CC BY
139
Е. А. Флейшер
ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ ПРЕЦЕДЕНТНЫХ ИМЕН И ЯВЛЕНИЕ ПСЕВДОПРЕЦЕДЕНТНОСТИ
EKATERINA A. FLEISHER
FUNCTIONING OF PRECEDENTIAL NAME AND PSEUDO-PRECEDENCE
Екатерина Андреевна Флейшер
Аспирантка кафедры русского языка как иностранного и методики его преподавания Санкт-Петербургского государственного университета ► [email protected]
Статья посвящена исследованию функционирования прецедентных имен во вторичных дискурсах, описанию особенностей данного функционирования, а также рассмотрению случаев пересечения когнитивных структур прецедентных имен, что в отдельных случаях приводит к появлению псевдопрецедентных ситуаций.
Ключевые слова: прецедентные феномены, прецедентное имя.
The article represents functioning of precedential names in contexts, description of details of this functioning, and also focuses on cross-cognitive structures research that sometimes leads to pseudo-precedential situations.
Keywords: precedential phenomena, precedential names.
Прецедентные феномены входят в когнитивную базу членов линг-вокультурного сообщества, что обусловливает трудности в исследовании их функционирования. Когнитивная база — «...есть определенным образом структурированная совокупность необходимо обязательных знаний и национально-детерминированных и минимизированных представлений того или иного национально-лингвокультурного сообщества» [3: 131]. Как известно, без наличия такого общего фонда знаний коммуникантов невозможна адекватная коммуникация. Следуя данному определению, а также руководствуясь тем фактом, что прецедентные феномены — это часть когнитивной базы, многие исследователи относят рассматриваемые феномены к так называемым ментефактам, а это «...суть элементы „содержания сознания"» [4: 36].
В соответствии с предлагаемой Ю. Н. Карауловым теорией языковой личности, в ее структуре возможно выделение трех уровней: семантического, когнитивного и прагматического. Система каждого уровня изоморфна и состоит также из трех частей: единиц, отношений между ними и их стереотипных объединений [2: 52]. На базе этой теории возникла новая категория прецедентных текстов, к которым относят «...тексты, 1) значимые для той или иной личности в познавательном и эмоциональном отношении, 2) имеющие сверхличностный характер, т. е. хорошо известные широкому окружению данной личности, включая ее предшественников и современников, и, наконец, такие, 3) обращение к которым возобновляется неоднократно в дискурсе данной языковой личности» [Там же: 216]. Выделяется также четыре способа ввода преце-
дентного текста в дискурс языковой личности: заглавие, цитата, имя персонажа и имя автора [Там же: 218]. В связи с этим в дальнейшем представителями школы «Текст и коммуникация» было предложено экстраполировать данное определение прецедентного текста на все прецедентные феномены в целом и выделить такие типы феноменов, как прецедентный текст, прецедентная ситуация, прецедентное высказывание и прецедентное имя [1: 16].
В отличие от других прецедентных феноменов анализируемые в данной статье прецедентные имена имеют свои особенности, которые сказываются на их форме хранения в когнитивной базе. В первую очередь, речь идет об определенной структуре их инварианта восприятия, который, по наблюдениям исследователей, состоит из ядра и периферии. В ядро входят дифференциальные признаки прецедентного имени, а периферия включает в себя атрибуты [4: 80]. Под дифференциальными признаками понимается система «...определенных характеристик, отличающих данный предмет от ему подобных» [Там же]. Атрибутами называются элементы «... тесно связанные с означаемым ПИ, являющиеся достаточными, но не необходимыми для его сиг-нификации, например: кепка Ленина, маленький рост Наполеона, бакенбарды Пушкина» [Там же: 82]. В свою очередь, дифференциальные признаки прецедентного имени могут актуализироваться через характеристику предмета по внешности, чертам характера или через прецедентную ситуацию [Там же: 83].
Рассмотрим данную схему на примере имени Тарас Бульба: из 18 примеров интенсионального употребления данного имени, выбранных из газетных текстов, только 2 примера — апелляция к внешности героя: «Андрей Малахов отрастил усы. Ольга: Ну прямо Тарас Бульба какой то...» (Комсомольская правда, 18.11.2008) и «Нам остается лишь фантазировать на тему Якубович на Украине. Представляете: усатый гарный хлопец, с чубом от Тараса Бульбы Леонид Аркадьевич, подвязанный кушаком, размолв-ляет на украинской мове о призах и гривнах» (Комсомольская правда, 24.05.2001). Среди дру-
гих примеров один — апелляция к чертам характера: «Дальнейший текст Касьяна в мой адрес цитировать не рискну. В гневе он страшен, как Тарас Бульба...» (Комсомольская правда, 18.02.2004). Остальные 15 примеров — актуализация прецедентной ситуации, источником которой, в свою очередь, является прецедентный текст. Более того, в трех примерах актуализация текста происходит посредством не только имени, но и прецедентного высказывания: «Шон Коннери. Легендарный актер признался, что хотел бы сняться в следующем фильме про Джеймса Бонда. Но только в роли злодея, которому удастся победить агента 007. Это что ж получается: я тебя породил, я тебя и убью?! С таким настроением уж лучше Тараса Бульбу сыграть» (Комсомольская правда, 01.05.2008).
Таким образом, можно сделать вывод, что одним из самых важных параметров функционирования прецедентных имен является соотношение их содержательных компонентов (внешние черты, характер, поведение в типовых ситуациях) с аналогичными характеристиками описываемых персонажей. Отметим, что во всех рассмотренных случаях можно говорить об актуализации с помощью имени прецедентной ситуации и, следовательно, прецедентного текста, в то время как актуализация таких дифференциальных признаков, как характер и внешность, для большинства имен необязательна. Так, например, во всех контекстах интенсионального употребления имя дед Мазай используется исключительно для связи с прецедентной ситуацией, как в следующем случае: «Поехал однажды дед Мазай зайцев спасать. А закончилось все тем, что ему контролеры в электричке весло сломали и обозвали старым козлом» (www.anekdot.ru).
С этой точки зрения интересен, на наш взгляд, пример с именем Анна Каренина, которое по итогам исследования является одним из наиболее узнаваемых и частотных прецедентных имен. Среди примеров нами был встречен следующий: «„Женька моя влюбилась. Предмет страсти сидит впереди нее. Она все уроки гипнотизирует его затылок. Говорит, уши у него красивые, изгиб особенный. Каково?" — „Тонкая штучка,
твоя Женька, — говорю. — Анна Каренина ненавидела своего мужа именно за его уши. Раз за них можно ненавидеть, значит, можно и любить". — „Сравнила", — процедила Галка» (Известия: Тонкая штучка. 15.01.08). В данном случае происходит актуализация ситуации из прецедентного текста, при этом назвать прецедентной саму ситуацию затруднительно.
Также следует особо подчеркнуть контексты употребления имени Герасим, которое практически не используется без второго имени — Муму, что хорошо иллюстрирует следующий анекдот: «При слове Герасим первое, что всплывает — Муму» (www.anekdot.ru). И, наконец, существует наличие связей между феноменами в структуре когнитивной базы, доказательством чего является пример, в котором автор, неуверенный в кругозоре читателей, данную связь эксплицирует: «И это — ужасно. Мы живем в стране, где в почете чатлане и пацаки с планеты Плюк, всегда знающие, кто, перед кем и когда должен присесть (см. фильм Георгия Данелии «Кин-дза-дза!»), и ненавидящие всех тех, кто отвергает холуйские приседания» (Под знаком планеты Плюк // Известия).
Взаимосвязь прецедентных феноменов в сознании носителей языка отмечается исследователями, которые указывают на то, что «...одни и те же вербальные средства могут объективировать различные информационные структуры, так, для экспликации прецедентного имени, ситуации, текста может быть использована одна языковая единица» [5: 234].
Все вышеизложенное приводит нас к мысли о том, что рассмотрение прецедентных имен вне их взаимосвязи с другими феноменами, по всей видимости, не является объективным: именно такие связи выявляют их ситуативно-смысловую базу. Можно предположить, что связь прецедентного феномена с другими, формирующими с ним один смысловой ряд, добавляет к описанным выше еще один параметр прецедентности. Связь эта настолько сильна, что представляется правомерным предположить ее облигаторность, т. е. невозможность существования одного из видов прецедентного феномена изолированно. В случае,
когда эта связь утеряна, феномен перестает быть прецедентным.
В некоторых речевых жанрах функционирование прецедентных имен приобретает свои особенности, в результате которых описанные выше связи деформируются в целях создания языковой игры. Одним из таких жанров является анекдот. Так, имя Герасим встречается в анекдотах с такими прецедентными феноменами, как Дед Мазай; собака Баскервилей, сэр Генри и Шерлок Холмс. Приведём примеры: «— „Это, сэр Генри, эксперт, который поможет нам избавиться от зловещей собаки Баскервилей", — говорит дворецкий Бэрримор своему хозяину. Сэр Генри с удивлением и даже опаской смотрит на заросшего бородой двухметрового верзилу: „Я несколько иначе представлял вас, мистер Шерлок Холмс!" — „Сэр, это не мистер Холмс, это мистер Герасим из России. Вы же сами просили пригласить самого лучшего специалиста в своём деле!"» (www.anekdotikov.net]); «Герасим схватил Каштанку и волочет ее к речке. Та визжит: "Эй ты, деревня, опять Тургенева с Чеховым спутал". Вот только Герасим глухонемой был... » (Там же); «Любил Буратино поиздеваться над бедным Герасимом, бывало накинет шкуру собаки, ложится на край лодки и кричит: „Ну, давай, топи меня!"» (www.anekdot.ru) — общность ситуации, объединяющая разных персонажей, — избавиться от собаки, утопить её, игровой компонент сосредоточен на характере ситуации и мотиве поведения персонажей.
Как показал анализ материала, пересечение различных прецедентных структур в анекдотах — распространенное явление, его можно обнаружить не только в примерах с именем Герасим. В некоторых случаях пересекаются не два феномена, а значительно больше, как, например: «Сидят на скамейке в саду Анна Каренина, Родион Раскольников и Муму. Анна Каренина, задумчиво: „Все-таки мерзкий тип, этот Лев Толстой!" Муму: „А Тургенев лучше, что ли?!" Раскольников, нежно поглаживая топор: „А вот Федя Достоевский — молодец, молодец!"» (www. anekdotikov.net). Общая ситуация — гибель литературных персонажей (Анна Каренина и Муму)
по воле автора, контрастом которой становится предумышленное (со стороны персонажа) убийство.
Некоторые примеры демонстрируют сложное взаимодействие когнитивных структур, базирующееся на широкой когнитивной базе коммуникантов. Так, обнаруживают пересечения такие имена, как Герасим, который топит Муму, и Дед Мазай, спасающий зайцев, оба они оказываются втянутыми в ситуацию гибели (потопления) «Титаника». Вот один из примеров: «Дед Мазай подплывает на лодке к „Титанику", стучит веслом по борту и кричит: „Зайцы на корабле есть?"» (www.anekdot.ru).
Пересечение когнитивных структур в анекдоте, выявляя смысловой потенциал прецедентных имён и являясь одним из основных средств создания комического, может привести к созданию «псевдопрецедентной ситуации». Такой «псевдопрецедентной» стала ситуация, при которой Наташа Ростова, поручик Ржевский, Дубровский, корнет Оболенский, Пьер Безухов, Андрей Болконский оказываются знакомы друг с другом и при этом все перечисленные персонажи пытаются добиться расположения Наташи Ростовой. Примерами могут служить следующие анекдоты: «(Обращение к Ржевскому) „Я слышал, вы стрелялись с Безуховым из-за Наташи Ростовой?" — „Да, я стрелялся из-за Наташи, а трус Безухов — из-за дерева!"» (www.anekdotov. net); «XXI век. Наташа Ростова второй день работает в компании, сотрудниками которой также являются Ржевский и Пьер Безухов. Наташа (обращаясь к Ржевскому и Безухову): „Господа! Не подскажет ли кто-нибудь из вас, куда вставляется эта блестящая круглая дискета?" Безухов (зажимая рот Ржевскому): „В подставку для кофе, Наташенька!"» (www.anekdotov.net).
Безусловно, одним из самых интересных примеров из серии анекдотов о Наташе Ростовой и поручике Ржевском является следующий: «Наташа Ростова спрашивает поручика Ржевского: „Вы бы смогли ради меня сразиться с Майком Тайсоном врукопашную?" — „Ну, нет, увольте-с! Пусть Пьер Безухов с ним сражается". — „Но почему, поручик?" — „А ему терять
нечего"» (www.anekdotikov.net). В данном случае происходит не только взаимодействие прецедентных имен и ситуаций, мы имеем дело и с апелляцией к внутренней форме прецедентного имени, что и создает комический эффект анекдота.
Таким образом, в случае с именем Наташи Ростовой пересечение прецедентных структур, характерное для анекдота, оказалось связанным с интеграцией качеств, присущих литературному персонажу (милая, непосредственная в своем поведении девушка, вызывающая поклонение окружающих мужчин), и той характерной (обобщенной) ситуации, которую эти качества обусловливают. В нее стало возможным включать персонажей, прецедентные имена которых соответствовали такой ситуации, не обнаруживая прямых связей с прецедентным текстом литературного произведения. Тем не менее представлялось бы слишком категоричным утверждение, что связь с изначальным текстом утеряна, что доказывается примерами непосредственного восхождения к содержанию романа: «Дементьева: Когда мне предложили поехать на бал, я сначала хотела отказаться...Сбылась мечта маленькой девочки надеть красивое платье и станцевать вальс, которому меня научили за считанные разы. Кем я себя только не ощущала — и Золушкой, и Наташей Ростовой» (Елена Дементьева: «В услугах психолога я не нуждаюсь» // Комсомольская правда, 10.11.04).
Подводя итоги, еще раз подчеркнем те особенности функционирования прецедентных имен, которые представляются наиболее важными. Во-первых, из всех дифференциальных признаков, которые являются компонентами его инварианта восприятия, на первое место по значимости, как показал анализ материала, выходит прецедентная ситуация, при этом наличие данного компонента обязательно для всех прецедентных имен, в то время, как два других дифференциальных признака (внешность и характер) могут отсутствовать в описываемой структуре. Для всех прецедентных имен является характерной связь через посредство прецедентной ситуации с другими феноменами того же смыслового ряда, так что данное свойство можно принимать во внима-
ние как дополнительный параметр прецедентно-сти. Использование приема варьирования и неадекватного сочетания прецедентных имен в представлении некоторой типовой ситуации является одним из распространенных приемов создания комического и используется в жанре анекдота, где краткость формы сочетается с широким подтекстом, который обеспечивается общей когнитивной базой коммуникантов. Такое пересечение когнитивных структур прецедентных имен создает в рамках жанра псевдопрецедентные ситуации.
ЛИТЕРАТУРА
1. Брилева И. С., Гудков Д. Б. и др. Русское культурное пространство. Лингвокультурологический словарь. М., 2004.
2. Караулов Ю. Н. Русский язык и языковая личность. М., 1987.
3. Красных В. В. Когнитивная база vs культурное пространство в аспекте изучения языковой личности (к вопросу о русской концептосфере) // Язык, сознание, коммуникация. Вып. 1. М., 1997. С. 128-144.
4. Красных В. В. Этнопсихолингвистика и лингвокульту-рология. М., 2002.
5. Привалова И. В. Интеркультура и вербальный знак. М., 2005.
[хроника]
МЕЖДУНАРОДНЫЕ НАУЧНО-ПРАКТИЧЕСКИЕ СИМПОЗИУМЫ, ПОСВЯЩЕННЫЕ ДНЮ СЛАВЯНСКОЙ ПИСЬМЕННОСТИ И КУЛЬТУРЫ
Международная филологическая общественность отметила День славянской письменности и культуры проведением серии международных научно-практических симпозиумов по славистике. Симпозиумы проводились Международной ассоциацией преподавателей русского языка и литературы (МАПРЯЛ) и Обществом с ограниченной ответственностью «Про100 Медиа» по заказу Министерства образования и науки Российской Федерации.
1-3 июня 2012 года на филологическом факультете Санкт-Петербургского государственного университета состоялся симпозиум «Славянский мир: единство и многообразие», который организовала кафедра славянской филологии (зав. кафедрой — проф. М. Ю. Котова). В симпозиуме приняли участие ведущие российские и зарубежные слависты: проф. В. В. Колесов, проф. В. М. Мокиенко, проф. В. Гладров (Германия), проф. А. Д. Дуличенко (Эстония), проф. Л. П. Дядечко (Украина), проф. Б. Зелиньский (Польша), доц. К. Лепилова (Чехия) и другие известные ученые. Состоялись пленарные и секционные заседания, а также круглый стол «Славянская фразеология и паре-миология в европейском контексте». На симпозиуме были рассмотрены актуальные вопросы славянского языкознания и литературоведения, вопросы межславянских культурных связей. Состоялась презентация новой книги «Многоязычный словарь современной фразеологии» (научный редактор Дж. Пуччо).
1 июня 2012 года в Волгоградском государственном социально-педагогическом университете проходил симпозиум «Идеи О. Н. Трубачева, уроженца Сталинграда, о единстве и многообразии славянского мира и их развитие в современной славистике». В нем приняли участие крупные волгоградские слависты Е. В. Брысина, Р. И. Кудряшова, В. И. Супрун, Е. А. Тупикова, Е. М. Шептухина, Л. А. Шестак, а также
депутат Волгоградской городской думы Г. В. Егорова. Организатором симпозиума была кафедра общего и славяно-русского языкознания ВГСПУ (отв. проф. В. И. Супрун). Главным мероприятием симпозиума стал круглый стол, на котором рассматривался вклад О. Н. Трубачева в развитие мировой славистики.
1 июня 2012 года в Пермском государственном гуманитарном педагогическом университете состоялся симпозиум «Семиотический поворот в современной славистике», в котором приняли участие известные пермские ученые: Е. Е. Бразговская, И. А. Подюков, Н. В. Боронникова, Е. В. Овчинникова, М. А. Петрович, Д. А. Пелихов, а также украинские слависты Г. Бушко и Н. Григораш. Организатором симпозиума была кафедра общего языкознания ПГПУ (отв. — проф. Е. Е. Бразговская). В рамках симпозиума прошло обсуждение перспектив развития современной славистики. Состоялась презентация новой монографии Е. Е. Бразговской «Чеслав Милош: Язык как персонаж».
1 июня 2012 года в Самарском государственном университете состоялся симпозиум «Историко-культурное и цивилизационное значение славянской письменности» (отв. — проф. Л. Б. Карпенко). В работе симпозиума приняли участие известные ученые, специалисты в области славянской филологии: В. Д. Бондалетов, Е. Я. Бурлина, Л. Б. Карпенко, Г. Ю. Карпенко, В. П. Киржаева, В. А. Конев, Е. С. Скобликова, Г. А. Щербакова, Л. И. Шевченко. Были проведены пленарное и секционные заседания «Русский язык в контексте истории и межславянских связей», «Филологические проблемы исследования славянского рукописного наследия», «Проблемы истинных и мнимых ценностей в современной культуре», «Значение классических языков для отечественной культуры».
