CC BY
68
лю декодировать и адекватно интерпретировать косвенные речевые акты» [с. 128].
В заключении подчеркивается, что комикс отражает актуальные для современной ФРГ события в истории и культуре, а также дает критическую оценку некоторым современным событиям (например, недостаточному стремлению иммигрантов к ассимиляции в ФРГ, ксенофобии, политике канцлера А. Меркель).
Н.Н. Трошина
2019.03.005. НАГОРНАЯ А.В. ГРАНИ И ГРАНИЦЫ ЛИНГВО-КРЕАТИВНОСТИ: Языковые эксперименты Стивена Кинга. - М.: ЛЕНАНД, 2019. - 312 с.
Ключевые слова: лингвокреативность; языковой эксперимент; метафора; метафорическая креативность; английский язык; С. Кинг.
Монография А.В. Нагорной представляет собой опыт системного описания феномена лингвокреативности на материале текстов одного писателя - Стивена Кинга. Системность заключается в полном охвате творчества писателя, с одной стороны, и исследовании лингвокреативных проявлений на всех уровнях языковой системы - с другой.
Работа состоит из введения, 12 глав и заключения.
Во введении излагаются основы теории лингвокреативности. Раздел открывается рядом наблюдений о роли креативности в жизни современного общества, о ее психологической и экономической составляющих. Ссылаясь на ряд исследований, автор определяет креативность как «наиболее естественный модус человеческого существования в целом» [с. 8].
Вслед за К. Негусом и М.Дж. Пикерингом1, автор отмечает выхолощенность понятия «креативность» в современной западной культуре и определяет основные задачи в сфере исследования креативности: «выработать определение креативности с учетом современных тенденций в развитии науки и культуры, выявить специфику креативной деятельности в различных отраслях, проанализировать
1 Negus K., Pickering M.J. Creativity, communication and cultural value. - L.: SAGE publ. Ltd., 2004. - 192 p.
механизмы, лежащие в ее основе, и описать процедурную сторону креативности, создать типологию креативных процессов» [с. 9], а также решить ряд других задач с целью наполнения этого выхолощенного понятия актуальным содержанием.
В монографии рассматривается лишь один из видов креативной деятельности, связанный с творческим использованием языковых ресурсов. Автор определяет лингвокреативность как «производство нового языкового «продукта», который оптимально подходит для решения наличной коммуникативной задачи, максимально полно выражая искомый смысл, раскрывает заложенный в языке потенциал и способствует его дальнейшему развитию, способен задавать новый формат вербализации определенных явлений и может способствовать перестройке языковой системы» [с. 10].
Автор отмечает, что продукты лингвокреативной деятельности образуют континуум форм, различающихся между собой степенью новизны. Обращаясь к творчеству С. Кинга, А.В. Нагорная выделяет несколько наиболее репрезентативных продуктов лин-гвокреативной деятельности: изобретение новых слов (billy-humbler, moogy); создание блендов (lobstrosity, don't-give-a-shit-itis); деконструкция уже существующих слов, поиск в них скрытых смыслов (em-bare-ass-ing); обыгрывание разных значений одной и той же лексической единицы за счет их контекстуального соположения (For a heavier-than-average charge he was able to get a heavier-than-average car, a silver and black Buick Electra); игра слов (men creating laws and women begetting beget-me-nots, fear that his father's bearish good humor on his day off might suddenly change to boarish bellowing); создание авторских эвфемизмов для частичного смягчения непристойных смыслов (stick it up your ass - Stick em where the air quality is questionable); создание собственных устойчивых оборотов (Strap On When It Seems Appropriate); словообразовательные инновации (a little noser - небольшое кровотечение из носа; gut-tossers - врачи); поиск новых средств выражения иронии (Michaela couldn't tell what he was saying, but she doubted if it was shalom); оживление старых, стертых метафор (educated nose - PhD nose); порождение новых, нетривиальных метафор, в том числе и по существующим моделям (Cancer is the pitbull of diseases); обыгрывание смыслового потенциала некоторых синтаксических моде-
лей (a gossip of mothers; the surging schools ofpedestrians; a zooful of friends) [c. 15-18].
Автор исследует механизмы лингвокреативной деятельности, анализируя феномен дивергентного мышления и выделяя специфические свойства креативной языковой личности (ассоциативную лабильность, речевую раскованность, беглость, открытость новому опыту и др.) [см. с. 21].
Автор рассматривает явление креативной компетентности, отмечая важность «прочного знаниевого фундамента, на основе которого может производиться экспериментирование» [с. 22]. К числу основных условий успешности лингвокреативной деятельности автор относит владение языковой нормой, наличие обширного словарного запаса, знание базовых принципов устройства языка, поиск и совершенствование техник работы с языковым материалом.
Автор отмечает, что о наличии специальных лингвистических знаний у С. Кинга свидетельствует, в частности, употребление им метаязыковых помет (simile, metaphor, pun), с помощью которых он маркирует использование соответствующего приема (Pick your favorite metaphor; pun certainly intended; I still have a tendency to think in electrical metaphors). По наблюдению автора, метаязыко-вая компетенция позволяет Кингу создавать «особый тип языковой игры, сталкивая буквальное и метафорическое значения слов» [с. 23] («Yeah, and all the miles I've still got to go. <... > Literal and metaphorical miles»; Peter was finally finding his feet, both literally and metaphorically).
Особое внимание автор уделяет метафорической креативности, называя ее «квинтэссенцией лингвокреативности вообще» [с. 23]. Центральное место метафорической креативности в структуре лингвокреативной деятельности автор объясняет тем, что в основе метафоры лежит ассоциация, а все механизмы лингвокреа-тивного мышления имеют ассоциативную природу. Ссылаясь на З. Кёвечеша, автор определяет метафорическую креативность как «производство и использование концептуальных метафор и / или их языковых репрезентаций»1. Автор поясняет, что производство концептуальной метафоры - это построение оригинальной автор-
ской метафорической проекции, основывающейся на нестандартном видении предмета или ситуации. Примером такой креативной деятельности является создание Кингом метафоры getting old was like getting a bad dessert at the end of a really fine meal (стареть - это получать плохой десерт в конце отличной трапезы), где человеческая жизнь осмысляется как прием пищи. Производство языковых репрезентаций - это выбор языковых средств, позволяющих облечь новое видение ситуации в слова. Например, в описании her stomach <... > went on somersaulting over and over Кинг не создает принципиально новой метафоры, а обыгрывает традиционную «желудок перевернулся», обновляя ее лишь на уровне словесной репрезентации.
Основываясь на концепции З. Кёвечеша, автор рассматривает роль различных контекстуальных факторов, влияющих на производство креативных метафор. К ним относятся: непосредственное физическое окружение; имеющиеся у нас знания об основных объектах, представляющих собой компоненты дискурса; непосредственный культурный контекст; непосредственное социальное окружение и собственно языковой контекст1. Автор подкрепляет положения Кёвечеша примерами из произведений С. Кинга.
Одним из проявлений метафорической креативности автор считает способность создавать развернутые и смешанные метафоры. В первом случае взятая за основу метафора дополняется деталями, раскрывающими разные аспекты используемого образа (ср.: развернутая компьютерная метафора мозга: «What do you think a brain is?» Jordan said. «A big old hard drive. Organic circuitry. No one knows how many bytes. Say giga, to the power of a googolplex. An infinity of bytes»). Автор поясняет, что «конструирование развернутой метафоры предполагает дробное структурирование области источника, вычленение отдельных его аспектов и их последовательное развитие в дискурсе» [с. 28]. Во втором случае «рассуждая об одном и том же предмете, человек может переключать внимание c одного домена-источника на другой, либо, оставаясь в пределах одного домена, расширять и развивать его, вскрывая заложенные в нем менее явные семантические возможности» [там же] (ср.:
A sharp splinter of suspicion whispered its way into Cordelia's heart; Pain ran up his leg like bitter lighting).
Введение завершается разделом о границах лингвокреативной деятельности. Автор опровергает представления о неограниченной свободе индивида в словесном творчестве и рассматривает креативность как вид социокультурной практики, который «встроен в особые социальные контексты и обнаруживает зависимость от различных форм социального взаимодействия» [с. 32]. Креативная деятельность осуществляется в пределах определенных границ. Как отмечает автор, «креативный импульс должен следовать определенной траектории, учитывающей лингвокогнитивные возможности получателя. Последний должен быть в состоянии уловить и переработать исходный импульс, правильно интерпретировать непривычное слово, оборот, словосочетание или конструкцию и адекватно отреагировать на них. В противном случае когнитивное усилие автора окажется невознагражденным, а коммуникация -несостоявшейся» [там же]. Новое, как подчеркивает автор, приобретает смысл лишь в привязке к уже существующему и хорошо знакомому реципиенту.
Автор формулирует исследовательскую перспективу работы, заявляя о стремлении показать, что в своих самых смелых языковых экспериментах Кинг неизменно выступает как носитель определенной лингвокультуры. Реализация авторской интенции требует постоянного обращения к социокультурному контексту при описании изучаемых им языковых явлений.
В первой главе монографии исследуются образные сравнения, используемые в прозе С. Кинга. А.В. Нагорная анализирует концептуальную специфику сравнения, показывая несостоятельность его трактовки как развернутой метафоры, описывает функции сравнения в прозе Кинга, изучает специфику используемых писателем ассоциатов, выявляет его основные креативные стратегии при создании сравнений. Особое внимание уделяется сенсорной природе авторского сравнения. А.В. Нагорная приводит сравнения различных сенсорных модальностей (слуховой, тактильной, обонятельной, вкусовой, интероцептивной и проприоцептивной) и анализирует примеры комбинирования разных модальностей. Внимание к перцептивным аспектам сравнения связано с постулированным Кингом писательским принципом «сделать читателя сен-
сорным участником истории» [с. 47]. Автор выявляет структурные типы сравнения, используемые Кингом, описывая не только традиционные конструкции с like и as... as, но и модели с as if / as though, more. than ('I think you're lying faster than a horse can trot...,' he slapped Christine's hood. 'Or maybe I should say faster than a Plymouth can run'), the N i of a N 2, the Adj equivalent / version of N (the literary equivalent of a batting slump, auditory version of biting a lemon), Adj+N (a literary Rumpelstiltskin; a human chicken), the way / the same way, kind of/ sort of (You impress me as a man who thinks the way old folks chew their food), no different from. (The townspeople always talk. They are no different from the magpies on the telephone wires); (have) in common (Pissing and thinking have a lot in common <... > You can put them both off... but not forever) и др. Кроме того, рассматриваются сравнения, оформленные морфологически с помощью суффиксов -like, -ish, -ly, -y, -ty, а также композиты, построенные по модели N+Adj (wire-tight).
Автор выделяет в корпусе примеров особый тип сравнений, построенных по аналогии с традиционной для англоязычной культуры «загадкой о сходстве» (Survival is like love. Both are blind; Rammaden had said once that safes were like women: given the tools and the time, any box could be opened). Описывая их специфику, автор указывает на особое расположение элементов: основание сравнения эксплицируется в постпозиции, что «создает специфическую напряженность текста, предоставляя читателю возможность, а отчасти и побуждая его к самостоятельному поиску основания сравнения» [c. 64]. Кроме того, такие сравнения основываются на малозначительных или банальных признаках предметов, которые не являются релевантными для их идентификации. Автор подчеркивает, что такие конструкции часто обладают юмористическим эффектом, который в значительной степени основывается на неизбежном несовпадении читательской версии и авторской интерпретации. Автор рассматривает также конструкции, в которых когнитивная операция сравнения маркируется модальными глаголами (might, could). Автор отмечает наличие зон перехода от сравнения к метафоре, описывая семантические пропорции, построенные по модели A is to B what / as C is to D (It's probably a pistol, but it is to the Hitler Brothers' modest barroom. 32 as a hawk is to a hummingbird). Глава завершается описанием формальных сравнений, в которых
отсутствует полноценная междометная проекция и которые служат средством эмоционального усиления высказывания (The big cop was going like hell).
В главе второй рассматриваются иронические сравнения в прозе Кинга. Ироническое сравнение определяется как «такой тип образного сравнения, который, формально утверждая сходство между предметами, содержательно опровергает его» [с. 69]. Автор изучает причины популярности иронического сравнения в англоязычной культуре и рассматривает 35 примеров его употребления в произведениях Кинга. А.В. Нагорная выделяет три структурных типа иронического сравнения: as + ADJECTIVE + as a + NOUN (Without his glasses, the man had looked about as dangerous as a bunny in a petshop window), (to have) the NOUNi of a NOUN2 (The lady's face had all the charm of a snowshovel) и like sb needs a... (It's haunted, and a boy with bad thoughts needs to be visiting a haunted house like he needs arsenic in his mouthwash). Описываются смысловые особенности каждой из групп сравнений, анализируется техническая сторона их создания, изучаются семантические характеристики единиц, используемых в качестве основания сравнения.
В главах 3-7 описываются тематические группы авторских метафор: метафоры тела, боли, болезни, аддикций и безумия. В каждом из разделов А.В. Нагорная приводит конвенциональные метафоры, служащие общеупотребительным средством осмысления соответствующего явления, и анализирует социокультурный контекст их возникновения. На обширном корпусе примеров из произведений Кинга автор выявляет механизмы метафорической креативности, описывая лингвокогнитивные эксперименты в области источника и в области цели, а также анализирует примеры смешанных метафор.
В главе восьмой изучаются способы описания эмоций в прозе Кинга. Основное внимание уделяется базовой эмоции «страх», рассмотрение которой производится с учетом предложенной Кингом классификации (fear - horror - terror).
В главе девятой рассматриваются эксперименты Кинга с прецедентными именами. Определяется круг прецедентных имен, используемых писателем, выявляются их функции в тексте, описываются разнообразные семантические модификации, которым они подвергаются, вводится понятие «прецедентной гибридизации»,
под которой понимается слияние двух или более прецедентных текстов [c. 232] (ср.: what big teeth you have grandma and is that a wolf in a (BLUEBEARD suit or a BLUEBEARD in a wolf suit and I'm so; Bill McGovern looking like a cross between Little Lord Fauntleroy and Tom Sawyer). А.В. Нагорная анализирует типы прецедентных текстов, используемых писателем, и выявляет случаи провальных экспериментов, когда писатель допускает концептуальную ошибку в употреблении прецедентных имен (He had picked things up and looked at them, feeling like Iago examining Yorick's skull) либо использует прецедентное имя в семантически несвойственной ему функции (<...> cracked skulls and ribcages that curved like ghastly Cheshire cat grins).
В главе десятой анализируются словообразовательные эксперименты С. Кинга. По признанию А.В. Нагорной, писатель не совершает в этой области «значимых лингвокогнитивных прорывов», однако «его эксперименты важны и показательны в плане максимизации возможностей языковой системы, приспособления существующих форм и моделей под потребности конкретного творческого акта» [с. 269]. В главе рассматриваются наиболее продуктивные словообразовательные модели: суффиксальные формы (chuckalicious, snoozery, napward, McGovern-ese), в том числе девербативы (eye-poppers, doorslammer, newspaper-grabber), бленды (bearzilla, ratsteroid, fuckathon) и др.
В главе 11 описываются голофрастические конструкции, характерные для Кинга. Изучаются конструкции разной степени сложности: от относительно простых двухкомпонентных образований до сложных, многоступенчатых структур, которые могут быть эквиваленты двум самостоятельным предложениям (The alligator story began, of course, as a result of the give-a-kid-a-baby-alligator-aren't-they-just-the-cutest-little-things care of the mid-fifties), а также голофрастических цепочек, используемых в качестве однородных членов (He was having that through-the-looking-glass, down-the-rabbit-hole, off-on-a-comet feeling again, and tried to ascribe it to Percodan). Автор описывает приемы семантического экспериментирования, которое заключается в поиске предметов и явлений, допускающих сложное голофрастическое описание. Подчеркивая, что голофрастическая конструкция обычно описывает хорошо знакомую и легко узнаваемую, архетипическую ситуацию, автор выяв-
ляет оригинальный тактический ход Кинга, который заключается в жесткой привязке создаваемой конструкции к контексту одного или нескольких собственных произведений.
В заключительной 12 главе А.В. Нагорная описывает отдельные лингвокреативные приемы, которые реализуются на ограниченном корпусе лексики и не образуют многочисленных системных групп. Автор рассматривает ориентационные метафоры, метафоры старости и смерти, изучает приемы языковой игры, приводит примеры метонимии и др.
В заключении отражены выводы, сделанные автором в ходе исследования, и намечены перспективы дальнейшей работы в этой области.
Э.Б. Яковлева
2019.03.006. СКРЕБЦОВА Т.Г. КОГНИТИВНАЯ ЛИНГВИСТИКА: Классические теории, новые подходы. - М.: Издат. Дом ЯСК, 2018. - 392 с.
Ключевые слова: когнитивная лингвистика; концептуальная метафора; категоризация и прототипы; когнитивная грамматика; концептуальная интеграция; топологическая семантика; грамматика конструкций.
Скребцова Татьяна Георгиевна - кандидат филологических наук, доцент Санкт-Петербургского государственного университета, специалист в области общего языкознания и когнитивной лин-гвистики1.
Автор представляет основные постулаты и положения американской и европейской школ когнитивной лингвистики, а также некоторые направления отечественных исследований в области концептуальной семантики, например концепции «сенсорного подъязыка» и «когнитивного конструктора» А.Д. Кошелева, «биокогнитивной философии языка» А.В. Кравченко, «реальной и потенциальной семантической деривации» Л.М. Лещевой и др. Монография включает девять глав, посвященных разным направлениям когнитивных исследований.
1 Автор работ: Американская школа когнитивной лингвистики. - СПб., 2000. - 202 с.; Когнитивная лингвистика: Курс лекций. - СПб., 2011. - 256 с.
