CC BY
63
emphasis on the non-linearity and non-equilibrity of the processes within the examined system. Such approach provides qualitatively new level of managing the objects and raises the reliability of the received results.
Key words: the innovative project, synergetic, the system approach, system research, investment maintenance.
УДК 300.331
ФЛУКТУАЦИИ В СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ СИСТЕМАХ: НОВЫЕ ВЫЗОВЫ И ПРИОРИТЕТЫ
© В.М. Юрьев, В.Г. Бабаян
Концепция долгосрочного развития должна учитывать особенности сложившихся структур социально-экономических систем (СЭС), их исторических корней, новых вызовов и приоритетов. Предполагалось, что существующие в России институциональные проблемы связаны с недостатками банковских систем, отсутствием признанной гражданским обществом идеологии, коррупционной лояльностью, сращиванием бюрократии с деловым сообществом. Проведенные опросы подтвердили эти предположения и выявили значимость правового и организационного оформления блока «массовое сознание» СЭС.
Ключевые слова: приоритеты, бифуркация, вызовы.
И. Пригожину, открывшему свойства нелинейных сложно-организованных систем, в т. ч. и социально-экономических, принадлежит важное соображение о необходимости регулярного пересмотра в ходе эволюции определения системы [1]. В научной литературе последних лет активно разрабатываются представления о структуре современных экономических систем на основе фрактально-кластерного метода и качественных изменений вблизи критических точек [2]. В недавней статье «Исследование рисков в западной социологии» содержится утверждение о том, что «глобализация порождает общество риска как состояние всеобщей озабоченности, неуверенности и страха» [3]. В связи с последними породившими массу тревог событиями международной жизни, в т. ч. и непрекращающимся финансовым кризисом, в России, как и в мировом масштабе, усилился контроль государства в сфере бизнеса. Журнал «Эксперт» в статье «Ударим силой в 1,5 триллиона долларов» замечает критически: «Ключевой вопрос сегодняшнего дня - не пытаться в угоду моменту дискредитировать идею предпринимательства и рынка в пользу государства и регулирования, потому что идеей, которая может подтолкнуть к экономическому творчеству, часто является война, и уже многие указывают на
многочисленные признаки предвоенного характера сегодняшнего состояния мира» [4].
Как бы возражая «Эксперту», специалист по финансовым рынкам А. Смирнов заявляет: «Эволюция глобальных финансовых институтов в направлении рыночно-ориентированных структур усиливает хрупкость финансовых рынков, что эмпирически подтверждается растущей частотой долговых дефолтов» [2, с. 10].
Эти обстоятельства порождают сомнения многих исследователей по вопросам, связанным с разрабатываемыми прогнозами и стратегией развития. Известный российский экономист В. Сенчагов в статье «Стратегия развития России: ориентиры и ограничения» отмечает: «Наиболее сложный и дискуссионный вопрос формирования стратегии - это, безусловно, выбор приоритетов. Одни исследователи отдают приоритет сфере финансовых услуг, другие - экономике знаний, считая промышленность пережитком индустриального общества, третьи - обеспечению развития человеческого капитала. Ни один из рассмотренных сценариев Концепции долгосрочного развития не учитывает особенностей сложившейся структуры экономики, ее исторических корней, новых механизмов влияния на нее внешних финансовых, валютных и ценовых факторов» [5]. Речь идет, очевидно, о рухнувшей глобальной финансо-
вой пирамиде и структурном упадке американской сверхдержавы, которые вызвали признаки мировой катастрофы.
Что касается собственного развития России, то в цитированной выше работе автор замечает: «Многолетние наблюдения показывают, что, несмотря на положительную динамику ряда индикаторов (ВВП, федеральный бюджет, золотовалютные резервы, государственный долг), по важнейшим индикаторам в социальной сфере, образовании, науке, машиностроении и инновациях существенного улучшения не происходит». Социологи, со своей стороны, ставят под сомнение разрешимость проблемы приоритетов [6].
В недавно опубликованных работах нами было поддержано принятое рядом авторов построение социально-экономической системы в виде четырех блоков - рынок, государство, религия, массовое сознание. Структурная форма этих блоков была принята нами в виде матрицы в четыре строки и по 8 элементов в каждой строке, представляющих некоторую базовую структуру блоков, названную нами «когнитивной картой» социально-экономической системы (табл. 1). Из проведенных исследований индексов полезности профессиональных страт следовало, что оценки российских респондентов, данные своим «профессионалам», оказались гораздо ниже, чем полученные по данным иностранных респондентов, а именно Китая, США и Белоруссии, для собственных стран [7, 8]. Нас не могло не заинтересовать, в чем причина такого рода низких оценок, особенно по блокам «государство» и «религия», т. к. низкая оценка - это индикатор неравно-весности, неустойчивости системы. Нетрудно было предположить, что флуктуации могут вызывать как внутренние, так и внешние источники, причем, как известно из теории сложных систем и фрактальной математики, вблизи точек бифуркации такие нестабильности могут переходить в режим сингулярности, которые несут угрозу существованию системы [1, 2]. Заметим, что для России оценка блоку «государство» оказалась в среднем ниже 6-ти баллов по 10-ти балльной шкале, в то время как для США и Китая она оказалась около 8-ми баллов. Среди этих оценок поразила низкая эффективность противодействия государства нелегальной дея-
тельности (всего около 3-х баллов). Заметим, что у стран сравнения оценки по этому показателю, хотя и оказались также ниже средней, но все же составили около 6-ти баллов. Эти результаты заставили нас с новых позиций взглянуть на проблему устойчивости социально-экономической системы.
Не вызывает никаких сомнений, что нелегальная деятельность, которая в расширенном понимании трактовалась как криминальная, коррупционная деятельность, является ключевым фактором, способным затормозить развитие блока «государство». Используя язык эконофизики, можно сказать, что система становится более вязкой, нединамичной [2]. Конечно, граждане страны, прошедшей в своем развитии сложнейшие периоды гражданской войны, потерявшей миллионы неправедно осужденных, прогнувшейся из-за материального разорения, а также проникновения государства во все сферы жизни и религию, не могли все делать «по правилам». Однако несомненно, что к нелегальной деятельности нужно отнести целенаправленную деятельность внешних сил. И часто идеология здесь является просто прикрытием экономических интересов.
Между тем в ряду причинно-следственных связей находится явно и тот факт, что российские респонденты выставили низкие оценки блоку «религия» - около 2-х баллов в среднем по всему блоку (церковь отдельно получила около 8-ми баллов), в то время как в странах сравнения средние оценки находились на уровне 5-ти баллов. Низкая духовность - не секрет российской действительности. Избыточно жесткий подход к вопросам идеологии и религии - это опасный синдром. Но не менее опасен отказ от идеологии вообще. Можно согласиться с рядом экспертов, которые считают, что в России «не выработана общепринятая и позитивная система ценностей, иерархии и координат; в общественной жизни не просто отсутствует идеология, но и идеи вообще» [9].
Административное благочестие - тоже своего рода результат «однополярности», и оно проявляется не только при общении граждан с представителями государственной власти, хотя там она проявляется особенно ярко. В вопросах религии такое благочестие может перерастать в фундаментализм, который, как и в случае с исламским фундамен-
тализмом, может принимать опасные для всего человечества формы. В последнее время, наряду с этим вызовом, деформирующим межстрановые взаимоотношения, все больше внимания на себя обращает такое общемировое явление, как попытки внедрения однополярных представлений о мировой системе. При этом к собственной выгоде малой группы стран большинству иных стран предлагается своего рода трансплантация «чужеродных органов». Опыт многих революций, в т. ч. на сопредельных к России территориях, «от оранжевой до тюльпановой», привел ко многим опасным деформациям, практически не повысил «социальный капитал» стран внедрения, на который номинально рассчитывалось, и резко пошатнул устойчивость этих стран.
Не снижается при этом опасность традиционного врага всех систем - коррупции, противодействие которой обозначено в качестве приоритетной в России, т. к. она может приводить к разрушению рыночных механизмов, сопровождается ростом государственных расходов, повышает опасность «нецелевого использования институтов власти» [10]. В недавней работе А. Радыгина и Р. Эн-това «В поисках институциональных характеристик экономического роста» отмечается, что в концепции развития России до 2020 г. есть серьезные противоречия, среди которых: «асимметрия действия рынка и государства; нейтрализация политических институтов и гражданского общества; коррупционная лояльность как основа системной лояльности; отставание законодательства от экономических реалий; формирование двойного стандарта и различных правил рыночной игры для различных классов участников; точечное применение законов в целях политической борьбы; незаинтересованность в установлении государством прозрачных правил...». Авторы ставят в упрек государству стремление к авторитаризму и подмене рыночных механизмов распределения доходов, сращивание бюрократии и делового сообщества в рамках построения административной вертикали [11].
Неожиданно выпала из предметов дискуссий по вопросам об опасностях, подстерегающих устойчивое развитие страны, проблема «нефтяной иглы». Если раньше большинство экспертов ставили под сомнение
нефте-газовую ориентацию России, то в последнее время всех больше беспокоит снижение цены на нефть. Однако, надо полагать, энергетическая и продовольственная безопасность лишь временно была заслонена угрозой громких финансовых крахов, когда в США массовое распространение получила практика погашения долгов новыми заимствованиями, что привело к возникновению финансовых «пузырей». Исходя из вышесказанного, нами признано, что в настоящее время социально-экономические системы испытываются на устойчивость под действием нескольких деформационных процессов -вызовов с угрозами не вполне определенного вида. Приводим их в следующем порядке:
1) терроризм со стороны религиозных фундаменталистов;
2) энергетический и продовольственный голод;
3) угрозы однополярности миросистемы (государственный терроризм);
4) коррупция и нелегальная деятельность;
5) гипертрофированный эгоизм банковских структур.
Последняя из названных угроз проходит по статье «угроза капитализму от капиталистов», когда универсальные институты частной собственности трансформируются в институты изъятия ренты.
В ноябре 2008 г. были проведены опросы примерно 200 студентов 2 курса АЭиП ТГУ им. Г.Р. Державина, в ходе которых респондентам выдавалась «Когнитивная карта» (табл. 1) и запрашивалось их мнение о наиболее опасных для профессиональных групп угрозах, исходящих из названных выше 5-ти источников. Респондентов просили просто внести в каждое «окошко» соответствующей группы номер соответствующей опасности или не вносить ничего, если респондент не считает приведенные угрозы существенными. В интегрированном виде полученные результаты приведены в табл. 2.
Как видно из полученных данных, наиболее опасным в абсолютном и относительном выражении была признана коррупция и нелегальная деятельность. Особенно отчетливо это проявилось в блоках «государство» и «рынок». Религиозный фундаментализм оказался в абсолютном выражении на втором месте, угрожая, преимущественно, блоку
Таблица 1
«Когнитивная карта» блоков социально-экономических систем и профессиональных групп
1 2 3 4 5 6 7 8
Сельское хозяйство Промышл. и строит. Энергетика Образование Медицина Наука Транспорт и связь Банковск. система 1-рынок
Налогов. органы Полиция Судебные органы Органы юстиции Нелегальная деятельность Армия Секретные службы Партийные профсоюз организации 2-государство
Церковь Мечеть Синагога Буддизм Иные мировые религии Синтоизм Шаманство Атеизм 3- религия
Мода Праздники развлечения Музыка Художествен. деятельность Отдых Семья Воспитание детей Телевизор Телефон Кино Театр Спорт 4-массовое сознание
1 2 3 4 5 6 7 8
Таблица 2
Сводные интегральные результаты оценки степени влияния негативных факторов (вызовов) на деятельность профессиональных групп и блоков, исходящих из 5-ти источников (1) религиозный фундаментализм; 2) энергетический и продовольственный голод;
3) однополярность миросистемы; 4) коррупция и нелегальная деятельность;
5) гипертрофированный эгоизм банковских структур)
Блоки соц. экон. системы Общее количество «голосов», заметивших негативное воздействие Индекс опасности № 1, в % Индекс опасности № 2, в % Индекс опасности № 3, в % Индекс опасности № 4, в % Индекс опасности № 5, в % Общее количество «голосов», не заметивших опасностей
Рынок 1177 3 30 9 38 19 116
Государство 1092 9 7 24 56 4 190
Религия 773 80 3 11 6 - 362
Массовое сознание 760 16 26 23 25 9 506
«религия». Отметим, что значительная часть опрошенных не посчитала даже эту угрозу значимой. Наименее устойчивым оказался блок «рынок», для которого почти все опрошенные отметили те или иные угрозы в большей или меньшей степени, выделив при этом энергетический голод и коррупцию. Если эти результаты нам не показались неожиданными, то результаты опросов по блоку «массовое сознание», для которого около половины опрошенных не посчитали названные угрозы значимыми, привлекли наше внимание. Считаем необходимым рассмотреть последнее обстоятельство подробнее.
В литературе нет и не может быть однозначной трактовки столь широким понятиям как массовое сознание. Очевидно, что в этот социальный феномен должны быть включены все те элементы, которые обозначены нами в виде 8-ми сегментов (мода, праздники,
музыка, отдых, семья и воспитание детей, телевизор / телефон, кино / театр, спорт). Можно согласиться с тем, что в пункт «воспитание детей» нужно добавить слово обучение, так как несколько замаскированной оказалась массовая школа. А это в последнее время один из резонансных объектов критики. В понятие массовое сознание, конечно, входят и культура, и гражданская позиция, и интерактивные ритуалы, традиции, но все-таки нужно согласиться с мнением крупного российского ученого, ректора МГПИ А. Кутузова, что «через школу трансформируются основные социально-культурные постулаты и если смотреть с такой точки зрения, то школу нужно не реформировать, а полностью менять его парадигму» [12].
Если проведенные недавно массовые социологические опросы широких слоев населения России дали вполне благоприятные
результаты («устоять и выжить в условиях радикальных изменений и сопутствующего им глубочайшего кризиса русскому человеку помогали, в основном, смелость, изобретательность, приспособляемость и терпеливость» [13]), то анализ, проведенный в рамках проекта «Миссия Р», нацеленного на формирование государственной элиты в студенческой среде, обнаружил отстраненность в молодежной среде («я абсолютно не понимаю, что происходит в России и почему мне все равно, как она живет») и даже моральный кризис («молодые люди предпочитают наблюдать за политической жизнью, отпускать едкие критические замечания против шаблонности, зашоренности политической и общественной жизни, стараются свести к минимуму контакты с бюрократией») [14]. В этих условиях, как справедливо замечено в статье Ю. Павленко «Современное гражданское общество», опасным является появление «синдрома оппозиционности и нигилизма в сознании широких масс населения по отношению к государству» [15].
Массовое сознание - наиболее устойчивый социально-экономический блок, и, по-видимому, оно постепенно включает в свою операционную систему такой приоритет, как современное гражданское общество, наряду с такими важными понятиями, как инновации, инфраструктура, инвестиции, институты, информация и интеллект, если использовать слова Президента РФ. На наш взгляд, Россия, укрепившая свои позиции по первым трем блокам, явно не заметила, что для полноценного и равнозначного правового оформления первым трем блокам и организационного оформления деятельности четвертого блока Общественной палаты недостаточно.
1. Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. Новый диалог человека с природой. М., 2003. С. 172.
2. Смирнов А. Кредитный «пузырь» и перкола-ция финансового рынка // Вопр. экономики. 2008. № 10. С. 4-14.
3. Красиков С. Исследование рисков в западной социологии // СОЦИС. 2008. № 9. С. 14-19.
4. Гурова Т. Ударим силой в 1,5 триллиона долларов // Эксперт. 2008. № 43. С. 26.
5. Сенчагов В. Стратегии развития России: ориентиры и ограничения // Вопр. экономики. 2008. № 8. С. 119-125.
6. Пирогов Г., Ефимов Б. Социальная справедливость: генезис идей // СОЦИС. 2008. № 9.
7. Бабаян В., Юрьев В. Устойчивость экономических систем: поиски альтернатив // Социально-экономические явления и процессы. 2007. № 4.
8. Юрьев В., Бабаян В. Качество социальноэкономической среды и планирование развития // Вестн. Тамб. ун-та. Сер. Гуманитарные науки. Тамбов, 2008. Вып. 7 (63). С. 158-162.
9. Мельник А. Мы живем, под собою не чуя страны // Эксперт. 2008. № 34. С. 57.
10. Полищук Л. Нецелевое использование институтов: причины и следствия // Вопр. экономики. 2008. № 8. С. 28-43.
11. Радыгин А., Энтов Р. В поисках институциональных характеристик экономического роста // Вопр. экономики. 2008. № 8. С. 4-28.
12. Кутузов А. Жизнь научит // Культура. 2008. № 24.
13. Горшков М. Российский менталитет в социологическом измерении // СОЦИС. 2008. № 6. С. 100-114.
14. «Миссия Р»: Альманах. М., 2008. № 1-2.
15. Павленко Ю. Современное гражданское общество // Вопр. экономики. 2008. № 10. С. 96.
Поступила в редакцию 10.03.2009 г.
Yuryev V.M., Babayan V.G., Fluctuations in social and economic systems: new calls and priorities. The concept of long-term development should consider features of the developed structures of social and economic systems (SES), their historical roots, new calls and priorities. It was supposed that existing in Russia institutional problems are connected with lacks of bank systems, absence of the ideology recognized by a civil society, corruption loyalty, merging of bureaucracy with business community. The spent interrogations have confirmed these assumptions and have revealed the importance of legal and organizational registration of the block “mass consciousness” SES.
Key words: priorities, bifurcation, invokings.
