CC BY
18
УДК 81'23 Н.С. Панарина
кандидат филологических наук; доцент кафедры общего и сравнительного языкознания ФГБОУ ВО МГЛУ; e-maiL: [email protected]
ВОЗМОЖНОСТЬ ПРИМЕНЕНИЯ ПСИХОЛИНГВИСТИЧЕСКИХ МЕТОДОВ К АНАЛИЗУ ДИНАМИКИ ПРЕЦЕДЕНТНОГО ВЫСКАЗЫВАНИЯ
Статья посвящена проблеме применимости в исследовании психолингвистического объекта терминов и методов лингвистики. Автор анализирует специфику моделирования механизма реализации прецедентности, подчеркивая необходимость учета принципа активности субъекта речевой деятельности. Следуя такому принципу, возможно, с опорой на теорию речевой деятельности А. А. Леонтьева включить оперирование знанием в описание прецедентного объекта.
Особое внимание уделено апробации методики психолингвистического анализа функционирования прецедентных высказываний, а также ее верификации при помощи эксперимента на функциональное «достраивание» высказываний. Автор констатирует совпадение тенденций деактуализации культурного содержания прецедентных высказываний и прецедентных имен, что объясняется универсальностью механизма автоматизации речевого действия.
Ключевые слова: прецедентность; прецедентное высказывание; речевая деятельность; речевое действие; культурный смысл; теория доминантных смыслов; психолингвистический эксперимент.
N. S. Panama
PhD, Associate Professor at the Department of General and Comparative Linguistics, MSLU; e-mail: [email protected]
PSYCHOLINGUISTIC METHODS OF ANALYZING THE DYNAMICS OF PRECEDENT PROPOSITIONS
The articLe Looks into the probLem of appLicabiLity of terms and methods of Linguistics in psychoLinguistic studies. The author anaLyzes distinctive aspects of modeling a mechanism responsible for initiating precedent knowledge and emphasizes the necessity of the ‘active speaker' principle. FoLLowing this principle and relying on the theory of speech activity developed by A. A. Leontiev, the author considers the stages at which knowLedge is initiated and integrated in the description of the precedent object. SpeciaL attention is paid to testing the method of psychoLinguistic anaLysis of functioning precedent propositions, as weLL as to its verification by means of an experiment on the functionaL compLetion of propositions. The author stresses the tendency for simuLtaneous deactuaLization of cuLturaL content of case statements and case names and suggests that both processes coincide due to the universaL character of mechanisms responsibLe for speech initiation.
Key words: precedence; precedent proposition; speech activity; speech action; cultural meaning; theory of dominant meanings; psycholinguistic experiment.
Введение
В современной лингвистике преобладают исследования комплексного характера, авторы которых стремятся выработать оригинальный понятийный аппарат и методы исследования. При этом некоторые принципы и термины, описывающие параметры научного объекта, а также методы анализа заимствуются из смежных дисциплин, но не всегда получают необходимую междисциплинарную обработку. Это касается, в том числе, понятий, в которых традиционно рассматривается проблема реализации культурной специфики речевой деятельности.
Репрезентация культурно специфического знания рассматривается в лингвистике с разных позиций. Так, в исследованиях, проводящих принципы структуралистской лингвистики, исследуется национально-культурная составляющая семантики языковых единиц [Верещагин, Костомаров 1980; Воробьев 2006; Томахин 1984; Ощеп-кова 1995; Pike 1993], выявляются «зоны» языка, в наибольшей степени насыщенные культурной информацией [Вежбицкая 2001; Hirsch 1987; Stevenson 1960] и др.
В рамках коммуникативной парадигмы исследователи выделяют круг реалий, прежде всего текстов, которые, в силу особенностей своего функционирования в культуре, вербализуют национально специфическое содержание [Караулов 2010; Гришаева 2008] и др. При этом полагается, что регулярность способов вербализации закрепляет национальную специфику в определенных компонентах текста, что может способствовать возникновению особых типов текстов, называемых прецедентными.
Определяя прецедентный текст как объект научного исследования, ученые чаще всего выделяют такие его параметры, как частотность функционирования, познавательную значимость текста, а также воспроизводимость текстовых компонентов в качестве репрезентантов культурно обусловленных смыслов. Но экспериментальные исследования речевой деятельности представителей лингвокультуры свидетельствуют об отсутствии закономерной связи указанных параметров [Панарина 2017].
В рамках лингвокогнитивного подхода моделируется механизм присвоения культурного знания индивидом посредством формирования в его сознании определенного национального культурного пространства, являющегося по природе информационно-эмоциональным образованием, включающим представления и понятия носителей лингвокультуры об элементах культуры [Красных и др. 1997]. При этом выделить регулярные средства выражения национально специфических представлений пока не удавалось, так как связь с элементами культуры, как и общность знаний представителей лингвокультуры, не всегда влияют на формирование смысловой доминанты контекста [Панарина 2017].
Согласившись с принципиальной универсальностью психологического механизма вербализации культурной специфики, отметим, что такой механизм должен в значительной мере определяться условиями речевой деятельности. Если исследователи трактуют прецедентный объект через устойчивую, стабильную связь прецедентной единицы, прецедентного феномена и содержания, то следует учитывать, что функциональное содержание любого знака представляет чаще всего актуальные способы осмысления действительности представителями лингвокультуры. Более того, при всей фундаментальности приведенной концепции авторами не проводится принцип активности, значимый для репрезентации культурного знания.
Нами установлено, что каждый из приведенных параметров может актуализироваться / не актуализироваться в конкретной речевой деятельности [там же]. Тогда необходимо искать другие, более значительные параметры, определяющие вариативность реализации прецедентности. А поскольку речь идет об оперировании культурным знанием как акте деятельности, то логично в исследовании прецедентности акцентировать собственно деятельностные факторы, описанные в теории речевой деятельности А. А. Леонтьева. По результатам анализа функционирования прецедентных имен мы доказали функциональность категории прецедентности и моделировали механизм прецедентности с опорой на характер реализующего ее речевого действия. Было установлено, что «прецедентность возникает только в том случае, когда личностный смысл речевого действия репрезентируется с опорой на социально значимое содержание единиц языка, на их культурный смысл, и одновременно отражает актуальное ценностное отношение индивида к культурному смыслу» [там же, с. 197].
Для решения проблемы моделирования реализации культурно специфичного знания целесообразно, вслед за А. А. Леонтьевым, развести способность и умение выражать культурный смысл: «В любой момент истории человечества мы застаем у человека какие-нибудь орудия и какие-нибудь умения, дополняющие эти орудия, не опред-меченные в них непосредственно, но возникающие на основе способностей, в них опредмеченных» [Леонтьев 1966, с. 26]. С одной стороны, индивид способен представлять культурно специфичный смысл только тогда, когда он способен выстраивать ценностное отношение к фрагментам окружающего мира. Такая способность, так или иначе, формируется в жизнедеятельности человека по мере удовлетворения тех или иных потребностей. С другой - умение выражать культурный смысл складывается только в актах оперирования знаком, в том случае, если индивид имеет возможность опереться на содержание знака. При этом репрезентация любого психологически актуального содержания знака находит ограничение в механизме парадигматических и синтагматических отношений, т. е. в языке.
Следовательно, с одной стороны, лингвистические методы, применяемые к психолингвистическому объекту: речевому действию как акту оперирования культурно специфичным знанием, а также термины и понятия, не фиксирующие принципиальной динамичности такого объекта, не могут отражать его специфические параметры. С другой стороны, описание психолингвистического объекта требует учета собственно лингвистических механизмов, так как только включая в механизм речевого действия лингвистические свойства знака, мы получаем основу для решения проблемы анализа речевого действия.
Цель статьи - исследовать, может ли изменение соотношения структуры речевого действия и структуры прецедентного высказывания свидетельствовать о динамике значения, что, в свою очередь, требует:
1. Раскрыть своеобразие психолингвистической трактовки функционирования прецедентных высказываний и их семантических и структурных вариантов;
2. Выявить культурные смыслы, которые возникают при функционировании прецедентного высказывания;
3. Установить коммуникативный потенциал прецедентных высказываний на основе исследования ассоциативных полей.
Материал и методы анализа
Функционирование прецедентных высказываний ранее не рассматривалось с психолингвистических позиций. Как и прецедентные имена, прецедентные высказывания функционируют в разных типах дискурса не только для выражения культурного смысла, но и культурно не значимого содержания. Согласно нашей гипотезе, изменение структурных компонентов прецедентного высказывания характеризует определенную стадию деактуализации его культурного смысла.
Для описания соотношения культурно значимого содержания и актуальных семантических признаков мы используем модель соотношения психологического значения и личностного смысла А. Н. Леонтьева [Леонтьев 1983, с. 297]. Прецедентное высказывание функционирует в системе средств речевой деятельности, а значит, в формировании личностного смысла участвуют не только компоненты прецедентного высказывания, но и компоненты контекста, при этом интегративная смысловая доминанта речевого действия фиксируется пересечением ядерных / периферийных сем таких компонентов.
В соответствии с разработанной методикой, мы:
1) на основе анализа лексикографических источников выбрали группу прецедентных высказываний и моделировали структуру их культурного содержания;
2) на основе анализа контекстов по методике выявления доминантных смыслов выявили актуально функционирующее содержание прецедентных высказываний, акцентировав случаи семантической, а также структурной вариативности высказываний;
3) для верификации контекстного анализа подготовили экспериментальную анкету, разбив прецедентные высказывания на функциональные части;
4) предложили испытуемым анкету, содержащую: 1) задание на функциональное достраивание фразы - компонента прецедентного высказывания; 2) задание на определение личностного смысла полученного высказывания.
Анализ опирается на следующие положения:
1. Прецедентное высказывание включается в речевое действие как средство осуществления, поэтому функция прецедентного высказывания определяется мотивом конкретной деятельности, включающей речевое действие.
2. В конкретном акте реализации смысл высказывания представляет соотношение психологического значения и личностного смысла, причем частотное «отклонение» личностного смысла от психологического значения может фиксироваться модификациями компонентов высказывания.
В статье мы акцентируем внимание на реализации универсального прецедентного высказывания, поскольку такой тип высказываний способен, как полагают исследователи, представлять культурно специфичное знание, будучи извлеченным из первоначального контекста употребления: «Средний носитель русского языка помнит само прецедентное высказывание, но не знает какому тексту оно изначально принадлежит» [Русское культурное пространство. Лингвокультурологический словарь 2004, с. 35]. Нам важно выяснить, каким образом высказывание функционирует на данном этапе употребления, и какова структура включающего их речевого действия.
Примеры контекстов взяты из Национального корпуса русского языка, социальных сетей, блогов, поскольку эти источники отражают стихийную речевую деятельность, в которой наиболее активно происходит сдвиг в семантике прецедентного высказывания.
Результаты анализа
Рассмотрим специфику функционирования универсального прецедентного высказывания: Чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей. Энциклопедический словарь В. В. Серова фиксирует высказывание: Чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей с указанием на неточность цитаты из романа А. С. Пушкина «Евгений Онегин». Анализируя исходный контекст, можно судить о характере включенности высказывания в формирование смысловой доминанты фрагмента романа:
Чем меньше женщину мы любим,
Тем легче нравимся мы ей,
И тем ее вернее губим
Средь обольстительных сетей.
Разврат, бывало, хладнокровный...
Но эта важная забава
Достойна старых обезьян ...
Ловласов обветшала слава...
мой Евгений...
Был жертвой бурных заблуждений
И необузданных страстей.
Зевоту подавляя смехом:
Вот как убил он восемь лет,
Утратя жизни лучший цвет1.
[Пушкин 1954, с. 60-61].
Совокупность компонентов контекста вернее губим, жертвой заблуждений, убил он восемь лет, утратив жизни лучший цвет акцентирует негативную оценку, формируя интегративный смысл «пагубное влияние действий на самого действующего и на женщину». Компоненты забава достойна старых обезьян, ловласов обветшала слава связаны интегративным смыслом «сомнительное занятие, не достойное современного мужчины», что акцентирует невозможность совершения действия современниками героя в силу их нравственного превосходства над предшественниками. В сущности, формирование ценностной установки на осуждение реализации принципа, фиксированного прецедентным высказыванием (как результат осмысления героем настроений и жизни современного ему общества) и составляет культурно значимое содержание прецедентного высказывания, так как иллюстрирует деградацию общественных нравов.
Но в речевой деятельности современных носителей русского языка интерпретация высказывания строится вокруг переосмысления мотивов женщины: «Чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей. не знаком ей ... в этом проявляется интрига!.. когда уже и не раз излил чувства ... пропадает интерес...» [Козлов]. В таком случае, с одной стороны, подчеркивается причинно-следственная связь, фиксированная прецедентным высказыванием, с другой - компоненты не знаком, интрига, уже не раз излил, пропадает интерес формируют смысловую доминанту высказывания без учета значимости негативной оценки.
Развитие смысловой доминанты фиксирует следующий контекст: «Красивая формула жизни, была высказана великим поэтом
1 Выделено нами. - Н. П.
Пушкиным <...>. В современных условиях это трактуется так: «Бей бабу!»... если вот ты ее игноришь, осаживаешь, то она видит в тебе альфа-самца ... вцепляется мертвой хваткой.» (Запись в социальной сети vk.com). Переосмысление мотивов женщины идет по пути оправдания жестокого отношения к ней. Целый ряд компонентов контекста представляет в основных и периферийных семах интегративный смысл «агрессия». Так, в семантике слова «бить» ядерным компонентом выступает смысл «совершать насилие», в сочетании с ним слово баба актуализирует отрицательную коннотацию, отражающую мотив действия, которое может служить проявлению агрессии. Компоненты игноришь и осаживаешь также включают смысл «давление» (в частности, в психологии игнорирование признается формой пассивной агрессии [Бэрон, Ричардсон 1999]), который фиксируется также значениями слова вцепляется и выражения мертвой хваткой. Наконец, слово альфа-самец фиксирует как в ядерных, так и в периферийных семах смыслы «давление», «доминирование»: «В этологии термин, используемый для обозначения самца, занимающего самую верхнюю позицию в иерархии доминирования стада» [Толковый словарь по психологии 2013]. Как видно, на основе актуальных смыслов компонентов контекста формируется доминанта высказывания «женщинам нравятся агрессивные мужчины, способные совершить насилие». Субъекты речевой деятельности включают прецедентное высказывание в реализацию распространенных в социуме способов оправдания сдержанности, обмана, манипуляции, агрессии по отношению к женщине.
Далее модификация компонентов высказывания фиксируется в речевых действиях, служащих интерпретации женского поведения. Доминантой части контекстов является констатация неверности женщины: «Чем меньше женщину мы любим, тем больше шансов у других». Мотивация женщины частотно интерпретируется на основе смыслов, традиционно не связываемых с выражением любви и чувств вообще: «Век рыночной экономики ... чувства становятся более прагматичными ... чем меньше женщину мы любим, тем больше нужно ей от нас» [Козлов URL]. Компоненты рыночной экономики, чувства становятся прагматичными актуализируют смысл «получение материальных благ», на основе которого интерпретируются компоненты любим и нужно ей от нас, причем познавательная модель чем меньше - тем больше способствует формированию связи
между новыми смыслами «дефицит любви» - «материальные блага», при этом актуальность смысла «рыночные отношения» формирует представление о женщине, которая при нехватке любви готова удовлетвориться некими материальными благами. Заметим, что субъекты речевой деятельности не стремятся подчеркнуть связь с источником высказывания, а также значимость культурного смысла. Напротив, доминантно значимый смысл «женщина прагматична» представляется частотно, и в новых речевых действиях он становится ассоциативной основой для формирования других смыслов.
Переосмысление глагола любить способствует функциональному включению высказывания в выражение смысла «чтобы понравиться, нужно многое покупать женщине»: «Чем больше женщину мы любим, -тем больше нужно ей купить ... действует вполне понятная схема “укрощения” любимой - покупаем все больше и больше ... и начинаем ей постепенно нравиться» [Козлов URL]. Такое семантическое содержание по составу компонентов сходно со смыслом предыдущего варианта высказывания, но иерархия смыслов выстраивается иначе.
Модификация компонента меньше с заменой на больше расширяет коммуникативный потенциал высказывания. Доминантой, в частности, становится смысл «опасность беспорядочных связей»: «Чем больше женщину мы любим, тем меньше времени для сна»; «Чем больше девушек мы любим, тем меньше нравимся врачам». Такие модификации фиксируют социально значимое содержание, однако оно не совпадает с культурным смыслом ни по ядерным, ни по периферийным семам.
Интересна тенденция употреблять высказывание асемантично. Распространенность таких речевых действий подтверждена фиксацией структурного варианта прецедентного высказывания словарем, где семантика определена крайне обобщенно: «Чем меньше женщину мы больше, тем меньше больше она нас - об отношении мужчин к женщинами и женщин к мужчинам» [Белянин, Бутенко 1994, с. 172]. Асе-мантичное употребление реализуется за счет намеренного разрушения структуры прецедентного высказывания: «Чем меньше женщину мы больше, тем меньше больше мы чем тем» (интернет-мем на сайте pikabu.ru). Такое высказывание является компонентом мема, выступающего частью серии мемов, служащих представлению высказываний В. Кличко как нелогичных, бессмысленных: «Я вижу запах вкуса»; «Приходи ко мне вчера, лифт работает пешком» и т. д. (интернет-мем на сайте pikabu.ru). Общей доминантой таких высказываний
выступает компонент «бессмыслица», а речевые действия служат представлению бессвязности речи спортсмена.
Анализ употребления прецедентного высказывания показал:
1. Сдвиг ценностно значимой культурно специфичной смысловой доминанты прецедентного высказывания формируется в речевом действии. Репрезентация актуального смысла речевого действия осуществляется благодаря новому соотношению ядерных и периферийных сем языковых единиц - компонентов контекста.
2. Новые смыслы входят не только в периферию, но и в ядро содержания высказывания, так как становятся основой дальнейшего развития ассоциативных смыслов.
3. Деактуализация культурного содержания прецедентных высказываний во многом следует тем же тенденциям, что и деактуализация культурного смысла прецедентных имен: асемантизации, вхождению в содержание высказывания признаков на основе изменения социальной оценки содержательных компонентов высказывания и др. [Панарина 2017].
Поскольку нам важно опробовать методику анализа, использованную нами ранее в анализе прецедентных имен, исследование строится аналогичным образом [там же]. Ассоциативный эксперимент как способ верификации контекстного анализа был заменен экспериментом на достраивание незаконченных высказываний, более подходящим для исследуемых единиц.
Методологические основы психолингвистической интерпретации эксперимента выстроены аналогично основаниям ассоциативного эксперимента, анализ результатов может проводиться посредством моделирования поля функциональных смыслов прецедентного высказывания.
Развивая положения В. А. Пищальниковой и М. Патсиса, обосновавших методику психолингвистического анализа данных ассоциативного эксперимента, предположим, что:
• модель поля функциональных смыслов обнаруживает реальную для носителя языка психологическую структуру содержания прецедентного высказывания [Пищальникова 1991; Патсис 2005];
• начало высказывания и вариант его завершения респондентом представляют собой речевое действие, где начальный компонент становится мотивом порождения высказывания, а окончание выражает коммуникативное намерение автора;
• начало высказывания и функциональное окончание составляют смысловую единицу, имеющую определенное психологическое значение и личностный смысл;
• поле функциональных смыслов прецедентного высказывания отражает его коммуникативный потенциал - специфику реализации высказывания в качестве средства речевого действия [Пищальникова 1991; Патсис 2005];
• все структурные компоненты поля функциональных смыслов -как ядерные, так и периферические, могут быть важными для понимания речевого произведения.
Для подтверждения тенденций деактуализации культурного смысла прецедентного высказывания мы предложили группе испытуемых (250 человек в возрасте от 17 до 20 лет) продолжить фразу: «Чем меньше женщину...». За 3-4 недели до анкетирования респонденты утверждали, что знакомы с произведением А. С. Пушкина «Евгений Онегин», поскольку когда-то активно готовились к сдаче выпускных экзаменов в средней школе. Предварительно были сформулированы экспериментальные гипотезы:
• Если прецедентное высказывание частотно используется в речевых операциях представителей лингвокультуры, то респонденты будут дополнять высказывание до оригинала или достраивать с минимальными модификациями, например, заменяя слово легче на больше.
• Если испытуемыми осознается культурный смысл прецедентного высказывания, то они будут стремиться указать на него как на социально значимый, одобряемый.
• Если испытуемые имеют опыт репрезентации личностно значимого содержания с помощью высказывания, то они будут стремиться представить такое содержание как наиболее значимое.
Испытуемым экспериментальной группы было предложено задание: дополните высказывание первой пришедшей на ум фразой. Опишите, какой смысл имеет для Вас получившееся выражение».
Задание для испытуемых контрольной группы звучало так: «Прочтите фрагменты высказываний, знакомы ли они Вам? Вспомните, какое общеизвестное продолжение имеет высказывание? Каков его смысл для Вас?».
По итогам анализа полученных данных мы заметили, что 40 % испытуемых экспериментальной группы дополнили высказывание,
придав ему вид наиболее близкий к оригиналу, заменив лишь компоненты легче на больше. На связь с произведением А. С. Пушкина указал лишь один респондент. Однако только 12 % испытуемых попытались построить речевое действие с опорой на культурный смысл высказывания: «Просто крылатая фраза, которая является правдой / мораль жизни / женщины не ценят любовь».
Оценивая функциональное разнообразие выражений, дополняющих фрагмент прецедентного высказывания, разделим полученные реакции на три группы. Наиболее часто (в 24 % случаев) высказывание осмысливается как основа для акцентирования потребности женщины в любви: «Чем меньше женщину ... любить, тем она злее / больше проблем / меньше еды в холодильнике и т. д.». Подобные формулировки, по словам респондентов, объединяет смысл «женщина любит ласку, надо любить жен / женщин».
Столь же частотны случаи акцентирования проблемы насилия: «Чем меньше женщину ... бьют, ругают, тем меньше ей больно / тем она счастливее» и т. д. Респондентам важно подчеркнуть, что «в нашем мире до сих пор очень много несправедливого отношения к женщине». Тем не менее в одной из анкет фиксируется клише, оправдывающее агрессивное отношение к женщине: «Чем меньше женщину ... бить, тем она меньше тебя любит». Как видно, тема агрессии проявляется не только при контекстном анализе, но и характеризует актуальное содержание мышления молодежи и - что особенно важно -не соотносится с культурным смыслом высказывания.
Значительная часть контекстов (12 %) акцентируют возможность обмана женщины: «Чем меньше женщину... люблю, тем больше с ней времени провожу / любить, тем больше ей даров дарить», при этом логика высказывания объясняется необходимостью скрыть нелюбовь / измену.
Можно заметить, что прецедентное высказывание используется респондентами в речи крайне редко, культурный смысл высказывания не выступает опорой для репрезентации лично стно значимого содержания. Проведенное исследование являлось пилотным и служило, по сути, не столько всестороннему изучению механизма деактуализации прецедентных высказываний, сколько апробации методики анализа с учетом специфики прецедентных высказываний. Как отмечалось выше, различение прецедентного имени и прецедентного
высказывания незначимо для психолингвистики, так как психологический механизм актуализации прецедентности един. Последнее подтверждается совпадением актуальных тенденций деактуализации единиц.
Выводы
1. Сдвиг компонентов культурного содержания прецедентного высказывания может возникнуть в акте репрезентации актуального смысла речевого действия благодаря новому соотношению ядерных и периферийных сем языковых единиц - компонентов контекста.
2. Сдвиг смысловой доминанты прецедентного высказывания закономерно влияет на формирование вариантов высказывания.
3. Совпадение тенденций деактуализации культурного содержания прецедентных высказываний и прецедентных имен объясняется универсальностью механизма автоматизации речевого действия.
В перспективе теоретической работы необходимо уточнить методику экспериментального исследования, а также сравнить аналитические данные исследования прецедентных высказываний, относимых, согласно традиционной классификации, к разным видам.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Белянин В. П., Бутенко И. А. Живая речь. Словарь разговорных выражений. М. : ПАИМС, 1994. 192 с.
Бэрон Р., Ричардсон Д. Агрессия. СПб. : Питер, 1999. 352 с.
Вежбицкая А. Понимание культур через посредство ключевых слов / пер.
с англ. А. Д. Шмелева. М. : Языки славянской культуры, 2001. 288 с. Верещагин Е. М., Костомаров В. Г. Лингвострановедческая теория слова. М. : Русский язык, 1980. 320 с.
Воробьев В. В. Лингвокультурология. М. : Изд-во РУДН, 2006. 112 с. Гришаева Л. И. Прецедентный текст как универсальное средство передачи и хранения культурной информации // Политическая лингвистика. 2008. № 1 (24). С. 118-123.
Караулов Ю. Н. Русский язык и языковая личность. М. : ЛКИ, 2010. 264 с. Козлов В. Чем меньше женщину мы любим... Монолог мужчины // Изба-читальня. Литературно-художественный портал. URL: www.chitalnya.ru/ work/188849/.
Красных В. В. [и др.]. Когнитивная база и прецедентные феномены в системе других единиц и в коммуникации / В. В. Красных, Д. Б. Гудков, Д. В. Багаева, И. В. Захаренко // Вестник МГУ Сер. 9. Филология. 1997. № 3. С. 62-75.
Леонтьев А. А. Языкознание и психология. М. : Наука, 1966. 80 с.
Леонтьев А. Н. Избранные психологические произведения: в 2 т. Т. II. М. : Педагогика, 1983. 320 с.
Русское культурное пространство. Лингвокультурологический словарь / И. С. Брилева, Н. П. Вольская, Д. Б. Гудков и др. М. : Гнозис, 2004. 318 с.
ОщепковаВ.В. Учебное пособие по страноведению. США / сост. В. В. Ощеп-кова. М. : Новая школа, 1995. 208 с.
Панарина Н. С. Психолингвистическое моделирование механизма реализации прецедентности: дис. ... канд. филол. наук. М., 2017. 257 с.
Патсис М. Ассоциативное поле как инструмент анализа значения слова (на материале греческого языка): дис. ... канд. филол. наук. М., 2005.167 с.
Пищальникова В. А. Концептуальный анализ художественного текста: учебное пособие. Барнаул : Алтайский гос. ун-т, 1991. 87 с.
Пушкин А. С. Евгений Онегин // Полное собр. соч.: в 10 т. Т. III. М. : Правда, 1954. 478 с.
Толковый словарь по психологии. 2013. URL: psychology_dictionary.academic. ra/610/%D0%90%D0%9 B%D0%AC%D0%A4%D0%90 (дата обращения: 8.03.2019).
Томахин Г. Д. Теоретические основы лингвострановедения (на материале лексических американизмов английского языка): дис. ... д-ра филол. наук. М., 1984. 487 c.
Hirsch E. Cultural Literacy: What Every American Needs to Know. Boston : Houghton Miffin Company, 1987. 251 p.
Pike K. L. Talk, Thought and Thing. The emic road toward conscious Knowledge. Dallas : Summer Institute of Linguistics, 1993. 86 p.
Stevenson Ch. L. Ethics and Language. New Haven : Yale University Press, 1960. 338 p.
REFERENCES
Beljanin V.P., Butenko I. A. Zhivaja rech'. Slovar' razgovornyh vyrazhenij. M. : PAIMS, 1994. 192 s.
Bjeron R., Richardson D. Agressija. SPb. : Piter, 1999. 352 s.
Vezhbickaja A. Ponimanie kul'tur cherez posredstvo kljuchevyh slov / per. s angl.
A. D. Shmeleva. M. : Jazyki slavjanskoj kul'tury, 2001. 288 s.
Vereshhagin E. M., Kostomarov V G. Lingvostranovedcheskaja teorija slova. M. : Russkij jazyk, 1980. 320 s.
Vorob'ev V V Lingvokul'turologija. M. : Izd-vo RUDN, 2006. 112 s.
Grishaeva L. I. Precedentnyj tekst kak universal'noe sredstvo peredachi i hranenija kul'turnoj informacii // Politicheskaja lingvistika. 2008. № 1 (24). S. 118-123.
Karaulov Ju. N. Russkij jazyk i jazykovaja lichnost'. M. : LKI, 2010. 264 s.
Kozlov V Chem men'she zhenshhinu my ljubim... Monolog muzhchiny // Izba-chital'nja. Literaturno-hudozhestvennyj portal. URL: www.chitalnya.ru/ work/188849/
Krasnyh V V [i dr.]. Kognitivnaja baza i precedentnye fenomeny v sisteme drugih edinic i v kommunikacii / V. V. Krasnyh, D. B. Gudkov, D. V. Bagaeva, I. V. Zaharenko // Vestnik MGU. Ser. 9. Filologija. 1997. № 3. S. 62-75.
Leont'ev A. A. Jazykoznanie i psihologija. M. : Nauka, 1966. 80 s.
Leont'ev A. N. Izbrannye psihologicheskie proizvedenija: v 2 t. T. II. M. : Pedagogika, 1983. 320 s.
Russkoe kul'turnoe prostranstvo. Lingvokul'turologicheskij slovar' / I. S. Brileva, N. P. Vol'skaja, D. B. Gudkov i dr. M. : Gnozis, 2004. 318 s.
Oshhepkova V V Uchebnoe posobie po stranovedeniju. SShA / sost. V. V. Oshhepkova. M. : Novaja shkola, 1995. 208 s.
Panarina N. S. Psiholingvisticheskoe modelirovanie mehanizma realizacii precedentnosti: dis. ... kand. filol. nauk. M., 2017. 257 s.
Patsis M. Associativnoe pole kak instrument analiza znachenija slova (na materiale grecheskogo jazyka): dis. ... kand. filol. nauk. M., 2005.167 s.
Pishhal'nikova V. A. Konceptual'nyj analiz hudozhestvennogo teksta : uchebnoe posobie. Barnaul : Altajskij gos. un-t, 1991. 87 s.
Pushkin A. S. Evgenij Onegin // Polnoe sobr. soch.: v 10 t. T. III. M. : Pravda, 1954. 478 s.
Tolkovyj slovar' po psihologii. 2013. YRL: psychology_dictionary.academic. ru/610/%D0%90%D0%9 B%D0%AC%D0%A4%D0%90 (data obrashhenija 8.03.2019).
Tomahin G. D. Teoreticheskie osnovy lingvostranovedenija (na materiale leksicheskih amerikanizmov anglijskogo jazyka): dis. ... d-ra filol. nauk. M., 1984. 487 c.
Hirsch E. Cultural Literacy: What Every American Needs to Know. Boston : Houghton Miffin Company, 1987. 251 p.
Pike K. L. Talk, Thought and Thing. The emic road toward conscious Knowledge. Dallas : Summer Institute of Linguistics, 1993. 86 p.
Stevenson Ch. L. Ethics and Language. New Haven : Yale University Press, 1960. 338 p.
