CC BY
111
УДК 94.560(075.8)
DOI 10.18522/0321-3056-2015-3-44-48
ГЕНЕЗИС ПОЛИТИЧЕСКОГО НЕОИСЛАМИЗМА В ТУРЦИИ
В НАЧАЛЕ XXI ВЕКА
© 2015 г. А.В. Бедрик, В.И. Бузов
Бедрик Андрей Владимирович -
кандидат социологических наук,
ведущий научный сотрудник,
Институт социологии и регионоведения
Южного федерального университета,
ул. Пушкинская, 160, г. Ростов-на-Дону, 344006.
E-mail: [email protected]
Бузов Владимир Иванович -
кандидат исторических наук, профессор,
Институт истории и международных отношений
Южного федерального университета,
ул. Б. Садовая, 33, г. Ростов-на-Дону, 344082.
E-mail: [email protected]
Bedrik Andrey Vladimirovich -Candidate of Social Sciences, Leading Researcher,
Institute of Sociology and Regional Studies
of the Southern Federal University,
Pushkinskaya St., 160, Rostov-on-Don, 344006, Russia.
E-mail: [email protected]
Buzov Vladimir Ivanovich -
Candidate of Historical Sciences, Professor,
Institute of History and International Relations
of the Southern Federal University,
B. Sadovaya St., 33, Rostov-on-Don, 344082, Russia.
E-mail: [email protected]
Рассматривается трансформация политического исламизма в Турции в начале XXI в. Новое исламистское движение во главе с Р.Т. Эрдоганом отказалось от идей радикального социального и политического переустройства турецкого общества и пошло на компромисс со светской моделью Турецкой Республики, установленной Кемалем Ататюрком. Неоисламизм не отрицает необходимости системной модернизации турецкого общества и экономики, а также пропагандирует идеи демократизации турецкого государства на основе как европейских демократических принципов, так демократических ценностей, содержащихся в самом исламе. Все это позволило умеренному политическому исламизму легализоваться и стать главной политической силой в современной Турции.
Ключевые слова: политическая система, политические трансформации, политический исламизм, светское государство, исламские партии, свобода вероисповедания, новый политический курс Турции.
The article considers the transformation of political Islam in Turkey at the beginning of the XXI century. The new Islamic movement headed by R.T. Erdogan refused the ideas of radical social and political transformation of Turkish society and achieved compromise with the secular model of the Turkish Republic, established by Kemal Ataturk. Neoislamism does not deny the need in system modernization of Turkish society and economy, as well as promoting the idea of democratization of the Turkish state, based on democratic principles as a European, as democratic values contained in the Islam. All these factors have allowed the moderate political Islamism to legit and become a major political force in modern Turkey.
Keywords: political system, political transformations, political Islamism, secular state, Islamic parties, new political course of Turkey.
Политическую историю Турции в новейший период можно сравнить с движением маятника между двумя взаимоисключающими полюсами. Одним полюсом является модель светского государства, возникшая со времен кемалистской революции, ориентированная на европейские ценности и вестернизацию турецкого общества. Другим полюсом - модель исламского государства, опирающегося на религиозную традицию и заложенные в ней идеи социальной справедливости. Особенность такого политического маятника в том, что носителями секуляризированной идеологии выступают военные круги, которые для ее защиты
зачастую избирают авторитарные инструменты государственного управления, а носителями исламской идеологии - диссидентские круги турецкой интеллигенции, отстаивающие демократические ценности свободы вероисповедания, альтернативных выборов и внутренней демократизации общества. Это противоречие обусловливает специфику процессов политической трансформации Турецкой Республики. С одной стороны, сторонники первой модели, хотя и стремятся к европейской интеграции, но сами же нарушают европейские принципы политической жизни. С другой -сторонники второй модели, хотя и стремятся к
усилению политической и социальной роли ислама, но выступают за углубление демократизации турецкого общества и нейтрализацию авторитарных механизмов политического воздействия.
Однако в начале XXI в. маятник оказался сбалансирован благодаря появлению новой политической силы в лице неоисламского движения, оформившегося в Партию справедливости и развития. Подобное изменение оказалось неожиданностью как для самой политической элиты Турции, так и для международных аналитиков. В начале 2000-х гг. абсолютное преимущество находилось в руках сторонников светского развития Турции. Исламские партии, организации и различного рода братства (тарикаты) запрещались. По итогам прошедших под наблюдением армии парламентских выборов 2000 г. ведущее место заняла светская Демократическая левая партия во главе с Б. Эджеви-том. Портфели в правительстве достались представителям партий, имеющих исключительно светскую направленность. Однако настораживало то, что значительно увеличила поддержку избирателей и заняла второе место в парламенте Партия националистического движения, известная в турецком обществе под названием «Серые волки». Это говорило о том, что национализм, имевший исламскую основу, пустил в Турции глубокие корни [1, с. 40].
Несмотря на это, нажим на исламские партии продолжился, и политическая борьба приобрела достаточно жесткий характер. Светские власти использовали все возможные административные ресурсы для ограничения деятельности религиозных партий. Конституционный суд Турции в 2001 г. запретил деятельность исламской Партии добродетели, бросившей вызов светскому порядку. Она оказалась последней партией, представлявшей в стране легальный политический ислам. На несколько месяцев был приговорен к тюремному заключению один из лидеров этой партии Р.Т. Эрдоган.
В этих условиях лидеры исламского движения не смогли прийти к компромиссу по вопросу о дальнейшей стратегии политической борьбы, и Партия добродетели раскололась. Ее бывшие члены сгруппировались в основном в два направления. Первое образовали «традиционалисты», сторонники утверждения традиционного классического ислама в государственной политике. Ими была создана партия «Счастье». Второе направление сформировалось вокруг идеи обновления исламизма, и в него вошли представители новых течений в исламском политическом движении (неоисламизма). Именно они 14 августа 2001 г.
образовали Партию справедливости и развития во главе с Р.Т. Эрдоганом [2].
Созданная партия, определившая новое направление политического ислама, учла предыдущий опыт политической борьбы и особенности той политической ситуации, которая сложилась в Турции. Она уже не выдвигала лозунгов радикальной исламизации турецкого общества и государства, а вынуждена была занять более умеренные позиции. В партии появились новые идеи, в соответствии с которыми признавалось, что без светского подхода в стране не могут быть решены большинство социальных и экономических проблем. Безусловно, такая резкая трансформация политического исламизма имела под собой объективную основу, и партия только отразила ее в своей деятельности.
В прежние годы исламисты не учитывали опыта европеизации прошлых десятилетий и прошедшей в этой связи светской трансформации в турецком обществе. Уже к началу нового века стало очевидно практически для всех, что принцип светского государства (лаицизм), провозглашенный К. Ататюрком, стал рассматриваться как главное условие европеизации общества и основа турецкой трансформации. Несмотря даже на различия в политических взглядах и стратегической ориентации светских партий, сторонники лаицизма жестко следили за неукоснительным соблюдением «светскости» в государственной политике. За годы существования Турецкой республики было запрещено более сорока политических партий и осуждены тысячи политических деятелей из рядов исламской оппозиции. Поэтому программа новых исламистов, стремившихся легализовать свою политическую деятельность и достичь определенных успехов во власти, уже не могла содержать открытых требований ликвидации светской власти в стране.
Неоисламские убеждения сводились к тому, что любая религия - это, прежде всего, свод морально-этических норм, который не содержит жестких указаний о предпочтительности той или иной формы государства. Новые исламские лидеры Турции пришли к выводу, что основой политического режима, соответствующего исламу, не обязательно должен выступать шариат. Исторический опыт доказал также необходимость достижения цели путем легальных политических действий. И именно поэтому Партия справедливости и развития утверждалась как партия, выступившая под «мирными» знаменами. Основные политические лозунги лаицистов перекочевали к новым исламским лидерам и с некоторыми уточ-
нениями стали основой деятельности новой исламской партии.
Лидер нового исламского движения Р.Т. Эрдо-ган отошел от позиции своих прежних кумиров, сменил тактику в политической борьбе, избегая радикальных исламистских лозунгов и исламистской риторики. Программа партии объявила о цели создания в Турции демократического, светского, социально-правового государства. Лидеры Партии справедливости и развития заявили о том, что их партия будет действовать в полном соответствии с Конституцией и законодательством Турции. Главными программными тезисами партии стали объединение общества и его демократизация. В тексте партийной программы неоднократно говорилось о стремлении пересмотреть Конституцию исключительно во имя демократизации государства и формирования гражданского общества. Намерения лидеров партии внести поправки в Конституцию и многие другие законодательные акты, о чем неоднократно упоминалось в тексте программы, были представлены как ориентация на демократизацию общества и его политической структуры [3].
Своей деятельностью Р.Т. Эрдоган демонстрировал, что ислам и развитие демократии не противоречат друг другу. Все чаще в Турции действующие политики обращались к понятию «демократический ислам». Они подчеркивали, что некое подобие демократии присутствовало еще у арабских племен, где вождь считался первым среди равных. В эпоху раннего ислама знатность «праведных халифов» не играла особой роли при их избрании. Более того, «неоисламисты» достаточно быстро освоили понятия, свойственные демократии, такие как «гражданское общество», «плюралистическая демократия», «консенсус», «выборность». Партия справедливости и развития подняла упавшее знамя демократизма, которое так и не удалось водрузить за длительное время в светском государстве секу-ляристам. Это знамя было подхвачено исламистами, и теперь оно окрашено в исламские цвета традиционной Турции [1, с. 42].
Сохранение приоритетов светскости в государственной политике совсем не означало, что участники нового исламского направления полностью отказались от своих взглядов в пользу лаицистов. Хотя партия Р.Т. Эрдогана выступила с программой светской политической ориентации, она воспринималась исламистами как «фундамент религиозной свободы и свободы совести». В изданной программе было отмечено, что государство должно остаться нейтральным в отношении религиозных верований и религиозной идеологии. Основ-
ные лозунги умеренного лидера партии Р.Т. Эрдо-гана выгодно отличались от требований остальных исламистов, тем более от их радикального крыла. Сущность и уникальность трансформации исламского движения заключались в стремлении использовать самые популярные лозунги турецкого общества - борьбу за демократию и светские основы государственности. Однако при этом новая исламская позиция представляла турецкие исламские традиции как основу любой политической деятельности, в том числе светской. Партия справедливости и развития выступила за полную неприкосновенность вероисповедания, соблюдение основных исламских традиций, что свидетельствовало об исламском традиционализме как политической основе партии.
В то же время новая исламская партия учитывала необходимость решения современных проблем модернизации и трансформации Турции, которая, вступая в XXI в., должна была откликнуться на вызовы времени. Молодые лидеры партии понимали необходимость выдвижения новых требований и лозунгов, без которых уже не жила современная Турция. Радикальная смена политических позиций Партии справедливости и развития на основе принципов «нового ислама» сразу же сказалась на отношении к ней значительной части турецкого общества. Основная масса турецкого народа считала вполне возможным участие во власти умеренных религиозных политиков.
Поэтому выборы, проходившие 3 ноября 2002 г., завершившиеся большим успехом исламской Партии справедливости и развития, не стали политическим сюрпризом для многих аналитиков в Турции и за рубежом. Партия Р.Т. Эрдогана получила более половины мест в парламенте (363 из 550), что дало ей право сформировать однопартийное правительство и позволило не вступать в какие-либо коалиции. Ее ближайший соперник левая Республиканская народная партия набрала лишь 19,4 % голосов. Исламская партия получила голоса электората, принадлежавшего другим, прежде всего светским, политическим партиям. Ни одна другая партия в Турции не преодолела 10%-й барьер голосов избирателей, необходимых для вхождения в парламент. Партия Б. Эджевита, только недавно входившая в правящие структуры, получила всего 1 % голосов. Успех новой исламской партии оказался для многих других политических организаций катастрофичным. Разочарование, постигшее светских лидеров и последовавшая за ним апатия, привели к разложению и исчезновению многих партий, действовав-
ших от имени какого-то влиятельного и известного политика [4].
Успех, одержанный на выборах исламской партией, конечно, не был абсолютным. Партии справедливости и развития не хватило всего нескольких голосов для того, чтобы получить в парламенте большинство в две трети, требуемое для изменения Конституции и избрания нового пути реформирования страны. Но произошло радикальное изменение в соотношении сил, которое отразилось в том, что светским политическим партиям и их лидерам не удалось вернуть прежнее влияние и занять соответствующее место в политике. С 2002 г. секуляристы дважды возбуждали процесс о закрытии исламской партии, но законы, принятые парламентом, отклонялись Конституционным судом. В ответ на давление со стороны секуляристов Партия справедливости и развития предпринимала кампании, направленные против политизации армии, различных светских институтов, обвиняя оппонентов в подготовке военного переворота. За десятилетие нахождения у власти правительству неоисламистов удалось завоевать влияние в полиции, сменить большинство руководителей в государственных органах. Партия исламистов активно проводила в жизнь многие законы демократического характера, стремясь вырвать инициативу у секуляристских партий.
Ориентируясь на вступление в Европейское сообщество, Турция распространила действие многих международных договоров, которые были приняты еще светскими властями. Речь идет о присоединении Турции к Европейской Конвенции о правах человека. За воплощение в жизнь демократических законов взялись лидеры Партии справедливости и развития. На основе принципов западноевропейской системы законодательства в Конституцию были внесены поправки, которые касались прежде всего основных прав и свобод граждан, совершенствования демократической системы в Турции. Появились статьи, обеспечивавшие свободу прессы и сохранность ее имущества. За гражданами было признано право создания ассоциаций, проведение собраний и митингов, право на справедливый суд. На основе принципов Европейской Конвенции о правах человека в стране отменена смертная казнь за исключением преступлений, связанных с терроризмом или совершенных в условиях войны. Отмена смертной казни повлекла отмену статьи Конституции «Суды государственной безопасности», приговаривавшей к высшей мере наказания. В этой связи в декабре 2002 г. были внесены поправки в 76-ю статью ту-
рецкой Конституции, касающихся «террористических действий» [5].
На изменения политической ситуации существенно не повлияли даже скандалы и некоторые казусы общественной жизни Турции того периода. После прихода Партии справедливости и развития к власти ее лидер Р.Т. Эрдоган не смог занять пост премьер-министра, поскольку ранее был судим за разжигание межрелигиозной розни. Согласно положениям Конституции Турции, осужденным за анархистскую и идеологическую пропаганду было запрещено занимать государственные посты. Вместо лидера пост главы кабинета министров занял его заместитель по партии А. Гуль. Однако в результате некоторых политических ходов, предпринятых членами руководства Партии справедливости и развития, парламент изменил Конституцию, и это позволило Р.Т. Эрдогану принять участие в довыборах и стать парламентарием. Окончательный переход власти к исламистам был осуществлен в январе 2003 г., когда место премьер-министра Турции занял лидер Партии справедливости и развития Р.Т. Эрдоган и бессменно находился на этом посту до августа 2014 г. Позиции Партии справедливости и развития тем более усилились, когда в 2007 г. А. Гуль занял пост президента Турецкой Республики. В настоящее время обе высшие должности в политической системе Турции занимают представители партии исламистов: пост президента с августа 2014 г. занимает Р.Т. Эрдоган, а пост премьер-министра он уступил своему соратнику по партии А. Давутоглу.
Однако было бы не совсем верным понимать деление турецкого общества на две части - исламскую (религиозную) и светскую (секуляризованную). В политико-идеологическом аспекте турецкое общество разделялось и группировалось на основе самых разных взглядов. С одной стороны, все больше сторонников приобретала политика «интеграции в мировое сообщество» и «вестерни-зации», а с другой - было немало сторонников «особого пути» развития турецкого общества, выступавших за создание сильного турецкого государства на традиционной основе. Все эти разные политические направления пытались объединить лидеры новой исламской политики. Партия справедливости и развития заявила своим приоритетом отражение интересов всего общества, предложив новый вариант трансформации страны, и это ей, как представляется, удалось. Противопоставляя свою партию прежним исламским структурам, Р.Т. Эрдоган создал новую политическую органи-
зацию, отразившую реальные условия светской республики в исламской стране. Партия справедливости и развития оказалась способной в новом веке сформировать свое однопартийное правительство, заняв господствующее положение в обществе, которое до нее за последние пятьдесят лет никто не занимал. Кроме того, партия справедливости и развития проявила гибкость в экономической политике, продемонстрировала способность видоизменять и пересматривать ее принципы в соответствии с требованиями экономической стабилизации.
Трудно было предположить, что в условиях Турции XXI в. для решения демократических задач опора на исламский традиционализм станет возможной. Но исторический опыт нескольких десятилетий подвел турецкое общество к необходимости создания уникальной формы союза светских и исламских политических сил в целях установления единства общества и народа. Поэтому одна из основных задач современной Турции состояла в необходимости нахождения политического компромисса и выработки общего курса для различных слоев турецкого общества. Именно на этих условиях Партия справедливости и развития пыталась интегрировать интересы различных слоев и политических флангов турецкого общества. Р.Т. Эрдоган, занимая пост премьер-министра, взял на себя осуществление этой миссии. Политическая борьба, порожденная противоречиями исламского и реформаторского (ататюркистского) направлений, в новом веке входила совершенно в иную историческую фазу. Лидеры неоисламистов взяли на себя роль выражения интересов всех противоборствующих сторон в турецком обществе и задались целью выработки новой концепции сосуществования, казалось бы, непримиримых сил.
Обеспечивая единство народа, в Турции со времен Ататюрка действовала формула - «единая религия, единый народ, единая нация», в которой главный упор делался на националистическую идеологию. Новый век потребовал новых подходов в формировании единства нации. Трактовка кемалистско-го национализма в интерпретации лидеров Партии справедливости и развития претерпела существенные изменения. Турецкие исламисты в основу того же национализма заложили религиозную основу обеспечения национального единства общества.
Таким образом, светская республика и исламская идеология оказались взаимно уравновешены, а их симбиоз значительно стабилизировал турецкую политическую систему, избавив ее от периодических маятникообразных движений от одного полюса политических интересов к другому. Даже возни-
Поступила в редакцию
кавшие в последующем скандалы вокруг отставок и арестов высокопоставленных турецких военных и других силовиков, обвиняемых в подготовке государственного переворота, не смогли существенно раскачать маятник и привести республику к новому авторитаризму или эскалации насилия в обществе. Тенденция усиления влияния исламистов в политике стала в начале XXI в. определяющей, является ею до настоящего времени и объясняет специфику политической и социально-экономической трансформации страны.
Литература
1. Бузов В.И., Бедрик А.В. История политической трансформации стран современного Востока. Ч. 2. Турция, Иран, Афганистан. Ростов н/Д., 2013. 176 с.
2. Еремеев Д.Е. Турция на рубеже XX и XXI веков (1991-2007). М., 2007. 270 с.
3. The Program of the Justice and Development Party // Official site of the Justice and Development Party. URL: http://www.akparti.org.tr/english/akparti/parti-programme# bolum_ (дата обращения: 01.07.2015).
4. Киреев Н.Г. Два года у власти в Турции «партии умеренного ислама» // Ислам и общественное развитие в начале XXI века. М., 2005. С. 109-123.
5. Конституция Турции (Турецкой Республики) от 7 ноября 1982 года // Международный торгово-экономический журнал. URL: http://www.zarubejye.com/ law/law11.htm. (дата обращения: 01.07.2015).
References
1. Buzov V.I., Bedrik A. V. Istoriya politicheskoi trans-formatsii stran sovremennogo Vostoka. Ch. 2. Turtsiya, Iran, Afganistan [The History of Political Transformation of the Modern East. Part 2. Turkey, Iran and Afghanistan]. Rostov-on-Don, 2013, 176 p.
2. Eremeev D.E. Turtsiya na rubezhe XX i XXI vekov (1991-2007) [Turkey at the Turn of XX and XXI Centuries (1991-2007)]. Moscow, 2007, 270 p.
3. The Program of the Justice and Development Party. Official site of the Justice and Development Party. Available at: http://www.akparti.org.tr/english/akparti/parti-programme# bolum_ (accessed 01.07.2015).
4. Kireev N.G. Dva goda u vlasti v Turtsii «partii ume-rennogo islama» [Two Years in Power in Turkey "the Party of Moderate Islam"]. Islam i obshchestvennoe razvitie v nachale XXI veka [Islam and Social Development at the Beginning of the XXI century]. Moscow, 2005, pp. 109-123.
5. Konstitutsiya Turtsii (Turetskoi Respubliki) ot 7 noyabrya 1982 goda [The Constitution of Turkey (Turkish Republic) on November 7, 1982]. Mezhdunarodnyi torgovo-ekonomicheskii zhurnal. Available at: http://www. zarube-jye.com/law/law11 .htm (accessed 01.07.2015).
15 июня 2015 г.
