CC BY
39
© 2011
Н. Н. Макарова ЖЕНСКИЙ СОЦИУМ В МАГНИТОГОРСКЕ В 1930-Е ГГ.
В статье рассматривается женский социум в новом индустриальном центре на протяжении 1930-х гг. Несмотря на то, что Магнитогорск создавался как «новый город», роль женщины кардинальным образом не изменилась. Она по-прежнему оставалась матерью и хранительницей домашнего очага. Однако уникальность советского варианта медика-лизации материнства заключалось в том, что, нуждаясь как никогда в женщинах на производстве, государство одновременно не могло себе позволить ослабить роль женщины в сфере воспроизводства.
Ключевые слова: история повседневности, женщина, новый город, Магнитогорск.
В условиях форсированной индустриализации в новых индустриальных центрах, в том числе и в Магнитогорске, ярче, чем по Советскому Союзу в целом, проявилась тенденция миграции населения. В миграционных процессах существенную роль играло женское население. Если в течение 1929 г. на Магнитострое до 90 % населения составляли мужчины, то уже в 1930 г. соотношение полов было 2:1. Преобладание женского населения в городе началось в 1932 г. и сохранялось в течение всего исследуемого периода. Доля женского населения в Магнитогорске была стабильно более высокой, хотя и на незначительный процент. Так, женское население превышало мужское в 1932 г. — на 8 %, в 1933 г. — на 2,8 %, в 1934 г. — на 2 % и т.д 1.
Мотивы, по которым люди ехали в Магнитогорск, были разнообразными: движение добровольцев, организованные наборы, спецпереселенцы, стремление улучшить свое материальное положение и пр. Женщины преимущественно прибывали на Магнитострой вслед за своими мужьями, отцами и братьями, которые вербовались на строительство крупнейшего завода. Так, магнитогорка А С. Терехова вспоминала: «Я приехала в Магнитогорск в декабре 1930 г. к мужу, который с осени по вербовке работал на строительстве первой плотины»2. Подобный рост женского населения в Магнитогорске привел к формированию социального облика населения Магнитогорска среди представительниц слабого пола, а именно значительную часть среди горожанок теперь составляли женщины малограмотные, низкоквалифицированные репродуктивного трудоспособного возраста, незнакомые или малознакомые с урбанистической культурой. Эти факторы обусловили усиленное внимание местных властей по работе среди женщин. Американский рабочий Дж. Скотт, описывая судьбу своей жены Марии, отметил, что судьба Маши была типичной для целого поколения молодых советских женщин: «Она родилась и выросла в деревне <...> Ее отец был крестьянином-бедняком <...> Иногда босиком и в обносках Маша, ее братья и сестры стали ходить в местную
Макарова Надежда Николаевна — кандидат исторических наук, доцент кафедры истории России Магнитогорского государственного университета. Е-mail: [email protected].
1 Составлено по: МУ МГА. Ф. 16. Оп. 1. Д. 1-48.
2 Терехова 1982, 12.
деревенскую школу. Маша закончила четырехклассную деревенскую школу. Она хотела учиться дальше...»3.
В Магнитогорске, где строился не только новый металлургический завод, а прежде всего новый быт, развернулась широкая культурно-воспитательная работа среди женщин. Улучшение положения жизни женщины связывались не только с предоставлением ей прав, но и изменением ее функций в семье. Женщин пытались вовлечь в производственную и общественную деятельность, создавали отряды женских масс, проводили собрания. Так, А. С. Терехова вспоминала: «В июле 1931 г. мы переехали жить в барак Доменного городка. Здесь барак был разгорожен горбылем на комнаты, в одной из которых нас поселили. Обстановку составляли топчаны на козлах, стол из грубых досок, табуретки. В углу стояла печь, которую топили сами. Воду брали из водоколонки и кипятилки <...> Но главное не в этом, а в том, что несмотря на обремененность детьми я включилась в трудовую жизнь [у А. С. Тереховой было четверо детей в возрасте от 10 лет до трех месяцев — Н. М.]»4.
С 1930 г. в Советском Союзе перестали существовать женотделы. Одновременно перестали выходить журналы «Коммунистка» и «Делегатка». Весь комплекс вопросов, связанных с дальнейшим повышением роли советских женщин во всех отраслях народного хозяйства страны, был поручен отделам партийного аппарата. Эффективной формой повышения политической активности магнито-горок стали делегатские собрания. Массовый характер делегатских собраний был ориентирован на популяризацию политики партии и рост общественной активности малограмотных женщин. Работу в Магнитогорске начали с выборов делегатских собраний. В 1930 г. было создано тридцать женских делегатских групп, которые занимались также учетом женщин, «не втянутых в производство». Женщины-активистки создавали в Магнитогорске специальные бригады по «вовлечению в члены союза и закреплению работниц на производстве», по соцсоревнованию, по борьбе с прогулами, по охране женского труда, по охране материнства и младенчества и т. д.5 Наиболее активные участницы общественной жизни занимались организацией конкурсов на чистый и уютный барак, лучшую заботу о детях, проводили субботники, организовывали уютный быт в общих бараках и т. п.6 В Магнитогорске вовлечение женщин в общественную деятельность широко пропагандировалось в средствах массовой информации. Это играло немаловажную роль в создании советской мифологии. Вовлеченные в общественную деятельность магнитогорки сконцентрировались в основном в сугубо женской сфере деятельности — социально-бытовой. Даже когда женщины участвовали в партийных собраниях, в своих выступлениях они акцентировали внимание на проблемах социального характера: жилищный дефицит, неблагоустроенность, нехватка продуктов питания, отсутствие дорог. Возможно, и по этой причине в 1933 г. проведение массовых делегатских собраний в городе прекратилось. Однако официальная причина свертывания работы делегатских собраний заключалась в том, что «к 30-м делегатские собрания свою задачу уже выполнили и стало на-
3 Скотт 1991, 133-135.
4 Терехова 1982, 12.
5 ОГАЧО. Ф. 234. Оп. 1. Д. 109. Л. 2-4.
6 Работница 1930, 5.
мечаться несоответствие этой формы организации изменившейся обстановке»7. Изменение обстановки заключалось главным образом в повышении грамотности среди женского населения и ликвидации их отсталости. В Магнитогорске вслед за страной делегатские собрания были ликвидированы в 1933 г., но к этому времени о массовой грамотности женщин речь не шла.
Со второй половины 1930-х гг. активное внимание уделяется вовлечению женщин в Советы, как правило, городские или областные. Деятельность партийных и профсоюзных организаций среди домохозяек до середины 1930-х гг. в основном была ориентирована именно на малограмотных женщин. Этот недостаток был ликвидирован лишь в 1935 г. в результате начинания движения жен-общественниц. В последнее были включены образованные жены инженеров и управленцев. Активистки оказывали помощь в воспитании детей рядовых рабочих, были задействованы в ликвидации неграмотности и малограмотности, организовывали культурный досуг рабочих, благоустраивали территории предприятий. В конце 1930-х гг. на базе движения жен-общественниц сформировалась кампания по военизации общества. Женщины начали освоение традиционно мужских профессий. Важное значение в процессе военизации имело вовлечение женщин в общественные организации: общество содействия обороне, авиационному и химическому строительству, общество Красного Креста и Красного полумесяца, спортивные общества, при которых создавали различные кружки и школы: стрелковые, санитарные, связи, парашютные, летные. Магнитогорки активно сдавали нормы «ПВХО», «Ворошиловский стрелок», «ГТО». При этом в конце 1930х гг. в городских газетах все чаще появляются статьи и фотографии, изображающие женщин, которые активно участвуют в сдаче перечисленных нормативов. Так, в «Магнитогорском рабочем» за 1937 г. регулярно появлялись сообщения о сдаче нормативов: юные «ворошиловские стрелки» в тире — ученицы 4 класса школы № 5 Дмитриева Зина и Антоисова Клава8, девушки-конькобежки9 и т. п. Наибольшая активность в работе с женщинами была связана с кампанией в честь 8 марта. В дни празднования Международного женского дня в Магнитогорске проводились митинги, конференции, собрания.
Равноправие мужчин и женщин постепенно переопределялось для нужд экономики. Однако в Магнитогорске, как и по Советскому Союзу в целом, по отношению к идее равноправия были различные подходы. Первый из них заключалась в том, что идея равного положения женщины как активной труженицы нового строя на практике скорее выполняла роль идеальной схемы желаемого будущего. Многие организации в Магнитогорске отказывались принимать женщин на работу, «а если и принимали, то создавали такие условия, чтобы женщины с работы уходили»10. В частности, на кирпичном заводе города женщин не допускали на работы, требовавшие высокой степени квалификации11. Многих работниц лишали премий12. Многие женщины писали открытые письма в местные газеты и про-
7 Чирков 1978, 99.
8 Магнитогорский рабочий 11.02.1937.
9 Магнитогорский рабочий 14.02.1937.
10 МУ МГА. Ф. 10. Оп. 1. Д. 34. Л. 111-116.
11 Работница 1930, 5.
12 МУ МГА. Ф. 10. Оп. 1. Д. 29. Л. 21-22.
сили помощи. Так, работница цеха телефонной связи, мать двоих детей Ивакина не могла добиться права стать ударницей, т.к. после работы не могла оставаться на производственные собрания13. Неравноправное положение женщины на производстве сохранялось. С одной стороны, заявлялось, что вовлекать женщин в производство необходимо, а с другой стороны, оказывалось, что часто дальше тяжелых и неквалифицированных работ женщин не допускали.
С серьезными проблемами на работе столкнулась заведующая отделом иностранной литературы научно-технической библиотеки ММК В. Ф. Берсенева. По состоянию здоровья женщина не могла работать полную смену в библиотеке, однако процесс оформления документов по инвалидности был существенно осложнен со стороны руководства библиотеки: «Я все таки решила перейти на инвалидность и работать только до половины дня. Сил у меня что-то мало <...> На этой неделе пройду комиссию и все необходимые формальности. Риск только в том, что меня могут уволить с работы совсем. Для библиотеки это вредно, но Пушкова [директор библиотеки в 1937-1939 гг, жена заместителя начальника НКВД Магнитогорска — Н. М.] со злости может пойти на это»14.
Второй подход был связан с необходимостью быстрого промышленного роста, для чего важно было обеспечить постоянный прирост рабочей силы. Это достигалось не только отменой пособия по безработице, но и привлечением на производство женщин. В 1931 г. в тезисах Наркомтруда СССР отмечалось: «Максимальное использование женского труда на данной стадии развития социалистического строительства становится задачей огромного экономического и политического значения <...> из-за недостатка в рабочей силе»15. Для привлечения женщин на производство в Магнитогорске существовали все условия. В результате доля женщин среди трудящихся Магнитогорска существенно возросла. Однако число неработающих магнитогорок было стабильно высоким. Так, в 1930 г. только 5 310 женщин (32 %) работали, остальные 68 % занимались ведением домашнего хозяйства и воспитанием детей16. В 1931 г. число неработающих женщин возросло до 23 тысяч17. Подобный рост объяснялся прежде всего общим увеличением женского населения Магнитогорска. Однако к концу 1930-х гг. процент неработающих женщин в городе сократился приблизительно до 20. В условиях низкого уровня жизни, дороговизны продуктов питания и товаров первой необходимости женщины порой были просто вынуждены устраиваться на работу, чтобы вносить определенную сумму в семейный бюджет.
Советское законодательство поощряло и делало легальным использование женщин в производстве. В 1930-х гг. вышла серия постановлений, касающихся широкого вовлечения женщин в промышленность. Кроме того, если докладная записка НКТ СССР от 1930 г. отмечала, что «физиологические и физические особенности женского организма <...> чрезвычайно затрудняли продвижение женского труда»18, то в 1932 г. Народный комиссариат труда СССР разработал новое зако-
13 Магнитогорский рабочий. 23.10.1934.
14 Краузе 2010, 23.
15 Чирков 1978, 112.
16 МУ МГА. Ф. 12. Оп. 1а. Д. 8. Л. 5.
17 ОГАЧО. Ф. 234. Оп. 1. Д. 61. Л. 94.
18 Чирков 1978, 121.
нодательство по охране труда, согласно которому было сокращено число «неженских профессий». Рассуждения о связи между вовлечением женщины в производство и ухудшением ее здоровья были названы «оппортунистической теорией»19. В результате в годы первых пятилеток значительно увеличился удельный вес женщин среди рабочих крупной промышленности. В 1928 г. он составлял 28 %, в 1932 г. — 33 %, в 1937 г. — 40 %20. Несмотря на развитие законодательства в области охраны труда по отношению к женщинам, в Магнитогорске широчайшее распространении получило применение женской рабочей силы на низкооплачиваемой и физически тяжелой работе. В городе на погрузке кирпича работали именно женщины. Однако были исключения. Так, магнитогорка А. П. Сидорова стала первой женщиной в Советском Союзе, которая работала оператором блюминга21. Дж. Скотт отмечал, что в Магнитогорске к 1937 г. во многих профессиях, «таких как оператор крана, оператор прокатного стана, где были необходимы скорее надежность в работе, ловкость и согласованность движений <...> женщины в значительной степени заменили мужчин. Их единственным недостатком с точки зрения работы было то, что <...> они слишком часто уходили в декретные отпуска и теряли профессиональные навыки»22. В остальном, как сообщает Дж. Скотт, женщины даже превосходили мужчин. Они никогда не опаздывали на работу, не тратили время на перекуры и не приходили на работу с больной головой после похмелья23.
В Магнитогорске, как и по Советскому Союзу в целом, женщины активно были задействованы в социальной сфере. В частности, в 1930-е гг. в стране наблюдался рост учительских кадров, при этом удельный вес среди них женщин стал расти интенсивнее. Учительство в городе стало преимущественно женской профессией. В отчетах школ и городского отдела образования описаны случаи, когда в школе работали исключительно одни женщины, а директором был мужчина. Многие магнитогорки в своих воспоминаниях отмечали, что жизнь была очень активной, насыщенной различными общественными нагрузками. Учитель Е. А. Акулина писала о том, что свободного времени у учителей было очень мало, но при этом они «были делегатами женотдела, артистами, ликвидаторами неграмотности, ходили по переписи скота, распространяли заем...»24. Ее коллега П. И. Ильяшенко отмечала: «Жизнь в учительской среде била ключом. Вечерами проверяли ученические тетради, готовили наглядные пособия <...> Я была активным участником всех дел: озеленяла город, ездила на лесозаготовки, занималась ликбезом, была руководителем методического объединения начальных классов, внештатным инспектором горОНО»25.
Улучшение положения жизни женщины связывались не только с предоставлением ей прав, но и изменением ее функций в семье, т.е. изменением в частной жизни. Предполагалось освободить женщину от рутины домашнего труда. Воспитание детей передавалось в ведение сети образовательных учреждений, приготовление обедов — в ведение фабрики-кухни. Однако недостаточная развитость
19 Морозова 2007, 49.
20 Чирков 1978, 125.
21 Бильшай 1959, 205.
22 Скотт 1991, 154.
23 Там же.
24 Акулина 1982, 16.
25 Ильяшенко 1982, 13.
инфраструктуры привела к тому, что домашние хлопоты и забота о детях оставались приоритетными задачами в жизни женщин. Так, В. Ф. Берсенева все свое свободное время посвящала семье и домашним заботам. В своих письмах сыну она неоднократно указывала на рутину, однообразие жизни: «Я занимаюсь хозяйством, шью и жалею о том, что мой долгожданный отпуск уходит без настоящего отдыха <...> Я даже почти не рисую. Хотя мечтала об этом весь год <...> Я работаю на службе теперь полдня с 8.30 до 12.30 и получаю половинное жалованье. В начале второго приезжаю домой... и я спешно начинаю готовить завтрак, чтобы покормить ее [дочь Лену — Н. М.] <...> спешно мою посуду и немного убираю в доме. Затем три раза в неделю мы уезжаем с Карей [Оскар Краузе — семилетний сын Ф. Краузе и В. Берсеневой — Н. М.] в музыкальную школу. Туда надо поспеть к четырем часам <...> Каря кончает урок, и мы едим домой. Тут уже время бежать в столовую, чтобы застать там еще нужную еду на обед. Не снимая пальто, я собираю судки и снова ухожу из дома <...> Мы возвращаемся около половины седьмого <...> Просыпаюсь с 6-часовым гудком для нового дня, наполненного теми же заботами»26.
Уникальность советского варианта медикализации материнства заключалось в том, что «нуждаясь как никогда в женщинах на производстве, государство одновременно не могло себе позволить ослабить роль женщины в сфере воспроизводства»27. Чтобы восстановить семью как базовую единицу советского общества и повлиять на темпы роста рождаемости, в середине 1930-х гг. государство развернуло широкомасштабную кампанию по увеличению рождаемости. Использовались методы поощрительные (выплата пособий многодетным матерям, роженицам, строительство роддомов и женских консультаций) и запретительные (запрет абортов вплоть до уголовного преследования, затруднение процедуры развода, ужесточение наказания за неуплату алиментов). Одновременно в средствах массовой информации велась широкая пропагандистская кампания по формированию образа женщины-матери и труженицы. В «Магнитогорском рабочем» регулярно публиковали письма-благодарности матерей, в которых сообщалось, что советская власть оказывает существенную помощь в воспитании детей. Так, 3 января 1937 г. одна из многодетных матерей Магнитогорска писала: «Получив пособие по многосемейности — две тысячи рублей, я приношу глубокую благодарность и большое спасибо творцу счастливой жизни, великому и родному товарищу Сталину. Эта помощь наполняет мое сердце большой радостью. Я горжусь моей великой и необъятной Родиной, которой я дала восемь свободных и счастливых граждан»28. Несмотря на высокие показатели рождаемости, в Магнитогорске традиции многодетности ушли в прошлое29. Отказ от ценностей традиционного общества, нестабильные семейные отношения, сложные жилищные условия, сменный график работы вынуждали горожан отказываться от многодетности30. Это обусловило востребованность абортных операций. В силу ряда причин делопроизводственная документация города представлена неполно, но имеющиеся
26 Краузе 2010, 9, 15, 17, 27, 28.
27 Лебина 2007, 48.
28 Магнитогорский рабочий. 03.01.1937.
29 Макарова 2010, 518-530.
30 Антонов 1986, 19-22.
статистические данные наглядно показывают, что изжить данное явление в Магнитогорске не удалось. Так, в январе 1932 г. в гинекологическом отделении городской больницы лечение прошли 299 пациенток, из которых 46 женщинам делали операции по искусственному прерыванию беременности, в феврале 1932 г. эти показатели возросли и составили 495 и 87 человек соответственно. Следует отметить, что были случаи летальных исходов от абортов, причем проводимых не только частным образом, но и в медицинских учреждениях31. В 1938 г. отпуск по беременности и родам сократился с 16 до 9 недель. Беременность и материнство трактовались как производственная деятельность наряду с другими работами. Объявляя рождение детей максимально естественным, данным женщине самой природой, власть получила возможность эксплуатировать женскую репродуктивную сферу, не предлагая компенсации и не уменьшая нагрузку на производстве32. В результате «оппортунистическая теория» об ухудшении женского здоровья в Магнитогорске становилась реальностью. Безопасность на производстве, профилактика и лечение профзаболеваний становились приоритетными вопросами лишь в конце 1930-х гг. Наиболее распространенным профзаболеванием среди женского населения Магнитогорска, занятого на физически тяжелых работах было нарушение репродуктивных органов33. Так, в январе 1932 г. в гинекологическом отделении городской больницы более 200 женщин проходили лечение по профзаболеванию, в феврале 1932 г. этот показатель возрос почти в два раза34.
Важную роль в процесс вовлечения женщин в производство и организации их труда играл вопрос ликвидации неграмотности и малограмотности работниц, повышения их квалификации, создания культурно-бытовых учреждений. Женщины — «неопытная, не обученная и недисциплинированная рабочая сила»35 — участвовали в создании крупнейшего в стране металлургического завода. Советское руководство и, в частности, «командиры» Магнитостроя оказались перед необходимостью принять срочные меры по ликвидации неграмотности среди женщин и распространению профессиональных навыков среди них, привитию им «норм индустриальной субкультуры». Внимание уделялось профессиональной подготовке и социальной поддержке женщин, мигрирующих в города. Открывались новые техникумы, фабрично-заводские училища. Женщины неоднозначно относились к обучению. Часть магнитогорок принимали активное участие в ликвидации безграмотности, получали дополнительное образование. Так, дошкольная воспитательница Евдокимова вспоминала свое детство: «Я не могла учиться, ибо у меня и моей сестры, тоже школьницы, была одна пара лаптей <...> я осталась безграмотной». Но далее она уточняет, что с приездом в Магнитку ее жизнь преобразилась: «Здесь я ликвидировала неграмотность и сейчас учусь в средней комсомольской школе и в музыкальной школе для взрослых»36. По мнению Марии Скотт, женщина, получившая образование, должна заниматься своим профессиональными обязанностями, а посуду мыть должна прислуга, «не обладавшая ин-
31 МУ МГА. Ф. 16. Оп. 1. Д. 24. Л. 15.
32 Градскова 1999, 135.
33 Там же.
34 МУ МГА. Ф. 16. Оп. 1. Д. 24. Л. 15.
35 Лебина 2007, 45.
36 Магнитогорский рабочий. 04.03.1937.
теллектуальным потенциалом»37. Американец отмечал, что подобная идеология была присуща женщинам из аристократии. Стоит отметить, что большинство жен руководителей строительства придерживались подобных взглядов. Примечательны в этом отношении письма Б. Г. Козелева жене З. И. Могилевской, где они решают вопросы трудоустройства одной из первых дам на Магнитострое38. Другие магнитогорки отказывались ходить на курсы ликбеза. Магнитогорка А. И. Чесно-кова вспоминала о том, что ее мать «никогда и нигде не училась. Всю жизнь была безграмотной»39.
В соответствии с концепцией «культурности», представленной современным исследователем В. В. Волковым, у советского человека складывался «своего рода стандартный запас знаний, формируя общий культурный горизонт», «культурный минимум»40. Женщинам-активисткам и передовикам производства нельзя было оставаться не только неграмотными, но в большей степени некультурными. Поэтому их организованно водили в театр и кино. При этом самостоятельные походы в культурные учреждения женщины, в большинстве случаев, себе позволить не могли. Причины этого крылись не только в бюджетном дефиците семьи, но и в фактическом отсутствии времени на культурный досуг. Так, в 1939 г. В. Ф. Берсенева писала: «Я же до сих пор не была в кино, хотя непременно хотела сделать это в отпуску»41. Лишь летом 1940 г. долгожданный поход в кино состоялся, но впечатления оказались не самыми радужными: «...мы поняли очень мало, так как не могли разобрать ни одного слова и только строили догадки о смысле происходящего на экране»42.
Таким образом, вовлечение женщин в общественное производство оказало большое влияние на самовосприятие женщин, изменение их социального статуса. Наибольшие перемены пережили магнитогорки, которые переехали из деревни в город и переживали переход от крестьянской доиндустриальной идентичности к рабочей, урбанистической. Реальный контраст новой жизни женщин, переселившихся в Магнитогорск, был настолько велик, что действительно порождал в некоторых случаях ощущение «раскрепощения». С другой стороны, низкая квалификация, уровень заработной платы, весомая физическая нагрузка на работе и в быту порождали чувство вторичности, некой малозначимости и т. п. Товарный дефицит, низкое качество социальных услуг при сохранении традиционных гендерных ролей вели к усилению трудовой нагрузки на женское население в большей степени, чем на мужское. Государство активно использовало женщин в новой роли — роли труженика производства, но и продолжало выступать за сохранение традиционной модели семьи, отношение к материнству как к «естественной женской роли»43. Таким образом, в Магнитогорске, как и по стране в целом, было расхождение между пропагандируемыми правами женского населения и их реальной реализацией. Но женщины, желающие вести активный образ жизни и заниматься общественной работой, легко могли заполнить эту нишу.
37 Там же.
38 МУ Магнитогорский «Краеведческий музей». Письма Б. Г. Козелева жене.
39 Воспоминания А. И. Чесноковой 1924 г.р. Записано Н. Н. Макаровой в 2008 г.
40 Волков 1996, 199.
41 Краузе 2010, 15-16.
42 Там же, 22.
43 Лебина 2007, 50.
ЛИТЕРАТУРА
Акулина Е. А. 1982: Воспоминания // Сборник воспоминаний ветеранов народного образования Магнитки. Магнитогорск.
Антонов А. М. 1986: Эволюция норм детности и типов демографического поведения // Детность семьи: вчера, сегодня, завтра / А. М. Антонова (ред.). М., 19-22.
Бильшай В. 1959: Решение женского вопроса в СССР. М.
Волков В. В. 1996: Концепция культурности, 1935-1938 гг. // Социологический журнал. 1-2, 194-214.
Градскова Ю. В. 1999: «Обычная» советская женщина — обзор описаний идентичности. М.
Ильяшенко П. И. 1982: Воспоминания // Сборник воспоминаний ветеранов народного образования Магнитки. Магнитогорск.
Краузе О. Ф. (ред.) 2010: Пришла война в Березки. Письма матери. Череповец.
ЛебинаН. Б., Романов П., Ярская-Смирнова Е. 2007: Забота и контроль: социальная политика в советской действительности, 1917-1930- е годы // Советская социальная политика 1920-1930- х годов: идеология и повседневность. М., 21-68.
Макарова Н. Н. 2010: Семья и воспитание детей в первой половине 1930-х гг. (по материалам Магнитогорска ) // Проблемы российской истории. 10, 518-530.
МорозоваЮ. 2007: «Или возьмем наконец культуру...» Просвещение женщин Ненецкой автономии как элемент социальной политики, 1920-1930 -е годы // Советская социальная политика 1920-1930-х годов: идеология и повседневность. М., 321-347.
Скотт Дж. 1991: За Уралом. Американский рабочий в русском городе стали. М.; Свердловск.
Терехова А. С. 1982: Воспоминания // Сборник воспоминаний ветеранов народного образования Магнитки. Магнитогорск.
Чирков П. М. 1978: Решение женского вопроса в СССР (1917-1937). М.
MAGNITOGORSK FEMALE POPULATION OF THE 1930-S
N. N. Makarova
The article considers female population of a new industrial center during the 1930-s. Though Magnitogorsk was founded as a town of a new type, the role of a woman did not undergo any dramatic change. Her role of a mother and a household keeper remained unchanged. But the unique character of the Soviet version of maternal medicalization implies that even though the state had a dire need for women in industry, it could not afford to diminish the role of a woman in a human reproduction sphere.
Key words: history of everyday life, woman, new town, Magnitogorsk.
