CC BY
49
сам энергетики, однако существенных изменений во внешней политике не произошло.
Во всех декларациях нового президента Г. Бердымухамме-дова, особенно в его выступлении на Генеральной Ассамблее ООН 26 сентября 2007 г., настойчиво подчеркивалась верность доктрине ПН (013, с. 142). Столь же четко Россия продолжала считаться «основным источником поддержки туркменского режима» (013, с. 143). Участились контакты российских и туркменских государственных деятелей. В центре их внимания были нефть и газ. На трехсторонней встрече президентов России, Казахстана и Туркмении в мае 2007 г. была подписана совместная декларация о строительстве Прикаспийского газопровода, что приведет к «удвоению импорта газа Россией из Центральной Азии, восстановлению энергетического сотрудничества России и Туркмении» (013, с. 144). Этому не помешает соглашение с Китаем (июль 2007 г.) о строительстве китайско-туркменского газопровода - «его нельзя рассматривать как туркменскую инициативу разрушить энергетическую гегемонию Москвы» (там же).
Таким образом, доктрина ПН сохраняется; «Ниязов и Берды-мухаммедов пришли к выводу, что поддержка России стала решающей для сохранения их собственных режимов, поэтому они пытались разыгрывать «энергетическую карту», чтобы обеспечить эту поддержку» - инструментом подобной политики служила и доктрина ПН (013, с. 154). В дальнейшем она может и пересматриваться в прямой зависимости от нынешней или возможной роли России в консолидации туркменского режима.
С.И. Кузнецова
2010.02.014. ЧУКОВА Р. НАЦИОНАЛЬНАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ В ПОСТСОВЕТСКОЙ ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ: РЕАЛИИ И ПЕРСПЕКТИВЫ // Bulg. hist. rev. - Sofia, 2008. - № 3-4. - C. 70-99.
Болгарский ученый Румяна Чукова подчеркивает, что последние 15 лет в каждом из новых независимых государств Центральной Азии (ЦА) происходит процесс поиска и формирования национальной идентичности1.
1 Подробнее см.: Чукова Р. Централна Азия. Трансформации на идентичности. - София, 2007. - 455 с. Описание здесь и далее по реф. источнику.
«В силу исторических обстоятельств... современная цен-тральноазиатская идентичность строится на своеобразной амальгаме, сочетающей разнородные элементы: персидско-тюркский этнокультурный фундамент, религиозную исламскую канву, местами эрозировавшую из-за традиционных языческих верований, духовного влияния Востока из Монголии и Китая, формирующей роли русской культуры, которую местные интеллектуалы оценивают как "западную", и коммунистической идеологии» (с. 71). Трудность подобного процесса в значительной мере обусловлена унаследованными противоречиями в экономике, политике и социальных отношениях, отсутствием опыта государственного строительства, а также недостаточным общественным согласием по важнейшим национальным приоритетам.
Сейчас наметилась ориентация на два типа национальных общностей - гражданской нации и этнонации. Первый тип наиболее ярко выражен в Казахстане с его специфической структурой населения, а в Киргизии ему частично следовали в годы президентства А. Акаева. Второй тип характерен для Узбекистана и Туркмении, причем в последней произошло слияние понятий «нация» -«государство» - «личность президента С. Ниязова». Общая черта социально-политической жизни в пяти государствах ЦА - «глава государства олицетворяет и гарантирует единство нации» (с. 73).
Одна из самых значимых интеллектуальных перемен в общественном сознании народов ЦА - переосмысление исторического и культурного наследия. С этой целью государство дает заказ национальным историографическим школам «переписывать» историю, утверждая, что местная историческая традиция унаследована от культуры древних тюркских народов и существовала задолго до завоевания ЦА Российской империей. Воскрешаются символы этнической и религиозной идентичности: пантюркизм, ислам, исторические мифы о величии древних цивилизаций, причем особенно заметен культ империи Тамерлана (Тимура).
Доказывая древность киргизской идентичности, некоторые историки выводили генеалогию древнейшего киргизского рода к китайскому военачальнику Ли Лингу, сдавшемуся в 99 г. до н.э.
гуннам (с. 75)1. Президент Таджикистана Э. Рахмонов заявляет, что современная таджикская нация является самой древней в регионе, поскольку ее корни следует искать еще в автохтонной арийской цивилизации. В каждой из республик грандиозно праздновали такие даты, как 1000-летие эпоса «Манас» в Киргизии, 660-летие Тимура в Узбекистане, годовщины поэтов Абая и Джамбула в Казахстане и Махтумкули в Туркмении.
В современных исторических работах идеалы древних тюркских общностей превращаются в основу новой национальной идеологии: «Национальные герои воскрешены из "золотой эры" независимых ханств. Цивилизационная миссия России уже не оценивается только в положительном свете» (там же). Между отдельными государствами возникают споры вокруг культурного наследия из-за трудности разделить общую историю ЦА и попыток «приватизировать» более значительную ее часть. В процессе национальной легитимации особое внимание уделяется языковой политике. В зависимости от этнического состава населения в каждой республике она проявляется специфическим образом, но общей тенденцией автор считает латинизацию государственных тюркских языков вместо введенной в 1938 г. кириллицы.
Одновременно в первой половине 90-х годов при участии Турции предпринимались многочисленные попытки возродить пантюркизм. Во второй половине их стало меньше - «пантюркизм, подобно исламу, не смог превратиться в объединительную идею для центральноазиатских национальных общностей» (с. 77).
Наоборот, характерными стали территориальный национализм и пограничные конфлиты. Причиной межгосударственных конфликтов являются унаследованные от союзных республик СССР границы, не соответствующие этническим реалиям ЦА. Все государства региона полиэтничны, но титульная нация доминирует и стремится создать государство этнического типа, а компактно проживающие диаспоры не хотят идентифицироваться с ним. Тем самым подпитывается традиционный регионализм и клановый сепаратизм; социальные факторы дополнительно обостряют межэтнические конфликты. Клановые общности заметно влияют на всю
1 Morozova J. Nation-building in Central Asia: Creating new state mythologies. -Leiden, 2004. - P. 10.
социальную обстановку. Глава же государства выступает как межклановый арбитр. «Межклановая борьба негативно влияет как на процесс создания новых наций, так и на легитимирование независимого государства» (с. 80).
В статье выделены следующие отдельные разделы: «Казахстанская нация», «Таджикистан - единство в арийском духе», «Туркмения».
Казахстанская нация. «Отправной точкой современного казахского национализма бесспорно является полиэтничность. Она оказывает важное воздействие на формирование концепции о сущности государства и нации» (с. 81). Автор согласна с мнением М. Олкотт, что вначале национализм президента Н. Назарбаева был относительно умеренным, он стремился поддерживать в казахской национальной идеологии дух сотрудничества с неказахскими этносами Казахстана, однако уже в 1993-1994 гг. он воспринимает идею о «превосходстве казахов над остальными этносами в государстве», в то же время пытаясь смягчить противоречия между казахами и русскими (с. 81)1.
Правительство республики декларирует желание создать «казахстанскую национальную идентичность», признавая существенную роль полиэтничности в стране, но на практике поощряется развитие именно казахской культуры, истории, языка как фундамента новой национально-государственной идентичности.
Соответственно идет массовая эмиграция русских в Россию (особенно интенсивно в 1990-1991 гг., но и сейчас), поскольку «ка-захизация» государственной администрации, а также активное внедрение казахского языка в социально-политической жизни вступают в противоречие с самосознанием русских граждан о том, что им принадлежит элитарная роль в казахском обществе» (с. 83). В то же время из-за военного и экономического сотрудничества Казахстана и России Назарбаев вынужден идти на компромиссы: русский язык как второй официальный язык, успешная реализация русских в экономике благодаря традиционно более высокой квалификации и образованию.
Выбор «гражданского типа» нации должен смягчать напряженность, конфликты в обществе. Отсюда лозунги о единой казах-
1 Olcott M. Kazakhstan: Unfulfilled promise. - Wash., 2002. - P. 30.
станской нации под девизом «казахстанская нация - согласие - демократия» (с. 84). Но эти лозунги не встречают одобрения у казахских и русских националистов.
В Киргизии после отставки президента А. Акаева также критикуются его заявления типа «Киргизстан - наш общий дом».
Особенно заметна концепция этнонации в Узбекистане. Модель президента И. Каримова: узбеки как титульная нация доминируют над остальными этносами, а «над ней стоят клан, семейство и личность самого президента. Авторитаризм и национализм превращаются в основные властные инструменты поддержания единства государство-нация» (с. 86). И. Каримов заявляет, что «стоит во главе именно такой нации-государства - древней, могущественной, сплоченной, с огромным населением, всецело поддерживающим свою управляющую элиту» (с. 87).
Краеугольный камень узбекской национальной идеи - этноцентризм. Элита Узбекистана стремится сформировать и внедрить «национальную идеологию как инструмент личного политического легитимирования своего лидера. Особенность современного узбекского национализма - его тесная взаимосвязь с авторитаризмом режима И. Каримова» (с. 88).
Таджикистан - единство в арийском духе. После окончания кровавой гражданской войны предпринимаются усилия сплотить разнородные этнические и религиозные общности в единую таджикскую нацию. Объединительной идеей стало арийство: идея об арийском происхождении таджикского этноса. Так, 2006 г. был объявлен «годом арийской цивилизации», под этим знаменем помпезно отмечались 1000-летие поэмы Ф. Фирдоуси «Шахнаме», 1100-летие основания государства Саманидов, 960-летие Омара Хайма, 1025-летие Абу ибн-Сины, в Душанбе периодически проводятся форумы таджиков и персоязычных народов (с. 91-92).
Туркмения. Одна из особенностей республики - «сохранение традиционной социальной структуры племени» (с. 93). Даже на национальном флаге помещены эмблемы пяти самых больших племен. Другая особенность - культ президента С. Ниязова, провозглашенного «Туркменбаши - отцом туркменской нации». В государстве за 20 лет президентства Ниязова был создан беспрецедентный авторитарный режим. Изображения Ниязова украшали все уголки страны, его день рождения в 1994 г. был объявлен нацио-
нальным праздником, повсюду изучалось его сочинение «Рухна-ма». Теперь неизбежны дискуссии о будущем государства в после-ниязовскую эпоху.
Автор подчеркивает в заключение сложность долгосрочних прогнозов для ЦА. Все же она отмечает несколько тенденций: «продолжится процесс создания нации-государства вопреки сопротивлению этнических диаспор» (с. 97), будет происходить «этниза-ция политики на центральном и местном уровнях» (с. 98), третья постоянная величина - «устойчивое присутствие исламской религии в ежедневной и духовной жизни населения, особенно в сельских районах» (там же).
Что касается проблемы центральноазиатской солидарности в будущем, то «недоверие и подозрительность между главами государств центральноазиатских республик обессмысливает идею единства и "цементирует" национальное государство как форму политической идентичности в регионе» (с. 99).
С. И. Кузнецова
