CC BY
16
ванный экономическими трудностями, нестабильной политической ситуацией, снижением уровня благополучия населения, находит выход накопившейся негативной энергии в области межэтнических отношений [4]. Проблема адаптации местного населения к изменяющейся в результате активных миграционных процессов этносоциальной ситуации, которая формирует устойчивое чувство незащищённости принимающего сообщества и, как следствие, его низкий уровень толерантности, стоит особенно остро.
Другая детерминанта имеет отношение к изменениям в территориально-этнической структуре городского сообщества: экспертами было зафиксировано появление на карте Новосибирска мест концентрации этнических мигрантов в виде анклавов подобных поселений [5]. Эти территории воспринимаются принимающим сообществом как выбивающиеся из общей этнической картины города: местных жителей тревожит «замусоренность» таких территорий, угроза собственной безопасности, низкий уровень культуры поведения мигрантов, плохое знание ими русского языка. Эксперты отмечали, что мигранты, населяющие такие территории, адаптированы (имеют работу, жильё, потребляют бюджетные ресурсы города), но не включены в область культурно-ценностного обмена.
Ещё одна значимая детерминанта, ставшая причиной целого ряда проблем в области межэтнических отношений, связана с ограниченной эффективностью мер, принимаемых административными структурами города для налаживания коммуникации между принимающим населением и мигрантами. Увеличение числа мигрантов в Новосибирске, как и в других крупных городах, привело к формированию в пространстве города ряда устойчивых этнокультурных образований в виде диаспор, однако контакты диаспор и принимающего сообщества ограничены и поверхностны [6]. Как считают эксперты, рядовой горожанин сталкивается с диаспорами лишь на городских праздниках и фестивалях, где в привлекательной форме представляются обычаи, традиции и фольклор этнических групп. Однако такой способ интеграции новых этнических групп с межэтническим сообществом, как представляется, не работает; более того, оно приводит к искажённому пониманию сути другой культуры, замене её на упрощённый, схематический эрзац.
Приведённые детерминанты могут влиять на обострение межэтнической ситуации в городе. В этих условиях стратегической задачей органов управления должно выступать повышение общего уровня благосостояния населения города и обеспечение его благоприятного социального самочувствия, внимательное наблюдение за изменениями в этнотерриторальной структуре и поиск принципиально новых механизмов коммуникации принимающего сообщества и мигрантов.
Акцентируем, что муниципальная этнонациональная политика должна рассматривать в качестве своего объекта не только острые моменты, требующие быстрого реагирования - межэтническую напряжённость или конфликты, как это часто происходит на практике. В поле зрения этой политики должно находиться межэтническое сообщество в целом [7, с.124]. Такой взгляд позволяет зафиксировать социокультурные детерминанты, существенно влияющие на состояние межэтнического сообщества города, но не учтённые в текущем курсе муниципальной этнонациональной политики, и, не дожидаясь эскалации напряжения межэтнических отношений, точечно решать назревающие проблемы.
Библиографический список
1. Костюк, В. Г. Новосибирская школа этносоциологии: этапы становления, основные результаты / В. Г. Костюк, О. А. Персидская // Гуманитарные науки в Сибири. - 2007.- № 1. - С. 14-18.
2. Абрамова, М. А.Основные факторы интеграции межэтнических сообществ России / М. А. Абрамова, Г. С. Гончарова, В. Г. Костюк // Сибирский философский журнал. - 2017.- Т. 15. - № 1. - С. 149-158.
3. Попков, Ю. В. Феномен города как межэтнического сообщества / Ю. В. Попков, Е. А. Тюгашев // ЭКО. - 2017.- № 10. - С. 7-19.
4. Персидская, О. А. Мигранты в межэтническом сообществе Новосибирска: специфика взаимной адаптации / О. А. Персидская, Ю. В. Попков, И. А. Скалабан // Вестник НГУЭУ. - 2016.- № 3. - С. 229-239.
5. Madiukova, S. A. Ethnic enclave sasasocial and territorial phenomenon (basedonthecityof Novosibirsk) / S. A. Madiukova, O. A. Persidskaia // Журнал Сибирского федерального университета. Серия: Гуманитарные науки.- 2017.- Т. 10. - № 7. - С. 983-994.
6. Персидская, О. А. Этническая диаспора в городе: образ в глазах принимающего сообщества / О. А. Персидская // Социальные и пространственные измерения современного мегаполиса: материалы IX социологических чтений памяти В. Б. Голофаста. - СПб.: Норма, 2017. - С. 247-255.
7. Попков, Ю. В. Государственная национальная политика как фактор межэтнической интеграции российского общества / Ю. В. Попков // SiberianSocium. - 2017.- Т. 1, № 1. - С. 114-131.
© Персидская О. А., 2018
УДК 304.5+378.1
ФОРМИРОВАНИЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОГО ЗАПРОСА: СТУДЕНЧЕСКИЙ ВЕКТОР
В. В. Петров, В. М. Филатова
Институт философии и права Сибирского отделения РАН, Новосибирский государственный университет
В работе обозначены роль и место системы образования в условиях социокультурных трансформаций. Показано, что в условиях капитализации знаний влияние студенческого сообщества на формирование образовательного запроса ожидаемо возрастает. Выявлены ключевые факторы, определяющие действия современного студенчества в отношении развития университета.
Ключевые слова: информационное общество, университет, образовательный запрос, капитализация знаний, студенческое сообщество.
Под воздействием глобализационных процессов [1] в условиях формирующегося общества знания российская система образования столкнулась с серьёзным давлением, которое требует от неё преобразований. Дело в том, что образование, как система культурного воспроизводства и когнитивного «воспитания», для вступающих в социальную жизнь поколений по-прежнему остаётся в центре надбиологической эволюции человеческого общества и цивилизационного развития. Ранее система образования имела основной функцией социализацию человека посредством трансляции исторически проверенных социальных навыков. В концепциях информационного общества и общества знания (Д. Белла [2], Г. Бехманна [3], М. Кастельса [4], Ж.-Ф. Лиотара [5] и ряда других исследователей), на систему образования возлагается более важная функция - развитие общества как такового. В этих условиях отношения между институтом образования и средой, в которой он существует, характеризуется всё возрастающей асимметрией между запросами этой среды и способностью института образования отвечать на них. От института образования в России сегодня требуют настолько много, что зачастую он оказывается не в состоянии дать адекватный ответ на изменения, происходящие практически во всех сферах социума. При этом у российских вузов отсутствует возможность ограничивать эти запросы, чтобы в большей степени сфокусироваться на собственном институциональном характере [6, с. 68]. Развитие проблемной ситуации можно определить в системе международных рейтингов - The Reuters Top 100 Most Innovative Universities 2015, Times Higher Education, QS University Rankings: BRICS 2015, Universitas 21 и других. Безусловно, позиция, занимаемая конкретным образовательным учреждением в разнообразных рейтингах, не может являться единственным показателем успешности. Но тем не менее она наглядным образом демонстрирует, что многие отечественные университеты иногда вообще не попадают в список, не говоря уже о верхних строках международных рейтингов (мы сознательно акцентируем внимание на университетах как на «флагманах» отечественной системы образования). Для того, чтобы устранить возникший дисбаланс, проводятся многочисленные реформы отечественной научно-образовательной системы и разрабатываются специальные программы (создание федеральных университетов, развитие национальных исследовательских университетов, программы поддержки ведущих вузов, и т. д.), направленные на поиск и создание такой модели отечественного университета, которая смогла бы адекватно ответить на вызов современности и привести к существенному повышению конкурентоспособности российских вузов на глобальном научно-образовательном рынке. Для этого из бюджета выделяются значительные финансовые средства, однако желаемый результат не достигается.
На наш взгляд, проблема заключается в том, что не в полной мере и не в равном масштабе учитываются требования всех акторов, влияющих на формирование образовательного запроса: государства, общества и студенчества. Дело в том, что в изменившихся социокультурных условиях студенческое сообщество ожидаемо хочет принимать большее участие в управлении институтом образования. Так, с одной стороны, государство и общество в целом имеют схожее видение роли университетов и академий в современном обществе, но, с другой стороны, студенчество зачастую формирует свой собственный взгляд на то, какие задачи должен ставить перед ним университет, и на то, какие функции он должен выполнять. Вследствие этого появляется необходимость найти допустимые формы сосуществования всех взглядов на образовательный процесс в современном мире и выявить возможные пути и формы влияния студенческого сообщества на развитие университета в условиях информационного общества и формирующегося общества знания.
На сегодняшний день одной из основных проблем современного студенчества может стать глобальная монетизация знаний. Меркантилизм всех сфер жизни современного общества переводит образование, в том числе высшее, на аналогичный язык, а традиционная профессорская и исследовательская культура дополняется культурой корпоративной. Её основное предназначение - дать ответ университета на прагматизм в сложившейся исторической ситуации. Дискурс о высшем образовании всё чаще использует слова «коммерция», «товарно-стоимостные отношения», «образовательная услуга», «академический капитализм» и т. д. По мнению ряда исследователей [см., например, 7, 8, 9, 10, 11 и др.], коммерциализация вносит существенное противоречие в классическую культурную базу университета, традиционно ориентированную на воспроизводство фундаментального знания и служение высоким идеалам. Современный студент, который поступил в высшее учебное заведение и при этом ежегодно платит за своё обучение, неизбежно захочет знать, как он в последующем сможет и сможет ли вообще «продать себя» на рынке труда по максимальной цене.
Очевидно, что сложившаяся в современной академической среде ситуация отчасти следует по пути установления «студентоцентричной» модели функционирования университета, то есть доминирование культуры рыночных отношений в области высшего образования, при которых университет выступает в качестве продавца, а абитуриент - в качестве покупателя, приводит к превращению образования в услугу. При этом основным лейтмотивом современного университета зачастую становятся уже не столько фундаментальные исследования и трансферт технологий, а необходимость «работы на заказ» в рамках выполнения «образовательных услуг» для студенчества.
К устоявшимся проблемам (недовольство социальной политикой, условиями функционирования университета и т. д.), порождающим студенческие протесты и волнения, добавляется ещё один фактор, который может стать доминирующим. Современный студент, вкладывающий деньги в своё образование на протяжении 4-6 лет, ожидаемо предъявляет большие требования к университету. Поэтому при коммерциализации образования требуются не только платёжеспособные потребители данных услуг, но и в первую очередь вовлечённость университета в бизнес-сообщество [7, с. 165].
Итак, мы попытаемся выявить ключевые факторы, определяющие действия современного студенчества в отношении формирования образовательного запроса и университета в целом. Для того чтобы студенческое со-
общество могло осуществлять влияние на образовательный процесс, ему необходимо встроиться в систему управления университетом. Очевидно, что существует предел, до которого студенчество может без ущерба для остальных сторон реализовывать свои запросы и действия. В противном случае ситуация, при которой студенчеству не дают реальной возможности для удовлетворения запросов, рискует спровоцировать волну недовольств, которые периодически возникали в студенческой среде с момента зарождения университетской корпорации.
Во-первых, такая граница должна определяться качественным удовлетворением интересов всех групп, задействованных в реализации образовательного процесса (студенчество, преподавательский состав, государство, бизнес-сообщество и т. д.). Во-вторых, есть и количественные критерии определения такой границы, то есть если число недовольных качеством образования или социальной политикой университета достигает определённой отметки, то есть риск возникновения кризисной ситуации, при которой появляется необходимость в подавлении студенческих волнений и реорганизации системы функционирования университета.
В рамках нашего исследования был проведён социологический опрос среди студентов различных вузов, в котором приняли участие 196 респондентов из пяти городов России. Большая часть респондентов являются студентами Новосибирского государственного университета, однако в опросе также приняли участие студенты таких вузов, как Высшая школа экономики, Европейский университет в Санкт-Петербурге, Новосибирский государственный педагогический университет, Томский государственный университет, Омский государственный университет им. Достоевского. Данные опроса демонстрируют, что значительная часть респондентов в целом удовлетворена качеством преподносимого материала. По их мнению, большая часть информации, получаемой в университете, актуальна, интересна, затрагивает основные проблемы современности, полезна в будущей профессиональной деятельности (73,9 %). При этом 19,6 % опрошенных считают преподносимый материал скучным, бесполезным или однообразным. Степень удовлетворения работой преподавателей составляет 69,6 %. Большая часть профессоров, по мнению студентов, обладают развитыми академическими способностями (владеют предметом не только в объёме учебного курса, а значительно шире и глубже), достаточно компетентны, активны, доброжелательны, эмоционально стабильны, выставляют чёткие требования и системно преподносят информацию. В свою очередь, 30,4 % респондентов уверены в том, что профессора недоброжелательно или неуважительно относятся к студентам, преподносят устаревший материал, выставляют слишком жёсткие требования, не придерживаются демократической системы оценивания, либо склонны навязывать свою субъективную точку зрения на те или иные события.
Вместе с тем социальная политика вуза, а именно поддержка студенческих организаций и объединений, уровень степендиальных программ, степень развития внеучебной деятельности (творческие, спортивные секции и пр.), отсутствие проблем с размещением и условиями в общежитиях, по мнению респондентов, в целом удовлетворительная (60, 9 %). Но 28,3 % опрошенных считают студенческие организации бесполезными и пассивными, а размер стипендий слишком низким. При этом десятой части опрошенных студентов безразлична внеучебная деятельность и уровень развития стипендиальных программ. Примечательно, что с каждым последующим вопросом процент положительных ответов уменьшается.
В то же самое время больше половины опрошенных не довольны организацией учебного процесса (52,2 %). Студентов не устраивает количество аудиторных часов и формат расписания, а большая часть предметов, согласно их мнению, бесполезны, либо не связаны с выбранной специальностью, либо не помогут реализоваться в профессиональной деятельности. Одновременно с этим почти половина опрошенных не чувствуют возможности реализовать себя на рынке труда после окончания учёбы либо не хотят работать по специальности (порядка 60 %).
Естественно, у части студенчества появляется желание влиять на образовательный процесс. Возникает вопрос, каким образом? На вопрос о готовности влиять на формирование процесса обучения 47,8 % опрошенных ответили неготовностью что-либо делать, однако 52,2 % студентов проявили желание выразить недовольство в соцсетях (8,7 %), или подать жалобу в профсоюз или вышестоящие органы (26,1 %), или использовать деструктивные методы (17,4 %). Отмеченная тенденция прогнозирует риск возникновения студенческих волнений, но пока неясно, преимущественно в какой форме они могут проходить: либо в законных рамках, либо с использованием деструктивных методов.
Стоит отметить, что в процессе становления информационного общества и общества знания происходит изменение критериев нравственных и социальных норм и ценностей. Информация выходит на первый план, становится одним из ценностных оснований современного общества, а также важнейшим ресурсом, который порождает не только позитивные социальные последствия, но и стимулирует рост числа проявлений таких негативных моментов, как информационная перегрузка, дисбаланс и хаос в средствах коммуникации. Постоянно возрастающая скорость распространения информации посредством продуктов информационного общества -особенно сети Интернет - приводит к тому, что сообщаемая массе людей информация о событии может преподноситься с совершенно разных ракурсов, недостаточно ясно, точно и правдиво изображающих действительное положение дел. Данные проведённого исследования показывают, что те, кто готов к деструктивным действиям, и те, кто выражает своё недовольство в социальных сетях, в сумме составляют 26,1 %. Как было отмечено выше, информационное пространство обладает возможностью мощного эмоционального воздействия на человека, а информационно-коммуникационные технологии - мощнейший инструмент быстрого распространения информации и любых идей, в том числе радикальных [12, с. 152-155]. В сумме такой процент равен проценту респондентов, готовых добиваться реформ административными методами.
Данные приведённого нами опроса демонстрируют, что основное недовольство современного студенчества проявляется не в отношении качества преподносимого материала или социальной политики вуза, а в первую очередь в отношении организации образовательного процесса. С другой стороны, при функционировании демократической системы управления в университете требуется установить предельно допустимые границы влияния студенческого сообщества на развитие университета, при которых университет сохранит основные организационные принципы своего развития, направленные в первую очередь не на подготовку узкоспециализированных выпускников для общества потребления, а на формирование гражданина. В противном случае ситуация, при которой университет безоговорочно подстраивается под требования студенческого сообщества, может привести к абсолютно непрогнозируемым исходам.
Библиографический список
1. Бауман, З. Глобализация. Последствия для человека и общества / З. Бауман; пер. с англ.. - М.: Весь мир, 2004. - 188 с.
2. Белл, Д. Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования / Д. Белл. - М.: Academia, 1999. - 788 с.
3. Бехманн, Г. Современное общество: общество риска, информационное общество, общество знаний / Г. Бехманн; пер. с нем. А Ю. Антоновского, Г. В. Гороховой, Д. В. Ефременко, В. В. Каганчук, С. В. Месяц. М.: Логос, 2010. - 248 с.
4. Кастельс, М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура / М. Кастельс; пер. с англ. под науч. ред. О. И. Шкаратана. - М.: ГУ ВШЭ, 2000. - 608 с.
5. Лиотар, Ж.-Ф. Состояние постмодерна / Ж.-Ф. Лиотар. - СПб.: Алетейя, 1998. - 159 с.
6. Петров, В. В. Организационная культура производства фундаментального знания в условиях системных трансформаций: российская специфика / В. В. Петров // Гуманитарный вектор. Серия: философия, культурология. - 2016. - Т. 11. - Вып. 2. - С. 65-71.
7. Ицковиц, Г. Тройная спираль. Университеты - предприятия - государство. Инновации в действии / Г. Ицковиц. Томск: Изд-во Томского гос. ун-та систем управления и радиоэлектроники, 2010. - 238 с.
8. Виссема, Й. Университет третьего поколения / Й. Виссема. - М.: Олимп-Бизнес, 2016. - 480 с.
9. Салми, Д. Создание университетов мирового класса / Д. Салми. - М., 2009. - 132 с.
10. Петров, В. В. Университет в условиях глобализации: организация, структура, управление / В. В. Петров // Философия образования. -2016. - № 4 (67). - С. 20-28.
11. Петрова, Г. И. Классический университет в неклассическое время / Г. И. Петрова. - Томск: Изд-во Томского ун-та, 2008. - 200 с.
12. Гаврилов, А. А. Средства воздействия СМИ на общественное сознание в условиях информационного общества / А. А. Гаврилов // Молодой учёный. - 2012. - № 8. - С. 152-155.
© Петров В. В., Филатова В. М., 2018 УДК 378.4"313"
О НЕКОТОРЫХ ПЕРСПЕКТИВАХ УНИВЕРСИТЕТА
В. Н. Сыров, Е. В. Агафонова
Томский государственный университет
Показана возможность применения к изменениям в университете разделения на академическую и постакадемическую науку. Утверждается всё более усиливающееся расхождение между существующей организационной структурой университета и требованиями, предъявляемые ей извне эксплицитно или имплицитно. Отмечается растущая ситуация распада университетского сообщества, а именно утрата доверия в отношениях преподавателей и студентов. Данное положение дел можно считать кризисом идеологии гумбольдтовско-го университета.
Ключевые слова: университет, гумбольдтовская модель, академическая наука, постакадемическая наука, организационная структура.
Опыт работы в системе высшего образования в течение советского и постсоветского периода позволяет предпринять некоторые обобщения и сделать некоторые выводы. Конечно, они носят, скорее, характер локального наблюдения. Прежде всего кажется очевидным, что мы присутствуем при переходе от этапа академической науки к этапу науки постакадемической даже в области гуманитарного знания пусть даже и в отечественном своеобразном варианте. Можно обратиться к характеристикам, данным этим этапам Джоном Зиманом: «Академическая наука была индивидуалистичной. Университеты и исследовательские институты не испытывали прямого влияния на свои исследования. Академические работники сами решали, что они будут исследовать и как они это будут делать» [1, с. 1813]. Зиман отмечал, что «производство знания было организовано подобно анархистской мечте: активная упорядоченная республика свободно рождённых граждан без центрального управления» [1, с. 1813]. Тезис кажется парадоксальным в свете идеологической ситуации в Советском Союзе. Но, тем не менее, можно утверждать, что преподаватели в целом занимались темами и проблемами, которые лично им казались интересными. Идеологическое обрамление носило зачастую характер чисто ритуального контекста, на которое особо никто не обращал внимания. Понятно, что ряд тем и проблем (законы диалектики, к примеру) естественно были обусловлены идеологическим контекстом, но в свете слабого знакомства (и отсутствия интереса) с зарубежной проблематикой они казались вполне естественными, а их выбор воспринимался как собственный. Поэтому если воспринимать постакадемическую науку как заказную, то прямой заказ на определённые темы и проблемы (со стороны государства в нашем случае) в гуманитарной сфере отсутствовал, ну или не столь явно декларировался.
Ещё один аспект изменений можно связать с трансформациями в организационной системе самого вуза, в данном случае университета. Дело в том, что традиционная структура отечественного вуза в форме кафедр и факультетов всё более перестаёт соответствовать задачам, требованиям и просто установкам нормативных документов, идущих сверху, а статус и функции их руководителей - тем, что требуется или подразумевается дан-
