CC BY
40
2006.02.003. ИГНАТЬЕФФ М. МЕНЬШЕЕ ИЗ ЗОЛ: ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЭТИКА В ЭПОХУ ТЕРРОРА. IGNATIEFF M. The lesser evil: political ethics in an age of terror. -Princeton (N.J.); Oxford: Princeton univ. press, 2004. - XII, 212 p.
Ключевые слова: политическая этика в эпоху глобального терроризма.
В реферируемой книге директора Карровского центра по правам человека при Гарвардском университете, профессора Майкла Игнатьеффа ставится вопрос о том, как должно вести себя ответственное правительство, столкнувшееся с вызовами глобального терроризма.
Главный тезис автора заключается в следующем: терроризм опасен не столько тем, что порождает жертвы и наносит хозяйственный ущерб, сколько вследствие того, что вызывает социальную и политическую дезорганизацию. Он становится испытанием демократических обществ на зрелость, поскольку, с одной стороны, «заставляет большинство граждан относиться к имеющимся у них свободам как к источнику слабости, нежели силы» (с. 59), а с другой стороны, «приоткрывает различие между демократией как властью большинства и демократией как гарантией соблюдения прав меньшинства» (с. 75). Терроризм как таковой, считает автор, не может опровергнуть политическую систему или разрушить стабильное общество (автор приводит примеры террористических актов в царской России и в Веймарской Германии (с. 64-66), но зато ему по силам подорвать основы легитимности власти и тем самым облегчить политические перевороты, вызываемые социальными или политическими кризисами.
Поэтому, уверен проф. Игнатьефф, демократическим обществам нужно найти способ по-прежнему видеть в своей кажущейся уязвимости проявление силы. Ведь для этого не нужно ничего особенного. Это лишь означает, что «представители демократических институтов должны блюсти свои принципы» (с. 80). Самую опасную из возможных ошибок автор усматривает в «перерождении того исконного конституционного долга демократических лидеров, который состоит в осуществлении контроля над спецслужбами, в их сомнительном "сотрудничестве", в рамках которого политики
закрывают глаза на деятельность спецслужб, а спецслужбы - на действия политиков» (с. 135).
К сожалению, признает автор, совершенные в последние годы на территории Российской Федерации теракты вызвали к жизни именно такие последствия, и они уже сегодня чреваты уничтожением всех тех незрелых элементов гражданского общества, которые появились в стране после падения коммунизма.
Терроризм, определяет автор, - это «вид политики, направленный на умерщвление политики как таковой, и именно поэтому он должен встретить отпор со стороны любого общества, желающего остаться демократическим» (с. 111). Причем противодействие следует осуществлять только политическими методами: любая чрезвычайщина свидетельствует об успехе террористов, а вовсе не открывает путь к их уничтожению, поскольку она подчеркивает неуверенность власти в самой себе. Проявление же такой неуверенности, а еще хуже - неспособности властей в рамках закона противостоять вылазкам террористов, есть шаг к поражению в «войне с террором». «Операция, в которой уничтожается ячейка террористов, но которая порождает ненависть к власти не причастного к терроризму местного населения, является не успехом, а неудачей», - утверждает автор (с. 82).
В качестве примера разумных действий он приводит усилия германского и итальянского правительств, позволившие искоренить террористические группировки в этих странах в 1970-е годы (с. 70-79), что выглядит весьма убедительно.
В своей книге М. Игнатьефф анализирует два важных аспекта проблемы терроризма, которые обычно, считает автор, игнорируются теоретиками и практиками антитеррористической борьбы.
Во-первых, недопустимость смешения различных видов терроризма, которых он насчитывает шесть: революционный, направленный на свержение определенной формы правления; эпизодический, ставящий целью решение конкретной задачи; освободительный, порожденный желанием свергнуть колониальные власти; сепаратистский, подпитываемый стремлением определенной этнической группы к автономии или независимости; антиоккупационный, по сути тождественный партизанскому движению; глобальный, «не движимый идеей освобождения некой группы людей, а
порожденный жаждой нанести ущерб глобальным властным институтам и дискредитировать их» (с. 83).
Глобальный терроризм, наименее понятный воспитанному в западной традиции человеку, проистекает не из силы, а из слабости, и именно «эта апелляция к слабости служит для террористов основным моральным оправданием террористических актов» (с. 91). Как правило, терроризм такого типа носит религиозный характер, а его поборники надеются на личное спасение или искупление, рассматривают террористический акт как форму религиозного самопожертвования («как только задачей становится бессмертие собственной души, политическое насилие оказывается подчиненно не политической, а личной цели») (с. 124), и это разрушает всю систему антитеррористических мер, выстроенную вокруг идеи политического противостояния.
Во-вторых, борьба с терроризмом должна предусматривать соблюдение ряда принципов, важнейшими из которых являются: законность; демонстрация очевидной вынужденности тех или иных действий, предпринимаемых властями, когда все иные варианты исчерпаны; наконец, «публичное обоснование предпринимаемых акций, корректность которых может оцениваться лишь обществом, но не властью» (с. 19). Более того, поскольку «атака террористов способна в равной мере вызвать к жизни как гражданское самопожертвование, так и шовинистические проявления» (с. 75), необходимым является наличие некоего «высшего закона», к которому как борцы с террором, так и представители гражданского общества могли бы апеллировать в спорных ситуациях.
Оценивая различные эпизоды антитеррористической кампании, инициированной событиями 11 сентября 2001 г., автор пишет: «Урок представляется ясным: даже в чрезвычайных обстоятельствах, когда некоторые свободы ограничиваются, конституционная власть должна оставаться подотчетной высшему закону, совокупности норм, утверждающих фундаментальную приверженность общества защите достоинство личности» (с. 44). Эти стандарты, отмечает М. Игнатьефф, могут либо проистекать из самих принципов организации государства (как в США, где в таких случаях принято обращаться к положениям Билля о правах), либо задаваться межгосударственными соглашениями и конвенциями о правах человека, хотя наиболее совершенным и последовательным инстру-
ментом их осуществления было бы формирование наднациональной судебной инстанции, подобной Европейскому суду по правам человека (с. 45-46).
Автор приходит к следующим выводам. Столкнувшись с новой угрозой, которую, как показано в книге, многие политики считают внесистемной (так как она исходит из сферы неполитического), современные демократические государства далеко не всегда находят на нее адекватный ответ. Именно поэтому поиск оптимального ответа становится выбором из различных зол, так как идеального варианта не существует. Но этот выбор ни в коем случае не должен подразумевать отказ от демократических принципов, от признания неотчуждаемых прав человека, от очевидной аксиомы, согласно которой правительство создано для служения народу, а не наоборот.
Любое отступление от этих норм, любая мобилизация (пусть даже объявляемая в качестве временной) будут свидетельством более или менее масштабной капитуляции перед лицом террора. Пока террористы движимы личными мотивами, они не в состоянии создать мощную политическую организацию; когда же они осознают, что своими действиями породили политические перемены, то обретут гораздо более серьезные организационные преимущества. И задача демократических обществ состоит в том, чтобы не дать в руки фанатиков это мощное оружие, заключает М. Игнатьефф.
В.М. Соломатина
