CC BY
28
УДК 343.01 ББК 67.308
ГЕНЕЗИС ВЗГЛЯДОВ НА НАСИЛЬСТВЕННЫЕ ПОКУШЕНИЯ НА ИМУЩЕСТВО В ОТЕЧЕСТВЕННОМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ ДОРЕВОЛЮЦИОННОГО
ПЕРИОДА
АЛЕКСАНДР ГРИГОРЬЕВИЧ САЧЕК,
кандидат юридических наук, доцент, докторант факультета подготовки научно-педагогических и научных кадров Санкт-Петербургского университета МВД России Научная специальность 12.00.08 - уголовное право, криминология,
уголовно-исполнительное право E-mail: sachek_a@tut.by
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Аннотация. В целях формирования объективной оценки современного влияния криминогенных угроз на экономическую безопасность, а также разработки актуальных мер противодействия, в статье проводится ретроспективный анализ генезиса взглядов в отечественной правовой науке на насильственные покушения на имущество.
Ключевые слова: обеспечение экономической безопасности, опасность, кража, грабеж, разбой.
Annotation. In order to form an objective assessment of the impact of criminal threats to economic security, and development of relevant countermeasures, in the article there is a retrospective analysis of the Genesis of opinions in Russian legal science on violent attack on property.
Keywords: economic security, the danger of theft, robbery, banditry.
Исторический анализ отечественного законодательства свидетельствует об отсутствии в правовых источниках комплексного понятия экономической безопасности. С учетом того, что криминогенные факторы оказывают существенное влияние на экономическую безопасность государства, представляется необходимым рассмотреть генезис правовых взглядов на примере одной из групп преступлений.
Присущая человеку забота о безопасности своей жизни и здоровья, а также защита принадлежащих ему ценностей стали причиной формирования норм права, охраняющих жизнь, здоровье и имущество от противоправных посягательств. Особую опасность, по мнению законодателей, представляли корыстно-насильственные деяния как преступления, не только посягающие на имущество, но и сопровождающиеся причинением вреда жизни и здоровью потерпевшего.
Исторический анализ показывает, что корни современной преступности необходимо искать в глубокой древности. Даже первые люди на земле нарушали свои самые первые запреты и совершали преступления. Уже Ветхий завет в третьей главе Первой книги Моисеевой говорит о нарушении Адамом и Евой запрета Бога не есть «ни от какого дерева в раю». И если Адам и Ева только съели без разрешения яблоко, то их сын Каин совершил первое в истории человечества убийство [1; С. 9]. Именно для защиты собственной
жизни люди начали осуществлять попытки выработать определенные правила, процесс совершенствования которых происходил непрерывно. Так же непрерывно росли виды и количество посягательств на различные интересы как каждого отдельно взятого человека, так и всего общества. Итогом этого процесса стал долгий путь, пройденный правом от первобытных обычаев до современных кодифицированных законов, регламентирующих и охраняющих практически все основные сферы жизнедеятельности человека.
Зарождение государственности у восточнославянских племен сопровождалось возникновением и постепенным становлением права. Перед древнерусскими князьями стояла задача совершенствования правовых обычаев и выработки на их основе правовых норм. Результатом проделанной работы стало создание первого известного нам памятника древнерусского права - Краткой редакции Русской Правды. Состоявший из Древнейшей Правды, Правды Ярославичей и двух самостоятельных установлений, рассматриваемый источник права нельзя назвать кодифицированным в современном понимании этого слова. Краткая редакция Русской Правды включала нормы как материального, так и процессуального права, основой которых были правовые обычаи, действовавшие до зарождения государственности.
Первые восемнадцать статей Русской Правды получили название «Древнейшая Правда», так как,
по мнению большинства ученых, они возникли ранее последующих статей. Правовые нормы, закрепленные в ней, регламентировали взаимоотношения лично свободных и вооруженных «мужей» внутри «мира». В первую очередь правовыми предписаниями охранялись жизнь, здоровье и честь участников правоотношений. Однако, в упоминаемом памятнике Древнерусского права содержится ряд статей, касающихся защиты имущественных отношений. Ст.ст. 12 и 13 Древнейшей Правды предусматривали ответственность лиц за пользование чужим имуществом. Более полное отражение нормы, защищающие собственность от противоправных посягательств, нашли во второй, более поздней части Краткой редакции Русской Правды - Правде Ярославичей. Принятая князьями Изяславом, Святославом и Всеволодом совместно с боярами Правда Ярославичей предприняла попытку изменить традиционные нормы уголовного и процессуального права в интересах феодальных земельных собственников. Отдельно предусматривалась ответственность за убийство княжеских слуг и за покушение на княжескую собственность. Ряд статей был посвящен имущественным преступлениям. Правда Ярославичей определяла меры уголовно-правового принуждения для лиц, совершавших кражу (татьбу). Впервые в этом источнике права упоминается разбой.
Несмотря на то, что Краткая редакция Русской Правды основное внимание уделяла защите жизни и здоровья, появление правовых норм, направленных на предупреждение противоправных посягательств на имущество, дает возможность говорить о неоценимой роли этого памятника правовой мысли для дальнейшего совершенствования российского законодательства.
Развитие феодальных отношений на Руси привело к расширению и частичной переработке правовых предписаний Краткой редакции Русской Правды. Возникший в результате этого правовой акт получил название Пространной редакции Русской Правды. Являясь источником феодального права, Пространная редакция Русской Правды гораздо больше, по сравнению с Краткой редакцией, уделяла внимания имущественным преступлениям. В рассматриваемый период наблюдается ужесточение уголовно-правовых мер воздействия за совершение преступления [2; С. 64].
Распад Киевского государства привел к тому, что законодательство стало выступать преимущественно в форме уставов тех или иных князей по отдельным юридическим вопросам. Исключением явились лишь акты правотворческой деятельности Новгородской и Псковской феодальных республик, отличавшихся полнотой и высоким правовым уровнем. Законы указанных республик содержали в основном нормы процессуального права и именовались судными грамотами. Регулируя, главным образом, порядок судопроизводства, Новгородская судная грамота упоминала понятие грабежа. Она предусматривала ряд правовых норм, закрепляющих порядок производства по делам, связанным с на-
падениями и грабежами. В частности, ст. 102 памятника Новгородской правовой мысли устанавливала правила рассмотрения в суде земельных споров, осложненных нападением и грабежом. В соответствии с данными правилами первоочередному рассмотрению подлежали дела о грабежах и нападениях; судебное же разрешение земельного спора могло быть отложено. Указанное положение подчеркивало, что угроза безопасности вследствие криминогенных проявлений значительно выше, нежели другие виды угроз.
Говоря о Псковской судной грамоте, необходимо отметить, что уже в первой статье предусматривалась ответственность за совершение разбоя, грабежа и кражи: «Се суд княжей, ож клеть пакрадут за зомком или сани под полстью или воз под титягою или лодью под полубы, или въ яме или скота украдают или сено сверху стога имать, то все суд княжной, а продажи 9 денег, а разбой, на ход, грабж 70 гривен, а княжная продажа 19 денег, за 4 денги князю и посаднику» [3; С. 26]. В Псковской судной грамоте грабеж и разбой рассматривались наряду с простой кражей, однако в то же время подчеркивалась повышенная общественная опасность указанных деяний, что выражалось в сумме взыскания, налагаемого на преступника (за воровство 9 гривен - пени князю, а за разбой и грабеж - 70 гривен). Обращает на себя внимание и то обстоятельство, что в рассматриваемом нами памятнике русского права не только определялась ответственность за совершение грабежа и разбоя, но и в ст. 20 устанавливался специальный порядок судебного разбирательства по делам о разбоях [2; С. 305].
При анализе Новгородской и Псковской судных грамот представляется необходимым обратить внимание на существенное изменение отношения законодательства к покушениям на имущество с применением насилия. В рассматриваемых правовых актах, в отличие от Русской Правды, разбой и грабеж уже не связывались только с насильственными преступлениями. Разработчики судных грамот делали попытку рассматривать разбой и грабеж наряду с другими покушениями на собственность, а установленный специальный порядок судебного разбирательства данной категории дел лишь подчеркивал огромное внимание, уделявшееся на Руси борьбе с разбоями и грабежами.
В период с XV по XVII в.в. российское уголовное законодательство развивалось посредством издания так называемых Судебников. Их издания 1497 и 1550 годов содержали ряд новых положений, которые отсутствовали в ранее действовавшем законодательстве, и затрагивали, в первую очередь, порядок преследования уголовных преступников. К существенным нововведениям в Судебнике 1550 г. также можно отнести разделение между разбойными, душегубными и татеб-ными делами и назначение для первых двух особых судей - губных старост. В остальном судебники незначительно изменяли и дополняли существовавшие ранее положения.
Рассматриваемый нами период Российской истории характеризовался сложной криминогенной обстановкой. Основное беспокойство у власти вызывали участившиеся случаи разбоев, борьба с которыми объявлялась государевым делом. Это подтверждается учреждением царем Иваном Васильевичем еще в 1550 г. специального органа - Разбойного Приказа. В нем проходили слушания по татебным и разбойным делам, когда воры или разбойники были пойманы с поличным, а также суд над теми, кого на повальном обыске называли «лихим человеком», «татем», «грабителем», «разбойником», «притоносодержателем», «укрывателем краденых вещей», равно и над теми, которые в Судном приказе приговаривались к пытке как воры и разбойники [4; С. 17].
В 1649 г. вступил в действие первый печатный источник права Российской Империи - Соборное Уложение, детально рассматривавшее проблемы различных противоправных покушений на собственность. Анализу разбоев и краж посвящались 104 статьи XXI главы Соборного Уложения, которые рассматривали разбои как разновидность имущественных преступлений. Понятие разбоя в Уложении сливалось с понятием грабежа с применением насилия. Ст.ст. 16 и 18 гл. XXI предусматривали меры уголовно-правовой ответственности за грабеж, тяжесть которых зависела от ряда обстоятельств. В первую очередь учитывалось наличие или отсутствие признака повторности. Так, лицо, совершившее грабеж в первый раз, подвергалось тюремному заключению на три года и отрезанию правого уха. В случае, если грабеж совершался повторно, грабитель приговаривался к смертной казни. Совершение грабежа во время либо сразу после стихийного бедствия, например потопа, также каралось смертью.
Дальнейшая разработка и уточнение понятий грабежа и разбоя проходили в эпоху Петра I. В Артикуле Воинском, наиболее полном уголовно-правовом акте петровского периода, вступившем в действие в 1715 г., преступлениям, посягавшим на чужую собственность, посвящалась отдельная глава, в которой два артикула говорили о грабежах. Так, согласно артикулу 182 грабеж или разбой в отношении любого человека, «его величества подданного или нет... на улице, в походе через землю, или в обозе, городах, крепостях и деревнях» [2; С. 17] влекут телесные наказания и смерть. Существенным новшеством законодательства Петра I, по сравнению с ранее действовавшими правовыми актами, стало проведение дифференциации между грабежами, совершенными с оружием и без него.
Дополнительный импульс развитию российского законодательства, в том числе уголовного, придали буржуазные реформы второй половины XIX в.. Изменения в общественно-политической жизни государства, отмена крепостного права, Земская и Судебная реформы не могли не оказать положительного влияния на становление уголовного права. Прежние правовые источники не удовлетворяли значительно изменив-
шиеся потребности. Россия нуждалась в новом, более полном уголовном законе, который содержал бы точные определения. Следствием работы в данном направлении стало принятие и издание в 1885 г. Свода Законов Уголовных. Первая его часть - Уложение о Наказаниях Уголовных и Исправительных - полностью посвящалась определению составов преступлений и мер уголовно-правового принуждения в случае их совершения. Третья глава одиннадцатого раздела Уложения рассматривала различные формы имущественных преступлений. В данной главе преступления располагались в зависимости от степени общественной опасности. Сначала разбой, далее грабеж и кража. Авторы предприняли попытку четко определить и разграничить данные виды преступлений. Первое отделение третьей главы рассматриваемого документа посвящалось разбоям. Для разбоя было необходимо наличие следующих обстоятельств: 1) физическое насилие, представляющее явную опасность для жизни и здоровья или свободы лица, или уже нарушившее эти блага; 2) угроза, представлявшая явную опасность для жизни здоровья и свободы потерпевшего; 3) любое вооруженное нападение с целью завладения имуществом [5; С. 498].
Вызывает интерес тот факт, что среди квалифицирующих признаков, указанных в Уложении, отдельно не выделяется признак вооруженности лица, совершающего разбой, хотя в определении существует упоминание о совершении вооруженного разбоя. Это объясняется тем, что законодатель признавал высокую степень общественной опасности данного преступления, независимо от того, было оружие у нападавшего или нет. Тяжесть наказания за разбой определялась законодателем не только в зависимости от наличия или отсутствия вышеперечисленных квалифицирующих признаков.
Большое разнообразие квалифицирующих признаков разбоев, зависимость тяжести преступления от места его совершения отличает Уложение о Наказаниях от более ранних правовых источников. Законодатель окончательно отказался от рассмотрения разбоя как насильственного преступления, связанного с убийством, а указывает на убийство или покушение на него в процессе совершения разбоя как на квалифицирующий признак разбойных нападений.
Таким образом, Уложение о Наказаниях Уголовных и Исправительных впервые в российском законодательстве четко определило и разграничило понятия кражи, грабежа и разбоя. Грабежом без насилия признавалось открытое похищение чужого движимого имущества невооруженным лицом, совершенное без применения физической силы или психического насилия над личностью. Отсутствие насилия сближало его с кражей, к которой грабеж относили все законодательства западных стран, а также древнерусское право до Соборного Уложения. Разграничение разбоя и насильственного грабежа проводилось лишь в зависимости от тяжести применяемого насилия.
Необходимо отметить, что повышенное внимание авторов Уложения о Наказаниях насильственным покушениям на чужое имущество было не случайным. Анализ статистических данных позволяет нам выявить некоторые основные тенденции, наблюдавшиеся в последнее двадцатилетие XIX столетия. В первые послереформенные годы статистикой отмечалось возрастание числа ежегодно совершаемых разбоев и грабежей. Корыстные и корыстно-насильственные преступления составляли львиную долю всех регистрируемых преступлений. Некоторая стабилизация в динамике разбоев и грабежей наметилась лишь в конце 80-х - начале 90-х годов XIX в., после принятия Уложения, однако засухи 1891 и 1892 г.г. привели к неурожаям, что незамедлительно вызвало скачок в рассматриваемых группах уголовно наказуемых деяний (табл. 1.1).
Таблица 1.1
Количество возбужденных уголовных дел по 33
губерниям, в среднем по пятилетиям [6; С. 286]
Период Всего Убийства Кражи Грабежи и разбои
1874 -1878 87151 3509 38021 5450
1879 -1883 99009 41619 45693 6039
1884 -1888 86520 5170 21185 5602
1889 -1893 92924 5137 25057 5911
1894 95241 4991 26574 5895
Говоря о насильственных покушениях на имущество на территории современной Республики Беларусь, можно отметить, что максимальное число лиц, осужденных за совершение насильственных похищений имущества на 100 000 населения было в Вилен-ском судебном округе (2,1), а минимальное - в Мо-гилевском (1,2). В статистическом сборнике за 1874 - 1894 гг. большое внимание уделялось анализу насильственных покушений на имущество и изучению лиц, совершавших разбои и грабежи. Так, в сборнике отмечалось, что наибольший процент рецидива именно у корыстных и корыстно-насильственных преступников. Из общего числа рецидивистов, осужденных в рассматриваемый период, 75% - осужденные за повторные разбои, грабежи и кражи [6; С. 208]. Наряду с этим давалась исчерпывающая половозрастная характеристика преступников, совершавших насильственные покушения на имущество.
Мы считаем, что было бы неверно, говоря об уголовном законодательстве начала прошлого века, оставить без внимания так и не вступившее в силу Уголовное уложение 1903 г.. Оно представляет для нас особый интерес, так как в нем уделялось повышенное внимание корыстно-насильственным преступлениям. В указанном документе существенной переработке
подверглись уголовно-правовые нормы, предусматривавшие ответственность за совершение грабежей и разбоев. Г.Г. Евангулов, комментируя проект нового Уложения, подчеркивал, что в нем проводится еще более четкая дифференциация между насильственными и ненасильственными покушениями на имущество. Авторами проекта Уголовного уложения 1903 г. планировалось объединить открытое похищение (грабеж) и тайное похищение (кража) одним общим понятием - воровство (ст.581). В то же время, насилие либо угроза его применения при покушении на имущество независимо от степени тяжести должно было квалифицироваться как разбой. В проекте предлагалось расширить количество имущественных преступлений за счет появления нового вида уголовно наказуемых деяний - вымогательства (ст. 590). Авторы предлагали понимать под этим деянием принуждение «с целью доставить себе или другому имущественную выгоду, к уступке права по имуществу или по вступлению в иную невыгодную сделку по имуществу, посредством телесного повреждения, насилия над личностью наказуемой угрозы...» [7; С. 68].
Глобальные потрясения, произошедшие на территории нашей страны в начале XX в., а также последовавшие за ними изменения в общественно-политической жизни не только не дали возможности вступить Уголовному уложению 1903 г. в действие, но и стали причиной бурного роста корыстно-насильственной преступности. Ведущим специалистом того времени в области уголовной статистики, профессором 1-го Государственного Московского Университета М.Н. Гер-нетом в работе «Моральная статистика» отмечалось, что грабежи и разбои в период с 1909 по 1913 г.г. составляли около десяти процентов от всего количества регистрируемых преступлений. По удельному весу среди других видов уголовно наказуемых деяний корыстно-насильственные преступления уступали только кражам и группе преступлений против телесной неприкосновенности [8; С. 93].
Необходимо отметить, что именно во второй половине XIX - начале XX в.в. в работах ученых достаточно серьезное внимание уделялось изучению признаков насильственных покушений на имущество и причин их совершения. Так, И.Я. Фойницкий рассматривал проблемы применения насилия при совершении разбоев, а также психологические аспекты угрозы [9; С. 80]. Некоторые психологические аспекты насильственных посягательств на имущество нашли свое отражение в работах Д.А. Дриля, предпринявшего попытку анализа причин и условий преступности, в том числе и корыстно-насильственной, и выработки мер по ее предупреждению [10; С. 245].
Таким образом, история развития отечественного уголовного законодательства свидетельствует, что проблема корыстно-насильственных преступлений являлась актуальной для нашего общества в различные периоды его исторического развития. Несмотря
на отсутствие в терминологии исследованного исторического периода понятия «экономическая безопасность», представляется необходимым подчеркнуть, что именно насильственные покушения на имущество представляли существенную опасность для всех слоев населения. Высокие риски, связанные с корыстно-насильственными преступлениями, вынуждали законодателей принимать правовые акты, предусматривающие ответственность за их совершение и разрабатывать меры противодействия рассматриваемой группе преступлений.
Литература
1. Библия: Книги священного писания Ветхого и Нового завета. Минск: Беларусь, 1990.
2. Российское законодательство Х-ХХ вв.: В 9 т. М.: Юрид. лит., 1984. Т.1: Законодательство Древней Руси.
3. Хрестоматия по истории государства и права СССР. Дооктябрьский период / Под ред. Ю.П. Титова, О.И. Чистякова. М.: Юрид. лит., 1990.
4. Басецкий И.И., Родевич В.Ч. Квартирные кражи: теория и практика борьбы: Моногр. / Под ред. И.И. Ба-сецкого. Минск: Акад. МВД Респ. Беларусь, 1999.
5. Законы Уголовные. СПб: Право, 1911. С. 498.
6. Итоги русской уголовной статистики за 20-ть лет /1874-1894/. СПб., БИ, 1899.
7. Евангулов Г.Г. Уголовное уложение. СПб.: Право, 1903.
8. Гернет М.Н. Моральная статистика. М., Право и жизнь, 1922.
9. Фойницкий И.Я. Курс уголовного права. Часть
особенная. Посягательства личные и имущественные. СПб.: Я. Конторович, 1890.
10. Дриль Д.А. Преступность и преступники (Уголовно-психологические этюды). 2-е изд. СПб.: Я. Конторович, 1895. С. 170; Дриль Д.А. Учение о преступности и мерах борьбы с нею. СПб.: Шиповник, 1912.
References
1. The Bible: Books of the Holy Scriptures of the Old and New Testament. Minsk: Belarus, 1990.
2. Russian legislation of X-XX centuries: in 9 t. M: Yurid. lit., 1984. T. 1: Legislation of Ancient Rus.
3. Readings in the history of state and law of the USSR. Pre-October period / edited by Yu.P. Titov, O.I. Chistyakov. M.: Yurid. lit., 1990.
4. Basetskiy I.I., Rodevich V.Ch. Burglary: the theory and practice of struggle: Monogr. Ed. by I.I. Basetskiy. Minsk: Acad. MIA Rep. Belarus, 1999.
5. The Criminal Laws. SPb..: Pravo, 1911. P. 498.
6. The results of the Russian criminal statistics for 20 years /1874-1894/. SPb, BI, 1899.
7. Evangulov G.G. Criminal code. SPb.: Pravo, 1903.
8. Gernet M.N. Moral statistics. M., Law and life, 1922.
9. Foinitskiy I.Ya. Course of criminal law. Special part. Personal and property infringements. SPb.: Ya. Kontor-ovich, 1890.
10. Drill D.A. Crime and criminals (Criminal-psychological studies). 2-nd ed. SPb.: Ya. Kontorovich, 1895. p. 170; Drill D.A. Teaching on crime and measures of crime prevention. SPb.: Shipovnik, 1912.
УДК 343.92 ББК 67.308
ОБЩЕСТВЕННЫЕ МЕСТА КАК УЧАСТКИ МЕСТНОСТИ С ПОВЫШЕННОЙ СОЦИАЛЬНОЙ ОПАСНОСТЬЮ
ВЛАДИМИР ВИКТОРОВИЧ ТАРУБАРОВ,
кандидат юридических наук, заместитель директора по учебной работе филиала ФГБОУ ВПО «Кубанский государственный университет» в г. Армавире Научная специальность 12.00.08 - уголовное право и криминология;
уголовно-исполнительное право E-mail: v.tarubarov@gmail.com
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Аннотация. Преступления, совершаемые в общественных местах, обладают определенной спецификой и представляют повышенную общественную опасность. Автор обосновывает выделение данных преступлений в отдельную группу; анализирует различные подходы к определению общественного места; формулирует понятие общественного места.
Ключевые слова: преступления, совершаемые в общественных местах, криминологическая характеристика преступлений, признаки преступлений, общественная опасность.
