CC BY
40ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ CENTRAL ASIA
Научная статья / Research article
Государственный долг и экономическое развитие Киргизии: институциональные аспекты
Е. С. Романчук
Институт экономики Российской академии наук, г. Москва, Россия ORCID: 0000-0001-7218-8290, e-mail: [email protected]
Аннотация. Пандемия COVID-19, затронувшая различные сферы экономики Киргизии, обнажила проблемы долговой нагрузки республики и устойчивости ее экономики. Наблюдаемые в конце 1990-х годов высокие показатели государственного долга к валовому внутреннему продукту страны, хотя и были снижены в последующие годы, повлияли на экономический рост Киргизии в начале XXI в. Текущая ситуация с размером государственного долга республики и возрастающей с каждым годом платой за его обслуживание представляется более комплексной, чем в первое десятилетие после обретения республикой независимости, в том числе и по причине ожидаемого ужесточения условий на финансовых рынках. Поэтому руководству Киргизии так необходима помощь со стороны международных финансовых организаций, в частности, Азиатского банка развития, готовых выделять грантовые средства на оплату работ по улучшению качества управления государственным долгом республики. Помимо вопросов государственного долга, ограничивающих пространство для маневра в фискальной сфере, Правительство Киргизской Республики вынуждено решать проблемы с низким уровнем жизни населения страны. Несмотря на то, что членство Киргизии в ЕАЭС и связанная с ним финансовая помощь РФ должны были способствовать снижению остроты указанной проблемы за счет таких инструментов, как Российско-Кыргызский Фонд развития, по прошествии нескольких лет функционирования ЕАЭС проявились негативные эффекты для киргизской экономики. Международные эксперты сходятся во мнении, что ключевая проблема Киргизии заключается в низком качестве государственного управления по причине «маркетизации» государственной гражданской службы. Между тем, понимая, что ухудшение финансово-экономического состояния республики приведет к возникновению больших перекосов и дисбалансов в развитии ЕАЭС, именно страны-члены союза должны разработать практические меры по преодолению описанных сложностей, с которыми сталкивается Киргизия.
Ключевые слова: Киргизия, государственный долг, Российско-Кыргызский фонд развития, ЕАЭС.
Для цитирования: Романчук Е. С. Государственный долг и экономическое развитие Киргизии: институциональные аспекты. Постсоветские исследования. 2022;2(5): 189-199.
Public Debt and Economic Development of Kyrgyzstan: Institutional Aspects
Ekaterina S. Romanchuk
Institute of Economics of the Russian Academy of Sciences, Moscow, Russia ORCID: 0000-0001-7218-8290, e-mail: [email protected]
Abstract. The COVID -19 pandemic affected various sectors of the Kyrgyz economy has exposed the problems of the republic's debt burden and the sustainability of its economy. The high ratio of public debt to the gross domestic product of the country in the late 1990s caused slow economic growth of Kyrgyzstan economy at the beginning of the XXI century. The current situation with the amount of Kyrgyzstan's public debt and the increasing charges for servicing it every year seems to be more complex than in the first decade after the republic gained independence, including due to the
expected tightening of conditions in the financial markets. Therefore, the leadership of Kyrgyzstan needs help from international financial organizations, in particular, the Asian Development Bank, which are ready to allocate grant funds to pay for work to improve the quality of public debt management of the republic. In addition to the issues of public debt, which limit the space for maneuver in the fiscal sphere, the Government of the Kyrgyz Republic is forced to solve problems with the low standard of living of the population of the country. Despite the fact that Kyrgyzstan's membership in the EAEU and the financial assistance of the Russia associated with it were supposed to help reduce the severity of this problem through such instruments as the Russian-Kyrgyz Development Fund, after several years of functioning of the EAEU, negative effects for the Kyrgyz economy appeared. International experts agree that the key problem of Kyrgyzstan is the low quality of public administration due to the "marketization" of the civil service. Meanwhile, realizing that the deterioration of the financial and economic condition of the republic will lead to the emergence of large distortions and imbalances in the development of the EAEU, it is the member states of the union that should develop practical measures to overcome the described difficulties faced by Kyrgyzstan.
Keywords: Kyrgyzstan, public debt, Russian-Kyrgyz Development Fund, EAEU.
For citation: Ekaterina S. Romanchuk. Public Debt and Economic Development of Kyrgyzstan: Institutional Aspects. Postsovetskie issledovaniya = Post-Soviet Studies. 2022;2(5): 189-199. (In Russ.)
В конце первого десятилетия после распада Советского Союза новые независимые государства с небольшим доходом на душу населения - Армения, Грузия, Киргизия, Молдавия, Таджикистан и Узбекистан - столкнулись с множеством проблем. Одной из них стало резкое увеличения долговой нагрузки. В 1999 году после падения курса национальной валюты Киргизии показатель отношения внешнего долга к валовому национальному доходу страны достиг рекордных значений в 158%. В то время специалисты Международного валютного фонда (далее - МВФ) отнеслись к этому явлению как к временному, обосновывая рост долгового бремени республики реформами, проводимыми в
650 -
период перехода от плановой экономики к рыночной, а также внешними шоками, возникшими вследствие Азиатского финансового кризиса [Не1Ы^ et а1., 2004].
В последующие годы, пройдя пиковые значения, ситуация с государственным долгом в указанных странах стабилизировалась. Однако во время пандемии СОУШ-19 руководства постсоветских государств были вынуждены нивелировать кризисные явления в экономике посредством увеличения фискальных стимулов и роста затрат на социальную поддержку населения, что вновь привело к росту долга перед иностранными кредиторами (см. рис. 1).
550 450 350 250 150
13
72
13
310
158150124126
58
121
38
64 79 96 63 59
59 60 54
50 й 59 48 45 40 43 ¡ -
95
31
93
29 38
44 4
64
68
69
123
120123111102104
117
91 92 99 94 99 102
77
74
81
73 74 77 81
45 i
33 33 29 61
10
310
61021
13
□ Армения □ Азербайджан □ Грузия □ Киргизия □ Молдова □ Таджикистан □ Узбекистан
Рис. 1. Объем внешнего долга постсоветских государств с наименьшим уровнем дохода на
душу населения (% от ВНД) Источник: составлено автором на основе данных Всемирного банка. URL: https://data.worldbank.org/indicator/DT.DOD.DECT.GN.ZS (дата обращения: 27.01.2022).
В этой связи проблемы влияния внутреннего и внешнего государственного долга страны на ее экономическое развитие и вопросы эффективности управления государственным долгам выходят на первый план и становятся как никогда актуальными.
Управление государственным долгом: опыт Киргизии
Ученые, исследовавшие связь государственного долга с другими экономическими показателями, уверены, что долговая нагрузка на государственный бюджет «негативно и сильно» влияет на экономический рост страны. Последствия такого влияния помогают смягчить хорошие институты, высококачественная внутренняя политика и политика, ориентированная на внешний мир [Calderón, Fuentes, 2013]. Но, как правило, чем беднее страна, тем сильнее негативное влияние государственного долга на ее развитие [Ahlborn, Schweickert, 2016]. Между тем, в среднем по странам: увеличение первоначального соотношения долга к ВВП на 10 п.п. связано с замедлением ежегодного роста реального ВВП на душу населения примерно на 0,2 п.п. в год, главным образом происходящего из-за сокращения инвестиций и сдерживания роста основного капитала [Kumar, Woo, 2010].
Показатели Киргизии иллюстрируют вышеприведенные результаты
исследований. Высокая долговая нагрузка -в 1998 году государственный долг превышал 83% от валового внутреннего продукта страны (далее - ВВП) - негативно сказалась на экономическом росте республики в XXI
веке. В 2020 году ВВП Киргизии на душу населения составил 1 173,6 долл. США1, что в 3,6 раза меньше показателя Армении и в 8,6 раза меньше показателя России.
По последним официальным данным на начало 2021 года государственный долг страны составлял 4,954 млрд долл. США, из которых доля внутреннего долга была равна 14,8% от всех заимствований, остальное приходилось на обязательства перед иностранными кредиторами2. Долгосрочный внешний государственный и
гарантированный государством долг республики на конец 2020 года составлял 3,837 млрд долл. США. Из них: 40% - это обязательства перед многосторонними институтами (преимущественно Азиатским банком развития и Международной ассоциацией развития) и около 60% - долги иностранным государствам и их институтам. Крупнейший кредитор Киргизии - КНР - в период с 2011 по 2017 год выдал правительству республики через Экспортно-Импортный банк Китая34 займов на общую сумму 1,766 млрд долл. США, что составляло 46% всего внешнего долгосрочного долга страны. Соглашение по последней крупной сделке Киргизии с этим банком было подписано в 2014 году5.
МВФ прогнозирует, что к 2026 году уровень государственного долга Киргизии к ВВП страны снизится с 68% до 61,6%6, но при этом отмечает, что, с одной стороны, этого будет сложно достичь без бюджетной консолидации, а с другой стороны, любые финансовые ограничения могут привести к снижению темпов роста киргизской
1 Рассчитано автором на основе данных Всемирного банка. URL: https://data.worldbank.org/indicator/NY.GDP.PCAP.CD (дата обращения: 27.01.2022).
2 Государственный долг / Сайт Национального статистического комитета Кыргызской Республики. URL: http://www.stat.kg/ru/opendata/category/34/,(дата обращения: 27.01.2022).
3
http://www.minfin.kg/userfiles/ufiles/undefined/otchet_o
_gosdolge_za_yanvar_2021.pdf
4 На сайте Всемирного банка имеются данные с 2012 года. В среднем до 2017 года включительно в страну поступало кредитов (за вычетом текущих выплат по внешним обязательствам) на сумму 187 млн. долл. США в год.
5 Dirk van der Kley. COVID and the new debt dynamics of Kyrgyzstan and Tajikistan / Eurasianet. Oct 2, 2020. URL: https://eurasianet.org/covid-and-the-new-debt-dynamics-of-kyrgyzstan-and-tajikistan (дата обращения: 27.01.2022).
6 International Monetary Fund, World Economic Outlook Database, October 2021.
экономики в среднесрочной перспективе1. В текущих условиях, при сохранении дефицита бюджета на уровне не более 3% ВВП, республика подвержена умеренному риску долгового кризиса с некоторым пространством для маневра2.
У международных экспертов вызывает большие опасения не только размер государственного долга Киргизии, но и возрастающая плата за пользование кредитами. Стоит отметить, что за последние 10 лет сумма, направляемая на обслуживание государственного долга, возросла в 4 раза.
Если в 2010 году более половины суммы всех выплат приходилось на обслуживание тела внутреннего долга, то в 2020 году соотношение выплат по внутреннему и внешнему долгу было практически одинаковым. Сложности с обслуживанием международных обязательств республики удалось свести к минимуму благодаря проводимой правительством Киргизской Республики работы по реструктуризации долгов со странами-участницами
Парижского клуба3, а также с Китаем4.
35 000,0
30 000,0
25 000,0
20 000,0
15 000,0
10 000,0
5 000,0
0,0
ПГТПТмМ
2010 2011 2012 2013 2014 2015 2016 2017 2018 2019 2020
Внешний долг (основная сумма) Внутренний долг (основная сумма) I Государственный долг (всего)
Внешний долг (проценты) I Внутренний долг (проценты)
Рис. 2. Средства, направляемые из республиканского бюджета Кыргызской Республики на обслуживание государственного долга (млн сом).
Источник: составлено автором на основании данных Министерства экономики и коммерции Кыргызской Республики. URL: http://mineconom.gov.kg/ru/post/6931/ (дата
обращения: 27.01.2022).
с управлением государственным долгом, которые могут негативно повлиять на
Необходимо упомянуть два
принципиально важных фактора, связанных
1 Kyrgyz Republic: 2021 Article IV Consultation-Press Release; and Staff Report / IMF, August 2, 2021. URL: https://www.imf.org/en/Publications/CR/Issues/2021/07/ 30/Kyrgyz-Republic-2021-Article-IV-Consultation-Press-Release-and-Staff-Report-463121 (дата обращения: 27.01.2022).
2 Kyrgyz Republic: Request for Purchase Under the Rapid Financing Instrument and Disbursement Under the Rapid Credit Facility-Press Release; Staff Report; Informational
Annex; and Debt Sustainability Analysis / IMF, August 2,
2021. URL: https://www.imf.org/en/Publications/CR/Issues/2020/03/ 27/Kyrgyz-Republic-Request-for-Purchase-Under-the-
Rapid-Financing-Instrument-and-Disbursement-49296 (дата обращения: 27.01.2022).
3 Кыргызстан ведет переговоры с G20 о пролонгации внешнего долга / Акчабар, 29.05.2020. URL: https://www.akchabar.kg/ru/news/pik-pogasheniya-vneshnego-dolga-kr-budet-v-2023-24-gody/(дата обращения: 27.01.2022).
4 Кудрявцева Т. Минфин просит время на переговоры по реструктуризации госдолга Кыргызстана / ИА «24.kg», 23.06.2020. URL: https://24.kg/ekonomika/157078_minfin_prosit_vremyiz stana_naperegovoryi_porestrukturdolizatsii_g/(дата обращения: 27.01.2022).
долговую устойчивость Киргизии и экономический рост страны в дальнейшем. Первый из них - ужесточение условий на финансовых рынках, проявляющееся пока преимущественно на рынках суверенного финансирования, особенно в национальной валюте1, но в дальнейшем способного затронуть все рынки долгового финансирования. В конечном итоге большинство прогнозов сводится к тому, что в будущем заимствовать станет дороже и, как следствие, проведение реструктуризации текущих обязательств будет сложнее.
Второй фактор - это негативный эффект для национальной экономики Киргизии от проведения реструктуризации
государственного долга. Американские экономисты Глен Биглайзер, Рональд Дж. Макгаувран, в частности, отмечали, что страны, которым одобрена реструктуризация долга, как правило, используют свою недавно приобретенную экономическую гибкость для снижения налогов и уменьшения социальных расходов, усугубляя тем самым неравенство доходов населения [Big1aiser, McGauvran, 2021].
Как отмечает известный американский финансист Рэй Далио, проблемы государственного долга связаны не с самими долгами, а с «неспособностью политиков принимать правильные решения из-за недостатка знаний и/или отсутствия полномочий» [Оа1ю, 20118; Р. 64]. Поэтому ключевым вопросом в части управления государственным долгом является эффективное использование привлеченных денежных средств, а также иных возможностей, предоставленных Киргизии иностранными кредиторами. Для помощи Центрально-Азиатской республике и другим
государствам, сталкивающимся со схожими проблемами - а именно, Пакистану, Таджикистану и Узбекистану - в конце 2021 года Азиатский банк развития (далее - АБР) выделил 3,13 млн долл. США. Одним из результатов работ, проводимых в рамках указанного бюджета, станет развитие внутренних долговых рынков
перечисленных стран, предусматривающее расширение доступа правительства к фондированию, увеличение сроков
погашения облигаций и расширение базы
2
инвесторов .
Годом ранее АБР выделил 225 тыс. долл. США из средств Специального фонда технического содействия на укрепление институционального потенциала
Правительства Киргизской Республики для управления государственным долгом, а также для укрепления потенциала по учету, мониторингу и отчетности по всем финансовым обязательствам3. Указанные средства предоставили возможность правительству Киргизии приступить к реализации Стратегии управления государственным долгом на 2020-2023 годы4. До 2023 года банк планирует запустить две программы стимулирования экономической диверсификации в республике и начать программу совершенствования фискального
управления5.
Проблема бедности киргизского населения и финансовая помощь России
Последний доклад о состоянии киргизской экономики эксперты МВФ начали с замечания о том, что «неравенство [в стране] относительно невелико, но
1 BIS Quarterly Review. International banking and financial market developments6 December 2021. РР. 1719. URL: https://www.bis.org/publ/qtrpdf/r_qt2112.pdf (дата обращения: 27.01.2022).
2 Supporting Debt Management and Transparency / Официальный сайт АБР. November 2021. URL: https ://www.adb. org/sites/default/files/project-documents/54442/54442-001 -tar-en.pdf (дата обращения: 27.01.2022).
3 Материалы по проекту «Kyrgyz Republic: Support to Public Debt Management» / Официальный сайт АБР,
2021. URL: https://www.adb.org/projects/54161-
001/main (дата обращения: 27.01.2022).
4 Proposed Policy-Based Loan and Grant for Subprogram 2 Kyrgyz Republic: Promoting Economic Diversification Program) / Официальный сайт АБР. August 2021. URL: https://www.adb.org/sites/default/files/project-documents/52225/52225-003-rrp-en.pdf (дата обращения: 27.01.2022).
5 Kyrgyz Republic: Country Operations Business Plan (2021-2023) / Официальный сайт АБР, December 2020. URL:
https://www.adb.org/sites/default/files/institutional-document/664226/cobp-kgz-2021 -2023.pdf (дата
обращения: 27.01.2022).
бедность широко распространена»1. По данным Всемирного банка на конец 2020 года доля населения Киргизии, живущая за национальной чертой бедности, составляла 25,3%. Значительная часть населения находится чуть выше черты бедности, с высоким риском впасть в нищету из-за потрясений и недостатков
функционирования системы социальной защиты2. К этому стоит добавить социальное неравенство и ограниченный доступ различных слоев общества к муниципальной инфраструктуре. Так, около 40% сельского населения не имеет доступа к безопасной
3
питьевой воде .
Помимо увеличения уровня насилия в обществе и снижения показателей здоровья населения бедность провоцирует появление у людей социальных, ментальных и физических проблем [Beyer, 2017. P. 86]. Бедность опасна тем, что может спровоцировать процессы, при которых семьи, однажды оказавшиеся в положении нуждающихся, не смогут выбраться из него без вмешательства и помощи извне.
К обострению проблем в киргизской экономике может привести участие страны в Евразийском экономическом союзе (далее -ЕАЭС, Союз), если внутри Союза не будет проводится политика, направленная на сглаживание диспропорций между государствами-участниками Союза. Как показал Виньину Гаммадигбе на примере стран Африканского континента, региональные торговые соглашения хотя и способствуют экономическому росту государств-участников, но приводят к расхождению в доходах, отражая
распределение выгод от региональной интеграции в пользу более развитых экономик континента [Gammadigbe, 2019]. Более того, стоит учитывать, что региональное неравенство может быть устойчивым и самоподдерживающимся, порождая феномен регионов, «оставленных позади» [Corvers, Mayhew, 2021], и «мест, которые не имеют значения» (анг. «places that don't matter») [Rodríguez-Pose, 2018].
Для того, чтобы интеграция реально состоялась, российские ученые советовали увеличивать финансовые вложения в «деградировавшую киргизскую экономику» [Дегусарова и др., 2017], и Россия стала «спонсором» интеграционного объединения [Зиядуллаев, 2015. C. 8], согласившись профинансировать реализацию
мероприятий, связанных с присоединением республики к ЕАЭС, на сумму 200 млн долл., а также инвестировать 500 млн долл. в Российско-Кыргызский Фонд развития (далее - РКФР) и предоставить фонду кредит на ту же сумму на льготных условиях4.
В процессе реализации указанных выше договоренностей выяснилось, что вложения носят несистематический характер [Морозкина, 2019] и предоставление финансовой помощи не способно решить внутренние проблемы страны и стимулировать экономическое развитие, что стало очевидным на примере РКФР. Уроки, которые Россия может извлечь из данного опыта, сводятся к следующему.
Во-первых, выбранная модальность инструмента содействия развитию - РКФР -для того, чтобы быть эффективной, должна учитывать масштабы финансовой системы
1 Kyrgyz Republic: 2021 Article IV Consultation-Press Release; and Staff Report / IMF, August 2, 2021. URL: https://www.imf.org/en/Publications/CR/Issues/2021/07/ 30/Kyrgyz-Republic-2021-Article-IV-Consultation-Press-Release-and-Staff-Report-463121 (дата обращения: 27.01.2022).
2 Emergency Support for Micro, Small, and Medium Enterprises Project (Kyrgyz Republic) / Официальный
сайт ВБ. July 17, 2020. P. 7. URL:
https ://documents 1.worldbank.org/curated/en/191461596 420159566/pdf/Kyrgyz-Republic-Emergency-Support-for-Micro-Small-and-Medium-Enterprises-Project.pdf (дата обращения: 27.01.2022).
3 Country Partnership Strategy. Kyrgyz Republic, 20182022 —Supporting Sustainable Growth, Inclusion, and Regional Cooperation / Официальный сайт АБР. September 2018. РР. 2-5. URL: https://www.adb.org/sites/default/files/institutional-document/455921/cps-kgz-2018-2022.pdf (дата обращения: 27.01.2022).
4 Соглашение между Правительством Кыргызской Республики и Правительством Российской Федерации о развитии экономического сотрудничества в условиях евразийской экономической интеграции / Официальный сайт РКФР. URL: https ://rkdf. org/ru/o_nas/normativnye_dokumenty (дата обращения: 27.01.2022).
государства-реципиента. Так, в 2014 году российская сторона внесла обещанные 500 млн долл. США в уставный капитал фонда. За 6 лет с учетом полученный прибыли капитал РКФР составил 534,9 млн долл., что практически эквивалентно капиталу всей банковской системы Киргизии. В то же
Обязательства и капитал Активы
19
2015
275
2016 30
399
2017 3170 87 318
2018 3689 92| 334
2019 4096 108 318
2020 4388 104 328
-600
-100
400
время активы РКФР в соотношении с активами киргизской банковской системы не превышают 17%1. Иными словами, в случае функционирования РКФР не происходит ожидаемое мультиплицирование капитала.
□ Денежные средства и их эквиваленты
□ Средства в НБ КР
□ Средства в кредитных организациях
□ Кредиты клиентам
□ Инвестиционные ценные бумаги
□ Основные средства и нематериальные активы
□ Прочие активы
□ Задолженность перед НБ КР
□ Прочие обязательства
□ Уставный капитал
□ Нераспределенная прибыль и специальные резервы
Рис. 3. Структура баланса РКФР (млн долл. США)
Источник: составлено автором по данным финансовой отчетности РКФР за 2020 год. URL: https://rkdf.org/ru/o_nas/otchety/finansovaya_otchetnost (дата обращения: 27.01.2022).
Во-вторых, в случае неразвитости внутреннего финансового рынка свободные денежные средства, как правило, размещаются в наименее рискованных и наиболее доходных финансовых
инструментах, что и происходит в РКФР. Согласно данным финансовой отчетности фонда за 2020 год, доля инвестиционных ценных бумаг в активах РКФР превышает 57%. При этом совокупные активы фонда вложены в инвестиционные ценные бумаги российских эмитентов (ПАО «Сбербанк», АО «Газпромбанк» и ВЭБ РФ) и облигации, выпущенные правительством Кыргызской Республики.
1 Место Российско-Кыргызского Фонда развития на финансовом рынке и основные финансовые результаты в 2020 году / Официальный сайт РКФР. URL:https://rkdf.org/ru/ana1itika/informacionno_ana1itic heskie_materia1y_fonda/mesto_rossiysko_kyrgyzskogo_f onda_razvitiya_na_finansovom_rynke_i_osnovnye_finan sovye_rezu1taty_v_2020_godu (дата обращения: 27.01.2022).
Средства фонда, находящиеся на счетах кредитных организаций, составили 88 млн долл. США (15% активов), а кредиты клиентам - 104 млн долл. США (18%)2. Стоит отметить, что, согласно Инвестиционной политике фонда, минимальная сумма кредита, выдаваемая им одному заемщику, может составлять от 1 до 25 млн долл. США при учете того, что максимальный срок окупаемости проекта - 7 лет3. По-видимому, либо указанные лимиты в условиях небольшого и неразвитого финансового рынка Киргизии не позволяют РКФР в полном объеме использовать имеющиеся у него средства для кредитования хозяйствующих субъектов,
2 Рассчитано автором на основе данных Финансовой отчетности РКФР за 2020 год. URL: https://rkdf.org/ru/o_nas/otchety/finansovaya_otchetnost (дата обращения: 27.01.2022).
3 Инвестиционная политика Российско-Кыргызского Фонда развития / Официальный сайт РКФР. URL: https ://rkdf. org/ru/o_nas/normativnye_dokumenty (дата обращения: 27.01.2022).
либо экономика Киргизии не может абсорбировать такой объем капитала, приходящий извне.
И, наконец, использование
институциональной формы международной организации со свойственными ей привилегиями и неподотчетностью национальным органам банковского надзора и контроля требует тщательной проработки на предмет ее целесообразности и приемлемости в данном конкретном случае. Мнения относительно деятельности РКФР в международном профессиональном
сообществе неоднозначны. Будучи освобожденным от всех видов налогов, собираемых на территории Киргизской Республики1, и имея субсидированные источники фондирования, РКФР вносит диспропорции в киргизский финансовый рынок2. Специалисты МВФ обращают внимание на то, что квазифискальные операции Национального банка Кыргызской Республики (далее - НБ РК) с РКФР являются контрпродуктивными для развития банковского сектора3. Дело в том, что по Генеральному соглашению о
предоставлении кредитов международным организациям, создаваемым Кыргызской Республикой совместно с другими государствами в рамках ЕАЭС, НБРК выдает РКФР кредиты под 4% годовых сроком на 6 месяцев с возможностью продления срока. Эти средства фонд использует для кредитования малого и среднего бизнеса под процентную ставку, не превышающую 10% годовых. Взамен РКФР размещает средства на депозите в НБКР. По состоянию на конец 2020 года фондом получены кредиты в сумме эквивалентной 33,281 млн долл. США, а размещена на депозите в банке сумма в
1 Статья 18 устава Российско-Кыргызского 0Фонда развития / Официальный сайт РКФР. URL: https://rkdf.org/ru/o_nas/normativnye_dokumenty (дата обращения: 27.01.2022).
2 2021 Investment Climate Statements: Kyrgyzstan / An official website of the United States Government. URL: https://www.state.gov/reports/2021-investment-climate-statements/kyrgyz-republic (дата обращения: 27.01.2022).
3 Kyrgyz Republic: 2019 Article IV Consultation-Press
Release; and Staff Report / IMF. July 3, 2019. URL:
https://www.imf.org/en/Publications/CR/Issues/2019/07/
размере 43,355 млн долл. США4. Анализируя структуру баланса РКФР, приходится констатировать, что с учетом большого объема свободного капитала
целесообразность данных операций в целом вызывает сомнения.
Институциональные аспекты
Продуктивность реализуемых донорами программ помощи, как известно, во многом предопределяется работой государственного аппарата реципиента.
Эксперты МВФ считают, что правительство Киргизской Республики не всегда полностью выполняет данные ему рекомендации и предпринимает
недостаточно усилий для улучшения показателей экономики страны. Обращает на себя внимание то, что среди стандартных мер консолидации государственного бюджета, как, например, сокращение субсидий на электроэнергию, увеличение налоговых поступлений, оптимизация расходов на товары и услуги, в отчетах МВФ первым пунктом в перечне рекомендаций значится сокращение расходов на заработную плату в государственном секторе, которая составляет около 30% государственных расходов или почти 13% от ВВП и является одной из самых высоких в регионе и среди стран СНГ5.
Объяснение данному выше феномену можно найти в диссертации Й. Энгвалл, в которой автор, в качестве аналитической основы для интерпретации политики и бюрократии в Киргизии, предложил концепцию «Государства как
инвестиционного рынка» (англ. State as Investment Market). Базовой категорией этой концепции стала «маркетизация» государства, когда «политические и
02/Kyrgyz-Republic-2019-Article-IV-Consultation-Press-Release-and-Staff-Report-47085 (дата обращения: 27.01.2022).
4 Финансовая отчетность РКФР за 2020 год. URL: https://rkdf.org/ru/o_nas/otchety/finansovaya_otchetnost (дата обращения: 27.01.2022).
5 Kyrgyz Republic: 2021 Article IV Consultation-Press Release; and Staff Report / IMF, August 2, 2021. URL: https://www.imf.org/en/Publications/CR/Issues/2021/07/ 30/Kyrgyz-Republic-2021-Article-IV-Consultation-Press-Release-and-Staff-Report-463121 (дата обращения: 27.01.2022).
административные должности, ресурсы и услуги [...] превращаются в рыночные товары» [Engva11, 2011. Р. 24]. В Киргизии в основной объект инвестиций были превращены государственные должности. Как результат, в республике наблюдается повсеместная коррупция, особенно в таможенных органах. Описываемые в средствах массовой информации схемы осуществления контрабанды из Китая в РФ, Узбекистан и Казахстан и незаконного вывоза капитала1
высвечивают лишь отдельные фрагменты из того, что реально происходит в бюрократическом аппарате республики. Об этом частично свидетельствует участие в контрабандной деятельности высших должностных лиц, в чьи компетенции входит борьба с такими нарушениями [Kupatadze, 2010. Р. 82].
Одновременно под эгидой широкой антикоррупционной кампании нередко происходят задержания и агрессивная тактика в отношении частного бизнеса, что вызывает серьезную озабоченность у иностранных инвесторов по поводу безопасности их инвестиций. Как результат, несмотря на относительно открытый режим прямых иностранных инвестиций, общий объем инвестиций, не связанных с добычей полезных ископаемых, остается небольшим, а ключевыми инвесторами выступают Китай (на долю которого приходится 35,8% накопленных прямых иностранных инвестиций в 2012-2019 годах), Россия (17%) и Канада (14,3%)2.
Во внешней торговле с другими государствами Киргизия не в полном объеме использует предоставляемые ей
возможности. Так, в 2019 году коэффициент использования Киргизией системы преференциального доступа на рынки стран Европейского союза GSP+ не достиг и 60%, тогда как коэффициенты использования у Армении и Филиппин составили 97,9% и 72,6% соответственно3.
Эксперты Всемирной торговой организации солидарны с коллегами из других международных институтов в части определения в качестве основного препятствия для развития экономики плохое управление. Они также подчеркивают, что даже в сравнении с другими государствами с низким уровнем дохода на душу населения Киргизия отстает от средних показателей по верховенству закона, борьбе с коррупцией и политической стабильности4.
В Стратегических направлениях развития евразийской экономической интеграции до 2025 года отмечается, что государства понимают важность
дальнейшего развития интеграции и расширения сотрудничества в различных областях для «сближения уровня экономического развития» стран Союза5. Без решения проблем, связанных с качеством государственного управления в Киргизии, углубление интеграции в рамках ЕАЭС будет создавать все большие перекосы и дисбалансы в развитии Союза. Как было показано, экономические проблемы республики - уровень долговой нагрузки и бедность - во многом являются лишь следствием укоренившейся практики «маркетизации» государства.
При этом помощь в виде прямых финансовых вложений, даже в существенных объемах, не приносит
1 Former deputy head of Kyrgyz customs service Matraimov detained over corruption / Interfax. 20 Oct 2020. URL: https://interfax.com/newsroom/top-stories/70168/ (дата обращения: 27.01.2022).
2 Kyrgyz Republic. Trade Policy Review. (Report By The Secretariat) / World Trade Organization, 15 July 2021. PP. 23-24. URL: https://docs.wto.org/dol2fe/Pages/SS/directdoc.aspx7file name=q:/WT/TPR/S411R1.pdf&Open=True (дата обращения: 27.01.2022).
3 European Commission, GPS Statistics. December 1,
2020. URL:
https://trade.ec.europa.eu/doclib/docs/2020/february/trad oc_158640.pdf (дата обращения: 27.01.2022).
4 Kyrgyz Republic. Trade Policy Review. (Report By The Secretariat) / World Trade Organization, 15 July 2021. P. 28. URL: https://docs.wto.org/dol2fe/Pages/SS/directdoc.aspx7file name=q:/WT/TPR/S411R1.pdf&Open=True (дата обращения: 27.01.2022).
5 Стратегические направления развития евразийской экономической интеграции до 2025 года (утв. Решением Высшего Евразийского экономического совета от 11 декабря 2020 года №12.). URL: https://docs.eaeunion.org/docs/ru-ru/01428320/scd_12012021_12 (дата обращения: 27.01.2022).
положительного эффекта для развития организации. В частности, по этому
национальной экономики Киргизии. Нужны направлению проводят работу
иные методы и инструменты. Их готовы Международный валютный фонд и
предложить международные финансовые Азиатский банк развития.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Helbling T., Mody A., Sahay R. Debt Accumulation in the CIS-7 Countries: Bad Luck, Bad Policies,
or Bad Advice? // IMF Working Paper WP/04/93. 2004. Dalio R. A Template For Understanding Big Debt Crises. Westport: Glendinning Pl, 2018. Calderón C., Fuentes J. R. Government Debt and Economic Growth. // IDB Working Paper Series No. IDB-WP-424. 2013.
Ahlborn M., Schweickert R. Public debt and economic growth: Economic systems matter, // Center
for European, Governance and Economic Development Research (cege), Gottingen, 2016. Kumar M. S., Woo J. Public Debt and Growth // IMF Working Paper wp/10/174. 2010. Biglaiser G., McGauvran R.J. The effects of debt restructurings on income inequality in the developing world // European Journal of International Relations, 2021. Vol.: 27 (3). PP.: 808-829. Beyer A. C. International Political Psychology. Palgrave Macmillan, London. 2017. Kupatadze A. 'Transitions After Transitions': Coloured Revolutions And Organized Crime In Georgia, Ukraine And Kyrgyzstan. A Thesis Submitted for the Degree of PhD at the University of St. Andrews (UK), 2010. Engvall J. The State as Investment Market: An Analytical Framework for Interpreting Politics and Bureaucracy in Kyrgyzstan. A Thesis Submitted for the Degree of PhD at the Uppsala Universitet (Sweden). 2011.
Rodríguez-Pose A. The Revenge of the Places that Don't Matter (and What to Do About It) //
Cambridge Journal of Regions, Economy and Society. 2018. Vol. 11(1). PP. 189-209. Corvers F., Mayhew K. Regional inequalities: causes and cures // Oxford Review Economic Policy.
2021. Vol. 37(1). PP. 1-16. Gammadigbe V. Is Regional Trade Integration a Growth and Convergence Engine in Africa? // IMF
Working Paper WP/21/19. 2019. Дегусарова В.С, Мартынов В.Л., Сазонова И.Е. Кыргызская Республика и ЕАЭС // Мировая
экономика и международные отношения. 2017. № 8(61). С. 78-84. Морозкина А.К. Страны ЕАЭС в системе содействия международному развитию // НИФИ.
Финансовый журнал. 2019. №1(47). С. 88-100. Зиядуллаев H.C. Формирование Евразийского экономического союза: риски и шансы в период турбулентности // Российский внешнеэкономический вестник. 2015. №5. С. 3-18.
REFERENCES
Helbling T., Mody A., Sahay R. Debt Accumulation in the CIS-7 Countries: Bad Luck, Bad Policies,
or Bad Advice? // IMF Working Paper WP/04/93. 2004. Dalio R. A Template For Understanding Big Debt Crises. Westport: Glendinning Pl, 2018. Calderón C., Fuentes J. R. Government Debt and Economic Growth. // IDB Working Paper Series No. IDB-WP-424. 2013.
Ahlborn M., Schweickert R. Public debt and economic growth: Economic systems matter, // Center
for European, Governance and Economic Development Research (cege), Gottingen, 2016. Kumar M. S., Woo J. Public Debt and Growth // IMF Working Paper wp/10/174. 2010. Biglaiser G., McGauvran R.J. The effects of debt restructurings on income inequality in the developing world // European Journal of International Relations, 2021. Vol.: 27 (3). PP.: 808-829. Beyer A. C. International Political Psychology. Palgrave Macmillan, London. 2017. Kupatadze A. 'Transitions After Transitions': Coloured Revolutions And Organized Crime In Georgia, Ukraine And Kyrgyzstan. A Thesis Submitted for the Degree of PhD at the University of St. Andrews (UK), 2010.
Engvall J. The State as Investment Market: An Analytical Framework for Interpreting Politics and Bureaucracy in Kyrgyzstan. A Thesis Submitted for the Degree of PhD at the Uppsala Universitet (Sweden). 2011.
Rodriguez-Pose A. The Revenge of the Places that Don't Matter (and What to Do About It) // Cambridge Journal of Regions, Economy and Society. 2018. Vol. 11(1). PP. 189-209.
Corvers F., Mayhew K. Regional inequalities: causes and cures // Oxford Review Economic Policy. 2021. Vol. 37(1). PP. 1-16.
Gammadigbe V. Is Regional Trade Integration a Growth and Convergence Engine in Africa? // IMF Working Paper WP/21/19. 2019.
Degusarova V.S, Martynov V.L., Sazonova I.E. Kyrgyzskaya Respublika i EAES // Mirovaya ekonomika i mezhdunarodnye otnosheniya. 2017. № 8(61). S. 78-84.
MorozkinaA.K. Strany EAES v sisteme sodejstviya mezhdunarodnomu razvitiyu // NIFI. Finansovyj zhurnal. 2019. №1(47). S. 88-100.
Ziyadullaev N.C. Formirovanie Evrazijskogo ekonomicheskogo soyuza: riski i shansy v period turbulentnosti // Rossijskij vneshneekonomicheskij vestnik. 2015. №5. S. 3-18.
ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРЕ / INFORMATION ABOUT THE AUTHOR Романчук Екатерина Сергеевна, Ekaterina S. Romanchuk, Junior
младший научный сотрудник Центра Researcher at the Center for Post-Soviet Studies
постсоветских исследований Института of the Institute of Economics of the Russian
экономики Российской академии наук; Academy of Sciences, Moscow, Russia. E-mail
Москва, Россия. E-mail: address: [email protected].
