CC BY
43
УДК 340.114.5
ББК 67
© 2017 г. А. И. Литвиненко,
адъюнкт Ростовского юридического института МВД России.
E-mail: [email protected]
ФОРМИРОВАНИЕ ПРАВОВОЙ КУЛЬТУРЫ КАЗАЧЕСТВА: ОБЗОР ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА ЮГА РОССИИ
В статье используется формально-логический метод научного исследования, дается обзор законодательства Юга России, где казачество всегда было наиболее многочисленным и правовая культура активно формировалась в течение длительного времени. По мнению автора, научное исследование регионального законодательства позволяет понять, какие правовые идеи и ценности, сформировавшиеся еще в досоветский период, находят формальное закрепление в настоящее время.
Ключевые слова: правовая культура казаков, правовой менталитет российского казачества, региональное законодательство, казачья служба, субъекты Российской Федерации.
A. I. Litvinenko - Adjunct, Rostov Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation.
FORMATION OF LEGAL CULTURE COSSACKS: REVIEW OF SOUTHERN RUSSIALEGISLATION
The article uses the formal logical method of scientific research, gives an overview of the legislation of the South of Russia, where the Cossacks are the most numerous and the legal culture has been actively formed for a long time. In the author's opinion, a scientific study of regional legislation makes it possible to understand which legal ideas and values that were formed in the pre-Soviet period find formal consolidation at the present time.
Key words: legal culture of the Cossacks, the legal mentality of the Russian Cossacks, regional legislation, Cossack service, the subjects of the Russian Federation.
Правовая культура российского общества представляет собой конкретно-историческую совокупность накопленных правовых ценностей, правосознания и юридической практики, характеризующих развитие отечественной правовой системы. Составным элементом национальной правовой культуры является «социокультурное измерение российского казачества», функционирование которого детерминируется законодательством Российской Федерации, в том числе ее субъектов, например в Южном федеральном округе и Северо-Кавказском, где потомки казачьего сословия наиболее многочисленны и проживают достаточно компактно: астраханское, донское, кубанское и терское казачество.
В настоящее время в состав Южного федерального округа входят восемь субъектов Российской Федерации (Республика Адыгея, Астраханская область, Волгоградская область, Республика Калмыкия, Краснодарский край, Республика Крым, Ростовская область и город федерального значения Севастополь), а в состав Северо-Кавказского федерального округа - семь (Республика Дагестан, Республика Ингушетия, Кабардино-Балкарская Республика, Карачаево-Черкесская Республика, Рес-
публика Северная Осетия - Алания, Ставропольский край, Чеченская Республика).
Таким образом, на Юге России расположены пятнадцать субъектов Российской Федерации: девять республик, три области, два края и один город федерального значения, причем региональное законодательство практически каждого из них содержит правовые акты, регулирующие правоотношения в сфере обеспечения жизнедеятельности российского казачества. Обращаясь к конституциям республик Южного и Северо-Кавказского федеральных округов, следует констатировать, что ни в одной из них нет упоминания о казачестве, хотя на территории этих субъектов казаки проживали прежде и представлены в настоящее время как самодостаточная социальная общность. В то же время уставные акты субъектов Российской Федерации демонстрируют иное отношение региональных властей к проблемам казаков.
Так, в ч. 1 ст. 2 Устава Краснодарского края отмечается: «Краснодарский край является исторической территорией формирования кубанского казачества, исконным местом проживания русского народа, составляющего большинство населения края» [1]. Устав Ставропольского края в ст. 3 устанавливает:
«В Ставропольском крае признаются и обеспечиваются неотъемлемые права проживающих в нем народов, казачества, малочисленных этнических общностей на сохранение самобытности, культуры, языка, обычаев и традиций» [1].
В уставе Волгоградской области казачеству посвящена ст. 8.1 «Казачество в Волгоградской области», введенная законом Волгоградской области от 29 июня 2012 года № 66-ОД, в то время как сам устав был принят 12 февраля 2012 года. Законодатель исправил правовой пробел на уровне учредительного акта, что выразило отношение жителей Волгоградской области к правовой культуре казачества. «Казачество - исторически сложившаяся общность, имеющая самобытные традиции и культуру. Органы государственной власти Волгоградской области в целях восстановления исторической справедливости в отношении казачества осуществляют необходимые меры по реализации федерального законодательства о казачестве, принимают нормативные правовые акты по вопросам возрождения казачества в Волгоградской области и обеспечивают их исполнение» [1].
В Уставе Ростовской области возрождению правовой культуры казачества посвящена отдельная глава, насчитывающая четыре статьи (ст. 77-80), в которых говорится: «Донское казачество - исторически сложившаяся общность в составе многонационального населения Ростовской области, имеющая самобытные традиции, культуру. Органы государственной власти Ростовской области и органы местного самоуправления в целях восстановления исторической справедливости в отношении казачества осуществляют необходимые меры по реализации федерального законодательства о казачестве, принимают нормативные правовые акты по вопросам возрождения казачества и обеспечивают их выполнение» [1].
Кроме того, ст. 78 Устава Ростовской области закрепляет возможность возрождения культурно-правовых идеалов и ценностей казачества, формировать правовое сознание среди граждан, относящих себя к потомкам донских казаков. Последние имеют право совместно восстанавливать и развивать казачьи формы хозяйствования, культуры, быта и участвовать в несении государственной и муниципальной службы, могут объединяться в станичные и хуторские общества, создавать окружные, войсковые и иные традиционные
для казачества общества. Также устав определяет, что в казачьи общества имеют право вступить и граждане, не являющиеся прямыми потомками донских казаков.
Потомки донских казаков и иные граждане имеют право создавать казачьи общественные объединения, действующие в соответствии с законодательством об общественных объединениях, в целях возрождения культуры, традиций казачества, благотворительности и решения других задач. И завершается рассматриваемая глава Устава Ростовской области указанием на то, что деятельность казачьих обществ и общественных объединений, органов государственной власти и органов местного самоуправления по возрождению казачества не должна нарушать права и свободы неказачьего населения.
Таким образом, анализ конституционного и уставного законодательства Юга России показывает, что, с одной стороны, имеются прочные юридические гарантии возрождения, формирования и развития казачьих правовых идеалов, а с другой стороны, существуют пробелы в регулировании деятельности казаков, так как институционально они обозначены только в Уставе Ростовской и Волгоградской областей, Краснодарского и Ставропольского краев.
Последующий анализ регионального законодательства и нормативных актов муниципальных органов власти свидетельствует о том, что при их помощи осуществляется регулирование ряда правокультурных вопросов по семи направлениям: 1) возрождение и сохранение казачьей культуры; 2) организация казачьих поселений с предоставлением земельных наделов; 3) участие казаков в политических процессах посредством создания собственных организаций; 4) использование слов «казак», «казачество» и производных от них наименований населенных пунктов (станиц, сел, хуторов и т. п.), названий улиц в населенных пунктах, названий избирательных округов, географических объектов, учебных заведений; 5) регулирование общественных отношений в сфере образования в специализированных казачьих учебных заведениях; 6) участие казаков в охране общественного порядка и выполнении других функций, связанных с государственной и муниципальной службой; 7) учреждение и регистрация казачьих сообществ, деятельность по укреплению и поддержке казачества со стороны
органов государственной власти в субъекте Российской Федерации и органов местного самоуправления.
Первое направление консолидирует нормативные правовые акты, регулирующие деятельность творческих коллективов и индивидуальных субъектов правоотношений, например, во многих субъектах Российской Федерации имеются казачьи хоры, которые исполняют народные песни в традиционной одежде, в том числе и форменной. Из постоянно действующих коллективов можно выделить Академический кубанский казачий хор, Государственный Донской казачий театр; ежегодно проводятся войсковые казачьи фестивали Ростовской области «Играй и пой казачий Дон», «Заиграем песню во станице» или «Областной праздник Покров Пресвятой Богородицы». Их деятельность регламентирована законами субъектов Российской Федерации и конкретизирована в подзаконных региональных нормативных правовых актах, а также правовых актах местного самоуправления.
Обращаясь к вопросам, связанным с организацией казачьих поселений и предоставлением казакам земельных наделов, следует отметить, что это один из наиболее сложно регулируемых вопросов. Ведь еще в начале XX столетия аграрный вопрос стоял очень остро, являясь одним из камней преткновения всего эволюционного развития России. Советская власть объявила о национализации земли, а с распадом СССР она перешла в собственность граждан, которые в большинстве случаев продали земельные паи фермерам и агрофирмам. В этот период казачество не смогло стать значимым субъектом земельных правоотношений, вероятно, по той причине, что находилось на той стадии возрождения, которая не позволяла полноценно реализовать имущественные права. Ставропольский и Краснодарский края, Ростовская область являются житницей Российской Федерации, а казачество традиционно осуществляло землевладение, землепользование и скотоводство на особых правовых условиях, но в 90-е годы XX века экономический базис казачеству снова приобрести не удалось. Некоторые исследователи казачества высказывают сомнение относительно его дальнейших перспектив, так как в сельском хозяйстве структурно-эконмическая основа уже сформирована, и найти рентабельную и соответствующую традициям казаков экономическую нишу сложно. Тем не менее в дан-
ном направлении необходимо развиваться, для того чтобы обеспечить изначальную органическую комплексность сельского хозяйства и развитие экономики, а также демографии сельской местности с использованием культурного релятивизма казачества [3].
Участие казаков в политических процессах посредством создания политических партий началось в конце XX века, и на первых выборах в Государственную Думу Российской Федерации прошло 11 партий, а число партий, сформированных по всей стране, исчислялось десятками. Пыталось участвовать в этом процессе и возрождающееся казачество. Так, например, избирательная комиссия Краснодарского края 14 июля 1998 издала постановление № 408-П «О регистрации избирательного блока "Блок правых патриотических сил Казачья Национальная Партия"» [1]. Впрочем, значительных политических результатов этот блок не добился, и, по сути, политическая деятельность всех «казачьих партий» не получила широкой общественной поддержки.
В настоящее время федеральным законодательством определяется: «Члены казачьих обществ, внесенных в государственный реестр казачьих обществ в Российской Федерации, принявшие на себя обязательства по несению государственной или иной службы, обязаны приостановить свое членство в политических партиях, иных общественных объединениях, преследующих политические цели, не вправе вступать в них и принимать участие в их деятельности. В соответствии с ч. 3 ст. 4 Федерального закона от 05.12.2005 № 154-ФЗ "О государственной службе российского казачества" деятельность политических партий, иных общественных объединений, преследующих политические цели, в казачьих обществах, внесенных в государственный реестр казачьих обществ в Российской Федерации, не допускается» [1].
Анализ регионального законодательства Юга России, а также подзаконных актов и правовых нормативных актов местного самоуправления свидетельствует о том, что сфера правового применения термина «казак», «казачество» и производных от них слов является достаточно объемной. Такие термины встречаются во многих правовых актах, закрепляющих названия казачьих социальных организаций; населенных пунктов, улиц, переулков, площадей, рынков, а также географических объектов, рек, балок, логов и иных участ-
ков местности; названий учебных заведений, спортивных и военно-патриотических организаций. Как показывают примеры, культурный релятивизм казачества многогранно проявляется на Юге России, и без учета данного компонента правовое регулирование общественных отношений может осуществляться вне контекста правовой жизни ряда субъектов Российской Федерации [4; 5]. Следует обратить особое внимание на развитие регионального законодательства республик, которое порой создает возможности для возрождения правовой культуры титульных наций, мало уделяя внимания русским, казакам и т. п., что недопустимо в многонациональной России и таит в себе угрозу национальной безопасности.
Общественные отношения в сфере образования выступают важнейшим направлением правового регулирования, реализуемым в специализированных казачьих учебных заведениях. Помимо основных образовательных программ обучения учебный процесс организуется по дополнительным общеразвиваю-щим программам, имеющим целью подготовку обучающихся к военной или иной государственной службе, в том числе к государственной службе российского казачества в общеобразовательных организациях, профессиональных образовательных организациях. Одновременно создаются общеобразовательные организации со специальными наименованиями, такими как: президентское кадетское училище, суворовское военное училище, нахимовское военно-морское училище, кадетский (морской кадетский) военный корпус, кадетская школа, кадетский (морской кадетский) корпус, казачий кадетский корпус.
Следующим направлением правового регулирования является участие казаков в охране общественного порядка и выполнении других функций, связанных с государственной и муниципальной службой. В традиционной правовой культуре казаков этот вид деятельности считается приоритетным и наиболее престижным. Ему уделяется значительное внимание в законодательстве субъектов Российской Федерации и местного самоуправления, и в качестве примера следует назвать закон Карачаево-Черкесской Республики от 15.10.2003 № 41-РЗ «О муниципальных казачьих Дружинах», постановление главы администрации (губернатора) Краснодарского края от 16.11.2015 № 1037 «О государственной программе Краснодарского края "Казачество Куба-
ни" и признании утратившими силу отдельных постановлений главы администрации (губернатора) Краснодарского края», закон Ставропольского края от 26.07.2013 № 69-КЗ (в ред. от 04.03.2016) «О привлечении членов казачьих обществ к государственной или иной службе в Ставропольском крае», решение Ростовской-на-Дону городской думы от 26.02.2002 № 71 «О муниципальной казачьей дружине в городе Ростове-на-Дону» [1].
Как отдельное направление правового регулирования казачества также следует выделить «организационно-правовое», связанное с учреждением и регистрацией казачьих сообществ и деятельностью по укреплению и поддержке казачества со стороны органов государственной власти субъекта Российской Федерации и органов местного самоуправления. К таким правовым актам относится распоряжение главы Чеченской Республики от 05.02.2016 № 17-РГ «Об утверждении Устава Терско-Сунженского окружного казачьего общества Терского войскового казачьего общества», указ президента Кабардино-Балкарской Республики от 27.10.2010 № 131-УП «Об утверждении Устава Терско-Малкинского окружного казачьего общества», постановление губернатора Ставропольского края от 15.10.2012 № 699 «Об утверждении Устава Ставропольского окружного казачьего общества Терского войскового казачьего общества» [1]. Данные нормативные правовые акты, равно как и аналогичные им, принятые в последние годы, наглядно показывают, что казачество не стало достоянием истории, а является реально действующим государственным институтом, имеющим необходимое правовое обеспечение в современных российских условиях.
Таким образом, подводя итоги проведенного анализа, необходимо отметить следующее. После распада Советского Союза возник идеологический вакуум, который характеризовался отсутствием в российском обществе устойчивых ценностей, в том числе и правовых. Конституция РФ 1993 года автоматически предоставила широкий спектр возможностей для возрождения традиционной правовой культуры казачества. Этот процесс находит свое закрепление в комплексе правовых норм как на федеральном уровне, так и на уровне законодательства субъектов РФ, логическим продолжением котрого является нормотворче-ская деятельность органов муниципальной власти.
Рассматривая совокупность норм права, регулирующих общественные отношения в сфере казачества, и выделяя разновидности данных норм, мы получаем самостоятельную, завершенную, логически целостную классификацию. Это становится очередным подтверждением того, что «межотраслевой институт права казачества» сформирован, устойчив и полноправно входит в систему права и законодательства Российской Федерации [6; 8]. В ходе доктринального анализа регионального законодательства наиболее явно выделяются семь обособленных направлений правового регулирования общественных отношений в сфере казачества, что подчеркивает самостоятельность такого правового института, как казачество, а также тот факт, что его правовая культура имеет всестороннее формально-юридическое закрепление. Это происходит по причине того, что казачество
Литература
1. URL: http: //consultant.ru
2. Небратенко Г. Г., Небратенко О. О. Межотраслевые связи законодательства: «правовые массивы» и «правовые комплексы» // Связи в праве: проблемы теории, практики, техники: сб. ст. по матер. Междунар. науч.-практ. конф. Н. Новгород, 2016.
3. Небратенко Г. Г. Демографическая безопасность Российской Федерации в XXI столетии // Философия права. 2014. № 1.
4. Небратенко Г. Г. Онтология обычного права донских казаков: историко-правовой аспект // Юрисъ-Правоведъ. 2008. № 2.
5. Небратенко Г. Г. Обычное право донских казаков: вчера, сегодня, завтра // Обычное право народов Северного Кавказа: итоги и перспективы исследования. Ростов н/Д, 2006.
6. Небратенко Г. Г. Казачьему праву быть! // Государственная служба казачества: история, современность, перспективы. Старый Оскол, 2010.
7. Небратенко Г. Г. Историко-правовое значение донского казачества в развитии Российского государства // Право Кавказской цивилизации: истоки, особенности, мировое значение (к 150-летию окончания Кавказской войны). Ростов н/Д, 2015.
8. Небратенко Г. Г. Парадоксы этнического политико-правового самоопределения (на примере татар и казаков) // Философия права. 2005. № 2.
играло особую роль в жизнедеятельности Российского государства [7].
При изучении феномена казачества приемлемо использование категории правового массива - структурно и функционально упорядоченной совокупности нормативных правовых актов или иных источников права, выделяемой по признаку общности регулируемых правоотношений в рамках регионального, национального или международного правового пространства. Кроме того, при использовании формально-логического метода актуализирована категория правового комплекса - структурно и функционально упорядоченной совокупности правовых норм или иных социальных норм, имеющих силу правовых в различных типах правовых систем, или институтов права, выделяемых по признаку общности регулируемых правоотношений [2].
Bibliography
1. URL: http: //consultant.ru
2. Nebratenko G. G., Nebratenko O. O. Cross-sectoral links of legislation: «legal arrays» and «legal complexes» // Links in law: problems of theory, practice, technology: a collection of articles on the materials of the International Scientific and Practical Conference . Nizny Novgorod, 2016.
3. Nebratenko G. G. Demographic Security of the Russian Federation in the 21st Century // Philosophy of Law. 2014. № 1.
4. Nebratenko G. G. Ontology of the ordinary law of the Don Cossacks: the historical and legal aspect // Jurist-Pravoved. 2008. № 2.
5. Nebratenko G. G. The ordinary right of the Don Cossacks: yesterday, today, tomorrow // Customary law of the peoples of the North Caucasus: the results and prospects for research. Rostov-on-Don, 2006.
6. Nebratenko G. G. Cossack's right to be! // State service of the Cossacks: history, modernity, prospects. Stary Oskol, 2010.
7. Nebratenko G. G. Historical and legal significance of the Don Cossacks in the development of the Russian state // The right of the Caucasian civilization: sources, features, world significance (to the 150th anniversary of the end of the Caucasian War). Rostov on Don, 2015.
8. Nebratenko G. G. Paradoxes of ethnic political and legal self-determination (on the example of Tatars and Cossacks) // Philosophy of law. 2005. № 2.
