имя тесно связано как с Академией художеств, где осуществлялась основная его педагогическая деятельность, так и с историей Рисовальной школы Общества поощрения художников (ОПХ). Но если о нем как о заметном (и любимом студентами!) преподавателе Академии есть много воспоминаний, то работа И. Горностаева в Рисовальной школе известна намного меньше и поэтому нуждается в более подробном рассмотрении.
Санкт-Петербургская рисовальная школа для вольноприхо-дящих учеников была создана в 1839 г. Учредителем выступило министерство финансов, которое предоставило Школе помещение в таможенных зданиях на Бирже - отсюда обиходное название «Школа на Бирже», которое в литературе встречается даже чаще, чем официальное.
Новая школа ставила перед собой задачу «поднятия вкуса среди рабочих масс» и предназначалась для подготовки «ремесленных художников». Обучение было бесплатным, наиболее бедным ученикам выдавались даже «казенные материалы». Число учащихся из года в год возрастало, с 1842 г. при Школе стали работать женские классы, что для своего времени было явлением более чем незаурядным. Популярность Школы была весьма велика, уровень преподавания в ней считался образцовым.
Значимость роли Рисовальной школы в полной мере осознавалась художественным сообществом России, в особенности же в Петербурге, где школа приобрела статус художественного учебного заведения, выпускники которого в значительном числе пополняли контингент студентов Академии художеств. Но еще более существенным для практики художественного процесса явился вклад Школы в подготовку «ремесленных художников», квалифицированных исполнителей художественных работ. Велика была и роль женских классов, обеспечивающих полноценное образование в объеме общей программы Школы, что давало возможность некоторым выпускницам вступить на путь самостоятельного творчества.
Вместе с тем положение Рисовальной школы оказалось к середине 1850-х гг. весьма непростым. Попытки расширить ее деятельность не встречали понимания со стороны министерства финансов, которому Школа была подчинена и от которого материально зависела. В результате учебное заведение оказалось на грани закрытия, и с 1858 г. Школа перешла под патронат Общества поощрения художников.
Рисовальная школа почти сразу после передачи в ведение ОПХ весьма тесно сблизилась в организационном отношении с Академией художеств, которая стремилось частично реформировать структуру художественного образования, что вскоре нашло свое выражение в новом уставе Академии, принятом в 1859 г. [8; с. 36]. В том же году Школа на Бирже официально становится первичным звеном в академическом обучении: Академия отказалась от «класса оригиналов» и передала его Школе на Бирже.
Школа могла превратиться в подготовительный класс Академии, и понадобилось немало усилий, чтобы добиться единства целей и задач обучения в Школе, чтобы вновь обрести органичную целостность всего учебного процесса в его академическом и художественно-промышленном направлениях, понимаемых как равноправные и взаимодополняющие. Для гармонизации системы обучения следовало преодолеть инерцию отживающих в западноевропейской культуре, но еще достаточно устойчивых в России взглядов на иерархию видов изобразительного творчества, в которой декоративно-прикладному искусству и художественным ремеслам априорно отводились периферийные позиции.
Именно поэтому необходимо отметить, что в обретении декоративным искусством в 1860-1870-е гг. полноправного художественного, творческого статуса (как в самой Школе, так и во мнении культурного сообщества в целом) трудно переоценить роль двух значительных личностей тех лет - Д. В. Григоровича и И. И. Горностаева. Первого, прежде всего, как теоретика искусства, идеолога художественно-промышленного образования и влиятельной фигуры художественного процесса (с 1864 г. Григорович занял пост секретаря ОПХ, при этом работа Рисовальной школы пользовалась особым его вниманием и заботой). Второго - как педагога-практика, которому удалось поставить обучение «ремесленных художников» на солидную историко-художественную основу, показать прикладные направления изобразительного искусства в широком идейно-эстетическом контексте, во включенности в систему стилистических, пластических, образных исканий мировой художественной культуры.
В Рисовальную школу Горностаев пришел опытным педагогом. Преподавательская его деятельность в Академии художеств началась в 1860 г. В своих лекциях Горностаев использовал многочисленные собственные зарисовки, выполненные во время почти шестилетнего заграничного путешествия, которое он предпринял в 1840-х гг., по окончании Академии [10; с. 75].
Рисунки были представлены в литографированных изданиях его лекций по истории искусства, так и не выпущенных значительным
тиражом, хотя уже первый их выпуск в 1862 г. был отмечен Демидовской премией Академии наук.
С 1870 г. и до своей безвременной кончины в 1874 г. Горностаев, не оставляя Академии художеств и ряда своих официальных архитектурных постов, преподавал в Школе на Бирже. Он руководил двумя классами - орнаментов и сочинения оригиналов для художественной промышленности, а также вел занятия по истории искусств. Особенностью педагогической методы Горностаева явилось широкое использование упражнений на стилизацию, что и в дальнейшем применялось в Рисовальной школе и по настоящее время практикуется в художественных учебных заведениях при изучении истории искусства. Хотя период работы Горностаева в Школе на Бирже был сравнительно небольшим, влияние его педагогического метода распространилось на дальнейшую деятельность учебного заведения, в программе которой изучению истории художественной культуры стало уделяться значительное внимание. Под руководством Горностаева «особенно замечательные успехи обнаруживал класс приложения рисования к сочинению предметов изящно-промышленного производства» [7; с. 59]. Некоторые из учеников класса приняли участие в Политехнической выставке в Москве в 1871 г., были отмечены премиями. Особо отличившихся учеников, «в числе 8 лиц, по предложению и под руководством их преподавателя И. И. Горностаева», комитет ОПХ командировал «в Москву, на Политехническую выставку и для обзора музеев и церквей второй столицы Империи» [12; с. 8]. Силами учеников класса было подготовлено собрание рисунков, направленное на Венскую всемирную выставку 1873 г.
Лекции Горностаева в Академии пользовались огромным вниманием, он даже был приглашен прочесть ряд лекций по истории искусства в царском дворце. Работа И. Горностаева, одного из видных профессоров Академии художеств, в Рисовальной школе, безусловно, способствовала престижу этого учебного заведения, но, прежде всего, демонстрировала и определенные изменения в художественной «табели о рангах». В лице Горностаева Григорович, безусловно, нашел союзника как в своем
отношении к декоративно-прикладному искусству и художественной промышленности, так и в стремлении повысить статус художественно-промышленного образования.
Согласие Горностаева, при его огромной занятости, работать в Рисовальной школе было выражением возрастающего стремления русской художественной интеллигенции к демократизации искусства, распространению художественного просвещения, приобщению народа к высокой культуре. В этом отношении история развития декоративно-прикладного искусства в России с особой очевидностью сопрягается с общественной проблематикой, однако и имеет свои конкретно-исторические особенности: так, успехи прикладного искусства и художественной промышленности в России в последней трети XIX - начале ХХ в. значительно опережали общественное развитие. Как, впрочем, и общее развитие художественной культуры в России во всех видах и жанрах творчества происходило со значительным опережением процессов социальных преобразований.
В 1872 г. в ОПХ были утверждены «Временные правила», касающиеся, в частности, Школы, для управления которой было создан особый «Совет»: «В заседании 9 февраля 1872 г. в совет Школы избраны были: из членов комитета князь Г. Г. Гагарин (со званием председателя), И. П. Балашов и Д. В. Григорович, из состава служащих при Школе лиц - М. В. Дьяконов как директор и академики И. И. Горностаев, И. А. Гох и А. Г. Горавский в качестве преподавателей» [12; с. 7]. Руководство Школой становилось коллегиальным и более демократичным, а роль ведущих педагогов в организации учебного процесса значительно усиливалась. Обратим внимание на присутствие в составе Совета И. Горностаева, что, безусловно, сообщало дополнительную значимость его классам. Это вполне отвечало намерениям Григоровича в отношении Рисовальной школы, которые он сформулировал в ряде работ. В отчете ОПХ за 1871 г. (отчеты Общества принадлежат перу самого Григоровича) отмечается: «Цель Школы состоит в том, чтобы ознакомить ученика со всеми родами рисования, развить в нем артистический вкус и чувство, но, в результате, стараться обратить
его способности на пользу художественного усовершенствования отраслей нашей изящной промышленности» [11; с. 16].
И. И. Горностаев сыграл исключительно важную роль в развитии Рисовальной школы, он сумел связать преподавание практических художественных дисциплин с глубоким, заинтересованным изучением истории искусств, что значительно обогатило и углубило содержание художественно-промышленного образования и явилось важным фактором утверждения эстетической ценности декоративно-прикладного искусства. С именем Горностаева связан также ставший впоследствии для Школы традиционным интерес к русской художественной старине. Отметим, что еще с 1860-х гг. Горностаев активно работал в Императорском археологическом обществе, а в 1864 г. по поручению ОПХ совершил поездку в западные губернии России, из которой привез архитектурные обмеры и зарисовки памятников зодчества, «послуживших материалом для нескольких любопытных статей, напечатанных потом в изданиях Общества [поощрения художников]» [3; с. 12].
Следует отметить также и работу на пользу Рисовальной школе, которую Горностаев осуществил как архитектор: он совместно с архитекторами Бернгардтом и Монигетти осуществил осмотр здания на Большой Морской (ныне дом Санкт-Петербургского Союза художников) с целью определить пригодность для нужд ОПХ и Школы; «после этого определено было возложить все предстоящие работы на И. И. Горностаева. Сделаны были им как планы и разрезы всех этажей, так и более мелких частей дома, с указанием изменений и пристроек, вызываемых будущими условиями здания» [1; с. 119]. После смерти Горностаева работы по реконструкции здания вели М. Е. Месмахер, Н. Л. Бенуа, а возглавил и завершил проект постройкой И. С. Китнер.
В педагогической судьбе Горностаева значительную роль сыграл князь Г. Г. Гагарин, ставший в 1859 г. вице-президентом Академии художеств. Представитель старинного русского рода, всесторонне образованный человек, интересовавшийся всеми видами творчества, близкий друг М. Ю. Лермонтова, прекрасный художник, знаток древнерусского искусства, один из основоположников
русско-византийского стиля, личность во многом незаурядная, Гагарин много внимания уделял реорганизации системы образования, принятой в АХ, недостатки которой он ясно видел. Знания воспитанников в области истории, эстетики, истории искусств казались ему явно недостаточными [5; с. 193].
В лице И. И. Горностаева Гагарин увидел единомышленника и пригласил его для чтения курса лекций по истории искусств, которую замыслил для расширения программы теоретических дисциплин, в том числе по истории мировой художественной культуры. Конференц-секретарь Академии Ф. Ф. Львов впоследствии вспоминал: «Введение учебного научного курса было принято учениками с большим удовольствием. Некоторые лекции посещались огромными массами слушателей, так что зала едва могла их вмещать, в особенности были полны аудитории, когда читались история изящных искусств и русская словесность... Все было сделано, чтобы облегчить занятия: печатались записи лекций и раздавались бесплатно. Нашелся охотник читать историю изящных искусств - И. И. Горностаев. В то время эта наука нигде в России не преподавалась, никогда не была написана по-русски, и он должен был, прежде чем читать лекции, каждую сначала написать и делать выписки из иностранных сочинений» [6; с. 390].
В 1863 г. Гагарин, не оставляя должности в Академии, вошел в состав комитета ОПХ, он всецело поддерживал усилия Григоровича, направленные на развитие декоративно-прикладного искусства и художественной промышленности, расширение и укрепление соответствующего направления деятельности Рисовальной школы. Приглашение в Рисовальную школу Горностаева было совместной инициативой Григоровича и Гагарина.
Разумеется, личную роль Д. В. Григоровича, Г. Г. Гагарина, И. И. Горностаева в деятельности Школы и их влияние на развитие отечественного искусства своего времени следует связать с общими прогрессивными тенденциями русской художественной культуры. Однако эту роль нельзя и приуменьшать. Как нам представляется, изучение наследия этих выдающихся деятелей русской культуры будет не только данью их заслугам и, если такое в принципе
возможно, восстановлением исторической справедливости, но и значительно обогатит представления о духовных исканиях своей эпохи, о судьбах русского искусства.
В заключение хотелось бы обозначить еще одно удивительное качество И. И. Горностаева - его личную скромность и бескорыстие. Востребованный архитектор, профессор Академии, преподаватель Рисовальной школы, Горностаев не только не добился материального благополучия, но встретил свою смертельную болезнь в совершенной бедности. Отмечая значительность утраты, которую понесло русское искусство со смертью Горностаева, в отчете ОПХ за 1874 г. говорится: «Педагогическая деятельность покойного была особенно драгоценна для рисовальной школы нашего Общества» [13; с. 9]. Именно ученики, уважавшие и искренне любившие своего учителя, собирали средства на его похороны и на руках отнесли его гроб на Парголовское кладбище. В одном из писем В. В. Стасов пишет о кончине Горностаева, называя его «беднягой и вечным неудачником» и восклицает: «Ведь у этого примерно честного человека не осталось ни одной копейки теперь!» [2; с. 52].
Следует заметить, что и в молодости судьба отнюдь не баловала Горностаева. В годы учебы его дарование не было в должной мере раскрыто и оценено. В сентябре 1846 г. он был выпущен из Академии со званием художника и с правом на получение чина 14 класса - самого низшего в табели о рангах. О заграничном пен-сионерстве не могло быть и речи, и Горностаев совершил путешествие по Европе и Ближнему Востоку за собственный счет. В июле 1852 г. подал прошение о программе на звание академика, но его проект «съезжего дома в столице» был признан Советом Академии неудовлетворительным. Горностаев снова подал прошение о программе и в 1854 г. все же добился звания академика за проект «почтамта в столице». И далее, несмотря на очевидные достижения, Горностаев получал поощрения преимущественно морального характера. Так, он был дважды пожалован перстнем от членов императорской семьи, но долгие годы имел лишь чин титулярного советника. Материальное положение Горностаева оставалось
более чем скромным и после начала его преподавательской работы. В 1861 г. Академия направила в адрес министерства двора письмо следующего содержания: «С учреждением нового учебного курса Академии художеств введено было преподавание истории изящных искусств, науки, не изложенной нигде на русском языке. Должность преподавателя взял на себя академик архитектуры Иван Горностаев, с отличным знанием дела и с большими познаниями в иностранных языках, что дало ему возможность пользоваться существующими иностранными сочинениями об этом предмете и выполнить свой труд добросовестно и дельно...» [2; с. 23]. Академия просила министерство «об исходатайствовании Горностаеву награждения как человеку очень недостаточному и употребившему своих до 800 рублей на составление курса истории изящных искусств. Лучшею наградою было бы денежное вознаграждение, которое могло бы поощрить Горностаева на избранном им новом поприще, требующем постоянного внимания и труда для следования за успехом этой науки в Западной Европе» [2; с. 24]. Имело ли это ходатайство следствия, архивные материалы не указывают. Вместе с тем, согласно документам Академии за 1862 г., Горностаев как «преподаватель истории изящных искусств, эстетики и археологии» получает разрешение «отправиться с художественной целью в заграничное путешествие» [2; с. 27]. Горностаев был известен императорской фамилии, но это также не принесло ему особых материальных выгод: в 1869 г. «за чтение нынешним постом лекций истории изящных искусств в присутствии Высочайших Особ» ему был пожалован «из Кабинета подарок по чину» - по-видимому, очередной перстень или табакерка. В 1872 г. Горностаев был произведен в статские советники - и этот чин он должен был получить намного раньше. Жалование Горностаева в Академии составляло 800 рублей в год, заработок в Рисовальной школе был символическим. Предпроектные работы по реконструкции здания для ОПХ Горностаев выполнил бесплатно. Тяжело заболев, Горностаев обратился в Академию с просьбой о субсидии на лечение, но, как написал В. В. Стасов, «смерть застала его раньше помощи» [2; с. 52].
ПРИНЯТЫЕ СОКРАЩЕНИЯ:
ОПХ - Общество поощрения художников (после 1882 г. - Императорское Общество поощрения художеств - ИОПХ).
РГИА - Российский Государственный исторический архив, Санкт-Петербург.
ОР РНБ - отдел рукописей Российской национальной библиотеки, Санкт- Петербург.
БИБЛИОГРАФИЯ
1. ОР РНБ. Ф. 708. Ед. хр. 25.
2. РГИА. Ф. 789. Оп. 14. Ед. хр. «Г» 89. Личное дело И. И. Горностаева.
3. Биографические сведения о членах Академии и вообще художниках, умерших в 1873-1875 гг. СПб., 1876.
4. Боровская Е. А. Духовные аспекты подготовки театральных художников-декораторов в России // IV Международные Лихачевские чтения. СПб., 2004.
5. Корнилова А. В. Григорий Гагарин. От романтизма к русско-византийскому стилю. М., 2001.
6. Львов Ф. Ф. Воспоминания об Академии художеств (1859-1864) // Русская старина. 1880. Окт.
7. Макаренко Н. Е. Школа Императорского Общества поощрения художеств. 1839-1914. Пг., 1914.
8. Молева Н., Белютин Э. Русская художественная школа второй половины XIX - начала XX века. М., 1967.
9. Острой О. С. Архитекторы Императорской Публичной библиотеки. СПб., 2000.
10. Острой О. С. Труды, в которых отразился век. СПб., 2004.
11. Отчет о действиях Комитета Общества поощрения художников за1871 г. СПб., 1872.
12. Отчет о действиях Комитета Общества поощрения художников за1872 г. СПб., 1873.
13. Отчет о действиях Комитета Общества поощрения художников за1874 г. СПб., 1875.
