CC BY
22силу своего физического и умственного состояния была подвергнута грубым оскорблениям со стороны сотрудников Управления.
В приложении В содержатся данные обследований, проведенных в Хейденберге 8 декабря 2006 г. В них перечислены причины отказа опрошенных принять участие в обследовании и в их числе отсутствие опыта обращения в Управление (Centrelink); нежелание высказываться об Управлении, о работе которого они не могли сказать ничего положительного; проведение опроса в неудобное для них время и др.
В приложении С перечислены многочисленные трудности, с которыми столкнулись исследователи. Многие жители Хейденбер-га отклонились от участия в опросе, поскольку не имели четкого представления о его цели и не имели информации о нем; не удалось установить доверия между опрашиваемыми и проводящими опрос; многие приезжали за покупками, и у них не оставалось свободного времени; некоторые ссылались на физическое недомогание; были и такие, которые не хотели выражать свое мнение и в том числе о работе Управления; немало было среди жителей Хей-денберга плохо владеющих или совсем не владеющих английским языком и др. Опрошенные резко критиковали действующую систему социального обеспечения в Австралии и работу Управления.
Е.В. Клинова
2010.04.047. ФРАЙ Дж.Д. МЕЖДУНАРОДНОЕ ПРАВО В ОБЛАСТИ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА КАК ПРЕДМЕТ АРБИТРАЖНОГО РАССМОТРЕНИЯ В ДЕЛАХ ОБ ИНВЕСТИЦИЯХ: ПОДТВЕРЖДЕНИЕ МЕЖДУНАРОДНО-ПРАВОВОГО ЕДИНСТВА. FRY J.D. International human rights law in investment arbitration: Evidence of international law's unity // Duke j. of comparatives a. intern. law. - Durham, 2007. - Vol. 28, N 1. - P. 77-149.
Автор, профессор юридического факультета университета в Женеве, излагает свои взгляды на состояние взаимоотношений института прав человека и правовых норм, регулирующих иностранные инвестиции, отмечая при этом тот факт, что практика иностранных инвесторов и арбитражей не отвечает международно-правовым требованиям по защите прав человека. На этот счет имеется много подтверждений. Так, например, вывод Совета по экономике и социальному развитию ООН, основанный на докладе
Верховного комиссара по правам человека, сводится к тому, что договоры, содержащие строгие нормы по защите прав инвестора, действующего на другой территории, в определенной степени влияют на соблюдение прав человека в данном месте.
Тема несоответствия внешней инвестиционной политики и положения в области прав человека затрагивалась многими специалистами в данной области. Так, довольно известный Дж. Альварес критически отзывался о гл. XI Североамериканского соглашения о свободе торговли (North-American free trade agreement -NAFTA), которую он обозначил «договором по соблюдению прав человека для специальной заинтересованной группы» (иностранных инвесторов). Данная глава этого соглашения предоставляет все права нескольким инвесторам и одновременно игнорирует права тех, кто способствует успеху инвестиций, нарушает индивидуальные экономические права и права в области трудовых отношений, четко определенные в ст. 22 и 24 Всеобщей декларации о правах человека.
Данное исследование преследует цель установить на основе актуальных арбитражных разбирательств по делам международных инвестиций характер отношений между правом, регулирующим международные инвестиции, и арбитражной политикой, с одной стороны, и правом соблюдения прав человека - с другой.
Первая часть статьи посвящена детальному исследованию некоторых арбитражных разбирательств в свете вышесказанного, которые характеризуются тремя факторами. Первый - определение реальных правил. Второй - определение или уточнение процедурных правил и, наконец, третий - урегулирование предполагаемых коллизий между нормами в области прав человека и международным инвестиционным правом. По мнению автора, общая тенденция практики арбитражных трибуналов рассмотрения вопросов в сфере прав человека достаточно позитивна.
При исследовании первого фактора (определение реальных правил), по мнению автора, представляет интерес установление стандартов, которым надлежит следовать правительствам во избежание экспроприации собственности. Здесь арбитражные трибуналы обращают особое внимание на право частной собственности и связанную с ней юриспруденцию по правам человека. Примечательным в данном аспекте является позиция трибунала Комиссии
ООН по международному торговому праву (UNCITRAL) при рассмотрении дела Лудера против Республики Чехия, где камнем преткновения стала проблема точного определения экспроприации и национализации на фоне других терминов, означающих «лишение собственности». Темы экспроприации, прав индивидуума и т.д. были предметом многих нашумевших арбитражных делах; например, дело Tecnicas Medioambientales S.A.V. Mexico, получившее название «дело Текмеда», рассмотренное трибуналом Международного центра по урегулированию инвестиционных споров. При рассмотрении вопросов, связанных с нарушениями прав человека в этом деле, были привлечены Межамериканский суд по правам человека и решения Европейского суда по правам человека. Среди множества мнений выделялась позиция трибунала по делу Текме-да, позволяющая в дальнейшем применить соответствующие правила при насильственной конфискации собственности, которые учитывали пропорциональность между тяжестью обвинения, предъявляемого иностранному инвестору, и результатами, достигнутыми в результате конфискационных мер.
Автор приводит пример рассмотрения в арбитраже дела Revere Copper a. Bruss, Juc. V. Overseas Prívate Investment Corp. Ямайка приняла решение об экспроприации собственности инвестора, когда инвестор выстроил схему ухода от налогов и истец не смог эффективно контролировать использование своей собственности. В данном случае суд руководствовался интерпретацией Европейской комиссии по правам человека ст. 1 Дополнительного протокола № 1 Европейской конвенции по защите прав человека и основных свобод (дело Judmundsson v. Iceland), где указано, что «государство имеет право защищать свои интересы в области налогообложения».
Суммируя вышесказанное, автор обращает внимание на тот факт, что, принимая решения, арбитражные судьи апеллируют к юридической практике судов по правам человека с целью определить ограничения экспроприации. Безусловно, арбитражные суды сталкиваются со многими нерешенными и сомнительными вопросами, рассматривая дела по данному предмету. Так, например, почему правоохранительные органы могут заниматься вопросами конфискации, когда отвечает за это само правительство? Следует отметить, что арбитражные трибуналы обладают ограниченной
юрисдикцией, поскольку их решения могут быть подвергнуты внешнему давлению и критике. На основе анализа практики судов автор утверждает, что последние принимают усилия для защиты прав человека.
Во второй части статьи анализируются конфликты между обязанностями по соблюдению прав человека и арбитражем, рассматривающим инвестиционные дела. На данный момент имеется большое количество исследований, демонстрирующих тот факт, что международное инвестиционное право и отдельные решения арбитражных судов негативным образом отражаются на институте прав человека.
Международное инвестиционное право, нормы которого отражены в двусторонних инвестиционных договорах, предоставляет определенные права инвесторам без наложения соответствующих обязательств по соблюдению прав человека. По мнению автора, если международное инвестиционное право только «замораживает» ситуацию в области прав человека в инвестируемом государстве, то двусторонние инвестиционные договоры вмешиваются в дела этой страны и создают трудности в изменении ситуации в лучшую сторону. Существует постоянная коллизия между интересами инвестора и правительствами стран, дающих согласие на инвестирование. До того времени, пока государства не станут нести ответственность за нарушения прав своих граждан, инвесторы не должны отвечать за последствия близорукой политики правительств. Арбитражные суды находятся в тупиковой ситуации, когда нарушения прав человека исходят от обеих сторон инвестиционного договора. В судебных арбитражных разбирательствах превалируют две позиции. Первая заключается в безоговорочном соблюдении прав человека; вторая направлена на защиту инвестора, прагматизм и достижение компромисса во имя выгоды клиентов.
Необходимо отметить, по мнению автора, что соотношение международных инвестиций и прав человека носит комплексный характер, а порой преобладает диффамация прав человека. Так, если доминирует частный сектор, то наличествуют прямые инвестиции в данное государство. Мультинациональные корпорации предпочитают инвестировать свои капиталы там, где можно получить выгоду от налогового обложения, корпоративного права и даже защиты прав человека. В свою очередь, инвестиции способствуют
развитию государства и укреплению института прав человека. Инвестор строит свою стратегию, исходя из состояния соблюдения прав человека в данной стране, особенно обращая внимание на развитие образования, условия труда, уровень здравоохранения, продуктивность трудовых ресурсов. Все это в определенной степени опровергает измышления о негативном воздействии международных инвестиций на институт прав человека. Автор напоминает, что подкомиссия ООН по содействию и развитию прав человека декларировала, что «права человека являются центральным моментом во всех сферах управления и развития, включая... инвестиции и финансовую политику».
Последняя часть статьи посвящена исследованию дискуссий по предмету: что в большей степени превалирует в международном праве - единство или разобщенность в практике арбитражных дел по международному инвестированию? Свои выводы автор делает на основе доклада исследовательской группы комиссии фрагментации в международном праве. Один из выводов данного доклада сводится к тому, что такие специализированные отрасли международного права, как инвестиционное право и права человека, построены на отдельных принципах и институтах, которые, в свою очередь, зачастую игнорируются другими институциональными структурами и законодательными и судебными органами.
Ограниченное количество судебных дел, где арбитражные трибуналы сталкиваются с правами человека, не позволяет сделать точных выводов. Даже суды, рассматривающие дела по нарушению прав человека, часто апеллируют к решениям международных арбитражей. Отсутствие качественной методологии мешает пониманию того, когда специализированные отрасли международного права перекрещиваются, и препятствует созданию на основе эффективных правил гармоничной правовой системы. Влияние института прав человека затрагивает все аспекты международного права, и данный институт не может рассматриваться в качестве еще одной специализированной международно-правовой отрасли, нормы которой могут быть переинтерпретированы в свете другой специализированной отрасли. Международно-правовые нормы доминируют в процессе рассмотрения специализированных дел, таких как, например, международное инвестирование.
Автор подчеркивает, что функционирование значимых отраслей международного права свидетельствует о единстве международно-правовых норм, а не об их фрагментации. Практика показывает, что при выработке судебных решений на основе норм международного права в свете специализированных дел арбитражные судьи пользуются свободой использования правовых заключений из судебной практики по другим специализированным отраслям.
Автор заключает, что рост значимости международно-правовых норм неизбежен, и сама реальность международной арбитражной практики доказывает это, в частности, при рассмотрении вопросов международного инвестирования и соблюдения прав человека.
Б.Л. Полунин
2010.04.048. КАРМОНА ТИНОКО Х.У. ПРИМЕНЕНИЕ СУДАМИ МЕЖДУНАРОДНЫХ АКТОВ ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА. CARMONA TINOCO J.U. The judicial application of international human rights treaties // Mexican law rev. - Mexico, 2007. - N 7. -P. 47-67.
Исследователь Юридического научно-исследовательского института в Мехико Хорхе Улисес Кармона Тиноко раскрывает особенности реализации международных актов о правах человека в законодательстве Мексики. В статье отмечается усиление интернационализации прав человека после Второй мировой войны в результате усилий международных и неправительственные организаций, а также участия государств в поисках компромиссных решений для защиты фундаментальных прав человека. Сложились международные системы защиты прав человека, работающие в Европе, Америке и Африке. Развитие международных механизмов защиты делает бессмысленной идею, что права человека являются исключительно внутренним делом государств; они представляют собой общую область регулирования для конституционного и международного права.
Существует два основных способа имплементации норм международного права, имеющих свое обоснование в соответствующих теориях. Монистическая теория базируется на том, что международный документ вступает в силу и становится часть внутреннего права с момента ратификации, при этом устанавлива-
