CC BY
338
УДК 808.2 Н. Н. Очилова
Вестник СПбГУ. Сер. 9. 2012. Вып. 4
СЛОВООБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ АНТОНИМИЯ РУССКОГО ЯЗЫКА В АСПЕКТЕ СЕМАНТИЧЕСКОГО ОТРАЖЕНИЯ
В начале второго десятилетия XXI века сохраняют свою актуальность теоретическое и практическое изучение антонимии, а также ее лексикографическое представление как в сопоставительном аспекте, так и по отношению к отдельным этническим языкам. Антонимия представляет собой одну из языковых универсалий, явление «сложное, диалектичное и полифункциональное, сочетающее в себе черты универсальной логики и языковой идиоматики, закономерностей развития языков и отражения языковой детерминанты» [1, с. 5].
Антонимия — один из традиционных аспектов лексикологии, однако общеизвестно, что до 1970-х годов в русистике ей уделялось явно недостаточное внимание. Активизация изучения антонимии применительно к русскому языку связана с трудами Л. А. Новикова, Д. Н. Шмелева, Л. А. Введенской, М. Р. Львова, Л. И. Климовой и др.; в узбекском языкознании теоретическому описанию и лексикографической разработке антонимов посвящены работы А. Ишаева, Ш. Рахматуллаева, Р. Шукурова и др. [2-4]. В работах названных авторов рассматриваются антонимия как отражение экстралингвистических отношений, логические основы антонимии, способы выражения антонимических отношений, соотношение антонимии с полисемией и синонимией, внутрисловная антонимия (энантиосемия) и др. Изучению антонимии и синонимии в лингвистике придается настолько большое значение, что некоторые специалисты считают необходимым создание особого раздела лингвистики — теории антонимии и синонимии.
Следует подчеркнуть, что интерес к изучению антонимии несколько снизился в 90-е годы XX века, однако уже сейчас наблюдается (в том числе и в Республике Узбекистан) возрождение интереса к антонимии с позиций осмысления результатов, достигнутых в предыдущие десятилетия, подведения итогов и формулировки новых задач исследования антонимии. О возрождении интереса к антонимическим исследованиям свидетельствует переиздание основных антонимических словарей, в частности словарей М. Р. Львова (2001) и Л. А. Введенской (2002, 2006).
В качестве рабочего определения антонимов мы принимаем определение из энциклопедии «Русский язык» (статья «Антонимы», написанная Л. А. Новиковым); поскольку оно сочетает логические, психологические и лингвистические критерии антонимии: «АНТОНИМЫ — слова одной и той же части речи, имеющие противоположные значения. Обозначая противоположные проявления одной и той же сущности, антонимы взаимно отрицают и в то же время предполагают друг друга. Горячий и холодный одновременно обозначают предел проявления качества, свойства, состояния предметов (то есть границы качественной оценки температуры) и указывают на неразрывную связь противоположностей. Психологическую основу антонимии образуют ассоциации представлений по контрасту, логическую — противоположные видовые понятия, например, черный и белый внутри понятия „ахроматический цвет"» [5, с. 21].
© Н. Н. Очилова, 2012
Приведем и другие определения:
«Антонимы — взаимопротивоположные по значению номинативные единицы языка, которые служат для обозначения взаимопротивоположных односущностных явлений объективной реальности» [6, с. 40].
«Традиционно антонимами считают слова с противоположным значением, например: друг — враг, белый — черный, здоровье — болезнь.
Слова-антонимы называют понятия, принадлежащие к одному и тому же ряду явлений объективной действительности. Например, антонимы верх — низ, поздно — рано связаны с пространственными и временными отношениями; узкий — широкий указывают на соотношение в размере по горизонтали; горький — сладкий характеризуют вкусовые качества» [7, с. 5].
Для определения антонимии Л. А. Новиков задействовал не только понятие «противоположность», но и понятия «отрицание», «контраст», «род — вид», а также категорию оценки. Как известно, антонимические отношения представляют собой самый «сильный» тип парадигматических отношений, антонимы обычно подразумевают друг друга. В то же время применение к антонимам строгих логических критериев, деление их на истинные и ложные представляется нам нецелесообразным, так как антонимия, как и другие типы языковых объединений, имеет свои центр и периферию. Следует учесть, что в основе большей части языковых значений лежат не строгие логические понятия, а понятия обычные, близкие к бытовым, изменчивые, обладающие лишь относительной точностью.
Л. А. Введенская добавляет к существенным признакам антонимии функциональный: «С лингвистической точки зрения антонимы обладают особыми языковыми признаками. Для них, в частности, характерна противопоставленность, регулярно воспроизводимая в контексте. Так, в произведениях А. П. Чехова можно найти немало примеров противопоставления слов: молодой — старый, несчастный — счастливый, несчастливый — счастливый, несчастье — счастье: — Вы, доктор, не хотите ухаживать за мной, я уже стара для вас. Но вот приехала молодая, быть может, она будет счастливее» [7, с. 5].
Ядро антонимии в русском и в других языках составляют слова качественной семантики, взаимосвязанные и противоположные по семантике, поэтому «отсчет» описания антонимии целесообразно начинать с имен прилагательных. Для русского языка, как и для других славянских языков, чрезвычайно продуктивной становится также глагольная антонимия вследствие широко разветвленной системы многозначных приставок. Антонимия имен существительных, категориальным значением которых выступает предметность, чаще всего является отраженной, за исключением пар, приводимых для иллюстрации антонимических отношений: друг — враг, верх — низ, свет — тьма и т. п.
Как известно, частеречные факторы играют огромную роль в организации лексики, что подтверждено исследованиями Е. С. Кубряковой [8], однако на практике по отношению к описанию всех видов антонимических парадигм можно констатировать наличие «белых пятен» в выявлении системности и семантических особенностей антонимии в пределах основных частей речи.
Бинарная антонимия разнокоренных слов как вид лексической парадигмы — это наиболее изученный в русистике, а также в лингвистике в целом вид антонимических отношений, однако наряду с изучением антонимических пар активизируются иссле-
дования в области антонимических гнезд и антонимических группировок, в том числе и в сопоставительном аспекте [8-10].
Термин «словообразовательная антонимия» впервые был охарактеризован в исследованиях А. Н. Тихонова и С. А. Емельяновой [11]. Вместе с ним используются понятия «однокоренные» или «однокорневые» (первый вариант предпочтительней) антонимы. Однако термин «словообразовательные антонимы» покрывает большее число объектов: отраженную антонимию, антонимию формантов и энантиосемию [1, с. 6089], хотя сам он как оппозиция лексическим (однокоренным) антонимам в определенной мере является условным: производные антонимы, как и непроизводные, — полноценные лексические единицы.
Как известно, по вопросу о преобладании в русском языке разнокоренных или однокоренных антонимов существуют противоположные точки зрения. По мнению П. Н. Денисова, «подавляющее большинство антонимов — слова разных корней» [12, с. 102]. Такой же точки зрения придерживается Л. А. Новиков: «Большинство антонимов — слова разных корней. Разнокоренная антонимия буквально пронизывает важнейшие лексико-грамматические классы слов (части речи), особенно прилагательные, наречия, существительные и глаголы» [13, с. 13].
Однако, согласно данным, полученным А. Н. Тихоновым [14, т. 2, с. 438-440], для русского языка характерно почти десятикратное количественное превосходство производных слов над непроизводными. Поэтому следует согласиться с утверждением А. Н. Тихонова: «В антонимической организации лексики важную роль играют словообразовательные гнезда. С ними связана вся отраженная антонимия, которая составляет около 70% всего антонимического массива русского языка» [14, т. 1, с. 36].
В теоретической лексикологии антонимия рассматривается как проявление принципа дополнительности (Н. Бор), позволяющего путем анализа противоречий интерпретировать целое как единство противоположностей. Анализ словообразовательной антонимии связан с понятием отражения, которое было введено и неоднократно использовалось В. В. Виноградовым прежде всего по отношению к омонимии. Он подчеркивал, что в подавляющем большинстве случаев она является омонимией «отраженной» (например, омонимия отглагольных существительных) [15, с. 74-81].
«В определении семантического отражения подчеркнем прежде всего такой важнейший компонент, как „воспроизведение". Это значит, что в силу морфемной общности и категориальной оформленности производные слова благодаря системной организации лексикона обладают способностью воспроизводить смысловую структуру исходных слов.
Предложенная В. В. Виноградовым модель воспроизведения семантической структуры исходных слов в производных может быть с успехом применена при исследовании явления отраженной антонимии. Суть отраженной антонимии как явления лексической системы, взятой в единстве и взаимодействии непроизводных и производных слов, заключается в закономерном распространении и специфическом развитии (воспроизведении) семантики противоположности исходных слов в производных словах» [1, с. 68].
В монографии А. Н. Тихонова и А. С. Пардаева [16] отраженная антонимия рассматривается в теоретическом аспекте в самом общем виде, основное внимание уделяется словообразовательным гнездам как фактору систематизации синонимов, омонимов, антонимов.
Следует подчеркнуть, что любое словообразовательное «воспроизведение» не только повторяет, но и преобразует семантическую структуру производящего слова в направлении, заданном типом деривации. Это распространяется и на отраженную антонимию, под которой обычно понимают «продолженную» в производных антонимию непроизводных слов, например:
высокий низкий
высокое, сущ. низкое, сущ.
высочайший нижайший
высочайше нижайше
высоконький низенький
высоковатый низковатый
высокохонький низехонький
превысокий пренизкий
(Фрагменты словообразовательных гнезд даются по «Словообразовательному словарю русского языка» А. Н. Тихонова [14].)
Однако и другой тип словообразовательной антонимии, базирующийся на антонимии формантов, с нашей точки зрения, можно считать видом семантического отражения (например, усатый — безусый, рогатый — безрогий, крылатый — бескрылый, бородатый — безбородый, родовитый — безродный, душевный — бездушный, плодовитый — бесплодный, тактичный — бестактный, жалостливый — безжалостный, породистый — беспородный, голосистый — безголосый, языкастый — безъязыкий; внести — вынести, ввести — вывести, зацвести — отцвести, недоучить — переучить, недооценить — переоценить, сойтись — разойтись, свести — развести, привязать — отвязать, прикатить — укатить, прибавить — убавить).
Первый тип отраженной словообразовательной антонимии базируется на антонимии корней (основ), второй — на системной парадигматической антонимии аффиксов.
Можно поставить вопрос и об отраженном характере словообразовательной энан-тиосемии, так как в большинстве случаев в реальных контекстах словоупотребления реализуются противоположные значения глагольных приставок: залечить — 1. Заживлять путем лечения, вылечивать (залечить язвы, раны) / 2. Морить неправильным, неискусным лечением (до смерти залечили).
Таким образом, уже ставший общепринятым термин «отраженная антонимия» является достаточно условным, на самом же деле практически вся зона словообразовательной антонимии может быть охарактеризована как проявление семантического отражения. Следует подчеркнуть, что из всех видов словообразовательной антонимии лучше всего изучена отраженная межгнездовая антонимия.
Многообразие типов словообразовательных антонимов свидетельствует об их существенной роли в систематизации лексического состава русского языка, причем по отношению к основной комплексной единице словообразования — словообразовательному гнезду (СГ) — можно выделить два основных типа антонимов:
• словообразовательные антонимы внутри одного СГ (веселый — невеселый, красиво — некрасиво, входить — выходить, усатый — безусый);
• антонимы, соединяющие разные СГ и образующие антонимические гнезда (широкий — узкий, широковатый — узковатый, широконький — узенький, расширяться — сужаться и т. д.).
Отраженная антонимия может наблюдаться и внутри словообразовательного гнезда (например, красивый — некрасивый, красиво — некрасиво, красивость — некрасивость).
Явление семантического отражения тесно связано с асимметричным характером словообразовательной антонимии. Далеко не всегда явление семантического отражения проявляется так последовательно, как в приведенном выше фрагменте антонимического гнезда (АГ) высокий — низкий.
Приведем в качестве примера фрагмент другого антонимического гнезда:
новый старый
— старый, сущ.
— старое, сущ.
новенький старенький
новехонький старехонький
новешенький —
ново старо
новость старость
новизна —
новинка —
новшество —
новичок старичок
новатор —
внове —
вновь встарь
заново —
по-новому по-старому
снова —
В антонимическом гнезде высокий — низкий много дериватов, не находящих антонимического отражения. Например, не находят симметричного отражения производные СГ высокий, высоченный, высоконький, наивысший, вышний, высочество, высь и др. Антонимическое гнездо никогда не бывает простым объединением двух СГ лексических антонимов, однако причины наличия или отсутствия тех или иных дериватов в одной из его составляющих пока не выявлены, что связано с общей недостаточной изученностью словообразовательной антонимии.
Отсутствие одноструктурных дериватов в обеих составляющих антонимических гнезд — это только поверхностное проявление словообразовательной асимметрии. Например, наличие в АГ новый — старый производных, образованных на первой ступени при помощи суффиксов -ость: новость — старость (ср. также новичок — старичок) — не означает соответствия семантики этих производных, так как они базируются на несопоставимых лексических значениях исходных прилагательных. Это проявление известной закономерности: в семантическом отношении связующим звеном лексики и словообразования является не слово в целом, а отдельное значение слова, в широко распространенном понимании и обозначении — лексико-семантический вариант (ЛСВ). Именно ЛСВ связывают полисемию — многозначные слова, синонимию — синонимические ряды, антонимию — антонимические пары, группировки, гнезда.
У многозначных слов по линии разных ЛСВ нередко наблюдается вхождение более чем в одно АГ, например, прилагательное старый входит в АГ с лексемами новый и молодой. Это предопределяет глубинные семантические аспекты асимметрии отраженной антонимии, выявление которых — интересная и важная часть исследования антонимии современного русского языка.
Итак, представляется чрезвычайно актуальным исследование русской антонимии в аспекте явления семантического отражения, так как самая многочисленная и продуктивная часть русских антонимов — производные слова. Такой подход чрезвычайно актуален при изучении разных форм системности лексики, в организации которой в русском языке очень существенна роль словообразования.
В частности, требуют дополнительных исследований следующие недостаточно изученные аспекты словообразовательной антонимии:
1) специфика отраженной антонимии в пределах кардинальных частей речи современного русского языка;
2) зависимость характера словообразовательного отражения от типа гнезда, прежде всего по категориальной принадлежности исходного слова;
3) соотношение словообразовательных и антонимических гнезд как форм организации отраженной антонимии; роль основных структурных элементов гнезда — цепочек и парадигм — в выражении антонимических отношений на разных ступенях словообразования;
4) специфика антонимических гнезд как связующего звена словообразовательных гнезд, возглавляемых антонимами.
По нашему мнению, системное изучение отраженной антонимии в парадигматическом, семантическом и функциональном аспектах будет способствовать систематизации лексикографической разработки антонимов, и, возможно, подготовке толкового антонимического словаря академического типа, необходимость составления которого была отмечена А. Н. Тихоновым еще в 1970-е годы.
Литература
1. Пардаев А. С. Антонимия русского языка в словообразовательном аспекте. Ташкент: Фан, 2010. 179 с.
2. Ишаев А. Шаклдош антонимларга оид этюдлар. Ташкент: ТошДУ, 1967. 98 с.
3. Рахматуллаев Ш., Маматов Н., Шукуров Р. Узбек тили антонимларининг изохли лугати. Ташкент: Укитувчи, 1980. 232 с. (Толковый словарь антонимов узбекского языка.)
4. Шукуров Р. Узбек тилида антонимлар. Ташкент: Фан, 1977. 149 с. (Антонимы узбекского языка.)
5. Русский язык. Энциклопедия. М.: СЭ, 1979. 431 с.
6. Миллер Е. Н. Отображение в антонимии неязыковых явлений // Вопросы языкознания.
1979. № 1. С. 40-51.
7. Введенская Л. А. Словарь антонимов русского языка. М.: Астрель: АСТ, 2006. 447 с.
8. Кубрякова Е. С. Язык и знание. М.: Языки славянских культур, 2004. 556 с.
9. Саидова С. М. Адъективные антонимичные словообразовательные гнезда в современном русском языке: автореф. дис. ... канд. филол. наук / Ташк. гос. ун-т им. В. И. Ленина. Ташкент,
1980. 20 с.
10. Мамасолиев И. У. Антонимия в частеречном аспекте в русском и узбекском языках // Вестн. С.-Петерб. ун-та. Сер. 9. 2010. Вып. 4. С. 168-170.
11. Тихонов А. Н., Емельянова С. А. Антонимы и словообразование // Вопросы русского и общего языкознания. Ташкент: ун-т им. В. И. Ленина, 1976. С. 126-131. (Сб. науч. тр. Ташкентского ун-та им. В. И. Ленина. № 501. Ч. I.)
12. Денисов П. Н. Лексика русского языка и принципы ее описания. М.: Русский язык, 1980. 253 с.
13. Новиков Л.А. Русская антонимия и ее лексикографическое описание: [вступ. ст.] // Львов М. Р. Словарь антонимов русского языка / под ред. Л. А. Новикова. М.: Русский язык, 1985. С. 5-30.
14. Тихонов А. Н. Словообразовательный словарь русского языка: в 2 т. М.: Русский язык, 1985. Т. I. 856 с.; Т. II. 888 с.
15. Виноградов В. В. Проблемы морфематической структуры слова и явление омонимии в славянских языках // Славянское языкознание. VI международный съезд славистов. М.: Наука, 1968. С. 53-119.
16. Тихонов А. Н., Пардаев А. С. Роль гнезд однокоренных слов в системной организации русской лексики. Отраженная синонимия. Отраженная омонимия. Отраженная антонимия. Ташкент: Фан, 1989. 141 с.
Статья поступила в редакцию 6 сентября 2012 г.
