CC BY
40
7. Земская Е. А. Современный русский язык. Словообразование. М., 1973.
8. Немченко В. Н. Современный русский язык. Словообразование. М., 1984.
9. Там же.
10. Земская Е. А. Указ. соч.
11. Клобуков Е. В. Указ. соч.
12. Там же.
13. Немченко В. Н. Указ. соч.
14. Там же.
15. Варбот Ж. Ж. К типологии взаимодействия этимологических гнезд // БшШа etymologica. РгаЬа, 2003. С. 57-62.
16. Там же.
17. Беляев Д. Д. Фонологические кризисы как источник языковой эволюции (на материале истории праславянского языка). М., 1999.
18. Беляев Д. Д. Праславянская лексическая реконструкция в фонологическом контексте // История и культура славян в зеркале языка: славянская лексикография / под ред. Г. А. Богатовой и М. И. Чернышевой. М., 2005. С. 14-16.
19. МАС (Малый академический словарь) - Словарь русского языка / гл. ред. А. П. Евгеньева. М., 1984. Т. 1-1У.
20. Там же.
21. Там же.
22. Черных П. Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка. М., 1994. Т. 1-11.
23. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1978. Т. 1-1У.
24. Зализняк А. А. О некоторых связях между значением и ударением у русских прилагательных // Зализняк А. А. «Русское именное словоизменение» с приложением избранных работ по современному русскому языку и общему языкознанию. М., 2002. С. 527-544.
25. Там же.
26. Там же.
27. Беляев Д. Д. Фонологические кризисы...
28. Тихонов А. Н. Указ. соч.
УДК 81'276.1
Н. Д. Федяева
ВЫСКАЗЫВАНИЯ СО СЛОВАМИ
НОРМА, НОРМАЛЬНЫЙ КАК ИСТОЧНИК ИНФОРМАЦИИ О НОРМАТИВНЫХ ПРЕДСТАВЛЕНИЯХ НОСИТЕЛЕЙ РУССКОГО ЯЗЫКА
В статье исследуются высказывания, содержащие слова «норма», «нормальный». Обращение к семантическим и синтаксическим связям этих слов позволяет уточнить представления носителей русского языка о норме. Среди особенностей нормы, выявленных в результате анализа высказываний, можно назвать повсеместность, относительность, градуируемость, предсказуемость, позитивный характер и некоторые другие.
ФЕДЯЕВА Наталья Дмитриевна - кандидат филологических наук, доцент по кафедре русского языка Омского государственного педагогического университета © Федяева Н. Д., 2009
In this article statements with the words "standard", "normal" are considered. The analysis of semantic and syntactic connections of these words helps to specify some standard notions of the native speakers of Russian. These peculiarities are the ubiquity, the relativity, the measurability, the predictability, the positive type (nature), etc.
Ключевые слова: норма, семантико-синтаксичес-кие связи, контекст, значение.
Keywords: standard, semantic and syntactic connections, context, meaning.
Представления о типичных свойствах объектов окружающей действительности в совокупности составляют нормативный фрагмент картины мира. Для обозначения нормы русский язык располагает целым комплексом средств, среди которых - специализированные лексемы норма, нормальный. В статье дано описание тех семан-тико-синтаксических связей лексем норма, нормальный, которые позволяют прояснить, уточнить некоторые особенности нормативных представлений носителей русского языка. Эмпирическую базу исследования составили высказывания со словами норма, нормальный, обнаруженные в русских непереводных художественных произведениях XIX-XX вв. (основной источник материала - «Национальный корпус русского языка»; www.ruscorpora.ru).
Обратимся к употреблениям существительного норма.
Типизируя семантику согласованных определений, стоящих в препозиции к определяемому слову норма, получаем следующие группы:
1) характеристика по сфере жизни, в которой применяется норма: орфографическая, нравственная, моральная, поведенческая, культурная, санитарная, этическая;
2) характеристика по субъекту, для которого/которым норма установлена: а) «индивидуальная, коллективная»: ваша, своя, наша, курсантская; б) «всеобщая»: общая;
3) характеристика нормы по периоду ее действия: а) «временная»: дневная, блокадная, сегодняшняя, походная; б) «постоянная»: обычная, ежедневная;
4) характеристика нормы по отношению к мере: предельная, средняя, допустимая;
5) характеристика нормы по способу исчисления: процентная;
6) характеристика нормы по приемлемости: подходящая.
Таким образом, нормы представляются как характерные для различных сфер жизни человека, способные изменяться, количественно растяжимые, по-разному формализуемые, оцениваемые. Подробнее остановимся на субъектной характеристике (группа 2). Определения типа мой, ваш и прочие позволяют выявить специфику роли
человека в нормировании действительности. Из тезиса о нормах как отличительном признаке мира человека не следует однозначный вывод о том, что человек во всех ситуациях является активным субъектом, задающим, устанавливающим норму. Напротив, человек зачастую лишь осознает норму, заданную другой силой: типичные явления природы, предельные возможности организма и проч. Таким образом, человек и творец норм, и их исполнитель - иными словами, и субъект, и объект нормирования. Этот синтез в полной мере отражен в семантике определений выделенной группы. Так, высказывания типа Моя норма - 5 страниц в день можно трактовать двумя способами: а) я задала норму, ориентируясь на некие соображения о намеченных сроках, режиме дня и проч. (я творю норму); б) количество страниц определено особенностями моего организма (я воспринимаю норму).
Находящееся в постпозиции к слову норма несогласованное определение в родительном падеже чаще всего называет сферу, для которой определена количественная норма: норма выдачи, выработки, холестерина, потребления, выпечки, боя посуды, хлеба, работы, высева. Окказионально употребление в этом значении слов эмоциональной сферы, ср.: Есть норма счастья, положенного человеку в жизни, и что бы с ним ни происходило, этого счастья не отнять (Пелевин В. Онтология счастья); Но разве это возможно - любить женщину слишком, разве существует норма любви? (Алексеев Г. Зеленые берега). Значение нормы как правила, действующего в какой-либо сфере, актуализируется в сочетаниях типа норма защиты, жизни, взаимоотношений, языка, бытия, природы.
Посредством распространителей уточняются следующие аспекты:
1) субъект/объект нормирования - «для кого?»: для них, для тебя, для других, для деда; для всех; «у кого?»: у него, у каждого мастера, у каждого из нас, у нас;
2) пространство нормы - «на/в чем?»: на Руси, в поликлинике; «для чего?»: для большинства стран мира, для России, для США, для обычной жизни.
Все рассмотренные случаи подчеркивают относительность нормы: она «привязана» к сфере жизни, времени, пространству, субъекту установления/соблюдения - при изменении любого из этих параметров меняется и сама норма.
Анализ глаголов (всех возможных форм, а также отглагольных существительных), так или иначе сочетающихся со словом норма, позволяет сформировать перечень типичных действий, для которых норма является как субъектом, так и объектом.
В значительном числе предложений с подлежащим норма констатируется бытие последней (норма есть, существует). Типичны предложе-
ния со сказуемым, в состав которого входит полуотвлеченная связка стать/становиться, указывающая на становление нормы и, таким образом, на ее временный и динамичный характер. На изменение нормы указывают и возвратные глаголы типа измениться, повыситься и под.
Глаголы, управляющие существительным норма, могут быть объединены в следующие основные группы:
1) «соблюдать, реализовать норму»: соблюдать норму, следовать норме, блюсти норму, придерживаться нормы, соответствовать норме, принять норму, выполнить норму: Норма жизни была готова и преподана им родителями, а те приняли ее, тоже готовую, от дедушки, а дедушка от прадедушки, с заветом блюсти ее целость и неприкосновенность, как огонь Весты (Гончаров И. Обломов). Посредством частицы не обозначается несоответствие норме;
2) «отклоняться от нормы»: отклоняться от нормы, исказить норму, отступать от нормы: Нет, это не жизнь, а искажение нормы, идеала жизни, который указала природа человеку (Гончаров И. Фрегат «Паллада»). Частица не позволяет констатировать соответствие норме;
3) «установить норму»: установить, выработать, отменить, создать, восстановить, рассчитать, указать: Что ему норма высева? Он ее сам устанавливает: где земля пожирнее, он и зерна бросает побольше (Можаев Б. В Солдато-ве у Лозового);
4) «изменить норму»: удвоить, утроить, увеличить, понизить, повысить: Средняя норма выработки увеличена на 120% (Катаев В. Время, вперед!).
Сочетания с глаголами выявляют двойственный характер нормы - статически-динамический и объективно-субъективный. Норма, с одной стороны, статична и ценна своим консерватизмом (ценится следование норме, ее соблюдение). В таком случае человек - пассивное начало: он действует по выработанному другими образцу, представляющемуся практически объективным. Отметим, что целенаправленное нарушение нормы, напротив, активное действие, но имеющее в основе тот же образец. С другой стороны, норма изменчива, а субъектом ее изменения выступает человек, который, учитывая специфику ситуации (время, цель, собственные интересы), модифицирует норму. Таким образом, намечается некая закономерность: застывшая норма объективизируется, меняющаяся - характеризуется большей субъективностью.
Несколько замечаний о функционировании слова норма в качестве одного из главных членов предложения. Весьма типично использование слова норма в высказываниях, построенных по модели X есть нечто, в функции как подле-
жащего (Ваша норма - 15 минут в первый месяц (Радзинский Э. Спортивные сцены); Норма -убежище посредственности (Прошкин Е. Механика вечности)), так и именной части сказуемого (Один желток - это дневная норма холестерина (Моспан Т. Подиум); Прокушев вдруг понял, что состояние влюбленности - это норма (Токарева В. Любовь и путешествия)).
При подлежащем норма именное сказуемое представляет суть нормы, дает описание последней, отвечает на вопросы какова норма? каковы показатели нормы? По нашим наблюдениям, в этой позиции нередко оказывается количественный ЛСВ лексемы норма - «необходимое, нужное, достаточное количество»; в таком случае в состав сказуемого входят единицы с количественным значением: Дневная норма мне на топорища - тридцать штук (Шаламов В. Колымские рассказы); Ваша норма - вон до того столба (Вампилов А. Прощание в июне).
Сказуемое квалифицирует некое явление как норму; в этой позиции более типична реализация ЛСВ «установленный, заведенный порядок, обычное дело»: Любовница - норма жизни (Берсенева А. Полет над разлукой). Типичная для сказуемого семантика характеризации обусловливает наслоение оценочных смыслов: норма -это то, как надо, как должно быть, сколько нужно, то есть нечто хорошее. Интерес в таком случае представляет распределение оценочных знаков в грамматической основе. Один из вариантов - гармония оценок: подлежащее при сказуемом со словом норма несет положительную оценку: Потому, думаю, что если оставить «пальцем по губам» - чего я, к слову, не большой любитель, - то останется «добро», а добро - норма (Найман А. Любовный интерес). Ср. аналогичный пример с отрицанием: А сказано, что бедность - болезнь и непорядок. А не норма (Платонов А. Луговые мастера). Другой вариант - расподобление оценок; подлежащим является слово с отрицательной оценкой: Если кругом пальба и воровство - норма, и безнравственно - не воровать и даже не подворовывать (Азаров Ю. Подозреваемый). Несоответствие оценок выступает в таком случае своеобразным способом привлечения внимания.
Таким образом, позиция подлежащего предполагает описание нормы, позиция сказуемого -оценку факта соответствия/несоответствия норме, при этом типична традиционная положительная оценка нормального.
Итак, семантико-синтаксические связи слова норма позволяют уточнить специфику представлений о соответствующем феномене:
Т норма не имеет абсолютного характера (своеобразна для сферы жизни, эпохи, места и проч.);
Т норма сочетает статичность и изменчивость;
Т для человека норма является и объектом его упорядочивающей деятельности, и субъектом, определяющим поведение;
Т в статике норма ощущается как практически объективное начало, в динамике - как зависимое от человека;
Т в системе оценок норма сближается с положительным полюсом.
Обратимся к употреблению лексемы нормальный. Естественным при анализе прилагательного является внимание к минимальным контекстам двух типов: «прилагательное + определяемое им существительное» и «наречие + определяемое им прилагательное».
Основная особенность первого контекста -широкий диапазон существительных, которые могут определяться прилагательным нормальный. Способность характеризовать различные реалии присуща качественным прилагательным вообще, однако в случае с прилагательным нормальный очевидна и экстралингвистическая причина широчайшей сочетаемости: нормы охватывают все сферы жизни, следовательно, оценка «нормальный - ненормальный» может быть дана весьма представительному числу объектов. Отметим, что естественность сочетаний с нормальный свидетельствует о наличии семантического признака «норма» в значениях большого числа русских существительных.
Антропоцентричность обыденной картины мира и «человеческий» характер норм приводят к тому, что человек является и основным объектом нормирования. Среди проанализированных высказываний значительная часть содержит сочетания «нормальный + существительное-антро-полексема», в частности можно выделить следующие сочетания в зависимости от семантики главного слова.
1. Активно употребляются выражения общей оценки, в которых прилагательное нормальный определяет лексему человек (люди). Нормальный человек - это тот, чьи жизнь и поведение соответствуют представлениям о правильном, обычном, привычном.
2. Прилагательное нормальный регулярно определяет лексемы, называющие человека по половой принадлежности. Подобные выражения эксплицируют представления о соответствии объектов гендерной норме.
3. Среди употреблений с возрастными номинациями наиболее распространены сочетания со словом ребенок. Можно предположить, что для взрослых важно оценить развитие ребенка (то есть становящейся личности) с точки зрения нормы.
4. Используется прилагательное нормальный и для характеристики социальных ипостасей человека, среди которых - профессиональная, на-
циональная, религиозная, партийная и проч.: нормальные западники-либералы, нормальный мусульманин, нормальный руководитель, нормальный гражданин. Такие контексты отсылают нас к представлениям о том, каким должен быть человек, играющий определенную социальную роль.
5. Прилагательное нормальный широко используется в сочетаниях с существительными, называющими части человека (нормальные волосы), его физиологические и эмоциональные состояния (нормальное давление, настроение), физические признаки (нормальный вес, вид), деятельность (нормальная работа), мировоззрение (нормальные взгляды, нормальный подход) и мн. др.
Вся сфера человека, таким образом, оказывается промеренной с точки зрения соответствия/ несоответствия норме, что еще раз доказывает широчайшее распространение принципа нормирования.
Сочетания, построенные по схеме «наречие + определяемое им прилагательное», также позволяют уточнить некоторые особенности норм. Прилагательное нормальный регулярно определяется такими наречиями меры и степени, как (не)совсем, (не)вполне, абсолютно, совершенно и под.: Тут до Олеси дошло, что перед ней не совсем нормальный человек (Донцова Д. Уха из золотой рыбки); Мимо кур и даже индюков он проходил, как совершенно нормальный человек (Искандер Ф. Чик и белая курица). Подобные употребления подтверждают мысль Н. Д. Арутюновой о том, что любая точка на шкале градации обладает свойством растяжимой точечности [1], в связи с чем следует говорить уже не о точках, а о зонах. В таком случае наречия указывают на возможность придать различный статус явлениям, входящим в зону нормы: что-то почти, но, может быть, не вполне или уже не норма, а что-то бесспорная, однозначная норма. Иначе говоря, зона нормы градуируется. Аналогично употребление прилагательного нормальный с показателями степеней сравнения более/менее, самый: Один из них был с заячьей губой, второй - с обрубком правой руки, третий более или менее нормальный, но лицо в крупных прыщах (Улицкая Л. Путешествие в седьмую сторону света); Смею утверждать, что он самый нормальный московский малый (Аксенов В. Звездный билет). Базовое значение прилагательного в принципе препятствует образованию форм степеней сравнения, однако в речи они появляются и свидетельствуют о возможностях градуирования пространства нормы и количественной интерпретации соответствия норме.
Из синтаксических особенностей высказываний, содержащих прилагательное нормальный, стоит отметить типичность сравнительных обо-
ротов, в которых объект, оцениваемый как нормальный, выступает стандартом сравнения: Мика тоже был не в восторге от магазинов. Впрочем, как и любой нормальный мужчина (Тронина Т. Никогда не говори «навсегда»). На первый план в таком случае выступает значение нормы как эталона, образца. Эта же семантика характерна для высказываний обобщающего характера, включающих одну из следующих структур:
Всякий, каждый, любой нормальный X (су-ществительное-антрополексема) делает/сделает: Любой нормальный адвокат разнесет их в пух и прах в два счета (Белоусова В. Жил на свете рыцарь бедный);
Ни один нормальный X (существительное-ан-трополексема) не делает/не сделает: Ни один нормальный мужчина не простит такого унизительного удара (Белянин А. Свирепый ландграф).
Глагол в форме сослагательного наклонения в каждой из таких конструкций актуализирует значение нормы как ожидаемого, предсказуемого: явление, соответствующее норме, отвечает нашим ожиданиям, его можно предсказать; это верно и для поступков, взглядов нормального человека. Ср.:
Всякий, каждый, любой нормальный X (су-ществительное-антрополексема) делал/сделал бы: Любой нормальный человек на моем месте задумался бы, почему это произошло (Белоусова В. По субботам не стреляю);
Ни один нормальный X (существительное-ан-трополексема) не делал/не сделал бы: Да он не должен стоять рядом с этой обычной районной библиотекой, на этой грязной весенней улице, не должен придумывать всякую фантастическую ерунду, в которую ни один нормальный человек ни за что не поверил бы (Тронина Т. Русалка для интимных встреч).
Наконец, показательными являются ряды однородных членов, в которые входит прилагательное нормальный, например: нормальный и надежный; нормальный, здоровый; честный и психически нормальный; нормальный, вполне даже свойский; нормальный, адекватный и т. п. Союз и объединяет предикаты с одинаковым оценочным знаком [2]; то же верно и для эквивалентной бессоюзной связи. Такое употребление подчеркивает положительную оценку нормы.
Итак, высказывания с прилагательным нормальный актуализируют следующие свойства нормы:
Т нормы действуют в самых различных сферах жизни;
Т пространство нормы градуируется, иными словами, можно соответствовать норме в большей или меньшей степени;
Т норма выступает эталоном, образцом при оценивании нового;
Е. С. Грищева. Система тропеической окказиональности в художественном и публицистическом дискурсе
Т норма предсказуема, т. е. соответствует ожиданиям человека;
Т в целом норма оценивается позитивно.
Анализ высказываний, содержащих лексемы норма, нормальный, - один из путей уточнения значения этих слов и, следовательно, нормативных представлений носителей русского языка. Исследование употребления может быть плодотворно дополнено данными лингвистических экспериментов. В совокупности с традиционными лексикографическими сведениями результаты эксперимента и контекстного анализа позволят составить полное описание семантики нормы, обозначенной специализированными лексическими единицами норма, нормальный.
Примечания
1. Арутюнова Н. Д. Типы языковых значений. Оценка, событие, факт. М., 1988. С. 233.
2. Санников В. 3. Русский синтаксис в семанти-ко-прагматическом пространстве. М., 2008. С. 260.
УДК 81'42
Е. С. Грищева СИСТЕМА
ТРОПЕИЧЕСКОЙ ОККАЗИОНАЛЬНОСТИ В ХУДОЖЕСТВЕННОМ И ПУБЛИЦИСТИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ
В статье рассматривается структурно-семантическая и функциональная специфика тропеической лексической окказиональности, т. е. окказионализмов-тропов и окказионализмов в составе тропов. Работа выполнена на материале речевых единиц художественного и публицистического дискурса.
Structural, semantic and functional peculiarities of trope occasionality, i. e. occasional tropes and occasionalisms as parts of tropes, are examined in the article. The work is based on the speech units of the fictional and publicistic discourse.
Ключевые слова: тропеическая окказиональность, структурно-семантическая специфика, функциональная специфика, дискурс.
Keywords: trope occasionality, structural-semantic peculiarity, functional peculiarity, discourse.
Как известно, окказиональность (шире - нео-логизация - возникновение новых явлений языка/речи) активно изучается в нескольких аспектах. Так, с точки зрения словообразовательных потенций новые слова рассматриваются в работах Е. А. Земской [1], Эр. Ханпиры [2], Р. Ю. На-
ГРИЩЕВА Елена Сергеевна - кандидат филологических наук, доцент по кафедре стилистики русского языка и журналистики Института филологии Хакасского государственного университета им. Н. Ф. Катанова © Грищева Е. С., 2009
митоковой [3], И. А. Нефляшевой [4], С. И. Улу-ханова [5], О. А. Габинской [6], В. П. Изотова [7] и др. Рассмотрению проблем, связанных с разграничением окказионализмов и новых слов, с одной стороны, окказионализмов и узуальных лексем - с другой, вычленением признаков окказиональных слов, их классификацией, парадигматическими отношениями в рамках дихотомии язык/ речь, посвящены исследования А. А. Брагиной [8], А. Г. Лыкова [9], В. В. Лопатина [10], Эр. Ханпиры [11] и других ученых. Практика лексикографического описания новых явлений языка/речи, а также изучение этой практики представлены в трудах Н. И. Фельдман [12], Н. З. Котеловой [13], С. А. Остапенко [14], С. И. Алаторцевой [15] и других лингвистов. Изучению специфики функционирования окказиональной лексики в поэтическом контексте посвящены работы О. И. Александровой [16], Г. О. Винокура [17], В. Н. Виноградовой [18], В. П. Григорьева [19], О. Г. Ревзиной [20], Н. Г. Ивановой [21] и других ученых, в публицистике - А. В. Черниковой [22], В. Г. Костомарова [23], Н. Н. Кохтева [24] и др. Окказиональность как явление психоречевое, а также причины ее порождения анализируются Л. И. Плотниковой [25], С. И. Тогоевой [26], А. А. Залевс-кой [27].
В рамках каждого направления разработаны теории, объясняющие сущность новых явлений: стилистическая, психолингвистическая, лексикографическая, денотативная, структурная, конкретно-историческая [28].
В настоящее время многими лингвистами признается изоморфный характер окказиональности: предпринимаются попытки исследования окказиональности фонетической, грамматической, графической [29], однако под пристальным вниманием до сих пор остается окказиональность лексическая как наиболее яркое средство речевого воздействия.
Задача данной публикации - рассмотреть специфику репрезентации и функционирования лексической окказиональности тропеического типа в художественном и публицистическом дискурсе. Представляется целесообразным аспект, изучающий окказиональность с точки зрения элокутив-ной организации (как средства формирования тропов и фигур), называть элокутивным. В данном материале особенности окказиональных тропов рассмотрены на примере собственно лексических (лексико-словообразовательных) окказионализмов, хотя семантические окказионализмы (единицы, возникающие в результате процессов семантиза-ции) также могут носить тропеический характер.
Источником языкового материала послужили лексические окказионализмы, полученные методом сплошной выборки из художественных произведений писателей и поэтов XX - нача-
