CC BY
142УДК 343.132.5
Камчатов К.В.
к.ю.н., ведущий научный сотрудник Научно-исследовательского института Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации
ЗАЩИТА ПРАВ И ЗАКОННЫХ ИНТЕРЕСОВ УЧАСТНИКОВ УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА, ОБЕСПЕЧЕНИЕ ИХ БЕЗОПАСНОСТИ
В работе дается оценка действующим положениям закона о защите прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства посредством мер безопасности и мер государственной защиты. На основе проведенного исследования делается вывод о необходимости усиления роли прокурора в рассматриваемой сфере и внесении изменений в уголовно-процессуальное законодательство.
Ключевые слова: участники уголовного судопроизводства, потерпевший от преступления, меры безопасности, меры государственной защиты, уголовный процесс, полномочия прокурора.
До начала 90-х годов прошлого века противоправные воздействия на участников уголовного судопроизводства не носили массового характера и могли контролироваться государством, следовательно, «не оказывали столь разрушительного эффекта на систему уголовного правосудия, какой мы наблюдаем сейчас»1. Крайне динамичное изменение качественной характеристики преступности, выражающейся в ее организованности, профессионализме и появлении ее новых видов в новейшей истории России привело к тому, что противоправному и посткриминальному воздействию нередко подвергаются заявители, очевидцы преступления или лица, которым преступлением причинен вред (фактические потерпевшие), их близкие родственники, родственники и близкие лица2. В этой связи следует согласиться с позицией, что организованной преступностью наносится особый социально-экономический ущерб3. Адекватное противодействие данным явлениям может быть таковым только при всестороннем и продуктивном обеспечении защиты и безопасном участии в уголовном судопроизводстве лиц, тем или иным образом содействующих осуществлению правосудию или участвующим в уголовном судопроизводстве. Это важное условие эффективного предварительного расследования преступлений и последующего успешного рассмотрения уголовного дела судом.
В России институт государственной защиты и безопасности участников уголовного судопроизводства до сих пор находится в стадии становления. Однако можно с уверенностью утверждать, что первоначальная нормативно-правовая база (как новое направление уголовно-процессуального регулирования для российской практики) в целом апробирована.
Так, процессуальный порядок защиты участников уголовного судопроизводства и иных заинтересованных лиц регламентирован Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации (далее — УПК РФ), а также Федеральным законом от 20.08.2004
1 См. Шевченко К.Д. Процессуальные аспекты государственной защиты потерпевших, свидетелей и других лиц, содействующих уголовному судопроизводству: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2004. С. 29.
2 См.: Брусницын Л.В. Применение норм УПК РФ, обеспечивающих безопасность участников уголовного судопроизводства. Научно-практическое пособие. М., 2004. С. 5 - 6.
3 См. п. 1 Приложения Руководящих принципов для предупреждения организованной преступности и борьбы с ней, принятой на восьмом Конгрессе Организации объединенных наций по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями / Сборник стандартов и норм Организации Объединенных Наций в области предупреждения преступности и уголовного правосудия. Организация Объединенных Наций, Нью-Йорк, 1992. С. 44.
№ 119-ФЗ «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства» (далее — Закон № 119-ФЗ).
Кроме того, постановлением Правительства Российской Федерации от 03.03.2007 утверждены Правила защиты сведений об осуществлении государственной защиты заявителей как участников уголовного судопроизводства, в соответствии с которыми в МВД России, ФСБ России и Федеральной службе по контролю за оборотом наркотических средств России созданы специальные подразделения.
Правовое и социальное значение рассматриваемого института трудно переоценить. По последним статистическим данным, ежегодно в ходе расследования уголовных дел более 10 млн. человек выступают в качестве потерпевших и свидетелей. К участникам уголовного судопроизводства часто применяются приемы и методы физического и психологического воздействия в целях изменения ими своих показаний либо отказа от них. Результатом этого становятся случаи отказа и уклонения потерпевших и свидетелей от участия в уголовном судопроизводстве4. В этой связи дальнейшая разработка и внедрение новых процессуальных механизмов обеспечения безопасности участников уголовного судопроизводства требует серьезной научной и практической проработки.
Анализ действующего законодательства позволяет выявить особенности и сложности реализации мер безопасности и защиты.
1. Положения ч. 3 ст. 11 УПК РФ не применимы к заявителю, так как отсылают к иным положениям УПК РФ, где заявитель не указан. Реализация большинства мер безопасности, указанных в ч. 3 ст. 11 УПК РФ, а именно: не приведение в протоколе следственного действия данных о личности участника уголовного процесса (ч. 9 ст. 166 УПК РФ); осуществление контроля и запись телефонных и иных переговоров (ч. 2 ст. 186 УПК РФ); предъявление лица для опознания в условиях, исключающих визуальное наблюдение опознающего опознаваемым (в специально оборудованном стеклом с односторонней видимостью помещении, с использование видеоконференцсвязи и специального программного обеспечения: для изменения изображения и изменения голоса) (ч. 8 ст. 193 УПК РФ); закрытое судебное заседание с обязательным указанием конкретных, фактических обстоятельств, на основании которых суд принял такое решение (п. 4 ч. 2 ст. 241 УПК РФ); проведение допроса участника уголовного процесса в условиях, исключающих его визуальное наблюдение другими участниками судебного разбирательства, не оглашая при этом в суде подлинные данные о его личности (ч. 5 ст. 278 УПК РФ), возможна только в рамках предварительного расследования.
Тем не менее, из конституционно-правового смысла ст. 19 Конституции Российской Федерации, установленного положениями Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 24.05.2001 № 8-П; Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 24.04.2003 № 7-П; Определений Конституционного Суда Российской Федерации от 24.05.2005 № 223-О; от 02.11.2006 № 492-О, следует, что должно быть обеспечено не только формально-юридическое равенство объема прав, но и равенство условий, равенство возможностей реализации прав, одинаковый уровень гарантий защиты прав и свобод граждан, находящихся в одинаковых или сходных ситуациях5. Поэтому уровень гарантий конституционного права граждан на неприкосновенность, в том числе и от противоправного воздействия (преследования), не может ставиться в зависимости от их
4 Постановление Правительства Российской Федерации от 13.07.2013 № 586 «Об утверждении Государственной программы «Обеспечение безопасности потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства на 2014 - 2018 годы».
5 См.: Вестник Конституционного Суда Российской Федерации. 2001. № 5; Вестник Конституционного Суда Российской Федерации. 2003. № 4.
процессуального положения (заявитель или иной участник уголовного процесса)6. В этой связи полагаем возможным предусмотреть процессуальный порядок, установленный ч. 9 ст. 166 УПК РФ, в отношении заявителя при даче им объяснений в связи с его участием в уголовном судопроизводстве.
2. В отличие от положений ч. 3 ст. 11 УПК РФ, ч. 1 ст. 16 Закона № 119-ФЗ в число лиц, подлежащих государственной защите, включает заявителя, очевидца и жертву преступления, основания при применении которой при буквальном толковании должны указывать на существование, наличие угрозы для указанных лиц7. В противном случае основания для применения мер государственной защиты отсутствуют.
Видим возможным критически оценить указанные положения закона, поскольку реальная опасность может возникнуть гораздо ранее момента поступления первых угроз. Такая опасность может предполагаться априори, в силу самой специфики совершенного преступления (например, если речь идет о привлечении к уголовной ответственности представителей организованной преступной группы (сообщества)). Полагаем, что основания применения мер безопасности должны быть связаны не только с реальностью угрозы, но и с обстоятельствами, свидетельствующими о возможности появления этой угрозы (например, психологических портретов лиц, заинтересованных в исходе дела; степени уязвимости лиц, в отношении которых может быть применено противоправное воздействие и др.). Например, в положениях Рекомендации КМСЕ № R (97) 13 «По вопросу запугивания свидетелей и обеспечения прав защиты» обращено внимание, что угроза для любых заинтересованных лиц может иметь место вследствие одной лишь принадлежности преступника к ОПГ8, т.е. быть потенциально реализована. В директивах Европейского парламента и Совета Европейского Союза об участии жертв преступлений в уголовном судопроизводстве ключевым фактором (основанием) при определении целесообразности назначения специальных мер является возникновение у жертвы опасений и беспокойства, связанных с ее участием в
9 10
судопроизводстве9, с учетом оценки индивидуального риска возмездия и запугивания10.
Необходимо отметить, что мировая практика положительно оценивает введение в уголовно-процессуальное поле предупредительных действий, если есть основания полагать о наличии потенциальной угрозы заинтересованным лицам. Так, выработанные под эгидой ООН «Выводы и рекомендации Совещания Специальной группы экспертов по уменьшению риска насилия в системе уголовного правосудия» указано, что эти меры должны «опережать опасность, а не реагировать на свершившиеся факты нападения или инциденты». В свою очередь на Европейском семинаре, посвященном проблеме лиц, сотрудничающих с правосудием (Рим, сентябрь 1999 г.) подтверждена необходимость защиты лиц, которые вследствие готовности сотрудничать с правоохранительными и судебными органами «подвергаются или, вероятно, могут подвергаться серьезной и непосредственной опасности»11. Пункт 1 ст. 24 Конвенции ООН против транснациональной организованной
6 Бурков А.Л., Кудряков А.В. Защита конституционного права на неприкосновенность частной жизни свидетелей административных правонарушений // Журнал конституционного правосудия. 2014. № 3. С. 19 - 25.
7 Например, см. Брусницын Л.В. Обеспечение безопасности участников уголовного процесса: анализ УПК Белоруссии, России и Украины // Российская юстиция. 2010. № 11. С. 30 - 34; Вислобоков С.В. Методы нейтрализации противодействия при расследовании должностных преступлений коррупционной направленности // Российский следователь. 2012. № 8. С. 2 - 5.
8 См. : Зарубежный опыт правового регулирования и практика его применения по вопросам защиты участников уголовного судопроизводства: Сборник правовых актов, организационных документов и информационно -аналитических материалов / Под общ. ред. В.В. Черникова. М., 2000. С. 56.
9 См. п. 58 Директивы № 2012/29/ЕС.
10 См. п. 19 Директивы № 2011/99/ЕС.
11 См. Зарубежный опыт правового регулирования и практика его применения по вопросам защиты участников уголовного судопроизводства // Сборник правовых актов, организационных документов и информационно-аналитических материалов / Под общ. ред. В.В. Черникова. М., 2000. С. 186.
преступности установлено, что государства принимают надлежащие меры, направленные на обеспечение защиты от «вероятной» мести участникам уголовного процесса. Поэтому мы разделяем мнение тех ученых-процессуалистов, которые выступают за расширение законодательной регламентации, обязав суд и правоохранительные органы принимать уголовно-процессуальные меры безопасности не только в результате угрозы опасного противоправного воздействия в отношении лиц, содействующего предварительному расследованию, но и при проявлении иных форм противоправного воздействия на них12.
3. Законодательство не предусматривает возможность использования в качестве мер защиты аудиоаппаратуры, позволяющей изменять голос опрашиваемого заявителя, а также воспроизводить ответ допрашиваемого с «запаздыванием». — после того, как ответ услышит и оценит с точки зрения опасности раскрытия личности защищаемого лица должностное лицо (как это предусмотрено в законодательстве Голландии). Это приводит к негативным последствиям. Нельзя исключать возможность повторения случая, имевшего место в российском суде, когда защитник в быстром темпе задавал свидетелю, дававшему показания под псевдонимом, понятные и малозначимые вопросы, а свидетель без запинки отвечал на них и так же, не задумываясь, ответил на вопрос, далеко ли он живет от места происшествия, чем раскрыл себя13.
Практика расследования уголовных дел недвусмысленно указывает на необходимость разрешения данного пробела, вынуждая органы предварительного расследования и суд принимать меры, прямо не регламентированные законом. Например, в Приморском районном суде г. Новороссийска свидетеля допрашивали по мобильному телефону. Пока шел процесс, он сидел напротив здания суда в машине. В другом случае при рассмотрении одного из уголовных дел Верховным Судом Чеченской Республики допрашиваемый, чтобы не узнали его голос, отвечая на вопросы, держал возле рта пустую банку14. В этой связи необходимо положительно оценить возможность закрепления в законе в качестве обязательного условия (при наличии фактических обстоятельств и юридических оснований) процессуальную возможность изменения голоса заявителя и иных участников уголовного процесса, исключающую возможность их идентификации.
4. Представляется обоснованным предложение о закреплении в УПК РФ права заявителя отказаться от дачи объяснений до принятия (или мотивированного отказа в принятии) соответствующих мер защиты или безопасности. Такая норма должна быть включена в ч. 3 ст. 11 УПК РФ15.
Серьезным недостатком является отсутствие в законе нормы, которая обязывала бы защищаемое лицо не разглашать сведений о применяемых мерах безопасности и ответственности за неисполнение данной обязанности. В случае невыполнения данного требования, если разглашение привело или могло привести к негативным последствиям, определенным в законе, защищаемое лицо подлежит как административной, так уголовной ответственности.
Кроме того, процессуальный механизм обеспечения мер защиты и безопасности значительно выиграл бы, если бы все сведения о защищаемых лицах, а также принятых в
12 Например, см.: Антошина А.А. Меры обеспечения безопасности участников уголовного судопроизводства в Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации // Новый Уголовно-процессуальный кодекс России в действии. М., 2004. С. 110; Янин С.А. Правовые и организационно-технические проблемы государственной защиты лиц, содействующих уголовному судопроизводству, на стадии предварительного расследования: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Волгоград, 2005. С. 38.
13 См.: Карякин Е.А., Тисен О.Н. Особенности доказывания в условиях применения мер государственной защиты участников уголовного судопроизводства. М., 2008. С. 77.
14 См.: Шаров А. Секретный свидетель. // Российская газета. Федеральный выпуск. 2009. 24 декабря. № 5072 (248).
15 См.: Кисленко С.Л. Пределы доступа потерпевшего к правосудию в российском уголовном судопроизводстве // Российская юстиция. 2013. № 1. С. 56 - 59.
отношении их мерах безопасности были отнесены к государственной тайне. Согласно положениям п. 118 Указа Президента Российской Федерации от 30.11.1995 № 1203 «Об утверждении Перечня сведений, отнесенных к государственной тайне», только меры государственной защиты и иные меры безопасности, применяемые в отношении защищаемого лица, содержащегося под стражей или находящегося в месте отбывания наказания, отнесены к государственной тайне. Разрешение этого вопроса способствовало бы более четкому определению места указанных мер в юридической доктрине доступа потерпевшего к правосудию.
Для функционирования действенного механизма защиты участников уголовного процесса необходимо создание единого органа, который осуществлял бы на централизованной основе все меры защиты и безопасности.
5. Следует расширить процессуальные возможности прокурора в рассматриваемой сфере16. Видим возможным указать следующие направления совершенствования действующего процессуального порядка:
- норма ч. 3 ст. 11 УПК РФ сформулирована таким образом, что роль прокурора в обеспечении мер защиты сводится исключительно к надзорным полномочиям. Например, в случае если органами предварительного следствия нарушен процессуальный порядок осуществления указанных мер. Необходимо отметить, что в УПК Польши 1995 г. в рамках предварительного расследования наличие опасности оценивает прокурор, который принимает соответствующее решение о сокрытии данных свидетеля17. Таким образом, именно прокурор вправе решать важный вопрос о применении мер безопасности. Данный подход может быть также использован российским законодателем;
- расширение полномочий прокурора в рассматриваемой сфере посредством предоставления ему права одновременно с направлением материалов для решения вопроса об уголовном преследовании в порядке, предусмотренном п. 2 ч. 2 ст. 37 УПК РФ, ставить вопрос или применять к заинтересованным лицам меры безопасности или государственной защиты.
Таким образом, в рамках уголовно-процессуального регулирования порядок защиты участников уголовного судопроизводства нуждается в совершенствовании по указанным вопросам. Высказанные предложения могут быть использованы для дальнейшего развития и совершенствования законотворчества на основе комплексного подхода, включающего не только сферу уголовно-процессуального, но гражданского и административного законодательства. Представляется, что дальнейшее развитие элементов рассматриваемого института может основываться на выработанной консолидируемой позиции Европейского Суда по правам человека, а именно: применение мер безопасности должно быть вызвано необходимостью; применению подлежит та мера безопасности, которая наименьшим образом ограничивает права стороны защиты; применение меры безопасности, ограничивающей права стороны защиты, должно быть уравновешено соответствующими правоохранительными механизмами18. Предлагаемое расширение приблизило действующий порядок к требованиям, отмеченных правоприменительной практикой, а именно: представление мер безопасности и государственной защиты как необходимое средство достижения назвачения уголовного судопроизводства; гарантии защиты прав и законных интересов личности в уголовном судопроизводстве; эффективная мера обеспечения борьбы с
16 Например, см. Шарихин А.Е. Использование результатов ОРД для защиты свидетелей и потерпевших как составная часть концепции правовой безопасности // Законы России: опыт, анализ, практика. 2010. № 10. С. 18
- 26.
17 См.: Брусницын Л.В. Потерпевшие и свидетели под псевдонимом: национальное законодательство и прецеденты Европейского суда по правам человека // Уголовное право. 2002. № 2. С. 125 - 127.
18 См.: Воронов Д. Характеристика угрозы посткриминального воздействия как основания для применения мер безопасности в отношении участников уголовного процесса // Уголовное право. 2013. № 4. С. 77 - 83.
наиболее опасными видам преступности (организованной, этнической); практическая имплементация норм международного права в отечественное уголовно-процессуальное
19
законодательство19.
Литература
1. Антошина А.А. Меры обеспечения безопасности участников уголовного судопроизводства в Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации // Новый Уголовно-процессуальный кодекс России в действии. М., 2004. С. 110;
2. Брусницын Л.В. Применение норм УПК РФ, обеспечивающих безопасность участников уголовного судопроизводства. Научно-практическое пособие. М., 2004. С. 5 - 6.
3. Брусницын Л.В. Обеспечение безопасности участников уголовного процесса: анализ УПК Белоруссии, России и Украины // Российская юстиция. 2010. № 11. С. 30 - 34;
4. Бурков А.Л., Кудряков А.В. Защита конституционного права на неприкосновенность частной жизни свидетелей административных правонарушений // Журнал конституционного правосудия. 2014. № 3. С. 19 - 25.
5. Вислобоков С.В. Методы нейтрализации противодействия при расследовании должностных преступлений коррупционной направленности // Российский следователь. 2012. № 8. С. 2 - 5.
6. Воронов Д. Характеристика угрозы посткриминального воздействия как основания для применения мер безопасности в отношении участников уголовного процесса // Уголовное право. 2013. № 4. С. 77 - 83.
7. Карякин Е.А., Тисен О.Н. Особенности доказывания в условиях применения мер государственной защиты участников уголовного судопроизводства. М., 2008. С. 77.
8. Кисленко С.Л. Пределы доступа потерпевшего к правосудию в российском уголовном судопроизводстве // Российская юстиция. 2013. № 1. С. 56 - 59.
9. Кондрат И.Н. Пути совершенствования мер безопасности, принимаемых в отношении участников уголовного судопроизводства на этапе возбуждения уголовного дела / Вестник Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации, № 5 (31), 2012. С. 34.
10. Шарихин А.Е. Использование результатов ОРД для защиты свидетелей и потерпевших как составная часть концепции правовой безопасности // Законы России: опыт, анализ, практика. 2010. № 10. С. 18 - 26.
11. Шаров А. Секретный свидетель. // Российская газета. Федеральный выпуск. 2009. 24 декабря. № 5072 (248).
12. Шевченко К.Д. Процессуальные аспекты государственной защиты потерпевших, свидетелей и других лиц, содействующих уголовному судопроизводству: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2004. С. 29.
13. Зарубежный опыт правового регулирования и практика его применения по вопросам защиты участников уголовного судопроизводства // Сборник правовых актов, организационных документов и информационно-аналитических материалов / Под общ. ред. В В. Черникова. М., 2000.
14. Янин С.А. Правовые и организационно-технические проблемы государственной защиты лиц, содействующих уголовному судопроизводству, на стадии предварительного расследования: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Волгоград, 2005. С. 38.
19 См. Кондрат И.Н. Пути совершенствования мер безопасности, принимаемых в отношении участников уголовного судопроизводства на этапе возбуждения уголовного дела / Вестник Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации, № 5 (31), 2012. С. 34.
