CC BY
36
Д-р экон. наук Я. С. Ядгаров
АКАДЕМИК Л. И. АБАЛКИН О ДОСТИЖЕНИЯХ РОССИЙСКОЙ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЙ МЫСЛИ В ПЕРИОД С XVIII ПО ПЕРВУЮ ТРЕТЬ XX СТОЛЕТИЯ
В статье через призму научного наследия академика Л. И. Абалкина рассматриваются содержательные аспекты достижений лидеров российской социально-экономической мысли за период с XVIII по первую треть XX в. Особое внимание уделено осмыслению несомненного вклада в развитие мировой и отечественной теоретической экономики в прошлом и настоящем таких ее представителей, как И. Т. Посошков и А. К. Шторх.
Ключевые слова и словосочетания: школа российской социально-экономической мысли, невещественное богатство, реформы, производительный и непроизводительный труд, меркантилизм.
Осмысление творческого наследия академика Л. И. Абалкина через призму неординарного восприятия им истории российской социально-экономической мысли хотелось бы начать с некоего оценочного суждения, позволяющего наиболее точно охарактеризовать имидж этого ученого. Такого рода имидж представляется вполне правомерным сформулировать следующим образом: «Леонид Иванович Абалкин - один из величайших и истинно интеллигентных представителей экономической науки России в Новейшей ее истории». Приведенная оценка, думается, не является преувеличением, если принять во внимание то обстоятельство, что в своем творчестве Л. И. Абалкин неизменно руководствовался основополагающими постулатами и принципами, которым в числе других следовали многие именитые экономисты современности, включая нобелевских лауреатов по экономике. В частности, очевидно, что имидж Л. И. Абалкина практически всецело корреспондируется с весьма оригинальной концепцией нобелевского лауреата по экономике Мориса Алле о том, каких ценностных установок должны придерживаться представители экономической науки в своей деятельности и чем обусловлены ее особенности в общественной жизни. Эта концепция изложена в его работе «Современная экономическая наука и факты» (1990) и базируется на нижеследующих постулатах и принципах1:
- чем более распространены господствующие идеи, тем более укоренены они в человеческой психологии, тем труднее заставить признать ту или иную новую концепцию;
- важно постоянно подвергать общепринятые «истины» критическому разбору;
- содержание и развитие экономической науки (через ее выводы) тесно связаны с утвердившимися интересами и идеологиями;
1 См.: Алле М. Современная экономическая наука и факты // THESIS. - 1994. - Т. II. - Вып. 4. -С. 15, 16, 18, 19.
- экономическая наука слишком часто связана с судьбой политических доктрин;
- экономист с необходимостью должен обращаться к социологии, политике и истории;
- в высшей степени желательно готовить историков, способных к экономическому анализу и социологическим исследованиям;
- главный принцип научной дисциплины - постоянное сомнение в том, что считается истинным;
- сомнение относительно собственного мнения, уважение к мнению других - вот исходные условия реального прогресса науки;
- всеобщее согласие или же согласие большинства не может рассматриваться в качестве критерия истины.
В контексте этих постулатов и принципов новаторские неординарные размышления академика Л. И. Абалкина о прошлом, настоящем и будущем отечественной экономической науки наиболее ярко проявили себя, на наш взгляд, в работе «Очерки по истории российской социально-экономической мысли». Эта книга была издана в 2008 г. по материалам двухлетнего цикла открытых лекций, прочитанных им в стенах Российского экономического университета имени Г. В. Плеханова. В ней красной нитью прослеживается мысль о недопустимости одиозного классово-формационного подхода к анализу истории хозяйственной жизни и периодизации этапов эволюции мировой и российской экономической науки. В том числе уже во введении в адрес читателя высказывается следующее напутствие: «Примитивный классовый подход (широко распространенный до сих пор!) принципиально неверен. Он заранее определяет тех, кто ошибается, по критериям, выходящим за пределы науки»1.
Также во введении дается пояснение тому, почему ее содержание структурно представлено 17 разделами. По замыслу Л. И. Абалкина, первые шестнадцать разделов посвящены восстановлению и сохранению исторической памяти о выдающихся российских ученых-экономистах, мыслителях и государственных деятелях. Заключительный семнадцатый раздел вбирает в себя его собственное видение отличительных особенностей российской школы социально-экономической мысли. При составлении цикла лекций он «опирался на уже накопленный опыт и сложившиеся в течение ряда десятилетий убеждения», считал возможным «в необходимых случаях» давать «свои оценки по спорным вопросам, прекрасно понимая, что ни одна из научных школ не имеет монопольного права на истину»2.
Далее, не ставя перед собой задачу детального анализа каждого раздела книги, обратим внимание прежде всего на то, что временные рамки выполненного исследования ограничены Л. И. Абалкиным периодом с начала XVIII в. по первую треть XX столетия. Именно в этот период когда, как полагает он, имели место, несомненно, важные достижения российской экономи-
1 Абалкин Л. И. Очерки по истории российской социально-экономической мысли. - М. : ГОУ ВПО «РЭА им. Г. В. Плеханова», 2008. - С. 4.
2 Там же. - С. 3, 4.
ческой науки, особенно тогда, когда в конце XIX - начале XX в. сложилась «российская социально-экономическая мысль ...как самостоятельная школа»1.
Этим объясняется, в частности, то, почему автор цикла лекций начинает повествование с предыстории (истоков) зарождения российской социально-экономической мысли, в том числе с характеристики того, как в начале XVIII в. проявили себя особенности воззрений И. Т. Посошкова. Понятно также, что обусловило выбор в «Очерках» последующих после творчества И. Т. Посошкова временных интервалов периодизации истории отечественной экономической науки и конкретных персоналий из числа видных российских ученых-экономистов. Так, в течение XIX в. в качестве ключевых персоналий выбраны такие исследователи, как А. К. Шторх, Н. С. Мордвинов, И. В. Вернадский и др., внесшие свою лепту в историю российской школы экономической мысли. Первая треть ХХ столетия, завершающая цикл лекций, предназначена осмыслению творчества М. И. Туган-Барановского, Н. Д. Кондратьева, А. В. Чаянова и других крупных российских ученых-экономистов.
Первую лекцию (очерк) Л. И. Абалкин озаглавил «Иван Тихонович Посошков». Она начинается с наиболее памятных, с его точки зрения, слов из сочинения этого ученого «Книга о скудости и богатстве», повествующих о том, что «в коем Царстве люди богаты, то и Царство то богато»2. Внимание читателя в ней обращается на такие моменты в биографии и творческом наследии И. Т. Посошкова, которые рассматриваются в отечественной экономической литературе с противоречивых позиций, обусловливая во многом тенденциозные оценки в осмыслении места и роли этого ученого в истории российской социально-экономической мысли. Предлагается, к примеру, учитывать тот момент, что книга И. Т. Посошкова, написанная в 1724 г. и адресованная Петру I, увидела свет более чем через сто лет - в 1842 г. Одна из причин тому заключается в том, что почти сразу после кончины ее адресата, то есть Петра I, в августе того же 1725 г. И. Т. Посошков был арестован, направлен в Тайную канцелярию и умер там 1 февраля 1726 г.
В этой лекции во главу угла ставится положение о необходимости дистанцироваться от стереотипов классового подхода к оценке творчества И. Т. Посошкова. На примере книги под редакцией А. И. Пашкова «История русской экономической мысли» (т. I, ч. I) отмечается, что И. Т. Посошков, как правило, рассматривается у нас как «идеолог купечества». Не соглашаясь с этой оценкой, Л. И. Абалкин заявляет: «Это был сугубо классовый и примитивный подход, который мешал и мешает до сих пор признанию российской школы социально-экономической мысли»3. При этом к числу основных новаторских идей в «Книге о скудости и богатстве» отнесено то, что ее автор4:
- различал богатство вещественное и невещественное;
- был сторонником развития промышленности, создания цехов, поддержки торговли;
1 Абалкин Л. И. Очерки по истории российской социально-экономической мысли. - С. 217.
2 Там же. - С. 6.
3 Там же.
4 Там же. - С. 8, 9, 11.
- писал о преимуществах сдельной оплаты труда и об охране изобретательства;
- стоял у истоков российской экономической мысли;
- был выразителем интересов Российского государства, глубочайшим идеологом реформ.
Вместе с тем в лекции о И. Т. Посошкове отдельные размышления Л. И. Абалкина представляются небесспорными. Это, в частности, относится к следующему его утверждению: «При оценке того или иного ученого, как это принято в литературе, сравнивают его с меркантилистами, физиократами, классиками. Это в принципе ошибочный подход! И. Т. Посошков никаких меркантилистов не читал... Когда он умер, великому А. Смиту исполнилось лишь три года!»1
В этой связи хотелось бы лишь заметить, что выделение учеными-экономистами в исследовательских и учебно-методических целях тех или иных школ, течений и направлений экономической мысли - это общепринятая и неотъемлемая составляющая мировой, в том числе отечественной, экономической науки. Причем независимо от того, с какой из школ или направлений экономической мысли идентифицирует себя сам ученый, целостное и объективное суждение на этот счет возможно лишь, так сказать, извне - со стороны. Ярким тому подтверждением служит, на наш взгляд, пример с нередко упоминаемым в истории экономических учений случаем, связанным с одним из идеологов физиократизма А. Тюрго. Последний, как известно, заверял своего читателя в том, что он не имеет никакой причастности к «секте», как он выразился, физиократов. Тем не менее творческое наследие и практические дела этого ученого свидетельствуют о его приверженности основам физиократического учения и принципам экономического либерализма.
Из последующих разделов (очерков) книги Л. И. Абалкина далее представляется целесообразным коротко познакомиться с лекцией, посвященной творческому наследию А. К. Шторха - одного из ярких российских исследователей XIX в. Эта лекция под названием «Андрей Карлович Шторх» следует после очерка о И. Т. Посошкове, однако по времени научное наследие этих российских ученых разделяет друг от друга почти целое столетие, если учесть, что крупнейший труд А. К. Шторха шеститомник «Курс политической экономии или изложение начал, обусловливающих народное благоденствие» вышел в свет в 1815 г. Примечательно, что рукопись указанного шеститомника была представлена к публикации на французском языке, что и обусловило ее издание именно на данном языке2. А на русском языке в течение длительного времени существовал только переведенный И. В. Вернадским первый том этой работы. Лишь в 2008 г. издательский дом «Экономическая газета» впервые выпустил книгу А. К. Шторха целиком на русском языке, добавив туда еще одну из его работ «Размышления о природе национального дохода».
1 Абалкин Л. И. Очерки по истории российской социально-экономической мысли. - С. 10.
2 Как поясняет Л. И. Абалкин, к 1815 г., когда был опубликован «Курс политической экономии» А. К. Шторха, понятийный аппарат политической экономии «только начинал складываться». Ставшая впоследствии знаменитой книга Давида Рикардо «Начала политической экономии и налогового обложения» вышла в свет двумя годами позднее, а «Карл Маркс еще не родился» (см.: Абалкин Л. И. Очерки по истории российской социально-экономической мысли. - С. 13).
На страницах этого (как и всех без исключения других) очерка приводятся довольно подробные биографические данные, что, по словам самого Л. И. Абалкина, объясняется следующим обстоятельством: «В каждой сфере общественной жизни, в том числе в экономической теории, связь между прошлым и будущим имеет свои особенности. Нельзя ученого-экономиста, жившего два века назад, рассматривать абстрактно, вне времени и пространства. Каждый из них был сыном своего времени, впитавшим условия жизни, культуру, систему ценностей и научных представлений переживаемой им эпохи. Сохранение же оставленного им научного наследия позволяет судить о глубине проведенных исследований и рассматривать наиболее важные идеи ученого с точки зрения современности»1.
Полностью разделяя вышеприведенную аргументацию академика Л. И. Абалкина, хотелось бы привести похожее и (с позитивной точки зрения) не менее значимое суждение по данному поводу нобелевского лауреата по экономике Милтона Фридмена. В частности, согласно Фридмену, в процессе изучения истории экономической науки следует, во-первых, непременно обращаться к «автобиографиям и биографиям» и, во-вторых, стимулировать этот процесс «с помощью афоризмов и примеров, а не силлогизмов (дедуктивных умозаключений. - Я. Я.) или теорем»2.
В содержательной части «Очерка» подчеркивается, что А. К. Шторху были присущи прекрасная образованность и во многом энциклопедичность, что эти качества способствовали его избранию первым российским академиком по специальности «Политическая экономия и статистика» (в 1796 г. он был избран членом-корреспондентом, а в 1804 г. - академиком). С 1830 по 1835 г. он был вице-президентом Академии наук. Его работы были широко известны на Западе и получили высокую оценку.
Оценочные суждения, касающиеся неординарных аспектов экономических воззрений А. К. Шторха в «Курсе политической экономии», излагаются в лекции через призму того, что данное сочинение российского ученого стало причиной развернувшейся острой полемики, прежде всего с Ж. Б. Сэем (в области теории производительного и непроизводительного труда). Позднее о своих альтернативных по отношению к творчеству А. К. Шторха суждениях заявил и К. Маркс (в основном в области проблем предпринимательского дохода и земельной ренты).
Что касается Ж. Б. Сэя, выпустившего свой «Трактат политической экономии» в 1803 г., то предметом принципиального расхождения между ним и А. К. Шторхом стал вопрос теоретической трактовки производительного и непроизводительного труда и соотношения между этими видами труда в хозяйственной жизни. Кстати, эту проблематику наряду Ж. Б. Сэем считали окончательно решенной такие его именитые современники и ведущие смити-анцы в постмануфактурном периоде, как Д. Рикардо и Т. Мальтус. Сущность производительного труда, как и их кумир А. Смит, они сводили к труду, результаты которого закрепляются в новом готовом продукте, имеют матери-
1 Абалкин Л. И. Очерки по истории российской социально-экономической мысли. - С. 13.
2 Фридмен М. Методология позитивной экономической науки // THESIS. - 1994. - Т. II. -Вып. 4. - С. 51.
альную сущность, а непроизводительного труда - к труду, имеющему место в сфере услуг и результаты которого не закрепляются в каком-либо вновь созданном материальном благе.
В свою очередь А. К. Шторх фактически исключил смитианский подход к данной проблематике, поскольку труд признается им производительным независимо от того, в какой сфере общественной жизни он применяется. Иными словами, по Шторху, труд производителен и в так называемой сфере материального производства, и в сфере образования, культуры и других услуг, которые вкупе выступают факторами экономического роста и повышения благосостояния населения.
Полагая в этой связи, что «в итоге споров победителем оказался Андрей Шторх», Л. И. Абалкин ссылается на одно из примечаний И. В. Вернадского, в котором наперекор Ж. Б. Сэю и его единомышленникам говорится: «Если вы бросаете навоз в землю - вы трудитесь производительно, если вы учите сельскому хозяйству - ваш труд непроизводителен. Тот, кто стрижет барана, -трудится производительно; кто стрижет человека - непроизводительно; кто подковывает лошадь на кузнице - производительный работник, но кто ее лечит - непроизводительный; кто собирает тряпье для бумажной фабрики -производит, кто пишет ноты или строки гениального содержания - ничего не производит»1.
Следует отметить, что в дискуссии о необходимости опровержения сми-тианской теории производительного труда вслед за А. К. Шторхом принимали участие все новые и новые поколения ее противников вплоть до ХХ столетия. Возьмем, к примеру, доводы английского экономиста Лайонелла Роббинса в книге «Эссе о природе и значении экономической науки» (1935) в главе «Предмет экономической науки». В указанной работе отмечается, что «современная теория настолько отдалилась от точки зрения Адама Смита и физиократов, что не признает производительным даже труд, создающий материальные объекты, если последние не имеют ценности». На его взгляд, даже «труд оперного певца или балетного танцовщика» должен рассматриваться как производительный, потому что он ценится, потому что он обладает специфической ценностью для различных экономических субъектов, ибо, продолжает ученый, «услуги балетного танцовщика составляют часть богатства и экономическая наука исследует образование цен на них точно так же, как, например, на услуги повара»2. Вот, наверное, почему М. Блауг сделал весьма нелицеприятный вывод по поводу теории производительного труда автора «Богатства народов», заявив следующее: «Разграничение производительного и непроизводительного труда, введенное Смитом, - это, пожалуй, одна из самых пагубных концепций в истории экономической мысли»3.
Говоря об анализе взглядов А. К. Шторха К. Марксом, Л. И. Абалкин отмечает, что их оценка, имеющая место во всех трех томах «Капитала», свидетельствует, по его мнению, о том, что «уже в начале XIX века российская
1 Цит. по: Абалкин Л. И. Очерки по истории российской социально-экономической мысли. -С. 16.
2 Роббинс Л. Предмет экономической науки // THESIS. - 1993. - Т. I. - Вып. 1. - С. 13, 14.
3 Блауг М. Экономическая мысль в ретроспективе. - М. : Дело Лтд, 1994. - С. 48.
школа экономической мысли была одним из лидеров мировой политэкономи-ческой теории»1.
В развитие этой мысли в лекции отмечается, что «Карлу Марксу так и не удалось закончить работу над III томом «Капитала», и он не смог завершить анализ капитала-собственности и капитала-функции, а также порождаемых ими прибыли и предпринимательского дохода»2. Зато в заслугу А. К. Шторху здесь ставится то, что он в духе французских лидеров классической политической экономии четко различал сущность не только таких понятий, как «заработок рабочего» и «земельная рента», но и то, что «промысел подрядчика доставляет прибыль предпринимателя». Указывается также о несомненной актуальности для современной России высказывания А. К. Шторха о том, что «классы, наиболее способствующие у нас умножению народного богатства посредством экономии, - это промышленные предприниматели, в особенности из среднего сословия»3.
Завершающий книгу Л. И. Абалкина раздел под названием «Отличительные особенности российской школы социально-экономической мысли» содержит ряд его неоднозначных, но логически взаимосвязанных концептуальных положений:
- необходим более широкий и глубокий подход, требующий понимания истории страны, складывающихся в ней ценностей, особенностей формирующегося типа цивилизации;
- здесь нет традиционного подхода к пониманию школы по принципу «учитель - ученик»;
- масштабы России веками учили думать глобально, перспективно, что позволяет не только понять и объяснить прошлое, но и многое уяснить в настоящем и достаточно отдаленном будущем;
- методологический индивидуализм и ориентация на максимизирующий свою прибыль индивид не вписывались в характер проходивших в стране споров;
- историю общества и науки надо видеть (или стараться видеть) такой, какой она была на самом деле;
- упор на честность, доверие, духовность как могущественные факторы прогресса был и остается отличительной чертой российской социально-экономической мысли;
- к оценке места российской школы в мировой науке неприменимо столь привычное деление ученых на представителей меркантилизма, физиократов, классической политической экономии и последующих ее разветвлений.
Не считая вышеприведенные концептуальные положения Л. И. Абалкина в полной мере бесспорными и обоснованными, все же хотелось бы признать, что, опираясь на них, современный ученый-экономист вполне может избежать поверхностной (посредством выделения лишь тех или иных черт)
1 Абалкин Л. И. Очерки по истории российской социально-экономической мысли. - С. 13.
2 Там же. - С. 16.
3 Шторх А. Курс политической экономии, или изложение начал, обусловливающих народное благоденствие. Размышления о природе национального дохода. - М. : Экономическая газета, 2008. - С. 153.
характеристики особенностей российской школы социально-экономической мысли. В результате, и это важно отметить, непредвзятому исследователю удастся исключить легковесное толкование творческого наследия российских столпов экономической мысли и его исторического значения, базирующегося на их научных изысканиях и нововведениях отечественной социально-экономической школы для судеб российской экономической науки на всех этапах ее эволюции.
Таким образом, размышления академика Л. И. Абалкина о достижениях выдающихся представителей российской социально-экономической мысли, начиная с творчества И. Т. Посошкова в начале XVIII столетия и вплоть до сочинений ряда видных отечественных исследователей в первой трети XX в., позволяют адресовать нынешнему и последующему поколениям исследователей российской историко-экономической мысли следующие выводы:
1. Объективная оценка особенностей взглядов лидеров российской социально-экономической мысли в период с начала XVIII по первую треть XX в. с учетом их несомненного вклада в развитие мировой и отечественной теоретической экономики в прошлом и настоящем несовместима с применением принципов и подходов классово-формационного анализа.
2. В исследуемом периоде (начало XVIII - первая треть XX в.) теоретико-методологические нововведения в творческом наследии преобладающего большинства российских ученых-экономистов были обусловлены не доминировавшими в тот период в экономической науке методами каузального, эмпирического и классового анализа, а использованием преимущественно эволюционного и социально-институционального методологического инструментария.
3. В контексте выдвигаемой Л. И. Абалкиным системы аргументов правомерно констатировать, что конец XIX - начало XX в. стал наиболее плодотворным этапом в истории хозяйственной жизни России и отечественной экономической науки, а также этапом зарождения, становления и затем прекращения своего существования российской социально-экономической мысли как самостоятельной школы; и эта школа, как ни одна из других научных школ, не имеет монопольного права на истину.
Список литературы
1. Алле М. Современная экономическая наука и факты // THESIS. -1994. - Т. II. - Вып. 4.
2. Абалкин Л. И. Очерки по истории российской социально-экономической мысли. - М. : ГОУ ВПО «РЭА им. Г. В. Плеханова», 2008.
3. Фридмен М. Методология позитивной экономической науки // THESIS. - 1994. - Т. II. - Вып. 4.
4. Блауг М. Экономическая мысль в ретроспективе. - М. : Дело Лтд,
1994.
5. Шторх А. Курс политической экономии, или изложение начал, обусловливающих народное благоденствие. Размышления о природе национального дохода. - М. : Экономическая газета, 2008.
