CC BY
577
УДК 811.111
ХУДОЖЕСТВЕННОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ В КОНТЕКСТЕ МЕЖКУЛЬТУРНОЙ КОММУНИКАЦИИ
© Т. А. Бобкова
Кемеровский государственный университет Россия, 650043, г. Кемерово, ул. Красная, 6.
Тел.: +7 (3842) 58 38 85.
E-mail: [email protected]
Чтение иностранного художественного произведения сопоставимо с процессом меж-культурной коммуникации, так как автор и читатель являются представителями разных культур. Особенности культурно-обусловленных когнитивных процессов и стереотипных представлений определяют как процесс создания, так и процесс интерпретации текста. Межкультурная коммуникация посредством художественного произведения имеет ряд особенностей по сравнению с реальным общением, выявление которых и является целью исследования, представленного в статье.
Ключевые слова: межкультурная коммуникация, дискурс, коммуникативное поведение, стереотипные представления, культурные ассоциации.
Художественные тексты играют важную роль в процессе межкультурной коммуникации, так как именно они напрямую связаны с культурой, хранят информацию об истории, национальной психологии, национальном поведении, т.е. обо всех составляющих культуры. С этой позиции текст рассматривается как «набор специфических сигналов, которые автоматически вызывают у читателя, воспитанного в традициях данной культуры, не только непосредственные ассоциации, но и большое число косвенных. В свою очередь, правила построения текста зависят от контекста культуры, в котором он возникает» [1, с. 87].
Текст - это истинный стык лингвистики и культурологии, так как он принадлежит языку и является его высшим ярусом, и в то же время он выступает как форма существования и форма общения культуры. В первых десятилетиях ХХ в. мысль о коммуникативной природе художественного творчества неоднократно развивалась как писателями (О. Э. Мандельштам, Н. С. Гумилев и др.), так и учеными (М. М. Бахтин, А. И. Белецкий и др.). Литература - это своеобразный диалог, который ведут между собой автор и его потенциальный читатель. При этом, создавая художественный текст, автор ориентируется на закрепленные в той или иной культуре образцовые модели отражения мира. Искусство интерпретации текста читателем состоит в умении увидеть невидимое, не лежащее на поверхности, содержащее в себе ментальный пласт сознания, а именно увидеть то, как определенные черты индивидуальности автора текста, его мировоззренческие установки, которые «навязаны» ему внешними обстоятельствами, влияют на характер произведения. «Увидеть и понять автора произведения - значит увидеть и понять другое, чужое сознание и его мир, то есть другой субъект (“БИ”)» [2, с. 481].
Однако необходимо учитывать и особенности реципиента (читателя), так как специфика его сознания задана не только личным опытом, но и особенностями национальной культуры, что определяет выбор интерпретации текста.
Поэтому чтение зарубежной литературы сопоставимо с процессом межкультурной коммуникации, т.к. при восприятии данного текста мы вступаем в коммуникацию с представителем иной культуры. Ниже мы рассмотрим обстоятельства, которые выступают в роли факторов, определяющих специфику межкультурной коммуникации при чтении художественного текста. В качестве иллюстрации приводятся примеры из романов Эми Тан, американской писательницы китайского происхождения. К их числу относятся “The Hundred Secret Senses”, “The Joy Luck Club”, “The Kitchen God’s Wife”.
1) Дистанцированность автора и читателя во времени и пространстве. Согласно концепции «диалогизма» М. М. Бахтина, произведение предполагает наличие общения отстраненных друг от друга (как во времени, так и в пространстве) автора и читателя. Особенность и сложность подобного контакта заключается в том, что он носит косвенный характер, в отличие от прямого, непосредственного общения с иностранцами, при котором огромную роль могут сыграть ситуационные факторы. Устная коммуникация значительно более ситуативна, контекстуальна. Она характеризуется использованием паралингвистических средств,
роль которых в достижении успеха коммуникации нельзя недооценивать. При паравербальной коммуникации информация передается через голосовые оттенки, которым в разных языках придается определенный смысл. Поэтому произнесенное слово никогда не остается нейтральным. Особую актуальность данное обстоятельство приобретает для китайского языка, в котором значение зависит от интонации.
Так, название пещеры, в которую собираются отправиться герои романа “The Hundred Secret Senses”, может как привлечь, так и отпугнуть ее посетителей, поскольку изменение тона приводит к изменению значения слова.
“So now you know why village name become Changmian. Chang mean ‘sing’, mian mean ‘silk’, something soft but go on forever like thread. Soft song,
never ending. But some people pronounce ‘Chang-mian’ other way, rising tone change to falling, like this: Chang. This way, chang mean ‘long’, mian mean ‘sleep’. Long sleep. Now you understand it?
“You mean songs that put you to sleep,” says Simon.
“No-no-no-no-no. Long Sleep - this another name for death. That’s why everybody say, Changmian cave, don’t go there” [3, с. 308].
При непосредственном общении получатель и отправитель стараются попутно устранить или минимизировать помехи, которые мешают процессу общения. Замечено, что участники коммуникации имеют тенденцию менять свой коммуникативный стиль при общении с представителями другой культуры - они склонны избегать ярко выраженных культурно-специфических элементов коммуникации, которые могут оказаться проблематичными для носителей другой культуры. Поэтому героиня романа “The Kitchen God’s Wife”, пытаясь объяснить своим внукам китайский божественный пантеон, прибегает к сравнениям, взятым из американских реалий.
“Oh, this we call Kitchen God. To my way of thinking, he was not too important. Not like Buddha, not like Kwan Yin, goddess of mercy - not that high level as the Money God. Maybe he was like a store manager, important, but still many, many bosses above him.”
Phil chuckles at my mother’s Americanized explanation of the hierarchy of Chinese deities. I wonder if that’s how she really thinks of them, or if she’s used this metaphor for our benefit” [4, с. 59].
В условиях непосредственной коммуникации ее участники стремятся подстроиться под коммуникативное поведение своего партнера, что значительно способствует адекватному восприятию информации и позволяет устранить помехи в случае их возникновения. Межкультурное общение посредством художественного произведения такой возможности не предоставляет.
2) Контекстное окружение (интертекстуальная природа текста).
Вслед за Д. С. Лихачевым можно сказать, что «всякое литературное произведение существует в определенной среде: в среде реальной жизни и в среде окружающих его литературных произведений, на которые оно отвечает или которые продолжает, с которыми спорит или соглашается» [5, с. 7-8].
По выражению В. С. Библера, текст, понимаемый как произведение, «живет контекстами..., все его содержание только в нем, и все его содержание -вне его, только на его границах, в его небытии как текста» [6, с. 76]. Таким образом, уникальность художественного произведения проявляется в характере соотнесенности с реальностью: текст -объект реального мира и в то же время - художественно освоенное и эстетически переосмысленное отражение мира реальности. Эта особенность художественных произведений диктует необходимость при их анализе учитывать и экстралингвис-тические параметры текста.
С этим параметром текста связаны такие понятия, как вертикальный контекст и фоновые знания, которые необходимы для целостного адекватного восприятия текста. И. В. Гюббенет формулирует понятие «вертикальный контекст» в «глобальном смысле» как «социальный уклад, все понятия, представления, воззрения социального слоя, знание которых необходимо для того, чтобы произведения данного автора или произведения, относящиеся к данному направлению, могли быть восприняты читателями разных стран и эпох» [7, с. 39].
Межкультурная коммуникация в процессе чтения требует больших интеллектуальных усилий еще и потому, что практически любое «художественное произведение интертекстуально, т. е. имеет связь с другими текстами, в том числе и с текстами других культур. Общение приобретает многокультурный характер, поскольку требует декодирования элементов нескольких культур» [8, с. 59].
Отсюда возникает опасность возникновения лингвострановедческой интерференции, поскольку зачастую реципиент склонен совмещать инокуль-турное понятие с уже имеющейся в его сознании картиной мира, заданной родным для него языком. Результат интерференции культур проявляется в «бессмысленности, невразумительности именно речи» [9, с.56]. Интерференция на культурном уровне не только досадна, но и опасна, поскольку инокультурной действительности приписываются чуждые ей мировоззренческие признаки. Так, смешение культурных традиций Китая и США в словах одной из героинь романа “The Kitchen God’s Wife” вызывает неодобрение со стороны ее родственницы-китаянки:
“‘No, Auntee Helen, no more secrets’, I say, laughing. ‘I made a Chinese New Year’s resolution. No more secrets. ’
She frowns. ‘We don’t make resolutions on Chinese New Year’, she says. ‘That’s an American custom’” [4, с. 523].
Итак, с точки зрения успешной межкультур-ной коммуникации реципиенту необходимо преодолеть несколько лингвокогнитивных барьеров -те, что присущи языку, и те, что присущи фону, т. е. выходящие за пределы языковых значений и предполагающие наличие у реципиента знаний об экстралингвистическом контексте, о ситуации, в которой встречается инокультурное понятие.
3) Уникальность экспрессивных особенностей художественного слова.
В данном случае речь идет о наслоении ассоциативных и социально-фоновых «добавок» (т. н. «второго языка») на главное денотативное значение слова, что является, по мнению Р. Барта, предпосылкой использования слова в художественных целях. «Если бы у слов был только один смысл, тот, который указан в словаре, если бы второй язык не расшатывал и не раскрепощал достоверности языка,- не было бы литературы» [10].
С точки зрения семиотики денотаты слов в поэтическом и естественном дискурсах идентичны, но значения этих слов в поэтическом тексте не исчерпываются отношениями между знаком и денотатом. Они включают также отношения между означающим и как минимум двумя означаемыми. Первое связывает знак с денотатом и поэтому называется денотативным, а второе - с культурными ассоциациями, имеющимися у носителей языка в отношении этого денотата. Они называются коннотациями, и такой тип «означаемого» называется конно-тативным. Проблема заключается в том, что слова-эквиваленты в разных языках могут иметь различные культурные ассоциации. В этом случае лингвисты говорят об ассоциативных лакунах. В следующем примере речь идет об универсальном понятии, зафиксированном как в английском, так и в китайском языке, но обладающим при этом разными коннотациями.
“‘Syin ke’, she said, ‘you’re already so big.’ She always called me syin ke, two words that mean ‘heart liver’, the part of the body that looks like a tiny heart. In English, you call it gizzard, not very goodsounding. But in Chinese, syin ke sounds beautiful, and it is what mothers call their babies if they love them very, very much” [4, с. 109].
Благозвучие китайского слова способствует метонимико-метафорическому переносу его значения. Метонимический перенос осуществляется по принципу синекдохи: gizzard (Eng.)/syin ke (Chin.) обозначают часть тела - второй желудок (у птиц); (разг., образ.) желудок. Ребенок - часть матери. Метафорическое использование слова основано на образе, который возникает при произнесении данного слова. Приятное сочетание звуков несет в себе коннотацию материнской нежности и заботы.
К ассоциативным лакунам примыкают социально-фоновые понятия: «что престижно и что не престижно». Следующий пример наглядно иллюстрирует, насколько непривычны и бессмысленны европейские традиции на фоне китайского жизненного уклада.
“He used to boast that this was what English gentlemen did for a ‘hobby’ - grow roses, grow orchids, grow luxuries that had no lasting value. He always called it ‘hobby’, just like the English, no Chinese word for doing something only to waste time, waste money. I don’t know why he thought this was good, to imitate what foreigners did, as if everything Western was good, everything Chinese not so good. Every year, Uncle found a new hobby. And Old Aunt would shout at him, calling his new hobby ha pi, “breathing out farts”, which meant his ideas were worthless” [4, с. 138].
Подобное отношение перекликается с этноцентрическим подходом, согласно которому все жизненные явления рассматриваются человеком сквозь призму ценностей своей этнической группы, которая выступает в качестве эталона. Даже в тех случаях, в которых речь идет о безэквивалентной лексике, отсутствие того или иного слова в английском
языке объясняется героями-китайцами не отсутствием понятия, а именно неспособностью английского языка выражать что-либо поистине прекрасное.
“My table was from my family and was of a very fragrant red wood, not what you call rosewood, but hong mu, which is so fine there’s no English word for it” [11, с. 11].
Несомненно, что ассоциации и смысловые оттенки, коннотации, обладают большим национально-культурным своеобразием, чем денотат слова. Но наряду с ними в качестве способа познания мира и закрепления результатов этого познания выступает сравнение. В семантике сравнения отражается специфическое национальное видение мира. Особый тип сравнения нового времени - это сравнения-метафоры, в которых представлены нетривиальные отношения между двумя понятиями, иногда лишенные логики. При этом создается особая художественная реальность, а возможно, и символ реальности [1]. Перенаселенность Китая, ежедневная борьба за пространство, транспорт, жилые помещения нашли свое выражение в следующем образе:
“We have so many people. This is our life, always a crowded bus, everyone trying to squeeze in for himself, no air to breathe, no room left for pity” [3, с. 227].
Художественная картина мира, воплощенная в тексте, субъективно обусловлена представлениями автора о категоризации мира, что выражается в характере ассоциативных связей, возникающих в тексте. Чтобы понять, почему представитель другой культуры думает и ведет себя именно так в определенном социокультурном контексте, следует разобраться в том, как он воспринимает этот мир, увидеть ситуацию его глазами, представить себе, как работает его восприятие.
4) Диалогизм авторского сознания
Особый случай присутствия диалога в литературе наблюдается тогда, когда он происходит в сознании писателя, который принадлежит разным культурам. Диалогические отношения разных культур, проблема взаимопонимания между ними могут стать одной из сквозных тем творчества того или иного автора. Одним из таких авторов является Эми Тан, китаянка американского происхождения. Являясь носителем двух национальных культурных традиций, автор пытается совместить в своих произведениях две картины мира. Проблема культурной идентичности и культурной памяти, проблема взаимопонимания рассматриваются на примерах отдельно взятых семей, члены которых принадлежат диаметрально противоположным культурам. Как следует из интервью Э.Тан, некоторые эпизоды в романах автобиографичны:
“My mother would always say, 'You're not Chinese, you're American. You don't know these things” [12]. Слегка перефразировав эту фразу “don’t know -don’t understand”, можно назвать ее лейтмотивом всех произведений, поскольку именно особенности
национального мировосприятия становятся основным источником непонимания. Проблема не в отсутствии энциклопедических знаний, пробел которых легко восполним, а некого духовного знания, которым можно обладать, только родившись в данной культуре. По этому поводу кажется справедливым замечание героини романа “The Hundred Secret Senses”:
“We have nothing in common - no language, no ideas, no same feelings about the earth and the sky” [3, с. 241].
Причинами непонимания являются несовпадения уровня знаний и опыта коммуникантов, наличие у них несоответствующих друг другу когнитивных структур (схем, фреймов, сценариев), неспособность к интерпретации через рефлексию, отсутствие общности концептуальных схем. Например, процесс межкультурной коммуникации осложняется наличием в каждой культуре собственных правил ведения разговора, тесно связанных с культурно-обусловленными способами думать и вести себя.
“She did not know the proper expressions to use to show you are from a refined background. Instead, she put down whatever popped into her mind” [4, с. 425].
Значительная национальная специфика наблюдается и в социальном символизме народа, который представляет собой совокупность символических значений, приписываемых действиям, поступкам, явлениям и предметам окружающей действительности той или иной лингвокультурной общностью, и рассматривается в рамках невербального коммуникативного поведения [13]. Эта совокупность предметно-бытовых действий включается в коммуникативный процесс и влияет на общение людей. Один и тот же факт «значащего» бытового поведения получает разную коммуникативную интерпретацию в разных культурах. Гостевая комната, которую дочь, китаянка по происхождению, но родившаяся и выросшая в США, предложила своей матери-китаянке, не отвечала этикетным ожиданиям последней. Согласно китайской традиции гость - очень почетный человек, который заслуживает всего самого лучшего. Данная комната не соответствовала стандартам.
“My daughter has put me in the tiniest of rooms in her new house.
“This is the guest bedroom,” Lena said in her proud American way.
I smiled. But to Chinese ways of thinking, the guest bedroom is the best bedroom” [11, с. 274].
Итак, вместе со способностью говорить язык наделяет человека определенным способом видения мира. Значения, выражаемые в языке, складываются в некую единую систему взглядов, своего рода коллективную философию, которая навязывается в качестве обязательной всем носителям языка. С другой стороны, в основе любого живого языка лежит базовая когнитивная структура, включающая психический (подсознательный) и социальный (культурный) компоненты. Различия в язы-
ках - это различия, привнесенные социальнокультурным компонентом. Каждый естественный язык отражает определенный способ восприятия и организации (концептуализации) мира. Поэтому мир, концептуально отражаясь в сознании человека, варьируется от языка к языку, что проявляется в семантическом членении действительности, установлении сходных и различных ассоциативных связей. Единству реального мира противостоит множество языковых миров.
В романе Эми Тэн подтверждение данной мысли мы находим в словах героини, которая пытается объяснить возникшее недопонимание в общении со своим супругом, являющимся представителем другой культуры.
“So I told him, ‘Maybe you see things in an American way, and I see the same things in a Chinese way. You’re saying, ‘Look at the pretty fish in the bowl.’ And I say, ‘Look at the pretty bowl with the fish. ’ And it doesn’t matter what words we use. It is the same pretty bowl, the same pretty fish” [4, с. 435].
Тем не менее, несмотря на явные предпосылки, произведения не построены на фоне конфронтации. Основная цель автора - создать атмосферу понимания, уважения и приятия другой культуры, признавая за ней право на своеобразие и сохраняя собственную культурную идентичность.
Главной причиной непонимания при межкуль-турном общении является не различие языков, а различие национальных сознаний коммуникантов, при этом диалог культур представляет собой не столько общение разных сознаний, сколько общение образов разных культур в рамках одного сознания. Постижение образов другой культуры происходит либо через поиск «эквивалентного» образа своей культуры, либо через поиск различий в образах своей и чужой культуры. Неоправданное перенесение стереотипных образов своей культуры в чужую провоцирует коммуникативные сбои и затрудняет понимание сообщения. Поэтому становится важным исследование и описание базовых стереотипных представлений различных культур, что позволит решить многие проблемы, возникающие при межкультурной коммуникации как реальной, так и опосредованной чтением художественного произведения.
ЛИТЕРАТУРА
1. Маслова В. А. Лингвокультурология: учеб. Пособие для студентов высш. учеб. заведений. М.: Академия, 2007. -208 с.
2. Бахтин М. М. Литературно-критические статьи. / Сост. С. Бочаров и В. Кожинов. М.: Худ. лит., 1986. -543 с.
3. Tan Amy. The Hundred Secret Senses. Ivy Books. N.Y. -406 p.
4. Tan Amy. The Kitchen God’s Wife. N.Y.: Ivy Books, 1992. -532 p.
5. Лихачев Д. С. Литература - реальность - литература: Статьи. Л.: Сов. Писатель, 1984. -272 с.
6. Библер В. С. Михаил Михайлович Бахтин, или Поэтика культуры. Москва: Прогресс; Гнозис, 1991. -176 с.
7. Гюббенет И. В. К проблеме понимания литературнохудожественного текста. М.: МГУ, 1981. -110 с. 10
8. Лушникова Г. И. Художественный текст как поле 11
межкультурной коммуникации. // Актуальные про-
блемы языкознания, методики преподавания иностранных языков и перевода: материалы региональ- 12
ной научно-практической конференции. Кемерово: КемГУ, 2001. С. 59-60. 13
9. Верещагин Е. М., Костомаров В. Г. Лингвострановедческая теория слова. М.: Русский язык, 1980. -280 с.
Barthes Roland. Elements of Semiology. URL: http://www.marxists.org/reference/subject/philosophy/wor ks/fr/barthes.htm
Tan Amy. The Joy Luck Club. Ivy Books. New York. -337 p.
Giles Gretchen. Ghost Writer. URL: http://www.metroactive.com/-
papers/sonoma/12.14.95/tan-9550.html
Стернин И. А. Понятие коммуникативного поведения
и проблемы его исследования // Русское и финское
коммуникативное поведение. Воронеж: ВГТУ, 2000.
С. 4-20.
Поступила в редакцию 27.03.2009 г.
