XXI ежегодная богословская конференция ПСТГУ Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

С 17 по 23 ноября 2010 г. под эгидой Синодальной библейско-богословской комиссии Русской Православной Церкви прошла осенняя сессия XXI Ежегодной богословской конференции Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета.

17 НОЯБРЯ

Секция: Картвелология: проблемы и перспективы

Во вступительной речи председатель секции, митрополит Горийский и Самтависский Андрей, отметил важность проведения секции «Картвелология» в рамках Ежегодной богословской конференции и призвал к дальнейшему сотрудничеству российских и грузинских ученых. По его мнению, такое взаимодействие имеет объединяющее значение для России и Грузии. На заседании присутствовал епископ Павлово-Посадский Кирилл, наместник Донского монастыря. Владыка сказал несколько слов о значении Донского монастыря для русско-грузинских отношений в связи с наличием там родовых усыпальниц грузинских царей и князей, а также о планах дальнейших археологических раскопок и восстановления Сретенской церкви.

Первым прозвучал доклад митрополита Горийского и Самтависского Андрея на тему «Богословские аспекты устава Иверского Петриционского (Бачков-ского) монастыря Григола Бакурианидзе». В докладе было показано, как основа монашеской жизни — стремление к совершенству — проявляется в уставе Иверского Петриционского монастыря, составленном ктитором монастыря Григо-лом Бакурианидзе. Устав имел догматическое, нравственное и воспитательное значение.

Следующим был зачитан доклад архиепископа Цагерского и Лентехского Стефана, который лично не смог присутствовать на конференции. Он представляет новые данные археологических исследований места захоронения в Цагери прп. Максима Исповедника и являет собой заключительный документ, принятый на конференции, посвященной прп. Максиму Исповеднику, которая прошла в октябре в Грузии.

В упомянутой конференции, а также в экспедиции в горную крепость Ски-мери, где, как предполагают, погребен прп. Максим, принимали участие препо-

даватели ПСТГУ П. Ю. Малков и Н. Г. Головнина. Показ фотографий экспедиции сопровождался комментариями П. Ю. Малкова.

Далее свой доклад представил доктор исторических наук В. И. Силогава. Он сообщил о наличии славянской надписи в храме Атени-Сиони в Картли и привел некоторые соображения по поводу ее возникновения.

Доклад кандидата исторических наук З. Д. Абашидзе был посвящен вопросу о церковно-административных преобразованиях царя Давида-Строителя. Анализируя деятельность созванного царем собора, докладчик опровергает существующее в ученых кругах представление о Давиде-Строителе как о церковном реформаторе.

П. Ю. Малков, кандидат богословия, в своем докладе проанализировал аспекты значения понятия «страсть» у прп. Максима Исповедника. В докладе было убедительно показано, что страстность понимается прп. Максимом как нравственно нейтральная составляющая природы человека, которая может быть направляема как ко злу, так и ко благу.

Д. Т. Таварткиладзе познакомил слушателей со списком имущества Давидо-Гареджийского монастыря, который может послужить источником хозяйственной деятельности и экономического состояния обителей Грузии конца XVI в.

И. Е. Мельникова, одна из организаторов секции «Картвелология», рассказала об истории возникновения русского Ольгинского монастыря св. Екатерины в Грузии и его первой настоятельнице.

Заключительной частью заседания стал показ фильма, автором идеи которого является митрополит Ахалкалакский и Кумурдойский Николай. Фильм посвящен созданию списка Владимирской иконы Божией Матери, находящейся в храме при Третьяковской галерее, по благословению Патриарха Московского и всея Руси Кирилла и Патриарха-Католикоса всея Грузии Илии II. Иконописец, диакон Алексей Трунин, был учеником известного реставратора Адольфа Овчинникова, некогда копировавшего фрески Давидо-Гареджийского монастыря в Грузии. Владыка Николай подчеркнул, что создание списка чудотворной иконы Божией Матери Владимирской является важной вехой на пути преодоления конфликта, возникшего в последние годы между братскими народами стран Грузии и России.

В завершение заседания все участники конференции подчеркнули необходимость продолжения плодотворного научного сотрудничества российских и грузинских исследователей и выразили надежду на углубление изысканий в области картвелологии и дружбу между нашими народами.

18 НОЯБРЯ

Пленарное заседание

Пленарное заседание конференции было совмещено с годичным торжественным Актом университета. С докладом «Отношение Русской Зарубежной Церкви к богоборческой власти в России и вопрос сохранения церковного единства» выступил епископ Женевский и Западноевропейский Михаил.

19 НОЯБРЯ

Секция: Единство Церкви в эпоху богоборчества День первый

Доктор исторических наук С. Л. Фирсов (Санкт-Петербургский государственный университет) посвятил свой доклад теме коммунистической «религиозности» в ХХ в. Автор доклада обратил внимание на то, что этот вопрос не является отвлеченным. Для части околоцерковной публики видимая сила государства является признаком его истинности. Какое место в таком государстве занимает Бог, приверженцев таких идей не интересует. Неудивительно, что при таком подходе возникает и почитание соответствующих символов «праведной», «потерянной» России — царя Иоанна IV, Г. Распутина, И. Сталина и др. По мнению докладчика, одной из причин тому является коммунистическая «религиозность», построенная богоборцами на обломках разгромленной религии царской России.

Неслучайно, что уже в 1917 г. при погребении на Красной площади погибших революционеров звучали речи, что это большевистские «святые». Что касается Мавзолея, то о нем часто говорили как о «символе бессмертия» В. Ленина. Вместо церковных были придуманы новые праздники, и некоторые из них (1 мая и 23 февраля) до сих пор находятся в календаре. В 1930-е гг. двуглавые орлы на башнях Кремля были заменены на пентаграммы и т. д. Культ Ленина и Сталина был навязан как культ если не божеств, то во всяком случае символов счастья. Неудивительно, что после всего этого Н. Бердяев искренне называл коммунистическую партию «атеистической сектой».

После уничтожения этого культа Хрущевым у коммунистической партии остался лишь один шанс — обещать чудо, что и было сделано, когда народу было объявлено о построении коммунизма в самом обозримом будущем. Как известно, в 1991 г. «коммунистическая религия» была разрушена. Однако «коммунистическая религиозность» осталась, что, по словам докладчика, является одной из проблем церковной жизни.

Данную тему продолжил магистр богословия кандидат исторических наук протоиерей Георгий Митрофанов (Санкт-Петербургская духовная академия), который попытался разобраться в причинах того, что после революции «ересь утопизма» нашла отклик в сердцах многих наших соотечественников. По словам протоиерея Г. Митрофанова, дело было не в том, что люди поверили в материальные блага, а в желании «все сделать по справедливости». Такое извращенное понимание справедливости было связано с непониманием христианства значительной частью низов русского народа. Именно по этой причине Европе удалось избежать катастрофы, в то время как в России она не только произошла, но и находит защитников.

Выступления С. Л. Фирсова и протоиерея Г. Митрофанова вызвали длительную и интересную дискуссию, в которой приняли участие ректор ПСТГУ протоиерей Владимир Воробьев и заведующий кафедрой истории Русской Церкви, профессор священник Александр Щелкачев.

Кандидат исторических наук, кандидат богословия священник Илия Соловьев рассказал в своем докладе о причинах обновленческого раскола. Автор доклада подчеркнул, что причин этой трагедии было несколько. Во-первых, это привычка церковного руководства подчиняться государству — привычка, возникшая еще до царя Петра. Именно здесь лежит объяснение тому, что часть духовенства признала над собой власть обновленческого ВЦУ как органа, созданного государственной властью. Во-вторых, это отсутствие соборности. Священник И. Соловьев обратил внимание, что соборность — это не только соборы с участием клира и мирян, но и участие их в церковном управлении. Именно это, по мнению докладчика, привело к противостоянию между монашествующими и белым духовенством, которое обострилось после 1917 г. и дало обновленчеству немало сторонников. В-третьих, это канонический кризис в Российской Церкви после 1917 г.

Выступление священника И. Соловьева также привело к дискуссии, в которой приняли участие священник Александр Щелкачев и старший научный сотрудник ПСТГУ Н. А. Кривошеева. С интересом было заслушано и выступление научного сотрудника ПСТГУ кандидата исторических наук, кандидата богословия И. В. Воронцовой, которая коснулась полемики сторонников так называемого неохристианства с марксистами. Данная полемика, в которую включились как будущие революционеры, так и известные философы, велась еще до революции.

В докладе научного сотрудника ПСТГУ К. Ковырзина был рассмотрен феномен «церковной революции» 1917 г. и меры, принятые Синодом для стабилизации ситуации в области епархиального управления. Одной из таких мер стало введение церковных епархиальных советов. В докладе были проанализированы положительные и негативные последствия принятых в этот период решений.

Доклад старшего научного сотрудника ПСТГУ Н. А. Кривошеевой был посвящен вопросам осуждения «церковного большевизма» на Московском Соборе 1917—1918 гг. Докладчица обратила внимание, что таким «церковным большевизмом» было зарождавшееся обновленчество. По мнению Н. А. Кривошеевой, соборное осуждение этого явления было важным деянием, пресекшим опасные тенденции задолго до того, как обновленческое ВЦУ попыталось захватить власть в Церкви.

Большой интерес вызвал и доклад заведующего кафедрой истории Русской Церкви, профессора священника Александра Щелкачева. Автор доклада рассказал о структурах церковного управления, заложенных Московским Собором 1917—1918 гг. В докладе было отмечено, что Собор не оговорил тонкости церковного управления. Например, разработанная система церковного суда могла работать только при наличии митрополичьих округов, которые так и не были созданы. Не было оговорено и соотношение духовенства и мирян на будущих соборах. Тем не менее значение Собора 1917—1918 гг. очень велико. Хотя не все решения Собора вошли в жизнь, он дал Церкви сильный импульс, который помог ей преодолеть наступившие вскоре гонения.

Как известно, проблема церковных разделений затронула и Украину. Теме церковного сепаратизма посвятил свой доклад доктор церковной истории, кандидат исторических наук В. И. Петрушко (ПСТГУ). Автор доклада обратил внимание, что до 1917 г. (как отмечал в дневниках и будущий лидер самосвятов В. Липкивский) на Украине не были популярны идеи церковной автокефалии. Данные идеи после 1917 г. стали активно внедряться сторонниками государственной независимости Украины.

Доклад старшего научного сотрудника ПСТГУ кандидата биологических наук Н. П. Зиминой был посвящен жизни и деятельности епископа Андрея (Ухтомского). Автор доклада отметила, что епископу Андрею во время его пребывания на Уфимской кафедре удалось создать сплоченную систему приходов. «Если мы не создадим крепких приходов, — говорил епископ Андрей, — то наше мученичество не даст нам венцов». Деятельность архипастыря дала плоды. Во время его пребывания под стражей православные приходы Уфимской епархии сумели выстоять перед натиском обновленцев. В докладе были отмечены и другие интересные факты из жизни епископа Андрея, например попытки властей вовлечь его в обновленчество. Н. П. Зимина коснулась также причин, по которым епископ Андрей совершал тайные епископские хиротонии в 1925 г.

Доклад кандидата исторических наук В. В. Лобанова (ИРИ НАН) был посвящен положению, в котором находились обновленческие приходы в Москве в 1920—1930-е гг., их состоянию.

В докладе старшего научного сотрудника ПСТГУ кандидата исторических наук, кандидата богословия А. А. Кострюкова нашли отражение обстоятельства разделения между Архиерейским Синодом Русской Зарубежной Церкви и Североамериканской епархии, возглавляемой митрополитом Платоном (Рождественским). В докладе было подчеркнуто, что Североамериканская епархия в 1924 г. объявила о своей автокефалии от Всероссийской Церкви. Именно это стало главной причиной конфликта митрополита Платона с Архиерейским Синодом в Сремских Карловцах. Со своей стороны Зарубежный Синод считал себя обязанным хранить единство русской зарубежной паствы до освобождения России от коммунистов. Поэтому наряду с требованием подчинения московской церковной власти Зарубежный Синод требовал от митрополита Платона подчинения Русской Зарубежной Церкви. Такая ситуация не могла не привести к конфликту, который окончился разрывом общения в 1926 г.

На этом работа первого дня заседаний секции закончилась.

Секция: Русская религиозная философия как философия

Заседание секции состоялось под председательством доктора философских наук К. М. Антонова и кандидата философских наук Н. А. Вагановой. Тема секции была связана с ситуацией, сложившейся в современной истории русской философии как науке: если одни исследователи склонны преувеличивать значение русской мысли, ее специфичность, приписывая ей особый невербальный или пророческий характер, то другие склонны вообще отрицать ее философское значение.

На конкретных примерах эту ситуацию пояснил выступавший первым доктор философских наук, профессор О. В. Марченко (РГГУ). Докладчик рассмотрел и прокомментировал нетрадиционные (т. е. не наследующие прот. Зеньков-скому) подходы к историческому изучению русской религиозной философии, а именно подходы, отрицающие за русской философией ее самобытность, специфику, философское значение в контексте развития мировой философии. «Здравое зерно» подобных тенденций, по мнению автора, можно усмотреть в том, что они являются реакцией на «злоупотребления» некоторых представителей «традиционной» истории русской мысли, при которых изыскания последних теряют свой историко-научный и дискурсивный характер.

В дальнейшем докладчики так или иначе развивали эту основную мысль, либо анализируя конкретные аспекты методологии отечественных философов (Т. Н. Резвых (кандидат философских наук; Музей С. Н. Дурылина, ПСТГУ) «Идея формы у К. Н. Леонтьева»; Н. Н. Павлюченков (кандидат богословия, ПСТГУ) «Математические аспекты в философии отца Павла Флоренского»; Т. А. Борозенец (КДА) «Христианская философия славянофилов как персонализм»), либо сопоставляя те или иные их идеи с близкими по содержанию концепциями представителей западной философской традиции (прот. Р. Модин (КазДС) «Диалектика бытия и не-бытия в философствовании М. Хайдеггера и А. Ф. Лосева»; Т. А. Полетаева (кандидат философских наук; БПДС, ПСТГУ) «Феноменологические идеи в философии В. С. Соловьева»).

Доклад Т. Н. Резвых «Идея формы у К. Н. Леонтьева [и некоторых других мыслителей]» был посвящен осмыслению понятия «форма» в мысли Леонтьева, Страхова, Перцова и Вл. Ильина. Исследователь указала на основные влияния, заимствования и самостоятельные черты концепций «организма», взаимоотношений понятий формы, материи и идеи, то есть комплекса т. н. «морфологических идей», в их развитии у указанных мыслителей. Интересно, что сам Леонтьев, рассматривавший форму как осуществление идеи (потенции), «деспотичной» по отношению к материи при взаимообусловленности с ней, по выводам докладчицы, не является ни аристотеликом, ни платоником.

Н. Н. Павлюченков осветил малоизученную область философско-математических интересов и идей отца Павла Флоренского. По мнению автора, в поисках цельного мировоззрения Флоренский попытался осмыслить некоторые метафизические и духовные реалии, творчески используя математические понятия и открытия. В частности, он пытался выразить типы и механизмы «духовного возрастания» человека посредством идеи математической функции, активно использовал в своей онтологии идеи Г. Кантора.

Т. А. Борозенец предложил к рассмотрению ряд, по его мнению, основных понятий и положений философии славянофилов и обозначил взаимосвязь между ними. Протоиерей Роман Модин рассмотрел онтологические концепции Хайдеггера и Лосева, сопоставив их и указав на их особенности, связанные, по его мнению, с их встроенностью в соответственно западную и русскую философскую традицию: аналитизму немецкого мыслителя, усматривавшего разрывы в бытии соответствует синтетический подход русского, активно использовавшего, в частности, понятие символа.

Т. А. Полетаева обратилась к рассмотрению поздних статей Вл. Соловьева по теоретической философии и выявлению параллелей между его феноменологическими идеями и идеями классической феноменологии Э. Гуссерля. В рамках «феноменологических» рассуждений Соловьева в его суждении о гносеологическом значении нравственности и аскезы познающего субъекта докладчица отметила параллель со святоотеческими идеями.

Завершением работы секции стал доклад Н. А. Вагановой «Философия музыки в России», в котором автору удалось, указав на исторические и смысловые связи, существовавшие между творчеством русских философов и русских композиторов (например, Чаадаева, Глинки и Хомякова), продемонстрировать философскую значимость музыкального осмысления творчества Достоевского в опере Прокофьева «Игрок».

Секция: Проблема метода в религиоведении День первый

На первом заседании секции собравшиеся заслушали доклад заведующего кафедрой методологии науки Люблинского католического университета (Польша), профессора Анджея Бронка на тему «Почему невозможно беспредпосылоч-ное и, в этом смысле, объективное исследование религии?»

Проследив историю идеала объективизма в науке, автор продемонстрировал невозможность беспредпосылочного подхода в религиоведении и рассмотрел различные, как негативные, так и позитивные формы влияния мировоззренческих предпосылок на ход и результаты исследований. По мнению автора, процесс познания реальности одновременно есть и процесс ее конструирования. Однако невозможность объективного знания не обессмысливает, с его точки зрения, научную деятельность, т. к. общество нуждается в критическом исследовании собственной религиозной жизни.

В качестве практического правила следует помнить, что обязанность ученого — преодолеть узость исходной точки зрения. Насколько ему удастся выйти за пределы своей культуры и способов ее отношения к религии, зависит, среди прочего, от степени его признания суждений других ученых в достижении интерсубъективности. Ему следует осознавать, что одно из условий соответственного подхода — принятие во внимание ограничений собственной позиции: умение сдерживать неприязнь (атеисты) или защитные механизмы (верующие).

Обсуждая способы объективизации предположений в религиоведении, следует помнить о единстве человеческой природы и рассматривать мыслительные процессы, общие для всех людей, как основание для интерсубъективного мировоззрения. Можно принять в качестве предположения, что целью изучения религий является отыскание культурных и религиозных универсалий.

По окончании доклада профессор Бронк ответил на многочисленные вопросы слушателей — участников и гостей конференции.

20 НОЯБРЯ

Секция: Единство Церкви в эпоху богоборчества День второй

Первым на заседании выступил доктор исторических наук М. В. Шкаровский (СПбДА, ЦГА Санкт-Петербурга). Встреченный с большим интересом доклад был посвящен теме иосифлянского движения в Русской Православной Церкви в 1927—1940 гг. Рассказывая о положении, в котором митрополит Сергий (Стра-городский) был вынужден пойти на компромисс с богоборческой властью, М. В. Шкаровский описал ситуацию, когда часть русского епископата отделилась от Заместителя Патриаршего Местоблюстителя. Движение последователей митрополита Иосифа (Петровых) (известное как иосифлянство) было одним из таких течений. Исследователь обратил внимание на то, что многие иерархи Московской Патриархии впоследствии принимали иосифлянских священнослужителей без покаяния, не считая их раскольниками. Точка в этом вопросе была поставлена в 1990-е гг., когда Московская Патриархия приняла решение причислять последователей митрополита Иосифа к лику святых, тем самым признав, что расколом это движение не являлось. По словам М. В. Шкаровского, количественное сокращение иосифлянства было связано прежде всего, с репрессиями, которые обрушило на это движение государство. Автор доклада подчеркнул, что немало документов по иосифлянству до сих пор засекречено, что препятствует написанию подробной истории этого движения.

Неменьший интерес вызвал и доклад кандидата исторических наук, кандидата богословия Д. В. Сафонова (МДА). Автор доклада коснулся деятельности священномученика Петра (Полянского) по укреплению церковного единства и преодолению нестроений в 1925 г. По словам Д. В. Сафонова, не имеется никаких доказательств того, что митрополит Петр в бытность Местоблюстителем запрещал кого-либо в священнослужении. Священномученик считал себя не вправе совершать такие действия даже в отношении иерархов, вредивших церковному единству.

Доклад доцента ПСТГУ, магистра богословия, кандидата исторических наук иерея Александра Мазырина был посвящен анализу причин, по которым значительная часть российского духовенства не принимала политику митрополита Сергия (Страгородского). По словам иерея А. Мазырина, в России, в отличие от эмиграции, участники церковной полемики старались воздерживаться от резких высказываний в адрес государства. Можно сказать, что православный российский епископат в целом соглашался с требованием лояльности государству, считая, что Церковь не должна участвовать в политической борьбе. Однако проблема была в том, что коммунистическая власть требовала не просто подчинения, а служения себе. Заместитель Местоблюстителя, приняв условия власти, вовлек Церковь в политику на стороне большевиков, чем оттолкнул от себя многих церковных людей. Вызывала возмущение явная неправда заявлений митрополита Сергия, выражавшаяся, в частности, в том, что антибольшевистские высказывания осуждались как «политические», в то время как явная поддержка бого-

борческого государства политической деятельностью не считалась. Ситуацию усугубляло и канонически двусмысленное положение Заместителя в условиях несогласия заключенного Местоблюстителя с его политикой.

Тему, поднятую иереем А. Мазыриным, продолжила кандидат филологических наук О. В. Косик (ПСТГУ). Исследовательница посвятила свой доклад теме поиска модели отношений Церкви и государства в рядах оппозиции митрополиту Сергию. Его оппоненты соглашались, что христианин должен подчиняться власти, но отрицали возможность соучастия в беззаконных деяниях. «Когда мы попадаем в плен к разбойникам, — говорил один из оппонентов митрополита Сергия, — мы можем подчиняться им и даже работать на них. Но это не значит, что мы должны стать членами банды и радоваться ее радостям».

Как известно, большевики старались уничтожать Церковь по политическим обвинениям. Оппозиция рассматривала этот вопрос. Святой мученик Михаил Новосёлов говорил в связи с этим, что в политических преступлениях христиан обвиняли всегда, и даже Самого Господа обвинили в том, что он якобы не позволял платить подать кесарю.

Магистр богословия, кандидат философских наук протоиерей Георгий Митрофанов (СПбДА) рассказал в своем выступлении о позиции митрополитов Сергия (Страгородского) и Сергия (Воскресенского). Протоиерей Георгий Митрофанов обратил внимание на то, что оба митрополита участвовали в формировании идейной основы для компромисса Московской Патриархии с безбожной властью. Оба иерарха в условиях страшных гонений настолько прониклись этими идеями, что до сих пор сложно понять, где они говорили правду, а где — ложь. Как известно, в годы Второй мировой войны митрополиты оказались по разные стороны фронта, и оба были вынуждены говорить то, что хотели слышать от них власти. Так, митрополит Сергий (Воскресенский), находясь на занятой немцами территории, осуждал преступную власть большевиков, писал поздравительные письма Гитлеру и т. д. Со своей стороны митрополит Сергий (Страгородский) заявлял о лишении сана священников, «сотрудничавших» с немцами, хотя на практике все священники, служившие на оккупированных Германией территориях, впоследствии поступали на службу в Московскую Патриархию даже без покаяния. По мнению протоиерея Г. Митрофанова, причина здесь в установке на соглашательство, принятой иерархами и позволявшей делать прямо противоположные, причем часто неискренние заявления.

Доклад доктора исторических наук, кандидата богословия протоиерея Алексия Марченко был посвящен «хрущевской церковной реформе», ставшей для Церкви серьезным испытанием. Докладчик подчеркнул, что коммунистическая власть пыталась разделить Церковь как на глобальном уровне, создавая расколы, так и на уровне «клеточном», провоцируя нестроения на приходах. Такой попыткой была печально известная реформа 1961 г., поставившая священника в положение наемника по отношению к приходскому совету, в который входили послушные властям люди. Протоиерей А. Марченко рассказал о стремлении Церкви противостоять этой реформе, в частности со стороны архиепископа Ер-могена (Голубева) и других иерархов.

После перерыва работа секции продолжилась в форме круглого стола, во время которого состоялась оживленная дискуссия по проблемам взаимоотношений Церкви и богоборческой власти, борьбы за церковное единство и канонической оценки имевших место разделений. Дискуссия выявила разнообразие мнений и оценок по данным вопросам.

Итоги работы секции подвел ее постоянный участник Преосвященный Михаил, епископ Женевский и Западноевропейский.

Секция: Проблема коммуникации в философии и богословии XX В.

Заседание секции состоялось под председательством доктора философских наук В. Н. Катасонова, который в своем докладе «Коммуникация и нравственность» подчеркнул важность проблемы коммуникации в настоящее время, обусловленной прогрессивным развитием электронных средств коммуникации, процессов глобализации, особому «лингвистическому повороту» в философии прошедшего столетия. Еще такие столпы экзистенциализма, как К. Ясперс, настойчиво подчеркивали фундаментальную роль коммуникации для познания и самого существования человеческого общества. Благодаря работам Ю. Хабермаса, К.-О. Апеля, Р. Барта и др. по философии языка и речи было выявлено особое социокультурное значение прагматики языка. Как показали работы Апеля, даже в трансцендентально-прагматической основе логики и, следовательно, естествознания присутствуют некоторые этические начала, без которых научный дискурс не может полноценно существовать. В. Н. Катасонов подчеркнул также, что подобные идеи высказывались еще на заре XX столетия в русской религиозной философии (С. Н. Трубецкой).

В докладе доктора философских наук К. М. Антонова (ПСТГУ) «Концепция всеединства и вопрос о коммуникативной природе науки в русской мысли конца XIX в.» специально обсуждался вопрос о тематизации коммуникативной природы мысли в работах В. С. Соловьева, С. Н. Трубецкого, в программных публикациях журнала «Вопросы философии и психологии».

Профессор Синиша Джелуджич из Черногории (Цетиньский университет) разобрал в своем докладе принципиальные и драматические коллизии в современной ситуации диалога между философией и богословием. Была подчеркнута принципиальная необходимость этого диалога для нового этапа построения христианской культуры.

Протоиерей Олег Агапов (Самарская духовная семинария) посвятил свой доклад обсуждению проблемы диалога в творчестве Н. Бердяева, Б. Вышеславцева, протопресвитера Александра Шмемана.

Доклад протоиерея Дмитрия Кирьянова (Тобольская духовная семинария) был посвящен обсуждению проблемы коммуникации в творчестве влиятельного католического богослова XX столетия Б. Лонергана.

Дьякон Дмитрий Самойлов (Украина, Запорожье) проанализировал в своем докладе решение проблемы коммуникации в трудах русских кантианцев И. И. Лапшина, А. И. Введенского, С. И. Гессена. Исследователь пришел к вы-

воду о том, что ведущим мотивом в понимании коммуникации у этих мыслителей являлся именно учет морального сознания и подчеркивание недостаточности только гносеологической сферы.

После докладов развернулась дискуссия, продолжение которой было перенесено в кулуары конференции.

Секция: Проблема метода в религиоведении День второй

Все докладчики отметили сложность существующей ситуации, характерной чертой которой является неопределенность в понимании научной методологии, что негативно сказывается как на научной работе в собственном смысле слова, так и на подготовке студентов. Не существует выработанной классификации религиоведческих методов, недостаточно четко продумано различение понятий метода и подхода, остро стоит проблема демаркации религиозных и нерелигиозных явлений, нуждаются в выявлении мировоззренческие предпосылки тех или иных подходов к изучению религиозной проблематики. Докладчики отметили вклад, внесенный в решение этих проблем книгой А. Н. Красникова «Методологические проблемы религиоведения», хотя и высказали свое несогласие с рядом намеченных в ней идей и подходов.

Первым выступил И. П. Давыдов (МГУ, ПСТГУ) с темой «Проблема оптимизации религиоведческой методологии в педагогическом процессе». Доклад был посвящен проблеме демаркации научных методов, с которой сталкивается большинство российских студентов-религиоведов. Из всех учебных пособий этот вопрос рассматривается лишь в труде А. Н. Красникова «Методологические проблемы в религиоведении», однако и в ней исследуются скорее общие подходы к изучению религии, чем конкретные методы. Было высказано предложение классифицировать совокупность выработанных в религиоведении методов, то есть определить границы их применимости, указать, какого рода результаты может предоставить тот или иной метод. На основе этой работы может быть создано пособие, предназначенное для обучения студентов использованию этих методов в конкретной научной деятельности. Автор предложил рассматривать методологические проблемы в рамках религиоведения («религиоведческая эпистемология»), вместо того чтобы выносить их в отдельную область знания («метарелигиоведение»).

Далее с докладом «Применимость социологических методов в религиоведении» выступила Л. С. Астахова (КазГУ). Существующая в религиоведении проблема создания общей методологии была сопоставлена с подобной ситуацией в социологии. Было высказано предположение о продуктивности признания мультипарадигмальности религиоведения как факта. Это означает, что каждая из существующих в современном религиоведении школ и парадигм может использовать свой набор культивируемых в ее рамках методов. Еще одной проблемой современного отечественного религиоведения является, по мнению автора, разрыв между эмпирическим и теоретическим уровнем исследования. Ситуа-

ция, в которой в результате оказываются изучающие религиоведение студенты, была названа автором «методологической травмой». В качестве итогового вывода предложено отказаться от выработки новых методов и сосредоточиться на классификации уже предложенных: современное религиоведение нуждается в систематизации и упорядочении методологии.

Третьим докладчиком стал заведующий кафедрой истории религии Института религиоведения Краковского Ягеллонского университета профессор Х. Хоффман. Его тема — «Методологические проблемы религиоведения на конгрессах IAHR в свете конгресса 2010 г. в Торонто». В докладе был предложен обзор основных вопросов, поднимавшихся на конгрессах Международной ассоциации истории религии, в связи с дискуссиями о методологии научного изучения религии. Особое внимание докладчик уделил проблемам феноменологии религии. Он поделился опытом участия в последнем конгрессе ассоциации (в Торонто), в ходе которого, по мнению Х. Хоффмана, методологической проблематике не было уделено достаточного внимания. Проблематика феноменологии религии уступила место обсуждению популярных сегодня когнитивных подходов к изучению религии.

Последним докладчиком стал П. Г. Носачев (ГУ ВШЭ, ПСТГУ) с темой «Проблема метода в изучении западного эзотеризма». В докладе была предпринята попытка систематизировать подходы западных и отечественных исследователей к изучению феномена эзотеризма. Квалифицировав попытки самоопи-сания адептов тех или иных эзотерических учений как ненаучные, автор представил историю становления и классификацию существующих академических подходов. Во-первых, по принципу отношения к феномену эзотеризма можно выделить, с одной стороны, редукционистские (рассматривающие этот феномен как следствие ряда социальных и психологических факторов), с другой — антире-дукционистские (указывающие на существование особого рода опыта, лежащего в его основе) подходы. Во-вторых, можно классифицировать исследователей по отношению к эзотеризму: признающие наличие позитивных аспектов в данном явлении были названы проэзотериками, а отрицающие их — антиэзотериками. Также было указано, что существующие в православной среде конфессиональные подходы — очевидно, сохраняющие антиэзотерический настрой — при этом теоретически могут придерживаться принципов редукционизма.

22 ноября

Секция: Христианство и плюрализм: вызов РЕЛИГИОЗНОГО многообразия в XX В.

Секцию возглавил доцент кафедры систематического богословия и патрологии, кандидат богословия, кандидат исторических наук Ю. В. Зудов.

Тема богословского осмысления сложившейся в мире ситуации религиозного многоообразия и мультикультурности сегодня является чрезвычайно актуальной для классических христианских церквей Запада. Большое значение данная тематика имеет и для России, однако современные попытки анализа нового религиозного и культурного климата, в котором существует европейская циви-

лизация, в русском православном богословии имеют единичный характер. При этом именно ситуация религиозного плюрализма, а не процесс секуляризации, по мнению авторитетного американского социолога П. Бергера, стала одной из основных причин кризиса традиционных церквей в Европе. Процесс глобализации не позволяет европейскому обществу жить в полной культурной изоляции, а христианские церкви вынуждены адаптироваться к ситуации «религиозного рынка», где каждый человек имеет доступ к бесконечному количеству соревнующихся между собой религиозных систем.

Помимо этого, плюрализм из объективной реальности нередко превращается в идеологию, отрицающую возможность свидетельства об истине и универсальных ценностях. Таким образом, современная плюралистическая ситуация является серьезным вызовом для христианского богословия. Каким должен быть ответ богословия на вызов плюрализма, как возможно для него свидетельствовать об истине в мультирелигиозном обществе и быть услышанным — этим вопросам была посвящена секция.

Доклад заместителя председателя Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата, кандидата богословия, кандидата политологических наук игумена Филиппа (Рябых) был посвящен соотношению понятий плюрализма и христианского единства. Он отметил, что на протяжении истории существовали различные философские подходы к осмыслению соотношения между представлением о единстве человеческого рода и идеей личности, а также разные модели единства и многообразия в обществе. В современном мире тем «минимумом», на основе которого возможно мыслить единство человеческого рода, признаются права человека, демократия и верховенство закона. В остальном допускается широкий плюрализм. Однако этот предлагаемый минимум не определяет целей существования человеческого общества. Монополию же на пользование данным механизмом присваивают представители секулярного мировоззрения. Они закрепляют материалистические представления о мире, человеке и обществе, и соответствующий им нравственный релятивизм, отрицающий необходимость духовного совершенствования личности. Единственным серьезным оппонентом секулярного подхода является религиозное мировоззрение. Представители различных религий близки в оценке фундаментальных ценностей — духовном взгляде на мир, человека и нравственные нормы.

Профессор Михаэль Велькер (Университет Гейдельберга, Германия), выступивший с докладом «Размытое многообразие и структурированный плюрализм», объяснил качественное различие между этими двумя моделями. Первая приравнивает плюрализм к радикальному индивидуализму и релятивизму, провозглашая относительность всех мировоззрений и притязаний на истину. Этот взгляд, который профессор Велькер назвал также «умеренным постмодернизмом», справедливо считается формой релятивизма, неприемлемой для христианского богослова.

Вторая концепция плюрализма предполагает попытку осмыслить жизнь западных обществ в эпоху позднего модернизма, современные научные теории и устройство вселенского христианства. Каждая из этих структур характеризуется вовсе не хаосом и разобщенностью, а мультисистемностью и мультииерархич-

ностью. Такая мультииерархичная структура имеет сложную форму порядка, сочетая его с высоким уровнем свободы. Эту вторую концепцию плюрализма, где присутствует комплексный порядок, М. Велькер называет «структурированным или «органическом плюрализмом». По мнению профессора Велькера, наиболее близким православным аналогом данного подхода является идея соборности.

Доклад директора Центра мультирелигиозных исследований при Орхусском университете (Дания) профессора Вигго Мортенсена был посвящен теме «Европа: кладбище или лаборатория? Плюрализация религиозного ландшафта в Западной Европе как вызов христианству». Профессор Мортенсен подробно проанализировал те аспекты жизни западного общества, которые оказывают влияние на религиозную картину современного мира. В течение последних 50 лет в Европе происходила последовательная утрата христианской традиции. Эта утрата сейчас очень заметна. Чтобы дать адекватное наименование рассматриваемому процессу, французский социолог Эрвье Леже (Нешеи Leger) прибег к понятию экс-культурации христианства в Европе. Причина этой экс-культурации сводится к тому, что у среднего европейца нет больше физической потребности в религии. Традиционная структура семьи, имеющая столь большое значение для последовательной передачи истины, также претерпевает изменения, которые, по-видимому, необратимы, сказал В. Мортенсен. При этом рост исламского иммигрантского населения в Европе вызывает беспокойство многих людей.

Важной задачей христиан, считает профессор Мортенсен, является усиление христианской идентичности; церквам нужны глобальные инструменты для того, чтобы поделиться общими ресурсами и поддержать тех, кто живет в бедственном положении, опасности и подвергается преследованиям.

Теме исламского присутствия в Европе на примере дискуссий внутри Католической Церкви Германии посвятила свое выступление ведущий научный сотрудник Института социологии РАН, доктор исторических наук Ольга Ивановна Величко. По статистическим данным, еще несколько лет назад в Европе проживало 17 млн мусульман, при этом их количество постоянно растет. События 11 сентября 2001 г., а также каждый новый факт терроризма используются сторонниками строгих мер как против иммигрантов («внутренних» мусульман), так и против исламских стран вообще. Дискуссия о возможности сосуществования с исламом составляет важный элемент в развитии общественной мысли современной Европы. Католический подход к диалогу с исламом зиждется на стремлении к деятельному взаимопониманию с некатолическим (в том числе и нехристианским) миром. Эта позиция выражена в документах Второго Ватиканского Собора. Папы Иоанн Павел II и Бенедикт XVI также неоднократно заявляли, что диалог христиан и мусульман «является жизненной необходимостью, и от него в значительной степени зависит наше будущее».

Католики Германии, как правило, различают ислам и исламизм, воспринимая последний как проявление экстремизма, однако задаются вопросом: в каком соотношении друг с другом они находятся? В свою очередь немецкие мусульмане стоят перед дилеммой: с одной стороны, они должны явно отмежеваться от исламизма, не нарушая принципов веры, чтобы остаться с единоверцами. С другой стороны, им необходимо последовательно выступать за принципы

свободы, чтобы получить доверие большинства граждан страны. Главным препятствием для христианско-исламского диалога католические теологи считают отсутствие в исламе единого религиозного центра, способного представлять всех мусульман. При этом вера и политика, мораль и право, община верующих и государство составляют в исламе принципиальное единство. Для самих мусульман важно, чтобы такой диалог велся исключительно верующими людьми — «в мусульманских странах немыслимо вести серьезный разговор с человеком, не имеющим веры. Это сугубо европейский взгляд — считать и атеиста хорошим гражданином. Некоторые вольности Просвещения мы не признаем». «Очень важны такие ценности, как уважение старости, умение себя вести и наличие табу. Мы не можем, как это делается в Европе, лишить святости все» — полагает мусульманская сторона.

Профессор Джон Берджесс (Питтсбургская теологическая семинария, США) говорил о проблемах противостояния «религиозному рынку» на опыте протестантских церквей Соединенных Штатов. По его наблюдению, многие люди приходят сегодня в церковь не потому, что ими овладела жажда евангельской истины, а потому, что ищут они удовлетворения своим собственным потребностям. Они хотят получить опыт личного признания, одобрения, хотят самоутвердиться, хотят найти внимание к собственным, ими самими определяемым духовным нуждам. Соответственно и роль пастыря определяется исходя из его способности организовывать и руководить теми программами или проектами, которые бы удовлетворяли всем этим потребностям. В условиях «религиозного рынка» от пастырей ожидается предпринимательская активность.

Известный социолог культуры Роберт Уатноу утверждает, что религиозная жизнь в Северной Америке все больше приобретает характер терапевтического лечения. Люди видят вокруг большое многообразие религиозных систем и верований и выбирают то, что «лучше помогает» им. Они рассматривают Бога не как ту Силу, Которой они призваны служить, а как Силу, Которая служит им. «Практическая значимость сверхъестественного в значительной степени может сузиться до внутренних потребностей индивида». Бог существует для того, чтобы решать личные проблемы.

В заключение профессор Берждесс привел несколько цитат из дневников протоиерея Александра Шмемана. Главная задача Церкви и ее пастырей состоит не в том, чтобы предложить человеку некую терапию, привить чувство принадлежности или собственной значимости, а в том, чтобы провозглашать победу Христа над смертью. Церковь и богослужения вводят нас в совершенно другое измерение: мы видим нашу жизнь и наш мир преображенными славой Вечного Бога.

За докладами последовала дискуссия, в ходе которой выступающим было задано множество вопросов. Подводя итоги состоявшегося разговора, Ю. В. Зу-дов отметил его актуальность как для западной, так и для русской православной аудитории. Западные теологи в ходе этого диалога смогли познакомиться с тем видением проблем современности, которое имеется у различных представителей Русской Православной Церкви. С другой стороны, многие православные не имеют четкого представления о логике, лежащей в основе западного подхода,

а их оценка инославия зиждется на стереотипах, которые далеко не всегда соответствуют реальности. Опыт христианских церквей Запада, таким образом, представляется очень важным для православного богословия.

Секция: Богословская традиция в древних катехизисах

Во вступительном слове руководитель секции П. Б. Михайлов очертил основной круг проблем, связанных с богословием древних христианских апологетов, отмеченный двумя крайними позициями: с одной стороны, А. Гарнак полагал именно доникейский период в истории христианской письменности образцовым для последующих эпох, которые никогда не достигали его уровня, с другой — Л. Дюшен выразил мнение, что, напротив, доникейские богословы не могут иметь статус святых отцов из-за недостаточной развитости основных богословских категорий. Пять докладов, прозвучавших в ходе работы секции, были последовательно посвящены таким темам, как: нехристианские истоки апологетики, пограничный опыт богословской мысли, критические и конструктивные принципы ведения диалога с внешним миром, представления апологетов о посмертной судьбе человека и о последних временах.

А. В. Вдовиченко (ПСТГУ, ИЯз РАН) посвятил свое выступление обоснованию тезиса, что Иосиф Флавий был не только одним из основных источников для древнехристианской церковной истории, но предпринял и первые попытки отстоять право на существование различных течений в рамках иудейской религиозности, к которым в конце I в. принадлежала христианская община.

Профессор Университета Франсуа Рабле (Тур, Франция) Б. Пудрон, известный специалист по древнехристианской апологетике, выступил с докладом «Хрис-тология послания к римлянам Псевдо-Климента», в котором показал, что данный памятник происходит из иудеохристианских кругов, враждебно настроенных по отношению к магистральной линии развития церковного богословия и благовес-тия в лице апостола Павла. Причудливое учение о Христе обусловлено в данном случае известной маргинальностью тех групп, в которых появился данный текст.

А. В. Муравьев (ИВИ РАН) представил на суд аудитории доклад на тему «Риторическое искажение и “благочестивая ложь” в ранней апологетике (сириец Татиан и эллин Афинагор)», в котором подверг критической интерпретации способы деконструкции религиозных верований нехристианского мира упомянутыми двумя апологетами. Докладчик показал, что основной набор используемых древними авторами приемов был заимствован ими из предшествующей традиции критического осмысления языческой мифологии и религии.

П. Б. Михайлов (ПСТГУ, ИФ РАН) в докладе «Феномен инкультурации в древнехристианских апологиях» обратил внимание присутствующих на широкие возможности охвата христианской проповедью враждебно настроенного по отношению к ним античного мира. На примере учения о Логосе, в эпоху древнехристианской апологии достигшего своей кульминации в трудах Иустина Философа, был показан тактический замысел того, по сути, миссионерского типа богословия, которым обернулась первоначально оборонительная деятельность христианских апологетов.

Завершил заседание докладом «Догмат о воскресении мертвых по ранним латинским апологиям (Минуций Феликс, Тертуллиан, Коммодиан, Викторин Петавский, Лактанций)» А. Р. Фокин (ИФ РАН, ПСТГУ), посвятив его обзору и интерпретации эсхатологических представлений ранних христиан, получивших свое отражение в апологетических памятниках латинской письменности. Автор указал, с одной стороны, на библейскую укорененность этих свидетельств, с другой — на некоторые гностические влияния.

Секция: Святитель Филарет и синодальная эпоха

В этом году работа секции была посвящена обсуждению места и значения святителя Филарета в контексте синодальной эпохи. Работа секции открылась приветственным словом насельника Подворья Троице-Сергиевой Лавры иеромонаха Филарета (Алеева), который передал участникам конференции благословение и пожелание плодотворной работы от настоятеля Подворья игумена Дионисия (Колесника). Гостеприимство и радушие настоятеля и братии Подворья дополняло чувство, что участники секции являются гостями Святителя, благодарностью же за этот дар может быть только ревностное, научно-объективное и церковно-ответственное обсуждение заявленных вопросов.

Оба заседания секции проходили под председательством священника Павла Хондзинского и Н. Ю. Суховой. Работа первого заседания секции открылась вступительным словом заведующего Центром истории богословия и богословского образования на Богословском факультете ПСТГУ, доктора церковной истории, кандидата исторических наук Н. Ю. Суховой. Наталья Юрьевна отметила, что «Филаретовская секция» стала уже постоянной составляющей Ежегодной богословской конференции ПСТГУ: она действует с 2005 г. И изучение богословского и церковно-практического наследия святителя Филарета, начатое небольшим по составу коллективом преподавателей ПСТГУ, уже дало обильные результаты. Во-первых, исследования по русскому богословию стали одной из доминирующих научных тем Богословского факультета. Как раз к началу конференции вышел 6-й выпуск «Филаретовского альманаха». Изданы два тома «Летописи жизни и служения святителя Филарета (Дроздова)». С 2009 г. в состав Ежегодной богословской конференции ПСТГУ была включена еще одна секция, посвященная русскому богословию. Она организована Богословским факультетом совместно с профессором Вюрцбургского университета Кристианом Ханником и предполагает участие специалистов в области русского богословия из российских духовных школ и академических институтов, представителей Германии, Италии, Болгарии, русского зарубежья. Наконец, в 2010 г. на Богословском факультете был учрежден Центр истории богословия и богословского образования, в который включен Филаретовский проект. Центр является с этого момента организатором традиционной Филаретовской секции.

После вступительного слова прозвучали три доклада. Первым сделал доклад на тему «Святитель Филарет и Александр II» доктор исторических наук А. И. Яковлев (МГУ). В начале доклада автор конкретизировал тему: рассмотрение проблемы отношений святителя Филарета и Александра II на примере двух

проповедей святителя от 30 августа 1830 г. и 25 июня 1834 г., произнесенных соответственно в дни тезоименитства и рождения наследника Александра Николаевича. А. И. Яковлев выделил главные темы этих проповедей: Слово Божие, политика, верноподданнические чувства; вера в Бога, необходимость действовать согласно Евангельским заповедям, Крест и жертва. В заключение доклада автор подчеркнул, что отношение святителя Филарета к монархии — очень непростая тема, ее нельзя свести к однозначным решениям: апологетика или ниспровержение. Но для святителя Филарета всегда было несомненно, что выше царя земного — Царь Небесный, а царство земное строится по примеру Царства Небесного.

Заседание продолжилось докладом Н. Ю. Суховой (ПСТГУ) «Концепции богословского образования святителей Филарета (Дроздова) и Иннокентия (Борисова)». Источниковую основу доклада составили две аналитические записки знаменитых русских святителей, обнаруженные Н. Ю. Суховой в архиве. Н. Ю. Сухова, кратко остановившись на проблеме датировки записок, выделила основные идеи духовно-учебных концепций каждого из святителей. Особое внимание было уделено тому, в чем видели авторы записок предназначение высшей духовной школы; как они соотносили понятия «духовная ученость» и «богословская наука»; какое значение, с их точки зрения, имели небогословские науки в духовной школе и какой смысл имело для самих небогословских наук включение в универсум «духовного знания». Затем был проведен сравнительный анализ двух концепций, выделены общие взгляды двух святителей на высшую духовную школу и специфические идеи каждого. Н. Ю. Сухова особое внимание уделила экклесиологическим взглядам святителей, которые выявляются в их духовноучебных концепциях. В заключение автор доклада подчеркнула актуальность идей, высказанных святителями XIX в., для современной духовной школы, особенно на настоящем этапе, когда в процессе радикальных преобразований необходимо выделить и сохранить главное, определяющее идентичность российской духовной школы.

Первое заседание завершилось докладом кандидата богословия свящ. Павла Хондзинского (ПСТГУ) «Святитель Филарет в его отношении к католицизму». Источниковую базу доклада составили «Мнения» святителя по церковно-государственным и духовно-учебным вопросам, богословские сочинения, посвященные полемике с католицизмом, проповеди и письма, прежде всего А. Н. Муравьеву. Автор доклада выделил в отношении святителя Филарета к католицизму три уровня: церковно-политический, богословский и личный, в смысле внутреннего восприятия западной традиции в целом. Каждый из уровней был проиллюстрирован примерами. В заключение отец Павел сделал выводы, особенно подчеркнув, что святитель Филарет всегда отличал папизм от Церкви «великих святых», как он называл апостольскую Римскую Церковь. Было замечено, что в полемике святителя преобладал экклезиологический акцент, и причину этого можно усмотреть в противоположности принципов папского и синодального высшего церковного управления.

Второе заседание, состоявшееся в тот же день, открылось презентацией очередного — 6-го — выпуска «Филаретовского альманаха». В этом выпуске аль-

манаха, как и в предыдущих, содержатся разнообразные материалы, но особенность этого выпуска — несколько подборок впервые публикуемых архивных документов, связанных с церковно-государственной и духовно-учебной деятельностью святителя Филарета. Иерей Павел Хондзинский и Н. Ю. Сухова кратко рассказали участникам секции о новом выпуске.

Первым на этом заседании стал доклад проректора Папского Восточного института Константина Симона (Рим) «Русская Православная Церковь в первой половине XIX в. глазами католических авторов». Автор начал доклад с ответа на обратный вопрос — о взглядах русских православных авторов на Римско-Католическую Церковь в первой половине XIX в., обратив особое внимание на сочинения святителя Филарета (Дроздова). Затем профессор К. Симон указал три причины, определявшие негативное отношение католических авторов к русскому православию: незнание, политическая ситуация того времени и влияние русской эмиграции, особенно во Франции. В основной части доклада были указаны наиболее важные католические авторы (включая русских католиков), которые писали о Русской Церкви в первой половине XIX в., их сочинения и основные идеи. В заключение автор доклада подчеркнул, что все сочинения католических авторов XIX в. о Русской Православной Церкви содержали неточности и «вульгарные слухи» вместо фактов, а также страдали однобокостью в вопросе объединения Церквей исключительно с точки зрения Рима. Современные исследования, демонстрирующие более позитивный подход, показывают, сколь сильно мы продвинулись в понимании друг друга.

Заседание продолжилось докладом профессора Роберта Николса «Святитель Филарет Московский и наследство преподобного Серафима Саровского», который зачитала Н. Ю. Сухова. Этот доклад был посвящен двум свидетельствам о жизни преподобного Серафима, опубликованным в начале 1840-х гг. Публикация первого из них — «Сказания о жизни и подвигах блаженной памяти отца Серафима, Саровской пустыни иеромонаха и затворника», написанного учеником Преподобного иеромонахом Сергием, — была сопряжена с длительным процессом его цензуры, в которой участвовали святитель Филарет (Дроздов), наместник Троице-Сергиевой Лавры преподобный Антоний (Медведев), столичный митрополит Серафим (Глаголевский), Киевский митрополит Филарет (Амфитеатров), другие иерархи, профессора Московской духовной академии. Второе свидетельство, принадлежавшее перу неизвестного автора, было опубликовано в журнале «Маяк». В этом свидетельстве говорилось об «аскетических талантах» и чудесном опыте преподобного Серафима, причем оно содержало описание некоторых чудес, исключенных при публикации из первого источника. В заключение автор доклада подчеркнул, что преподобный Серафим с его бесстрашием в искании Духа Святого занимает уникальное место в русской духовной традиции и истории монашества, являясь связующим звеном между древними аскетами и святыми XIX в.: святителем Филаретом, преподобным Антонием и другими.

Последним был заслушан доклад кандидата философских наук О. Л. Фети-сенко (ИРЛИ РАН (Пушкинский Дом)) «Забытые страницы русского богословия: Иван Кристи». Герой доклада Иван Кристи — воспитанник Лицея цесаревича Николая, студент Московского университета и Московской духовной академии,

ученик К. Леонтьева и В. О. Ключевского — является одной из малоизвестных, но небезынтересных личностей в русском богословии. Его деятельность, идеи, оставили немного ощутимых плодов, но при их пристальном изучении выявляют важные черты русской интеллектуальной и духовной жизни. В заключение О. Л. Фетисенко указала на важность введения в исследовательскую палитру забытых русских богословов и представителей русской духовной культуры.

В завершение работы секции Н. Ю. Сухова подвела итоги и на основе сделанных докладов, проведенных обсуждений выделила темы, требующие дальнейшего изучения. Участники заседания единодушно констатировали плодотворность работы секции.

Секция: Интерпретация священных текстов в христианском

БОГОСЛОВИИ И ПОЗДНЕАНТИЧНОЙ ФИЛОСОФИИ

Открыл заседание руководитель секции — доктор философских наук, профессор Ю. А. Шичалин. В своем вступительном слове он охарактеризовал круг вопросов, связанных с заявленной темой секции.

Доклад Елизаветы Зуевой, аспирантки ПСТГУ, был посвящен «Сакральным и сакрализованным текстам в «Диалоге с Трифоном иудеем св. Иустина Философа». Воспроизводя в своем «Диалоге» основные черты платоновского диалога, св. Иустин признает их непреходящую литературную, эстетическую, педагогическую ценность. При этом для него нет необходимости относиться к этим текстам как к сакральным или стремиться к их сакрализации. Под сакральными текстами св. Иустин понимает Священное Писание, в которое для него и других христиан уже входят тексты Нового Завета, в частности канонические Евангелия, Деяния, Послания ап. Павла (кроме Послания к Филимону), Иакова, 1-е и 2-е Петра, 1-е Иоанна, а также Апокалипсис.

Доклад профессора Высшей школы практических исследований (Париж) Филиппа Оффманна был посвящен классификации экзегетических жанров литературы по материалам Симпликия (VI в.). Неоплатоническая мысль в конце Античности и в большинстве школ эллинистической и римской эпох имела экзегетическую направленность. Начиная с классической и эллинистической эпох, философия в Греции неотделима от существования школ, в которых одним из главных видов деятельности стало толкование текстов основателей школы. Так практика диалога сменилась практикой толкования написанных текстов, которая была основана на связи с каноническими текстами и ежедневно проявляла себя в рамках школьных лекций. Социальная реальность школьной институции с ее иерархией, диадохом, структурой небольшого общества с практикой совместной жизни, с библиотекой, регламентированным порядком времени и программами образовывали конкретный универсум, в который необходимо поместить практику экзегезы — сердце философской педагогики и матрицу для теоретических и практических сочинений.

Далее прозвучал доклад аспирантки ПСТГУ О. Алиевой «Свт. Василий Великий о паренезе: библейские тексты в свете античной традиции». В первой части доклада были выделены некоторые формальные признаки паренезы. Затем

докладчицей рассмотрены случаи употребления слов с корнем лараьу у свт. Василия Великого применительно к посланиям апостола Павла и сделан вывод, что во всех случаях, когда святитель использует лара^ в формуле, вводящей цитату из посланий апостола, это слово имеет технический оттенок, восходящий к античной традиции наставления.

Выступление аспирантки ПСТГУ А. Усачевой было посвящено термину ла^уири; в Ветхом и Новом Заветах и христианской литературе IV в. В результате изучения анализа расширения значения термина ла^уирц; у христианских авторов в связи с толкованием цитаты из Послания к Евреям ап. Павла (Евр 12. 23: «Приступите к небесному Иерусалиму и тьмам ангелов, к торжествующему собранию (ла^уирц;) и церкви первенцев») стало понятно, что развитие новозаветного образа торжествующей небесной Церкви, позволило христианским писателям интерпретировать жанр панегирика, основываясь на христианском мировоззрении. Развитие панегирика как жанра христианской литературы мы находим у свт. Григория Богослова, в сочинениях которого мы видим не только видоизменение композиции торжественной речи, но и специальные размышления по этому поводу.

В докладе кандидата исторических наук А. В. Муравьева (ИВИ РАН) «Библейская цитата в “Письме к Патрикию” Филоксена Маббугского (Псевдо-Исаака Сирина)» подробно рассмотрена рукописная традиция этого сочинения, а также отражены некоторые особенности учения Филоксена, одного из интеллектуальных лидеров антихалкидонитов.

23 НОЯБРЯ

Секция: Исследования по истории Церкви в контексте

СОВРЕМЕННОЙ НАУКИ

На заседании секции были представлены доклады ведущих отечественных и зарубежных ученых, специалистов по истории Церкви и каноническому праву. В докладе кандидата исторических наук И. Н. Попова (ЦНЦ «Православная энциклопедия») «Образ Феодосия II Младшего в исторической памяти византийцев» было освещено изображение императора Феодосия II (408—450) византийскими хронистами и церковными историками на протяжении VI—XII вв. Общая тенденция византийской историографии в изображении этого императора — эволюция от идеализации и романтизации его образа (Иоанн Малала, Евагрий, Иоанн Никиусский) к представлению его слабым и ординарным человеком и вполне заурядным императором (Феофан, Симеон Логофет и др.). По мнению докладчика, при этом ближе к истине были ранние византийские историки, располагавшие более достоверной информацией об этом императоре.

Доклад доктора филологических наук К. А. Максимовича (ПСТГУ, ИРЯ РАН) «К интерпретации понятия церковно-государственной “симфонии” у Юстиниана» был посвящен представлениям императора Юстиниана I (527—565) об оптимальном соотношении в государстве «священства» и «царства» как «некоей благой симфонии». Понятие «симфонии» обычно переводится на другие языки как «согласие, гармония». В докладе обращается внимание на то, что греческое

слово «симфония» может означать не только «согласие», но и «соглашение, договор», что переводит это понятие из эстетической (гармония) в моральную и юридическую плоскости.

Профессор Хайнц Оме (Берлинский университет им. А. фон Гумбольдта) сделал доклад «Место Пято-Шестого собора в византийском церковном праве VIII—IX вв.». В своем докладе он подробно остановился на полемике вокруг 82-го канона Трулльского Собора (с предписанием изображать Спасителя только в образе человека) в эпоху иконоборчества. С опорой на труды В. Н. Бенешеви-ча профессор Оме также показал, что на VII Вселенском Соборе (Никея, 787 г.) каноны Трулльского Собора использовались в версии Синтагмы XIV титулов так называемой Первой (Трулльской) редакции, сохранившейся в кодексе Patm. 172.

Профессор Эрих Ламберц (Университет им. Людвига-Максимилиана, Мюнхен) в своем докладе «Григорий II и Герман: папские и патриаршие письма начала иконоборческих споров в актах VII Вселенского Собора» затронул сложную проблему подлинности писем Папы Римского Григория II (715—731) и патриарха Германа Константинопольского (715—730). Важнейшее значение для реконструкции богословских взглядов патриарха Германа имеет его послание к епископу Фоме Клавдиупольскому, подлинность которого некоторыми (П. Шпек) ставилась под сомнение. Однако, по мнению докладчика, в целом это и другие послания Германа можно считать подлинными. Наоборот, сохранившееся только по-гречески послание к патриарху Герману папы Григория II в большой его части следует считать подложным.

Фредерик Лоритцен (Центр религиозных исследований им. папы Иоанна XXIII, Болонья) сделал доклад на тему «Патриарх Алексей Студит и сиро-яковит-ская община». В своем докладе он подробно охарактеризовал взаимодействие Византийской Церкви во главе с патриархом Алексеем Студитом (1025—1043) и императорской власти в лице Романа III Аргира в борьбе с монофизитской церковной иерархией в Месопотамии. В частности, это выразилось в аресте и осуждении сиро-яковитского епископа Иоанна VIII Бар-Абдуна на Константинопольском Соборе 1030 г.

Доктор филологических наук профессор Анна-Мария Тотоманова (Софийский ун-т им. св. Климента Охридского, Болгария) сделала доклад на тему «Синодик царя Борила в рукописи Палаузова». В докладе был подробно рассмотрен болгарский перевод «Синодика в неделю Православия», восходящий к началу XIII в. (видимо, к 1211 г.) и сохранившийся в древнейшем «Палаузовском» списке конца XIV в. Докладчица рассмотрела особенности болгарской редакции Синодика в сравнении с греческим оригиналом и сделала вывод о том, что болгарская редакция имеет ряд структурных и содержательных отличий от дошедших до нашего времени редакций византийского Синодика.

В докладе доктора филологических наук Д. Е. Афиногенова (ИВИ РАН, Москва) «Греческая повесть о недостойном священнике в Cod. Paris. gr. 1632 — памятник поствизантийской народной религиозности XVI в.» вниманию слушателей был предложен занимательный сюжет, приуроченный частично к III, частично к VI в. и носящий очевидно сказочный характер. В рассмотренном повествовании речь шла о некоем священнике III в., согрешившем «плотию» перед

служением литургии и о весьма печальных для него последствиях, к которым привело данное каноническое нарушение. В артистичном исполнении докладчика этот сюжет заметно оживил атмосферу секции.

В заключение кандидат исторических наук Л. А. Герд (СПбГУ) сделала весьма интересный доклад «Был ли русофилом патриарх Иоаким III? К вопросу о русской политике в Константинопольском патриархате кон. XIX — нач. XX в.». В докладе были освещены взаимоотношения послов России в Турции с патриархом Константинопольским Иоакимом III, который на первых порах активно отстаивал российские интересы, однако впоследствии впал в соблазн греческого национализма и начал действовать против России в интересах других держав Антанты. В докладе на интересном историческом материале вновь иллюстрируется опасность национализма, подрывающего единство православных народов.

Секция: Философские исследования феномена свободы:

МЕЖДИСЦИПЛИНАРНЫЙ ДИАЛОГ

Заседание секции открыл кандидат философских наук И. С. Вевюрко. С первым докладом о специфике понимания свободы воли в античной философской традиции выступил старший научный сотрудник ИФ РАН А. В. Серегин. Слушателям были предложены предварительные замечания о применимости самого термина «воля» в античном контексте, далее был рассмотрен «Сократический парадокс» (никто не делает зла добровольно) в его проекции на античный эвдемонизм и проблема его совместимости с моральной ответственностью агента. После чего докладчик обратился к вопросу о добровольности как условии моральной ответственности: предполагает ли добровольность свободу выбора между альтернативами? Этот вопрос исследовался применительно к философии Аристотеля, к стоицизму и эпикуреизму. В заключение автор сделал вывод о несовместимости эвдемонистической моральной психологии и свободы выбора.

Второй доклад — «Трансформация учения блаженного Августина о соотношении свободного человеческого действия и Божественной благодати» — был представлен доцентом кафедры патрологии ПСТГУ, старшим научным сотрудником ИФ РАН А. Р. Фокиным. Докладчик выделил четыре этапа формирования учения блж. Августина о благодати и предопределении: ранний, философский, этап (386—388); переходный этап от философско-теоретического подхода к богословско-практическому (389—394); богословский этап (обращение к Посланиям св. апостола Павла (394—396)); заключительный этап (окончательное оформление теории самовластного действия благодати (396—397)). Были рассмотрены характерные особенности каждого этапа и определены такие положения учения Августина о благодати и предопределении, как учение о самовластном действии Божественной благодати, достигающей своих целей и помимо желания человека, о двух видах призывания Божия, только один из которых ведет к спасению, о принципиальной непостижимости оснований Божественного избрания, о предопределении святых, об использовании грешников лишь в качестве удобного средства исправления и совершенствования праведников и др. Как отметил автор доклада, все это оказало определяющее влияние на позднее учение блж. Ав-

густина, развитое им в ходе пелагианских споров. Вместе с тем было отмечено, что лишь в свой ранний философско-богословский период Августин был верен православному учению о высоком достоинстве человека, о больших возможностях его свободного произволения и, наконец, о действительной синергии Бога и человека в деле спасения.

Третьим докладчиком стал заведующий кафедрой философии ПСТГУ, доцент В. П. Лега. Виктор Петрович начал свое выступление с критики существующего в современном обществе клише, что христианство, как, впрочем, и любая другая религия, ограничивает человека в его свободном выборе. Для опровержения атеистических спекуляций на проблеме свободы В. П. Лега предложил рассмотреть цитату из Евангелия от Иоанна: «Познаете истину, и истина сделает вас свободными» (Ин 8. 32). Акцентировав внимание слушателей на контексте этой цитаты, автор доклада сначала ретроспективно воспроизвел все основные философские подходы в понимании истины, а потом и свободы, особо остановившись на учениях о свободе Плотина, блж. Августина, Спинозы и И. Канта. Автор доклада настойчиво подчеркивал, что в человеческой природе, в ее трансцендентальных или имманентных формах осуществляет себя связь человека с Богом, и область, где это происходит, как раз определяется через свободу и истину. По словам докладчика, вместе со Спинозой мы могли бы сказать, что истинная свобода возможна лишь на пути познания Бога. Христиане, подчиняя свою волю Богу, действуют «как свободные, не как употребляющие свободу для прикрытия зла, но как рабы Божии» (1 Петр 2. 16). И поэтому, заключил В. П. Лега, именно Истина, т. е. Христос, дает человеку ту настоящую свободу, которую нельзя найти на путях своеволия. Тот, кто поступает в соответствии с истиной — законами природы и христианскими заповедями, будет действительно свободным.

Доклад профессора Бернара Маршадье (Институт славянских исследований, Университет Париж-Сорбонна (Paris IV), Франция) был посвящен исследованию «аристократических корней демократических свобод», как это понимал знаменитый французский писатель и государственный деятель Алексис-Шарль-Анри-Клерель де Токвиль (Alexis-Charles-Henri-Clerel de Tocqueville, 1805—1859). Обращаясь к двум самым известным книгам Токвиля «Демократия в Америке» и «Старый режим и революция», автор доклада показал, как мыслитель разрешает антиномию между тезисом об индивидуальной свободе и деспотизмом. По мнению профессора Б. Маршадье, представляется, что только моральное и аскетическое усилие (аристократическое состояние) позволяет преодолеть эту антиномичность.

Историк Нобухито Нагаи (Токушимский университет, Япония) в своем выступлении «Невозможная свобода: японские историки об испытании свободы современностью» подчеркнул значимость вопроса о свободе в японском обществе, но одновременно с этим отметил довольно индифферентное к нему отношение. Н. Нагаи сделал акцент на том, что слово «свобода» часто появляется в современных дискуссиях именно в связи с исторической наукой. В свободе нуждаются либо тогда, когда хотят противостоять давлению государства и влиянию различных организаций на историческую науку, либо когда хотят подчеркнуть

независимость исторического исследования, его свободу. Свое исследование непростых взаимоотношений государства и исторической науки докладчик начал с анализа ситуации во Франции. На конкретных примерах Н. Нагаи показал, какие силы, кроме государства, оказывают влияние на историческую науку. Далее докладчик рассмотрел исследуемый вопрос на примере Японии. Был проведен ретроспективный анализ роли государства в формировании исторической памяти народа, представлены основные направления исторической науки в Японии, проведены параллели с европейскими теориями.

Основная мысль доклада профессора Роберта Харриса состояла в сопоставлении предреволюционной мысли А. Герцена и Дж. Стюарта Милля. Оба мыслителя были устремлены к идее революции вследствие собственных личных переживаний, личного кризиса. Они оба пишут о поисках личной свободы через понятия собственного сознания и совести. Но есть и существенная разница, а именно в мотивах революции: Милль ищет революции против общества и нравов, против равнодушия народа, а Герцен — против авторитарности государственного строя. Самая яркая мысль доклада вылилась в противопоставление жизни тела и жизни духа. Когда в обществе царит экономическое благополучие и финансовое благосостояние, как это было в Англии XIX в., то народная мысль перестает устремляться на поиски прекрасного, появляется пустота интересов, отсутствует энергия. И напротив, когда общество притесняется государством, как представляет профессор Харрис политическую ситуацию в России, то в обществе возникает множество идей, сомнений, царит свобода духа.

Доклад профессора Даррина Мак-Мэна назывался «Свобода в Америке в XVIII в.». Тема свободы рассматривалась в тесной связи с историей Франции и Англии, автор охватил широкое историко-политическое пространство и опирался на социально-политические исследования свободы авторитетных историков и философов. Сопоставив республиканский, историко-правовой и либеральный подходы к пониманию свободы в их истории и современной рецепции, Д. Мак-Мэн пришел к заключению, что фундаментальным для всех этих подходов является недоверие или даже страх перед централизованной властью. Это недоверие очень глубоко укоренилось в американской душе в XVIII в. и, как утверждал автор доклада, более глубоко, чем где-либо в Европе. Если проследить за американской политикой в последнее время, можно увидеть, что недоверие и страх живут и сегодня. Многие американцы сегодня убеждены, что их правительство является самой большой из угроз американской свободе. Америка, «страна свободы», как утверждал Джефферсон, была империей с момента рождения, и поэтому все, кто подпадал под ее власть в XVIII в. или после, могут подтвердить горькую правду, взращенную основателями Америки, правду о том, что правительство является самой большой потенциальной угрозой для свободы.

Доклад профессора Альберто Меллони «Вызов инаковости: проблема религиозного плюрализма на II Ватиканском соборе» только на первый взгляд выбивался из общего ракурса обозначенной темы, но по сути являлся рассмотрением того же вопроса о свободе, только поставленным в контекст современного состояния межрелигиозного взаимодействия. Автор доклада проанализировал резко меняющийся религиозный ландшафт Европы. Исследование толерантности в

разных ее аспектах как формы, позволяющей сохранять свободное сосуществование различных религий, опиралось как на исторический опыт Католической Церкви (порою весьма драматичный), так и на сравнение различных форм сосуществования религий в разных странах. Автор анализирует угрозы, ищет пути разрешения проблемы, указывает на позицию католической Церкви в связи с вызовами современности. Второй Ватиканский собор во многом является поворотным, поскольку на нем было признано, что свобода — это не возмутительница спокойствия, вторгающаяся в царство истины, а скорее спутница Церкви, полезная для подтверждения чудес Божьих вне её собственных границ. Однако подчеркивается, что расширение идеи свободы не означает отказа от ответственности.

Секция: Русский перевод Библии:

ИСТОРИЯ, ПРОБЛЕМЫ, ПЕРСПЕКТИВЫ

Первые два доклада касались научной деятельности представителей предреволюционной российской библеистики В. В. Четыркина и протоиерея Николая Елеонского и дали согласную друг с другом картину развития библейской науки в России в начале XX столетия, которую оба докладчика охарактеризовали как стадию завершения накопления опыта и преддверие самостоятельного развития. В. В. Четыркин и протоиерей Николай Елеонский принадлежали к первому поколению русских ученых, начавших использовать при цитировании Священного Писания русский Синодальный перевод.

Священник Александр Тимофеев (МДА) сопроводил свой доклад демонстрацией, подтверждающей выводы отца Николая Елеонского о датировке Второзакония с точки зрения библейской археологии.

Профессор Е. М. Верещагин на основе анализа обширного житийного и гимнографического материала первоучителя Кирилла Философа подтвердил, что в основе экзегетической стратегии его полемики с иудеями о библейском откровении лежала апелляция к толкованию древнееврейского текста. Таким образом, можно представить святого Кирилла родоначальником современной переводческой практики в славянской традиции.

Собственно тема русского перевода Библии была поднята в докладе протоиерея Димитрия Юревича, проректора по научно-богословской работе СПбДА. На основе анализа правок, внесенных в Синодальный перевод Нового Завета святителем Филаретом (Дроздовым), докладчик утверждал, что эта корректура носила не только стилистический характер, но иногда была связана со стремлением более точно передать букву греческого текста, иногда же — подобрать наиболее адекватный русский термин в соответствии с богословским пониманием текста. Это означает, что в случае возможной ревизии Синодального перевода или осуществления нового перевода Библии на русский язык от переводчиков потребуется не только хорошая филологическая подготовка, но и богословская грамотность, позволяющая понять нюансы церковного вероучения, связанные с конкретным текстом, и выразить их «на церковно приемлемом языке».

Проректор Новосибирской духовной семинарии, кандидат филологических наук священник Иоанн Реморов сосредоточился в своем исследовании на архив-

ных материалах о переводческой деятельности епископа Енисейского и Красноярского Никодима (Казанцева). Эти данные позволяют по-новому оценить достоинства и недочеты Синодального перевода с позиции его современника.

Профессор протоиерей Ростислав Снигирев (КДА) в качестве вывода своего масштабного обзорного доклада высказал суждение о том, что Синодальный перевод заметно повлиял на русскую культуру и обеспечил развитие богословия в России. Но критика Синодального перевода началась сразу после его выхода в свет, в частности потому, что перевод различных частей Писания производился разными переводчиками и впоследствии не был должным образом выверен. Кроме того, переводчики не знали многих реалий библейской эпохи, а также значения некоторых архаичных слов и выражений. Наконец, многие ошибки перевода обусловлены мозаичностью его текстологической основы. Докладчик напомнил, что известный отечественный славист и библеист И. Е. Евсеев высказывался о необходимости нового русского перевода, формулируя главным требованием к «надлежащему достоинству русского национального перевода Библии» художественное совершенство ее языка. Профессор И. Е. Евсеев предлагал также делать перевод либо исключительно по LXX, как сохранившей одну из древнейших традиций, либо переводить раздельно с LXX и МТ. По инициативе И. Е. Евсеева Русской Библейской комиссией при СПбДА было принято решение о редакции Синодального перевода (так и не произведенной вследствие катастрофы 1917 г.).

В докладе Л. В. Маневича (РБО) было сформулировано несколько общих принципов перевода. Перевод литературного текста не может быть нелитературным, считает он. При этом перевод должен оставаться все-таки переводом, а не пересказом. От переводчика требуется предельная честность в работе, честность к переводимому тексту, во многом отказ от своего Я с его литературными, эстетическими и этическими пристрастиями. Честный перевод не может делаться «в угоду» или, напротив, «в пику» кому- или чему-либо. Эти положения были проиллюстрированы примерами из перевода Нового Завета, известного под названием «Радостная Весть» (переводчик В. Н. Кузнецова). Автор доклада показал, как переводчик ставил задачу переосмыслить ключевые термины и понятия Нового Завета и передать их по-новому, непривычным образом. Иногда причины, побуждающие к таким попыткам ясны, иногда нет. Но в огромном большинстве случаев это новаторство было явно неудачным как в стилистическом, так и в смысловом отношениях. Стилистическое многообразие оригинального греческого текста (особенно в Посланиях) передать не удалось — текст повсюду одинаково «легок», что отнюдь не соответствует оригиналу.

Резюме докладчика было таковым. Перед всяким, кто вновь возьмется за нелегкий труд перевода Нового Завета, будет стоять задача, чтобы новый перевод по своей «читабельности» не уступал переводу В. Н. Кузнецовой, но при этом был честнее, взвешеннее, аккуратнее.

В дополнение к этому конкретному разбору в сообщении А. С. Десницкого была сделана попытка дать общую систему классификационных признаков всех возможных переводов Библии. Например, аудитория предполагаемого перевода, его текстологическая основа, функции и т. д. Андрей Сергеевич предложил в качестве иллюстрации таблицу, содержащую характеристику трех основных

типов перевода — литургического, филологического и миссионерского — по предложенным им параметрам, а также параллельный перевод этих трех типов Послания Иуды. На этом секция завершила свою работу.

Круглый стол:

Теоретико-методологические проблемы перевода Библии

Работа Круглого стола началась с доклада архиепископа Флоренции Джузеппе Бетори, возглавлявшего работу Итальянской конференции епископов по рецензии национальной Библии на заключительном этапе ее работы. Его развернутый доклад содержал изложение исторических предпосылок этого фундаментального проекта. После II Ватиканского собора стало широко практиковаться совершение богослужения на национальных языках, но конституирующим для Католической Церкви остается латинский текст Библии. Поэтому после публикации Новой Вульгаты в 1986 г. со всей очевидностью выявилась потребность редакции текста Священного Писания на итальянском языке. Существенным является тот факт, что над переводом с самого начала работали по благословению священноначалия, с возможно более точным переводом текстов, используемых в литургическом священнодействии. Коллегиально вырабатывались критерии, на основании которых велась работа на протяжении 12 лет. Осуществлялся постоянный контроль как специалистами по отдельным книгам (так что в общей сложности поступили замечания от 100 ученых), так и Конференцией епископов. Наконец текст был отправлен в Конгрегацию Божественного культа для получения признания, необходимого для богослужебного использования текста. В докладе были приведены примеры переводческой стратегии нового издания. В заключение епископ Бетори сказал, что этот перевод, как и любой другой, не лишен недостатков, однако он претендует на то, чтобы стать достаточно стабильным для богослужебного использования и домашнего чтения, а также стимулировать рост христианского религиозного языка.

Протоиерей Леонид Грилихес (МДА) рассказал о подготовительной работе по вопросу редактирования Синодального перевода, ведущейся библейской группой Библейско-богословской комиссии в настоящее время.

После рассказа об организации переводческой деятельности в современной Италии с особой остротой ощущается потребность в инициации церковно-переводческой деятельности в Русской Православной Церкви. Это подтвердил в своем ярком и эмоциональном сообщении архимандрит Ианнуарий (Ивлиев) (СПбДА).

А. А. Ткаченко (ЦНЦ ПЭ, ИВИ РАН) коснулся рабочего момента выбора текстологической основы перевода Библии на русский язык. Предложение опереться на текст Ватиканского кодекса не вызвало однозначной реакции у присутствовавших.

Об итогах многолетней работы Российского Библейского общества сообщил М. Г. Селезнев. Это сообщение было злободневным, учитывая ситуацию с трудностями, возникшими в работе общества в самое последнее время.

Полезную сводку результатов работы по переводу Псалтири подготовил М. А. Скобелев (ПСТГУ). На примерах им были продемонстрированы поиски

наиболее точного, поэтичного и богословски выверенного варианта перевода основной литургической книги Церкви.

Сообщение иерея Иоанна Реморова вновь обратило внимание присутствующих на необходимость использовать опыт XIX в. для выработки и употребления «достойного» языка для перевода священных книг.

Завершил работу круглого стола протоиерей Сергий Овсянников (Амстердам). В докладе он кратко рассказал о своем опыте работы консультантом в Объединенных Библейских обществах (United Bible Societies). В 90-х гг. ХХ в. отдавалось предпочтение теории функционального перевода. Практика показала, что эта теория имела и положительные, и отрицательные стороны. К положительным сторонам функционального перевода можно отнести проведенный анализ Синодального перевода, который использовался тогда как основа для перевода на иные языки (переводчики не владели древнегреческим или древнееврейским языками). При переводе были выявлены многие «проблемные точки» Синодального перевода, а именно те многочисленные случаи, когда переводчики просто не понимали, о чем говорится в тексте «оригинала». В своем сообщении автор проанализировал трудности Синодального перевода, препятствующие пониманию текста или приводящие к искажению смысла, и предложил их классификацию.

Итогом Круглого стола может быть названо высказанное участниками стремление объединить усилия, чтобы послужить делу церковного перевода. Ни в Церкви, ни в академической среде не существует института, нацеленного на это важнейшее дело. Можно было бы искать пути координации церковных и государственных ресурсов в этом направлении. Предварительным этапом могло бы стать создание объединенного банка данных компетентно собранных и классифицированных недочетов Синодального перевода.

Круглый стол:

Образ свободы в различныш культурах

Круглый стол «Образ свободы в различных культурах» возглавил и провел доцент кафедры философии философского факультета Высшей школы экономики А. В. Михайловский.

Дискуссия была открыта выступлением доктора богословия протоиерея Владислава Свешникова. В кратком выступлении о. Владислав предложил неожиданный взгляд на понятие свободы с точки зрения христианской этики. Этот взгляд был представлен рядом очевидных, но парадоксальных наблюдений. Основой, от которой отталкивался отец Владислав в развитии своей мысли, стали слова Спасителя из Евангелия от Марка: «Кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради Меня и Евангелия, тот сбережет ее» (Мк 8. 34—35). Есть две возможности реализации человеческой свободы. С одной стороны, человек может культивировать в себе свое Я, с другой стороны, он имеет в себе силы преодолеть тяготение своего Я, что в православной традиции называется покаянием. Его результатом становится свободное следование за Христом и Евангелием. В первом же случае свобода оказывается мнимой.

В ответ на такое представление покаяния как формы свободы А. В. Михайловский предложил вспомнить Хайдеггера, у которго свобода представлена как реакция на событие обнаружения субъекта, то есть собственного Я. А. В. Михайловский свое выступление посвятил размышлениям о «свободе права» и «свободе нрава» известного российского философа Владимира Би-бихина. Как отметил выступающий, эта тема совершенно новая, поскольку изучение творческого наследия Владимира Вениаминовича Бибихина только начинается.

Тезис японского историка Нобухито Нагаи из Токушимского университета состоял в том, что, по его мнению, «у свободы не было достаточно времени, чтобы укорениться в японском обществе». В древнем Китае эквивалент слова «свобода» имел два смысла: первый соотносился с самоуправством и деспотичностью, то есть акцент делался на способности действовать согласно своим желаниям, а во втором случае под свободой понималось отсутствие принуждения (внешнего, либо внутреннего). В течение долгого времени в Японии доминировал первый смысл в понимании свободы. Только в XV в. стал превалировать второй смысл, хотя и параллельно первому, «негативному», смыслу, который остался и никуда не исчез. Таким образом, понятие «свобода» не всегда имело позитивный смысл, значение идеала.

Когда во второй половине XIX в. Япония попыталась стать современным государством, обрела конституцию и парламент, было объявлено о признании некоторых свобод: свободы выбора работы, свободы передвижения и др. Но в действительности эти свободы были скорее пожалованы свыше, нежели приобретены и завоеваны низшими слоями общества, хотя и существовали народные движения, такие как движение за свободу и права народа. Тем, что не сам народ завоевывал эти свободы, можно объяснить наблюдаемое состояние апатии, некоторого безразличия граждан по отношению к свободе. После Второй мировой войны в стране был установлен демократический режим с новой конституцией 1947 г., в которой формально были прописаны все фундаментальные права человека. Однако не стоит забывать, что это было реализовано победившей во Второй мировой войне стороной и во время оккупации Японии.

В настоящее время, когда говорят о свободе в Японии, то под этим преимущественно подразумевается «неолиберализм». Иными словами, речь идет об экономическом либерализме, который стремится ограничить власть государства и свести к минимуму его управление обществом. Что касается политической и социальной свобод, то они рассматриваются большинством японцев как нечто уже завоеванное и находящееся вне опасности. У такого отношения есть свои последствия: каждый печется только о своей свободе, совсем не думая ни о судьбе другого, ни о месте свободы в обществе. Наблюдается устойчивая тенденция к индивидуализму, к замыканию на частной жизни.

Следует отметить, что обсуждение затронутых вопросов прошло живо и плодотворно, иностранные гости активно участвовали в обсуждении. Коснулись и различий в понимании свободы в русской и американской культурах, различий в понимании счастья у Аристотеля, у христианских авторов и отцов-основателей

(а счастье, как и свобода, — одна из основных категорий практической философии, начиная с Аристотеля).

Секция: Учение о Пресвятой Троице и современная

ПРАВОСЛАВНАЯ АНТРОПОЛОГИЯ

Работу секции открыл доклад преподавателя Общецерковной аспирантуры и докторантуры имени святых равноапостольных Кирилла и Мефодия священника Георгия Завершинского «Богословское значение диалога». В докладе в контексте понятия подтвержденного диалога был представлен подход к характеристике внутритроичных отношений и отношений Бога-Троицы с тварным миром. Докладчик сформулировал и раскрыл богословский тезис о том, что ипостасные отношения Лиц Пресвятой Троицы, характер которых нам открыт, и божественные отношения с творением могут быть представлены в терминах диалога и богословия личности. Докладчик также указал, что вместо сосредоточения на интеллектуальных человеческих утверждениях Церковь экзистенциально выразила с помощью термина «единосущный» «таинственное тождество монады и триады и одновременность тождества единой природы и различия трех Ипостасей». По мысли докладчика, диалогическое измерение троичного богословия должно быть представлено в терминах тех личностных характеристик, которые будут доступны для понимания человека. В качестве таковых докладчик выделил термины «нерождение», «рождение» и «исхождение», относящиеся к Отцу, Сыну и Святому Духу соответственно.

Следующий доклад «Понятие кеносиса в тринитарном учении и антропологии архимандрита Софрония (Сахарова)» был представлен преподавателем кафедры систематического богословия и патрологии ПСТГУ Светланой Витальевной Никитиной. Первую часть доклада С. В. Никитина посвятила раскрытию учения архимандрита Софрония (Сахарова) о полноте взаимной самоотдачи Божественных Лиц как одному из основных аспектов, выражающих Их ипостасное совершенство. При этом, рассматривая богословские построения отца Софро-ния, С. В. Никитина обратила внимание слушателей на то, что в его тринитарном учении — в отличие от троичных построений священника Сергия Булгакова и Юргена Мольтманна — кеносис Божественных Ипостасей не предполагает претерпевания Ими страдания, поскольку в силу полноты Их внутритроичного общения неразрывно связан с полнотой взаимного принятия. Во второй части доклада С. В. Никитина сосредоточилась на учении архимандрита Софрония (Сахарова) о реализации кенотической установки в аскетической жизни человека по образу полноты кеносиса, явленного Христом.

Третий доклад «Святоотеческое тринитарное различение понятий ипостаси и сущности в православной богословской антропологии» был представлен доцентом кафедры систематического богословия и патрологии ПСТГУ С. А. Чур-сановым. Указав, что утверждение полноты уникальности Каждого из Божественных Лиц составляло в святоотеческом богословии IV в. один из важных аспектов борьбы с арианством, С. А. Чурсанов подчеркнул, что «с сотериологи-ческой точки зрения утверждение абсолютной уникальности и Отца, и Сына, и

Святого Духа было необходимо для преодоления дохристианских пантеистических представлений, ставящих во главу угла при рассмотрении вопроса о связи с божеством безличную природную детерминированность и ведущих поэтому к магическому пониманию религиозной жизни, к сосредоточению на формальном исполнении разного рода обрядов, ритуалов и правил». Раскрывая далее богословское понимание ипостасной уникальности, С. А. Чурсанов выделил такие святоотеческие характеристики ипостаси, как единственность, простота и не-объемлемость никакими общими понятиями, включая категорию числа. Вторую часть доклада С. А. Чурсанов посвятил пониманию уникальности человеческих ипостасей, рассматриваемых в православной богословской антропологии XX— XXI вв. как образ Ипостасей Божественных.

Затем докторант Общецерковной аспирантуры и докторантуры имени святых равноапостольных Кирилла и Мефодия И. П. Булыко в докладе «Учение кардинала Ива Конгара об обитании Святого Духа в человеке» познакомил участников заседания секции с учением одного из самых известных католических богословов XX в. о сообщении человеку Третьим Божественным Лицом благодатных даров Пресвятой Троицы, исходящих от Отца и распространяющихся через Сына. Докладчик указал, что, по мысли И. Конгара, поскольку благодатные дары, сообщаемые Святым Духом, вселяющимся в человека, являются общими для Отца, Сына и Святого Духа, через усвоение этих даров человек вступает в общение со всей Святой Троицей Божественных Лиц. Отметив сильные стороны данного учения, заключающиеся, прежде всего, в утверждении полноты единства христианина с Пресвятой Троицей, докладчик указал на такие спорные и даже неприемлемые для православного богословского видения аспекты учения, как отказ от различения в Божественной природе недоступной для человека Божественной сущности и нетварных Божественных энергий, сообщаемых Богом человеку (что ведет к утверждению И. Конгаром тварности сообщаемой Святым Духом благодати), и учение об исхождении Святого Духа от Отца «и от Сына» (что ведет к умалению личностности Третьего Божественного Лица).

В заключительном докладе «Следствия учения о человеке как образе Пресвятой Троицы для богословского понимания отношения к иноверцам» преподаватель Высшей школы экономики Доминик Рубин указал на важность признания ценности культурной и религиозной инаковости в ходе диалога с представителями нехристианских религий и культур, а также в ходе миссионерской работы. В качестве богословских оснований признания ценности нехристианских религиозных традиций Д. Рубин выделил учения о безусловной свободе Бога в Его домостроительном промысле и о богоданной свободе человека как образа Божия.