CC BY
12
ИЗ ПЕРИОДИКИ ПРОШЛОГО
ЗЕМЕЛЬНЫЕ УЛУЧШЕНИЯ И НАШЕ ВОДНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО1
Главное управление землеустройства и земледелия занято в настоящее время реорганизацией мелиоративного кредита и вносит в Государственную Думу соответствующий законопроекта. Однако этот законопроект совершенно не затрагивает действующего водного права, которое теснейшим образом связано с земельными мелиорациями.
Как бы блестяще ни функционировал мелиоративный кредит, такие земельные улучшения, как осушение или орошение не получат у нас должного развития до тех пор, пока законодательным путем не будут урегулированы те отношения землевладельцев, которые являются предпосылками указанных мелиораций. Необходимость производства в широких размерах осушительных и оросительных работ осознана у нас давно правительством и обществом и подчеркнута, между прочим, в мае 1909 г. состоявшимся в Одессе первым южным мелиорационным съездом. Но на пути к своему осуществлению указанные мелиорации встречают значительные затруднения, помимо других причин, между прочим, в недостатках нашего водного права.
Дело в том, что потребность в той или иной мелиорации редко затрагивает одного землевладельца; обыкновенно в ней бывает заинтересован целый ряд землевладельцев-соседей. Если нужно, например, осушить болото, расчистить или углубить речку и т.п., то это представляется улучшением, в котором заинтересованы большею частью многие землевладельцы. Каждый в отдельности часто не в состоянии сам произвести такую мелиорацию, а если бы он ее и произвел за свой счет, то его соседи даром воспользовались бы результатом его работы. Является поэтому настоятельной необходимостью достигать соглашения соседей для совместного производства подобных работ. Но добровольного соглашения не всегда можно достигнуть. Вот почему на Западе законодательства уже давно вступили на путь принудительного урегулирования соответствующих отношений. Там, где является необходимым осушить или оросить значительную площадь, образуются принудительные мелиоративные товарищества. Для этого необходимо лишь, чтобы большинство землевладельцев, заинтересованных в мелиорации, высказались за ее производство; тогда несогласное меньшинство обязано вступить в товарищество, все члены которого несут расходы по мелиорации, соответственно получаемым ими выгодам.
Этот принцип проведен почти во всех западноевропейских законодательствах. Наше водное право крайне отстало в этом отношении, и до самого последне- и
го времени (1902 г.) нормы, регулирующие отношения соседей, были совершенно Ш
архаичны. Водное право, поскольку оно имеет отношение к мелиорациям, регули- Е
ровалось у нас ст. 387, 424, т. X Свода законов, устанавливающими полное право И
собственника на воды, заключающиеся в пределах его земли. о
1 Каценеленбаум З. С. Земельные улучшения и наше водное законодательство // Право. 1910. № 23.
1/2016 30 лет со дня аварии на Чернобыльской атомной электростанции
о
И
ПРОШЛОГО'
>
158 ИЗ ПЕРИОДИКИ ПРОШЛОГО ПЗу.
В-1
ЕСТНИК
УНИВЕРСИТЕТА
имени О.Е. Кутафина (МПОА)
Эти статьи гласят:
Ст. 387. Принадлежности земель, как населенных, так и ненаселенных суть: состоящие в них реки, озера, пруды, источники и другие места, сим подобные; все произведения, на поверхности земли обретающиеся, и все сокровенные в недрах ее металлы, минералы и другие ископаемые.
Ст. 424. По праву полной собственности на землю владелец ее имеет право на все произведения на поверхности ее, на все, что заключается в недрах ее, на воды, в пределах ее находящиеся, и, словом, на все ее принадлежности.
Некоторым исключением из этого принципа нераздельного права собственности на воды является лишь ст. 442, которая гласит:
Ст. 442. Владелец земель и покосов, в верху речки лежащих, имеет право требовать: 1) чтобы сосед запрудами не поднимал речной воды и оною не потоплял его лугов, пашней и не останавливал действия его мельницы; 2) чтобы хозяин противоположного берега реки не примыкал плотины к его берегу без его согласия.
В нашем законодательстве, таким образом, не предусматривалось даже право провода вод через землю соседа, — право, которое еще с начала XIX века стало проводиться в западноевропейских законодательствах. Ввиду этого производство мелиораций было у нас крайне затруднено.
Если землевладелец, например, захотел бы осушить свой луг, то он мог это сделать лишь тогда, когда в пределах его же владения находилась река или озеро, куда можно было бы отвести излишнюю воду. Но и в этом случае нижележащий по реке владелец мог бы предъявить к нему иск, вытекающий из 1-й части 442 статьи, которая запрещает потоплять луга и пашни соседа. Можно было бы, конечно, углубить или расширить соответствующую речку или озеро, чтобы избежать потопления нижележащего владельца, но на это опять-таки нужно было разрешение соседа.
В таком же затруднении оказывался желающий устроить на своей земле орошение путем запруд. Сосед и в этом случай мог бы предъявить к нему иск, вытекающий из 1-ой части 442 ст., а устроить у берега сосуда плотину, которая бы предупреждала потопление, нельзя было ввиду 2-ой части той же статьи.
Таким образом, у нас невозможно было производство мелиорации и для такого землевладельца, который готов был на свой счет производить все работы и ничего не требовать от соседа за выгоду, которую тот получал.
На ненормальность такого положения дел и необходимость соответствующим образом изменить наше действующее право было у нас указано еще в Высочайшем повелении от 1 февраля 1854 г., признавшем необходимым «издать закон, который разрешал бы проводить канавы по чужим землям, как частным, так и казенным и определял бы условия для сего». Однако соответствующий закон вырабатывался равно 48 лет и был издан лишь 20 мая 1902 г
История этого закона любопытна, как образчик движения нашей старой законодательной машины.
Первоначальный проект водного закона был выработан специальной комиссией еще в 1860 г. Затем этот проект был передан на рассмотрение земств, но лишь — в 1870 г. Десять лет, таким образом, проект пролежал без движения, несмотря на то, что еще в 1854 году издание соответствующего закона было признано настоятельным.
Такое «форсированное» движение законопроекта сопровождалось при этом массовыми ходатайствами различных земств, особенно земств северных [уберег
ЗО лет со дня аварии на Чернобыльской атомной электростанции 1 /201 В
в
ЕСТНИК
Каценеленбаум З. С.
УНИВЕРСИТЕТА Земельные улучшения и наше водное законодательство
имени O.E. Кугафина(МГЮА) J J
ний, о скорейшем издании этого закона. Некоторые земства, не ожидая скорого издания водного закона, ходатайствовали лишь о предоставлении самим земствам права издавать соответствующие обязательные постановления. Достаточно сказать, например, что такое ходатайство возбуждалось Петербургским губернским земством в 1878, 1879, 1881, 1882, 1887 и 1892 гг.
В ответ на эти ходатайства правительство сообщало, что проект водного закона вырабатывается...
В 1885 г. на одно из таких ходатайств получился уже несколько более определенный ответ: проект уже выработан и в феврале 1883 г. внесен на рассмотрение Государственного совета.
Закон, однако, появился лишь через 19 лет, в течение которых необходимость во внесении соответствующих изменений в наше водное законодательство нисколько не уменьшилась. За это время к голосу земств, не перестававших «ходатайствовать», присоединились голоса правительственных осушительных экспедиций, констатировавших тот факт, что при настоящем состоянии нашего водного права никакие серьезные мелиоративные работы немыслимы.
Можно было бы ожидать, что полувековая история закона отразится на его содержании, что будут приняты во внимание те новейшие тенденции, которые проявляются в данной области в прогрессивных законодательствах. Но ничего подобного не случилось.
Сущность закона 1902 г. заключается в том, что он допускает возможность устройства канав и других водопроводных сооружений, необходимых для осушительных, оросительных и обводнительных целей и в случай отсутствия на то согласия владельцев этих земель.
Этим же законом отменяется, в случае производства орошения или обводнения, 2-ая часть 442-ой ст. X т. и разрешается в этих целях примкнутие плотины к чужому берегу.
Для разрешения возникающих между соседями в этих случаях споров создаются специальные губернские и уездные комиссии из местных чиновников и выборных от землевладельцев. Этим комиссиям подаются прошения, они определяют, действительно ли необходимо проводить канавы и устраивать сооружения на земле соседа и т.д.
За землю, отводимую под канавы и сооружения, производящей мелиорацию обязан ежегодно вносить владельцу земли известную плату, высота которой определяется по справедливой оценке. В уважительных случаях, по ходатайству владельца земли, взамен ежегодного платежа вносится единовременная плата, причем для определения ее средний доход отводимой земли за последние пять лет капитализируется из 5%.
Закон 1902 г. является, однако, далеко недостаточным для правильного разрешения рассматриваемого нами вопроса. В самом деле, по этому закону инициа- ^ тор мелиорации, у которого нет подхода к реке, проводит канаву по земле соседа, Ш уплачивая ему за землю, отведенную под канаву. Но при этом он ничего не полу- ^ чает от соседа за ту выгоду, которую тот извлечет от канализации его земли. При А осушениях такая выгода почти всегда налицо, так как заболоченность охватывает □ обычно большие пространства. А
При такой постановке дела недобросовестный сосед никогда не согласится А
добровольно нести часть расходов по мелиорации, ожидая, что предпринимаюсь
1 /201 В 3D лет со дня аварии на Чернобыльской атомной электростанции
ПРОШЛОГО
>
160
ИЗ I 1ЕРИОДИКИ I 1РОШЛОГО
В-1
ЕСТНИК
УНИВЕРСИТЕТА
имени О.Е. Кутафина (МПОА)
щий мелиорацию произведет ее за свой счет и еще уплатит ему за отчуждаемую под канаву землю.
С другой стороны, нужна исключительная энергия и сознание выгодности мелиорации, чтобы землевладелец решался приступить к сложной процедуре административного воздействия на своего сосуда и притом еще обязался в его пользу ежегодными платежами, при сознании, что эти платежи в сущности вносятся исключительно вследствие недобросовестности, или, в лучшем случае, инертности соседа.
У нас на это может иногда решиться крупный землевладелец, ведущий правильное хозяйство, но очень редко к этому способу может прибегать сельское общество. Сельское общество, земли которого, как это часто бывает, например в северных и западных губерниях, нуждаются в осушениях, иногда решается под влиянием разъяснений земских агрономов на производство работ. Но то или иное сельское общество, уже составив соответствующий приговор, а даже произведя предварительные изыскания, сплошь и рядом отказывается от мелиорации, когда обнаруживается, что нужно проводить канавы по землям соседних сельских обществ. В самом деле, эти последние еще не сознали значения для них данной мелиорации и на добровольные соглашения обычно не идут. Приходится прибегать к принудительному отводу земель под канавы, а это сопряжено с обязательством ежегодного платежа. Естественно, что сельское общество, которое и без того не всегда вполне верит в значительность той пользы, которую сулит ему мелиорация, отказывается от нее, когда она связана с обязательством ежегодных платежей.
Вот почему до настоящего времени случаи применения нового закона крайне редки.
Между тем западноевропейские законодательства, как мы указывали, идут в этом отношении гораздо дальше и не только заставляют соседа пропускать через свою землю воду и допускать устройство канав и сооружений на его земле, но обязывают его, кроме того, вступить в мелиоративное товарищество и нести расходы по производству мелиорации, если она приносить ему выгоду.
Наше законодательство, таким образом, в этом вопросе остановилось на полдороге и далеко не создало той обстановки, которая является необходимой для распространения мелиораций.
Закон 1902 г. в этом отношении не отличается от Проекта 1860 г., а самый Проект 1860 г. является в сущности копией прусского закона 14 июня 1859 г
Прусский закон 1859 г. также не знал еще обязательных мелиоративных товариществ и ограничивался в законодательном регулировании этого дела одним лишь установлением права устройства канав на чужих землях.
Но уже в 1879 г. Пруссия сделала следующий шаг и провела принцип принудительного образования водных товариществ.
А наше законодательство и в 1902 г. осталось на почве старого прусского закона, не восприняв прогрессивных сторон новейшего закона.
Поскольку производство земельных улучшений требует объединения усилий соседних землевладельцев, мы остаемся в том же беспомощном положении, в каком были до сих пор. Лишь введение в наше законодательство принципа обязательных мелиоративных товариществ даст прочный базис для распространения водных мелиораций в России.
З. С. Каценеленбаум
ЗО лет со дня аварии на Чернобыльской атомной электростанции 1 /201 6
О
