CC BY
21
М. Худовердова ВОСПОМИНАНИЕ О ЛИЕ ЯКОВЛЕВНЕ
Вспоминать Лию Яковлевну приятно и тя жело. Такие незаурядные натуры, как она остаются в памяти навсегда. Лия Яковлевна была строгой и требовательной и, в то же время, необыкновенно добрым, отзывчивым и обаятельным Человеком.
Мое знакомство с ней состоялось, когда я впервые пришла в Музпединститут. Лия Яковлевна и Александр Павлович Зданович (он тогда был зав. кафедрой сольного пения) с большим участием выслушали меня о причине вернуться в мой родной город. Прочитав письмо от заведующего кафедрой Ленинградской консерватории Е. Г. Ольховского, который в свое время присутствовал на моем открытом уроке в Алма-Ате, Александр Павлович вынес вердикт: «Мне достаточно этого письма, вы мне нужны». Итак, решилась моя судьба о переезде из Алма-Аты в Ростов.
В Донскую столицу я приехала в среднем возрасте, и потому Александр Павлович стал требовать сольных концертов, которые я не любила, так как Малый зал после оперной сцены был акустически труден для меня. Зная о чрезвычайной занятости Лии Яковлевны, я не имела смелости просит ее мне аккомпанировать. Но однажды Александр Павлович сказал: «Почему бы Вам ни спеть концерт с Лией Яковлевной?» Я пришла в восторг от этого предложения. Лия Яковлевна с удовольствием дала согласие, и я была счастлива! Такой Музыкант, педагог... Мы встретились с ней, обговорили программу двух отделений концерта. Придя на первую репетицию, я почувствовала себя студенткой, взволнованной и слегка растерянной, несмотря на многие годы работы на оперной сцене, на занятиях с ней я трепетала. Тонкое, легкое прикосновение пальцев к роялю издавало незабываемые звуки. Это побуждало к ответной реакции - тонкому и прочувствованному исполнению произведения.
Наступил день концерта, и эта дата навсегда осталась в моей памяти. Волновалась ужасно, ведь в зале сидели все музыканты, студенты. Лия Яковлевна, понимая мою тревогу, проявила чуткость и внимательность: в перерывах между сочинениями она тщательно вытирала очки для того, чтобы я немного отдохнула и подбадривала милой улыбкой, озарявшей ее лицо. Концерт прошел с большим успе-
хом и надолго остался в памяти. Мне кажется, что я так не пела никогда. Выступать два отделения с таким Музыкантом было большим счастьем. Следующий концерт спеть с Лией Яковлевной мне не удалось - она долгое время болела.
Вскоре Александр Павлович вышел на пенсию и стал заниматься с учениками дома. Мы совсем перестали с ним видеться, и Лия Яковлевна (она к тому времени выздоровела) при встрече говорила, что Александр Павлович скучает по кафедре, интересуется тем, что делается в институте и просит, чтобы я навестила его. Я выполнила просьбу и стала навещать его дома. Часто мы втроем много говорили о музыке, о вокалистах, о студентах.
Как-то раз, я пришла к Лии Яковлевне проконсультироваться по вопросам методической работы: я совершала первые шаги в этой области. Она прочитала мой текст и сказала: «Что ж, очень неплохо. Если бы вы занимались постоянно, у вас это получилось бы».
Лия Яковлевна тепло относилась ко мне, каждый праздник что-нибудь дарила на память. И самый большой подарок - огромный портрет Александра Павловича с проникновенной надписью (к этому времени его уже не было в живых).
Прошло время, и мне в очередной раз надо было выступать на сцене и уже не с Лией Яковлевной. Вспоминая тот памятный концерт с ней петь совсем не хотелось... Но я вышла на сцену и увидела в зале милое лицо Александра Павловича. Это сразу меня мобилизовало и одновременно привело в волнение. Первое отделение было посвящено Римско-му-Корсакову. Я спела две арии Марфы из оперы «Царская невеста», и вдруг, вижу, к эстраде идет Александр Павлович с большим букетом белых гладиолусов и говорит, подавая букет: «Это вам за арии Марфы». После концерта Александр Павлович сказал Лии Яковлевне: «Представляешь, пела Марфу на большом дыхании, как не могут петь молодые». Это была высочайшая оценка моего выступления.
В 1982 году мы вместе с Александром Павловичем слушали дипломников в Малом зале филармонии. Сидели, делились впечатлениями о выпускниках (тогда был зав. кафедрой Владимир Иванович Васильев), шутили, вели беседу, и я не могла подумать, что вскоре (буквально через неделю)
Александра Павловича не станет. Конечно, этот день нельзя забыть, ведь Лия Яковлевна потеряла Друга, мужа, спутника жизни. Не только она, а все мы потеряли опытного педагога и наставника.
Прошло два года, и меня назначили заведующей кафедрой. Я боялась того груза ответственности, который ложился на меня, но решила попробовать. В этом назначении мне очень помог Виталий Семенович Ходош. Лия Яковлевна поддержала мое начинание и во многом помогла в организации работы кафедры. Я просила ее стать членом кафедры. Когда возникали спорные вопросы, Лия Яковлевна всегда умела распутать все «узелочки». Я считалась с ее опытом, знанием не только как музыковеда, но и как знатока в вокальном искусстве.
Но горе одно не бывает! В один ненастный августовский день случилось несчастье. Лия Яковлевна попала в Центральную городскую больницу, но уже надолго, навсегда. Трудно представить ее - энергичную, любящую свою работу, - прикованной к постели. Я случайно узнала о несчастье, и тут же поехала к ней. Впечатление от увиденного было ужасным. Огромная комната, мерцающая лампочка, гремящее радио на всю палату и кровати, кровати... И в этой ужасной палате она лежала молча, с платочком на голове, комочек, прикрытый одеялом. Я ушла расстроенной, чувствуя, что это непоправимо. До сих пор я с болью вспоминаю этот день.
Условия в больнице были не для Лии Яковлевны, но на следующий день приехал Анатолий Моисеевич Цукер и все поставил на место. Лию Яковлевну перевели в маломестную палату; он, как мог, облегчал ее положение.
Я часто приходила к ней и в ужасном настроении покидала больницу, страдая, что не могу помочь ей. Все студенты глубоко переживали случившееся. Ведь Лия Яковлевна была их мудрым наставником: она любила выбирать для исполнения малоизвестные произведения, давала новые романсы, обогащала репертуар студентов и так умела трактовать их содержание, что из среднего качества романса получалось настоящее произведение искусств. Но случилось страшное. Лия Яковлевна ушла из жизни. Опустел класс, опустела кафедра. Перед глазами этот тяжелый день, много людей, цветов и. слез!
Уход из жизни Лии Яковлевны заметно сказался на кафедре. Нет, ее никто не смог заменить! А значит, изречение «незаменимых нет» не оправдано в нашей жизни.
Р. S. Эта талантливая пара - Лия Яковлевна и Александр Павлович - всегда рядом с нами, их забыть невозможно...
