CC BY
47
Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки». 2018. № 2 (18). С. 222-228
УДК 930
DOI 10.25513/2312-1300.2018.2.222-228
А. В. Якуб
ЗАГРАНИЧНЫЙ ФИЛАТЕЛИСТИЧЕСКИЙ ОБМЕН: ЭКОНОМИКА И ПОЛИТИКА
(1922-1924 гг.)
Посвящено изучению трансформации подходов руководства РСФСР / СССР к регулированию заграничного обмена филателистическими материалами между отечественными и зарубежными коллекционерами. Даётся характеристика внедрения принципов и механизмов заграничного обмена в общий контекст политики государственной монополии внешней торговли.
Ключевые слова: филателия; заграничный обмен; монополия внешней торговли; Организация уполномоченного по филателии и бонам; ВОФ; Филинтерн.
A. V. Yakub
FOREIGN PHILATELIC EXCHANGE: ECONOMICS AND POLITICS
(1922-1924)
The article is devoted to the study of the transformation of the approaches of the leadership of the RSFSR / USSR to the regulation of foreign exchange of philatelic materials between domestic and foreign collectors. The characteristic of introduction of principles and mechanisms of foreign exchange in the General context of policy of the state monopoly of foreign trade is given.
Keywords: philately; foreign exchange; monopoly of foreign trade; Organization of the Commissioner for philately and Bonham; WAF; Philintern.
Одним из ключевых вопросов во внешней политике РСФСР после окончания Гражданской войны был вопрос о сохранении или смягчении монополии внешней торговли. Особенно актуальным он становился в связи с переходом к новой экономической политике, с одной стороны, и необходимостью пополнения золотовалютных запасов страны - с другой. Как оказалось, столь далёкое, на первый взгляд, от большой экономической политики занятие, как филателия, могло в тогдашних условиях превратиться в весьма существенный дополнительный источник доходов, поступавших из-за рубежа. Это объяснялось всё возрастающим спросом на российские филателистические материалы со стороны как отдельных зарубежных коллекционеров, так и солидных марочных фирм и торговцев. В итоге перед советскими государственными органами встал выбор:
© Якуб А. В., 2018
отпустить ли филателистическую торговлю в свободное плавание или поставить её под жёсткий государственный контроль. Более того, этот выбор оказался теснейшим образом связан с проблемой индивидуального обмена филателистическими материалами между российскими коллекционерами и их зарубежными партнёрами.
В итоге выбор был сделан в пользу второго варианта, хотя на деле ситуация оказалась гораздо более сложной, чем это виделось изначально. Среди тех, кто так или иначе предполагал использовать государственную монополию на марочную торговлю, единства не было. Фактически уже в начале 1921 г. начинает формироваться два подхода к марочной монополии. Объединяло сторонников обоих подходов желание использовать имеющиеся в стране запасы филателистического материала в определённых интересах,
опираясь на поддержку государственных органов. Разъединял их конечный результат этого интереса. Одни предлагали использовать монополию внешней торговли, в том числе филателистическими запасами, в пользу общегосударственных проектов сначала для ликвидации безграмотности, а после разразившегося голода для помощи голодающим. Эту точку зрения отстаивал Ф. Г. Чу-чин, фактически получивший поддержку со стороны В. И. Ленина. Другие предполагали использовать государственные органы и провозглашённую монополию внешней торговли для личного обогащения. Костяк этих людей составляли чиновники Народного комиссариата почт и телеграфа, среди которых были бывшие члены Московского общества филателистов и коллекционеров, созданного в 1918 г. и прекратившего своё существование в феврале 1921 г. [1].
В результате ожесточённой закулисной борьбы первоначально победу одержали последние. Пользуясь отсутствием Ф. Г. Чучи-на, эта группа сумела провести через Малый Совнарком проект создания Российского бюро филателии (РБФ) как структурного подразделения Наркомпочтеля. Результатом их действий и стало создание 26 сентября 1921 г. данного бюро, на которое были возложены задачи организации и развития филателии с использованием возможностей почтового ведомства. В круг обязанностей РБФ входило изъятие всего филателистического материала от других ведомств, его классификация и передача ведомствам, осуществлявшим внешнеторговые операции. Бюро должно было следить за исполнением всех государственных распоряжений в области филателии. Кроме того, оно могло принимать участие в подготовке и выпуске знаков почтовой оплаты [2].
Статус РБФ оказался весьма противоречивым. С одной стороны, бюро непосредственно было подотчётно Наркомпочтелю, однако не имело самостоятельного выхода на внешний рынок. Монопольное право ведения всех зарубежных торговых операций принадлежало исключительно Наркомату внешней торговли, которому РБФ должно было передавать весь накопленный коллекционный материал для последующей его реализации на зарубежных филателистических рын-
ках. Однако и руководство РБФ (А. Зискинд), и члены этого бюро свои прямые обязанности выполняли халатно и, прикрываясь лозунгом пополнения Государственной коллекции, беззастенчиво использовали открывавшиеся возможности для пополнения своих коллекций и открытой спекуляции вразрез с принципом монополии внешней торговли (см.: [3]). Неоднократные требования со стороны НКВТ о передаче ему филателистических запасов фактически руководством РБФ игнорировались.
Действия руководства РБФ привели к тому, что постепенно чаша весов начинает склоняться в пользу сторонников твёрдой монополии внешней торговли в сфере филателии. В результате в первой половине 1922 г. было проведено межведомственное совещание с участием представителей НКПиТ и НКВТ, итогом которого стало постановление, регулировавшее ввоз и вывоз почтовых марок в пределы и за пределы РСФСР, полностью запретившее РБФ самостоятельно осуществлять какие-либо внешнеторговые операции [4].
Однако это не остановило потока нарушений монополии внешней политики со стороны РБФ. Потребовалось вмешательство Рабоче-крестьянской инспекции, которая в том же 1922 г. провела широкомасштабную проверку деятельности РБФ, результатом которой стал арест А. Зискинда и предание его суду ревтрибунала. На пост председателя РБФ был назначен член коллегии НКПиТ А. В. Мусатов [2].
Но смена руководства мало повлияла на характер деятельности РБФ. Последней реальной попыткой отстоять свою позицию в области торговли филателистическими материалами стала работа бюро по подготовке проекта Устава создававшегося Всероссийского общества филателистов. Этот проект Устава вызвал открытое противодействие со стороны другой государственной организации в области филателии, появление которой во многом было обусловлено обрушившимся на Советскую Россию голодом 1921/22 г. [5].
Созданный при ВЦИК координирующий орган по борьбе с голодом - ЦК помощи голодающим (Помгол) получил от НКВТ право марочной монополии, все накопленные в наркомате запасы филателистического
материала, а последний вывел своего представителя из РБФ. ЦК Помгол 2 апреля 1922 г. учредил специальную должность Уполномоченного по марочным пожертвованиям в России и за границей, поручив ему сбор, обработку и реализацию марочных пожертвований и доставшихся от НКВТ филателистических запасов. Окончательное отстранение РБФ от участия в зарубежной филателистической торговле было закреплено постановлением ВЦИК и СНК от 21 сентября 1922 г. Сторонники жёсткой монополии внешней торговли в области филателии одержали верх [4; 6; 7; 8].
С целью урегулирования вопросов о заграничном обмене между российскими и зарубежными коллекционерами НКПиТ специальными письмами от 20 июля 1922 г. за № 26/300-313 уведомил почтовые ведомства иностранных государств о порядке ведения заграничного обмена почтовыми марками и бонами в качестве коллекционного материала на основе государственной марочной монополии в РСФСР [9].
Действуя поступательно в области защиты марочной монополии во внешней торговле, руководство страны предприняло жёсткие меры в области регулирования индивидуального заграничного обмена. В октябрьском номере журнала «Советский филателист» за 1922 г. была напечатана программная статья, в которой констатировалась возможность заграничного обмена для индивидуальных коллекционеров исключительно при условии выполнения основных пунктов специальной Инструкции [10].
Инструкция предполагала, что любые лица, желающие вести заграничный обмен, прежде всего должны были предварительно зарегистрировать свою коллекцию у Уполномоченного, прислав тому заявление и установленного образца заполненную собственноручно анкету и получив специальный билет на право ведения заграничного обмена. Их партнёры по обмену за рубежом должны были поступить аналогичным образом, переслав свои заявления и анкеты через российских коллег.
В заявлении должно было быть указано, что заявитель желает вести заграничный обмен филателистическими материалами для своей коллекции в пределах разрешённых государством нормы и стоимости для отправки
материала за границу и для получения материала из-за неё. Соответственно устанавливалось, что вся корреспонденция с филателистическими вложениями должна была поступать исключительно в адрес Уполномоченного в Москве для соответствующего контроля и уплаты соответствующего специального сбора, установленного Постановлением ВЦИК и СНК от 21 сентября 1921 г.
Вся корреспонденция должна была франкироваться специальными разрешительными марками, которые находились только у Уполномоченного. Инструкция устанавливала предельную сумму, на которую мог вестись международный обмен марками, - 2 000 французских франков по каталогу «Ивер и Телье». Особо акцентировался момент обмена единичными экземплярами коллекционных марок, что должно было исключить возможность оптовых партий любого размера.
Наконец, инструкция жёстко указывала, что, в случае нарушения марочной монополии внешней торговли, виновные будут привлекаться к ответственности согласно ст. 136 УК РСФСР [11].
Приведённая тут же на страницах журнала анкета для филателистов, желающих вести международный обмен, была достаточно подробной, учитывала структуру коллекционных интересов потенциальных участников обмена, их отношение к марочной торговле и определение возможных видов взаимодействия с партнёрами за рубежом -обмен или приобретение марок. За предоставление ложных сведений о своих намерениях потенциальные участники международного обмена подлежали соответствующему наказанию согласно статьям Уголовного кодекса РСФСР [12].
Для оформления почтовой корреспонденции в рамках международного обмена и взимания обязательного сбора сверх тарифа с каждого почтового отправления с филателистическим материалом за границу Уполномоченным предполагалось изготовление оригинальных разрешительных марок, которые должны были быть изданы за счёт ЦКПГ при ВЦИК [13; 14].
Однако новые разрешительные марки изданы не были. Вместо них были использованы запасы почтовых марок, подготовлен-
ных ещё при Временном правительстве и введённых в почтовый оборот правительством Советской России 7 ноября 1918 г. На этих марках в ноябре 1922 г. была сделана специальная надпечатка «РСФСР. ЦКПГ. ОБМЕН.» с номиналом 250 и 500 р. Марки отправителю не выдавались. Пункт приёма обменной корреспонденции находился в Москве. Марки на конвертах гасились специальным каучуковым штампом Уполномоченного ЦКПГ с установкой даты и номера почтового отправления. Марки были изъяты из употребления 30 ноября 1923 г. [15; 16, с. 46, 57, 362; 17, с. 355-356; 18, с. 51-52].
Но ещё до изъятия этих марок из употребления стал очевиден большой интерес к ним как среди российских, так и зарубежных коллекционеров, которые получали их только в гашёном виде. Вероятно, такой неожиданный спрос на, казалось бы, совершенно непочтовые марки подвигнул руководство советской филателии использовать их в качестве дополнительного источника доходов, в том числе валютных. Уже в конце
1922 г. с ведома Уполномоченного была разрешена их продажа для коллекционеров при условии наложения на них специального штемпеля [19].
В реальной действительности контроль за соблюдением правил заграничного обмена был весьма жёстким. Так, например, в марте
1923 г. появляется приказ Уполномоченного ЦК Последгол ВЦИК по филателии за подписью Ф. Г. Чучина, на основании которого, ввиду нарушения марочной монополии при обмене с заграницей, некоему гражданину Бирстейну был полностью запрещён всякий обмен филателистическими материалами, а сам он был привлечён к уголовной ответственности [20].
Дальнейшее регулирование заграничного обмена продолжилось в конце 1923 г. и было связано с переходом на золотое исчисление рубля. Старые разрешительные марки были аннулированы с 1 декабря 1923 г. и изъяты из употребления вместе со старым образцом специального штемпеля, ставившегося на конвертах при зарубежном филателистическом обмене. Оплата обменной корреспонденции осуществлялась по курсу котировальной комиссии Госбанка СССР в день взимания специального сбора.
Окончательно были определены объёмы обменного материала, разрешённого коллекционерам. Заграничный обмен разрешался не более чем десятью экземплярами каждой марки и не более чем десятью экземплярами каждой цельной вещи (конверты, открытки, бандероли, секретки и т. п.), при этом различные разновидности марок и цельных вещей одного и того же номинала и выпуска считались как самостоятельные отдельные экземпляры [21; 22].
Однако нарушения марочной монополии и условий заграничного обмена, установленного государственными органами сначала в РСФСР, а затем и в СССР, в том числе и со стороны зарубежных коллекционеров, продолжали носить массовый характер. Это вынудило руководство НКПиТ вновь обратиться в декабре 1923 г. со специальным письмом к руководителям почтовых ведомств зарубежных стран, ответственных за почтовые сношения, в котором вновь настоятельно разъяснялись принципы обмена коллекционным материалом в условиях сохранявшейся в СССР монополии внешней торговли [9].
Впоследствии это письмо было опубликовано в ряде зарубежных филателистических журналов, ввиду чего руководство советской филателии выражало надежду, что ознакомление с ним зарубежных филателистов заставит последних следовать принципам филателистического обмена, установленного в СССР, тем самым обезопасив их от потери обменного материала, отправляемого советским коллекционерам [23].
Тогда же появляется новая специальная инструкция о порядке заграничного обмена, которая, сохранив практически все требования к советским коллекционерам, желавшим вести заграничный обмен, изменила требования к зарубежным филателистам. Теперь они были освобождены от обязательной регистрации в организации Уполномоченного по филателии и бонам в том случае, когда вступали в переписку и обмен коллекционным материалом со своими коллегами из СССР. Что касается советских филателистов, то жёсткий контроль со стороны государственных органов при заграничном обмене сохранялся в полном объёме. Более того, в инструкцию было включено прямое указание на исполь-
зование норм ст. 136 Уголовного кодекса РСФСР в отношении нарушителей марочной монополии государства [24].
Дальнейшее регулирование заграничного обмена было продолжено новым приказом Уполномоченного по филателии и бонам от 4 апреля 1924 г. Согласно приказу вся обменная корреспонденция должна была поступать в ближайший к их месту жительства контрольный пункт Уполномоченного по филателии и бонам в СССР. Таких пунктов на территории страны было создано шесть: Северо-Западный областной отдел (Ленинград), Украинский отдел (Харьков), Дальневосточный отдел (Владивосток), Юго-Восточный отдел (Ростов-на-Дону), Крымский отдел (Симферополь), Центральный контрольный пункт (Москва). Кроме того, все лица, ведущие заграничный обмен, должны были вносить аванс в размере от 1 до 5 руб. золотом для покрытия почтовых расходов и оплаты разрешительными марками нового образца. В случае если обменные письма направлялись не по адресу вышеперечисленных контрольных пунктов от лиц, проживавших в зоне действия этих пунктов, а в адрес Центрального пункта в Москве, то такая корреспонденция пересылалась из Москвы в соответствующие контрольные пункты за счёт отправителей писем с обменным материалом [25].
Однако полностью остановить поток почтовых отправлений с незаконными вложениями филателистических материалов как в СССР, так и за его пределы организации Уполномоченного, по-видимому, не удавалось. Именно так следует расценивать появление на страницах журнала «Советский филателист» в конце 1924 г. специального предупреждения для всех нарушителей марочной монополии. В данном предупреждении, в отличие от предшествующих приказов и инструкций, акцент делается уже исключительно на возможности уголовного преследования нарушителей правил заграничного обмена. Более того, редакция журнала впервые опубликовала списки злостных нарушителей правил обмена, которые, в случае продолжения своей незаконной деятельности, должны были привлекаться по требованию организации Уполномоченного к уголовной ответственности с последующим преданием суду [26].
Прилагая все усилия с целью недопущения нарушений марочной монополии при индивидуальном заграничном обмене, руководство официальной государственной филателии добилось окончательной ликвидации Российского бюро филателии, о чём было объявлено в августе 1924 г. [27].
Ещё одним шагом по пути принципиальной реконструкции механизма взаимодействия между советскими и зарубежными филателистами стала подготовка к созданию Филателистического интернационала (Фил-интерна). Работа в этом направлении активно шла в течение всего 1924 г., а результатом стало решение Организационного бюро о проведении 1 января 1925 г. Первого Международного конгресса Филателистического интернационала. Этот конгресс должен был проходить в единой связке с Первой Всесоюзной выставкой по филателии, бонистике и нумизматике (февраль 1925 г.) и Первым Всесоюзным съездом коллекционеров - филателистов, нумизматов и бонистов. Руководством Государственной организации по филателии и Филинтерна высказывалась надежда, что данный конгресс «окончательно оформит и закрепит первое международное объединение коллекционеров, включив в это объединение и наших отечественных собирателей, до сего времени искусственно изолированных блокадой и интервенцией» [28].
Идея включения в состав Филинтерна отечественных коллекционеров - филателистов была совершенно новой, ранее ни в каких документах не озвучивавшейся. Очевидно, изменение международной обстановки в середине 20-х гг. ХХ в. требовала от руководства от филателии, как мы видели, перехода к более жёсткому контролю со стороны государства в вопросах марочной монополии при общении советских филателистов со своими коллегами за рубежом. Однако, чтобы не похоронить на корню саму идею Филателистического интернационала, 1 августа 1924 г. Оргбюро Филинтерна приняло специальное постановление, дающее членам Фил-интерна существенные льготы при организации международного обмена, которые были более широки и, что главное, более экономически выгодны по сравнению с теми условиями, которые были определены соответст-
вующими документами, регламентировавшими международный обмен [29].
Непосредственным подтверждением ужесточения политики в области заграничного обмена стал очередной приказ Уполномоченного по филателии и бонам Ф. Г. Чу-чина от 15 декабря 1924 г. В нём прямо констатируется тот факт, что многие коллекционеры под видом заграничного обмена фактически занимаются куплей-продажей филателистического материала, тем самым подрывая государственную монополию в этой области внешнеэкономической деятельности СССР. Исходя из этого, устанавливалось, что вести заграничный обмен могут начиная с 1925 г. исключительно члены ВОФ и Фил-интерна. Полностью был запрещён обмен марками и бонами с зарубежными торговыми фирмами и отдельными торговцами марок. Был изменён размер специального сбора с филателистических и бонных вложений. Впервые регулировался механизм вывоза за границу коллекций почтовых марок и бон на основе специального расчёта их стоимости и уплаты соответствующих фискальных сборов. В два раза было сокращено максимальное количество обменного материала в одном письме, а также впервые был установлен предельный объём писем в один адрес за рубежом - не более чем два письма в месяц. Нечленам ВОФ или Филинтерна, которые желали бы вести заграничный обмен коллекционными материалами, предлагалось незамедлительно вступить в члены этих организаций в течение двух недель после опубликования этого приказа. В противном случае такие лица рассматривались как злостные нарушители государственной монополии в области заграничного обмена марками и бонами со всеми вытекающими отсюда последствиями. Была также продолжена публикация списка нарушителей заграничного обмена [30]. Кроме того, с 1 января 1925 г. по решению организации Уполномоченного по филателии и бонам упразднялось два контрольных пункта: Северо-Западный в Ленинграде и Юго-Восточный в Ростове-на-Дону. Вся корреспонденция, ранее поступавшая в эти пункты, теперь должна была направляться исключительно в Центральный контрольный пункт в Москве [31].
Таким образом, политика руководства советской филателии в первой половине 20-х гг. ХХ в. в области заграничного обмена коллекционным материалом полностью соответствовала общему требованию сохранения принципа монополии внешней торговли, провозглашённого руководством советского государства. Любые нарушения в этой области жёстко пресекались, а вся процедура заграничного обмена фактически контролировалась НКВД через организацию Уполномоченного, носившую в разные годы разное наименование. Небольшие послабления были сделаны только для членов Филинтерна, при помощи которого предполагалось осуществить имиджевое продвижение создаваемого советского государства за рубежом. Индивидуальный филателистический обмен превращался в один из инструментов большой внешней политики и дипломатии РСФСР / СССР.
ЛИТЕРАТУРА
1. Розов Б. Взгляд назад (К юбилею ВОФ) // Советский филателист. - 1924. - № 5 (21). -Май. - С. 12-14.
2. Чучин Ф. Г. Ленин и филателия // Советский филателист. - 1924. - № 3 (19). - С. 3-5.
3. Шедлинг М. Государственная филателистическая коллекция РСФСР // Советский филателист. - 1922. - № 1. - С. 8.
4. Чучин Ф. Г. Филателия и монополия // Советский филателист. - 1922. - № 1. - С. 5.
5. Филателистическая хроника. Общество филателистов в Москве // Советский филателист. -1922. - № 3-4. - С. 30.
6. Чучин Ф. Г. Итоги и перспективы // Советский филателист. - 1923. - № 1-2. - С. 1-4.
7. Чучин Ф. Г. Коллекционирование и этика // Советский филателист. - 1923. - № 3-4. -С. 1-5.
8. Чучин Ф. Г. Наша годовщина // Советский филателист. - 1923. - № 9-10. - С. 1-6.
9. Официальный отдел. К заграничному обмену // Советский филателист. - 1924. - № 1 (17). -С. 29-30.
10. Заграничный обмен // Советский филателист. - 1922. - № 2. - С. 11.
11. Инструкция для заграничного обмена // Советский филателист. - 1922. - № 2. - С. 1213.
12. Анкета № для филателистов, имеющих свои коллекции и желающих вести заграничный обмен филателистическими материалами // Советский филателист. - 1922. - № 2. -С. 13.
13. Об издании специальной разрешительной марки // Советский филателист. - 1922. -№ 2. - С. 14.
14. Неутверждённые проекты (эссе) почтовых марок РСФСР. 1922. Проект марки контрольного сбора для заграничного обмена // Специализированный каталог почтовых марок / под ред. В. Б. Загорского. - Изд. 2-е. - Т. 4 : РСФСР 1918-1923. - СПб., 2004. - С. 79.
15. Разрешительные марки // Советский филателист. - 1922. - № 2. - С. 20.
16. Государственные знаки почтовой оплаты. Почтовые марки Российской империи 18571919, РСФСР 1918-1923, СССР 1923-1960 : каталог. - М., 2011. - 536 с.
17. Каталог почтовых марок СССР 1918-1991 / под ред. В. А. Ляпина. - Изд. 2-е. - Т. 1 : РСФСР, СССР 1918-1940. - Назрань, 2000.
18. Специализированный каталог почтовых марок / под ред. В. Б. Загорского. - Изд. 2-е. - Т. 4 : РСФСР 1918-1923. - СПб., 2004. - 112 с.
19. Временные разрешительные марки для коллекций // Советский филателист. - 1922. -№ 3-4. - С. 30-31.
20. Запрещение обмена // Советский филателист. - 1923. - № 3-4. - С. 43.
21. Приказы Уполномоченного по филателии и бонам в СССР // Советский филателист. -1923. - № 9-10. - С. 45-46.
22. Новый разрешительный штемпель // Советский филателист. - 1923. - № 11-12. - С. 31.
23. Иностранное обозрение. Заграничный обмен // Советский филателист. - 1924. - № 6 (22). -С. 19-20.
24. Инструкция о порядке заграничного обмена филателистическими материалами, применительно к п. 2-му постановления ВЦИК и Совнаркома от 21 сентября 1922 года // Советский филателист. - 1924. - № 2 (18). - С. 2930.
25. Приказ № 14 Уполномоченного по филателии и бонам Особой секции при Всероссийском комитете содействия сельскому хозяйству ВЦИК // Советский филателист. - 1924. -№ 4 (20). - С. 28-29.
26. Предупреждение // Советский филателист. -1924. - № 10 (26). - С. 22-23.
27. Филателистическая хроника. Ликвидация РБФ // Советский филателист. - 1924. - № 9 (25). -С. 25.
28. Чучин Ф. Конгресс, съезд и выставка по филателии в Москве // Советский филателист. -1924. - № 8 (24). - С. 1-3.
29. Международная филателия. Преимущества для членов Филинтерна // Советский филателист. - 1924. - № 8 (24). - С. 28.
30. Новые условия заграничного обмена // Советский филателист. - 1924. - № 11-12 (27-28). -С. 43-44.
31. Упразднение контрольных пунктов // Советский филателист. - 1924. - № 11-12 (2728). - С. 44.
Информация о статье
Дата поступления 25 марта 2018 г.
Дата принятия в печать 14 мая 2018 г.
Сведения об авторе
Якуб Алексей Валерьевич - д-р ист. наук, профессор, ректор Омского государственного университета им. Ф. М. Достоевского (Омск, Россия)
Адрес для корреспонденции: 644077, Россия, Омск, пр. Мира, 55а E-mail: [email protected]
Для цитирования
Якуб А. В. Заграничный филателистический обмен: экономика и политика (1922-1924 гг.) // Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки». 2018. № 2 (18). С. 222228. DOI: 10.25513/2312-1300.2018.2.222-228.
Article info
Received March 25, 2018
Accepted May 14, 2018
About the author
Yakub Alexey Valeryevich - Doctor of Historical Sciences, Professor, Rector of Dostoevsky Omsk State University (Omsk, Russia)
Postal address: 55a, Mira pr., Omsk, 644077, Russia
E-mail: [email protected] For citations
Yakub A. V. Foreign Philatelic Exchange: Economics and Politics (1922-1924). Herald of Omsk University. Series "Historical Studies", 2018, no. 2 (18), pp. 222-228. DOI: 10.25513/23121300.2018.2.222-228 (in Russian).
