CC BY
35
Для корреспонденции
Кострова Галина Николаевна - кандидат медицинских наук,
доцент, доцент кафедры нормальной физиологии
ФГБОУ ВО СГМУ Минздрава России
Адрес: 163000, Российская Федерация, г. Архангельск,
пр. Троицкий, д. 51
Телефон: (8182) 21-12-52
E-mail: [email protected]
https://orcid.org/0000-0002-3132-6439
Кострова Г.Н., Малявская С.И., Лебедев А.В.
Взаимосвязь показателей липидного профиля с уровнем 25(ОН^ у лиц юношеского возраста
Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Северный государственный медицинский университет» Министерства здравоохранения Российской Федерации, 163000, г. Архангельск, Российская Федерация
Nothern State Medical University of Ministry of Healthcare of the Russian Federation, 163000, Arkhangelsk, Russian Federation
Relationship between vitamin D level and lipid profile in young adults
Kostrova G.N., Malyavskaya S.I., Lebedev A.V.
Дефицит витамина В, как и сердечно-сосудистые заболевания, широко распространены во всем мире. Результаты исследований указывают на наличие ряда механизмов взаимосвязи дефицита витамина В с факторами кардио-метаболического риска. Результаты изучения взаимосвязи концентрации 25-гидроксивитамина В [25(ОН)В] в сыворотке крови и показателей липидного профиля противоречивы, исследования в основном проводились среди взрослого и пожилого населения.
Цель - изучение взаимосвязи уровня 25(ОН)В с показателями липидного спектра у молодых лиц.
Материал и методы. Обследованы 278 человек юношеского возраста (от 18 до 24 лет): 64 (23%) юноши, 214 (77%) девушек. Тип исследования - поперечное. Определяли показатели липидного спектра: общего холестерина, холестерина липопротеинов низкой (ХС ЛПНП) и высокой плотности (ХС ЛПВП), триглице-ридов, рассчитывали индекс атерогенности; оценивали обеспеченность витамином В по концентрации 25(ОН)В в сыворотке крови.
Результаты. Сниженные по сравнению с критерием недостаточности (30 нг/мл) уровни 25(ОН)В отмечены у 81% участников. Выявлена слабая поло-
Финансирование. Финансирование исследования осуществлялось при участии ФГБОУ ВО СГМУ (г. Архангельск) Минздрава России. Конфликт интересов. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Вклад авторов. Концепция и дизайн исследования - Малявская С.И., Кострова Г.Н.; сбор данных - Лебедев А.В., Кострова Г.Н.; статистическая обработка данных - Кострова Г.Н.; написание текста - Кострова Г.Н.; редактирование, утверждение окончательного варианта статьи, ответственность за целостность всех частей статьи - все авторы.
Для цитирования: Кострова Г.Н., Малявская СИ., Лебедев А.В. Взаимосвязь показателей липидного профиля с уровнем 25(OH)D у лиц юношеского возраста // Вопросы питания. 2022. Т. 91, № 4. С. 26-34. DOI: https://doi.org/10.33029/0042-8833-2022-91-4-26-34 Статья поступила в редакцию 29.04.2022. Принята в печать 01.07.2022.
Funding. The study was funded with the participation of the Nothern State Medical University of Ministry of Healthcare of the Russian Federation. Conflict of interest. The authors declare no conflict of interest.
Contribution. The concept and design of the study - Malyavskaya S.I., Kostrova G.N.; data collection - Lebedev A.V., Kostrova G.N.; statistical data processing - Kostrova G.N.; writing the text - Kostrova G.N.; editing, approval of the final version of the article, responsibility for the integrity of all parts of the article - all authors.
For citation: Kostrova G.N., Malyavskaya S.I., Lebedev A.V. Relationship between vitamin D level and lipid profile in young adults. Voprosy pitaniia [Problems of Nutrition]. 2022; 91 (4): 26-34. DOI: https://doi.org/10.33029/0042-8833-2022-91-4-26-34 (in Russian) Received 29.04.2022. Accepted 01.07.2022.
жительная корреляция между концентрацией триглицеридов и уровнем 25(ОН^)D (р = 0,181, р=0,003). Обнаружены половые различия в ассоциации 25(ОН)D с параметрами липидного профиля. У юношей выявлена отрицательная корреляционная связь между концентрацией 25(ОН)D и уровнем общего холестерина (р=-0,316, р=0,014) и ХС ЛПНП (р = -0,348, р=0,007), значимо более низкие концентрации 25(OH)D в группе с повышенным уровнем ХС ЛПНП. Заключение. Результаты исследования указывают на наличие взаимосвязей между концентрацией 25(OH)D и различными параметрами липидного спектра сыворотки крови. Дефицит витамина D может быть связан с повышенным риском дислипидемий, особенно у лиц мужского пола. Взаимосвязи между уровнем 25(OH)D и показателями липидного профиля могут отличаться в зависимости от пола.
Ключевые слова: витамин D, 25(OH)D; юношеский возраст; липидный профиль; общий холестерин; холестерин липопротеинов низкой плотности; холестерин липопротеинов высокой плотности; триглицериды; индекс атерогенности
Vitamin D deficiency, like cardiovascular disease, is widespread throughout the world. Researches indicate a number of potential mechanisms for the relationship between vitamin D deficiency and cardiometabolic risk factors. The results of studying the relationship between 25-hydroxyvitamin D [25(OH)D] in blood serum and lipid profile indicators are contradictory, studies were mainly carried out among the adult and elderly population.
The aim of the research was to study the relationship between the level of 25(OH)D and lipid spectrum indicators in young people.
Material and methods. The cross-sectional study included 278 young adults (aged from 18 to 24 years), of which 64 (23%) were boys, 214 (77%) were girls. The assessment of lipid spectrum indicators included total cholesterol, high-density lipoprotein (HDL) cholesterol, low-density lipoprotein (LDL) cholesterol, triglycerides, calculation of the atherogenic index; vitamin D status was evaluated by 25(OH)D blood serum level determination.
Results. The levels of 25(OH)D below the criterion of insufficiency (30 ng/ml) were found in 81% of participants. A weak positive correlation was found between the level of triglycerides and 25(OH)D concentration (p=0.181, p=0.003). Gender differences were found in the association of 25(OH)D level with lipid profile parameters. In young men, a negative correlation was found between 25(OH)D level and indicators of total cholesterol (p = -0.316, p=0.014) and LDL cholesterol (p = -0.348, p=0.007), as well as significantly lower concentrations of 25(OH)D in the group with elevated LDL cholesterol levels.
Conclusion. The results of the study indicate the existence of the relationships between 25(OH)D concentration and various parameters of the lipid spectrum of blood serum. Vitamin D deficiency may be associated with an increased risk of dyslipidemia, especially in males. The relationship between 25(OH)D level and lipid profile scores may differ depending on gender.
Keywords: vitamin D; 2 5 (OH)D; young adults; lipid profile; total cholesterol; low-density lipoprotein cholesterol; high-density lipoprotein cholesterol; triglycerides; atherogenic index
Проблема дефицита витамина D в последние годы активно изучается. Особое внимание привлекают плейотропные эффекты витамина D, связанные с его воздействием практически на все органы и системы организма, в том числе на сердечно-сосудистую систему. Наблюдательные исследования демонстрируют роль дефицита витамина D в процессах атерогенеза: влияние на тонус сосудов, процессы окислительного стресса и воспаления, состояние эндотелия, пролиферацию гладкомышечных клеток сосудов и липидный профиль [1]. На сегодняшний день накоплено большое количество данных, указывающих на связь дефицита витамина D с различными факторами риска сердечно-
сосудистых заболеваний [2]. Результаты Фремингемско-го исследования показали, что низкие уровни 25(ОН^ связаны с ростом смертности от сердечно-сосудистых событий на 60% [3]. Одним из предполагаемых механизмов взаимосвязи между дефицитом витамина D и развитием болезней сердца и сосудов является влияние витамина D на уровень сывороточных липидов. Во многих работах показано, что низкая обеспеченность витамином D ассоциирована с более высокими уровнями триглицеридов (ТГ), общего холестерина и холестерина липопротеинов низкой плотности (ХС ЛПНП) [4-8], менделевский анализ [9] выявил положительное влияние высокой концентрации 25(ОН^ на
уровни холестерина липопротеинов высокой плотности (ХС ЛПВП). Продемонстрирована эффективность применения совместного приема витамина D в средней дозе 2795 МЕ/сут и кальция в течение нескольких месяцев у пациентов с избыточной массой тела и ожирением в отношении снижения уровня ТГ, общего холестерина и ХС ЛПНП и повышения уровня ХС ЛПВП [10, 11]. Вместе с тем далеко не все исследования демонстрируют улучшение показателей липидного профиля под влиянием витамина D [2, 12, 13].
Механизм действия витамина D на липидный метаболизм до конца не изучен [4, 14]. По данным исследований in vivo, выделяют несколько путей взаимодействия метаболизма витамина D и синтеза холестерина [15]. Показано, что кальцитриол регулирует активацию экспрессии генов, вовлеченных в липогенез, посредством контроля транскрипционных факторов SREBPs (белков, связывающих стерол-регулирующие элементы) [16]. Регуляция синтеза холестерина связана с активацией рецептора витамина D (VDR), которая увеличивает активность CYP7A1, фермента, ответственного за превращение холестерина в 7а-гидроксихолестерин, предшественник желчных кислот [17, 18]. Помимо этого, витамин D инги-бирует активность ключевого фермента - регулятора синтеза холестерина - 3-гидрокси-3-метилглютарил-кофермент А редуктазы (HMG-CoA) [19]. В экспериментальных исследованиях in vitro отмечено, что увеличение всасывания кальция в кишечнике под влиянием витамина D может снижать синтез и секрецию печеночных ТГ [20], а также способствовать снижению всасывания жиров, особенно насыщенных жирных кислот, приводя к снижению уровня ХС ЛПНП в сыворотке. Показано, что увеличение потребления кальция с молочными продуктами на 1241 мг ежедневно приводило к повышению экскреции фекального жира на 5,2 (1,6-8,8) г/сут [21]. Изучается косвенное влияние витамина D на концентрацию ТГ через уровень паратгормона, повышение которого может приводить к увеличению их концентрации в сыворотке крови [22, 23].
Следует отметить, что большинство исследований, посвященных изучению липидного профиля при различных уровнях 25(OH)D, проведено на популяциях взрослых людей среднего и пожилого возраста. Работы по изучению уровня липидов в крови при дефиците витамина D у молодых лиц немногочисленны [24-26]. Учитывая, что процессы атерогенеза берут свое начало в детском и молодом возрасте, представляет интерес изучение липидного спектра в зависимости от уровня обеспеченности витамином D у молодых людей. Проживание в Арктическом регионе создает условия для развития дефицита витамина D у всех групп населения, что делает особенно актуальным исследование параметров липидного спектра у молодых лиц на данной территории.
Цель исследования - изучение взаимосвязи уровня 25(OH)D с показателями липидного спектра у молодых лиц, проживающих на территории Арктической зоны РФ.
Материал и методы
В поперечное исследование были включены практически здоровые студенты вузов Архангельска в возрасте от 18 до 24 лет: 64 (23,0%) юноши и 214 (77,0%) девушки. Все участники дали информированное согласие на участие в исследовании в письменной форме.
Критерии включения: возраст 18 лет - 24 года, наличие информированного согласия на участие в исследовании.
Критерии исключения: прием препаратов витамина D, наличие острых и хронических заболеваний, семейной гиперхолестеринемии, ожирения.
Индекс массы тела (ИМТ) у юношей составил 22,1 ± 2,7 кг/м2 (95% доверительный интервал 20,7-23,4 кг/м2), у девушек - 21,9±2,9 (21,2-22,5) кг/м2.
Кровь брали утром натощак, после периода ночного 12-14-часового голодания. Биохимические исследования липидного профиля сыворотки крови проводили на анализаторе COBAS MIRA S (Hoffmann La Roche, Австрия).
Определяли показатели липидного профиля сыворотки крови: общий холестерин, ХС ЛПВП, ТГ. Показатель ХС ЛПНП рассчитывали с применением формулы W.T. Friedewald (1972), показатели липидного профиля оценивали с использованием российских рекомендаций [27]. Рассчитывали индекс атерогенности А.Н. Климова.
Концентрацию 25-гидроксивитамина D [25(OH)D] в сыворотке крови определяли иммуноферментным методом (наборы DRG Instruments GmbH, Германия). Для оценки уровня обеспеченности витамином D применяли рекомендации Международного общества эндокринологов [28].
Исследование одобрено этическим комитетом ФГБОУ ВО СГМУ (г. Архангельск) Минздрава России (протокол № 04/01-16 от 03.02.2016).
Тип распределения количественных данных определяли с помощью критерия Шапиро-Уилка. Для описания количественных данных использовали медиану (Ме) и квартили [Q1-Q3]). Категориальные данные описывали с указанием абсолютных значений и процентных долей. Проверка нулевой гипотезы об отсутствии различий средних значений между тремя и более независимыми группами выполняли с использованием критерия Краскела-Уоллиса, между двумя независимыми группами - U-критерия Манна-Уитни. Для выявления взаимосвязи между концентрацией 25(OH)D и показателями липидного профиля использовали ранговый коэффициент корреляции Спирмена. Прогноз уровней липидного профиля в зависимости от концентрации 25(OH)D выполнен с помощью однофакторного линейного регрессионного анализа. Критический уровень статистической значимости (р) принимали равным 0,05. Статистический анализ данных проводили с использованием пакета программ STATA версии 12.0 (Stata Corp., США).
Таблица 1. Концентрация 25(OH)D и показатели липидного профиля сыворотки крови у лиц юношеского возраста (Ме [Q1-Q3]) Table 1.25(OH)D level and lipid profile parameters of blood serum In young adults (Ме [Q1-Q3])
Показатель Indicator Оба пола / Both sexes (n=278) Юноши / Boys (n=64) Девушки / Girls (n=214) p
25(OH)D, нг/мл / 25(OH)D, ng/ml 20,5 [14,9-26,9] 22,1 [15,4-29,8] 20,3 [14,9-26,3] 0,553
Общий холестерин, ммоль/л / Total cholesterol, mmol/l 4,2 [3,8-5,0] 4,1 [3,7-4,7] 4,3 [3,9-5,1] 0,065
ХС ЛПНП, ммоль/л / LDL cholesterol, mmol/l 2,6 [2,1-3,1] 2,6 [2,0-2,9] 2,5 [2,1-3,3] 0,605
ХС ЛПВП, ммоль/л / HDL cholesterol, mmol/l 1,4 [1,2-1,7] 1,3 [1,0-1,6] 1,5 [1,2-1,7] 0,001
ТГ, ммоль/л / Triglycerides, mmol/l 0,7 [0,5-0,9] 0,7 [0,5-1,0] 0,7 [0,5-0,9] 0,339
Индекс атерогенности / Atherogenic index 2,0 [1,5-3,0] 2,2 [1,7-3,4] 2,0 [1,5-2,8] 0,101
Здесь и в табл. 2, 3: расшифровка аббревиатур дана в тексте. Here and in tables 2, 3: abbreviations are given in the text.
Результаты
Медиана концентрации 25(ОН^ у лиц юношеского возраста соответствовала уровню дефицита витамина D - от 10 до 20 нг/мл (табл. 1). Распределение молодых людей по уровню обеспеченности витамином D оказалось следующим: глубокий дефицит отмечен у 22 (7,9%), дефицит - у 109 (39,2%), недостаточность -у 94 (33,8%). Нормальный уровень обеспеченности витамином D [концентрация 25(ОН^ >30 нг/мл] выявлен у 53 (19,1%) участников исследования.
Различий в обеспеченности витамином D по полу не отмечено, медианные значения концентрации 25(ОН^ у юношей и девушек представлены в табл. 1.
Медианные значения показателей липидного спектра у молодых лиц соответствовали нормальным значениям (см. табл. 1). Повышение общего холестерина выявлено у 54 (19,4%) человек, медианные значения этого показателя в данной подгруппе составили 5,77 [5,22-6,21] ммоль/л. Повышение ХС ЛПНП отмечено у 62 (22,3%) человек, медиана ХС ЛПНП в данной подгруппе - 3,58 [3,23-4,12] ммоль/л. Снижение ХС ЛПВП отмечено у 66 (23,7%) человек, медианные значения ХС ЛПВП в группе с гипоальфахолестеринемией составили 0,93 [0,86-1,02] ммоль/л. Повышение ТГ отмечено у 7 (2,5%) человек, медианные значения в подгруппе составили 2,04 [1,9-2,33] ммоль/л. Индекс атерогенности >2,5 выявлен у 45 (16,2%) человек.
Анализ показателей липидного спектра в зависимости от пола выявил значимо более высокие уровни ХС ЛПВП у девушек по сравнению с юношами. По остальным показателям липидного профиля значимые различия в группах не отмечены (см. табл. 1). Корреляционный анализ показателей липидного профиля с концентрацией 25(ОН^ показал наличие слабой положительной взаимосвязи уровня ТГ с концентрацией 25(ОН^ (р=0,181, р=0,003). Парный линейный регрессионный анализ не выявил зависимости уровня ТГ от концентрации 25(ОН^.
В группе девушек результаты корреляционного анализа между концентрацией 25(ОН^ и показателями липидного профиля также показали наличие слабой взаимосвязи уровня 25(ОН^ и ТГ (р=0,183, р=0,008). В группе юношей обнаружена отрицательная корреляционная связь умеренной силы между концентра-
цией 25(ОН^ и уровнем общего холестерина (р=-0,316, р=0,014) и ХС ЛПНП (р=-0,348, р=0,007), влияния концентрации 25(ОН^ на уровень общего холестерина и ХС ЛПНП по данным однофакторного регрессионного анализа не обнаружено.
В результате сопоставления уровня ТГ у лиц с различной обеспеченностью витамином D выявлено, что уровень ТГ был значимо выше в группе с нормальной обеспеченностью витамином D по сравнению с группой дефицита витамина D (табл. 2). Различия по уровню общего холестерина, ХС ЛПНП, ХС ЛПВП и индекса атерогенности в данных группах не обнаружены (см. табл. 2).
Сравнение показателей липидного профиля в группах, образованных при делении по медианному значению 25(ОН^, выявило, что в группе с концентрацией 25(ОН^ выше медианы уровень ТГ был значимо выше (р=0,001) (табл. 3). Для остальных показателей липидного профиля статистически значимых различий в данных группах не выявлено.
Сравнение показателей липидного профиля в зависимости от пола выявило значимо более высокие уровни общего холестерина, ХС ЛПНП и индекса атерогенности у юношей в группе с уровнем 25(ОН^ ниже медианы. Уровни ХС ЛПВП и ТГ в зависимости от уровня 25(ОН^ относительно медианы в группе юношей статистически значимо не различались. У девушек были выявлены значимо более высокие уровни ТГ в группе лиц с концентрацией 25(ОН^ выше медианы (см. табл. 3).
В группе с нормальным уровнем ХС ЛПНП концентрация 25(ОН^ была значимо выше по сравнению с показателем группы с повышенным уровнем ХС ЛПНП: 23,8 [18,7-32,0] против 17,9 [11,8-25,9] нг/мл (р=0,012) (см. рисунок).
Обсуждение
В результате исследования выявлен низкий уровень 25(ОН^ в сыворотке крови у подавляющего большинства (81%) молодых лиц, что совпадает с данными литературы, указывая на высокую распространенность дефицита витамина D в данной возрастной группе [29]. Нам не удалось обнаружить половых различий в уровне 25(ОН^, отмеченных в других работах [30-33]. Не-
Таблица 2. Показатели липидного профиля в зависимости от уровня обеспеченности витамином D
Table 2. Lipid profile indicators depending on the level of vitamin D supply
Показатель Indicator Уровень 25(0H)D, нг/мл 25(OH)D level, ng/ml Девушки / Girls Юноши / Boys Оба пола / Both sexes
Ме [Q1-Q3] p Ме [Q1-Q3] p Ме [Q1-Q3] p
Общий холестерин, ммоль/л Total cholesterol, mmol/l 0-10 4,6 [4,0-5,5] 0,462 4,7 [4,3-4,9] 0,068 4,6 [4,0-5,2] 0,334
10-19 4,3 [3,8-4,9] 4,4 [3,7-5,8] 4,3 [3,7-5,0]
20-30 4,2 [3,8-5,2] 4,0 [3,3-4,4] 4,1 [3,8-5,0]
>30 4,3 [4,2-4,9] 3,8 [3,5-4,4] 4,2 [4,0-4,9]
ХС ЛПНП, ммоль/л LDL cholesterol, mmol/l 0-10 2,9 [2,2-3,5] 0,623 2,8 [2,7-3,1] 0,052 2,9 [2,7-3,4] 0,360
10-19 2,0 [1,7-2,4] 2,7 [2,3-3,9] 2,5 [2,1-3,2]
20-30 2,7 [2,0-3,3] 2,5 [1,7-2,8] 2,4 [2,0-3,1]
>30 2,6 [2,3-3,2] 2,0 [1,8-3,0] 2,5 [2,0-3,1]
ХС ЛПВП, ммоль/л HDL cholesterol, mmol/l 0-10 1,3 [0,9-1,6] 0,572 1,5 [0,9-1,8] 0,712 1,4 [1,0-1,7] 0,861
10-19 1,5 [1,3-1,7] 1,1 [0,9-1,5] 1,5 [1,2-1,7]
20-30 1,5 [1,2-1,7] 1,3 [1,1-1,6] 1,4 [1,2-1,7]
>30 1,5 [1,2-1,8] 1,4 [1,1-1,7] 1,4 [1,2-1,8]
ТГ, ммоль/л Triglycerides, mmol/l 0-10 0,7 [0,5-1,2] 0,008 0,6 [0,5-1,1] 0,560 0,6 [0,5-1,2] 0,004
10-19 0,6 [0,5-0,8] 0,6 [0,5-0,9] 0,6 [0,5-0,8]
20-30 0,7 [0,5-1,0] 0,8 [0,6-1,1] 0,7 [0,5-1,0]
>30 0,8 [0,7-1,0] 1,0 [0,5-1,1] 0,8 [0,7-1,1]
Индекс атерогенности Atherogenic index 0-10 2,4 [1,9-3,8] 0,120 2,0 [1,7-4,2] 0,159 2,2 [1,8-3,8] 0,305
10-19 1,8 [1,5-2,5] 3,0 [1,7-4,7] 1,9 [1,6-2,8]
20-30 2,0 [1,5-3,0] 2,4 [1,3-2,9] 2,1 [1,5-2,9]
>30 2,0 [1,5-3,0] 1,8 [1,5-3,3] 1,9 [1,6-3,0]
смотря на то что медианные значения показателей липидного спектра находились в пределах нормальных значений, отмечается высокая частота дислипидемий у лиц юношеского возраста, что указывает на наличие у них атерогенного риска. При этом у девушек отмечены значимо более высокие уровни ХС ЛПВП, что, вероятно, связано с влиянием эстрогенов на метаболизм липидов и отражает половые различия [33, 34].
Выявленная в данном исследовании слабая положительная корреляция между концентрацией ТГ и уровнем 25(ОН^ как в общей группе, так и у девушек, вероятно, отражает особенности питания молодых лиц. Исследования, в которых были показаны обратные взаимосвязи
о
197
20,00
0,00
X
Т
Нормальный уровень ХСЛПНП
Повышенный уровень ХС ЛПНП
LDL cholesterol normal level LDL cholesterol increased level Концентрация 25(OH)D в сыворотке крови при различных уровнях холестерина липопротеинов низкой плотности (ХС ЛПНП) у юношей
Blood serum concentration of 25(OH)D at different levels of low-density lipoprotein (LDL) cholesterol in young men
[35-38], проведены на выборках старших возрастных групп (>40 лет), при этом у участников отмечены более высокие ИМТ, уровень ТГ и частота дислипидемий по сравнению с обследуемыми в нашем исследовании при сходных уровнях 25(OH)D. В данном исследовании, в котором отсутствовали лица с ожирением, напротив, у 81% участников отмечены низкие уровни 25(OH)D при нормальном уровне ТГ.
Вместе с тем в литературе также отмечены положительные ассоциации уровня 25(OH)D и ТГ В частности, положительная корреляция между концентрацией 25(OH)D и уровнем ТГ была зафиксирована у девушек при динамическом наблюдении 1117 молодых лиц в австралийском когортном исследовании Raine Study [24]. Средние уровни 25(OH)D у 20-летних участников Raine Study составили 28,00±9,68 нг/мл у юношей и 29,72±10,48 нг/мл у девушек против 22,1 [15,4-29,8] нг/мл у юношей и 20,3 [14,9-26,3] нг/мл у девушек по данным настоящего исследования. В австралийской выборке как у юношей, так и у девушек отмечены более высокие уровни ТГ (1,0±0,6 ммоль/л) и ИМТ (24,5±2,5 кг/м2 у юношей и 24,3±5,4 кг/м2 у девушек). Таким образом, несмотря на наличие положительной корреляции между уровнем ТГ и 25(OH)D, значительные отличия участников исследований по основным параметрам, в частности по уровню обеспеченности витамином D, могут указывать на разные причины данной ассоциации. Повышение уровня ТГ в плазме в группе пациентов, получавших масляный раствор витамина D в дозе 2800 МЕ/сут на протяжении 8 нед, с 1,38 до 1,56 ммоль/л было обнаружено в исследовании Styrian Vitamin D
Таблица 3. Показатели липидного профиля в зависимости от уровня 25(0H)D в сыворотке крови относительно медианы Table 3. Lipid profile parameters depending on the level of 25(OH)D In blood serum relative to the median
Показатель Indicator Уровень 25(0H)D 25(OH)D level Девушки / Girls Юноши / Boys Оба пола / Both sexes
Me [Q1-Q3] p Me [Q1-Q3] p Me [Q1-Q3] p
Общий холестерин, ммоль/л Total cholesterol, mmol/l <Me 4,3 [3,9-5,0] 0,641 4,4 [3,7-5,0] 0,020 4,3 [3,8-5,0] 0,446
>Me 4,3 [4,0-5,1] 3,9 [3,5-4,4] 4,2 [3,8-5,0]
ХС ЛПНП, ммоль/л LDL cholesterol, mmol/l <Me 2,5 [2,1-3,3] 0,898 2,8 [2,3-3,4] 0,013 2,7 [2,1-3,3] 0,224
>Me 2,5 [2,1-3,2] 2,2 [1,7-2,9] 2,5 [2,0-3,1]
ХС ЛПВП, ммоль/л HDL cholesterol, mmol/l <Me 1,5 [1,2-1,7] 0,751 1,2 [0,9-1,6] 0,472 1,4 [1,1-1,7] 0,674
>Me 1,5 [1,2-18] 1,3 [1,1-1,6] 1,4 [1,2-1,7]
ТГ, ммоль/л Triglycerides, mmol/l <Me 0,7 [0,5-0,8] 0,005 0,6 [0,5-0,9] 0,067 0,6 [0,5-0,8] 0,001
>Me 0,8 [0,6-1,0] 0,9 [0,6-1,1] 0,8 [0,6-1,0]
Индекс атерогенности Atherogenic index <Me 2,0 [1,6-2,8] 0,787 2,4 [1,7-4,4] 0,049 2,1 [1,6-3,0] 0,496
>Me 2,0 [1,5-2,9] 2,0 [1,4-3,0] 2,0 [1,5-3,0]
Hypertension Trial, при этом концентрация 25(OH)D возросла с 22,0±5,5 до 36,2±7,3 нг/мл [39]. Полученные результаты требуют дальнейшего изучения влияния витамина D на липидный профиль с учетом вмешивающихся факторов, таких как ожирение, пищевые привычки, уровень двигательной активности, заболевания и т.д.
Нами были найдены половые различия в ассоциации 25(OH)D с параметрами липидного профиля: взаимосвязь между уровнем 25(OH)D в сыворотке крови и липидами сыворотки была более выражена у юношей, нежели у девушек. У юношей выявлена отрицательная корреляционная связь между концентрацией 25(OH)D и уровнем общего холестерина и ХС ЛПНП, что служит подтверждением результатов других авторов, которые демонстрируют ассоциацию более высоких концентраций 25(OH)D с более низкими уровнями атерогенных липидов в сыворотке [4, 5].
В данном исследовании обнаружены более высокие уровни общего холестерина, ХС ЛПНП и индекс атеро-генности в группе лиц с уровнем 25(OH)D ниже медианных значений, а также значимо более низкие уровни 25(OH)D в группе с повышенным уровнем ХС ЛПНП у юношей, что может свидетельствовать о связи дефицита витамина D с повышенным риском дислипидемий у лиц мужского пола [5].
Учитывая, что данные поперечного исследования не позволяют сделать вывод о влиянии дефицита витамина D на параметры липидного профиля у молодых лиц без ожирения, представляется крайне важным проведение проспективных исследований, направленных на оценку влияния низкого уровня витамина D на развитие дис-липидемий в молодом возрасте. На это указывают, в частности, результаты крупного популяционного про-
спективного когортного исследования (БСУВН, Китай), в которое были включены 10 482 ребенка в возрасте 6-16 лет. Наблюдение в течение 2 лет выявило, что стойкий дефицит витамина D повышал риск развития высоких уровней общего холестерина, ХС ЛПНП и ТГ у детей [39].
Заключение
Низкий уровень витамина D сопровождается высокой частотой дислипидемий у лиц юношеского возраста.
Нами выявлены взаимосвязи между концентрацией 25(ОН^ и параметрами липидного профиля у лиц юношеского возраста, в том числе обратная зависимость между концентрацией 25(ОН^ и уровнем общего холестерина и ХС ЛПНП. Дефицит витамина D может быть связан с повышенным риском дислипидемий, особенно у лиц мужского пола.
Для более глубокого понимания механизмов влияния дефицита витамина D на липидный обмен у лиц юношеского возраста необходимо дальнейшее изучение взаимосвязей низкого уровня витамина D и особенностей липидного спектра с учетом таких факторов, как пол, индекс массы тела, особенности питания, уровень физической активности, семейный анамнез кардиоме-таболических факторов риска, применение препаратов витамина D в рамках проспективных исследований.
Результаты исследования указывают на необходимость как коррекции дефицита витамина D, так и оценки динамики показателей липидного профиля у молодых лиц, что позволит оценить влияние витамина D на сывороточные липиды.
Сведения об авторах
ФГБОУ ВО СГМУ (г. Архангельск) Минздрава России (Архангельск, Российская Федерация):
Кострова Галина Николаевна (Galina N. Kostrova) - кандидат медицинских наук, доцент, доцент кафедры нормальной физиологии
E-mail: [email protected] https://orcid.org/0000-0002-3132-6439
Малявская Светлана Ивановна (Svetlana I. Malyavskaya) - доктор медицинских наук, профессор, заведующий кафедрой педиатрии E-mail: [email protected] https://orcid.org/0000-0003-2521-0824
Лебедев Андрей Викторович (Andrey V. Lebedev) - кандидат медицинских наук, доцент кафедры патологической физиологии
E-mail: [email protected] https://orcid.org/0000-0003-1865-6748
Литература
1. Surdu A.M., Pmzariu O., Ciobanu D.M., Negru A.G., Cainap S.S., 17. Lazea C. et al. Vitamin D and its role in the lipid metabolism and the development of atherosclerosis // Biomedicines. 2021. Vol. 9, N 2. P. 172. DOI: https://doi.org/10.3390/biomedicines9020172
2. de la Guia-Galipienso F., Martinez-Ferran M., Vallecillo N., Lavie C.J., Sanchis-Gomar F, Pareja-Galeano H. Vitamin D and cardiovascular 18. health // Clin. Nutr. 2021. Vol. 40, N 5. P. 2946-2957. DOI: https://doi. org/10.1016/j.clnu.2020.12.025
3. Mahmood S.S., Levy D., Vasan R.S., Wang T.J. The Framingham Heart Study and the epidemiology of cardiovascular disease: a historical perspective // Lancet. 2014. Vol. 383, N 9921. P. 999-1008. DOI: 19. https://doi.org/10.1016/S0140-6736(13)61752-3
4. Wang Y., Si S., Liu J., Wang Z., Jia H., Feng K. et al. The Associations of serum lipids with vitamin D status // PLoS One. 2016. Vol. 11, N 10. Article ID e0165157. DOI: https://doi.org/10.1371/jour-nal.pone.0165157
5. Lupton J., Faridi K.F., Martin S.S., Sharma S., Kulkarni K., Jones S.R.
et al. Deficient serum 25-hydroxyvitamin D is associated with an 20. atherogenic lipid profile: the Very Large Database of Lipids (VLDL-3) study // J. Clin. Lipidol. 2016. Vol. 10, N 1. P. 72-81.e1. DOI: https:// doi.org/10.1016/j.jacl.2015.09.006
6. Jiang X., Peng M., Chen S., Wu S., Zhang W. Vitamin D deficiency is 21. associated with dyslipidemia: a cross-sectional study in 3788 subjects // Curr. Med. Res. Opin. 2019. Vol. 35, N 6. P. 1059-1063. DOI: https:// doi.org/10.1080/03007995.2018.1552849
7. Vogt S., Baumert J., Peters A., Thorand B., Scragg R. Effect of waist circumference on the association between serum 25-hydroxyvitamin D 22. and serum lipids: results from the National Health and Nutrition Examination Survey 2001-2006 // Public Health Nutr. 2017. Vol. 20,
N 10. P. 1797-1806. DOI: https://doi.org/10.1017/S1368980016001762
8. Ponda M.P., Huang X., Odeh M.A., Breslow J.L., Kaufman H.W. Vita- 23. min D may not improve lipid levels: a serial clinical laboratory data study // Circulation. 2012. Vol. 126, N 3. P. 270-277. DOI: https://doi. org/10.1161/CIRCULATIONAHA.111.077875
9. Mai X.M., Videm V., Sheehan N.A., Chen Y., Langhammer A., Sun Y.Q. 24. Potential causal associations of serum 25-hydroxyvitamin D with lipids:
a Mendelian randomization approach of the HUNT study // Eur. J. Epidemiol. 2019. Vol. 34, N 1. P. 57-66. DOI: https://doi.org/10.1007/ s10654-018-0465-x
10. Asbaghi O., Kashkooli S., Choghakhori R., Hasanvand A., Abbasne- 25. zhad A. Effect of calcium and vitamin D co-supplementation on lipid profile of overweight/obese subjects: a systematic review and meta-analysis of the randomized clinical trials // Obes. Med. 2019. Vol. 15. Article ID 100124. DOI: https://doi.org/10.1016/j.obmed.2019.100124
11. Dibaba D.T. Effect of vitamin D supplementation on serum lipid pro- 26. files: a systematic review and meta-analysis // Nutr. Rev. 2019. Vol. 77,
N 12. P. 890-902. DOI: https://doi.org/10.1093/nutrit/nuz037
12. Al Mheid I., Quyyumi A.A. Vitamin D and cardiovascular disease: controversy unresolved // J. Am. Coll. Cardiol. 2017. Vol. 70, N 1. P. 89-100. 27. DOI: https://doi.org/10.1016/j.jacc.2017.05.031
13. Manson J.E., Bassuk S.S., Cook N.R., Lee I.M., Mora S., Albert C.M. et al. Vitamin D, Marine n-3 fatty acids, and primary prevention of cardiovascular disease current evidence // Circ. Res. 2020. Vol. 126, N 1.
P. 112-128. DOI: https://doi.org/10.1161/CIRCRESAHA.119.314541 28.
14. Silvagno F., Pescarmona G. Spotlight on vitamin D receptor, lipid metabolism and mitochondria: some preliminary emerging issues // Mol. Cell. Endocrinol. 2017. Vol. 450. P. 24-31. DOI: https://doi. org/10.1016/j.mce.2017.04.013
15. Warren T., McAllister R., Morgan A., Rai T.S., McGilligan V., Ennis M.
et al. The interdependency and co-regulation of the vitamin D and cho- 29. lesterol metabolism // Cells. 2021. Vol. 10, N 8. P. 2007. DOI: https:// doi.org/10.3390/cells10082007
16. Jiang W., Miyamoto T., Kakizawa T., Nishio S.I., Oiwa A., Takeda T.
et al. Inhibition of LXRalpha signaling by vitamin D receptor: possible 30. role of VDR in bile acid synthesis // Biochem. Biophys. Res. Commun. 2006. Vol. 351, N 1. P. 176-184. DOI: https://doi.org/10.1016/j. bbrc.2006.10.027
Li S., He Y., Lin S., Hao L., Ye Y., Lv L. et al. Increase of circulating cholesterol in vitamin D deficiency is linked to reduced vitamin D receptor activity via the Insig-2/SREBP-2 pathway // Mol. Nutr. Food Res. 2016. Vol. 60, N 4. P. 798-809. DOI: https://doi.org/10.1002/ mnfr.201500425
Quach H.P., Dzekic T., Bukuroshi P., Pang K.S. Potencies of vitamin D analogs, 1a-hydroxyvitamin D3 , 1a-hydroxyvitamin D2 and 25-hydroxyvitamin D3 , in lowering cholesterol in hypercholester-olemic mice in vivo // Biopharm. Drug Dispos. 2018. Vol. 39, N 4. P. 196-204. DOI: https://doi.org/10.1002/bdd.2126 Defay R., Astruc M.E., Roussillon S., Descomps B., Crastes de Paulet A. DNA synthesis and 3-hydroxy-3-methylglutaryl CoA reductase activity in PHA stimulated human lymphocytes: a comparative study of the inhibitory effects of some oxysterols with special reference to side chain hydroxylated derivatives // Biochem. Biophys. Res. Commun. 1982. Vol. 106, N 2. P. 362-372. DOI: https://doi.org/10.1016/0006-291x(82)91118-4
Cho H.J., Kang H.C., Choi S.A., Ju Y.C., Lee H.S., Park H.J. The possible role of Ca2+ on the activation of microsomal triglyceride transfer protein in rat hepatocytes // Biol. Pharm. Bull. 2005. Vol. 28, N 8. P. 1418-1423. DOI: https://doi.org/10.1248/bpb.28.1418 Christensen R., Lorenzen J.K., Svith C.R., Bartels E.M., Melanson E.L., Saris W.H. et al. Effect of calcium from dairy and dietary supplements on faecal fat excretion: a meta-analysis of randomized controlled trials // Obes. Rev. 2009. Vol. 10, N 4. P. 475-486. DOI: https://doi. org/10.1111/j.1467-789X.2009.00599.x
Song S.J., Si S., Liu J., Chen X., Zhou L., Jia G. et al. Vitamin D status in Chinese pregnant women and their newborns in Beij ing and their relationships to birth size // Public Health Nutr. 2013. Vol. 16, N 4. P. 687-692. DOI: https://doi.org/10.1017/S1368980012003084 Zittermann A., Frisch S., Berthold H.K., Gotting C., Kuhn J., Kleesiek K. et al. Vitamin D supplementation enhances the beneficial effects of weight loss on cardiovascular disease risk markers // Am. J. Clin. Nutr. 2009. Vol. 89, N 5. P. 1321-1327. DOI: https://doi.org/10.3945/ajcn.2008.27004 Black L.J., Burrows S., Lucas R.M., Marshall C.E., Huang R.C., Chan She Ping-Delfos W. et al. Serum 25-hydroxyvitamin D concentrations and cardiometabolic risk factors in adolescents and young adults // Br. J. Nutr. 2016. Vol. 115, N 11. P. 1994-2002. DOI: https://doi.org/10.1017/ S0007114516001185
Козлов А.И., Вершубская Г.Г., Негашева М.А., Рыжаенков В.Г. Половые различия взаимосвязей уровня 25-гидроксивитамина D и липидов крови у здоровых молодых людей // Физиология человека. 2016. Т. 42, № 3. С. 125-129. DOI: https://doi.org/10.7868/ S0131164616020107
Потолицына Н.Н., Бойко Е.Р., Орр П. Показатели липидного обмена и их взаимосвязь с обеспеченностью организма витамином D у жителей Севера // Физиология человека. 2011. Т. 37, № 2. С. 66-70.
Кухарчук В.В., Ежов М.В., Сергиенко И.В. и др. Диагностика и коррекция нарушений липидного обмена с целью профилактики и лечения атеросклероза. Российские рекомендации, VII пересмотр // Атеросклероз и дислипидемии. 2020. № 1 (38). С. 7-40. DOI: https://doi.org/10.34687/2219-8202.JAD.2020.01.0002 Holick M.F., Binkley N.C., Bischoff-Ferrari H.A.. Gordon C.M., Han-ley D.A., Heaney R.P. et al. Evaluation, treatment, and prevention of vitamin D deficiency: an Endocrine Society clinical practice guideline // J. Clin. Endocrinol. Metab. 2011. Vol. 96, N 7. P. 1911-1930. DOI: https://doi.org/10.1210/jc.2011-0385 Erratum in: J. Clin. Endocrinol. Metab. 2011. Vol. 96, N 12. P. 3908.
Amrein K., Scherkl M., Hoffmann M., Neuwersch-Sommeregger S., Köstenberger M., Tmava Berisha A. et al. Vitamin D deficiency 2.0: an update on the current status worldwide // Eur. J. Clin. Nutr. 2020. Vol. 74, N 11. P. 1498-1513. DOI: https://doi.org/10.1038/s41430-020-0558-y Muscogiuri G., Barrea L., Somma C.D., Laudisio D., Salzano C., Pug-liese G. et al. Sex Differences of vitamin D status across BMI classes: an observational prospective cohort study // Nutrients. 2019. Vol. 11, N 12. P. 3034. DOI: https://doi.org/10.3390/nu11123034
31. Yan X., Zhang N., Cheng S., Wang Z., Qin Y. Gender differences in 36. vitamin D status in China // Med. Sci. Monit. 2019. Vol. 25. P. 70947099. DOI: https://doi.org/10.12659/MSM.916326
32. Leary P.F., Zamfirova I., Au J., McCracken W.H. Effect of latitude
on vitamin D levels // J. Am. Osteopath. Assoc. 2017. Vol. 117, N 7. 37. P. 433-439. DOI: https://doi.org/10.7556/jaoa.2017.089
33. Palmisano B.T., Zhu L., Eckel R.H., Stafford J.M. Sex differences in lipid and lipoprotein metabolism // Mol. Metab. 2018. Vol. 15. P. 45-55. DOI: https://doi.org/10.1016/j.molmet.2018.05.008 38.
34. Vakhtangadze T., Singh Tak R., Singh U., Singh U., Baig M.S., Bez-sonov E. Gender differences in atherosclerotic vascular disease: from lipids to clinical outcomes // Front. Cardiovasc. Med. 2021. Vol. 8. Article ID 707889. DOI: https://doi.org/10.3389/fcvm.2021.707889 39.
35. Guan C., Fu S., Zhen D., Li X., Niu J., Cheng J. et al. Correlation of serum vitamin D with lipid profiles in middle-aged and elderly Chinese individuals // Asia Pac. J. Clin. Nutr. 2020. Vol. 29, N 4. P. 839-845. DOI: https://doi.org/10.6133/apjcn.202012_29C4).0020
Jiang X., Peng M., Chen S., Wu S., Zhang W. Vitamin D deficiency is associated with dyslipidemia: a cross-sectional study in 3788 subjects // Curr. Med. Res. Opin. 2019. Vol. 35, N 6. P. 1059-1063. DOI: https:// doi.org/10.1080/03007995.2018.1552849
Yang K., Liu J., Fu S., Tang X., Ma L., Sun W. et al. Vitamin D status and correlation with glucose and lipid metabolism in Gansu Province, China // Diabetes Metab. Syndr. Obes. 2020. Vol. 13. P. 1555-1563. DOI: https://doi.org/10.2147/DMSO.S249049
Miao J., Bachmann K.N., Huang S., Su Y.R., Dusek J., Newton-Cheh C. et al. Effects of vitamin D supplementation on cardiovascular and gly-cemic biomarkers // J. Am. Heart Assoc. 2021. Vol. 10, N 10. Article ID e017727. DOI: https://doi.org/10.1161/JAHA.120.017727 Xiao P., Cheng H., Li H., Zhao X., Hou D., Xie X. et al. Vitamin D trajectories and cardiometabolic risk factors during childhood: a large population-based prospective cohort study // Front. Cardiovasc. Med. 2022. Vol. 9. Article ID 836376. DOI: https://doi.org/10.3389/ fcvm.2022.836376
References
1. Surdu A.M., Pmzariu O., Ciobanu D.M., Negru A.G., Cäinap S.S., 16. Lazea C., et al. Vitamin D and its role in the lipid metabolism and the development of atherosclerosis. Biomedicines. 2021; 9 (2): 172. DOI: https://doi.org/10.3390/biomedicines9020172
2. de la Guia-Galipienso F., Martinez-Ferran M., Vallecillo N., Lavie C.J., Sanchis-Gomar F, Pareja-Galeano H. Vitamin D and cardiovascular 17. health. Clin Nutr. 2021; 40 (5): 2946-57. DOI: https://doi.org/10.1016/ j.clnu.2020.12.025
3. Mahmood S.S., Levy D., Vasan R.S., Wang T.J. The Framingham Heart Study and the epidemiology of cardiovascular disease: a histori- 18. cal perspective. Lancet. 2014; 383 (9921): 999-1008. DOI: https://doi. org/10.1016/S0140-6736(13)61752-3
4. Wang Y., Si S., Liu J., Wang Z., Jia H., Feng K., et al. The Associations of serum lipids with vitamin D status. PLoS One. 2016; 11 (10): e0165157. DOI: https://doi.org/10.1371/journal.pone.0165157 19.
5. Lupton J., Faridi K.F., Martin S.S., Sharma S., Kulkarni K., Jones S.R., et al. Deficient serum 25-hydroxyvitamin D is associated with an atherogenic lipid profile: the Very Large Database of Lipids (VLDL-3) study. J Clin Lipidol. 2016; 10 (1): 72-81.e1. DOI: https://doi. org/10.1016/j.jacl.2015.09.006
6. Jiang X., Peng M., Chen S., Wu S., Zhang W. Vitamin D deficiency is 20. associated with dyslipidemia: a cross-sectional study in 3788 subjects. Curr Med Res Opin. 2019; 35 (6): 1059-63. DOI: https://doi.org/10.10 80/03007995.2018.1552849
7. Vogt S., Baumert J., Peters A., Thorand B., Scragg R. Effect of waist 21. circumference on the association between serum 25-hydroxyvitamin D
and serum lipids: results from the National Health and Nutrition Examination Survey 2001-2006. Public Health Nutr. 2017; 20 (10): 1797-806. DOI: https://doi.org/10.1017/S1368980016001762
8. Ponda M.P., Huang X., Odeh M.A., Breslow J.L., Kaufman H.W. Vita- 22. min D may not improve lipid levels: a serial clinical laboratory data study. Circulation. 2012; 126 (3): 270-7. DOI: https://doi.org/10.1161/ CIRCULATIONAHA. 111.077875
9. Mai X.M., Videm V., Sheehan N.A., Chen Y., Langhammer A., Sun Y.Q. 23. Potential causal associations of serum 25-hydroxyvitamin D with lipids: a Mendelian randomization approach of the HUNT study. Eur J Epidemiol. 2019; 34 (1): 57-66. DOI: https://doi.org/10.1007/s10654-018-0465-x
10. Asbaghi O., Kashkooli S., Choghakhori R., Hasanvand A., Abbasne- 24. zhad A. Effect of calcium and vitamin D co-supplementation on lipid profile of overweight/obese subjects: a systematic review and meta-analysis of the randomized clinical trials. Obes Med. 2019; 15: 100124. DOI: https://doi.org/10.1016/j.obmed.2019.100124
11. Dibaba D.T. Effect of vitamin D supplementation on serum lipid pro- 25. files: a systematic review and meta-analysis. Nutr Rev. 2019; 77 (12): 890-902. DOI: https://doi.org/10.1093/nutrit/nuz037
12. Al Mheid I., Quyyumi A.A. Vitamin D and cardiovascular disease: controversy unresolved. J Am Coll Cardiol. 2017; 70 (1): 89-100. DOI: https://doi.org/10.1016/j.jacc.2017.05.031 26.
13. Manson J.E., Bassuk S.S., Cook N.R., Lee I.M., Mora S., Albert C.M., et al. Vitamin D, Marine n-3 fatty acids, and primary prevention of cardiovascular disease current evidence. Circ Res. 2020; 126 (1): 112-28. DOI: https://doi.org/10.1161/CIRCRESAHA.119.314541 27.
14. Silvagno F., Pescarmona G. Spotlight on vitamin D receptor, lipid metabolism and mitochondria: some preliminary emerging issues. Mol Cell Endocrinol. 2017; 450: 24-31. DOI: https://doi.org/10.1016/ j.mce.2017.04.013
15. Warren T., McAllister R., Morgan A., Rai T.S., McGilligan V., Ennis M.,
et al. The interdependency and co-regulation of the vitamin D and 28. cholesterol metabolism. Cells. 2021; 10 (8): 2007. DOI: https://doi. org/10.3390/cells10082007
Jiang W., Miyamoto T., Kakizawa T., Nishio S.I., Oiwa A., Takeda T., et al. Inhibition of LXRalpha signaling by vitamin D receptor: possible role of VDR in bile acid synthesis. Biochem Biophys Res Commun. 2006; 351 (1): 176-84. DOI: https://doi.org/10.1016/j.bbrc.2006. 10.027
Li S., He Y., Lin S., Hao L., Ye Y., Lv L., et al. Increase of circulating cholesterol in vitamin D deficiency is linked to reduced vitamin D receptor activity via the Insig-2/SREBP-2 pathway. Mol Nutr Food Res. 2016; 60 (4): 798-809. DOI: https://doi.org/10.1002/mnfr.201500425 Quach H.P., Dzekic T., Bukuroshi P., Pang K.S. Potencies of vitamin D analogs, 1a-hydroxyvitamin D3 , 1a-hydroxyvitamin D2 and 25-hydroxyvitamin D3 , in lowering cholesterol in hypercholesterol-emic mice in vivo. Biopharm Drug Dispos. 2018; 39 (4): 196-204. DOI: https://doi.org/10.1002/bdd.2126
Defay R., Astruc M.E., Roussillon S., Descomps B., Crastes de Paulet A. DNA synthesis and 3-hydroxy-3-methylglutaryl CoA reductase activity in PHA stimulated human lymphocytes: a comparative study of the inhibitory effects of some oxysterols with special reference to side chain hydroxylated derivatives. Biochem Biophys Res Commun. 1982; 106 (2): 362-72. DOI: https://doi.org/10.1016/0006-291x(82)91118-4 Cho H.J., Kang H.C., Choi S.A., Ju Y.C., Lee H.S., Park H.J. The possible role of Ca2+ on the activation of microsomal triglyceride transfer protein in rat hepatocytes. Biol Pharm Bull. 2005; 28 (8): 1418-23. DOI: https://doi.org/10.1248/bpb.28.1418
Christensen R., Lorenzen J.K., Svith C.R., Bartels E.M., Melanson E.L., Saris W.H., et al. Effect of calcium from dairy and dietary supplements on faecal fat excretion: a meta-analysis of randomized controlled trials. Obes Rev. 2009; 10 (4): 475-86. DOI: https://doi.org/10.1111/j.1467-789X.2009.00599.x
Song S.J., Si S., Liu J., Chen X., Zhou L., Jia G., et al. Vitamin D status in Chinese pregnant women and their newborns in Beij ing and their relationships to birth size. Public Health Nutr. 2013; 16 (4): 687-92. DOI: https://doi.org/10.1017/S1368980012003084 Zittermann A., Frisch S., Berthold H.K., Gotting C., Kuhn J., Kleesiek K., et al. Vitamin D supplementation enhances the beneficial effects of weight loss on cardiovascular disease risk markers. Am J Clin Nutr. 2009; 89 (5): 1321-7. DOI: https://doi.org/10.3945/ajcn.2008.27004 Black L.J., Burrows S., Lucas R.M., Marshall C.E., Huang R.C., Chan She Ping-Delfos W., et al. Serum 25-hydroxyvitamin D concentrations and cardiometabolic risk factors in adolescents and young adults. Br J Nutr. 2016; 115 (11): 1994-2002. DOI: https://doi.org/10.1017/ S0007114516001185
Kozlov A.I., Vershubskaya G.G., Negasheva M.A., Ryzhaenkov V.G. Sex-related differences in the interrelations between the level of 25-hydroxyvitamin d and blood lipids in healthy young subjects. Fiziologiya cheloveka [Human Physiology]. 2016; 42 (3): 339-42. DOI: https://doi.org/10.7868/S0131164616020107 (in Russian) Potolitsyna N.N., Boyko E.R., Orr P. Lipid metabolism indices and their correlation with vitamin D levels in indigenous populations of Northern European Russia. Fiziologiya cheloveka [Human Physiology]. 2011; 37 (2): 184-87. (in Russian)
Kukharchuk V.V., Ezhov M.V., Sergienko I.V., et al. Diagnostics and correction of lipid metabolism disorders in order to prevent and treat atherosclerosis. Russian recommendations. VII revision. Ateroskleroz i dislipidemii [Atherosclerosis and Dyslipidemia]. 2020; 1 (38): 7-40. DOI: https://doi.org/10.34687/2219-8202.JAD.2020.01.0002 (in Russian)
Holick M.F., Binkley N.C., Bischoff-Ferrari H.A.. Gordon C.M., Han-ley D.A., Heaney R.P., et al. Evaluation, treatment, and prevention of vitamin D deficiency: an Endocrine Society clinical practice guideline.
J Clin Endocrinol Metab. 2011; 96 (7): 1911-1930. DOI: https://doi. org/10.1210/jc.2011-0385 Erratum in: J. Clin. Endocrinol. Metab. 2011; 96 (12): 3908. 35.
29. Amrein K., Scherkl M., Hoffmann M., Neuwersch-Sommeregger S., Kostenberger M., Tmava Berisha A., et al. Vitamin D deficiency 2.0: an update on the current status worldwide. Eur J Clin Nutr. 2020; 74 (11): 1498-513. DOI: https://doi.org/10.1038/s41430-020-0558-y 36.
30. Muscogiuri G., Barrea L., Somma C.D., Laudisio D., Salzano C., Pug-liese G., et al. Sex Differences ofvitamin D status across BMI classes: an observational prospective cohort study. Nutrients. 2019; 11 (12): 3034. DOI: https://doi.org/10.3390/nu11123034 37.
31. Yan X., Zhang N., Cheng S., Wang Z., Qin Y. Gender differences in vitamin D status in China. Med Sci Monit. 2019; 25: 7094-9. DOI: https://doi.org/10.12659/MSM.916326
32. Leary P.F., Zamfirova I., Au J., McCracken W.H. Effect of latitude on 38. vitamin D levels. J Am Osteopath Assoc. 2017; 117 (7): 433-9. DOI: https://doi.org/10.7556/jaoa.2017.089
33. Palmisano B.T., Zhu L., Eckel R.H., Stafford J.M. Sex differences in lipid and lipoprotein metabolism. Mol Metab. 2018; 15: 45-55. DOI: 39. https://doi.org/10.1016/j.molmet.2018.05.008
34. Vakhtangadze T., Singh Tak R., Singh U., Singh U., Baig M.S., Bez-sonov E. Gender differences in atherosclerotic vascular disease: from
lipids to clinical outcomes. Front Cardiovasc Med. 2021; 8: 707889.
DOI: https://doi.org/10.3389/fcvm.2021.707889
Guan C., Fu S., Zhen D., Li X., Niu J., Cheng J., et al. Correlation of
serum vitamin D with lipid profiles in middle-aged and elderly Chinese
individuals. Asia Pac J Clin Nutr. 2020; 29 (4): 839-45. DOI: https://
doi.org/10.6133/apjcn.202012_29(4).0020
Jiang X., Peng M., Chen S., Wu S., Zhang W. Vitamin D deficiency is associated with dyslipidemia: a cross-sectional study in 3788 subjects. Curr Med Res Opin. 2019; 35 (6): 1059-63. DOI: https://doi.org/10.10 80/03007995.2018.1552849
Yang K., Liu J., Fu S., Tang X., Ma L., Sun W., et al. Vitamin D status and correlation with glucose and lipid metabolism in Gansu Province, China. Diabetes Metab Syndr Obes. 2020; 13: 1555-63. DOI: https:// doi.org/10.2147/DMSO.S249049
Miao J., Bachmann K.N., Huang S., Su Y.R., Dusek J., Newton-Cheh C., et al. Effects of vitamin D supplementation on cardiovascular and glyce-mic biomarkers. J Am Heart Assoc. 2021; 10 (10): e017727. DOI: https:// doi.org/10.1161/JAHA.120.017727
Xiao P., Cheng H., Li H., Zhao X., Hou D., Xie X., et al. Vitamin D trajectories and cardiometabolic risk factors during childhood: a large population-based prospective cohort study. Front Cardiovasc Med. 2022; 9: 836376. DOI: https://doi.org/10.3389/fcvm.2022.836376
