CC BY
191
УДК 39
ЭТНОНАЦИЯ: ПРИЗНАКИ ЭТНОДИФФЕРЕНЦИАЦИИ
К.С. ДАЛЛАКЯН
Статья представлена кандидатом философских наук, профессором Козловым А.С.
Дан комплексный анализ основных признаков, определяющих этническую дифференциацию этнонации. Автор впервые рассматривает этнодифференциацию как новую теоретическую проблему.
Ключевые слова: этнонация, этничность, нация, этническое, этнодифференциация, этнические признаки.
В ходе исторической эволюции происходит изменение форм этнических общностей, обусловленное влиянием различных факторов. Новые возможности изучения и классификации этнических общностей открывает постцивилизационная концепция, органично дополненная представлениями о постнациональном этапе развития многих народов [1, с. 6, 8, 18; 2, с. 18]. Для осознания природы этнонации методологическое значение имеет решение вопроса о том, на основании каких этноопределяющих признаков маркируются границы данного феномена. В научной литературе в качестве подобных маркеров обсуждаются язык, религия, историческая память, общая судьба, мифы об общих предках, этническое сознание (самосознание), народное искусство, устное творчество, обычаи, обряды, нормы поведения, привычки и т.д. В контексте исследования феномена «этноопределителей» ценной представляется работа С.В. Лурье, предложившей теоретическую модель этнонации, базирующуюся на понятиях «этнические константы» и «ценностная ориентация», соотносящихся как условие действия и цель действия, при этом этнические константы выступают парадигматическими формами традиционного сознания, получающими конкретное наполнение посредством процесса трансфера, направленность которого определяется ценностной ориентацией. Согласно этой концепции, этнические константы неизменны на протяжении всей жизни этнонации, а ценностная ориентация может меняться, она является результатом свободного выбора людей. Таким образом, собственно этническое формируется как производное от этнических констант, с одной стороны, и ценностной ориентации, с другой [3]. Американский профессор социологии и антропологии Дж.М. Йингер (John Milton Yinger) обращает внимание на следующие этнообразующие критерии: 1) данную группу считают отличной от других по сочетанию следующих черт: язык, религия, раса, родина предков и культурное наследие; 2) члены группы также считают себя отличными от других, и 3) они участвуют в общей деятельности на основе общего происхождения (реального или мистического) и общей культуры [4, c. 13]. Еще одна группа исследователей предложила в качестве этно-определяющих учитывать временные и региональные особенности развития общности. Так В.Р. Кабо заострил свое внимание на самых ранних этапах развития этнических общностей [5]. Можно заметить, что разные авторы предлагают свой перечень признаков, но при этом не выделяют доминирующего критерия, детерминирующего этноформирование.
Рассмотрим содержание ключевых, с точки зрения автора, этнодифференцирующих признаков.
Культура. В национальной культуре большое место занимает материальное начало, в состав которого обычно включают одежду, жилище, кухню и т.п. И в наши дни национальная специфика материальной культуры сохраняется, но многие ее детали размываются, поскольку этнические общности все активнее осваивают образцы материальной культуры, имеющие глобальную природу и характер. В модерных и постмодерных урбанизированных обществах невозможно серьезно рассуждать о своеобразии жилища. Было бы забавно применить в качестве этнических маркеров пищу, дифференцировав современные этнонации на основе пищевого рациона. Однако в структуре культуры не менее важна духовная составляющая, в состав которой входит язык и созданная на нем литература с ее жанровым многообразием. Известный армян-
ский ученый А. Айвазян в культурный пласт включает и идеи национально-освободительной борьбы, восстановления и укрепления армянской государственности. По его мнению «вся армянская культура насквозь пронизана духом и идеологией освобождения Армении, без которых нет армянской литературы - историографии, поэзии, романа; армянского фольклора - древнейшего эпоса, средневековых легенд и преданий; армянской музыки - оперы, песни и танца; патриотической теологической доктрины, каковой является доктрина Армянской Апостольской Церкви» [6].
В западной научной литературе часто акцентируют внимание на духовной культуре и культурных традициях. Так, например, американский социолог Т. Парсонс подчеркивает важность этнической культуры [7, с. 54]. Дж.Де Вос особую роль видит в традициях, «не разделяемых другими, с которыми находятся в контакте. Такие традиции, как правило, включают «народные» религиозные верования и обряды, язык, чувство исторической непрерывности и представления об общих предках и месте происхождения» [8, с. 9]. Несомненно, что этническая культура, конечно же, исключительно значимый этнический маркер-различие. Однако в реальности сами люди фиксируют свою принадлежность к той или иной этнонации как бы a priori по отношению к особенностям культурной традиции. Пользуясь, «может быть, только уж наиболее яркими и значимыми культурными чертами и символами. При этом на уровне обыденного сознания не очень-то анализируются многочисленные нюансы, например, традиционной одежды или жилища, о существовании которых в наше время знают, как правило, уже только лишь профессиональные этнографы» [9, с. 11]. Также из «образа жизни» один за другим начинают «выпадать» элементы «чистой» культурной традиции, не испытавшей на себе ни влияния других этнических культур, ни модернизации.
Язык. Язык, как имманентное свойство социальной общности, согласно лингвистическому детерминизму составляет существо концепции этнонации. Еще в XIV в. величайший армянский философ эпохи возрождения Г. Татеваци в качестве основного маркера этнодетермининации, кроме «канонического права», называл язык: «Народы отделены друг от друга языком и территорией обитания и каноническим правом».
Признавая важность языка для характеристики этнонации, тем не менее, представляется неправомерным преувеличивать его значение. Основанные на языковом этнодифференцирую-щем ингредиенте теоретические схемы не удовлетворяют строгим требованиям научного анализа и в значительной степени ограничивают их прикладное применение. Если абсолютизировать язык как признак, то этнонаций получится столько, сколько литературных языков функционирует в мире. Если же иметь в виду язык не в синтезированном лингвистами виде, а в своих реально бытующих среди частей этнической общности вариациях, то ситуация становится патовой, выглядит наивной и опасно утопичной для современного мира. Так, существует вос-точноармянский и западноармянский литературные языки, по строгим лингвистическим канонам совершенно разные, однако носители этого языка считают себя представителями единой этнонациональной общности. Как пишет Д.М. Тайсаев: «В графстве Нортумберленд (Англия) живет народ, говорящий на норвежском языке, но они считают себя англичанами. На французском языке, кроме французов, говорят еще франко-бельгийцы, франко-швейцарцы и франкоканадцы, французами себя не считающие. На немецком языке, кроме немцев, говорят еще австрийцы и часть швейцарцев» [10, с. 68].
Любой язык, любой этнонациональный диалект имеет абсолютное право на жизнь, и общество должно заботиться о сохранности и развитии этих культурных ценностей как исторических реликвий [11, с. 200]. Однако, очевидно, что значение языка как этнического определителя не дает нам права рассматривать лингвистические данные в качестве основной базы для этно-генетических построений.
Религия. Немецкий исследователь И. Герауд основной характеристикой этнической общности называет религию и язык, или культуру и язык [12, с. 5]. Заметим, что при учете лишь одного или даже нескольких признаков из всех перечисленных становится невозможным отли-
чить этническую общность от, например, конфессии и т.п. Кроме того, очевидно, что по этому принципу с этнической карты мира исчезнут целые этнонации, например, придется арабов-шиитов считать персами.
Существует и другой аспект: принадлежность к Армянской Киликийской, Католической или Апостольской Церкви автоматически предопределяла этническую принадлежность прихожан, однако не все армяне исповедуют ту или иную религию. Другой пример: сотни тысяч армян, которые волею судьбы были вынуждены отказаться от Армянской Апостольской Церкви и (или) принять ислам, продолжают считать себя армянами, несмотря даже на то, что некоторые исследователи категорически исключают их из армянского этнического пласта. В данном контексте вызывает возражение позиция А. Айвазяна, утверждающего, что тех мусульман-армян, у которых возникает желание отказаться от ислама, принять христианство и войти в лоно Апостольской Церкви, можно считать армянами [6]. Такое решение проблемы вряд ли приемлемо, так как в одночасье нельзя стать армянином или наоборот.
Этническое самосознание. Этническому сознанию (самосознанию), на уровне психологии выступающему доминантным признаком отличия одной этнонации от другой, отводится важнейшая роль среди всех этнодифференцирующих признаков. Подчеркнем, что не следует путать этническое самосознание с этническим происхождением. Одно отнюдь не предопределяет другое. Выбор категории самосознания для характеристики этнонации объясняется во многом тем, что оно направляет социальную жизнь в определенное русло, следствием чего становится определенная организация поведения и социальных отношений. Измеряемой формой проявления этнического самосознания служат этнические стереотипы - социально обусловленные схематические стандартные формы поведения и представления этноса о своей этнической общности (автостереотипы). В этой связи этническое самосознание можно считать психологической матрицей социальных связей в формировании личности индивида и этнических общностей.
Этническое сознание предполагает осведомленность о наличии других этнонаций или этнических общностей, контакты с ними и формирует у людей дихотомическое представление о мире, разделенном антитезой «мы - они» или в более критическом кличе - «мы - чужие». Чувство особенности собственной этнонации требует «зеркала» для обязательного позитивного противопоставления, наличия других, по отношению к которым выявляется эта уникальность и отличие. Что бы ни лежало в основе такого деления, сознание выражается в приверженности людей интересам, ценностям, образу жизни той этнонации, к которой они принадлежат. Тем не менее, неправомерно придавать данному признаку определяющее значение. «Свобода определения и указания своей этнонациональной принадлежности не есть свобода от самой этой принадлежности ... При желании определить и указать свою национальную (этнонациональную) принадлежность, индивид не может и не должен руководствоваться лишь собственными сиюминутными побуждениями», - пишет О. А. Бельков [13]. Ю.В. Бромлей также считает, что «было бы неверно возводить этническое самосознание в ранг решающего свойства этноса, его своеобразного демиурга... как и любая форма сознания, оно - явление вторичное, производное от объективных факторов» [14, с. 196]. Иногда, независимо от того, осознает ли человек свою принадлежность к той или иной этнонации или нет, часто ему это напоминают даже не «свои», а «другие». Граждане России (этнические армяне) были убиты скинхедами в Москве независимо от того, какое у них этническое самосознание. По принципу негативного проецирования «другие» определили их принадлежность к этнонации.
Этноним. Академик Ю.В. Бромлей утверждал, что очерчивание собственного круга этнических признаков начинается с названия - этнонима, причем здесь, в первую очередь, имеется в виду не экзоэтноним (название народа, данное другими народами), а эндоэтноним (т. е. самоназвание). По мнению ученого, первостепенное значение имеет не то, как называют соседи, а то, как обозначают себя сами члены общности, и обозначают ли как-то вообще, кроме того, «наличие единого самоназвания - этнонима предполагает существование у каждой из интересующих нас общностей самосознания» [14, с. 48]. Таким образом, этноним важен не сам по себе, но
именно как свидетельство существования у данной этнонации самосознания - осознания членами этнонации своего группового единства, представления о какой-то общности их происхождения, внешним проявлением которого является общее самоназвание [14, с. 56]. Этноним, функционирующий в целостной системе аналогичных названий не только «очерчивает» границы групп, но и фиксирует их субординацию, экономический, политический и моральный статус, заключает Г. Котанджян [4, с. 14].
Историческая судьба. Г. Лебон полагал существенным признаком нации не кровь, а общность исторической судьбы [15, с. 60]. Полагаем, что определять этнонацию через судьбу значит определять через неизвестное, так как понятие судьбы отнюдь не более определенное и не менее многозначное, чем этнонация. Во-первых, в силу того, что этнонации не были абсолютно изолированы как в плане своего образования, так и развития, их историческая судьба находится в зависимости как от собственной природы нации, так и от особенностей окружающей ее действительности, и в этом контексте не может быть самодостаточной. Во-вторых, историческая судьба включает в себя совокупность исторических событий, пережитых этнонацией за все время ее существования, вследствие чего у всех представителей данной этнонации сформировались общие черты менталитета, мировоззрения. Как бы ни представляли судьбу этнонации (неразумная и непостижимая предопределенность событий; осмысленное действие божественного предопределения; неумолимое соединение причин и следствий; совместная деятельность прошлых поколений или перспективы будущих), «все равно судьба остается силой метафизической» [16, с. 130-140]. Коннотации «историческая судьба», «историческое предназначение», «историческая миссия» по сути иррациональны, причинно-следственные отношения между ними не выявляемы и, скорее всего, - метафоричны.
Этногенетический миф. А. Смит кроме самоназвания, рассматривает и такие маркеры этнонации, как миф об общем происхождении, общую память [17, р. 208]. Представляется, что принадлежность к этнонации не может быть обусловлена только кровнородственными связями (общностью рождения), которое, как отмечают некоторые исследователи, может быть как действительным, так и мнимым, мифологическим [4, с. 14]. Во-первых, общность происхождения связывается с определенной территорией, а с одной и той же территорией могут ассоциировать себя несколько этнонаций. Так, президент Азербайджанской Республики И. Алиев с высоких трибун объявляет, что современная Республика Армения образовалась на исконно азербайджанских землях, несмотря даже на то, что неопровержимые свидетельства армянскости насчитываются тысячелетиями, а свидетельства азербайджанские ничтожно малы, а тюркские - максимум несколько столетий. Во-вторых, общность генетического происхождения - это не обязательное основание нации. Например, известно, что финны и венгры одного генетического происхождения, но не правомерно их считать одной этнонацией. В-третьих, ветви этнонации не всегда идут от одного корня, очень часто они формируются из соединения абсолютно различных этнических общностей. Не смешанных этнонаций осталось очень мало или совсем не осталось. Как справедливо писал П.А. Сорокин, «чистота крови сегодня сохраняется разве только на конских заводах, выводящих чистокровных жеребцов» [18, с. 122].
Миф служит символической основой групповой идентичности и позволяет членам этнонации четко отличать себя от других [19, с. 18]. Каково же содержание этногенетических мифов? Этногенетическая мифология охватывает набор символических сакральных образов и реальные исторические события - сказания о великих предках и их славных деяниях, блестящее культурное наследие, которые имеют огромное, ключевое значение для этнонации - на них формируется этническое самосознание. Поэтому осознание принадлежности к этнонации все больше и больше придает значение мифологизированному прошлому [19, с. 5, 18; 20, с. 28]. Этногенети-ческий миф как бы легитимирует стремление этнонации опираться на славное прошлое далеких предков, что будто бы должно послужить их потомкам залогом славного будущего.
При гносеологической оценке развития теоретических взглядов на природу и сущность эт-ноопределителей можно обнаружить большое число различных точек зрения, которые иногда
последовательно сменяли друг друга, а иногда сосуществовали достаточно длительное время. Совершенно очевидно, что хотя в многочисленных дефинициях этнонации имеют место значительные расхождения в перечислении этноопределяющих признаков, в действительности каждый из них, рассмотренный отдельно от других, не является исключительно обязательным и достаточным. Этнонация состоит из разных «порций» и конфигураций взаимоотношении этнокультурных признаков и в какой-то момент одна (или несколько) из этих комбинаций становится экстрапопулярной.
Таким образом, простейшего универсального этнического признака нет и быть не может. Системный характер этнообразующих признаков требует междисциплинарного подхода с использованием достижений целого ряда наук: философии, истории, этнологии, социологии, политологии, физической антропологии, биологии, психологии, лингвистики, культурологии, филологии, этнополитологии, искусствоведения и религиоведения.
ЛИТЕРАТУРА
1. О концепции национальной политики в Российской Федерации. - М.: КИТ, 1992.
2. Мунтян М.А. Национализм в эпоху постиндустриализма: попытка нового прочтения // Кентавр. - 1994. - № 1.
3. Лурье С.В. Историческая этнология: учеб. пособие для вузов. - М. : Аспент Пресс, 1997.
4. Котанджян Г.С. Грани согласия-конфликта // Цивилизационные проблемы теоретической и прикладной политологии. - М.: Луч, 1992.
5. Кабо В. Круг и крест Размышления этнолога о первобытной духовности. - М. : Восточная литература, 2007.
6. Электронный ресурс. URL: http://blog.ararat-center.org/?p=155
7. Parsons T. Some Theoretical Considerations on the Nature and Trends of Change of Ethnicity // Ethnicity: Theory and Experience / Ed. with introduction by Glazer N., Moynihan D.P. Cambridge (Mass.): Harvard University Press, 1975.
8. De Vos G. Ethnic Pluralism: Conflict and Accomodation // Ethnic Identity: Cultural Continuites and Change. Chicago.
- London, 1982. P. 5-41.
9. Рыбаков С.Е. Философия этноса. - М.: ИПК Госслужбы, 2001.
10. Тайсаев Д.М. Эволюция. Этничность. Культура. На пути к построению постнеклассической теории этноса.
- Нальчик, 2005.
11. Парцвания В.В. Сущность феномена «разотчуждение» и современная глобализация. Перспективы человека в глобализирующемся мире: сб. философских ст. / под ред. В.В. Парцвания. - СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2003. [Электронный ресурс]. URL: http://anthropology.ru/ru/texts/parzv/global2_09.html.
12. Heraud J. Die Volker als die Trager Europas // Ethnos. - Wien. Stuttgart, 1967. Bd.4.
13. Бельков О. А. Антиномии национализма // Безопасность Евразии. - 2005. - № 5.
14. Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса. - М.: Наука, 1983.
15. Бауэр О. Национальный вопрос и социал-демократия // Нации и национализм. - М. : Праксис, 2002.
16. Фадеичева М.А. Этнический индивид и проблема этнического субстрата / М.А. Фадеичева // Известия Уральского государственного университета. - 2004. - № 29.
17. Smith A.D. Ethnic Nationalism // The Blackwell Encyclopaedia of Political Science. Oxford - Cambridge, 1992. P. 208.
18. Сорокин П.А. Национальность, национальный вопрос и социальное равенство // Этнополитический вестник России. - 1992. - № 2.
19. Шнирельман В. А. Ценность прошлого: Этноцентристские исторические мифы, идентичность и этнополитика // Реальность этнических мифов: сб. ст. / под ред. М.Б. Олкотт. - М.: Гендальф, 2000. - С. 12-34. [Электронный ресурс]. URL: http://journal.iea.ras.ru/archive/2000s/2003/no4/shnirelman.htm.
20. Дубин Б.В. Прошлое в сегодняшних оценках россиян // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. - 1996. - № 5.
ETHNONATION: ETHNODIFFERENTIATION SIGNS
Dallakyan K.C.
The article presents a complex analysis of the main ethnic features, which specify ethnic determination of ethnonation. The author first considers ethnic differentiation of ethnonation as a new theoretical statement. Key words: ethnonation, ethnicity, nation, ethnic, ethno differentiation, ethnic signs.
Сведения об авторе
Даллакян Камо Сарибекович, 1973 г.р., окончил ЕГУ (1995), Академию госслужбы РА (2005), ВУ РФ (2007), кандидат политических наук, доцент кафедры гуманитарных и социально-политических наук МГТУ ГА, автор более 20 научных работ, область научных интересов - этнополитология, этнона-ция, этничность, проблемы национальной безопасности, военная безопасность государства.
