CC BY
617
Маликов Е.Ю.
Злоупотребление правом: понятие и правовая сущность
Проблема понятия злоупотребления правом вызывает в последнее время множество споров в научной литературе и на практике. И это не случайно. Из года в год растет число судебных дел, в основу решения которых положены нормы о злоупотреблении правом.
В соответствии с п. 1 ст. 10 Гражданского кодекса РФ [1] не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах. Не допускается использование гражданских прав в целях ограничения конкуренции, а также злоупотребление доминирующим положением на рынке.
Анализ данной статьи позволяет нам сделать следующие выводы. Во-первых, несмотря на критику значительной части ведущих ученых термина «злоупотребление правом» [2; 16; 17; 18; 19], он все-таки присутствует в приведенной редакции статьи. Законодатель не смог найти достойную замену критикуемому термину. Во-вторых, само содержание термина «злоупотребление правом» существенно расширилось. В-третьих, законодатель не перечислил все формы злоупотребления правом, ограничившись отсылкой к возможности злоупотребления правом в «иных формах». Тем самым список деяний, которые можно будет отнести к злоупотреблениям, остался открытым. Законодатель не позаботился и о введении критериев, с помощью которых то или иное деяние можно отнести к злоупотреблению правом. Что, собственно говоря, делает необходимым разработку таких критериев на практике (имеется в виду, в первую очередь, судебная практика) и в теории. В противном случае каждый судья свободен будет решать вопрос о признании осуществления права злоупотреблением или нет в зависимости от собственных представлений, что неминуемо приведет к тому, что одни и те же действия могут как признаваться злоупотреблением права, так и не признаваться.
Например, по делу № А-61-677/97-9 банк предъявил иск к войсковой части о взыскании пеней за нарушение срока возврата кредита. Кассационная инстанция указала, что при учетной ставке банковского процента в размере 42 % годовых в договоре предусмотрены проценты за пользование кредитом в размере 75 %, полностью погашающие потери банка от несвоевременного возврата кредита. Поэтому установление в договоре необоснованно завышенной неустойки за нарушение срока возврата кредита в размере 547 % годовых признано злоупотреблением правом [3].
В другом же аналогичном деле № А-32-6377/2000-1/119 завышенный размер пени был признан судом первой инстанции злоупотреблением права. Но кассационная инстанция указала на неправильное применение статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации. В случае, если подлежащая уплате неустойка явно несоразмерна последствиям нарушения обязательства, суд вправе уменьшить ее на основании статьи 333 Гражданского кодекса Российской Федерации.
По делу № А-32-9976/97-42/15 суд кассационной инстанции указал на необоснованность вывода суда первой инстанции о злоупотреблении истцом своим правом в связи с длительным необращением в суд, поскольку обязанность по уплате долга имеется у должника по обязательству независимо от судебного решения.
По делу № А-53-3635/2000-С3 ЗАО предъявило иск о взыскании убытков по договорам купли-продажи. Решением суда в иске отказано со ссылкой на то, что при обращении с иском спустя длительный период после нарушения обязательства истец вышел за пределы осуществления гражданских прав и имеется вина кредитора в увеличении размера убытков. Кассационная инстанция данные выводы признала необоснованными, поскольку обращение с иском о взыскании убытков через 1,5 года после наступления срока исполнения обязательства не может рассматриваться как злоупотребление правом и не свидетельствует о виновности действий кредитора в смысле статей 10 и 404 Гражданского кодекса Российской Федерации; на должнике лежит обязанность исполнить договор независимо от наличия судебного решения [3, с. 28].
Проведенный анализ позволяет нам сделать вывод о том, что в судебной практике отсутствует не только единое понятие злоупотребления правом, но и критерии отнесения тех или иных отношений к злоупотреблениям. Следовательно, нам остается обратиться к науке гражданского права и посмотреть, что же понимают ученые под злоупотреблением правом. Необходимо отметить, что в литературе существует множество определений данного понятия, поэтому мы остановимся на некоторых, на наш взгляд, более значимых определениях.
Одно из фундаментальных определений предложено В.П. Грибановым, который указывал: «Злоупотребление правом есть особый тип гражданского правонарушения, совершаемого управомоченным лицом при осуществлении им принадлежащего ему права, связанный с использованием недозволенных конкретных форм в рамках дозволенного ему законом общего типа поведения» [4, с. 53]. Анализ данного определения позволяет нам сделать следующие выводы. Во-первых, под злоупотреблением пра-
вом понимается правонарушение, следовательно, правомерные действия не должны подпадать под данное понятие. Во-вторых, злоупотребление правом выражается в использовании недозволенных форм поведения.
В.И. Емельянов понимает под злоупотреблением субъективным гражданским правом нарушение управомоченным лицом установленной законом или договором обязанности осуществлять субъективное гражданское право в интересах другого лица в непредвидимых условиях [5, с. 345]. Обращают на себя внимание следующие моменты. Во-первых, автор сужает понятие злоупотребления по сравнению с В.П. Грибановым. Если В.П. Грибанов пишет в целом о поведении субъекта, которое может подразумевать как реализацию права, так и обязанности, то В.И. Емельянов говорит уже только об обязанности осуществлять субъективное гражданское право в интересах другого лица. Во-вторых, думается не вполне корректно определять злоупотребление правом через обязанность, так как в данном случае речь идет именно о праве субъекта, реализуя которое он причиняет, к примеру, вред другому лицу. Законодатель говорит именно о реализации права, а не об обязанности. В-третьих, такое определение, на наш взгляд, противоречит п. 2 ст. 1 ГК РФ, где указывается, что физические и юридические лица осуществляют свои гражданские права в своих интересах. Автор же пишет о том, что управомоченное лицо должно осуществлять субъективное гражданское право в интересах другого лица. Да, действительно, и договор, и закон могут предусматривать совершение определенных действий в интересах другого лица. Но тогда, следуя данной концепции, рамки злоупотребления правом крайне сужаются, практически до одного представительства. Сам же автор в работе достаточно широко подходит к формам злоупотребления, хотя необходимо отметить, что уже, чем многие авторы.
В.С. Ем понимает под злоупотреблением правом самостоятельную, специфическую форму нарушения принципа осуществления гражданских прав в соответствии с их социальным назначением. Нарушение данного принципиального запрета в процессе осуществления права является гражданским правонарушением даже при отсутствии специальной нормы, указывающей на неправомерность конкретного действия, имевшего место при осуществлении субъективного права [6, с. 56]. Как и В.П. Грибанов, автор указывает на то, что злоупотребление - это всегда правонарушение. В рамках правомерного поведения злоупотребления быть не может. В отличие от В.И. Емельянова акцентируется внимание на том, что даже при отсутствии нормы, указывающей на неправомерность действия, это действие может быть признано злоупотреблением. Бесспорно, данная точка зрения соответствует легальной концепции злоупотребления правом, существующей ныне в Гражданском кодексе РФ. Однако нельзя не отметить, что отсутствие иных критериев, помимо указания на неправомерность деяния, не позволяет достаточно четко охарактеризовать круг деяний, подпадающих под злоупотребление правом. Указание же на реализацию права в соответствии с социальным назначением не уточняет позицию автора. Более того, для юриста-практика делает концепцию не вполне ясной.
Сходная позиция высказывается и другими учеными, берущими за основу указание на факт неправомерности действий субъекта права [7, с. 89]. Однако, хотя все они опираются, главным образом, на факт наличия правонарушения, все же имеются у них и существенные различия. Так, например, А.П. Сергеев указывает, что злоупотребление правом - это особый тип гражданского правонарушения, основная специфика которого состоит в том, что действия нарушителя формально опираются на принадлежащее ему право, но при конкретной его реализации они приобретают такую форму и характер, что это приводит к нарушению прав и охраняемых интересов других лиц [8, с. 285]. То есть, хотя речь и идет о правонарушении, субъект, тем не менее, действует в рамках предоставленного права, то есть фактически правомерно. А вот форма, которую он выбирает для реализации своего права, нарушает права других лиц. Следовательно, выделяется еще один признак злоупотребления - это форма осуществления права. Ранее сходную точку зрения высказывал М.И. Бару, который утверждал, что термином «злоупотребление правом» охватываются случаи, когда управомоченный субъект допускает недозволенное использование своего права, но при этом «внешне опирается на субъективное право» [9, с. 118]. Тем самым делается акцент именно на недозволенную форму реализации права.
Отличается от приведенных точек зрения мнение К.Б. Ярошенко, указывающего, что «под злоупотреблением правом следует понимать осуществление гражданами и юридическими лицами своих прав с причинением прямо или косвенно вреда другим лицам» [10, с. 67]. Ключевым моментом в злоупотреблении правом автор видит в причинении вреда. Однако причинение вреда может быть как правомерными действиями, так и неправомерными. Следовательно, автор отказывается признавать в качестве одного из критериев злоупотребления правом неправомерность деяния. Сходной точки зрение придерживается А. А. Малиновский, определяющий злоупотребление правом как форму реализации права в противоречии с его назначением, посредством которой субъект причиняет вред другим участникам общественных отношений [11, с. 27].
Причинение вреда как один из основных критериев отнесения деяния к злоупотреблению кладет в основу своего определения и Ю.А. Тарасенко - «под употреблением права во зло будут пониматься действия лица в границах предоставленного ему права, но в противоречии с целевым назначением пра-
ва, принципами доброй совести, разумности, наносящие другим лицам вред» [12, с. 35]. Ученый также не делает акцент на обязательном наличии правонарушения. Более того, указывает, что действия субъекта должны быть в пределах предоставленного права. Не значит ли это, что злоупотребление правом, по мнению автора, может быть только в рамках правомерной деятельности? К характеристике злоупотребления правом автором добавляется также необходимость использования права в соответствии с целевым назначением, принципами доброй совести и разумности. Однако, думается, что целевое назначение права - достаточно широкий критерий, чтобы его можно было положить в основу определения злоупотребления правом. Целевое назначение права (в широком смысле) - это регулирование общественных отношений [13, с. 137-145]. Однако здесь явно идет речь не об этом. Скорее всего, имеется в виду не целевое назначение права, а тот интерес, который влечет реализацию права. Принципы же морали, такие как добрая совесть и разумность, вообще не имеют и не могут иметь нормативного определения, более того, и мы об этом уже писали, представления о разумности и добросовестности у разных субъектов могут быть разными. Следовательно, ставить эти понятия во главу определения злоупотребления правом, на наш взгляд, не стоит.
А вот Ю.Ю. Захаров главным признаком злоупотребления правом видит отсутствие интереса. Осуществление права при отсутствии интереса противоречит принципу, установленному п. 2 ст. 1 ГК РФ. Значит, такое действие выходит за пределы осуществления гражданских прав, очерченные законом, и должно квалифицироваться как злоупотребление правом [14, с. 17]. Думается, что автор совершенно прав. Ведь отсутствие интереса в реализации права говорит нам о том, что право реализуется либо в интересах другого лица и в случаях, когда это допустил закон - это правомерно, либо, что право реализуется с целью причинить вред другому лицу. И здесь однозначно необходимо толковать такие действия как злоупотребление правом.
Созвучна позиции Ю.Ю. Захарова и точка зрения другого российского автора - С.Д. Радченко, который указывает, что злоупотребление правом - это когда общество ограничивает своих членов в возможности совершения правомерных действий при отсутствии в них потребности для себя [15, с. 150151]. Закрывая глаза на некоторые теоретические неточности определения, можно отметить два момента. Во-первых, автор соглашается с теми учеными, которые видят злоупотребление только как правомерное действие. Во-вторых, ключевым моментом в определении выступает отсутствие интереса у субъекта права.
Исследуя позиции авторов, можно сделать вывод, что ряд авторов рассматривают злоупотребление правом как правонарушение. Другие указывают, что это деяние в рамках права и ключевым является отсутствие интереса. Третьи указывают на обязательное наличие вреда как признака злоупотребления правом.
Мы не можем согласиться с тем, что злоупотребление правом имеет в основе правонарушение по следующим причинам. Во-первых, из анализа ст. 9, 10 ГК РФ вытекает, что субъект, осуществляя свои права, действует в рамках предоставленного ему законом субъективного права. Из чего следует, что действовать он должен правомерно. Во-вторых, наличие правонарушения делает необходимым для привлечения к ответственности наличие состава: полного (неправомерного поведения, вины, причинной связи и вреда) или усеченного (неправомерного поведения, причинной связи и вреда). Следовательно, субъект, действующий в рамках дозволенного ему законом поведения, не может совершать правонарушение, так как действует правомерно. Более того, на наш взгляд, ключевым отличием правонарушения от злоупотребления правом является как раз то обстоятельство, что в последнем случае лицо действует правомерно, но осуществление этого права приводит к нарушению права другого лица. Таким образом, злоупотребление правом выступает своего рода ограничителем для совершения действий в рамках, предусмотренных законом.
Мы соглашаемся с теми авторами, которые указывают, что обязательным признаком злоупотребления правом является наличие вреда. Отсутствие вредоносного последствия позволяет нам говорить о том, что субъект действовал в рамках предоставленного ему субъективного права, не нарушая его пределы. Соответственно, нет вреда - нет ответственности. Но опять в отличие от правонарушения этот вред должен быть причинен правомерными действиями. Такое утверждение не нарушает общей концепции гражданского права в отношении возмещения вреда (п. 3 ст. 1064 ГК РФ).
Не может быть ключевым в понятии злоупотребления правом наличие интереса в осуществлении права. Отсутствие интереса в осуществлении прямо противоречит п. 2 ст. 1 ГК РФ, следовательно, является правонарушением, а не злоупотреблением правом. Злоупотребление же правом всегда имеет определенную цель, выраженную в имущественном интересе - либо причинение вреда, либо получение сверхприбылей путем злоупотребления доминирующим положением и т.д. Совершенно прав в этой связи В. П. Грибанов, считавший, что конкретное назначение субъективного гражданского права в некоторых случаях прямо определено в законе посредством указания целей, для которых оно может быть использовано, а также целей, для которых это право использовать нельзя [7, с. 72]. Несоблюдение этой цели, на наш взгляд, влечет признание осуществления гражданских прав злоупотреблением.
Обобщая все вышеизложенное, нами предлагается следующее определение: злоупотребление правом - это действие субъекта в рамках предоставленного ему законом субъективного права, реализация которого причиняет вред другим участникам правоотношений.
Литература
1. Гражданский кодекс РФ. Часть 1 // Собрание законодательства РФ. 1994. № 32. Ст. 3301.
2. Рясенцев В.А. Условия и юридические последствия отказа в защите гражданских прав // Советская юстиция. 1962. № 9.
3. Рыжков Ю.В., Махненко Р.Н., Мельник В.В. Практика рассмотрения Федеральным арбитражным судом Северо-Кавказского округа споров, связанных с применением ст. 10 Гражданского кодекса РФ // Вестник Федерального арбитражного суда Северо-Кавказского округа. 2002. № 1.
4. Грибанов В.П. Пределы осуществления и защиты гражданских прав. М., 1992.
5. Емельянов В.И. Разумность, добросовестность, незлоупотребление гражданскими правами. М.: Лекс-Книга, 2002.
6. Гражданское право / Под ред. Е.А. Суханова. М.: БЕК, 2003. Т. 1. Полутом 1.
7. Постатейный научно-практический комментарий к части первой Гражданского кодекса Российской Федерации / Под общ. ред. А.М. Эрделевского // Библиотечка «Российской газеты». М., 2001.
8. Гражданское право: Учебник. Изд. 4-е / Под ред. А.П. Сергеева и Ю.К. Толстого. М.: Проспект, 1999. Т. 1.
9. Бару М.И. О ст. 1 Гражданского кодекса // Советское государство и право. 1958. № 12.
10. Гражданское право России. Общая часть: Курс лекций / Отв. ред. О.Н. Садиков. М.: Юристъ, 2001.
11. Малиновский А.А. Злоупотребление правом. М., 2000.
12. Злоупотребление правом: теория проблемы с точки зрения применения в арбитражном процессе // Вестник Федерального арбитражного суда Западно-Сибирского округа. 2004. № 4.
13. Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Н.И. Матузова и А.В. Малько. 2-е изд., пе-рераб. и доп. М.: Юристъ, 2004.
14. Захаров Ю.Ю. Интерес в осуществлении гражданских прав // Арбитражная практика. 2003. № 7.
15. Радченко С.Д. Понятие и сущность злоупотребления субъективным гражданским правом // Журнал российского права. 2005. № 11.
16. Самойлова М.В. Право личной собственности граждан СССР: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Л., 1965.
17. Братусь С.Н. О пределах осуществления гражданских прав // Правоведение. 1967. № 3.
18. Малеин Н.С. Закон, ответственность и злоупотребление правом // Советское государство и право. 1981. № 11.
19. Ерошенко А.А. Осуществление субъективных гражданских прав // Правоведение. 1972. № 4.
