CC BY
245
И.И. Туранский
Туранский Игорь Игоревич — доктор филологических наук, профессор Нижегородской правовой академии
Языковая личность: тезаурус или культура речи как составляющая культуры нации (к уточнению понятия «языковая личность»)
Не страшно под пулями мертвыми лечь, Не горько остаться без крова, -И мы сохраним тебя, русская речь,
Великое русское слово.
Свободным и чистым тебя пронесем,
И внукам дадим, и от плена спасем Навеки!
А. Ахматова
Вступление
Или кому нужен юрист, не владеющий нормой русского литературного языка?
На прошлой неделе судебный пристав, вручая мне квитанцию об оказании услуг, написал: «Принята от ... (имярек) одна тысЕча рублей». Так и написал - «одна тысеча».
Студент юридического факультета, изнемогая от умственных усилий, думает пять минут, когда его просишь написать словосочетание «Прерогатива президента», затем делает (пять!) ошибок в двух словах.
Это - об уровне грамотности. А что говорить о словаре (или тезаурусе) современного специалиста, если в его речи каждые пять секунд звучат такие слова-паразиты, как «вау», «блин», «короче» и т. п.
О чистоте русского языка говорить не приходится: у молодого поколения в моде свой «стиль» речи, из трех слов (третье - нецензурное).
Вряд ли молодому поколению известны понятия и характеристики языковой личности. Об этом ниже.
Вместо предисловия
Лингвистические исследования последних десятилетий характеризуются антропоцентричностью, что предполагает изучение языка в тесной взаимосвязи с человеком, его сознанием, мышлением, культурой. Изыскания последних лет определенно свидетельствуют о том, что человек и его языковое представление занимают центральное место в антропологической лингвистике (А.А. Уфимцева, Ю.С. Степанов, Ю.Н. Караулов, Ю.Д. Апресян, Н.Д. Арутюнова, А. Вежбицкая, В.И. Карасик, Н.С. Терехова и др.).
Настоящее исследование посвящено анализу клише (штампов), афоризмов, фразеологических выражений (ФЕ), сравнительных оборотов, используемых говорящим в различных ситуациях в процессе повседневной ситуации, и в определенной степени раскрывающих речевой/языковой темперамент говорящего.
Таким образом, цель исследования - проследить, в какой степени использование исследуемых языковых единиц отражает речевой темперамент говорящего, в какой степени тезаурус говорящего отражает уровень языковой/лингвистической компетентности языковой личности (по Ю.Н. Караулову).
Центральная задача исследования состоит в изучении, каталогизации и интерпретации тех словосочетаний и выражений, которые в совокупности принято называть речевой культурой, или речевым этикетом (Н.И. Формановская).
Языковая личность как продукт культуры
По мнению Е.М. Верещагина и В.Г. Костомарова, когда речь идет о лингвокультурологической функции языка, функции межличностного общения, уместно особо подчеркнуть тот факт, что «...невозможно понять генезис, становление личности в отрыве от культуры социальной общности... Желая понять внутренний мир русского или немца, поляка или француза, следует изучить русскую или соответственно немецкую, польскую, французскую культуру. Личность, как мы хорошо знаем, - это продукт культуры»1.
В исследованиях последних десятилетий та же мысль отчетливо прослеживается в работах В.И. Шаховского и А. Вежбицкой. В одной из последних работ В.И. Шаховского, посвященной вопросам сближения культур и межнациональной коммуникации, утверждается, что факт существования универсальных культурных концептов человечества не вызывает сомнений и должен быть признан как таковой. Культурные концепты, согласно Вежбицкой, - это алфавит ментальных атомов, или семантических примитивов, обеспечивающих межъязыковую коммуникацию. Заключение об «идентичной мыслительной деятельности и мировосприятии представителей различных этносов», а также тезис А. Вежбицкой о «духовном единстве человечества» оспаривается в работе
В.И. Шаховского2.
Тезис А. Вежбицкой о «духовном единстве человечества» в рамках исследуемого в работе речевого этикета вызывает некоторые сомнения.
Так, из произведений классиков английской литературы (в частности, из «Саги о Форсайтах» Дж. Голсуорси) нам становится известно, что информируя близких и знакомых о печальном событии (похороны), англичанин напишет No flowers by request. На английскую свадьбу гости, как правило, приходят без цветов, а перечень подарков составляется хозяйкой дома заранее, и гость сам выбирает из списка, что подарить. В России здравствующим по поводу того или иного торжественного события преподносят нечетное количество роз/гвоздик/тюльпанов и т. д. Преподавательница английского языка рассказывала, как при встрече в американском аэропорту ей преподнесли две (!) гвоздики, что вызвало законное удивление: согласно русской традиции четное количество цветов приносят, провожая человека в последний путь.
Хорошо известен тот факт, что соглашаясь с вами, болгарин будет отрицательно качать головой; черная кошка в России - дурное предзнаменование, в Англии - хороший знак. Примеры можно множить и множить.
Думается, что такие клише и штампы, как приветствия, прием гостей, пищи, завершение беседы, ведение деловых переговоров и другое существенно отличаются в рамках национальных культурных традиций разных народов3 и характеризуются своим специфическим словарем/тезаурусом.
Позы и ритуалы, характеризующие представителей различных культур
В языковых традициях народов Африки принято при встрече остановиться, поклониться и после клишированного «Доброе утро/Добрый день/Добрый вечер!» обязательно спросить о семье, о погоде, о делах. Подобные шаблонные вопросы предопределяют стереотипные ответы и могут быть повторены несколько раз. В этом - знак уважения к собеседнику и сигнал того, что говорящий настроен миролюбиво и доброжелательно. (По наблюдениям некоторых исследователей, количество повторов колеблется от трех до пяти.)
При этом, как свидетельствуют наблюдения, семантика высказывания отодвигается на второй план: важно не то, что ты говоришь. Важно, как говорящий это произносит, интонирует, и как он
1 Верещагин Е.М. Язык и культура. Лингвострановедение в преподавании русского языка как иностранного / Е.М. Верещагин, В.Г. Костомаров. - М., 1976. - С. 48.
2 Подробнее об этом см.: Сближение культур: следующий шаг: Международный сборник научных трудов / Волгоградский государственный педагогический университет (Россия); Рамапо колледж, Нью Джерси (США) / Под ред. В.И. Шаховского и К. Хованек. - Волгоград, 1997. Из работ А. Вежбицкой сошлемся на: Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание / Под ред. А.А. Кронгауза. - М., 1996, и Semantics and Lexical Universals: Godbard C.Theory and Empirical Findings / C. Godbard, A.Wierzbicka (ed.). - Amsterdam, 1994.
3См.: Верещагин Е.М. Язык и культура. Лингвострановедение в преподавании русского языка как иностранного / Е.М. Верещагин, В.Г. Костомаров. - М., 1976. - С. 152 и след.
выражает себя в языке, сопровождая речевой акт невербальными приемами коммуникации - мимикой, жестами, улыбкой, выражением глаз.
Английское «Дорогой сэр! Вы - отъявленный мошенник!», - это один из стереотипов (начальная фраза, обращение, вокатив) английской языковой личности: без Дорогого сэра англичанин не мыслит себе официального общения.
Согласно устоявшемуся веками речевому этикету, невзирая на то, что «Я объявляю Вас отпетым (отъявленным) мошенником», я обязан начать свое послание с Дорогой сэр! (Dear Sir) Сравните в русском языке: «Дорогие друзья!, «Высокочтимые коллеги!», «Собратья по разуму!», с одной стороны, и «Привет, братки!», с другой стороны. Впрочем, и в английском языке в зависимости от аудитории говорящий выбирает либо Ladies and gentlemen (в высоком академическом собрании или на официальной встрече), либо Hi, folks, how you doing? (дискотека, молодежная тусовка, обращение диджея к собравшимся). Последнее - тоже речевой этикет, хотя (в отличие от первого примера) в данном случае наблюдаем и нарушение правил английской грамматики, и обращение к разговорному молодежному Hi.
В британском парламенте наблюдается иная картина: парламентарий имеет право не испытывать, мягко говоря, особой симпатии к своему оппоненту, однако, по протоколу обязан обратиться к нему/к ней: «My very Honorable Friend!»1.
Изложенное позволяет нам перейти к рассмотрению основного вопроса исследования, который сформулируем следующим образом.
Понятие языковой личности в лингвистике
Анализ вербального поведения индивида, основанный на текстовых характеристиках говорящего, включает раскрытие понятия «языковая личность» и далее целый комплекс вопросов, центральным из которых является вопрос структуры феномена языковой личности и, в частности, ее мотивации, которая, как отмечает большинство исследователей, может быть опосредованно соотнесена с прагматическими характеристиками продуцируемого текста.
Мотивационный уровень занимает доминирующее положение в стратификационной модели языковой личности, предлагаемой Ю.Н. Карауловым ибо именно он выявляет мотивы и цели, движущие развитием языковой личности, управляющие ее текстопроизводством и, в конечном счете, определяющие иерархию смыслов и ценностей в картине мира индивида2.
Наряду с мотивационным уровнем (прагматиконом) в структуре языковой личности традиционно выделяются вербально-семантический уровень (семантикон) и лингвокогнитивный уровень (тезаурус).
Самым высоким уровнем в структуре языковой личности считается ее тезаурус, под которым понимается особое мировоззрение, особая иерархия ценностей, присущие языковой личности способы категоризации мира3.
Таким образом, под языковой личностью понимается совокупность способностей и характеристик человека, обусловливающих создание и восприятие им речевых произведений (текстов), которые различаются: 1) степенью структурно-языковой сложности; 2) глубиной и точностью отражения действительности; 3) определенной целевой направленностью. Такая исследовательская установка отражает устоявшееся определение, что за каждым текстом стоит языковая личность его создателя. Например, у Ч. Пирса: «Слово или знак, его заменяющий, и есть сам человек».
Изучение соответствий между переживаемой сущностью и вербальным поведением индивида, исследование процесса вербализации понятий и идей должно стать, по мнению исследователей, главным ориентиром при описании языковой личности в целом и ее тезауруса в частности.
При этом в качестве одного из основных компонентов тезауруса рассматриваются ключевые слова, определяющие понятия, наиболее важные в языковой картине мира отправителя текста,
1 Анекдотичность ситуации, вызванной неосведомленностью в области элементарных норм русского языка, незнанием регистров общения и стилей, можно проиллюстрировать примером - объявлением в местах, регулярно посещаемых любителями пара и березовых веников: «Высокочтимые дамы и господа! Напоминаем вам, что продолжительность одной помывки (!) - два часа».
2 См.: Караулов Ю.Н. Руссий язык и языковая личность. - М., 1987.
3 См., например, Кузневич З.А. Языковая личность в литературно-художественном дискурсе Эрнеста Хемингуэя: Ав-тореф. дис... канд. филол. наук. - Иркутск, 1999.
1
которые наряду с лексико-семантическими полями принимают участие в создании «семантического каркаса» повествования.
На примере ключевых слов ясно прослеживается условность выделения уровней в структуре языковой личности, их взаимопроникновение и взаимозависимость. Хотя ключевые слова являются репрезентантами сложных понятий и приобретают символическое значение, согласно принципу высокочастотности, т. е. по сугубо формальному принципу, они могут быть также отнесены к вербально-семантическому уровню языковой личности, т. е. к ее семантикону. С другой стороны, их повторяемость отражает функциональную перспективу предложения2, вскрывает коммуникативнопрагматическую сторону высказывания, обнаруживая отчетливую связь с мотивационным уровнем языковой личности, с ее прагматиконом. Проиллюстрируем изложенное отрывком из рассказа
Э. Хемингуэя «Снега Килиманджаро»:
She shot very well, this good, this rich bitch, this kindly care-taker and destroyer (здесь и далее курсив мой. - И.Т.) of his talent. Nonsense. He had destroyed his talent himself. Why should he blame this woman because she kept him well? He had destroyed his talent by not using it, by betrayals of himself and what he believed in, by drinking so much that he blunted the edge of his perceptions, by laziness, by sloth, and by snobbery, by pride and by prejudice, by hook and by crook.
Ключевое слово в приведенном отрывке (по справедливому заключению З.А. Кузневич) -‘destroy’. Эта лексическая единица одновременно выполняет две важные функции. Во-первых, она вербализует центральное понятие, характеризующее душевное состояние героя и, во-вторых, являясь составляющей синтаксического уровня, содержит элемент самооценки, т. е. обладает скрытой иллокутивной силой, а также перлокутивным эффектом, цель которого - в максимальном воздействии на собеседника, побуждении его к определенному действию3. В данном случае перло-кутивное высказывание направлено на переоценку прежних ценностей и изменение самосознания.
Приводимый отрывок не лишен также и экспрессивной иллокутивной силы - эмоциональный накал дискурса усиливается путем введения экспрессивных слов и выражений, интенсивов и ин-тенсификаторов .
Вышеизложенное еще раз подтверждает тезис о сложности изучения феномена языковой личности, в частности, ее мотивационного уровня, ибо мотивы, установки, цели, интенции говорящего оказываются в значительной степени связаны с его эмоциями, аффектами, психическим состоянием5 и рядом других экстралингвистических факторов: «сама природа естественного языка такова, что он не отличает экстралингвистической реальности от психологического и социального мира носителей языка»6.
Языковая личность: уровни изучения
Появление термина «языковая личность» в современной лингвистике - это результат развития лингвистической парадигмы на протяжении веков. Понимание языка как пространства мысли и дома духа предполагает обращение взгляда исследователя к речи отдельного индивида. Вслед за младограмматиками мы вновь утверждаем, что на свете столько же отдельных языков, сколько индивидов, однако целью современной лингвистики является не «статическая фиксация, ... герба-
1 О лексико-семантических полях см.: Караулов Ю.Н. Структура лексико-семантического поля // Филологические науки. - 1972. - № 1. - С. 57-68.
2 Распопов И.П. Актуальное членение предложения. - Уфа, 1961; Halliday M. Notes on Transitivity and Theme in English // Journal of Linguistics. - 1967-1968. - No. 3. - Pt. II. - P. 199-244; Чейф У.Л. Значение и структура языка. - М., 1975; Crystal D. The English Tone of Voice. - London: Edward Arnold, 1975.
3 Об иллокутивных и перлокутивных актах см. в работах исследователей Тверского университета, возглавляемых профессором И.П. Сусовым. См., к примеру, статьи в сб.: Языковое общение и его единицы // Межвузовский сборник научных трудов / Калининский государственный университет / Под ред. И.П. Сусова. - Калинин, 1986. - 150 с.
4 Bolinger D. Language - The Loaded Weapon. The Use and Abuse of Language Today. - London and New York, 1984; Телия В.Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц. - М., 1987; Шаховский В.И. Категоризация эмоций в лексико-семантической системе языка. - Воронеж, 1987; Туранский И.И. Семантическая категория интенсивности в английском языке. - М.: Высш. школа, 1990.
5 Галкина-Федорук Е.М. Об экспрессивности и эмоциональности в языке // Сб. ст. по языкознанию: Профессору МГУ акад. В.В.Виноградову. - М., 1958. - С. 103-124; Charleston B.M. Studies on the Emotional and Affective Means of Expression in Modern English: (Schweizer anglistische Arbeiten. Bd. 46). - Bern, 1960; Wierzbicka A. Lingua Mentalis: The Semantics of Natural Language. - Sydney, etc. 1980.
6 Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание / Под ред. А.Я. Кронгауза. - М., 1996. - С. 16.
рийно-коллекционное перечисление языковых средств..., а динамическое их изучение как комплекса языковых средств, характеризующих человеческие интенциональности»1.
Основатель концепции языковой личности в России Ю.Н. Караулов пишет: «Современное представление о языке как объекте языкознания покоится на четырех «китах», на четырех фундаментальных свойствах - исторически обусловленном характере развития, психической природе, системно-структурных основах его устройства, социально обусловленном характере возникновения и употребления» .
Однако ни одно из этих свойств не обладает интегрирующей силой, не содержит оснований для выводимости остальных его свойств; из социальности не следует системности, из исторического характера развития не следует психологической сущности языка, а последняя еще не обосновывает его социальности. В результате рассмотрение одного из свойств неизбежно выглядит как действие ограниченное и одностороннее.
Выход видится в обращении к человеческому фактору, во введении в рассмотрение лингвистики, в ее парадигму языковой личности как равноправного объекта изучения, как такой концептуальной позиции, которая позволяет интегрировать разрозненные и относительно самостоятельные свойства языка.
Уточним далее сущность понятия «речевой этикет». «Речевой этикет, - по мнению Н.И. Фор-мановской, - это этикет, т. е. правила обхождения людей друг с другом, воплощенный (он, этикет) в речи. Это приветствие и прощание, обращение, благодарность и извинение и многие другие проявления речевого этикета. В узком смысле это определенная сумма ситуаций, и выражений, употребляемых в каждой ситуации, в широком же смысле - обхождение людей друг с другом охватывает все наше общение»3.
Выделим ключевые слова из вышеприведенного определения. Это - правила обхождения людей друг с другом в процессе общения, это определенная сумма ситуаций и выражений4. Для нас, прежде всего, важен термин «выражения».
Этикет, как подчеркивают исследователи, по своей природе диалогичен. Важно также отметить, что он включает как вербальные, так и невербальные способы общения.
Итак, подведем итоги. Что же следует понимать под языковой личностью? Каково содержание этого понятия в аспекте этнопсихолингистики?
В психологии личность понимается как относительно стабильная организация мотивационных предрасположений, возникающих в процессе деятельности индивида и включающих взаимодействие биологических побуждений, социального и физического окружения/условий. В повседневном понимании, говоря о личности, мы имеем в виду стиль жизни индивида или характерный способ реагирования на жизненные проблемы. Применительно к проблематике исследования - это вопросы того, как человек перевыражает себя в языке, реагируя на различные ситуации в его/ее жизнедеятельности. На первый план в таком случае выдвигаются экспрессивно-эмоциональные характеристики индивида, а не вопросы, входящие в сферу изучения когнитологии, науки о познании мира. Необходимо, однако, уточнить, что коль скоро в самом широком смысле речь идет о языковой компетентности личности, то в сферу исследования должно включить и интеллектуальную деятельность человека, и его эмоциональные характеристики, выражаемые словесно, и волевые качества, и анализ социально поведенческого контекста.
Отсюда - принципиальный вопрос об уровнях языковой компетентности.
Ю.Н. Караулов выделяет следующие уровни языковой компетентности:
- нулевой уровень (или иначе структурно-языковой), отражающий степень владения говорящим повседневным (обыденным) языком. Нулевой уровень, по определению, включает в себя лексические единицы (слова), вербально-грамматическую сеть, паттерны (от англ. patterns (стереотипные словосочетания)), принимаемые каждой языковой личностью как данность. Эту генетически и статистически обусловленную данность не в состоянии изменить никакие индивидуальнотворческие потенции личности, проявляющиеся в словотворчестве, оригинальности ассоциаций и
1 Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. - М., 1987. - С. 4.
2 Там же. - С. 15.
3 Формановская Н.И. Речевой этикет. - М., 2001. - С. 63.
4 «Речевой этикет, - поясняет далее Формановская, - является частью общего понятия этикета, который изучается в этике - разделе философии». Ср.: «ЭТИКЕТ - фр. ярлык, этикетка - совокупность правил поведения, касающихся отношения к людям (обхождение с окружающими, формы обращения и приветствий, поведение в общественных местах, манеры, одежда)» (Словарь по этике. - М., 1981).
нестандартности словосочетаний. Отметим, что для логики дальнейшего изложения важно указание на стереотипные выражения (или паттерны, по терминологии Ю.Н. Караулова);
- первый или лингвокогнитивный уровень предполагает отражение личности при описании языковой картины мира. В языке отражается и сам человек. Об этом же гласит и народная мудрость: «Человек спрятан за своими словами, хочешь узнать человека - вслушайся в его речь».
- второй уровень - это уровень анализа языковой личности, включающий выявление и характеристику мотивов и целей, движущих ее развитием, управляющих ее текстопроизводством. В данном случае уместно говорить о коммуникативно-деятельностных потребностях личности и о процессе индивидуализации в процессе речетворчества. Однако это тема отдельного исследования, выходящего за рамки нашей работы1.
Вместо заключения
1. Понятие языковой личности как обобщенного образа носителей конкретного языка2 относится к основным понятиям антропоцентрической лингвистики. Концепт «языковая личность» и его интерпретация в лингвистике позволяют выявить природу и взаимосвязь личностных характеристик индивидов (когнитивная база, психологические мотивы, деятельностные интенции) и способы их вербализации в языке.
2. Исследование единиц лингвокогнитивного, мотивационного и вербально-семантического уровней в структуре языковой личности облегчает понимание механизма национальноспецифического отражения различных феноменов в наивной (языковой) картине мира и характерные особенности данной лингвокультуры.
3. Первое упоминание о языковой личности можно найти в работах Л. Вайсгербера, однако основы этого понятия были заложены еще Э.Б. де Кондильяком и И. Гердером. Понятие языковой личности получило развитие в работах таких отечественных лингвистов, как Б. де Куртенэ, Ф.И. Буслаев, В.В. Виноградов и др. Наиболее целостной и разработанной на данный момент теорией языковой личности является трех-уровневая концепция Ю.Н. Караулова3, в которой языковая личность рассматривается как совокупность способностей и характеристик человека, обусловливающих создание и восприятие им речевых произведений (текстов), которые различаются степенью структурно-языковой сложности, глубиной и точностью отражения действительности, определенной целевой направленностью.
4. Согласно указанной теории, в структуре языковой личности можно аналитически выделить три уровня: вербально-семантический, когнитивный и прагматический. Вербально-семантический уровень языковой личности представляет собой владение всем арсеналом лексико-грамматических средств некоторого языка, позволяющее языковой личности полноценно участвовать в речевом взаимодействии на этом языке. Когнитивный уровень представляет собой уникальным образом структурированную систему концептов и ценностей, формирующую мировоззрение или тезаурус человека. Наконец, высший, прагматический уровень включает в себя неповторимый набор коммуникативно-деятельностных потребностей языковой личности.
Завершим наш обзор научной литературы, посвященный концепции языковой личности и некоторым вопросам культуры речи, словами средневекового философа, специалиста в области теологии: Speak that I might see thee. Speak that I might know thee. (Burber). («Говори, чтобы я смог увидеть тебя. Говори, чтобы я смог познать тебя»).
Сказано шесть веков назад, однако, актуально и сегодня.
1 Эта тема достаточно успешно разрабатывается в современной англистике. Из последних работ сошлемся на упоминавшуюся выше диссертацию З.А. Кузневич, а также на работу, выполненную в НГЛУ им. Н.А.Добролюбова: Дмитриева М.И. Семантико-прагматические и стилеобразующие характеристики экспрессивных единиц языка: Дис... канд. фи-лол. наук. - Н. Новгород, 2000. - 168 с.
2 См.: Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. - М., 1987.
3 См. там же.
