CC BY
9
нию репертуара актуальных значений слов и обучению тому, как ими пользоваться, не дают гарантии полного охвата семантической структуры слова. Помещая в начале словарной статьи лексический прототип, мы тем самым задаем «диапазон актуальности слова». Подсознательное сохранение специфического образа во всех речевых значениях позволяет изучающим язык более свободно оперировать лексемами в речи. Упорядочение словарных дефиниций с использованием лексических прототипов может способствовать лучшему усвоению языкового материала в процессе обучения английскому языку как иностранному.
8. Прототипический принцип позволяет отразить в словарной статье общность значений, избегая их неоправданного дробления и тем самым помогая пользователю получить целостное представление о семантической структуре многозначного слова. Задача словаря такого типа заключается не только в том, чтобы свести воедино существующие значения, но и в определенной мере спрогнозировать дальнейшее развитие семантической структуры.
А.М. Кузнецов
2011.02.005. ЩЕПОТИНА ЕВ. МИФОЛОГЕМЫ СФЕРЫ ЮРИСПРУДЕНЦИИ В АМЕРИКАНСКОЙ И РУССКОЙ ЛИНГВО-КУЛЬТУРАХ. - Курск: VIP, 2010. - 134 с. - Библиогр.: с. 117-126.
В монографии проводится сравнительный анализ вербальных мифологем в английском юридическом дискурсе на фоне русского: crime, punishment, freedom, justice, law / преступление, наказание, свобода, справедливость, закон. Исследуется специфика их значения, семантические и дискурсивные характеристики в обыденном и правовом сознании носителя языка в английской (американской) лингвокультуре.
Работа состоит из введения, трех глав (1. «Проблемы изучения мифологем в контексте междисциплинарных исследований»; 2. «Экспериментальное исследование базовых концептов правового дискурса»; 3. «Комплексное исследование базовых концептов правовой сферы») и заключения.
Цель работы заключалась в выяснении специфики указанных вербальных мифологем в двух направлениях: обыденное / правовое и английское / русское языковое сознание. В ходе решения поставленных задач был выявлен корпус базовых мифологем сферы пра-
вового дискурса, проведен дефиниционный анализ соответствующих лексем по словарям с целью отображения понятийных характеристик данных юридических терминов, языковая категоризация с целью выявления криптоклассов, а также ассоциативный эксперимент по выявлению специфики значений данных лексем в индивидуальном сознании носителей английского и русского языка.
Автор отмечает, что лингвокультурная общность является одним из возможных объединений людей на основе общих для них знаний. Представители одного культурно-языкового коллектива обладают некоторой суммой общих знаний, организованных в картину мира и отличающихся от картины мира представителей другой культурно-языковой общности.
Для каждого человека любого этнокультурного социума процессы и события реальной жизни составляют среду физического и психологического погружения в действительность. Человек воспринимает эти явления, «пропускает» их через себя: природа оценки отвечает природе человека, он анализирует события и находит для них ячейку в своем мироощущении, из которой затем он как бы «достает» уже знакомое ему понятие и действует почти подсознательно. Такого рода понятия рассматриваются как вербальные мифологемы.
Термины, используемые в сфере профессиональной коммуникации, в частности в правовой сфере, представляют собой вербальные репрезентации мифологем, функционирующих в сознании носителя языка. Отмечается, что «вербальная мифологема отражает национальное, социальное и личностное самосознание, она формирует отношение человека к миру. Человек не столько выражает свои мысли при помощи мифологем, сколько мыслит мифологемами, создает при помощи мифологем тот мир, в котором он живет» (с. 111).
Рассматриваемые в работе мифологемы юридического и наивно-правового дискурса делятся на: а) мифы правовых институтов (институт судебных и правоохранительных органов); б) мифы социальных слоев (законопослушные граждане, а также нарушители закона и порядка); и в) мифы организаций (трудовые коллективы, бандитские группировки и т.д.).
В рамках юридического дискурса выделяются положительные героические мифы, которые соотносятся со знаменитыми
представителями отечественного и американского сыскного дела или судебных органов (Алан Пинкертон, Эдгар Гувер); а также негативные героические мифы, которые соотносятся с именами известных серийных убийц, террористов, криминальных авторитетов (Джек-Потрошитель, У. бен Ладен, Чикатило, Сельвестр).
Автор предполагает, что миф принимает на себя основополагающие свойства дискурса, воплощая подсознательное стремление человека обобщить свои знания и представления об окружающем мире, сделать этот мир управляемым и разумным. Происходит подмена фактов действительности такими символами, как мифологемы; соответственно возникает параллельный символический мир в сознании человека.
На основе анализа юридического дискурса, характерного для американского и российского социумов, автор определяет юридический дискурс «как связный вербальный или невербальный устный или письменный текст в совокупности с социокультурными факторами, взятый в событийном правовом аспекте» (с. 112).
Мифологическое сознание отличается восприятием картин, рожденных творческим воображением человека, в качестве неоспоримых фактов. Для мифа не существует грани естественного и сверхъестественного, объективного и субъективного; причинно-следственные связи подменяются связью по аналогии и ассоциациями.
Анализ фактического материала (выборки из юридических публицистических статей) показывает, что для них характерны вербальные мифологемы, включенные в круг привычных ассоциаций, характерных для текстов правовой направленности. Мифологемы того или иного газетно-публицистического издания постоянны, эмоциональны и экспрессивны, независимо от характера интерпретируемого факта-события и получателя информации.
В результате дефиниционного анализа лексем crime / преступление, punishment / наказание, freedom / свобода, justice / справедливость, law / закон на основе лексикографических данных было установлено, что эти юридические понятия проявляются в качестве базовых не только в правовой, но и в наивно-бытовой сфере. Показания словарей рассматриваются как адекватное отражение господствующей культуры, социальных и моральных устоев и принципов.
В результате анализа словарных дефиниций слов crime и преступление были выявлены три основных значения, общих для этих лексем-репрезентантов концепта: 1) противозаконное деяние; 2) проступок, неправильное поведение; 3) грех, деяние, совершенное вразрез с моралью.
Словарные дефиниции лексем punishment и наказание имеют следующие общие значения для этих слов: 1) мера воздействия; 2) что-то неприятное; 3) моральная оценка общества.
Пара имен концептов freedom и свобода характеризуется следующими значениями: 1) возможность действовать свободно, поступать как хочешь; 2) отсутствие общественно-политических ограничений; 3) отсутствие всяких ограничений; 4) нахождение не в заключении или рабстве.
Семантическая характеристика лексем justice и справедливость (правосудие) включает такие варианты, как: 1) справедливое решение; 2) отправление правосудия; 3) юридическая профессия, судебная инстанция.
Словарные дефиниции лексем law и закон разграничиваются на следующие лексико-семантические варианты: 1) физическая категория; 2) государственная норма: 3) обязательное правило; 4) правовая система, профессия.
Вербальная репрезентация указанных мифологем в языковом сознании представителей рассматриваемых лингвокультур может быть основана на этих значениях, которые подтверждают авторское предположение о том, что исследуемые концепты употребляются не только в профессионально-правовой сфере, но и в наивно-правовой. У каждого представителя любого из социумов существует непохожий не другие набор мифологем. Мифологемы такого рода зависят от вида деятельности человека, от его жизненного опыта, восприятия окружающей действительности.
Проведенная языковая категоризация указанных лексем позволила выделить глагольные, адъективные и субстантивные крип-токлассы, из которых складывается более полная картина крипто-классной организации имеющихся знаний о базовых понятиях правовой сферы. Данный этап экспериментальной работы позволил структурировать внутреннюю семантику каждой лексемы в сочетании с другими словами, а также систематизировать их в крипто-классы.
Информация о реальном лексическом наполнении крипто-классов содержит сведения о законах социума, которые находят отражение в сознании носителей английского и русского языков. Данное исследование криптоклассов опирается на многомерность отображенного в языке пространства и времени в качестве материала для языковой субстанции от мифологического сознания.
Моделируемое английским и русским языками знание о преступлении, наказании, свободе, справедливости, законе представлено в виде системы криптоклассов и реализуется в глагольной (субъектной, объектной), адъективной и субстантивной сочетаемости рассматриваемых лексем. Проанализированный в работе материал указывает на взаимосвязи обнаруженных криптоклассов, толкованию которых способствует изучение мифологических представлений «наивного» сознания о сущности исследуемых правовых концептов.
Из отобранных для исследования предложений и словосочетаний были взяты только те, которые имели оттенки метафоричности. Эти примеры тесно связаны с внутренней формой слова, что позволяет выявить национальное и субъективное во взглядах людей на окружающий мир.
Классифицируемые единицы crime, punishment, freedom, justice, law, преступление, наказание, свобода, справедливость, закон реализовались в более чем 28 криптоклассах, причем некоторые из них оказались общими для обоих языков: ЧЕЛОВЕК, ДЕЯТЕЛЬ, ДВИЖУЩЕЕСЯ, ХОДЯЧЕЕ, ЭМОЦИОНАЛЬНОЕ КАЧЕСТВО, ПРЕСЛЕДОВАТЕЛЬ, ПЛАВУЧЕЕ, ЗВУЧАЩЕЕ. Это указывает на одушевление этих лексем в языковом сознании людей и на их принадлежность к наивно-правовому сознанию в большей степени, чем к профессионально-правовому.
По итогам ассоциативного эксперимента делается вывод о степени актуальности и частотности употребления различных лек-сико-семантических вариантов ключевых концептов правовой американской и русской культур, а также выявляются различия приоритетов у представителей американского и российского общества.
Анализ материалов ассоциативного эксперимента, проведенного с американцами и россиянами, позволил обнаружить семантические связи между словами. Эти связи между словами-стимулами и ассоциатами могут быть вызваны разными основаниями и не всегда поддаются однозначному толкованию. В результате стало
возможным проследить: 1) актуализацию наглядного образа или представления: law - president; freedom - USA, America; crime - jail;
2) отражение эмоционального компонента: liberty - happiness, dreems; punishment - pain, harm, hell; law - sad; justice - happiness;
3) сочетательную способность: freedom - freedom of speach; law -court of law; 4) синонимичность значения: law - rules, order; crime -steal, break the law, drugs, gangs, robbery; punishment - prison, treatment, court; 5) уточнение через субъект, объект или атрибут: freedom - democracy, home, my life; crime - poverty, victim.
Полученные данные свидетельствуют о том, что наибольшее количество реакций на исследуемые слова-стимулы, имеет реализацию в отражении эмоционального компонента и синонимичности значения. По другим критериям (актуализация наглядного образа, сочетательная способность) количество ассоциатов значительно меньше. Предполагается, что, подбирая ассоциативное понятие к заданным словам-стимулам, респонденты руководствуются эмоциональным и «переживательным» импульсом, а также подбирают к рассматриваемым стимулам схожие по значению ассоциаты, опираясь на жизненный опыт в заданном социуме. Слово представляет собой результат, продукт соотнесения, т.е. оно имеет значение именно в силу того, что возбуждает определенные социально обусловленные психические образы.
При рассмотрении полного набора ассоциатов к одному и тому же исходному слову (ассоциативных полей) обнаруживается, что одни слова-стимулы вызывают много, а другие - мало ассоциатов.
Под уровнем стереотипности реакций понимается количество разных ответов на слова-стимулы. Очевидным является тот факт, что носители одного языка склонны давать больше одинаковых реакций, а носители другого - меньше. Анализ данных свидетельствует о том, что уровень стереотипности реакций незначительно, но выше у американцев. При межъязыковом сопоставлении данных выяснилось, что уровень стереотипности реакций у носителей английского языка выше на стимулы justice, punishment, law, а у русскоговорящих испытуемых - на стимулы свобода, преступление. Американцы дали на стимулы crime, freedom много ассоциа-тов, а на justice, law - мало. В то же время россияне больше ассо-циатов записали на стимул свобода, а меньше - на стимул справедливость.
Анализ результатов ассоциативного эксперимента позволил констатировать, что рассматриваемые вербальные мифологемы, имеющиеся в памяти индивида, включены в определенный круг привычных ассоциаций, понятных только носителям данной культуры. Результаты анкетирования и систематизации ассоциативных связей между словами-стимулами и ассоциатами могут служить аргументом в поддержку существования вербальных мифологем в юридическом дискурсе. Объяснение выявленных сходств и различий культурно-языковых характеристик рассматриваемых концептов необходимо искать в ряду не только языковых, но и неязыковых факторов, например, культурно-историческом развитии нации, социально-экономических условиях жизни этноса, взаимовлиянии языков и культур.
В некоторых отношениях ассоциативные реакции подтверждают результаты анализа дефиниций толковых словарей. Однако картина, представленная ассоциативными экспериментами, значительно объемнее и богаче словарной дефиниции.
Работа с материалом ассоциативных словарей и результатами проведенного психолингвистического эксперимента дает возможность констатировать тот факт, что данные словарей несколько субъективны. Полученные в ходе ассоциативного эксперимента реакции у англоязычных и русскоязычных респондентов позволили дополнить ассоциативные поля исследуемых лексем, выяснить специфику их значений в индивидуальном сознании носителей обозначенных языков.
Право является феноменом любой культуры, поэтому нельзя не учитывать роль права в развитии лингвокультуры этноса, состоящей из стереотипных образований или компонентов ценностного содержания культурной системы общества (наряду с моральными, эстетическими, религиозными ценностями).
Данные, полученные в ходе экспериментальной работы, показали неоднородность представлений, связанных с отношением к данным лексемам сферы юриспруденции у носителей английского и русского языков, а также в пределах одной лингвокультурной общности. Последнее, по мнению автора, может стать одной из задач дальнейших исследований.
А.М. Кузнецов
