CC BY
56
А. И. Смирнов (Москва)
Взаимоотношения власти и католической церкви в Польше
в 1956-1968 гг.
В статье рассматриваются события 1956-1968 гг. в Польше, характеризующие взаимоотношения социалистического государства и католической церкви: от конструктивного взаимодействия к конфронтации.
Ключевые слова: католическая церковь, Польская объединенная рабочая партия, примас Стефан Вышиньский, Владислав Гомулка, тысячелетие Польши, взаимоотношения церкви и государства.
Осмысление метаморфозы в отношениях власти и церкви в Польской Народной Республике, наиболее нестабильной стране советского блока, представляет несомненный научный интерес, позволяя понять специфику социалистического строительства в отдельные периоды истории, традиционно обозначаемые по фамилиям руководителей Польской объединенной рабочей партии (ПОРП). Одним из них был Владислав Гомулка, осуществлявший и олицетворявший власть в Польше с 1956 по 1970 г.
В истории взаимодействия государства и церкви в Польше в период пребывания Владислава Гомулки во главе ЦК ПОРП отчетливо выделяются два переломных момента, когда отношения между руководством ПНР и католическими иерархами приобрели крайние формы. Это 1956 г., когда новое руководство ПОРП пошло на беспрецедентные уступки церкви, и 1966 г., когда два идеологических соперника столкнулись в борьбе за влияние на польское общество во время празднования тысячелетия Польши. Соответственно, исследуемый период логично разделить на три этапа: конец 1956 - начало 1957 гг.; 1957-1965 гг.; 1966-1968 гг.
В октябре 1956 г. Польша вышла из политического кризиса с новым руководством ПОРП в лице Владислава Гомулки, который задал новый тон внешней и внутренней политике ПНР. Одним из важных шагов к стабилизации внутриполитической ситуации в Польше было восстановление отношений с католической церковью, которая пользовалась исключительно большим влиянием в польском обществе. В начале ноября 1956 г. была возвращена свобода передвиже-
ния примасу польской католической церкви кардиналу Стефану Вышиньскому. После трехлетнего перерыва он вернулся в Варшаву и приступил к исполнению своих обязанностей. Вышиньский не включился открыто в политические баталии, все еще сотрясавшие польское общество. Впоследствии произошло несколько встреч примаса и Гомулки, в ходе которых разрабатывалась новая модель взаимоотношений государства и церкви. Для легитимации своей власти Гомулке была нужна поддержка не только партийного актива, которую он получил в октябре, но и всего польского общества. В связи с этим лидеру ПОРП необходимы были положительные результаты выборов в сейм, назначенных на январь 1957 г. Ксендзы оказали существенную поддержку, советуя своей пастве после богослужений идти на избирательные участки. Платой за такую помощь оказались значительные уступки католической церкви, такие как возвращение преподавания религии в общеобразовательные школы, возобновление строительства храмов и общее смягчение отношения к католицизму в руководстве партии. Но взаимодействие партии и церкви в критический период национальной истории вовсе не означало того, что борьба светской и духовной властей за массовое сознание поляков закончилась1.
Источниками, позволяющими оценить и проанализировать этот этап, стали преимущественно публичные выступления Владислава Гомулки. Их анализ дает возможность проследить динамику отношения партийного лидера к католической церкви: в октябре 1956 г. Гомулка почти не касается этого вопроса, опасаясь затрагивать столь щекотливую проблему сразу после вступления в новую должность; в ноябре он выражает надежду на сотрудничество и предлагает его условия; в декабре намечаются контуры дискуссии между партийными и католическими деятелями как между представителями двух мощных институтов, соперников, достойных друг друга.
Одной из самых важных внешнеполитических целей В. Гомулки было признание со стороны западных стран присоединения к Польше части германских земель по итогам Второй мировой войны (области Германии, расположенные восточнее линии Одра-Ныса: часть Западной Пруссии и Силезии, Восточное Поморье и др.). Для решения этого вопроса он вновь хотел использовать католическую церковь. Гомулка стремился к подписанию конкордата с Ватиканом через посредничество Вышиньского, что позволило бы на юридической основе обеспечить признание западных границ Польши со стороны апостольской столицы. Неготовность римского папы Пия XII
пойти на такой шаг отрицательно сказалась на взаимоотношениях государства и церкви. Преподавание религии в школах начало сокращаться, контакты партийных и католических деятелей становились все более формальными и менее результативными.
В данной статье приводятся некоторые примеры того, как эти отношения выглядели в «обычных» условиях, то есть в период между 1956 и 1966 г. Для рассмотрения этой проблемы были использованы материалы из фонда Управления по делам религии из варшавского
Архива новых актов, прежде всего дело «Деятельность епископата в
" 2 связи с ухудшением отношений с государством»2, в котором хранятся сотни документов, касающихся данного вопроса, за 1959-1965 гг. Главным героем этих документов можно назвать епископа Зигмунда Хороманьского, секретаря епископата. Со стороны правительства выступали Ежи Штахельский, представитель правительства в вопросах взаимоотношений с церковью, и сменивший его на этой должности Тадеуш Жабиньский.
Документы хорошо показывают партийно-бюрократический подход к жалобам Хороманьского. Так, например, Хороманьский 2 сентября 1961 г. направил жалобу маршалу сейма, Чеславу Вы-цеху, в которой указывал на изъяны в работе Управления по делам религий относительно наблюдения за учебным процессом в семинариях. Вопросы, связанные с учебным процессом, целесообразно было решать к началу учебного года, но лишь 26 ноября того же года Хороманьскому пришел ответ из канцелярии сейма, что его жалоба перенаправлена директору управления по делам религий, Т. Жа-биньскому3. Оттуда 20 декабря 1961 г. жалоба Хороманьского попала в офис Совета министров, в отдел жалоб и писем. Здесь заместитель председателя Совета министров Зенон Новак отклонил ее как необоснованную4. Таким образом, помимо того, что жалоба спустя три месяца была отправлена в ведомство, на которое жаловались, она еще и не была рассмотрена должным образом ни в одном из трех ведомств. И это - далеко не единственный пример «взаимоотношений» государства и церкви в период относительного затишья.
Хранящиеся в упомянутом фонде документы дают определенное представление не только о том, как режим воздействовал на церковь, ограничивая ее возможности как соперника власти в борьбе за влияние в польском обществе, но и о применявшихся им бюрократических и административных приемах, позволявших досадить своему идеологическому противнику. Не гнушалась власть мелочными уколами, как, например, затягивание в 1964 г. подключения здания
епископата к теплосети до наступления осени якобы из-за перегрузки местной водопроводной сети5.
Сложившиеся в рассматриваемый период взаимоотношения государства и церкви, достаточно напряженные, но не критические, не могли оставаться таковыми бесконечно долго. Обе стороны не теряли надежды на то, что со временем, в благоприятных условиях, удастся ослабить противника и повысить свой общественный вес. И такой момент наступил в 1966 г., когда власти намеревались праздновать тысячелетие польской государственности, а церковь - тысячелетие принятия христианства. Итогом резко обострившегося в связи с этим конфликта стало угрожающее снижение возможностей поиска взаимоприемлемого компромисса и дальнейшее углубление политического раскола польского общества.
Напряженность в отношениях между ПОРП и католической церковью достигла критического уровня после 18 ноября 1965 г., когда польские епископы без согласования с властями во время II Ватиканского собора вручили немецким епископам обращение «Мы прощаем и просим нас простить»6, в котором призвали к польско-немецкому примирению. Содержание письма немецким епископам, которое подготовили архиепископы Б. Коминек и Е. Строба, вызвало сомнения и внутри руководства католической церкви. Колебался даже Вышиньский, но, в конце концов, одобрил эту акцию. Примаса убедили, что правительство ФРГ не стремится к пересмотру границ. Исходя из этого, Вышиньский сделал вывод, что от немецких церковных властей можно получить заверения в признании границы по Одре - Нысе.
Как было сказано в письме, Польша вышла из войны «не страной-победительницей, но крайне истощенной»7. Тем не менее авторы послания подчеркнули, что страдания немцев тоже не забыты. «Мы хорошо знаем, какое нечеловеческое давление оказывалось на сознание немцев годами со стороны национал-социалистов... Тысячи немцев, христиан и коммунистов, разделяли судьбу поляков в концентрационных лагерях»8. Коминек и Строба называют границу по Одре - Нысе «горячим железом» между Польшей и Германией. «Мы понимаем, что граница, идущая по Одре и Нысе, - горький плод войны для Германии. Горечь эта умножается страданием миллионов немецких переселенцев»9.
В своем послании польские иерархи также напомнили о страданиях, которые польский народ претерпел в результате германской агрессии. Тем не менее они подчеркивали, что соседство с Германи-
ей на протяжении многих веков оказывало огромное влияние на политическое и культурное развитие Польши. «Мы прощаем и просим нас простить». Эта пресловутая фраза прозвучала в конце послания. Помимо этого обращения польские епископы разослали 56 писем в епископаты разных стран с приглашениями на празднества тысячелетия крещения Польши10.
Послание польских епископов, которое было полной неожиданностью для властей и общества, вызвало взрыв возмущения у руководства партии и правительства, полагавшего, что только государство имеет право определять направления внешней политики страны. Епископат же своим поступком заявил о претензиях на роль самостоятельного центра в этой сфере. В письме примасу Вышиньскому от 23 марта 1966 г. Гомулка писал: «Формулируя в послании собственную политику в отношении Германии, епископы вышли за пределы своих компетенций и вмешались в полномочия правительства».
В этой ситуации власти пошли на открытую конфронтацию с католической церковью. Используя то обстоятельство, что в польском обществе были сильны воспоминания о войне и опасения германского реваншизма, подтверждением которых было непризнание ФРГ послевоенной западной польской границы, власти развернули мощную пропагандистскую кампанию против церкви, прежде всего ее главы - примаса Вышиньского. Люди, которые прошли через концентрационные лагеря, лагеря принудительного труда, застенки гестапо, не могли смириться с тем, что злодеяния гитлеровцев необходимо простить. Критиковалось вмешательство епископов во внешнюю политику государства, пронемецкие симпатии, нежелание Ватикана урегулировать положение польской католической церкви на западных землях и т. д.
Созывавшиеся на предприятиях, в вузах, школах, селах массовые митинги приняли десятки тысяч резолюций с осуждением этой инициативы. Многие поляки, особенно участники Второй мировой войны, лично писали письма протеста примасу. Послание вызвало большое замешательство среди интеллигенции. Например, журналистка Ю. Ханелова писала: «Это правда, что мы ничего не понимали, для нас это (письмо епископов. - А. С.) было полной неожиданностью». Часть священников, прежде всего молодых, посчитали послание политической ошибкой католической церкви, отказывались подписывать письма в поддержку примаса11.
Антицерковная пропагандистская кампания была продолжена властями весной 1966 г. в ходе центральных мероприятий, органи-
зованных католической церковью по случаю тысячелетия крещения Польши. Власти противопоставили церкви свою концепцию этого празднования (которая гласила, что история католической церкви является лишь составной частью истории Польши и польского государства). Последняя же, наоборот, полагала, что история государства является частью истории католичества на польских землях. ПОРП придерживалась точки зрения, что две годовщины - возникновения польского государства и принятия христианства князем Мешко I -совпадают только хронологически. Гомулка все чаще подчеркивал, что если кардинал Вышиньский и другие иерархи хотят высказывать свое мнение по разным политическим проблемам, то власть им этого не запрещает, но это должно соответствовать политике, которую проводит правительство народной Польши, церковь не должна противопоставлять себя государству.
Для того чтобы воспрепятствовать полякам участвовать в праздновании тысячелетия католической церкви, использовались различные административные и полицейские методы. Так, правительство не дало согласия на приезд в Польшу папы римского Павла VI и епископов из других стран.
Во время церковных торжеств по телевидению показывали интересные фильмы и футбольные матчи, проводились ярмарки и т. д. Так, например, 15 апреля 1966 г. в Гнезно, во время богослужения, проводимого краковским архиепископом К. Войтылой, которое открывало большие церковные торжества, на улице раздались громкие пушечные выстрелы, предвещавшие начало военного парада, назначенного на то же самое время, с участием министра обороны, маршала М. Спыхальского. 17 апреля в Познани, одновременно с кульминационными церковными торжествами, на которых читал проповедь примас Вышиньский, состоялись публичные выступления I секретаря ЦК ПОРП В. Гомулки и членов Политбюро ЦК. Эти мероприятия проходили неподалеку друг от друга. В одно и то же время к собравшимся обратились глава ПОРП и глава католической церкви. Многим полякам приходилось делать трудный выбор12. В своей речи Гомулка прямо высказал недовольство политикой кардинала Вышиньского. Примас, который мог слышать речь Гомулки, выступавшего неподалеку, не стал вступать в полемику перед лицом
" 13
своей паствы13.
В конце 1960-х гг. в Польше все более осязаемыми становились признаки назревания нового общественно-политического кризиса. Неблагоприятного для властей хода событий не изменили волнения
студентов в марте 1968 г. и развернувшаяся в стране кампания травли интеллигенции, имевшая отчетливые признаки ксенофобии и антисемитизма. Католическая церковь, а также депутаты независимого католического объединения «Знак» в сейме осудили репрессии в отношении студенческой молодежи и нарушения гражданских прав, пытались показать, что подлинные причины социального кризиса кроются в низкой эффективности деятельности власти.
События 1968 г. вызвали очередной кризис доверия к власти и стали своеобразным рубежом, остановившим и повернувшим вспять процесс секуляризации в Польше. Резко возрос интерес к церкви, где службы стали проводиться на польском языке, значительно увеличилось число крестин, все более массовый характер принимало паломничество. Появились новые религиозные движения и сообщества14.
Кризис позволял руководству католической церкви перейти в контрнаступление и попытаться повторить выгодную для нее сделку с властью, как в октябре 1956 г. Финальный этап взаимоотношений государства и церкви в Польше в обозначенный период как нельзя лучше отражает письмо15, текст которого был принят 28 июля 1968 г. на пленарной конференции епископата Польши. Послание было адресовано правительству Польской Народной Республики и фактически стало перечнем требований, на основе которых иерархи готовы были прийти на помощь правившей команде, стремительно терявшей поддержку в обществе.
В самом начале письма епископы подчеркнули, что уже далеко не первый раз обращаются к правительству ПНР. Далее подробно излагалось, как правительство ущемляло католическую церковь: «С каждым годом все более грубым образом проходят проверки, запланированные Четвертым отделом МВД и содействующим ему Управлением по делам религий, которые призывают локальные власти всячески ущемлять юридически легальные учреждения католической церкви, а также духовных и светских лиц, относящихся к ней. [...] Поэтому епископат Польши вынужден еще раз обратиться к правительству ПНР в надежде, что государственные власти пересмотрят свое отношение к церкви и внесут изменения в религиозную политику»16.
Также епископы приводили неутешительную статистику: с 1964 г. Министерство просвещения ликвидировало 680 детских садов, 79 школ и 224 детских дома, которые юридически возглавлялись духовными лицами17. Епископат также указал на причину сложившейся ситуации, отметив, что «уже на протяжении нескольких лет
отношения церкви и государства находятся в состоянии застоя, причины которого мы видим в плохой работе смешанной комиссии»18.
Выстраивая линейку аргументов в поддержку своей позиции, епископы апеллировали прежде всего к доводам психологического характера: «Каждый акт самообороны - а стремление к защите от внешней угрозы свойственно любому организму, будь то личность или целый институт, - расценивается как агрессивное поведение. Также отношения церкви и социалистического государства отягощает философия материализма, которая чужда каждой религии, особенно католицизму. В Польше, однако, власти все более упрямо хотят взять верх в спорах с философией, которая бытует уже 19 столетий»19.
Не обошли они своим вниманием и необходимость соблюдения властями конституции страны: «Если государство, ведя просветительскую, воспитательную и культурную деятельность, а также контролируя научную жизнь, не оставляет альтернатив материалистичному мировоззрению, то многие люди - независимо от нашей воли -видят в Церкви оплот свободы и антитезу доминирования одного мировоззрения. [...] Если же государство хочет руководствоваться принципом "чья земля, того и вера", то мы вынуждены заметить, что такой подход не представляется реалистичным - конституция любого современного государства четко говорит о свободе религии
каждого человека, так же как об этом говорят и международные ор-
20
ганизации»20.
В тексте довольно часто встречаются призывы к прекращению борьбы с церковью, которые «разбавляют» череду выражений недовольства и упреков, придавая тем самым более мягкий тон всему посланию: «Когда будут отставлены в сторону все эти источники конфликта, отношения церкви и государства заиграют в таком ключе, который удовлетворит обе стороны»21.
Указав, что общим требованием является «признание основных прав католической церкви как института, неразрывно связанного с народом Польши уже тысячу лет», епископы перечислили встречные шаги, которые они ждали от правительства ПНР:
1. Соблюдение общественно-правового характера католической церкви.
2. Соблюдение прав церкви на религиозную деятельность.
3. Соблюдение прав церкви на воспитательную деятельность.
4. Соблюдение прав церкви на собрания религиозного характера.
5. Соблюдение прав церкви на открытие духовных семинарий и прочих учебных заведений религиозной направленности.
6. Соблюдение прав церкви на самостоятельную организацию внутри церкви, которая соответствует каноническому праву.
7. Соблюдение прав церкви на материальные и технические средства, используемые для церковных дел.
Некоторые факты ущемления прав католической церкви подчеркиваются и повторяются чаще, чем другие, что позволят нам понять, какие именно акции правительства наиболее беспокоили епископат. Чаще всего католические иерархи указывали на затруднение деятельности духовных семинарий, из чего следует, что этот нюанс особенно тревожил епископов, даже в сравнении с запретами на строительство церквей, травлей кардинала Вышиньского и прекращением преподавания религии в общеобразовательных школах. «Пренебрегая принципом отделения церкви от власти, Министерство просвещения не только присвоило себе право надзора за епархиальными и монастырскими духовными семинариями, где семинаристы готовятся к рукоположению; представители министерства также покушаются на права религиозные - они посягают на учебный план семинарий, добиваясь его корректировки и добавляя новые предметы. Такое вмешательство незаконно и нарушает как фундаментальные устои церкви, так и конституционно утвержденное отделение церкви от государства»22.
Заканчивается обращение словами: «С учетом вышесказанного мы надеемся, что прекратятся акции, губительные для церкви, польского народа и всего нашего государства»23.
Примечательно, что письмо написано в необычной манере. Подчеркивалось, что церковь не теряет надежду на урегулирование конфликта даже тогда, когда, казалось бы, всякий диалог был прекращен. Скорее всего, это связано с тем, что, будучи свидетелями мартовских событий 1968 г., епископы поняли, что Гомулка никогда еще не был так близок к краху; но, заручившись поддержкой церкви, которую он наверняка получил бы, выполнив требования епископата, лидер ПОРП смог бы исправить ситуацию или, по крайней мере, отсрочить конец своего правления. В этом письме видна надежда на повторение октября 1956 г., когда церковь и власть вместе работали над решением внутриполитических проблем, обоюдно увеличивая популярность и доверие к себе со стороны польского народа.
В целом период 1968-1970 гг. представлялся временем некоторого затишья в противостоянии государства и церкви. Это отмечал посол СССР в ПНР Б. И. Аристов в политписьме, написанном в сентябре 1970 г.: «.друзья в своей работе по преодолению влияния
костела несколько самоуспокоились в связи с тем, что костельная иерархия в последние 3-4 года не предпринимала сколько-нибудь значительных антигосударственных акций. »24
1966 г. мог стать годом единения власти и церкви, если бы эти два мощнейших института влияния на общество совместно праздновали тысячелетие Польши. Но Гомулка выбрал иное видение смысла этого праздника, что можно считать одной из его главных ошибок по отношению к католической церкви. Католические иерархи, в свою очередь, своим обращением к немецким епископам показали руководству ПОРП, что церковь - автономный институт, который никогда не будет всецело следовать правительственной политике. Таким жестом они, вероятно, не осознавая этого в полной мере, исключили всякую возможность дальнейших конструктивных шагов со стороны власти на пути к перемирию. После 1968 г. прекратились любые значимые подвижки на линии государство - церковь, и тогдашнее руководство ПОРП без какого-либо участия католических иерархов потерпело фиаско в декабре 1970 г., оставив решение проблемы взаимоотношений церкви и государства новому партийному лидеру - Эдварду Гереку.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Носкова А. Ф. Римско-католическая церковь и кризис 1956 года в Польше // Государство и Церковь в СССР и странах Восточной Европы в период политических кризисов второй половины ХХ века. М., 2014. С. 185.
2 Archiwum Akt Nowych (AAN). Dzialalnosc Episkopatu Polski wobec zaostrzenia stosunkow panstwo - Kosciol. Urz^d do Spraw Wyznan (UdSW). Wydzial Wyznania Rzymskokatolickiego. T. 125/24.
3 Ibid. K. 16.
4 Ibid. K. 21.
5 Ibid. K. 68.
6 Raina P. Kosciol Katolicki a panstwo w swiecie dokumentow 19451989. Poznan, 1994. S. 34.
7 Or^dzie biskupow polskich do ich niemieckich braci w Chrystuso-wym urz^dzie pasterskim. http://www.opoka.org.p1/biblioteka/W/WE/kep/ oredzie-niem_18111965.html
8 Ibid.
9 Ibid.
10 Лавриненко Е. В. Католический костел и государство в Польше в 1944-1969 гг. // Восточная Европа: феномен Балтии. СПб., 2004. С. 370.
11 Польша в XX веке: очерки политической истории. М., 2012. С. 693.
12 Польша в XX веке. С. 694.
13 DudekA., Gryz R. Komunisci i Kosciol w Polsce (1945-1989). Krakow, 2003. S. 237.
14 Яжборовская И. С. Польская католическая церковь и государство в 40-90-е годы XX века // Религии мира: История и современность. М., 2003. С. 27.
15 List Episkopatu Polski do wladz PRL w sprawie systematycznego ograniczania prac Kosciola Rzymskokatolickiego w Polsce i szykanowania dzialalnosci religijnej // AAN. UdSW. Т. 125/38.
16 Ibid. K. 2.
17 Ibid. K. 8.
18 Ibid. K. 3.
19 Ibid. K. 5.
20 Ibid. K. 7.
21 Ibid. K. 7.
22 Ibid. K. 14.
23 Ibid. K. 20.
24 Цит. по: Волобуев В. В. Католическая церковь и общественно-политический кризис в Польше в декабре 1970 - январе 1971 гг. (по материалам Архива внешней политики РФ) // Государство и Церковь в СССР и странах Восточной Европы в период политических кризисов второй половины ХХ века. М., 2014. С. 198.
A. I. Smirnov
Relations between the state and the Catholic Church in Poland in
1956-1968
The article deals with the events in Poland in 1956-1968, which characterized the relationship between the socialist state and the Catholic Church: from constructive cooperation to confrontation. Keywords: Catholic Church, the Polish United Workers' Party, Primate Stefan Wyszynski, Wiadysiaw Gomuika, the millennium of Poland, relationship between church and state.
