Вопросы квалификации хищений с использованием банковских карт Текст научной статьи по специальности «Право»

УГОЛОВНОЕ ПРАВО И ПРОЦЕСС

УДК 343.71

ВОПРОСЫ КВАЛИФИКАЦИИ ХИЩЕНИЙ С ИСПОЛЬЗОВАНИЕМ БАНКОВСКИХ КАРТ

Горбунова Лариса Вячеславовна,

кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовного права и процесса Марийского государственного университета, г. Йошкар-Ола. E-mail: laranka@mail.ru

Настоящая статья посвящена проблемам квалификации хищений банковских карт с целью последующего получения по ним денежных средств. Данный вопрос является актуальным в связи с возникающими в практике следственных органов и судов проблемами привлечения к ответственности за хищения банковских карт в тех случаях, когда лицо не предпринимает в последующем действий, направленных на снятие денег.

Ключевые слова: Уголовный кодекс Российской Федерации, хищение банковских карт, кража, мошенничество, квалификация.

В практической деятельности часто возникают проблемы квалификации хищений банковских карт и последующего получения по ним денежных средств. Практика квалификации таких действий не отличается единообразием, поскольку в одних случаях применяется ст. 158 УКФ (кража), в других - ст. 159 УК РФ (мошенничество) или ст. 159.3 УК РФ (мошенничество с использованием банковских карт).

Прежде всего, необходимо определить, что следует считать предметом хищения: банковскую карту или безналичные денежные средства, хранящиеся на счетах банковских организаций? В данном случае правильное определение предмета хищения имеет принципиальное значение для квалификации действий лица, завладевшего банковской картой.

Если лицо завладело денежными средствами, хранящимися в банковских организациях путем использования похищенной банковской карты, то предметом хищения, безусловно, являются денежные средства, а банковская карта выступает средством совершения преступления. Хищение денежных средств в данном случае признается оконченным преступлением, а хищение банковской карты - приготовлением к совершению хищения, которое является наказуемым только в случае приготовления к тяжкому или особо тяжкому преступлению.

Таким образом, поскольку банковская карта сама по себе не обладает экономической ценностью, а, следовательно, признаком вещи, то она не может являться предметом преступлений против собственности, в т. ч. любой формы хищения. Банковская карта в данном случае выступает в качестве средства совершения хищения.

Эта позиция частично подтверждается Пленумом Верховного Суда РФ. Так, в соответствии с п. 13 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2007 г. № 51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате», «не образует состава мошенничества хищение чужих денежных средств путем использования заранее похищенной или поддельной кредитной (расчетной) карты, если выдача наличных денежных средств осуществляется посредством банкомата без участия уполномоченного работника кредитной организации. В этом случае содеянное следует квалифицировать по соответствующей части статьи 158 УК РФ.

Хищение чужих денежных средств, находящихся на счетах в банках, путем использования похищенной или поддельной кредитной либо расчетной карты следует квалифицировать как мошенничество только в тех случаях, когда лицо путем обмана или злоупотребления доверием ввело в заблуждение уполномоченного работника кредитной, торговой или сервисной организации (например, в случаях, когда, используя банковскую карту для оплаты товаров или услуг в торговом или сервисном центре, лицо ставит подпись на чеке на покупку вместо законного владельца карты либо предъявляет поддельный паспорт на его имя)» [1].

Кроме того, нельзя квалифицировать изъятие банковской карты как оконченное преступление, предметом которого становятся средства на счете держателя этой карты, поскольку лицо только незаконно завладело картой как ключом к чужой квартире, а поэтому сам факт хищения карты не может быть расценен как оконченное преступление. Во-первых, умысел виновного лица является неопределенным в части способа

Уголовное право и процесс

совершения хищения и размера находящихся на счете держателя банковской карты денежных средств. Во-вторых, в случае хищения суммы, не превышающей двести пятьдесят тысяч рублей, при отсутствии иных квалифицирующих признаков хищения, деяние не является тяжким преступлением, а потому в силу ч. 2 ст. 30 УК РФ не влечет уголовной ответственности.

В настоящее время хищение чужих денежных средств, находящихся на счетах в банках, с использованием похищенной или поддельной кредитной либо расчетной карты путем обмана уполномоченного работника кредитной, торговой или иной организации следует квалифицировать по специальному составу мошенничества с использованием платежных карт (ст. 159.3 УК РФ). Соответственно, действия, направленные на завладение банковской картой путем хищения, следует расценивать как приготовление к мошенничеству с использованием платежных карт (ч. 1 ст. 30, ст. 159.3 УК РФ) или приготовление к краже (ч. 1 ст. 30, ст. 158 УК РФ), в зависимости от направленности умысла завладеть денежными средствами определенным способом (либо путем обмана, либо тайно).

Если к моменту задержания лицо еще не использовало похищенную банковскую карту и умысел его был альтернативным, направленным на совершение либо кражи, либо мошенничества, то содеянное им следует квалифицировать по наименее строгой норме, т. е. по ч. 1 ст. 30, ст. 158 УК РФ. При этом привлечение лица к уголовной ответственности возможно лишь в случае, когда будет доказано, что завладение средствами, находящимися на счете держателя банковской карты, планировалось осуществить в крупном или особо крупном размере, либо в составе организованной группы. В иных случаях деяние не образует состава преступления.

Возникают вопросы, как квалифицировать деяние лица, завладевшего банковской картой с применением насилия, не опасного для жизни или здоровья, либо с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия.

На наш взгляд, завладение банковской картой с применением насилия опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия, следует расценивать как оконченный разбой (ст. 162 УК РФ). Состав разбоя имеет усеченную конструкцию объективной стороны и полагается оконченным с момента нападения в целях хищения с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия, даже если фактически субъекту не удалось завладеть похищаемым имуществом (в данном случае - денежными средствами).

Данная позиция находит поддержку и в материалах судебной практики. Так, верной, по нашему мнению, является квалификация по п. п. «а», «в» ч. 4 ст. 162, п. п. «ж», «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ действий осужденных, которые с применением к потерпевшему опасного для жизни и здоровья насилия забрали банковскую карту, узнали от него пин-код, сняли со счета карты деньги в банкомате, а в последующем убили потерпевшего [2].

Если же лицо для завладения банковской картой применяет насилие, не опасное для жизни или здоровья, либо угрозу таким насилием, то расценивать данное деяние как оконченный грабеж (п. «г» ч. 2 ст. 161 УК РФ) мы не можем, поскольку состав грабежа имеет материальную конструкцию объективной стороны, и банковская карта (как было отмечено выше) не является предметом хищения. Полагаем, что в таких случаях не опасное для жизни или здоровья насилие, применяемое к потерпевшему, следует квалифицировать по ст. 116 УК РФ (как побои), а завладение банковской картой с целью получения по ней денежных средств, по совокупности преступлений - как приготовление к мошенничеству с использованием платежных карт (ч. 1 ст. 30, ст. 159.3 УК РФ) или приготовление к краже (ч. 1 ст. 30, ст. 158 УК РФ).

Поскольку в практике следственных органов и судов возникает проблема доказывания направленности умысла виновного лица на совершение хищения денежных средств с использованием банковской карты определенным способом и в определенных размерах, возникает необходимость криминализации самого факта хищения банковской карты с целью последующего ее использования. Действительно, в настоящее время положения ст. ст. 158, 159, 159.3, 161, ч. 2 ст. 30 УК РФ не позволяют привлечь к уголовной ответственности лицо, которое, похитив банковскую карту, получило по ней сумму, не превышающую одной тысячи рублей (ст. 7.27 КоАП РФ), либо которое не смогло завладеть денежными средствами потерпевшего в виду того, что они на момент хищения банковской карты на счете ее держателя отсутствовали. Привлечение к уголовной ответственности за приготовление к хищению в данной ситуации будет возможно, если виновному было достоверно известно, что на этот счет в дальнейшем поступят денежные средства именно в крупном размере.

Литература

1. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 дек. 2007 г. № 51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате».

2. Кассационное определение Верховного Суда РФ от 3 окт. 2012 г. № 66-ОЛ12-75.

Трефилов А. А.

т

L. V. Gorbunova

ISSUES OF QUALIFICATION OF THEFT WITH THE USE OF BANK CARDS

The present article is devotedto the problems of qualification of theft of Bank cards for the subsequent collection of cash. This issue is relevant according to appearing practice in investigative bodies and the courts with problems of accountability for theft of Bank cards in cases when the person has not taken the subsequent action to withdrawal.

Key words: Criminal code of the Russian Federation, the theft from Bank cards, theft, fraud, qualification.

GORBUNOVA Larisa Vyacheslavovna - Candidate of Law, Associate Professor of the Department of Criminal law and Procedure, the Mari State University, Yoshkar-Ola. E-mail: laranka@mail.ru

УДК 343.321

УГОЛОВНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА ГОСУДАРСТВЕННУЮ ИЗМЕНУ И ШПИОНАЖ В УГОЛОВНОМ ПРАВЕ АВСТРИИ И ЛИХТЕНШТЕЙНА

(часть 1)

Трефилов Александр Анатольевич,

кандидат юридических наук, старший научный сотрудник Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ, г. Москва. E-mail: foreign1@izak.ru

В данной статье автор на основе нормативных и доктринальных источников рассматривает особенности составов государственной измены и шпионажа в уголовном праве Австрии и Лихтенштейна. Выявлены ключевые особенности, которые характерны для соответствующих уголовно-правовых институтов этих стран. Приведены актуальные официальные статистические данные. В необходимых случаях произведено сопоставление с российским законодательством.

Ключевые слова: Австрия, Лихтенштейн, государственная измена, шпионаж.

Вопрос 1. Определения государственной измены и шпионажа. Несмотря на различия в размере территории, в форме правления, в судебной системе и других особенностях государственного устройства Австрии и Лихетнштейна, уголовное право данных государств имеет общие корни и единую основу.

Сопоставление Уголовных кодексов данных государств показывает, что большинство содержащихся в них глав и статей являются идентичными. Можно констатировать не только сходство в конструировании отдельных составов преступлений, включая государственную измену и шпионаж, но и дословное совпадение текста законов, тождество определений, формулировок, санкций составов преступлений.

Статьи, предусматривающие ответственность за государственную измену и шпионаж, в уголовном праве Австрии и Лихтенштейна имеют одну и ту же нумерацию (например, § 242 в обеих правопорядках содержит состав государственной измены, а, например, § 252 предусматривает ответственность за умышленное разглашение государственной тайны и т. д.).

Рассматривая причины этого, А. В. Серебренникова обоснованно пишет, что Уголовный кодекс Лихтенштейна основывается на УК Австрии от 23 января 1974 года [2, с. 3]. При этом «содержательная сторона УК Лихтенштейна за некоторыми исключениями является копией УК Австрии» [2]. По мнению Э. Бергер, «в данном случае, за некоторыми исключениями, можно говорить об Уголовном кодексе Лихтенштейна как о рецепции австрийского УК, причем это стало уже свершившимся фактом» [2, с. 3; 3]. В этой связи она использует термин «der Transfer einer Kodifikation».

Сравнительно-правовой анализ показывает, что для Лихтенштейна и карликовых государств Европы является нередким обращение к правовым системам соседних государств, уголовное право которых прошло испытание временем и показало свою эффективность.

В обеих правопорядках государственная измена обозначается термином Hochverrat (дословно - высокая измена), который можно перевести с немецкого языка как государственная измена, измена Родине,