CC BY
106
И. У. Мамасолиев
АНТОНИМИЯ В ЧАСТЕРЕЧНОМ АСПЕКТЕ В РУССКОМ И УЗБЕКСКОМ ЯЗЫКАХ
Части речи как основные грамматические и лексические классы слов характеризуются не только наличием общего (категориального) значения, набором (или отсутствием) тех или иных грамматических категорий, типом словоизменения (или неизменяемостью), но и спецификой лексической парадигматики и синтагматики. Развитые антонимические отношения характерны для основных частей речи и русского, и узбекского языков.
Закономерно, что эталоном, задающим основные параметры антонимизации лексем, во всех языках являются имена прилагательные, так как семантической основой имен прилагательных является понятие качества [1, с. 182-188]. Практически все лингвисты подчеркивают, что антонимия прилагательных — наиболее характерный и представительный тип. Ср. антонимы разных частей речи в русском и узбекском языках: хороший — плохой (узб. яхши — ёмон), полезный — бесполезный (узб. фой-дали — бефойда); глупый — умный (узб. тумток — аклли), бездарный — талантливый (узб. кобилиятсиз — истеъдодли), добрый — злой (узб. рахмдил — баттол), нежный — грубый (узб. нозик — дагал), храбрый — трусливый (узб. ботир — куркок), веселый — грустный (узб. шод — гамгин), твердый — мягкий (узб. каттик — юмшок), горячий — холодный (узб. иссик — совук), мокрый — сухой (узб. хул — кУРУк), сладкий — горький (узб. ширин — аччик), большой — маленький (узб. катта — кичкина), тонкий — толстый (узб. юпка — йугон), узкий — широкий (узб. тор — кенг), низкий — высокий (узб. паст — баланд), короткий — длинный (узб. киска — узун), просторный — тесный (узб. кенг — камбар), легкий — тяжелый (узб. енгил — огир), тупой — острый (узб. утмас — уткир), белый — черный (узб. ок — кора), светлый — темный (узб. ёруг — коронги), молодой— старый (узб. ёш — кари), бедный — богатый (узб. камбагал — бой), голодный — сытый (узб. оч — тук), дневной — ночной (узб. кундузги — тунги), вечерний — утренний (узб. кечки — эрталабки), передний — задний (узб. олдинги — орканги), южный — северный (узб. жанубий — шимолий), восточный — западный (узб. шаркий — гарбий).
Приведем примеры относительного соответствия антонимических отношений в рамках имен существительных: свет — тьма (узб. нур — зулмат), сила — слабость (узб. куч — кучсизлик), буря — покой (узб. довул — харакатсизлик), жизнь — смерть (узб. хаёт — улим), здоровье — болезнь (узб. соглик — касаллик), горе — счастье (узб. шод-лик — гам), любовь — ненависть (узб. мухаббат — нафрат), добро — зло (узб. яхши-лик — ёмонлик), правда — ложь (узб. хакщат — ёлгон), ум — глупость (узб. акл — ах-моклик), лентяй — труженик (узб. ялков — мехнаткаш), холод — жар (узб. совук — иссик ), север — юг (узб. шимол — жануб), восток — запад (узб. шарк — гарб), верх — низ (узб. уст — ост), мир — война (узб. тинчлик — уруш), работа — отдых (узб. иш — ором), победа — поражение (узб. галаба — енгилиш).
Приведенные примеры демонстрируют область распространения антонимии как межъязыковой универсалии, поскольку антонимизируются прилагательные и существительные разнообразной семантики, отражающие различные семантические поля;
© И. У. Мамасолиев, 2010
отметим, однако, преобладание среди существительных абстрактных имен. Многие из приведенных антонимических пар включают производные антонимы, причем образованные и в русском, и в узбекском языках преимущественно за счет посткорневых формантов. Это свидетельствует о широкой распространенности словообразовательной антонимии в сопоставляемых языках.
И русский, и узбекский языки относятся к языкам с развитыми системами словообразования, но организация этих систем во многом различна, что определяется типом данного языка. С нашей точки зрения, словообразовательные параметры играют важную роль и в организации системы частей речи, и в специфике антонимии в двух сопоставляемых языках. Со словообразованием в русском и узбекском языках связаны два типа антонимии: 1) отраженная антонимия, «продолжающая» антонимию производящих слов; 2) словообразовательная антонимия, базирующаяся на антонимии формантов [2, с. 67-83]. Однако распределение ее по разным частям речи в сопоставляемых языках существенно различается.
Это связано прежде всего с префиксацией — продуктивнейшим способом русского словообразования и малопродуктивным в узбекском языке. Следует особо подчеркнуть полное отсутствие глагольных префиксов в тюркских языках, в том числе и в узбекском языке, вследствие чего разветвленная система глагольной антонимии русского языка, базирующаяся на антонимии формантов, выступает как контрастирующая по отношению к узбекскому языку подсистема, например:
внести — вынести прибавить — убавить
ввести — вывести прикатить — укатить
зацвести — отцвести прибыть — отбыть
загадать — отгадать привязать — отвязать
недооценить — переоценить свести — развести
недоучить — переучить сойтись — разойтись
Как известно, большинство русских приставок по происхождению связаны с предлогами, некоторые из которых образуют антонимические пары: в — из, под — над, к — от, перед — за, до — от, с — без. Это является еще одной яркой чертой типологического контраста русского и узбекского языков, шире — славянских и тюркских языков. В последних нет такого класса служебных слов, как предлоги, с ними частично коррелируют послелоги, т. е. «особый разряд слов, служащий для выражения инструментальных, целевых, причинных, временных, пространственных, направительных, уподобительных и др. отношений между именами или между объектом и предикатом. Послелоги <... > ставятся после управляемого слова» [3, с. 56-60]. Примеры послелогов узбекского языка: билан — ‘с’, учун — ‘для’, томон — ‘со стороны’, илгари — ‘раньше, прежде’, синга-ри — ‘словно, подобно’ и др. По нашим наблюдениям, антонимические отношения для послелогов узбекского языка не характерны.
Хотя префиксация не относится к числу продуктивных для тюркских языков словообразовательных формантов, немногочисленные заимствованные префиксы узбекского языка демонстрируют очень интересные черты типологического контраста по отношению к русскому языку.
Одним из частных, но существенных отличий в словообразовании частей речи узбекского языка является возможность транспонирующей функции приставок, например: маза (‘вкус’) — бемаза (‘невкусный, безвкусный’), макр (‘хитрость’) — бемакр (‘бесхитростный, простодушный’), фойда (‘польза, выгода’) — бефойда (‘бесполезный’). Таким
образом, антонимическими отношениями оказываются связаны разные части речи — существительные и прилагательные, что как будто противоречит основному принципу антонимизирования — соединению в антонимическую пару лексем, принадлежащих к одной части речи. Следует, однако, учитывать, что существительные и прилагательные в тюркских языках не столь резко противопоставлены, как в русском языке.
Вследствие непродуктивности префиксов со значением отрицания (бе-, но-) для узбекского языка в целом не характерен тип антонимии, чрезвычайно продуктивный в русском языке:
опасный — безопасный спорный — бесспорный честный — бесчестный обычный — необычный умелый — неумелый
школьный — внешкольный научный — антинаучный ударный — антиударный нормальный — анормальный реальный — ирреальный
Сопоставление антонимии наречий в русском и узбекском языках требует специального рассмотрения, так как наречия двух языков совершенно по-разному соотносятся с кардинальными частями речи (существительными, прилагательными, глаголами). Полностью контрастной по отношению к узбекскому языку является антонимия слов категории состояния русского языка (темно — светло, чисто — грязно, тепло — холодно, весело — грустно), поскольку на частеречном уровне данная категория в узбекском языке не выделяется. Определенные соответствия наблюдаются только в паре модального значения можно — нельзя (мумкин — мумкин эмас).
Сходство и различие в организации антонимии отдельных частей речи русского и узбекского языков проявляется в организации антонимических группировок, отражающих связи антонимии с синонимией и полисемией [4, с. 24-25]. По отношению к ним можно сделать вывод о существенных чертах логико-понятийного изоморфизма и не менее существенных признаках типологического контраста, связанного прежде всего с различиями в организации частей речи в русском и узбекском языках, которые являются яркими представителями соответственно славянских и тюркских языков. В целом исследование антонимии в контрастирующих по типологии языках способствует, с нашей точки зрения, углубленному изучению антонимии как универсального явления и выявлению черт типологического контраста в межуровневом взаимодействии.
Литература
1. Виноградов В. В. Русский язык. Грамматическое учение о слове. М.: Наука, 1986.
2. Пардаев А. С. Антонимия русского языка в словообразовательном аспекте. Ташкент: Фан, 2010.
3. Кононов А. Н. Грамматика современного узбекского литературного языка. М.; Л., 1960.
4. Мамасолиев И. У. Антонимические группировки и их изучение в школе // Преподавание языка и литературы. Ташкент, 2001. №2.
Статья поступила в редакцию 20 июля 2010 г.
