CC BY
17
Вестник Института экономики Российской академии наук
5/2013
Л. НИКИФОРОВ доктор экономических наук, профессор, заведующий Центром Института экономики РАН
ВРЕМЕНА МЕНЯЮТСЯ, НО НЕЛЬЗЯ ЗАБЫВАТЬ, О ЧЕМ И О КОМ ЗАБЫВАТЬ НЕЛЬЗЯ
В статье рассматриваются основные вехи научного творчества выдающегося российского экономиста Я.А. Кронрода. Обосновывается и анализируется его вклад в отечественную экономическую науку.
Ключевые слова: политическая экономия, природа социально-экономического строя, две формы связи, соцолигархизм.
Классификация Н110, К110, Р210.
В 50-80-х гг. ХХ в. одним из наиболее ярких представителей советской политической экономии и экономической науки был Яков Абрамович Кронрод, широко образованный человек, интересный собеседник, блестящий оратор, полемист, автор крупных монографий, брошюр, научных докладов и многочисленных статей по наиболее острым теоретическим и народно-хозяйственным проблемам. Работы Я.А. Кронрода выделялись нетрадиционностью авторских постановок и позиций. Не удивительно, что каждое его выступление вызывало большой интерес и многочисленные разноречивые отклики.
Это означало, что научные взгляды Я.А. Кронрода не устраивали ни большинство собратий по цеху, ни блюстителей чистоты официальной идеологии. В научной теоретической борьбе Я.А. Кронрод занимал особое место. Раскрытие процесса формирования этого места, его методологических и теоретических основ, определивших целевые установки, внутреннюю логику исследований, потребности уточнения, а иногда и изменений (вместе с развитием изучаемой им общественной системы) получаемых выводов и оценок, а также закономерность итоговых результатов научных исканий Я.А. Кронрода -необходимое условие оценки его вклада в науку, роли его взглядов для научного понимания происходившего в Советском Союзе в прошлом, происходящего в России сегодня и того, что может произойти со страной в будущем.
Конечно, Я.А. Кронрод не был в науке «кустарем-одиночкой». Он работал вместе с известными советскими учеными-экономистами.
Среди них А.И. Ноткин, В.Г. Венжер, К.В. Островитянов, И.А. Анчиш-кин, В.М. Батырев, Е.Л. Маневич, Я.Б. Кваша, С.А. Хейнман, М.Я. Сонин и др. Каждый из них по многим научным вопросам имел собственные взгляды и концепции. Эти взгляды сопоставлялись и обсуждались в открытых, часто острых, но научно корректных дискуссиях.
Названных ученых объединяло стремление добраться до сути исследуемых проблем, найти их решение. Возникла собственная научная школа Я.А. Кронрода, к которой можно отнести научных сотрудников, разделявших цели и методологию его исследований. Какого-либо организационного оформления кронродовская школа не имела, но ее ядром было возглавляемое Кронродом научное подразделение -сектор политической экономии Института экономики АН СССР. «Школа» позволяла расширить спектр проводимых исследований и получаемых результатов, поскольку главным принципом работы была самостоятельность научной мысли.
Научная деятельность Я.А. Кронрода началась в 1930-х гг., когда в Советском Союзе происходило, но еще не окончилось быстрое формирование новой постреволюционной общественной системы, изначально определенной в качестве социалистической. Новое общественное устройство в прямом смысле создавалось по велениям и решениям партии и государства, а точнее, преобладавших в них политических и идеологических сил. Эти силы отождествили собственные представления о социализме и путях его развития с закономерным, единственно верным и возможным вариантом его становления.
Возникла потребность подтверждения научной обоснованности проводимого курса, соответствия создаваемой общественной системы, формировавшихся в ней социально-экономических отношений, движущих сил и тенденций развития основополагающим представлениям о социализме как строе социального равенства, народовластия, содержащем необходимые предпосылки роста производительных сил, производительности труда и народного благосостояния.
Первоначально масштаб и последствия решения этой задачи, видимо, не были во всей полноте осознаны Я.А. Кронродом. Но чем дальше шел научный поиск, тем яснее становилось, что это и есть главная дорога, по которой ему предстояло пройти. Конечно, подобные вопросы интересовали не только Я.А. Кронрода. Но его выделяет системность и последовательное углубление исследований. В результате, исследуя советскую систему, когда она еще понималась им как социалистическая, была достаточно сильна, раскрывая ее сильные и слабые стороны (а были и те, и другие), он в конечном счете научно доказал несоциалистическую сущность этой системы и неизбежность ее краха. Это был итоговый научный вывод. Для того чтобы его сделать, Я.А. Кронроду было необходимо пересмотреть, переоценить многие
положения, связанные с трактовкой советской системы как социалистической по сути, но сильно деформированной гиперболизацией политико-государственных факторов. Я.А. Кронрод не остановился перед такой необходимостью, подтвердив подлинность своих целей работать во имя установления научной истины.
Глубина научных поисков Я.А. Кронрода базировалась на ряде методологических принципов. Исходным из них было понимание объективного характера производственных отношений и законов их развития. Он четко разделял объективные и субъективные начала общественного бытия и общественного устройства. Всякая осознанная деятельность, в том числе и государства, есть начало субъективное. Оно может соответствовать объективным отношениям и потребностям, а может и серьезно деформировать их.
Безусловно, государство как общественный институт, как система политического устройства общества есть явление объективное, но деятельность этого института основывается на субъективных представлениях конкретных носителей власти о развитии общества. Во многом она исходит из их собственных интересов, включая прежде всего борьбу за власть и ее удержание. Поэтому было бы принципиально ошибочно включать государство и проводимую им экономическую, социальную и иную политику в структуру объективных производственных отношений независимо от содержания этой политики и деятельности государства в целом.
Большое значение имел характер воздействия государства на развитие отношений собственности. Предполагалось, что обобществление основных средств производства и объектов общественного богатства в масштабах всего общества было тождественным становлению общенародной собственности как исходного и основного отношения социализма. Институтом, способным осуществить этот процесс, могло стать государство, имеющее для этого законодательные и управленческие органы. Собственность должна была стать общенародной по существу и государственной по форме. Этим подчеркивались значимость и в то же время ограничение роли государства в становлении социализма. Общенародный характер собственности должен был стать гарантом движения общества к социальному равенству. Такой позиции первоначально придерживался и Я.А. Кронрод.
Однако анализ реальной ситуации в стране свидетельствовал об ином. Фактическое использование общественных средств было далеко от достижения равенства, и не только в силу состояния производительных сил и в целом обустройства бытия, но и в результате создаваемых государственной властью общественных условий, возможности и пределов доступности объектов якобы общенародной собственности. Такие возможности и невозможности реально опреде-
лялись положением социальных групп и конкретных людей в иерархии государственной власти или же степенью удаленности от нее. Это свидетельствовало о подмене становления социалистической общенародной собственности формированием собственности как атрибута государственной партийной власти. Возник феномен собственников-временщиков, собственников на время принадлежности к номенклатуре. Между тем бытовавшая трактовка непротиворечивости отношений собственности как общенародной явно упрощала социальную ситуацию, игнорировала роль самого государства, точнее, иерархии его властных структур в реализации этих отношений.
Я.А. Кронрод пытался разрешить возникшую проблему, выделив в отношениях собственности две стороны: отношения присвоения-распоряжения и присвоения-использования. Если первая сторона отражала равенство общественного положения людей (ни отдельные граждане, ни их группы не могли стать собственниками основных средств производства или крупных объектов общественного богатства), то вторая сторона характеризовалась фактическим неравенством из-за состояния производительных сил и места людей в системе общественных связей. Это разрушало миф о непротиворечивости отношений собственности и, следовательно, самой основы создававшейся общественной системы.
В принципе, такая характеристика отношений собственности не была последовательной. Присвоение-распоряжение, фактически ставшее функцией структур государственной власти, свидетельствовало о неравенстве этой важнейшей стороны собственности, об отдаленности от нее широких слоев народа. Нужен был следующий шаг в раскрытии реального содержания отношений собственности и всей советской системы. В тот период (1960-е гг.) Я.А. Кронрод такого шага не сделал, возможно, по тактическим соображениям, опасаясь запрета на научную деятельность. Он сделал его в начале 1970-х гг. Но раскрытие неравенства в отношениях собственности стало базой объяснения природы, наличия и воспроизводства противоречивости социальной структуры, реального неравенства людей по различным аспектам условий жизнедеятельности и жизнеобеспечения, социальной диффе-ренцированности их интересов и потребностей, а значит, их относительной социально-экономической обособленности. То есть возникли основы анализа реально существовавших, а не формально декларируемых общественных отношений.
Отсюда следовал вывод об имманентности советской системе товарных отношений и рыночного характера экономического оборота. Это послужило основанием для обвинения Кронрода в таком страшном идеологическом грехе, как «рыночный социализм», поскольку в соответствии с официальной доктриной при «планомерном» социализме
товарные отношения носили не сущностный, а остаточный рудиментарный характер.
В действительности для Я.А. Кронрода было очевидно, что ни рынок, ни прямые связи сами по себе не способны создать благоприятную среду для социального и экономического роста. Главное заключалось в том, чтобы найти их рациональное соотношение, точнее, обеспечить их интеграцию. Прошедшие с тех пор полвека, события 1990-х гг. ХХ в., кризисы первых десятилетий ХХ! в. доказали правоту Я.А. Кронрода.
В Советском Союзе помехой интеграции рыночных и нерыночных связей было, с одной стороны, засилие жесткой централизации как результата огосударствления экономики. С другой стороны, налицо было фактическое подавление рыночных отношений. Была задавлена относительно успешная реформа середины 1960-х гг. («косыгинская»). Неприятие товарных отношений аргументировалось борьбой с отступлениями от социализма, а в действительности объяснялось боязнью утраты неограниченной власти, полученной в результате огосударствления. Централизация приняла направления и масштабы, попиравшие все закономерности воспроизводства, экономического оборота и возможности устойчивого повышения уровня и качества жизни основных масс народа.
В стране складывалась ситуация, свидетельствовавшая о необходимости проведения экономических перемен. Это понимали представители науки, практики и самой государственной власти. Но понимание содержания и глубины перемен принципиально расходилось. Я.А. Кронрод, опираясь на свои теоретические положения о реализации противоречий в отношениях собственности через взаимодействие прямых (неэквивалентных) и рыночных (эквивалентных) связей, разработал предложения о проведении масштабного экономического маневра. Предлагалось сконцентрировать ресурсы (инвестиции) на важнейших направлениях, обеспечивающих развитие научно-технического прогресса и повышение эффективности общественного производства посредством замены хозрасчета как паллиатива товарных отношений реальными рыночными связями с расширением самостоятельности предприятий и других хозяйственных структур, с развитием экономического соревнования (конкуренции) между ними.
Развитие рыночных связей должно было обеспечиваться в том числе и за счет сбалансированности цен на продукцию разных отраслей, участием работников в распределении и использовании доходов предприятий. По сути, предлагалась глубокая реформа, содержавшая серьезную корректировку основ социально-экономической системы. Партийно-государственная власть на такую реформу пойти не могла.
В стране началась тягучая полуреформа хозяйственного механизма, охватившая период 1970-х и первой половины 1980-х гг. Главным результатом этих преобразований стало нарастание стагнации и возникновение застоя экономики.
Как обычно, по мере роста трудностей усилились идеологические нападки на сторонников углубления рыночных отношений, демократизации экономических и социальных порядков. Я.А. Кронрод и его школа оказались объектом партийной критики, усиления партийно-идеологического контроля за содержанием разработок и публикаций, ограничения их в периодической печати. Но это была лишь подготовка к основному удару. В то время была официально выдвинута концепция прямого перерастания развитого социализма, якобы построенного в Советском Союзе, в коммунизм. Нелепость такой концепции была очевидна. Но она могла использоваться для переноса внимания управляющих и хозяйственных органов с приоритетных экономических и социальных проблем на разного рода химеры, на поиски элементов коммунизма и отмирания «не имманентных» социализму сторон общественных отношений. Я.А. Кронрод понимал, что советский социализм перерасти в коммунизм не может никогда хотя бы потому, что под его социалистическим обличием скрыта несоциалистическая структура общества. Об этом свидетельствовали выполняемые исследования и реальная ситуация в СССР и в других социалистических странах.
Возникла необходимость теоретически разделить построенный «реальный социализм» и предполагавшийся коммунизм как две разные общественные системы. Я.А. Кронрод выдвинул тезис о недостаточной готовности развитого социализма к перерастанию в коммунизм. Такая подготовка потребует новых этапов общественного развития. Этот тезис не получил ни партийной, ни научной поддержки. Тогда Кронрод открыто обосновывает положение о социализме и коммунизме как о двух разных способах производства в рамках одной формации. На этом положении следует остановиться особо.
Изучая общественное развитие в ХХ в., Я.А. Кронрод видел дифференциацию его форм, многомерность этих процессов, различные направления и способы возникновения и усиления посткапиталистических тенденций. Он вплотную подошел к выводу об изменении в целом характера общественного развития в ХХ в. и о становлении новых социальных форм. Их многообразие определяется конкретными социально-экономическими, национальными, природными и иными условиями. Объединяются же они общим типом развития (общность перспективных целей, трендов, закономерностей перехода к новым технологическим укладам, интеграционные связи). Все это приходит на смену четко фиксируемым способам производства как базы формаций и самим формациям.
Однако партийные органы в разделении социализма и коммунизма увидели подрыв теории научного коммунизма. В аппарате ЦК КПСС партийной организации Института экономики АН СССР посоветовали развернуть и возглавить критику ошибочных положений Я.А. Крон-рода. Однако «спец»-критика развернута не была, шла обычная научная полемика. «Критика» в полном объеме прозвучала при обсуждении работы Института экономики в ЦК КПСС. Персонально центральным объектом разносной критики стал Я.А. Кронрод. В русском языке оказалось мало падежей, чтобы «от души» просклонять эту фамилию.
В порядке выполнения Постановления ЦК КПСС сектор политэкономии, возглавляемый Я.А. Кронродом, был ликвидирован. Сам Я.А. Кронрод стал исполнять обязанности старшего научного сотрудника, возможности ведения им научной работы были урезаны. Сотрудники сектора были переведены в другие подразделения, некоторые ушли из Института. Институт экономики основательно пополнился идеологически проверенными кадрами антирыночного толка.
У Я.А. Кронрода не выдержало сердце, он тяжело заболел (с больным сердцем он прошел всю войну). По всей стране на кафедрах политической экономии шла критика его «ошибок». Казалось, оппоненты ученого добились своих целей. Но Я.А. Кронрод не перестал работать. Он подводил итоги своих исследований, делал выводы и из сильных сторон, и из научных ошибок, усиливал или пересматривал ранее выработанные позиции, поднимаясь на новую ступень научного знания.
Новый уровень знаний воплотился в его последней работе о ХХ в., писавшейся в 1970-х гг. Обобщая процессы общественного развития в ХХ в. в мире и сопоставляя их с происходившим в России, Я.А. Крон-род сделал несколько принципиальных выводов, относящихся и к мировым проблемам, и к российским. По существу он разработал основы концепции современного общественного развития и методологии его исследования. В основе развития лежат объективные законы общественного бытия. Но общественное бытие многообразно. Оно является результатом многих объективных и субъективных обстоятельств. Поэтому в разных конкретных случаях соотношения между законами, формы и способы их реализации окажутся различными. Это значит, что в процессе общественного развития, усложнения и усиления общественных взаимосвязей неизбежна диверсификация систем общественного обустройства, возрастание их многообразия. Объединяются такие системы не копированием конкретных социальных структур и форм, а общими социальными, производственно-техническими, технологическими, экологическими целями, тенденциями и связями.
Стремление построить социализм на основе абстрактной схемы (ликвидация частной собственности, общественный контроль за производством, отрицание рыночных отношений) породило нарушение
интересов многих социальных слоев, прежде всего самого многочисленного и важного для России - крестьянства, что подорвало внутренние стимулы и движущие силы развития. Государство стало фактическим собственником общественного богатства, а государственно-правящая номенклатура - господствующим социальным слоем, а точнее, классом.
Подменяя внутренние источники развития силой государственного принуждения, возможностями распоряжаться ресурсами страны, включая человеческие, государственная власть последовательно осуществляла огосударствление всех сторон общественной жизнедеятельности и жизнеустройства. В стране сложилась жесткая, иерархически организованная система тоталитарного типа.
Рассмотрев взаимосвязь разных сторон этой системы, Я.А. Кронрод дал четкое определение ее сути - соцолигархизм. Действительно, государство (государственная власть) стало всесильным олигархом. Оно выстроило подчиненную себе совокупность отношений собственности, распределения, воспроизводства, экономического оборота. Делалось все это под эгидой официально провозглашенных социалистических целей и символов (народовластие, демократия, полное удовлетворение растущих потребностей народа). Пожалуй, трудно найти другую общественную систему, социально-идеологическое оформление и сущность которой столь резко контрастировали бы друг с другом. В течение определенного времени силы государства и мобилизационный характер экономики и общества позволяли решать сложнейшие производственно-экономические, социально-культурные и другие задачи. Но чем дальше шло развитие, усложнялась совокупность связей, росли потребности людей, тем менее эффективным становилось управление властью-олигархом, тем сильнее сказывалось нарушение внутренних источников и объективных законов развития. Построенная подобным государством система оказалась исторически неперспективной, она должна была рухнуть.
Я.А. Кронрод не дожил несколько лет до краха советской системы. Для нее он стремился найти пути удержания социалистической направленности, развития, а поняв, что сами основания этой системы несоциалистичны и не соответствуют основным тенденциям мирового развития, обосновал ее исторический крах. Происходящий в России крах огосударствленной системы имеет прямое отношение к игнорированию ряда принципиальных выводов Я.А. Кронрода. И сейчас нерешенность многих проблем сочетания рынка и централизма связана с неясностью вопроса о сущности общественной системы, которая в наибольшей мере соответствует природе России и переменам, происходящим в мире. Нам есть над чем подумать, углубляя разработку содержания этапов, форм, проблем общественного развития, которые стремился раскрыть Я.А. Кронрод.
