CC BY
24
ставителей этой диаспоры: четко выраженное сознание собственной принадлежности в оппозиции метрополия / диаспора; высокий статус достоверного сообщения; ностальгия по утраченному как генерирующая сила группового переживания; весьма активная гражданская деятельность на уровне своего малого социума.
В сборнике также помещены статьи: С. Курт «Тавтологические высказывания в петербургских интервью» и К. Мякиля «Постпозиция определения в устной речи в ситуации повтора».
Е.О. Опарина
ПСИХОЛИНГВИСТИКА
2006.01.012. ГОЛИКОВА ТА.
ЭТНОПСИХОЛИНГВИСТИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ
ЯЗЫКОВОГО СОЗНАНИЯ: (НА МАТЕРИАЛЕ АЛТАЙСКО-РУССКОГО АССОЦИАТИВНОГО ЭКСПЕРИМЕНТА) . - М., 2005. - 322 с. - Библиогр.: с. 275-297.
Монография посвящена разработке этнопсихолингвистиче-ской концепции исследования языкового сознания, моделированию этнической картины мира в современной науке; теоретическому рассмотрению ведущих концепций в области этнопсихолингвистиче-ских категорий национальное (этническое) сознание, национальное (этническое) самосознание, этнорегиональный менталитет, этноре-гиональный стереотип, а также выявлению на психолингвистическом экспериментальном материале специфики этностереотипов и разработке методики анализа этноспецифичных стереотипов.
В первой главе «Речевая деятельность этноса как объект изучения этнопсихолингвистики» обсуждается проблема национально-культурной специфики речевой деятельности в современной лингвистике. Выявление национально-культурной специфики речевой деятельности в современной отечественной науке остается актуальным направлением исследования. Предложены разные модели описания такой специфики в различных аспектах: культурологическом, психологическом, этнологическом, информационном. Автор исследует проблему выявления национально-культурной специфики в этнопсихолингвистическом аспекте, что позволяет не только интегрировать уже разработанные модели описания этнолингви-
стических различий культур, но и интерпретировать специфику межэтнического взаимодействия.
Во втором параграфе главы «Теоретические основания моделирования этнической картины мира в современной науке» рассматриваются ее основные аспекты, сущность, свойства, специфика функционирования. Языковая картина мира возникает наряду с логической картиной мира в процессе освоения индивидом действительности. Считается, что логическая картина мира не отличается у носителей разных языков, поскольку способы образования понятий и формы хранения знаний одинаковы, национальная же специфика проявляется на периферийных участках языковой картины мира. Данное утверждение становится базой для возникновения в современной культурологической, этнографической, этнопсихологической науке категории этническая картина мира, которая становится предметом обсуждения в третьем параграфе главы «Этническая картина мира и стереотип: Сущность и функционирование».
По современным представлениям, универсальная человеческая картина мира дана в своих этнических вариантах. Этническая картина мира является особым структурированным представлением о мироздании, характерным для членов того или иного этноса, которое, с одной стороны, имеет адаптивную функцию, а с другой -воплощает в себе ценностные доминанты, присущие культуре конкретного народа. Этническая картина мира не тождественна культуре или этнической традиции. Она меняется с течением времени, более того, различным группам внутри этноса в один и тот же период могут быть присущи разные картины мира. Этническая картина мира представляет собой каждый раз своеобразный ракурс этнической традиции. Но, безусловно, существуют неизменные коммуникативные и поведенческие модели, стереотипы, которые являются обязательным атрибутом любого этноса и составляют менталитет народа. В таком понимании этническая картина мира сближается с понятием этнического менталитета, под которым автор понимает биологически, географически, исторически и социально обусловленную систему стереотипов речевого коллектива данного региона.
Вторая глава «Этнопсихолингвистическая детерминированность языкового сознания» посвящена исследованию сущности категорий этнического и национального, национального и этническо-
го сознания, национального и этнического самосознания. Проанализированы ведущие концепции этнологии, этнопсихологии, социологии. Этничность рассматривается как механизм этнического самосознания.
В отечественной традиции понятие этническое сознание рассматривалось преимущественно в контексте идеологии. Выделяются также социально-философский, социологический, исторический, этнографический, социально-психологический аспекты в изучении сущности и структуры этнического сознания. В исследованиях национального и этнического самосознания обнаруживается изоморфизм структуры сознания, конкретные же содержательные компоненты сознания или картины мира варьируются в зависимости от исторических, географических, социальных и других факторов. В связи с этим в монографии соотносится понятие национального (этнического) сознания и понятие национального (этнического) компонента сознания.
Третья глава «Менталитет как система стереотипов речевого коллектива» посвящена рассмотрению основных теоретических концепций исследования сущности менталитета. На основе анализа ведущих концепций менталитета делается вывод о том, что продуктивнее говорить о менталитете как системе, где при функционировании определенных компонентов обнаруживается его специфика. Менталитет определяется автором как система стереотипов речевого коллектива, обусловленная географически, биологически, исторически и социально. Механизм же функционирования менталитета как феномена, подчиненного психофизиологическим процессам адаптации, заключается в стереотипизации как психической деятельности коллектива, окружающего мира, так и способов репрезентации, благодаря чему вырабатываются устойчивые когнитивные структуры.
Во втором параграфе главы «Этнорегиональный менталитет как биологически, географически, исторически и социально обусловленная система стереотипов речевого коллектива данного региона» обосновывается региональный аспект исследования. Регион рассматривается как этнопсихолингвистическая категория, что подразумевает следующее: регион не совпадает ни с этническим, национальным, социальным делением мира, а интегрирует ментальные, когнитивные, эмоциональные и иные особенности людей,
проживающих на определенной территории, причем такая интеграция осуществляется не вследствие национальной и даже социальной общности индивидов (хотя детерминированность этими факторами не исключается), а вследствие актуализации схем смысло- и речепорождения.
Следующий параграф представляет этнорегиональный стереотип как компонент этнорегионального менталитета. Этнический автостереотип русских, реконструированный по значительному числу этносоциологических и этнопсихологических исследований, представляется следующим: беспечность, гостеприимство, доброжелательность, доброта, душевность, лень, общительность, отзывчивость, открытость, простота, пьянство, терпимость, трудолюбие, честность.
Среди наиболее частотных качеств, присущих алтайцам, выделяются скромность, гостеприимство, гордость, стеснительность, доброта, доверчивость, честность (по представлениям алтайцев); вспыльчивость, наглость, гостеприимство, национализм, соблюдение своих обычаев, уважение к традициям своего народа (по представлениям русских). Для русских характерны такие качества, как пьянство, доброта, щедрость, лень, отсутствие культуры, доверчивость, широта души (по представлениям русских); наглость, высокомерие, национализм, болтливость, неуважение, общительность (по представлениям алтайцев).
Анализ авто- и гетеростереотипов алтайцев и русских показывает, что алтайцы оценивают себя положительно чаще, чем русских и чем русские - алтайцев. Это соответствует данным психологии малых народов, когда резко повышается самооценка последних в условиях угрозы ассимиляции. Степень агрессивности русские и алтайцы оценивают одинаково: выделяют собственную неагрессивность и подчеркивают агрессивность соседнего этноса. Степень доброжелательности соседнего этноса также оценивается одинаково, вместе с тем степень собственной доброжелательности алтайцы оценивают в 2,5 раза выше, чем русские.
Этнические характеристики различаются одним параметром: этническая положительная оценка присуща алтайцам и практически не присуща русским. Остальные различия не существенны. Данный факт вытекает из общей тенденции оценивать себя более положительно представителями малочисленного этноса. Кроме то-
го, как показывает анализ автохарактеристик отдельных представителей алтайского и русского этносов, социально-этнический параметр чаще важен для алтайцев, чем для русских.
С целью выявления степени выраженности этничности алтайцев и русских, а также с целью моделирования этнорегиональ-ного стереотипа «я» алтайцев и русских проводился опрос по методике, разработанной М. Куном и Т. Макпартлэндом. Алтайцам и русским было предложено ответить на вопрос: «Кто я?» Анализ полученных данных показал, что в фиксации личностных характеристик выделяются следующие стратегии: фиксация эмоционально-оценочных характеристик; фиксация семейно-родственных характеристик; фиксация профессиональных характеристик; фиксация половозрастных характеристик; фиксация этносоциоре-гиональных характеристик; фиксация имен собственных.
Результаты тестирования показали, что русские в оценке своего «я» ориентированы на эмоционально-оценочную стратегию, которая значительно превышает численность соответствующих алтайских реакций. Русские студенты, таким образом, отвечают скорее на вопрос: «Какой я?» Студенты-алтайцы ориентированы более на семейно-родственные отношения. Это соответствует данным, полученным в ходе ассоциативного эксперимента. В качестве слов-стимулов применительно к смысловому полю «человек» алтайцами (не только студентами, но и школьниками, а также лицами со средним специальным и высшим образованием - всего более полутора тысяч человек) были названы «брат», «дочь», «отец», «папа», «ребенок», «сын», в то время как русскими были названы «коллеги», «личность», «любимый человек». Профессиональные характеристики также присущи в большей степени алтайским студентам. Для алтайцев в целом очень важно профессиональное определение в обществе, кроме того, занятие алтайцем значительных социальных позиций сопровождается высоким авторитетом со стороны своей диалектной группы, своего сеока.
В четвертой главе «Содержание этноспецифичных стереотипов алтайского и русского языкового сознания: Сопоставительный аспект» анализируются экспериментальные данные. К анализу привлекаются лингвокультурологические исследования констант, концептов, ключевых понятий, ценностей русской культуры. Лингвистические, когнитивные, логические, психолингвистические
исследования оперируют понятиями концептуальная картина мира, этническая картина мира, модель мира, модель мира в народной культуре, языковая модель мира, языковое сознание, ядро языкового сознания.
В первом параграфе четвертой главы дается этнопсихолин-гвистическая характеристика региона «Горный Алтай»; описывается этнокультурная и языковая ситуация на территории Республики Алтай. Экспериментальное исследование этноспецифичных стереотипов алтайского и русского языкового сознания проводится с опорой на свободный ассоциативный эксперимент, который состоит в предъявлении слов-стимулов, интуитивно определяемых самими носителями языка как типичные стереотипные характеристики, ценности, приоритеты.
По итогам анализа ассоциативного материала автор моделирует ядро языкового сознания алтайцев-монолингвов, алтайцев-билингвов и русских, проживающих на одной территории, а также проводит сравнительное исследование. В монографии представлены таблицы: «Ядро языкового сознания алтайцев и русских»; «Функционально-семантические признаки центра ядра языкового сознания алтайцев и русских»; «Ядро языкового сознания (по данным Славянского ассоциативного словаря)»; «Сравнение ядер языкового сознания русских»; «Сравнение ядер языкового сознания алтайцев-монолингвов и хакасов-монолингвов».
Попарное сравнение общего количества совпадений показало, что наиболее близки ядра языкового сознания алтайцев-билингвов и русских, в ядре алтайцев-монолингвов и алтайцев-билингвов 50% совпадений, а в ядре алтайцев-монолингвов и русских - 46,3%. Сравнительный анализ ядра языкового сознания различных этносов по итогам эксперимента показал различную степень близости, что обусловлено рядом причин, как этнокультурных, так и собственно языковых. Показателен выявленный этнорегиональный фактор, детерминирующий наибольшую степень близости среди проанализированных групп населения.
По данным Алтайско-русского ассоциативного словаря выявлена когнитивная структура языкового сознания алтайцев и русских, коррелирующая со структурой центра ядра языкового сознания (семья /дом/ родина; природные явления и реалии; нравственно-этические нормы; эмоции и эмоциональные состоя-
ния; ценности; образование; язык; цивилизация; время). На основе структурирования единиц центра ядра языкового сознания выявлены функционально-семантические признаки (рефлексия, ценности и качества, чувства и эмоции, время, действия, семья, природа, единичные понятия).
Ассоциативный эксперимент обнаруживает закономерности сосуществования когнитивных структур этнорегионального менталитета. Конструируя когнитивную структуру этнорегиональных концептов, автор разрабатывает комплексную методику, позволяющую наиболее полно выявлять когнитивные особенности функционирования коррелирующих лексем, имеющих, однако, разную степень лакунарности - как лингвокультурологическую, так и этнопсихологическую.
Автор делает вывод о том, что ассоциативный эксперимент может служить инструментом обнаружения не только этнической напряженности, но и степени близости этносов, а также средством обнаружения тенденций к ассимиляции этноса. Эта степень близости может не только осознаваться носителями той или иной этнической культуры, однако очевидно выявляется в анализе содержания ряда этнически значимых концептов.
С этой целью в монографии рассмотрены этнически значимые для алтайского языкового сознания концепты Алтай и jер (земля), представлены их этнокогнитивные структуры.
Особенности репрезентации эмоционального состояния алтайцами и русскими стали предметом исследования следующего параграфа. В связи с тем, что одна из определяющих характеристик менталитета и его составляющих стереотипов - эмоциональность как пристрастное отношение к миру, как выражение приоритетов, анализируется когнитивная структура базовых эмоциональных концептов в алтайском и русском языках. Список эмоций (13) составили названия т.н. базовых эмоций и эмоциональных состояний: амыр-энчу, ачу-корон, буру, будер, jескинери, ижениш, коркуш, суунуш, сууш, уйат, чугул, шыра, ырыс - для алтайцев; вера, вина, гнев, горе, любовь, надежда, отвращение, радость, спокойствие, страдание, страх, стыд, счастье - для русских.
В процессе анализа полученных данных были выявлены следующие когнитивные признаки, лежащие в основе актуализации эмоции: актуализация понятийного содержания соответствующей
эмоции; актуализация модальности эмоции; актуализация интенсивности эмоции; актуализация стереотипных связей эмоций; актуализация ассоциативных связей эмоций. Ассоциаты на стимулы-названия эмоций обнаруживают актуализацию определенных признаков: физические проявления; признание чувства; избегание; сопутствующие эмоциональные состояния; оценка; языковые; культурологические; объектные; причинные. Эти признаки актуализируются частотно, регулярно, что позволяет представить схему реализаций эмоциональных состояний алтайцев и русских.
Итак, когнитивное пространство тела знака изменяется при этническом взаимодействии. Необходимость детализировать когнитивное пространство по аналогии с русским, где каждый актуальный фрагмент действительности фиксируется отдельной языковой единицей, вызывает многочисленные заимствования из русской языковой системы, а следовательно, и когнитивной системы. В одних случаях языковой знак заимствуется полностью, со всеми когнитивно-концептуальными признаками и фонетической оболочкой. В других случаях заимствуется определенный набор этих признаков.
Вместе с тем, как показывает эксперимент, когнитивное пространство эмоционального концепта расширяется в случае, когда заимствуются когнитивные признаки иноязычных лексем без соответствующей фонетической оболочки. Условиями исключения когнитивного заимствования лексем, репрезентирующих эмоции, служат: исконность соответствующей лексемы языка; базовый уровень эмоции, репрезентированной соответствующей лексемой; неактуальность признаков интенсивности и модальности эмоции в картине мира этноса.
Ассоциативный эксперимент выявил также разные стратегии эмоционального поведения алтайцев и русских. Кроме того, ассоциативный эксперимент выявил корреляцию отрицательной оце-ночности с физическими проявлениями эмоции, а также корреляцию нравственных принципов с эмоциональностью. Первая корреляция доминирует у алтайцев, вторая - у русских.
В.А. Пищальникова
