CC BY
139
АРХЕОЛОГИЯ
2001.03.042. АРХЕОЛОГИЯ, ПАЛЕОЭКОЛОГИЯ И ПАЛЕОДЕМОГРАФИЯ ЕВРАЗИИ: СБОРНИК СТАТЕЙ /Отв.ред.
Ольховский В.С.; РАН. Ин-т археологии; Мин-во образования и науки респ. Казахстан. Ин-т археологии им. А.Х.Маргулана. - М.: ГЕОС, 2000. - 342 с. - Библиогр. в конце ст.
Реферируемый сборник включает статьи, написанные сотрудниками научных учреждений России, Казахстана, Украины, Италии, США, Франции и Южной Кореи по материалам эпохи поздней бронзы, раннего железа и раннего средневековья, полученным в ходе раскопок погребальных и культово-ритуальных памятников Центральной, Средней и Передней Азии, Казахстана, Северного Причерноморья, Предкавказья и Закавказья. Рассматриваются проблемы палеоэкологии, вопросы палеоантропологического и
палеодемографического изучения древних обитателей степной зоны Евразии. Интерпретируются результаты исследований культовых комплексов плато Устюрт - святилищ байтинской группы. Анализируются также памятники монументальной скульптуры, элементы погребальных комплексов и некоторые категории найденных в захоронениях предметов.
«При всем разнообразии затрагиваемого тематического спектра, -отмечает в предисловии ответственный редактор сборника В.С.Ольховский, - основная идея, объединяющая эти работы,
определяется представлением о Великом поясе степей как географическом явлении, на протяжении веков не только разделявшем, но и соединявшем земледельческие цивилизации юга с кочевым и полуоседлым миром степного и лесостепного севера на огромных пространствах Евразийского континента - от плоскогорий Ордоса до равнин Подунавья» (с.5).
Во вводной статье (авторы: Б.Дженито, В.С.Ольховский,
З.С.Самашев, А.-П.Франкфор) подводятся итоги изучения культоворитуальных комплексов (святилищ) сарматского времени плато Устюрт -так называемой байтинской (по святилищам Байте I и III) группы памятников Арало-Каспийского региона, существовавшей параллельно с дыкылтасской (по святилищу Дыкылтас) группой (плато Мангышлак). Основное внимание уделено результатам раскопок святилища Байте III, исследованного в 1997-1998 гг. в рамках выполнения специального международного научного проекта. Полученные данные, отмечается в статье, вместе с данными по другим аналогичным комплексам Арало-
Каспийского междуморья, дают богатый фактический материал для реконструкции хозяйственной, этнокультурной, социальной, сакральноритуальной и даже политической сторон жизни номадов, оставивших дыкылтасскую и байтинскую группы памятников (с.15). В частности, изучение конструктивных особенностей святилища Байте III сделало возможным провести типологическую параллель между байтинским «храмом» и зороастрийской варой, описанной в «Авесте». В пользу возможной связи верований номадов, построивших «храмы» Устюрта, с зороастризмом свидетельствуют и некоторые другие данные (например, четко фиксируемые следы обожествления огня и отсутствие рядом с «храмами» синхронных им захоронений) (с .18).
Первый раздел сборника включает статьи, посвященные разработкам в области палеоэкологии и палеодемографии евразийских степей. В работе Ф.Г.Хиеберта и Н.И.Шишлиной - «Древние евразийские кочевники и окружающая среда» - на примере двух локальных экологических регионов - Прикаспийских степей (Калмыкия) и оазисов Средней Азии (Туркменистан, Узбекистан) - исследуются природноклиматические и культурные изменения, затронувшие эти регионы во второй пол. III - нач. II тыс. до н.э., анализируются основные последствия этих изменений и способы адаптации к ним носителей археологических культур эпохи средней бронзы.
О. Е.Вязкова рассматривает инженерно-геологические условия создания и функционирования культового комплекса Байте. Проблемам палеосейсмологии плато Устюрт посвящена статья А.А.Никонова и
В.С.Ольховского, в которой анализируются признаки разрушительных сейсмических воздействий на археологические памятники данного региона (святилища Байте III и Карамунке). Итоги анализа археозоологических материалов из главной культовой конструкции святилища Байте III приводятся Е.Е. Антипиной и В.С.Ольховским.
Результаты комплексного биоархеологического исследования костных останков человека из погребения II-! вв. до н.э. в главной культовой конструкции святилища Терен (плато Устюрт) публикуются в работе В.С.Ольховского, М.Б.Медниковой, И.В.Овчинникова, О.И.Овчиннико-вой, Е.В .Веселовской и Е.Б.Друзиной. На основе выявленных биологических индикаторов реконструируются внешний облик и физическое состояние погребенного индивида, а также характер его двигательной активности. Большинство этих индикаторов, как отмечается в статье, типично для тяжеловооруженного воина-всадника и находит свое подтверждение в археологическом контексте данной скелетной находки (с.63).
Статья М.Б.Медниковой посвящена палеодемографическому анализу антропологических материалов из могильников джетыасарской культуры начала I тыс. н.э. Восточного Приаралья. Изучение палеодемографических данных, пишет автор, опровергает тезис о социальной однородности джетыасарского общества, в котором четко выделяются группы, характеризующиеся более и менее благоприятными демографическими показателями (с.74).
Во втором разделе - «Археологическое источниковедение» -анализируются как погребальные комплексы, так и отдельные категории предметов или элементов материальной культуры, в большинстве своем имеющие отношение к культовой практике. Особое внимание уделяется процессам культурного и хозяйственного развития и взаимодействия различных этнических групп.
В статье Н.М.Виноградовой исследуются контакты
земледельческого (памятники северо-бактрийского варианта культуры Намазга VI и типа Яз I) и степного населения бешкентско-вахшской культуры и культур андроновского круга на юге Средней Азии (Южный Таджикистан) в эпоху поздней бронзы. Хронологии комплексов с бронзовыми кинжалами так называемого «северного типа» на территории Северного Китая посвящена статья Чжун Сук-Бэ. Бронзовые бляшки-розетки ближневосточного происхождения из Черкасской области Украины публикуют С.В.Махортых и О.О.Колесник. Эти находки, как отмечают авторы, служат еще одним археологическим подтверждением ассирийских письменных источников конца VIII в. до н.э. о походах ранних кочевников (киммерийцев) в Переднюю Азию (с.200-202).
А.И.Иванчик анализирует находки остроконечных бронзовых (так называемых «передневосточных») шлемов с территории Северного Кавказа, которым в литературе обычно приписывают ассирийское или урартское происхождение, а их появление в данном регионе связывают с киммерийскими походами в Переднюю Азию. Однако датировка этих шлемов - от XII до рубежа IX-VIII вв. до н.э., согласно автору, - не подтверждает данную гипотезу. В пользу их местного происхождения свидетельствует также и технология изготовления (все они склепаны из листовой бронзы, тогда как переднеазиатские шлемы - все литые) (с.210-215).
Медные котелки ритуального назначения из северо-восточного Пакистана и Памира V-II вв. до н.э. как индикатор этнокультурных связей двух регионов и маршрута проникновения сакских племен в Индостан рассматриваются Б.А.Литвинским.
Статья В.С.Ольховского и С.А.Яценко посвящена
предварительной публикации и анализу группы тамгообразных знаков, зафиксированных на антропоморфных изваяниях и элементах конструкции святилища Байте III и связанных с кочевыми племенами сармато-сако-массагетского круга. В статье предлагаются две различные версии датирования рассматриваемых знаков и этнополитического контекста их появления в районе Устюрта.
В работе М.К.Хабдулиной и К.А.Акишева представлены результаты исследования одного из курганов хуннского могильника Бериктас I в Семиречье, датируемого I в. до н.э. - II в. н.э. В.П.Костиков публикует материалы двух средневековых культовых комплексов у с.Анненское (Челябинская обл.), документирующих процесс взаимодействия тюркоязычных и угроязычных племен в степной зоне Южного Зауралья в первой четверти II тыс. н.э.
Значительная группа статей сборника посвящена анализу памятников монументальной скульптуры кочевников Евразии эпохи раннего железа. Так, А.А.Ковалев рассматривает проблему происхождения оленных камней Причерноморья и Северного Кавказа в контексте культурных инноваций восточного происхождения, появляющихся в Европе одновременно с традицией установки этих изваяний. Ее возникновение в Причерноморье автор связывает с распространением памятников черногоровского типа (вторая пол. IX — VIII в. до н.э.)(с.161). Прародиной носителей традиции изготовления оленных камней западного региона, по мнению А.А.Ковалева, может считаться бассейн рек Цингильхе и Булган гол (южнее истоков Иртыша), где встречены оленные камни со всеми специфическими признаками «западных» стел, что подтверждает также сходство материалов черногоровских памятников и памятников «раннескифского» периода Саяно-Алтая (с.165, 173).
Б.А. Атабиев публикует новые находки изваяний ранних кочевников с территории Кабардино-Балкарии, свидетельствующие о проникновении степняков киммерийско-скифского круга в предгорья и даже в отдельные районы высокогорной зоны Центрального Кавказа.
С.Ю.Гуцалов и А.Д.Таиров анализируют каменные стелы и антропоморфные изваяния раннего железного века, обнаруженные в 8090-х годах XX столетия в степной зоне Южного Урала. Все они, как отмечают авторы, содержат явные следы влияния скифской изобразительной традиции и, возможно, фиксируют присутствие в данном регионе в период формирования прохоровской культуры скифского этнического компонента (с.248).
В статье В.С.Ольховского рассматриваются теоретические и практические проблемы источниковедческого анализа монументальной скульптуры кочевников Евразии. Подход автора основан на представлении о памятнике древнего изобразительного искусства как специфически организованной информационной (знаковой) системе, своего рода тексте, что предполагает и соответствующую процедуру исследования, включающую ряд последовательных и взаимосвязанных этапов: фиксацию (воспроизведение, репродукцию) памятника (создание его «визуальной модели»); его описание, одновременно означающее и опознание его признаков (элементов информационной модели), что, в свою очередь, обеспечивает возможность не только объективного изучения структуры исследуемого объекта, но и его интерпретации (реконструкции семантики, этнокультурной атрибутации и пр.). При этом, как отмечает автор, и визуальная, и информационная модели вполне могут быть представлены в электронной форме и использоваться для каталогизации, хранения и анализа больших массивов памятников монументальной скульптуры (с.256).
А.Е.Медовичев
