CC BY
0
ОРИГИНАЛЬНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
Взаимосвязь
продолжительности сна с уровнями эндотелина-1, гомоцистеина у людей с ожирением I степени и нарушением углеводного обмена
Нелаева Ю.В., Нелаева А.А., Ведерникова С.А., Петрушка Н.В., Курмангулов А.А.
Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Тюменский государственный медицинский университет» Министерства здравоохранения Российской Федерации, 625003, г. Тюмень, Российская Федерация
Резюме
Ожирение - хроническое заболевание, запускающее развитие метаболических нарушений, в том числе и углеводного обмена, способствующее развитию сахарного диабета 2-го типа (СД2). Особый интерес и практическое значение имеет изучение новых модифицируемых факторов риска ожирения, а именно продолжительность сна и его роль в развитии и прогрессировании нарушений углеводного обмена.
Цель исследования - изучение взаимосвязи продолжительности сна и уровней эндотелина-1 (ЭТ-1) и гомоцистеина в сыворотке крови у людей с ожирением I степени и нарушением углеводного обмена.
Дизайн: открытое ретроспективное сравнительное контролируемое рандомизированное одно-центровое исследование.
Материал и методы. Проведен анализ результатов анкетирования посредством опросников [тест Хорна-Остберга (MEQ, Morningness-Eveningness Questionnaire), Питтсбургский индекс качества сна за последний месяц (Pittsburgh SLeep QuaLity Index for the Last month, PSQI), Мюнхенский опросник (Munich Chrono-Type Questionnaire, MCTQ), проведенного у пациентов с ожирением I степени (n=240): без нарушения углеводного обмена (n=80), с предиабетом (n=80) и СД2 (n=80). Пациенты с умеренно утренним хронотипом составили 13%, промежуточным - 70% и умеренно вечерним - 17%. Группа сравнения (n=80) - люди без ожирения и нарушения углеводного обмена, сопоставимые по полу и возрасту. Из 320 участников исследования: женщин - 80%, мужчин - 20%. Средний возраст участников - 53,61±2,57 года, индекс массы тела -31,48±0,80 кг/м2, окружность талии у женщин - 98,2±3,89 см, у мужчин - 101,78±4,33 см. Результаты тестов сопоставляли с анамнестическими, антропометрическими [масса тела (кг); рост (см); окружность талии (см)], лабораторными [ЭТ-1, гомоцистеин, триглицериды (ТГ), липопротеины низкой плотности] показателями.
Результаты. Во всех группах установлены отрицательные корреляционные связи между продолжительностью сна и уровнями ЭТ-1, гомоцистеина и ТГ в сыворотке крови (р<0,001), при этом наиболее выраженные в группе пациентов с ожирением I степени и СД2 (r= -0,678, -0,673 и -0,678) соответственно (р<0,001).
Заключение. Установлена связь между продолжительностью сна и повышенными уровнями ЭТ-1, гомоцистеина, ТГ в сыворотке крови у людей во всех группах с ожирением I степени.
Финансирование. Исследование не имело спонсорской поддержки. Конфликт интересов. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Для цитирования: Нелаева Ю.В., Нелаева А.А., Ведерникова С.А., Петрушка Н.В., Курмангулов А.А. Взаимосвязь продолжительности сна с уровнями эндотелина-1, гомоцистеина у людей с ожирением I степени и нарушением углеводного обмена // Эндокринология: новости, мнения, обучение. 2024. Т. 13, № 4. C. 29-36. DOI: https://doi.org/10.33029/2304-9529-2024-13-4-29-36
Статья поступила в редакцию 01.10.2024. Принята в печать 12.11.2024.
Ключевые слова:
ожирение;
предиабет;
хронотип;
эндотелин-1;
гомоцистеин;
продолжительность
сна
Relationship of sleep duration with endothelin-1, homocysteine levels in individuals with grade I obesity and impaired carbohydrate metabolism
Nelaeva Yu.V., Nelaeva A.A., Vedernikova S.A., Petrushka N.V., Kurmangulov A.h.
Tyumen State Medical University, Ministry of Health of the Russian Federation, 625003, Tyumen, Russian Federation
Abstract
Obesity is a chronic disease that triggers the development of metabolic disorders, including carbohydrate metabolism, contributing to the development of type 2 diabetes mellitus (T2DM). Of particular interest and practical importance is the study of new modifiable risk factors for obesity, namely sleep duration, and its role in the development and progression of carbohydrate metabolism disorders.
The aim of the study was to determine the relationship between sleep duration and serum levels of endothelin-1 and homocysteine in individuals with grade I obesity and impaired carbohydrate metabolism.
Design: an open-label, retrospective, comparative, controlled, randomized, single-center study.
Material and methods. An analysis of the questionnaire based on the results of the Horn-Ostberg Test (MEQ), Pittsburgh Sleep Quality Index for the last month (PSQI), MCTQ (Munich Questionnaire) in people with grade I obesity (n=240): without impaired carbohydrate metabolism (n=80), with prediabetes (n=80) and T2DM (n=80). Persons with moderate morning chronotype accounted for 13%, intermediate - 70% and moderate evening - 17%. The comparison group (n=80) - people without obesity and impaired carbohydrate metabolism, comparable in gender and age. Of the 320 participants in the study: women - 80%, men - 20%. The average age of the participants was 53.61±2.57 years, body mass index - 31.48±0.80 kg/m2, waist circumference in women - 98.2±3.89 cm, in men - 101.78+4.33 cm. The test results were compared with anamnestic, anthropometric [weight (kg); height (cm); waist circumference (cm)], laboratory [endothelin-1, homocysteine, triglycerids (TG), low-density lipoproteins] indicators.
Results. In all groups, negative correlations were established between sleep duration and serum levels of endothelin-1, homocysteine and TG (p<0,001), while the most pronounced in the group of patients with grade I obesity and T2DM (r= -0.678, -0.673, -0.678), respectively (p<0.001).
Conclusion. An association has been established between sleep duration and elevated serum levels of endothelin-1, homocysteine, and TG in individuals in all groups with grade I obesity.
Funding. The study had no sponsor support.
Conflict of interest. Authors declare no conflict of interest.
For citation: Nelaeva Yu.V., Nelaeva A.A., Vedernikova S.A., Petrushka N.V., Kurmangulov A.A. Relationship of sleep duration with endothelin-1, homocysteine levels in individuals with grade I obesity and impaired carbohydrate metabolism. Endokrinologiya: novosti, mneniya, obuchenie [Endocrinology: News, Opinions, Training]. 2024; 13 (4): 29-36. DOI: https://doi.org/10.33029/2304-9529-2024-13-4-29-36 (in Russian) Received 01.10.2024. Accepted 12.11.2024.
Keywords:
obesity; prediabetes; chronotype; endothelin-1; homocysteine; sleep duration
Ожирение - хроническое заболевание, способствующее развитию метаболических нарушений и ставшее одним из основных факторов риска нарушений углеводного обмена [1]. Распространенность ожирения за последние пять десятилетий экспоненциально возросла и стала всемирной проблемой, достигшей масштабов пандемии. В мире около 2,5 млрд взрослого населения имеют избыточную массу тела и более 1 млрд человек страдают ожирением [2]. Ключевыми факторами, способствующими высокой распространенности ожирения в мире, считаются стремительный социально-экономический рост, гиподинамия, гиперкалорийное питание, изменения пищевых привычек населения.
Ожирение приводит к инсулинорезистентности (ИР), воспалению жировой ткани, стеатозу поджелудочной железы, печени,
эндотелиальной дисфункции и окислительному стрессу [3]. Патогенетические механизмы ожирения до конца не изучены, продолжается поиск новых механизмов развития данной патологии. За последние несколько десятилетий накоплены многочисленные доказательства, указывающие на тесную связь между плохим качеством сна и повышенным индексом массы тела (ИМТ) [4, 5]. Помимо влияния на массу тела, продолжительность сна играет ключевую роль в метаболизме гормонов, а также тесно связана с воспалением, системой свертывания крови, функцией эндотелия и метаболической регуляцией [6]. Метаболические нарушения при ожирении вызывают выраженный дисбаланс свободнорадикальных процессов и антиоксидантной защиты, сопровождаемых ок-сидативным стрессом эндотелиоцитов, который способствует
прогрессированию эндотелиальной дисфункции - раннего предиктора ремоделирования сосудов и других кардиоваску-лярных нарушений (артериальная гипертензия, атеросклероз) [7]. При ожирении жировая ткань синтезирует и выделяет большое количество гормонов и цитокинов, которые изменяют липидный спектр крови, обменные процессы, оказывая глубокое влияние на эндотелиальную дисфункцию, ситуацию, связанную с образованием атеросклеротических бляшек [8].
Установлено, что повышенный уровень эндотелина-1 (ЭТ-1) - один из основных маркеров эндотелиальной дисфункции. В работах L.J. Reynolds и соавт. (2017), И.Л. Давыдкина и соавт. (2021) подтверждается увеличение концентрации ЭТ-1 при ожирении и ИР [9, 10]. R. Esse и соавт. (2019) установили, что гипергомоцистеинемия служит предиктором риска развития атеросклероза и сердечно-сосудистых заболеваний вследствие повреждения сосудистого эндотелия [11].
Повышенные уровни ЭТ-1 и гомоцистеина в сыворотке крови рассматриваются в качестве независимых модифи-цирумых факторов риска развития нарушений углеводного обмена [нарушение гликемии натощак (НГН), нарушение толерантности к глюкозе (НТГ)] [12]. В настоящее время наряду с существующими модифицируемыми факторами риска развития ожирения (нерациональное питание, низкая физическая активность) большое внимание уделяется нарушению цикла «сон-бодрствование», приводящему к десинхронозу [13]. Десинхроноз - это рассогласование внешних и внутренних биологических часов, которые генерируют циркадианные ритмы метаболизма, обусловленные режимом смены дня и ночи [14, 15]. Более адаптированными и менее уязвимыми к рассогласованию циркадианных ритмов считаются представители промежуточного хронотипа, в отличие от людей с вечерним хронотипом, которые более подвержены воздействию внешних факторов, связанных с риском нарушений углеводного обмена и ожирением [16]. Изучение метаболических нарушений с позиции циркадианных ритмов открывает новые возможности для профилактики и диагностики нарушений углеводного обмена [17].
Цель нашего исследования - изучение взаимосвязи продолжительности сна и уровней ЭТ-1 и гомоцистеина в сыворотке крови у пациентов с ожирением I степени и нарушением углеводного обмена.
Материал и методы
На базе ФГБОУ ВО Тюменский ГМУ Минздрава России было проведено открытое ретроспективное сравнительное контролируемое рандомизированное одноцентровое исследование, в соответствии с международными стандартами GCP.
В исследовании приняли участие 320 человек, из них 80% - женщины. Средний возраст составил 53,6±2,6 года. Участники исследования были разделены на 4 группы по 80 человек. Среди них 1-я группа - контрольная, люди с нормальной массой тела [ИМТ - 18,5-24,9 кг/м2, окружность талии (ОТ) у женщин <80,0 см, ОТ у мужчин <94,0 см] и без нарушений углеводного обмена (глюкоза цельной капиллярной крови натощак <5,6 ммоль/л); 2-я группа - с ожирением I степени без нарушений углеводного обмена; 3-я группа - с ожирением I степени и предиабетом; 4-я группа - с ожирением
I степени и сахарным диабетом 2-го типа (СД2). Все участники исследования не принимали снотворных средств, не работали посменно и не имели нестандартный график работы. Сменная работа была определена как любая регулярная работа ночью.
Критерии включения: возраст 50-65 лет, ОТ у женщин >80 см и у мужчин >94 см, ИМТ от 30,0 до 34,9 кг/м2 (классификация ожирения по ИМТ, Всемирная организация здравоохранения, 1997 г.), длительность предиабета и СД2 не более 5 лет. Верификацию диагноза СД2 проводили в соответствии с Алгоритмами специализированной медицинской помощи больным сахарным диабетом (2023).
Критерии исключения: ожирение II-III степени, ишемиче-ская болезнь сердца, сердечная недостаточность, нарушение сердечного ритма, острый и перенесенный инфаркт миокарда, острое нарушение мозгового кровообращения, вирусные гепатиты, психические заболевания, гипертиреоз, беременность, тяжелые аутоиммунные заболевания, а также прием препаратов, влияющих на метаболизм глюкозы и температуру тела, острые воспалительные заболевания.
Проведен анализ первичной медицинской документации с целью выборки респондентов по антропометрическим параметрам [масса тела (кг), рост (см), ОТ (см)]. Для субъективной оценки цикла «сон-бодрствование» проведено анкетирование на основании опросников: Мюнхенский опросник (Munich Chrono-Type Questionnaire, MCTQ, Roenneberg et al, 2003, 2019), Питтсбургский индекс качества сна за последний месяц (PSQI, Pittsburgh Sleep Quality Index for the last month) и тест Хор-на-Остберга (MEQ, Morningness-Eveningness Questionnaire).
Уровень гомоцистеина и ЭТ-1 в сыворотке крови определяли на иммуноферментном анализаторе ImmunoChem-2100 (США) с использованием реактивов компании «Вектор-Бест» (Россия), согласно инструкции. Уровни триглицеридов (ТГ) и липопротеинов низкой плотности (ЛПНП) определяли ферментативным методом на автоматическом биохимическом анализаторе SAPPHIRE 400.
Статистическую обработку данных осуществляли с помощью пакета прикладных программ SPSS (версия 17.0) с использованием библиотеки статистических функций. Описательная статистика в работе презентована М+SD [95% доверительный интервал (ДИ)] для значений, поддающихся законам нормального распределения. Данная гипотеза о нормальности распределения проанализирована с помощью критерия Колмогорова-Смирнова. В сравнении количественных данных двух независимых выборок в случае распределения отличного от нормального был применен ü-критерий Манна-Уитни, в случае нормального распределения - t-критерий Стьюдента. При анализе сравнения динамики значений переменных внутри одной группы - критерий Вилкоксона. Корреляционный анализ выполнен с помощью рангового коэффициента корреляции Спирмена.
Результаты и обсуждение
По результатам теста Хорна-Остберга, 70% обследуемых принадлежали к промежуточному хронотипу (42-58 баллов, время пробуждения - 6:30-8:30, время засыпания - 22:450:45), 13% - к умеренно утреннему (59-69 баллов, время пробуждения - 5:00-6:30, время засыпания - 21:30-22:45), 17% - к умеренно вечернему хронотипу (31-41 балл, время
Таблица 1. Субъективная характеристика сна по Мюнхенскому опроснику хронотипа (МС^)
1-я, контрольная, 2-я группа, ожирение без нарушения углеводного обмена (п=80) 3-я группа, ожирение 4-я группа,
Показатель группа (п=80) с предиабетом (НГН, НТГ) (п=80) ожирение с СД2 (п=80) Достоверность
р1-2=0,001
р1-3=0,001
Продолжительность 7,21±0,13 6,29±0,11 6,16±0,30 6,06±0,24 р1-4=0,001
сна (ч: мин) ДИ (7:18; 7:25) ДИ (6:27; 6:31) ДИ (6:09; 6:23) ДИ (6:00; 6:11) р24=0,002 р2-4=0,001 р3-4=0,007
р1-2=0,001
Необходимое время для засыпания (мин, с) 5,17±0,27 ДИ (5,11; 5,24) 15,15±0,54 ДИ (15,03; 15,27) 17,56±1,49 ДИ (17,31; 18,20) 17,59±2,06 ДИ (17,30; 18,27) р1-3=0,001 р1-4=0,001 р2-3=0,001 р2-4=0,001 рз-4=1,000
р1-2=0,001
Необходимое время для пробуждения (мин, с) 5,24±0,54 ДИ (5,12; 5,36) 10,01±1,07 ДИ (9,46; 10,16) 10,13±1,10 ДИ (9,58; 10,29) 12,59±1,38 ДИ (12,37; 13,21) р1-4=0,001 р1_4=0,001 р2_4=1,000 р2-4=0,001 р4-4=0,001
Примечание. Данные представлены в виде М±SD, где М - среднее арифметическое значение; SD - стандартное отклонение. Здесь и в табл. 2, 3: расшифровка аббревиатур дана в тексте.
пробуждения - 8:30-10:00, время засыпания - 0:45-2:00). Люди, принадлежащие к утреннему и вечернему хронотипам, отсутствовали в составе изучаемой выборки.
Субъективная оценка характеристики сна показала, что фактическое время отхода ко сну и пробуждения у 80% участников промежуточного и умеренно утреннего хронотипа было более поздним, чем показатель, характерный для указанных хронотипов,- 00:00±0:30 и 7:30±0:30 соответственно. При этом средняя продолжительность сна у данных участников составила 6,5+0,25 ч, а время для засыпания и пробуждения, которое потребовалось - 14,2+3,8 и 9,5+4,2 мин. Согласно результатам теста Хорна-Остберга, не все участники были способны соблюдать режим сна и бодрствования, соответствующий их индивидуальному хронотипу. Полученные данные совпадают с результатами, представленными в работе С.А. Дракина и соавт. [18], и могут быть объяснены современным образом жизни, при котором индивидуум не всегда способен придерживаться установленных режимов активности и отдыха. Опираясь на литературные данные, можно предположить, что уменьшение продолжительности сна с увеличением времени необходимого для засыпания и пробуждения, вне зависимости от хронотипа, в исследуемых группах могут не только провоцировать рассогласование циркадианных ритмов, но и усугублять нарушения углеводного обмена [19].
По результатам Мюнхенского опросника (МСГО) (табл. 1), продолжительность сна у пациентов с ожирением I степени вне зависимости от нарушения углеводного обмена составила 6,00+0,30 ч, при этом наблюдалось укорочение сна в 4-й группе
(6,06+0,24 ч), в отличие от 1-й группы (7,21+0,13 ч, р<0,001). У пациентов в 4-й группе время, необходимое для засыпания, в отличие от 1-й группы, было почти в 3 раза больше (17,59+2,06 и 5,17+0,27 мин соответственно, р<0,001), в среднем на 15-18 мин дольше. Увеличение времени, необходимого для пробуждения, в 4-й группе составило в среднем 12,59+1,38 мин, в отличие от 1-й группы (5,24+0,54 мин; р<0,001). Таким образом, уменьшение продолжительности сна при увеличении времени, необходимого для засыпания и пробуждения, может свидетельствовать о рассогласовании циркадианного ритма «сон-бодрствование».
По данным опросника PSQI, во всех трех группах с ожирением I степени, за исключением контрольной, 80% опрошенных субъективно оценивали качество своего сна как неудовлетворительное (ночные пробуждения, отсутствие бодрости в течение дня), 95% участников анкетирования отмечали использование будильника при пробуждении, а также наличие ночных пробуждений. По результатам опросника у пациентов с ожирением чаще бывает неудовлетворительное качество сна. Нарушения циркадианных ритмов негативно влияют на нормальную регуляцию различных физиологических процессов, включая обмен веществ, и могут способствовать увеличению массы тела у людей [20].
Сон - модулятор метаболического гомеостаза. Сокращение продолжительности сна можно рассматривать как один из факторов риска развития ИР наряду с низкой физической активностью и нерациональным питанием, что, в свою очередь, может привести и к СД2 [21].
Таблица 2. Характеристика лабораторных параметров (уровней эндотелина-1 и гомоцистеина) в изучаемых группах
2-я группа, 3-я группа,
1-я, контрольная, ожирение ожирение 4-я группа,
Показатель группа без нарушения с предиабетом ожирение с СД2 Достоверность
(n=80) углеводного обмена (n=80) (НГН, НТГ) (n=80) (n=80)
р1-2=0,001
р1-3=0,001
ЭТ-1, пг/мл 0,37 (0,33; 0,37) 0,70 (0,60; 0,80) 0,70 (0,60; 0,80) 0,80 (0,70; 0,90) р!_4=0,001 р23=0,144 р2-3=0,001 р3-4=0,001
р1-2=0,001
р1-3=0,001
Гомоцистеин, 7,65 9,80 11,35 11,90 р^=0,001
мкмоль/л (6,02; 8,09) (9,20; 10,60) (9,33; 12,90) (10,40; 12,18) р2-3=0,001 р2-3=0,001 р3-4=0,001
Примечание. Данные представлены в виде медианы (Me) и интерквартильного размаха (Q1; Q3).
К ключевым показателям эндотелиальной дисфункции относятся ЭТ-1 и гомоцистеин, повышение их уровня в сыворотке крови служит индикатором риска развития различных нарушений, в том числе углеводного обмена [22, 23].
Во 2-й группе выявлено повышение уровня ЭТ-1 [0,70 пг/мл (0,60; 0,80)] по отношению к 1-й группе [0,37 пг/мл (0,33; 0,37), p<0,001]. По мере прогрессирования нарушения углеводного обмена установлено увеличение исследуемого показателя в 3-й группе [0,70 пг/мл (0,60; 0,80), p<0,001], при этом максимальное значение достигнуто в 4-й группе [0,80 пг/мл (0,70; 0,90)], p<0,001) (табл. 2). Полученные данные согласуются с работой H.N. Jenkins и соавт. (2020), повышение уровня ЭТ-1 в плазме крови у пациентов с ожирением в отличие от имеющих нормальный ИМТ, возможно, обусловлено хронической тканевой гипоксией [24]. Важно отметить, что ЭТ-1 потенцирует развитие ИР через потенциальные рецептор- и тканезависимые механизмы, один из которых воздействует на жировую ткань [25]. В эксперименте на мышах 0. Rivera-Gonzalez и соавт. (2021) продемонстрировали, что фармакологическая блокада рецепторов ETA и ETB способствовала улучшению ин-сулиновой чувствительности, коррекции липидного обмена, а также снижению уровней адипокинов и воспалительных процессов независимо от изменений массы тела. Полученные результаты показали, что повышенный уровень ЭТ-1 в крови играет значимую роль в патофизиологии ожирения, способствуя развитию ИР, дислипидемии и воспаления жировой ткани [26].
В ходе исследования повышение уровня гомоцистеина в 4-й группе достигло максимальных значений [11,90 (10,40; 12,18) мкмоль/л] по отношению к 1-й группе сравнения [7,65 (6,02; 8,09) мкмоль/л] соответственно (p<0,001). Нарушение углеводного обмена вызывает эндотелиальную дисфункцию через метаболическое перепрограммирование и ускоряет его путем активирования ß-клеток через гликолитический белок PKM2 [27]. Рядом авторов установлено, что гомоцистеин
индуцирует апоптоз эндотелиальных клеток, также вызывает адгезию лейкоцитов и окислительный стресс [28].
Полученные результаты свидетельствуют об одновременном повышении уровней ЭТ-1 и гомоцистеина в сыворотке крови у пациентов с ожирением и нарушением сна, а именно во всех группах с ожирением I степени (без нарушения углеводного обмена, с предиабетом, СД2), в отличие от контрольной группы. Повышенные уровни ЭТ-1 и гомоцистеина в сыворотке крови были зафиксированы у обследуемых во 2-й группе, несмотря на отсутствие нарушения углеводного обмена, и достоверно увеличивались у пациентов в 4-й группе (p<0,001); при этом выявлена отрицательная корреляционная связь между продолжительностью сна и уровнем ЭТ-1 (r= -0,678, p<0,001) в этой же группе.
Установлена отрицательная корреляционная связь между продолжительностью сна и уровнем гомоцистеина во всех группах с ожирением I степени (r= -0,520, -0,548 и -0,673; p<0,001), которая усиливалась по мере развития нарушений углеводного обмена. Полученные результаты согласуются с литературными данными о наличии связи между короткой продолжительностью сна и более высоким уровнем гомоцистеина у пациентов с ожирением. Сокращение продолжительности сна может отрицательно влиять на метаболизм гомоцистеина, что потенциально увеличивает риск развития сердечно-сосудистых заболеваний [29, 30]. Дисфункция эндотелия сосудов установлена у пациентов с ожирением, не имеющих нарушения углеводного обмена, что, в свою очередь, подтверждает влияние гипергомоцистеинемии на развитие метаболических нарушений [31, 32].
Анализ показателей липидного спектра крови исследуемых (табл. 3) показал отсутствие превышения референсных значений в 1-й, 2-й и 3-й группах [33]. Однако в 4-й группе установлено достоверное превышение целевых значений ТГ и ЛПНП, в отличие от показателей в 1-й, 2-й и 3-й группах (p<0,001). Получена отрицательная корреляционная связь между продолжительностью сна и уровнем ТГ во всех группах
Таблица 3. Характеристика липидного спектра крови в исследуемых группах
1-я, контpольнaя, 2-я Tpynna, ожиpeниeбез нapyшeния yглeводного обмeнa (n=80) 3-я Tpynna, ожиpeниe 4-я Tpynna,
Покaзaтeль Tpynna (n=80) с пpeдиaбeтом (HTH, HTr) (n=80) ожиpeниe с СД2 (n=80) Достовepность
р1-2=0,001
р1-3=0,001
ТГ, ммоль/л 0,87 (0,72; 1,0) 1,55 (1,22; 1,87) 1,77 (1,38; 2,0) 1,81 (1,72; 1,88) р1_3=0,001 р2 3=0,005 р2-4=0,001 р3-4=0,006
р12=0,005
р1-3=0,001
ЛПНП, ммоль/л 2,47 (2,0; 2,89) 2,77 (2,16; 2,90) 2,84 (2,62; 2,90) 3,10 (3,0; 3,30) р1_3=0,001 р2 3=0,064 р2-4=0,001 р3-4=0,001
с ожирением I степени (r= -0,545, -0,604 и -0,678; p<0,001), при этом наиболее значимая сила связи в 4-й группе (r= -0,678, p<0,001), в отличие от 1-й группы (r= -0,398, p<0,001). В исследовании F. Domínguez и соавт. (2019) установлено, что короткая продолжительность сна может играть роль маркера субклинического атеросклероза [34].
Данные представлены в виде медианы и интерквартильного размаха Me (Q1; Q3); М+SD, где М - среднее арифметическое значение; SD - стандартное отклонение.
В процессе развития нарушений углеводного обмена происходит нарастание атерогенной дислипидемии, достоверно повышаются уровни ЛПНП и TH Выявлена отрицательная корреляционная связь между уровнем гомоцистеина и триглицеридами во всех группах с ожирением I степени (r= -0,645,-0,649 и -0,630), а также между уровнем гомоцистеина и ЛПНП (r= -0,681, -0,698 и -0,654) соответственно, p<0,001.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ
Глюко-, липотоксичность и гипергомоцистеинемия усугубляют свойственную ожирению эндотелиальную дисфункцию и связаны с продолжительностью сна у пациентов с ожирением I степени и нарушением углеводного обмена.
Выводы
1. В настоящем исследовании показано, что короткая продолжительность сна и нарушение его субъективных характеристик (неудовлетворительное качество, смещение времени засыпания и пробуждения) при всех хронотипах были сопряжены с прогрессированием нарушений углеводного обмена у пациентов с ожирением I степени.
2. Установлена отрицательная корреляционная связь между короткой продолжительностью сна и повышением уровня ЭТ-1 и гомоцистеина в сыворотке крови у пациентов с нарушением углеводного обмена и ожирением I степени.
ФГБОУ ВО Тюменский ГМУ Минздрава России, Тюмень, Российская Федерация:
Нелаева Юлия Валерьевна (Yulia V. Nelaeva) - кандидат медицинских наук, заместитель директора Института общественного здоровья и цифровой медицины, доцент кафедры госпитальной терапии с курсом эндокринологии E-mail: [email protected] https://orcid.org/0000-0001-9885-8029
Нелаева Алсу Асатовна (Alsu A. Nelaeva) - доктор медицинских наук, профессор, заведующий курсом эндокринологии кафедры госпитальной терапии с курсом эндокринологии E-mail: [email protected] https://orcid.org/0000-0003-0823-2538
Ведерникова Софья Андреевна (Sofya A. Vedernikova)* - аспирант кафедры госпитальной терапии с курсом эндокринологии
E-mail: [email protected]
https://orcid.org/0009-0009-3201-382X
Петрушка Наталия Владимировна (Natalia V. Petrushka) - ординатор кафедры госпитальной терапии с курсом эндокринологии
E-mail: [email protected]
https://orcid.org/0009-0005-3496-6860
* Автор для корреспонденции.
Курмангулов Альберт Ахметович (Albert А. Kurmangulov) - кандидат медицинских наук, руководитель учебного центра бережливых технологий в здравоохранении, доцент кафедры общественного здоровья и здравоохранения E-mail: [email protected] https://orcid.org/0000-0003-0850-3422
ЛИТЕРАТУРА
1. Chandrasekaran P., Weiskirchen R. The role of obesity in type 2 diabetes mellitus - an overview // Int. J. Mol. Sci. 2024. Vol. 25, N 3. P. 1882.
2. Zhang X., Ha S., Lau H.C., Yu J. Excess body weight: Novel insights into its roles in obesity comorbidities // Semin. Cancer Biol. 2023. Vol. 92. P. 16-27.
3. Lee S.H., Park S.Y., Choi C.S. Insulin resistance: from mechanisms to therapeutic strategies // Diabetes Metab. J. 2022. Vol. 46, N 1. P. 15-37.
4. Bluher M. Obesity: global epidemiology and pathogenesis // Nat. Rev. Endocrinol. 2019. Vol. 15, N 5. P. 288-298.
5. Antza C., Kostopoulos G., Mostafa S., Nirantharakumar K., Tahrani A. The links between sleep duration, obesity and type 2 diabetes mellitus // J. Endocrinol. 2021. Vol. 252, N 2. P. 125-141.
6. Mosavat M., Mirsanjari M., Arabiat D., Smyth A., Whitehead L. The role of sleep curtailment on leptin levels in obesity and diabetes mellitus // Obes. Facts. 2021. Vol. 14, N 2. P. 214-221.
7. Попыхова Э.Б., Степанова Т.В., Лагутина Д.Д., Кириязи Т.С., Иванов А.Н. Роль сахарного диабета в возникновении и развитии эндотелиальной дисфункции // Проблемы эндокринологии. 2020. Т. 66, № 2. С. 47-55.
8. Kwaifa I.K., Bahari H., Yong Y.K., Noor S.M. Endothelial dysfunction in obesity-induced inflammation: molecular mechanisms and clinical implications // Biomolecules. 2020. Vol. 10, N 2. P. 291.
9. Reynolds L.J., Credeur D.P., Manrique C., Padilla J., Fadel P.J., Thyfault J.P. Obesity, type 2 diabetes, and impaired insulin-stimulated blood flow: role of skeletal muscle NO synthase and endothelin-1 // J. Appl. Physiol. (1985). 2017. Vol. 122, N 1. P. 38-47.
10. Давыдкин И.Л., Мордвинова Е.В., Кузьмина Т.П., Наумова К.В., Фатен-кова Е.С. Роль метаболизма гомоцистеина в развитии эндотелиальной дисфункции и артериальной гипертензии у больных множественной миеломой // Российский кардиологический журнал. 2021. Т. 26, № 4S. С. 65-71.
11. Esse R., Barroso M., Tavares de Almeida I., Castro R. The contribution of homocysteine metabolism disruption to endothelial dysfunction: state-of-the-art // Int. J. Mol. Sci. 2019. Vol. 20, N 4. P. 867.
12. Сваровская А.В., Тепляков А.Т., Гарганеева А.А. Роль маркеров воспалительного ответа, дисфункции эндотелия и гипергомоцистеинемии в прогнозировании течения ишемической болезни сердца у пациентов с нарушениями углеводного обмена, перенесших эндоваскулярную реваскуляризацию // РМЖ. Медицинское обозрение. 2019. Т. 3, № 10 (I). С. 3-7.
13. Bazhanova E.D. Desynchronosis: types, main mechanisms, role in the pathogenesis of epilepsy and other diseases: a literature review // Life (Basel). 2022. Vol. 12, N 8. P. 1218.
14. Андреева Е.Н., Григорян О.Р., Шереметьева Е.В., Абсатарова Ю.С., Фур-сенко В.А. Нарушение циркадных ритмов - фактор риска развития ожирения и хронической ановуляции у женщин репродуктивного возраста // Проблемы репродукции. 2020. Т. 26, № 5. С. 36-42.
15. Mason S.L., Junges L., Woldman W., Facer-Childs E.R., de Campos B.M. et al. Classification of human chronotype based on fMRI network-based statistics // Front. Neurosci. 2023. Vol. 17. Article ID 1147219.
16. Ashbrook L.H., Krystal A.D., Fu Y.H., Ptacek L.J. Genetics of the human circadian clock and sleep homeostat // Neuropsychopharmacology. 2020. Vol. 45, N 1. P. 45-54.
17. Hudec M., Dankova P., Solc R., Bettazova N., Cerna M. Epigenetic regulation of circadian rhythm and its possible role in diabetes mellitus // Int. J. Mol. Sci. 2020. Vol. 21, N 8. P. 3005.
18. Дракина С.А., Перевощикова Н.К. Значимость биологических ритмов в построении режима дня // Мать и дитя в Кузбассе. 2021. № 2 (85). С. 12-19.
19. Knutson K.L., Wu D., Patel S.R. et al. Association between sleep timing, obesity, diabetes: the Hispanic community health study/study of Latinos (HCHS/SOL) cohort study // Sleep. 2017. Vol. 40, N 4. P. zsx014.
20. Пьяных О.П., Лебедева Д.Д., Карамуллина Р.А. Нарушения сна у пациентов с ожирением // Эндокринология: новости, мнения, обучение. 2023. Т. 12, № 2. С. 63-68.
21. Нелаева Ю.В., Рымар О.Д., Петров И.М., Нелаева А.А., Южакова А.Е. Роль индивидуальной организации суточных ритмов в формировании нарушений углеводного обмена // Сахарный диабет. 2023. Т. 26, № 3. С. 224-235.
22. Hu Y., Xu Y., Wang G. Homocysteine levels are associated with endothelial function in newly diagnosed type 2 diabetes mellitus patients // Metab. Syndr. Relat. Disord. 2019. Vol. 17, N 6. P. 323-327.
23. Mahmoud A.M., Szczurek M.R., Blackburn B.K. et al. Hyperinsulinemia augments endothelin-1 protein expression and impairs vasodilation of human skeletal muscle arterioles // Physiol. Rep. 2016. Vol. 4, N 16. Article ID e12895.
24. Jenkins H.N., Rivera-Gonzalez O., Gibert Y., Speed J.S. Endothelin-1 in the pathophysiology of obesity and insulin resistance // Obes. Rev. 2020. Vol. 21, N 12. Article ID e13086.
25. Davenport A.P., Hyndman K.A, Dhaun N., Southan C., Kohan D.E. et al. Endothelin // Pharmacol. Rev. 2016. Vol. 68, N 2. P. 357-418.
26. Rivera-Gonzalez O., Wilson N.A., Coats L.E., Taylor E.B., Speed J.S. Endothelin receptor antagonism improves glucose handling, dyslipidemia, and adipose tissue inflammation in obese mice // Clin. Sci. (Lond.). 2021. Vol. 135, N 14. P. 1773-1789.
27. Chatterjee B., Fatima F., Seth S., Sinha Roy S. Moderate elevation of homocysteine induces endothelial dysfunction through adaptive UPR activation and metabolic rewiring // Cells. 2024. Vol. 13, N 3. P. 214.
28. Yuan D., Chu J., Lin H., Zhu G., Qian J. et al. Mechanism of homocysteine-mediated endothelial injury and its consequences for atherosclerosis // Front. Cardiovasc. Med. 2023. Vol. 9. Article ID 1109445.
29. Mo T., Wang Y., Gao H. et al. Sleep duration, midday napping, and serum homocysteine levels: a gene-environment interaction study // Nutrients. 2023. Vol. 15, N 1. P. 210.
30. Chen T.Y., Winkelman J.W., Mao W.C. et al. Short sleep duration is associated with increased serum homocysteine: insights from a national survey // J. Clin. Sleep Med. 2019. Vol. 15, N 1. P. 139-148.
31. Kojta I., Chaciñska M., Btachnio-Zabielska A. Obesity, bioactive lipids, and adipose tissue inflammation in insulin resistance // Nutrients. 2020. Vol. 12, N 5. P. 1305.
32. Петелина Т.И., Мусихина Н.А., Гапон Л.И., Еменева И.В., Горба-тенко Е.А. Сравнительная характеристика параметров липидного спектра и маркеров сосудистого воспаления в группах пациентов со стабильной стенокардией при наличии и отсутствии сахарного диабета 2-го типа // Сахарный диабет. 2017. Т. 20, № 3. С. 194-200.
33. Ежов М.В., Кухарчук В.В., Сергиенко И.В., Алиева А.С., Анциферов М.Б. и др. Нарушения липидного обмена. Клинические рекомендации 2023 // Российский кардиологический журнал. 2023. Т. 28, № 5. С. 250-297.
34. Domínguez F., Fuster V., Fernández-Alvira J.M. et al. Association of sleep duration and quality with subclinical atherosclerosis // J. Am. Coll. Cardiol. 2019. Vol. 73, N 2. P. 134-144.
REFERENCES
1. Chandrasekaran P., Weiskirchen R. The role of obesity in type 2 diabetes mellitus - an overview. Int J Mol Sci. 2024; 25 (3): 1882.
2. Zhang X., Ha S., Lau H.C., Yu J. Excess body weight: Novel insights into its roles in obesity comorbidities. Semin Cancer Biol. 2023; 92: 16-27.
3. Lee S.H., Park S.Y., Choi C.S. Insulin resistance: from mechanisms to therapeutic strategies. Diabetes Metab J. 2022; 46 (1): 15-37.
4. Blüher M. Obesity: global epidemiology and pathogenesis. Nat Rev Endocrinol. 2019; 15 (5): 288-98.
5. Antza C., Kostopoulos G., Mostafa S., Nirantharakumar K., Tahrani A. The links between sleep duration, obesity and type 2 diabetes mellitus. J Endocrinol. 2021; 252 (2): 125-41.
6. Mosavat M., Mirsanjari M., Arabiat D., Smyth A., Whitehead L. The role of sleep curtailment on leptin levels in obesity and diabetes mellitus. Obes Facts. 2021; 14 (2): 214-21.
7. Popykhova E.B., Stepanova T.V., Lagutina D.D., Kiriyazi T.S., Ivanov A.N. The role of diabetes in the onset and development of endothelial dysfunc-
tion. Problemy endokrinologii [Problems of Endocrinology]. 2020; 66 (1): 47-55. (in Russian)
8. Kwaifa I.K., Bahari H., Yong Y.K., Noor S.M. Endothelial dysfunction in obesity-induced inflammation: molecular mechanisms and clinical implications. Biomolecules. 2020; 10 (2): 291.
9. Reynolds L.J., Credeur D.P., Manrique C., Padilla J., Fadel P.J., Thyfault J.P. Obesity, type 2 diabetes, and impaired insulin-stimulated blood flow: role of skeletal muscle NO synthase and endothelin-1. J Appl Physiol. (1985). 2017; 122 (1): 38-47.
10. Davydkin I.L., Mordvinova E.V., Kuz'mina T.P., Naumova K.V., Fatenkova E.S. Role of homocysteine metabolism in the development of endothelial dysfunction and hypertension in patients with multiple myeloma. Rossiyskiy kardiologicheskiy zhurnal [Russian Journal of Cardiology]. 2021; 26 (4S): 65-71. (in Russian)
11. Esse R., Barroso M., Tavares de Almeida I., Castro R. The contribution of homocysteine metabolism disruption to endothelial dysfunction: state-of-the-art. Int J Mol Sci. 2019; 20 (4): 867.
12. Svarovskaya A.V., Teplyakov A.T., Garganeeva A.A., et al. Role of the inflammatory response, endothelial dysfunction and hyperhomocysteinemia markers in predicting the coronary artery disease course in patients with carbohydrate metabolism disorders who underwent endovascular revascularization. RMZh. Meditsinskoe obozrenie [RMJ. Medical Review]. 2019; 10 (I): 3-7. (in Russian)
13. Bazhanova E.D. Desynchronosis: types, main mechanisms, role in the pathogenesis of epilepsy and other diseases: a literature review. Life (Basel). 2022; 12 (8): 1218.
14. Andreeva E.N., Grigoryan O.R., Sheremet'eva E.V., Absatarova Yu.S., Fursenko V.A. Circadian rhythm disturbance is a risk factor for obesity and chronic anovulation in women of reproductive age. Problemy reproduktsii [Problems of Reproduction]. 2020; 26 (5): 36-42. (in Russian)
15. Mason S.L., Junges L., Woldman W., Facer-Childs E.R., de Campos B.M., et al. Classification of human chronotype based on fMRI network-based statistics. Front Neurosci. 2023; 17: 1147219.
16. Ashbrook L.H., Krystal A.D., Fu Y.H., Ptacek L.J. Genetics of the human circadian clock and sleep homeostat. Neuropsychopharmacology. 2020; 45 (1): 45-54.
17. Hudec M., Dankova P., Solc R., Bettazova N., Cerna M. Epigenetic regulation of circadian rhythm and its possible role in diabetes mellitus. Int J Mol Sci. 2020; 21 (8): 3005.
18. Drakina S.A., Perevoshchikova N.K. The importance of biological rhythms in building a daily routine. Mat' i ditya v Kuzbasse [Mother and Child in Kuzbass]. 2021; 2 (85): 12-9. (in Russian)
19. Knutson K.L., Wu D., Patel S.R., et al. Association between sleep timing, obesity, diabetes: the Hispanic community health study/study of Latinos (HCHS/SOL) cohort study. Sleep. 2017; 40 (4): zsx014.
20. Pyanykh O.P., Lebedeva D.D., Karamullina R.A. Sleep disorders in obese patients. Endokrinologiya: novosti, mneniya, obuchenie [Endocrinology: News, Opinions, Training]. 2023; 12 (2): 63-8. (in Russian)
21. Nelaeva Yu.V., Rymar O.D., Petrov I.M., Nelaeva A.A., Yuzhakova A.E. The role of individual organization of circadian rhythms in the formation of carbohydrate metabolism disorders. Sakharniy diabet [Diabetes Mellitus]. 2023; 26 (3): 224-35. (in Russian)
22. Hu Y., Xu Y., Wang G. Homocysteine levels are associated with endothelial function in newly diagnosed type 2 diabetes mellitus patients. Metab Syndr Relat Disord. 2019; 17 (6): 323-7.
23. Mahmoud A.M., Szczurek M.R., Blackburn B.K., et al. Hyperinsulinemia augments endothelin-1 protein expression and impairs vasodilation of human skeletal muscle arterioles. Physiol Rep. 2016; 4 (16): e12895.
24. Jenkins H.N., Rivera-Gonzalez O., Gibert Y., Speed J.S. Endothelin-1 in the pathophysiology of obesity and insulin resistance. Obes Rev. 2020; 21 (12): e13086.
25. Davenport A.P., Hyndman K.A, Dhaun N., Southan C., Kohan D.E., et al. Endothelin. Pharmacol Rev. 2016; 68 (2): 357-418.
26. Rivera-Gonzalez O., Wilson N.A., Coats L.E., Taylor E.B., Speed J.S. Endothelin receptor antagonism improves glucose handling, dyslipidemia, and adipose tissue inflammation in obese mice. Clin Sci (Lond). 2021; 135 (14): 1773-89.
27. Chatterjee B., Fatima F., Seth S., Sinha Roy S. Moderate elevation of homocysteine induces endothelial dysfunction through adaptive UPR activation and metabolic rewiring. Cells. 2024; 13 (3): 214.
28. Yuan D., Chu J., Lin H., Zhu G., Qian J., et al. Mechanism of homocysteine-mediated endothelial injury and its consequences for atherosclerosis. Front Cardiovasc Med. 2023; 9: 1109445.
29. Mo T., Wang Y., Gao H., et al. Sleep duration, midday napping, and serum homocysteine levels: a gene-environment interaction study. Nutrients. 2023; 15 (1): 210.
30. Chen T.Y., Winkelman J.W., Mao W.C., et al. Short sleep duration is associated with increased serum homocysteine: insights from a national survey. J Clin Sleep Med. 2019; 15 (1): 139-48.
31. Kojta I., Chaciñska M., Btachnio-Zabielska A. Obesity, bioactive lipids, and adipose tissue inflammation in insulin resistance. Nutrients. 2020; 12 (5): 1305.
32. Petelina T.I., Musikhina N.A., Gapon L.I., Emeneva I.V., Gorbatenko E.A. Lipid profile and markers of vascular inflammation in patients with stable angina in the presence and absence of type 2 diabetes mellitus. Sakharniy diabet [Diabetes Mellitus]. 2017; 20 (3): 194-200. (in Russian)
33. Ezhov M.V., Kukharchuk V.V., Sergienko I.V., Alieva A.S., Antsiferov M.B., et al. Disorders of lipid metabolism. Clinical Guidelines 2023. Rossiyskiy kardiologicheskiy zhurnal [Russian Journal of Cardiology]. 2023; 28 (5): 250-97. (in Russian)
34. Domínguez F., Fuster V., Fernández-Alvira J.M., et al. Association of sleep duration and quality with subclinical atherosclerosis. J Am Coll Cardiol. 2019; 73 (2): 134-44.
