CC BY
18
участием в восстании, кроме того, он так и не смог приспособиться к реалиям четнического движения. В результате, в 1876 г. его пути с восставшими окончательно разошлись.
Б.С. Новосельцев
(Институт славяноведения РАН)
Второй советско-югославский конфликт: от кризиса к нормализации (1956—1962 гг.)
Известный югославский ученый и дипломат Лео Матес сравнил советско-югославские отношения с игрушкой йо-йо, постоянно двигающейся вверх-вниз: от конфликта к нормализации и снова к конфликту. На диалог двух стран одновременно оказывали свое влияние ряд интегративных и дезинтегративных факторов, поэтому отношения между Москвой и Белградом не отличались стабильностью. С одной стороны, общая социалистическая идеология, близкие позиции в международных отношениях, взаимный интерес к торговле и экономическому сотрудничеству подталкивали советских и югославских лидеров навстречу друг другу. С другой стороны, противоположные взгляды на природу взаимоотношений между социалистическими государствами и партиями были постоянной причиной разногласий. Если югославы добивались равноправия, невмешательства в свои внутренние дела и взаимовыгодного сотрудничества, а советские кредиты рассматривали как жест доброй воли, то конечной целью советских лидеров было возвращение Югославии в социалистический лагерь, а равноправию они предпочитали беспрекословное исполнение своих директив и рекомендаций. Наглядной иллюстрацией парадоксальности этой ситуации являются изменения в советско-югославских отношениях во второй половине 1950-х - начале 1960-х годов.
Е.И. Поздняков
(Институт славяноведения РАН)
Югославянская идея во взглядах южнославянских солдат-добровольцев в России в годы Первой мировой войны
Среди представителей югославянских народов, призванных в ряды австро-венгерской армии, дезертирство на Восточном фронте приобрело широкий размах в самом начале Первой мировой войны. Уже к лету 1915 г. это привело к скоплению в России значительного числа военнопленных -представителей этих народностей. После поражения сербских войск в 1916 г. особую важность получил вопрос их организации, который тут же взяли в свои руки русское и сербское правительства. Весной 1916 г. были сформированы 1-ая и 2-ая сербские добровольческие дивизии, а из них -образован Сербский добровольческий корпус (в мае 1917 г. переименован в Добровольческий корпус сербов, хорватов и словенцев). Первоначальная агитация имела относительный успех: в корпус активно вступали сербы, а процент хорватов и словенцев был незначителен. Несмотря на то, что в
данном случае нужно делать обязательную скидку на пацифизм и простое нежелание возвращаться к ужасам войны, такая диспропорция не могла не вызвать отрицательную психологическую реакцию среди сербов. Ситуация усугублялась тем, что сначала дивизии, а потом и корпусу не могли найти применения. После Февральской революции ситуация в Добровольческом корпусе достигла точки кипения. Ключевым пунктом разногласий стал вопрос о будущем устройстве единого государства, а также необходимость приносить присягу сербскому королю. Хорваты и словенцы видели в варианте создания унитарного государства реализацию «великосербских» планов и всячески старались этого избежать или максимально от них дистанцироваться. Такая позиция вызывала явное неудовольствие сербов, которые считали, что понесли достаточные жертвы, чтобы руководить объединением, и видели в этом как банальное неуважение, так и попытку остальных югославян воспользоваться ими для реализации собственных планов. Все это привело к массовому оттоку солдат из корпуса уже в начале 1917 г. и его фактическому расформированию летом того же года.
К.А. Попов
(Институт славяноведения РАН)
Социальные, этнические и конфессиональные факторы в деятельности студенческих обществ в Праге конца XIX в.
В конце XIX в. Прага была самым крупным общественно-политическим, культурным и научным центром Чешских земель, в котором стремилась получить образование молодежь всей Австро-Венгрии. Своего рода «школой» общественной деятельности для учащихся было членство в различных студенческих обществах: они не только оказывали материальную, организационную и иную помощь своим членам, но служили средой, в которой распространялись идеи, формировавшие мировоззрение юношества. Особый интерес среди них вызывают немецкое Lese- und Redehalle (самое старое и влиятельное), еврейское Spolek akademikü-zidü (воспитывавшее национальное самосознание) и словацкое Detvan (колыбель «чехослова-кизма»). Хотя с формальной точки зрения все студенческие общества были очень схожи, национальная принадлежность членов накладывала свой отпечаток на их деятельность. Специфику каждого общества определял и социальный фактор. Анализ уставов и отчётов этих организаций, хранящихся в архиве Карлова университета, представляемый в докладе, позволяет выявить эти различия.
