CC BY
37
Владимир Валерьевич Алексеев Удмуртский Государственный университет, к.и.н.
Жизнь советского инженера: техническая характеристика
(рецензия на книгу: Коробейников В.В., Коробейников А.В. Двадцатый век в биографии инженера - WWW.Idnakar.ru - N 2 (9) 2010г. 145с., ил., карты)
По прочтении названной книги у меня возникли две базовые ассоциации, обе, почему-то, восходящие к советским 1930-м годам. В-первых, вспомнилась серия автобиографий рабочих и крестьян (изданная по инициативе М.Г орького), а во- вторых, повесть Мих. Зощенко «Мишель Синягин».
Причём, в той серии встречались потрясающие образцы силы человеческого духа: например, там была описана восьмидесятилетняя крестьянка, которая только при советской власти научилась грамоте и сама написала интереснейшую книгу о своей жизни. А Зощенко указывал: «Не всё же писать биографии и мемуары о замечательных и великих людях, об их поучительной жизни и об их гениальных мыслях и достижениях. Кому-нибудь надо откликнуться и на переживания других, скажем, более средних людей, так сказать не записанных в бархатную книгу жизни. Причём жизнь таких людей, по мнению автора, тоже в достаточной мере бывает поучительна и любопытна».
«В этом смысле человек очень великолепно устроен. Какая жизнь идёт, в той он и прелестно живёт. А которые не могут, те, безусловно, отходят в сторону и не путаются под ногами (Мих. Зощенко. «Рассказы и повести» - М., 1959 - с. 469, 475)».
Так вот, автобиография В.В.Коробейникова - это действительно биография обычного человека, но она поучительна и любопытна в нескольких смыслах.
Самое главное: биография Владимира Васильевича Коробейникова типична для советского инженера. (Может быть, это стоило уточнить в названии). Безразлично, для рядового инженера или взлетевшего высоко. Например, для советского авиаконструктора Александра Яковлева («Цель жизни» М., 1970) . В более широком смысле описанная судьба типична для большинства советских людей разных профессий, принадлежавших к тому поколению. Скажем, для моего отца и моей матери, хотя оба они были «чистые» гуманитарии. Мама, кстати, в своё время, написала мемуары и если над ними поработать, может получиться тоже весьма содержательный текст. И таких, казалось бы, незаметных текстов по стране лежит в безвестности великое множество. Рецензент,
кстати, в своё время, прочитал несколько десятков рукописей воспоминаний тружеников тыла о работе на Механическом заводе в годы войны.
Следует отметить, что, в отличие, скажем, от так называемой творческой интеллигенции, «технари» -это сплошь и рядом действительно люди образованные и культурные, знающие действительную историю страны. Они никогда не ноют: «Мы не знали, от нас правду скрывали». К слову, автор этих строк десять лет проработал на Механическом заводе, постоянно общаясь с представителями технической интеллигенции и уже свыше десяти лет служит в УдГУ; ему есть что с чем сравнивать.
Первое, что бросается в глаза при прочтении мемуаров: семья
В.В.Коробейникова, его родители и родственники, несмотря на перенесённые трудности, перемены места жительства, гибель детей и пр. никаких особых «ужасов сталинизма» не испытали, а то, что с ними было, вполне укладывается в рамки объективной истории страны. Ведь и книга «Один день Ивана Денисовича», написанная А.Солженицыным, явилась блестящим произведением социалистического реализма, поскольку была написана не только талантливо, но и правдиво. А дальше Солженицын он понёс политизированную дичь про «ужасы сталинизма», рассчитанную на Западного читателя и нашим людям, знавшим реальность, читать его стало мерзопакостно.
Наглядный пример описания репрессий встречаем у самого В.В.Коробейникова. «Почему семья Коробейниковых оказалась в это время в Усолье? Отчего нахождение и, соответственно, работа там не указаны в автобиографии и в документах о трудовом стаже? ... Вообще, если смотреть на документы, подтверждающие трудовой стаж, то неизвестным периодом его биографии является промежуток с июня 1931г. по июль 1932г. Впрочем, он мог оказаться с семьёй в Усолье и просто, будучи направленным туда в командировку от завода № 10 (Ижстальзавода) (с. 60)». Всё просто: раскулаченные крестьяне были лишены свободы, и к чему было бы вокруг этого ещё какой-то огород городить? Заметим, что вообще с репрессиями, как и с трудовыми ста-жами до войны и во время войны не только у семьи Коробейниковых, а сплошь и рядом, у множества людей старшего поколения сплошная неразбериха из-за утраты архивных данных.
1.О национальном вопросе. Судя по мемуару - и, если честно, как это и было в действительности - никакого национального вопроса, никакой национальной розни в Российской глубинке (где было много людей разных национальностей), ни, вообще в СССР, не было вопреки всем перестроечно-постсоветским бредням на эту тему. Автор отмечает: «В бытовом отношении и в школе мы не различали, кто есть кто, а учителя и родители нам почему-то
ничего о различиях наций не говорили. Может быть, поэтому и никаких кличек, связанных с национальной принадлежностью не бывало - с. 44; Не заметно было, чтобы разные национальности селились в поселке обособленно - с. 85»; и в др. местах.
Конечно же, имели место проявления пренебрежительного отношения к детям от «германских» немцев - с. 88-89; но истоки этого отношения интуитивно понятны. А эпизод с немецким мальчиком, которого русская семья накормила, просто трогателен - с. 88.
2.Аполитичность. Автор мемуара с детства настолько влюблён в технику, что ему совершенно безразлично, в какой стране он живёт и всё, что в ней происходит он воспринимает несколько отстранённо. Практически, в книге нет никакой пафосной лозунговости и никаких ругательств в адрес властей- это прекрасно.
3.Доступность. Книга написана как будто специально для краеведа, скрупулезно изучающего историю Удмуртии. История семьи Коробейниковых изложена, начиная с 19 в. Она сопровождается генеалогией с ответвлениями в сторону родственников. Качественное описание мест, где жил и работал Владимир Васильевич, школ, культурной жизни дополнено картами и планами; да и фотографии, помещённые в тексте- это далеко не лишнее дело. Разумеется, рецензент понимает, что не обошлось тут без помощи профессионального историка- Алексея Владимировича Коробейникова, который, с тех пор как стал заниматься краеведением, весьма в этом деле преуспел. Всё это делает книгу только лучше.
Да, у мемуариста нет большого литературного таланта. Он просто высококвалифицированный инженер, что подразумевает способность к грамотному изложению материала. Тем более, что его интересы с самого детства были устремлены к технике (велосипеды, радио, телевизоры, затем мотоциклы, техника лесоповала и д.), а не к литературе (даже в Индустриальном техникуме, где был хороший преподаватель, на литературу ему не хватало времени - с. 125). Язык автора часто сухой, склонный к перечислениям и сугубо техническим описаниям. Но это нисколько не мешает тому, что текст по содержательности и оформлению (фотографии, схемы, карты) выполнен просто замечательно: мечта краеведа.
Интересны подробные и внятные описания населенных пунктов, где жила семья автора (Сентег, Сюрек - к описанию Сентега даже приложена его схема, нарисованная по памяти), деревни, где автор проводил лето (Марасаны), города Ижевска в военные и послевоенные годы и др.
Однако в некоторых случаях автор «съезжает» с заявленной темы. Так в
главе «Братья и сёстры» он рассуждает о демографической политике и о том, как она влияла на его семью, а собственно о братьях и сёстрах говорит слишком мало. По мнению рецензента, В.В.Коробейников совершенно зря полез в тему демографической политики И.В.Сталина. Если посмотреть, на демографическую ситуацию в стране сейчас, то о 1930-х и, тем более, военных и послевоенных годах лучше молчать: двенадцать лет сплошной демократии и никаких репрессий. Двенадцать лет перманентно смертность в РФ выше рождаемости. А сколько в РФ рождается социально неполноценных детей (олигофренов и неизлечимо больных)? А сколько в РФ беспризорников, несовершеннолетних в лагерях, погибших и искалеченных в локальных конфликтах? А сколько детей наркоманов и проституток? А сколько... «По последним, далёким от точности данным, количество беспризорных детей в нашем государстве определяется цифрой от 1 до 5 млн. человек, что составляет от 2,9% до 14,7% от всех несовершеннолетних» (Девятова Е.В. Беспризорность в контексте российской культуры. Автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. культурологии. - Челябинск, 2009. - с. 3).
И почему никто не пишет дотошно-научную диссертацию: «Демократические политические репрессии в отношении несовершеннолетних в РФ (1992 -2004гг.)».
Вся беспросветная нищета современоой российской истории заключается в простейшем факте: об «ужасах сталинских репрессий» пишут тома и тома, но никто до сих пор не защитил диссертацию о методологических принципах подсчета количества жертв репрессий (любых! - В.А.).
В рецензируемой книге практически нет таких оборотов как «я думаю», «мне кажется», «хочу поразмышлять» и т.п.; практически, нет мышления, одни перечисления и описания. Рецензент насчитал всего три эпизода, которые с большой натяжкой можно отнести к размышлениям: демографическая политика И.В.Сталина (с. 48-57) - как показано выше очень неудачно, о религиозном фанатизме (с. 127-130), об армейской дисциплине (с. 136-139). Но о деле жизни: инженерии и изобретательстве пространных авторских размышлений нет вообще. Трудно сказать хорошо это или плохо: основной упор в изложении сделан на конкретику.
Автор этих строк, работая на Ижевском механическом заводе, был инженером по выставкам и в научно-популярных описаниях изделий, оборудования и технологий как говориться, собаку съел. И он может компетентно сказать, что у В.В.Коробейникова такого рода описания сделаны хорошо: доступно и внятно (с. 10-11 - самодельный фотоаппарат; с. 73-77 - лесоповал в Сюреке и т.д).
Из послесловия Д.В.Коробейникова читатель узнаёт, что базой для текста послужили личный архив Василия Коробейникова и его же фотоархив начиная с 1929 г. Понятным, поэтому, представляется, что и об этом человека сказано несколько слов:
«Дед (Василий Дмитриевич - В.А.) совсем немного не дожил до «демократизации», когда с ног на голову перевернулось всё то, во что миллионы наших сограждан верили на протяжении всей жизни. Видимо, бог уберег моего деда и не дал ему пережить уродливый и позорный период российской истории, когда людям раздавали «ваучеры» уверяя, будто они будут стоить как легковой автомобиль; когда накопленных на похороны денег хватало лишь на пару матерчатых тапок; когда боевые медали и ордена стали открыто покупать и продавать на базарах; когда по нашим городам начали открыто ходить молодчики в униформе преступных организаций; когда не стало даже самой страны под названием Советский Союз, которую Василий Дмитриевич строил, и за которую воевал - с. 143».
Как это ни странно, Бог существо в высшей степени справедливое. Такие люди как Андрей Тарковский или Владимир Высоцкий до «демократизации», слава ему, не дожили. А вот окуджавы всякого рода дожили, и аплодировали расстрелу Белого Дома (Российского парламента) танками, которые послал президент Б.Н.Ельцин.
Так вот, возвращаясь к началу. Автобиография Владимира Васильевича Коробейникова- это типичный неброский героизм: ему удалось прожить честную жизнь и написать об этой жизни - не выпендриваясь - хорошую книгу. Может быть, такого рода примеры лучше миллиона пустых словес показывают современникам, что представляла собой советская власть и что такое патриотизм на самом деле.
