CC BY
29
13. Клепач Е.В. Языковая мода: эволюция лингво-культурных форм: Дис. ... канд. филол. наук, М., 2000. 210 с. С. 20.
14. Кронгауз М.А. Семантические сдвиги в семантике оценочных прилагательных // Язык в движении. К 70-летию Л.П. Крысина. М.: Российский гос. гуманитар. ун-т, 2001. 399 с.
19 февраля 2009 г.
ББК Ш147.11
ГЛАГОЛЫ ЭМОЦИОНАЛЬНОГО СОСТОЯНИЯ КАК ОДИН ИЗ ТИПОВ СЕМАНТИЧЕСКИХ ПРЕДИКАТОВ (на примере французских предикатов espérer, craindre, avoir peur)
А.В. Минасян
Изучение глаголов эмоционального состояния представляется достаточно трудоемкой задачей. Очевидные сложности связаны не столько с лингвистическими проблемами, сколько с проблемами эмоций как таковых. Исследовать эмоции невозможно, опираясь только на психологию и другие науки, связанные с этим огромным и наиболее неоднозначным пластом человеческой жизни. Сегодня лингвистика и остальные науки вышли на тот уровень, когда, взаимодействуя друг с другом, они могут существенно продвинуться в развитии теории эмоций. В данной статье как средство проявления эмоций рассматриваются семантические предикаты.
Среди семантических типов предикатов все лингвисты выделяют три группы: действия, признаки и состояния. Наиболе интересная группа - состояния, поскольку можно сказать, что они находятся на стыке действий и признаков. Действия однозначно активны, а признаки - пассивны, в то время как состояния в зависимости от ситуации могут быть как активными, так и пассивными. Предикаты, которые сами по себе признаются состояниями, могут в контексте принимать значение и признаков и действий. Однако очевидно, что рассмотреть все предикаты состояния, да и перечислить их невозможно, поэтому интересным представляется подробно изучить два: с одной стороны, часто употребляемые и понятные носителям языка, а с другой - имеющие свои индивидуальные непредсказуемые особенности. Речь идет о предикатах "надеяться" и "бояться" во французском языке: "esperer" и "avoir peur", "craindre". Выбор именно этих
Минасян Анна Витальевна - кандидат филологических наук, доцент кафедры иностранных языков Ростовской академии сервиса (филиал) ЮРГУЭС, 344008, г. Ростов-на-Дону, ул. Варфоломеева, 215, e-mail: sgf@rostinserv.ru, т. 8(863)2741648.
двух предикатов неслучаен. В обеих ситуациях высоковероятно осуществление некоего события, которое часто не зависит от воли субъекта. Кроме того, и тот, и другой предикат подразумевает пассивно-эмоциональное (временное) состояние. И в этих компонентах они во многом симметричны. Единственное, но принципиальное различие, которое и влечет за собой противоположную эмоциональную окраску состояний, заключается в том, что в случае с глаголом "бояться" событие рассматривается как плохое и нежелательное, а в случае с глаголом "надеяться" - как долгожданное и положительное.
При анализе был использован метод, разработанный и широко применяемый польским лингвистом Анной Вежбицкой. Она исходит из того принципа, что язык служит для выражения значения и, следовательно, именно в этом своем качестве он и должен рассматриваться. Вопрос в том, как описывать значение. Языковое значение, по мнению названного автора, - это интерпретация мира человеком, и никакие операции над "сущностями реального мира" не приближают к пониманию того, как устроено это значение. Сама А. Вежбицкая разрабатывает естественный метаязык, состоящий из примитивов. Входящие в семантический метаязык примитивы должны отвечать определенным требованиям, некоторые из них были сформулированы уже в XVII в. Декартом и Лейбницем:
- эти понятия должны быть интуитивно ясны и самообъясняющи;
- их невозможно определить;
- необходимо, чтобы они могли быть "кирпичиками" в постройке других понятий.
Minassian Anna - candidate of phylology, associate professor of the foreign languages department of the Rostov academy of service (filial) SRSUES, 215 Varfolomeev Street, 344008, Rostov-on-Don, e-mail: sgf@rostinserv.ru, ph. +7(863)2741648.
К этим критериям, пришедшим к нам из XVIII столетия, Вежбицкая после долгих исследований добавила еще два пункта:
- эти понятия должны выявляться в описаниях многих языков мира (генетически и культурно различных);
- они должны иметь собственные "имена" во всех языках мира [1, с. 333].
Особое внимание А. Вежбицкая уделяет рассмотрению эмоций, обосновывая важность их исследования следующими причинами:
1. Эмоции играют огромную роль в жизни человека. Изучение эмоций - насущная и необходимая часть психологии и когнитивных наук.
2. Эмоции исключительно трудно исследовать (настолько, что до настоящего времени они считались просто не поддающимися научному анализу).
3. Глубокое проникновение в структуру эмоций и природы эмоциональной жизни обнаруживают народные представления об эмоциях. Подобные представления кристаллизуются в языке эмоций, особенно в эмоциональной лексике данного языка.
4. Ученые, желающие изучать эмоции, в значительной мере полагаются на эмоциональные концепты, выражаемые в их родном языке. Это неизбежно, и не обязательно плохо, если только они осознают факт такого влияния и не обманывают себя на тот счет, что говоря, например, об "anger", "joy", "disgust", они ведут речь о каких-то биологически обусловленных, универсальных человеческих реалиях, и если они понимают, что рассматривают эмоциональные переживания человека сквозь призму своего языка.
5. Изучая понятия, выражаемые английскими словами типа disappointment, relief, distress, anger, с универсальной, не зависящей от языка точки зрения, мы можем, во-первых, узнать очень многое о системе мышления и знания, которой обладают носители английского языка, и, во-вторых, мы узнаем, как выйти за рамки этой системы и тем самым освободиться от смешения человеческих эмоций и эмоциональных концептов, которое наблюдалось (и все еще наблюдается) во многих работах по эмоциям.
6. Изучая английские названия эмоций, мы готовим базу для сравнительного изучения эмоциональных концептов в различных культурах, что является жизненно важной задачей для понимания как человеческой
культуры, так и человеческого сознания [1, с. 347].
Примеры для анализа исследуемых предикатов взяты из произведений современной французской литературы. Перевод выполнен автором статьи.
При рассмотрении глагола "надеяться", прежде всего, возникает вопрос, можно ли его отнести к эмоциональным предикатам. Кажется совершенно очевидным, что в предикате заложен эмоционально положительный элемент. Это обычно отражается на отношении к событию, на которое надеются. Необходимо признать, что предикат, который сам по себе заставляет нас относиться к возможному событию как положительному, т.е. эмоционально насыщенному, можно считать эмоциональным концептом. Например:
Sans doute, mais après tout, esperons que l'épidemie ne durera pas [2, с. 82].
Без сомнения, но будем надеяться, что эпидемия долго не продлится.
Le docteur répondit que c'était une chance sans doute et qu'il fallait espérer seulement que sa femme guerit [2, с. 79].
Доктор ответил, что, без сомнения, это удача, и надо только надеяться, что его жена поправится.
Следует отметить наличие примеров, когда глагол, не теряя своей эмоциональной компоненты, усиливает когнитивный элемент, который переносит эмоции на второй план. Например:
Arrivé la, on admettra sans peine que rien ne pouvait faire espérer à nos concitoyens les incidents que se produisirent au printemps de cette année-là et qui furent, nous comprimes ensuite, comme les premiers signes de la série des graves évenements dont on s'est proposé de faire ici la chronique [2, с. 13].
Достигнув этого, без труда допускали, что ничто не могло заставить предполагать наших граждан события, случившиеся осенью этого года и которые были, как мы потом поняли, первыми признаками целой серии тяжелых происшествий, хроника которых предлагается здесь.
Надежда, как правило, бывает порождена мыслью и неразрывно связана с ней. Собственно, надежда - это вариант "дума-ния" с определенным, уже сложившимся мнением. Об этом свидетельствует и толкование, данное этому предикату в словаре Robert:
Espérer: 1. considérer (ce qu'on desire) comme devant se raliser = compter sur, escompter ( contr. désespérer, craindre). P.ex. Croyez vous qu'il viendra? Je l'espère [3].
Надеяться: 1. обдумывать, рассматривать (то, что желает) как перед тем, как реализоваться = рассчитывать (против. отчаиваться, бояться). Напр. Вы думаете, что он придет? Я надеюсь на это.
В примере, который предлагает французский толковый словарь, ясно отражена разница семантического наполнения французского и русского глаголов "надеяться". Во французском языке очень часто когнитивный элемент преобладает, и француз вполне может употребить этот предикат, не желая выразить свое отношение к событию, а просто констатируя его. Для русского языка подобное употребление не характерно.
Когнитивный элемент связан с проблемой пассивности/активности рассматриваемого глагола. А. Вежбицкая в своей работе "Русский язык" говорит, что когнитивность - это ситуация, когда одна и та же мысль возникает постоянно у субъекта. Если же субъект позволяет, чтобы у него возникала одна и та же мысль, то, соответственно, он несет за нее ответственность и наделен волитивными качествами [4]. Из этого высказывания Вежбицкой можно сделать вывод, что глагол "надеяться" -предикат активный, а субъект наделен волей и целеустремлен. Здесь возникает определенный парадокс, так как имплицитно глагол "надеяться" подразумевает пассивность. Употребление этого глагола чаще всего означает, что либо больше ничего предпринять нельзя, и все средства уже исчерпаны, либо само событие полностью зависит от чужой воли. Из размышления же Вежбицкой следует, что глагол - активен. И, пожалуй, это самое серьезное противоречие предиката. Существуют примеры, говорящие о пассивности глагола. Например:
Esperons que ce ne sera pas plus grave aujourd'hui qu'alors [2, с. 40].
Будем надеяться, что сегодня не будет хуже, чем до сих пор.
Также были выделены примеры, которые сохраняют в себе это противоречие, т.е. когнитивный элемент силен, но подчеркивается и пассивность.
A partir de cet instant, au contraire ils furent apparement livrés aux caprices du ciel c'est-à-dire qu'ils souffrirent et espererent sans raison [2, с. 74].
С этого момента они, напротив, были предоставлены капризам неба, т.е. они страдали и надеялись без причины.
Кроме того, можно отметить примеры, в которых "надеяться" выступает как активный предикат:
Il y a 5 equipes au travail. On espère en former d'autres [2, с. 150].
У нас 5 рабочих команд. Надеемся сформировать и другие.
В этом значении он синонимичен глаголу "рассчитывать".
Говоря о фактичности/нефактичности данного предиката, необходимо подчеркнуть, что, как правило, эмоции являются следствием события, в то время как рассматриваемый предикат нефактичен, он лишь предполагает, что событие возможно. Исследования языка хопи Б. Уорфом позволяют считать эмоции также и причиной события. Изучая философию и язык, Уорф отмечал, что очень большое внимание хопи придают мысли и считают, что наша абстрактная мысль, наше желание влияют на ход событий в мире конкретных вещей, и влияние это оказывают соответствующие глаголы и выражения [5]. Наиболее характерным примером из современной жизни являются спортивные болельщики, которые силой своих эмоций, настроя стараются запрограммировать удачу своей команды. Также в качестве характерного примера из обыденной жизни можно привести тосты, в которых кому-либо желают здоровье, счастья и прочих положительных, позитивных вещей. Во французском языке к подобным предикатам относится французский глагол "esperer" Например:
Elle me plagnit, me consola, me fit espérer un avenir plus doux [6].
Она меня жалела, утешала, давала надежду на лучшее будущее.
Il esperait contre tout espoir que malgré l'horreur de ces journées et les cris des angoissants, nos concitoyens adresseraient au ciel la seule parole qui fut chretienne et qui était d'amour [2, с. 95].
Он надеялся вопреки всякой надежде, что, несмотря на ужас этих дней и на мучительные крики, наши жители обратят к небу единственное христианское слово, слово любви.
Хотя, безусловно, данный предикат старается влиять на ход событий, но все же должен быть отнесен к нефактичным.
Проведенный анализ позволяет выделить следующие компоненты предиката: Х надеется
Х чувствует примерно следующее: Х думает/чувствует, что событие Y - высоковероятно
Х думает/чувствует, что событие Y - хорошее
Х хочет, чтобы событие Y случилось.
Ярким примером предиката состояния является глагол "бояться" (франц. "craindre", "avoir peur"). Он был выбран неслучайно, так как уже подчеркивалось, что по многим показателям он является симметричным глаголу "надеяться", а с точки зрения французского толкового словаря два этих предиката представляют собой устойчивую антонимичную пару.
Следует отметить, что французский язык, на базе которого рассматриваются предикаты, богат на глаголы, выражающие состояние страха. В отличие от состояния надежды, которое может быть передано лишь одним глаголом "надеяться", для страха можно обнаружить целый список соответствующих глаголов разной интенсивности. Например: craindre, avoir peur, redouter s'effaroucher, s'effarer, faire horreur, etre saisi d'horreur и т.д. Чтобы рассмотреть все приведенные выше предикаты, необходимо более подробное и широкое исследование, чем настоящее, поэтому разумным представляется ограничиться двумя, но самыми распространенными: craindre, avoir peur.
Компонент эмоциональности у предиката "бояться" можно выделить безо всяких оговорок. Например:
Non, qu'il craignit d'entendre sur sa femme, un propos dont il dut s'emouvoir [7].
Не то чтобы он боялся услышать от своей жены разговор, который должен его взволновать.
Гораздо больший интерес вызывает компонент когнитивности у предиката "бояться", а следовательно, кажется разумным уделить больше внимания этой проблеме. Рассмотрим, как проблема когнитивности страха понимается в психологии. К.Э. Изард в своей работе "Психология эмоций" отмечает: "Страх (как и любая другая эмоция) может быть результатом когнитивной оценки ситуации как потенциально опасной; Томкинс называет такую причину когнитивно сконструированной. Действительно, когнитивные процессы составляют самый
обширный, самый распространенный класс активаторов страха. Так, например, страх может быть вызван воспоминанием об определенном объекте, мысленным образом объекта или антиципацией определенной ситуации. К сожалению, эти когнитивные процессы довольно часто отражают не реальную угрозу, а вымышленную, в результате чего человек начинает бояться ситуаций, не представляющих реальной угрозы, или слишком многих ситуаций, или жизни вообще. Воспоминание о пережитом страхе или ожидание страха само по себе может быть активатором страха. Если человек ошибочно воспринимает другого человека как источник угрозы, он может испытывать страх не только при реальной встрече с ним, но и когда думает о нем или ожидает его увидеть. Таким образом, человек, предмет или ситуация могут стать источником страха в результате: а) формирования гипотез (воображаемых источников вреда), б) ожидания вреда, в) непосредственного столкновения со сконструированным (воображаемым) объектом страха..." [8].
Интересен взгляд на эту проблему З. Фрейда. Ученый выделяет несколько типов страха, и наличие или отсутствие когнитивного элемента является здесь основополагающим.
Фобия - непреодолимый навязчивый страх перед каким-либо предметом или явлением: ""житейские страхи" (страх смерти, инфекции и т.д.); специальные фобии (боязнь открытых или закрытых пространств). Причиной фобии, по мнению Фрейда, является конфликт душевных стремлений [9, с. 446].
Свободный страх - беспредельный страх, страх, который не знает вызывающего его объекта [там же].
Испуг - аффективное состояние страха, возникшее в ситуации опасности, к которой не было готовности [9, с. 442].
Как можно заметить, фобия и свободный страх лишены когнитивного элемента. Словари не учитывают особенность этого предиката, а именно то, что страхи бывают разными, не всегда объяснимыми и понятными. Испуг же есть явно страх с когнитивным компонентом. Возникает он в состоянии опасности, т.е. человек может отследить это состояние, проанализировать, что является когнитивной составляющей.
Вопрос пассивности у предиката "бояться" не представляется слишком
противоречивым. Во всех рассмотренных примерах субъект пассивен в состоянии страха. В самом описании страха его внешние проявления всегда свидетельствуют о том, что субъект просто не в состоянии что-либо предпринять. Во многих литературных произведениях читатели то и дело сталкиваются со следующими оборотами: "побелеть от страха", "потерять дар речи от страха" и т.д.
Подтверждение можно обнаружить и на конкретных примерах: ...Трижды он скользит Перед глазами их на расстоянье Протянутой руки, они ж стоят, Застыв от страха и лишившись речи, Как громом пораженные, о чем Рассказывают мне под страшной тайной [10].
Во всех примерах, разобранных ниже, присутствует элемент "Х пассивен" или "Х не может ничего поделать". Вероятным кажется предположить, хотя такое предположение и не относится к лингвистике, что страх - это чувство настолько мощное, что, только освободившись от него, человек может начать действовать. Или если рассматривать данную проблему с другой стороны, то, если некто начал действовать, значит, страх уже прошел, и говорить о боязни просто не уместно. Например:
Le jour où le chiffre des morts atteignit de nouveau la trentaine, Bernard Rieux regardait la dépeche officielle que le prefet lui avait tenue en disant: "Ils ont peur." La dépeche portrait: "Déclarez l'état de peste. Fermez la ville" [2, с. 64].
В тот день, когда цифра смертей достигла тридцати, Бернар Рие посмотрел в официальную депешу, которую ему протянул префект, сказав при этом: "Они боятся". Депеша гласила: "Объявляйте состояние чумы. Закрывайте город".
Говоря о компоненте фактичность/нефактичность, надо отметить, что, как правило, страх - это эмоция не фактичная, как и надежда. Выделяется компонент "событие - вероятно", т.е. оно еще не произошло. Однако среди примеров было обнаружено следующее употребление предиката:
Un moment de silence tomba et je craignis d'avoir lassé des hôtes si aimables [9].
Внезапно наступила тишина, и я испугалась, что утомила своих любезных гостей.
Здесь логичными представляются следующие компоненты предиката: Х боится
Х чувствует примерно следующее: Что-то произошло Х считает, что это плохо Х не хотел, чтобы это случилось Но это уже случилось Поэтому Х чувствует это. Проведенный в статье анализ показывает, что изученные предикаты не являются однозначными и могут приобретать различные оттенки значений, которые не всегда зафиксированы в словарях и не всегда осознаются носителем языка. Особенно интересными представляются вопросы когнитивности и фактичности/нефактичности данных предикатов эмоционального состояния. Именно в свете изменения и развития этих двух компонентов следует продолжать исследование.
ЛИТЕРАТУРА
1. Вежбицкая А. Толкование эмоциональных концептов // Язык. Культура. Познание. М.: Русские словари, 1997. 411 с. С. 326-376.
2. Camus A. La peste. Saint Amand (Cher): Impression Bussière Camedan Imprimeries, 1995. 280 р.
3. LE ROBERT MICRO, rédaction dirigé par Alain Rey. Paris: Dictionnaires le Robert, 1998. 1507 р. Р. 494.
4. Вежбицкая А. Русский язык // Язык. Культура. Познание. С. 33-89.
5 Уорф Б.Л. Отношение норм поведения и мышления к языку // Звягинцев А.В. История языкознания XIX и XX веков в очерках и извлечениях: В 2 ч. Ч. 2. М.: Просвещение, 1965. 495 с. С. 255-281.
6. Didrot D. La religieuse. Moscou: Edition du Progrès, 1980. 445 р. Р. 69.
7. Colette. "Châ" // La femme cachée. Didot. Impression Société Nouvelle Firmin, 1995. 193 р. Р. 156.
8. Изард К.Э. Психология эмоций. СПб.: Питер, 2008. 464 с. С. 295.
9. Фрейд З. Психология бессознательного. М.: Просвещение, 1990. 448 с.
10. Шекспир В. Гамлет, принц датский. М.: Детская лит-ра, 1975. 207 с. С. 27.
11. Colette. Un soir // La femme cachée. Р. 33.
¡Я февраля 200Я г.
