CC BY
27
Рецензии
Еще одна попытка диалога
Ю.П. Воронов
Сулакшин С.С. Об инфляции «не по Кудрину». Монография — М.: Научный эксперт, 2009. — 168 с.
Прогнозы индекса инфляции и роста ВВП — составная часть процедуры ежегодного составления постоянно невыполняемых российских бюджетов. Но несмотря на оптимистичные прогнозы и попытки статистических органов приукрасить результаты, инфляция так и не поддается нашему правительству.
Почему так происходит, объясняет в своей книге С.С. Сулакшин. По его мнению, именно потому, что почти два десятка лет борьба с инфляцией является главной и единственной целью экономической политики федеральной власти (за исключением правительства Е. Примакова), инфляция и не снижается. Некритически восприняв теоретические западные концепции, наши финансисты объявили, что «причина инфляции в избыточности денежного предложения, поэтому нужно свернуть эмиссионную функцию Центробанка, активизировать стерилизацию финансов и сжать спрос, чем и занимается Минфин» (с. 4).
Именно поэтому, делает вывод автор, экономика России была и остается демонетизированной, а благосостояние населения искусственно поддерживается на низком уровне.
Кроме того, «Финансовый суверенитет страны минимизирован, поскольку дефицит оборотных средств замещен иностранным капиталом, который в необходимый по политическим причинам момент уходит с российского финансового рынка и из кредитного контура и... и в России наступает финансовый, а затем неизбежно — экономический кризис, который совершенно ошибочно списывать на кризис мировой» (с. 5).
С кем спорит автор?
Правительство РФ практически не вступает в обсуждения по поводу обоснования важных для страны решений. Решения принимаются так, будто единственным носителем истины в последней инстанции выступает Министерство финансов, которое продолжает активно продвигать «неолиберальный подход, пропагандируемый в рамках российской либеральной научной школы».
Здесь автору можно возразить: какой «российской либеральной научной школы»? Разве хоть один из тех, кто определяет экономический курс России, был либералом в российской экономической науке?
Представляется, что сама книга внешне жесткого оппонента Минфину С.С. Сулакшина появилась ради того, чтобы убедить читателя, что за
действующими чиновниками высшего уровня стоит какая-то наука. Увы, такой науки нет и быть не может. Россия в настоящее время неудачно борется совсем не с теориями. Против этих людей выступают экономисты-теоретики не только из России, но и из-за ее рубежей — они чаще всего упрекают авторов современной экономической политики в некомпетентности. Однако Минфин продолжает уклоняться от дискуссии.
О теоретической стороне инфляции
Именно в таких условиях С.С. Сулакшин написал книгу, в которой проанализировал действия правительства и предложил свое понимание проблемы. Основной вывод исследования таков: хотя «по Кудрину» рост денежной массы в российском обороте, как причина, должен приводить к росту индекса инфляции», «все обстоит прямо противоположным образом» (с. 11).
Для доказательства используются данные финансовой и макроэкономической статистики за 1991-2008 гг., современные математико-статистические методики, эконометрическая модель. Не буду обсуждать используемые методы, они выглядят убедительно, а разбор их адекватности и эффективности потребует привлечения терминологии, которая, в свою очередь, потребует объяснения для читателя-непрофес-сионала. Кроме того, любое объяснение результатов расчетов по моделям всегда имеет определенный допуск на погрешность. Вместе с тем известно, что автор плотно сотрудничает с ЦЭМИ РАН, так что модели, описываемые в книге, вероятно, уже прошли нужную экспертизу.
Исходным тезисом автора является то, что принудительное сокращение денежной массы в российской экономике противоречит мировым тенденциям. С.С. Сулакшин доказывает, что в современной экономике прямой связи между массой обращающихся денег и инфляцией нет и что в ряде стран в период наращивания денежной массы индекс инфляции падал.
Но исключения из правил не отменяют сами правила. При любом выступлении против количественной теории денег, нужно полагаться не только на примеры, которые могут быть объяснены воздействием некоторых внешних факторов, но видеть логическое противоречие в самой концепции.
Вместо этого автор использует такой оборот, как «навязанная догма монетаристской борьбы с инфляцией» (с. 31). Этот оборот весьма дикуссионен потому, что идея борьбы с инфляцией через сдерживание роста денежной массы принадлежит не только монетаризму. Количественная теория денег в той или иной форме присутствует и у классиков. Ее, в частности, придерживался и Карл Маркс, как бы это ни огорчало так называемых современных российских либералов.
Труден экспорт при инфляции
Не достигает правительство, считает автор, и «цели второго уровня — привлечения за счет борьбы с инфляцией иностранных инвестиций. Доля иностранных инвестиций во всех российских инвестициях в основные фонды не превышает нескольких процентов» (с. 22).
Основная часть иностранных инвестиций в Россию — это спекулятивный капитал, сброшенный в
Россию для того, чтобы зарабатывать деньги на операциях на фондовом рынке. Но если сдерживание инфляции не приводит к увеличению долгосрочных иностранных инвестиций в реальный сектор, то зачем такая борьба с инфляцией нужна?
Идейная платформа действующей версии российской экономической политики, по мнению С.С. Сулакшина, включает в себя пять пунктов:
- сокращение внутреннего спроса (занижение оплаты труда и пенсий);
- стерилизация финансов;
- фактическое занижение инвестиционных ресурсов;
- сокращение доли государственных расходов в ВВП;
- наращивание уровня открытости российской экономики (с. 49). Из такой позиции автора проистекает и его характеристика результатов политики правительства, а именно:
1. Сокращение внутреннего спроса (занижение оплаты труда и пенсий) ведет не к уменьшению, а к увеличению инфляции, не к росту, а к сокращению ВВП.
2. Фактическое занижение инвестиционных ресурсов ведет не к уменьшению, а к увеличению инфляции, не к росту, а к сокращению ВВП.
3. Уменьшение коэффициента монетизации экономики ведет не к уменьшению, а к росту инфляции, не к росту, а к уменьшению ВВП.
4. Увеличение уровня открытости российской экономики ведет к росту инфляции и сокращению ВВП.
И далее автор делает заключение: «В целом эти выводы означают, что финансово-экономический блок правительства делает на удивление все (относительно борьбы с инфляцией
и роста ВВП) наоборот. Логика заставляет предположить, что навязан вполне профессиональный и продуманный сценарий, в котором интересы национальной безопасности и развития России отсутствуют» (с. 50).
О сдерживании (мягко говоря) экономического роста в России говорит и обнаруженная автором связь роста ВВП с изъятием средств из экономики. Автор справедливо отмечает совпадение начала стерилизации средств с началом роста ВВП после длительного спада в первой половине 90-х гг. Он не считает это совпадение случайным: «Если бы кто-то захотел тормозить экономический рост в России, то очевидно, что он делал бы это именно подобным образом» (с. 53).
Иными словами позиция автора ясна: «снижение инфляции — это только одно из средств влияния на рост экономики и решения социальных проблем. Более того, применение жестких монетарных мер со стороны Центрального банка с целью подавления инфляции может вызывать замедление роста экономики, даже вызывать рецессию» (с. 88). Главная задача — модернизация экономики, а не подавление инфляции. А будет или нет инфляция в ходе модернизации экономики — вопрос второй. Столь четкой формулировки выбора пути развития российской экономики ранее не встречалось.
Суета антиинфляционных мер
Автор книги полагает, что «инфляция в России имеет особый муль-тифакторный характер. .Ее ход зависит от времени, но фактически не зависит (либо зависит в малой степени) от монетарных воздействий» (с. 68). Помимо подтерждения этой
мысли статистическими данными, он подкрепляет ее некоторыми содержательными рассуждениями. Первая его посылка состоит в том, что действующая в России система рефинансирования ориентирована на 10-20 крупных банков.
С.С. Сулакшин отмечает, что ресурсы Банка России рассчитаны на краткосрочное рефинансирование. Это означает, что второй, помимо Центробанка, механизм денежной эмиссии (безналичной, естественно) путем банковской депозитно-кредитной мультипликации также находится в России в подавленном состоянии. По сравнению с американским и среднеевропейским уровнем его интенсивность меньше в 3-5 раз. Особенностью России является развитие инфляции в условиях как дефицита, так и профицита государственного бюджета» (с. 70). Иными словами, автор книги отмечает тот факт, что дефицит или профицит российского бюджета не влияет на темпы инфляции, она остается постоянно высокой.
Борьба с инфляцией как главная проблема, по мнению С. Сулакшина, отвлекает власть от изменения «общего состояния экономического развития». Вследствие этой борьбы другие проблемы российской экономики «остаются нерешенными — значительный износ основных фондов производственного сектора, электроэнергетики, ЖКХ, отсталость производственной базы даже в сырьевых отраслях» (с. 79).
С.С. Сулакшин считает также, что результат этой борьбы — «консервация сырьевого и архаичного типа экономики, торможение ее инновати-зации и диверсификации, замедление экономического роста, переэкспорти-зация сырьевой экономики и превра-
щение ее в обслуживающий интересы зарубежных государств» (с. 131).
Ориентируясь на современные экономические теории, С.С. Сулакшин предлагает организацию полноценного мониторинга инфляционных ожиданий и разработку научно обоснованных ежегодных целевых ориентиров инфляции с тем, чтобы «обеспечить прозрачность и достоверность измерения инфляции и статистических данных» (с. 78).
И он присоединяется ко многим, кто ратует за исчисление инфляции по социально значимой корзине потребления большей части населения, что повысит не только доверие населения, но и «адекватность регулирующих действий». В основе таких предложений лежит методика ООН исчисления семейного бюджета, тогда как действующая отечественная методика ориентируется на индивидуальные доходы по категориям населения.
Роль государства в ценовом и тарифном регулировании
С.С. Сулакшин возражает против представления о том, что антиинфляционная политика государства совпадает с ценовой политикой. Он полагает, что управление ценами — «лишь один из способов борьбы с инфляцией, далеко не всеобъемлющий в условиях неогосударствленной экономики» (с. 108). Разделения ценовой и антиинфляционной политики разбирается автором очень подробно.
Из трех существующих в России способов регулирования цен — фиксации цен (тарифов, ставок); установления пределов для надбавки и рентабельности и регистрации цен автор подробно останавливается на первом. Он пишет «Недостаточная обоснованность тарифов заключает-
ся в необоснованности дивидендов, зарплат топ-менеджмента, непрозрачности системы формирования издержек, прибыли и формирования цен при закупках» (с. 113). Не думаю, что непрозрачность зарплат топ-менеджеров способна оказать прямое воздействие на инфляцию. Разве что их астрономические бонусы и зарплаты способствуют хищениям на более низких уровнях управления и тотальной коррупции.
Автор справедливо отмечает, что в регулировании цен и тарифов одновременно действуют две несовместимые модели регулирования. «Первая из них, традиционная для России, заключается в полном возмещении монополисту всех понесенных им «обоснованных» затрат плюс обеспечение рентабельности. Сокращенно эта модель именуется «издержки плюс». При такой модели монополии стремятся (и не всегда безуспешно) максимально увеличивать собственные расходы, делать их непрозрачными, чтобы лоббировать для себя увеличение тарифов. Вторая базовая модель регулирования заключается в жестком ограничении на длительный период потолка тарифов. Обычно рост тарифов в этом случае привязывается к показателю роста потребительских цен (по «инфляции минус»). Правительство фиксирует доход монополий, стимулируя их тем самым на снижение издержек, т.е. имитируя систему рыночных стимулов в отсутствие рынка» (с. 117).
Хотя автор к сочетанию методов «издержки плюс» и «инфляция минус» относится без особой критики, его нейтралитет можно объяснить только тем, что рассматривается только схема, а не ее практическое использование в конкретных российских условиях. По его мнению «реалии и требования
стратегических ценностных установок развития страны гораздо более убедительны, чем догматы монетаристской теории. В России всерьез существует нерешаемая ныне проблема государственного ценового регулирования. Включает она два аспекта: проблему роста потребительских цен (инфляции) и собственно управленческую — государственного ценового регулирования» (с. 67).
И нельзя не согласиться с автором в том, что «мощным инструментом исправления региональных диспропорций» и составной частью единого подхода к контролю ценообразования может стать зональная дифференциация цен (с. 126). В такой большой стране, как Россия, одни и те же цены в Магадане и Нальчике представляются несуразицей. Точно так же, как и государственное регулирование этих цен.
Кроме того, существуют диспа-ритеты цен между сельским хозяйством и промышленностью, внутри самой промышленности, в ценах на основные виды топлива. Смешивая борьбу с инфляцией с ценовой политикой, правительство не проводит последовательную политику исправления межотраслевого диспаритета цен. С диспаритетами цен тесно связан дисбаланс отраслей, «когда отдельные отрасли получают значительную прибыль в силу монопольного положения, а другие оказываются в зоне устойчивой убыточности. Решение этой проблемы может быть найдено с помощью заключения долгосрочных договоров с прописанными механизмами ценообразования при участии государственных органов исполнительной власти» (с. 131).
Но автор не говорит о том, каким образом появятся «механизмы цено-
образования» и какие «государственные органы исполнительной власти» способны этим заняться. Уж не следует ли восстановить еще раз Госкомцен?
Останавливается автор и на проблеме социального ценового регулирования: «... эта проблема вызвана неадекватным представлением о реальном уровне жизни населения. И речь здесь идет не о неких заблуждениях, а о попытках представить социально-экономическую ситуацию более благоприятной, чем она есть на самом деле» (с. 131).
Автор считает, что для исправления ситуации «необходимо сформулировать комплексный подход к проблеме социального ценообразования и в первую очередь расширить перечень социально значимых товаров, по кругу которых осуществляется ценовое управление. Необходимо усилить централизованное начало в процессе социального ценообразования, по крайней мере на уровне контроля предельных уровней надбавок, для чего необходимо создать вертикаль органов, контролирующих реализацию ценовой политики» (с. 133). Итак, все-таки Госкомцен! Вопрос, требующий осознания.
Для того чтобы антиинфляционная политика была отделена от ценовой, С.С. Сулакшин предлагает изменения в стратегии развития. «Меры по регулированию инфляции в качестве составной части стратегии социально-экономического развития России целесообразно планировать как отдельный раздел в ежегодном документе «Основные направления единой государственной денежнокредитной политики», в документах о стратегии социально-экономического развития в форме не только прогнозирования темпа инфляции, но и
методов его снижения» (с. 91). Тогда будет очевидно, какие меры правительство считает антиинфляционными, на каком основании оно их планирует и какие результаты ожидает.
«Основные антиинфляционные меры государства должны быть сосредоточены на стимулировании предложения, для чего необходимо инвестировать, оказывать поддержку малому и среднему бизнесу, развивать конкурентное законодательство, развивать финансовые рынки», — считает автор книги (с. 97). Но для того чтобы корректно обсуждались даже его предложения, требуется обособление антиинфляционных мер от ценового регулирования, перед которым стоят другие задачи.
Кроме того, «отстраненность государства от жесткого антимонопольного регулирования привела к активизации ценовых сговоров. Результат закономерен, и без изменения объемов инвестиционного денежного предложения инфляцию уменьшить вряд ли удастся» (с. 66). Единственное, что остается добавить к этой позиции автора, указание на включенность этой проблемы в другие социально-экономические процессы. Монополизм на региональном уровне определяется клановым характером региональных властей, особенно отчетливо проявляющимся в национальных республиках. А следовательно, ценовое регулирование как таковое монополизм вряд ли разрушит. Нужны меры, находящиеся очень далеко от инфляции и даже экономики.
От зарплаты до зарплаты
Автор несколько раз обращается к проблеме связи инфляции с уровнем оплаты труда. Он считает, что в России оплата труда существенно за-
нижена относительно ВВП по сравнению с сопоставимыми странами. Если в советское время, были развитые общественные фонды потребления, разветвленная система скидок и льгот, то сегодня зарплата приходит к занятому населению «без той доли, которая ранее шла через общественные фонды потребления. Качество и количество рабочей силы, а также населения как такового с 90-х гг. стало сокращаться.
Монетаристский довод против повышения зарплат заключается в декларировании угрозы повышения инфляции. Совершенно показательна в этом отношении последовательная позиция министра финансов А. Кудрина», который считает, что «повышение зарплаты должно быть следствием увеличения эффективности и результативности труда» (с. 144).
Но по мнению С. С. Сулакшина, заработная плата в России является низкой не только сама по себе, но еще и по отношению к производительности труда, поэтому «темп роста заработной платы может быть выше темпа роста производительности труда до тех пор, пока степень отставания России от стран-лидеров по заработной плате не сравняется со степенью отставания от них по производительности труда» (с. 148). При этом, как показали расчеты Сулакшина, инфляция не повысится.
Кроме того, рост произодитель-ности труда зависит от своевременной модернизации производства и, главное, от эффективности управления, однако «эффективных и работоспособных экономических управленческих воздействий в действующей версии экономической политики государства по направлению снижения издержек практически не наблюдается» (с. 150).
Анализируя социальные последствия проблемы, С.С. Сулакшин предполагает, что «заниженная зар-платоемкость ВВП является одной из причин демографического кризиса, который, как видно, поддерживается в этом смысле также искусственно» (с. 157). И далее: «Из всех возможных макроспособов обеспечения безубыточности экономики в России используется самый негуманный, порождающий социальные последствия в виде демографического кризиса и политические — в виде неизбежной дестабилизации и напряжений в обществе» (там же).
Эту оригинальную позицию автора трудно комментировать, аналитики по этому вопросу мало, и проблему воздействия демографии и сдерживания инфляции нужно дополнительно изучать.
Коррупция как причина инфляции
Одна из причин инфляции по Сулакшину — неконтролируемые доходы, получаемые вследствие казнокрадства и коррупции. «Придумать универсальное средство борьбы с коррупцией нельзя, однако минимизировать ее влияние можно», — утверждает автор книги. При этом он считает одним из действенных методов борьбы не уголовные наказания, а такие меры, как расширение процедуры электронных торгов: следует «обязать органы власти, а также госком-пании определенную долю закупок производить на электронных торгах в обязательном порядке. Для повышения прозрачности торгов необходимо, чтобы информация обо всех торгах, в которых принимают участие госорганы и госкомпании, была бы представлена на едином информаци-
онном Шегпе^портале» (с. 118). В отношении таких предложений можно высказаться лишь скептически.
Стимулируют инфляцию, по мнению С.С. Сулакшина, и значительные масштабы теневой экономики в России, впятеро превосходящие аналогичные в развитых странах.
Из всех действий теневой экономики автор особо выделяет ценовые сговоры, которые позволяют устанавливать необоснованные цены. Действительно, «недостаточно эффективная деятельность органов исполнительной власти» (это интеллигентное выражение принадлежит автору книги) в этой сфере бросается в глаза каждому гражданину страны.
С.С. Сулакшин считает, что «необходимы конкретизация определения монопольной цены и законодательное закрепление нормы о предельной норме прибыли, не превышающей среднего значения по данной сфере (отрасли, сегменту рынка и т.д.). Во-вторых, должны быть конкретизированы и ограничены нормы признания сговоров допустимыми. В-третьих, необходимо ужесточение административной ответственности за ценовые сговоры» (с. 124).
Представляется, что эти предложения могут подойти для какой-либо другой страны, но никак для современной России. Там, где не применяются более мягкие меры, там не имеет смысл вводить более жесткие. А от конкретизации определений удовольствие получат только юристы, простой же человек будет продолжать молча отсчитывать деньги за дорогой бензин на АЗС, даже если ее владельцу будет вынесено четкое определение грабителя.
Вообще, беспомощность общественного воздействия на ценовые сговоры изумляет в России многих
иностранных специалистов. Они поражаются как долготерпению россиян, так и наглости картельных соглашений. Однако, на мой взгляд, нужно обратить особое внимание на импотенцию антимонопольных служб. Только когда они заработают нормально, можно говорить и об ужесточении наказаний.
Что делать?
Ответ на вопрос «Кто виноват?» дан автором в названии книги. Но в ней есть ответ и на второй вечный российский вопрос. Конструктивная часть программы С.С. Сулакшина сводится к следующему.
Наиболее эффективным способом борьбы с инфляцией С.С. Сулакшин считает «насыщение экономики инвестиционными потоками, длинными кредитами, стимулирование предложения товаров и услуг. Необходимы стимулирование самозанятости населения и конкуренции (а не только борьба с монополистическими проявлениями), существенное увеличение доходов занятого населения (с. 158).
Нужно увеличивать доходы населения, оплату труда и пенсии. Нужно увеличивать инвестиции и государственные расходы. Это «дает возможность непротиворечивой политики одновременного роста ВВП и снижения инфляции».
Наряду с тезисами, не вызывающими возражений, в книге встречаются утверждения, требующие обсуждения, например следующий: «Условием для снижения инфляции и увеличения инвестиций в промышленный сектор может стать снижение нормы процентной ставки» (с. 98).
Если имеется в виду ставка рефинансирования, то примеров много тому, когда ее снижают, а банки
продолжают выдачу кредитов под высокие проценты. Переход от любого межбанковского кредитования к кредитованию промышленности и предпринимательства сопровождается скачкообразным ростом рисков невозврата кредита. А о рисках кредитования автор практически не упоминает, они не входят ни в аналитику, ни в его конкретные рекомендации к действиям. Вместе с тем именно рисками чаще всего объясяют разрыв между ставкой рефинансирования и банковскими процентами.
Пожелание С.С. Сулакшина о необходимости структурного регулирования денежного предложения «путем снижения доли валютного компонента и увеличения доли кредитного компонента в денежной эмиссии, который увеличит уровень предложения товаров и услуг на рынке» (с. 98) было бы неплохим, если бы был предложен конкретный способ его достижения. С другой стороны, какие-то меры по ограничению обращения иностранной валюты предлагались всегда, вплоть до забавного запрещения чиновникам произносить публично наименование главной валюты. Неплохо было бы такие ограничения систематизировать и распределить по приоритету.
Комплекс мер, предлагаемый С.С. Сулакшиным, впечатляет: значимое увеличение оплаты труда и пенсий; доведение уровня монетизации до рабочего состояния (по «европейскому» стандарту — 100%, по «китайскому» — 200%); увеличение инвестиций в основные фонды не менее чем в два раза; сокращение степени открытости экономики, преодоление ее переэкспортизации; рост доли государственных расходов в ВВП страны.
Автор сам осознает, что набор предложенных им мер вряд ли можно в строгом понимании считать комплексом. И он делает оговорку о том, что «частичное несовпадение мер отражает сложный характер явления, ведущий в управленческом смысле к постановке задач на оптимизацию управления» (с. 65).
Предлагаемые меры по своему эффекту и используемым механизмам выходят далеко за рамки борьбы с инфляцией. И важнейшим вопросом, какой придется решать для реализации предложенного комплекса мер, — восстановление доверия власти, подорванного во времена Горбачева — Ельцина. Без доверия основной части населения к власти невозможно функционирование кредитной системы страны, и потому граждане вынуждены использовать иностранную валюту для своих сбережений. Без доверия власти никогда не будут разрушены клановость и построенная не только на ней коррупция, никогда не будет побеждена инфляция, а следовательно, и не будут реализованы меры, предлагаемые С.С. Сулакшиным. В этом плане рецензируемая книга работает в противоположную сторону. Она явно не повышает доверия к федеральной власти. Но происходит это именно потому, что ни Министерство финансов РФ, ни Правительство не склонно вести диалог ни по одному вопросу экономического развития. При этом относительно мотивов нежелания обсуждать что-либо возможны два предположения: не хотят или не могут. В рецензируемой книге, по моему мнению, сделан однозначный выбор: могут, но почему-то не хотят.
