CC BY
62
Сведения об авторах: Корчемкина Юлия Валерьевна,
старший преподаватель кафедры математики, естествознания и методики обучения математике и естествознанию, Южно-Уральский государственный гуманитарно-педагогический университет,
г. Челябинск, Российская Федерация. КтаИ: [email protected]
Гафарова Елена Аркадьевна,
кандидат педагогических наук, старший преподаватель кафедры автомобильного транспорта, информационных технологий и методики обучения техническим дисциплинам, Южно-Уральский государственный гуманитарно-педагогический университет, г. Челябинск, Российская Федерация. КтаИ: [email protected]
Information about the authors: Korchemkina Yuliya Valeryevna,
Senior Lecturer,
Department of Mathematics, Natural Science
and Methods of Teaching Mathematics
and Natural History,
South Ural State Humanitarian
Pedagogical University,
Chelyabinsk, Russia.
E-mail: [email protected]
Gafarova Elena Arkadyevna,
Senior Lecturer,
Department of Automobile Transport, Information Technologies and Methods of Teaching Technical Subjects, South Ural State Humanitarian Pedagogical University, Chelyabinsk, Russia. E-mail: [email protected]
о
УДК 8Р2
ББК 83.3(2Рос=Рус)6
М.И. Ломшин
вопросы изучения творчества м.а. Шолохова в национальных группах высшей школы
РЕСПУБЛИКИ МОРДОВИЯ
В статье на конкретных примерах рассматриваются актуальные вопросы изучения творчества М.А. Шолохова в национальных группах высшей школы Республики Мордовия. При изучении биографии писателя и его художественных произведений показывается влияние М.А. Шолохова на творчество мордовских писателей и мордовской литературы в целом. Раскрываются взаимосвязи и взаимовлияние русского писателя и художников слова мордовской литературы. Сделаны выводы по проблемным вопросам, затрагиваемым в данной статье.
Ключевые слова: художественная литература, литературные традиции, взаимосвязи и взаимовлияние, мордовская литература, переводы художественных произведений, национальные группы, учебные занятия, преподавание русской и мордовской литературы, студенты, преподаватели вузов.
M.I. Lomshin
ASPECTS OF LEARNING МА. SHOLOKHOV'S wRITINGS BY NATIONAL GROUPS IN THE SYSTEM OF HIGHER EDUCATION OF THE REPUBLIC OF MORDOVIA
The article, on specific examples, considers M.A. Sholokhov's writings being studied in the national groups in the system of higher education of the Republic of Mordovia. Having studied the writer's
biography and his works the authors show the influence of M.A. Sholokhov on the work of Mordovian writers and Mordovian literature in general. The study reveals interrelations and mutual influence of the Russian writer and Mordovian writers. The article resumes on the problematic questions of the matter.
Key words: fiction, literary traditions, interrelations and mutual influence, Mordovian literature, translations of works of art, national groups, training sessions, teaching Russian and Mordovian literature, students, university professors.
Интересный материал для взаимосвязанного изучения русской и мордовской литературы в национальных группах высшей школы республики Мордовия представляет творчество М.А. Шолохова. Как показали наши исследования, оно усваивается студентами лучше, если преподаватель находит понятные, духовно близкие, родственные явления в произведениях писателя и в мордовской литературе, которые в силу психологических ассоциативных законов становятся опорными точками для более широкого взгляда на его художественное наследие, для пробуждения активного интереса к его изучению [12; 13]. М.А. Шолохов принадлежит к числу тех писателей, влияние которых на развитие не только русской литературы, но и литератур народов Российской Федерации трудно переоценить. Несмотря на это, в мордовском литературоведении до сих пор нет обобщающих работ, раскрывающих взаимосвязи творчества М.А. Шолохова и мордовских писателей. Однако справедливости ради следует заметить, что отдельные попытки рассмотрения данной проблемы были предприняты исследователями Г.И. Горбуновым в статье «М.А. Шолоховонь творчествась ды мокшэрзянь литературась» («Творчество М.А. Шолохова и мордовская литература») и А.Г. Самошкиным в статье «Сембе тонафтнетяма эздонза» («Все учимся у него»), которые в разные годы были опубликованы в республиканской периодической печати. Кстати, А.Г. Самошкиным на основе данной статьи было сделано интересное сообщение «М.А. Шолохов и мордовская проза» на Межвузовской конференции в Москве, посвященной 75-летию со дня рождения писателя.
Если вопросы литературных взаимосвязей творчества М.А. Шолохова и мордовских писателей в последнее вре-
мя все же были в поле зрения литературоведов, то проблемы сравнительно-типологического изучения произведений писателя и мордовской литературы в теоретико-методическом плане еще ждут своего решения. Поэтому, опираясь на отдельные положения названных и некоторых других работ, мы постараемся показать основные пути сопоставительной подачи материала русской и родной литературы, привлечения последней в процесс преподавания русской литературы в национальных группах высшей школы Республики Мордовия.
Приступая к рассмотрению творчества М.А. Шолохова, преподаватель отметит, что оно явилось вехой в развитии национальных литератур нашей страны. Писатели справедливо говорят о большом значении для них «уроков Шолохова». В мордовской литературе его влияние было заметно с первых шагов её развития. В условиях билингвизма, т.е. относительно свободного владения русским языком, мордовские писатели, как правило, знакомились с произведениями русской литературы на языке оригинала. С произведениями М.А. Шолохова на русском языке в своё время познакомились З. Ф. Дорофеев, А.Я. До-рогойченко, А.Д. Куторкин, А.И. Кочетков (Мокшони) и некоторые другие. Но пристальный интерес к его творчеству мордовские литераторы проявили после выхода в свет «Поднятой целины» и «Тихого Дона». В 30-е годы ХХ века началась работа над их переводом на эрзянский и мокшанский языки. Роман «Поднятая целина» в переводе Ф.С. Атянина на мокшанском языке начал печататься в 1935 году в 12-м номере журнала «Колхо-зонь эряф» («Колхозная жизнь»). На эрзянском языке он увидел свет в 1936 году в переводе Н.Л. Иркаева (Эркая). В эти годы на страницах журналов «Колхозонь
X
го с
с
>.
-О X -О
го
X
о го
X
< О
2 а.
го° ш .>
fc S
м gf
со ^
¡=5
к ф
lnDL ф 5
f I
-0 >5 8|
с о о з Ш m
X
3
О
эряф» и «Сятко» («Искра») печатались главы из романа-эпопеи «Тихий Дон» в переводе Н.Л. Иркаева и М.А. Бебана. В 60-е годы на эрзянском и мокшанском языках были изданы роман «Они сражались за Родину» и рассказ «Судьба человека» в переводе М.А. Бебана и П.А. Силантьева.
Работа над переводами этих произведений и непосредственное знакомство с ними способствовали творческому росту мордовских писателей. С.С. Ларионов, в 30-е годы прошлого столетия плодотворно работавший над переводами произведений М.А. Шолохова, говорил: «Когда я начал писать, а это было в 30-е годы, у меня не было соответствующего образования, а имелось только огромное желание. Но одного желания оказалось мало. Надо было учиться, постигать секреты писательского мастерства. И я начал учиться. Моими учителями стали мордовское устное народное творчество и русская классическая литература в лице лучших её представителей. Не случайно, когда в первый раз прочитал «Поднятую целину» М.А. Шолохова, он стал первым моим учителем и опытным наставником. Когда создавал первый свой многоплановый роман «Теплыми руками», я постоянно чувствовал, как не хватает мне художественного мастерства... Тогда я своего Порогова поставил рядом с Давыдовым, Нагульновым и Разметновым, и сразу стало ясно, чего в нем не хватает. Не скрою - учился, учусь и продолжаю учиться у Шолохова» [2, с. 45-46]. Перевод подстрочный наш. - М.Л.]. Творческий опыт мордовского писателя С.С. Ларионова свидетельствует о том, что влияние М.А. Шолохова на становление мордовской литературы, бесспорно. Это плодотворное влияние содействовало освоению опыта русского реалистического искусства в целом, а широко известные произведения писателя помогли мордовской литературе преодолеть многочисленные трудности роста и за сравнительно короткий срок пройти ускоренный путь развития от стихотворения к поэме, от рассказа к повести и роману.
Преподаватель также отметит, что в 30-е годы на жанрово-тематическое
развитие мордовской литературы большое влияние оказали сборники рассказов А.М. Шолохова «Донские рассказы» и «Лазоревая степь», в которых ярко и убедительно показывается драматизм процесса коллективизации крестьянских хозяйств. Мы далеки от мысли, что эта тема в мордовскую литературу была внесена М.А. Шолоховым. Но опыт таких его рассказов, как «Бахчевник», «Родинка», «Коловерть», «Семейный человек», где художественно ярко запечатлен трагизм жизни людей тех лет, не остался не замеченным мордовскими писателями. Преподавателю следует на примере одного-двух произведений проиллюстрировать это. При текстуальном изучении «Поднятой целины» преподаватель должен отметить, что особенно ярко традиции М.А. Шолохова проявились в повести П.С. Кириллова «Васенце урок» («Первый урок»), в основе которой, как и в произведении русского писателя, находятся события эпохи коллективизации [4]. Причем П.С. Кириллов принимает прежде всего шолоховскую концепцию нового человека: становление личности в драматической, нередко трагической борьбе социальных сил, в мучительном преодолении внутренних противоречий. Как и у М.А. Шолохова, разрешение конфликта у мордовского автора направлено на утверждение величия прогрессивных идей в полном соответствии с творческим методом русского писателя.
Далее на конкретных примерах следует рассмотреть влияние шолоховских традиций на это произведение, которое обнаруживается уже в экспозиции повести: писатель не просто дает описание внешней стороны событий, а стремится подчеркнуть внутренние связи, вскрывает их социально-психологическую обусловленность. В сопоставлении одного из главных героев Дошке и обитателей своеобразного кулацкого гнезда-дома Эмеля одновременно выражена идейная позиция автора и дана характеристика основных противоборствующих сил. Шолоховская эстетика сказывается и во многих других аспектах кирилловского повествования, например, в изображении активистов колхозного строя в процессе
их идейно-политической закалки и в ожесточенных, часто трагических схватках с врагом. П.С. Кириллов, следуя реалистическим традициям «Поднятой целины», в которой неизбежность жертв мотивирована остротой борьбы в деревне, создает оригинальный образ молодого человека Сергея Сыресина, с которым связана и другая сторона шолоховской эстетики -преднамеренная жесткость и резкость описания отдельных эпизодов классовой борьбы (думается, тут сказалось влияние «Донских рассказов»). Показательно в этом плане сходство сцен убийства семьи Хопровых в «Поднятой целине» и Сергея Сыресина - в «Первом уроке» [4].
Следует остановиться и на сюжетных коллизиях более частного характера. Так, в «Поднятой целине» нападение на Давыдова совершает кулак Титок, а в «Первом уроке» Сергея Сыресина убивают кулак Эмель и его сын Дмитрий. Перекликаются эпизоды, связанные с историей сложных отношений Давыдова и Лушки, Дмитрия и Татьяны. Нельзя не обратить внимание и на сходство в расстановке действующих лиц в романе М.А. Шолохова и в повести П.С. Кириллова. В «Поднятой целине» Давыдов противопоставлен Половцеву - врагу явному и Остров-нову - врагу тайному, в «Первом уроке» центральный герой Дошке также противопоставлен двум противникам - явному Эмелю, который действует напролом, и тайному Дмитрию, врагу замаскированному, более опасному [4].
Общность принципов обоих авторов можно усмотреть и в способах передачи деталей обстановки того времени. Вспомним картины «бабьего бунта» в романе и в повести. Следуя традициям русского писателя, П.С. Кириллов вскрывает причину разыгравшейся трагедии. Таковой послужила весть о преобразовании колхоза в коммуну. А так как народ однажды уже познал на собственном опыте «прелести» коммуны Эмеля, поэтому второй раз испытывать судьбу не пожелал. Изображая сцену «бабьего бунта», П.С. Кириллов показывает, что это событие частное явление периода коллективизации, но вместе с тем подводит читателя к мысли о том, что в какой бы форме не
проявлялась классовая борьба и какой бы жестокой она не была, победа нового неизбежна [4].
Можно обнаружить отдельные переклички в особенностях внешней композиции романа «Поднятая целина» и повести «Первый урок». Оба эти произведения открываются лирическим пейзажем, призванным в первом случае служить контрастом тому фону, на котором развиваются грозные и драматические события, а во втором - предварить читательское восприятие подобных событий, поэтому не случайно здесь первые главы имеют несколько мрачноватый колорит. Зато последние сцены своей тональностью создают светлое впечатление, гармонируя с победой, одержанной трудовыми людьми. Во многом поэтому действие повести начинается осенним лунным вечером в погруженном в тишину селе, а последние ее картины рисуют июньские дни. Контрастные и сопряженные картины пейзажа позволяют глубже уяснить те перемены, которые произошли в судьбе героев и в жизни народа.
Преподаватель должен отметить также, что влияние автора «Поднятой целины» благотворно сказалось в том, что П.С. Кириллов сочетал в образах и описываемых событиях документальный исторический материал с художественным вымыслом. Кроме того, на конкретных примерах следует показать бесспорное воздействие творчества М.А. Шолохова на становление жанра мордовского романа. Это плодотворное влияние содействовало освоению опыта реалистического искусства в целом, а известные произведения писателя помогли мордовской литературе преодолеть многочисленные трудности роста и достичь больших художественных высот. При изучении романа «Тихий Дон» М.А. Шолохова преподаватель должен отметить, что особенно ярко традиции русского писателя проявились в романе-трилогии «Бурливая Сура» А.Д. Куторкина [8; 9; 10]. Это обнаруживается прежде всего в широком охвате жизни мордовского народа на переломном этапе его истории, в глубоком проникновении в сложности деревенской жизни.
X
га с
с
>.
.а X
-О ^
га х
о ^
го
X
< О 2 О. ш .>
М
рЗ
со ^ к Ф
ф з
^ I
ж 8| £^3 п о о 3 Ш ш
о
Благотворное воздействие шолоховского мастерства сказалось и на творчестве А.В. Лукьянова, В.М. Коломасова, К.Г. Абрамова [1; 6; 14]. Так, при создании образа центрального героя романа «Лавгинов» В.М. Коломасов использует элементы комизма. Яхим Лавгинов, симулянт и лежебока, самонадеянный болтун, охотно вступил в колхоз и ищет работу по своим, как ему кажется, незаурядным способностям. На этой основе возникает конфликт с честными тружениками, многие перипетии которого показаны в сатирико-юмористическом плане, в лучших традициях М.А. Шолохова. Комизм ситуации достигается выявлением несоответствия между тем, каким Лавгинов хочет показать себя, и тем, каков он на самом деле. Рисуя это в ярких картинах, писатель от души смеется над незадачливым героем. Яхим Лавгинов, как и некоторые персонажи «Поднятой целины», проходит своеобразную проверку смехом иногда в комических, а порой и в трагических для него ситуациях. Не случайно, видя, как в селе укрепляются коллективные формы собственности, изменяется сознание крестьян, он постепенно смягчается душой, по-другому начинает осмысливать свою жизнь и поступки. Отдельные переклички обнаруживаются и при изображении других героев романов «Лавгинов» и «Поднятая целина». В характеристике председателя колхоза Карцяйкина есть отдельные черты, свойственные Нагульнову, Иван Данилович Кочомкин чем-то напоминает Якова Лукича Островнова, Прокопыч - деда Щукаря. Общность принципов М.А. Шолохова и В.М. Коломасова можно усмотреть и в способах передачи деталей обстановки, в которых находятся герои, в изображении их личной жизни, а также в способах композиционного построения произведений [6]. Всё это явилось результатом творческого восприятия шолоховских традиций автором романа «Лавгинов». Но это, конечно, не может и не должно привести студентов к выводу об ученическом подражании. В данном случае сюжетные переклички обусловлены общностью объекта изображения эпохи 30-х годов ХХ века, событий, род-
ством психологии людей, изображаемых авторами.
П.С. Кириллов, новаторски осваивая традиции М.А. Шолохова, способствовал дальнейшему развитию мордовской литературы в целом и прозаических жанров в частности. Раскрывая этот вопрос, можно также обратиться к творчеству А.Д. Ку-торкина, к его романам «Черный столб» и «Бурливая Сура» [7; 8; 10]. Их крупно-масштабность, широта исторического ландшафта позволяют утверждать, что писатель, несомненно, следует жанрово-тематическим традициям «Поднятой целины» и «Тихого Дона». Подобная точка зрения даст толчок для размышлений студентам, вызовет определенные ассоциации. Важно привести их к мысли, что усвоение традиций «Тихого Дона» проявляется в произведениях А.Д. Ку-торкина прежде всего в стремлении к широкому охвату исторической судьбы народа на большом отрезке времени, в глубоком проникновении в сложности деревенской жизни, в остроконфликтной ситуации романов «Черный столб» и «Бурливая Сура». Уже в первом своем романе «Черный столб», посвящённом событиям общероссийской революции 1905-1907-х годов, А.Д. Куторкин с особой достоверностью вскрывает типические тенденции времени, показывает их преломление в характерах и судьбах людей [7]. Шолоховский принцип дойти до сути жизни и человеческой души виден, например, в последних часах жизни Анисьи. «Щемящая душу картина, - отмечает исследователь мордовской литературы В.М. Макушкин, - её прощание с детьми... По своей эмоционально-психологической насыщенности эта картина напоминает страницы «Тихого Дона», где Ильинична, предчувствуя свою смерть, выходит прощаться с жизнью на родное подворье, откуда открывается степь, её бесконечный простор, где затерялся Григорий, её последняя радость и надежда, та нить, что, оборвавшись, обрывает жизнь человека» [15, с. 75]. Преподаватель подчеркнет, что в сюже-тосложении романа также чувствуется влияние М.А. Шолохова. А.Д. Куторкин вслед за М.А. Шолоховым доказатель-
ством «от противного» и положительными примерами утверждает подлинно гуманистическую концепцию личности. Не случайно идейно-художественная концепция романа «Черный столб» заключается в раскрытии духовного роста личности, коренных изменений в содержании и масштабности её практической деятельности и внутреннего мира в период социально-политических преобразований.
Далее при раскрытии данного вопроса следует остановиться на романе-трилогии «Бурливая Сура» А.Д. Куторки-на [8; 9; 10]. Важно студентов привести к мысли, что традиции «Тихого Дона» проявляются в трилогии прежде всего в стремлении писателя к широкому охвату жизни мордовского народа на переломном этапе истории, в глубоком проникновении в сложности деревенской жизни. Преподавателю следует напомнить, что в романе-эпопее М.А. Шолохова «Тихий Дон» нашел классическое воплощение ведущий мировоззренческий и художественный принцип романистики русской литературы ХХ века - показ соизмеримости судьбы человеческой и судьбы народной. Эпопейность «Тихого Дона» создается не растворением личности в массе, а изображением неповторимо живых, глубоко самобытных героев. Необходимо также подчеркнуть, что, следуя этой традиции, А.Д. Куторкин в своём романе органически соединяет картины разного масштаба, разного охвата жизни. И причем эти сцены, эпизоды, линии стали звеньями образности большого масштаба, а движение отдельных событий и судеб слилось в поток движения времени. Всё это придает эпическую направленность роману-трилогии «Бурливая Сура» и предопределяет его структурные и композиционные особенности.
По жанровым признакам «Бурливая Сура» - это многоплановый роман эпо-пейного типа, а композиция романа, как и «Тихого Дона», представляет собой сложную, но в то же время стройную структуру. В нём развивается множество сюжетных линий (в каждой книге более 100 героев). Их судьбы в романе нередко пересекаются, сплетаются, образуя
сложную сюжетную канву. Следуя шолоховским традициям, А. Д. Куторкин на большом отрезке истории прослеживает как судьбы отдельных людей, так и образ народа. Студенты заметят, чтобы ярче показать процессы, протекавшие в мордовской деревне в конце XIX - начале ХХ в., синтезировать «судьбу человеческую» и «судьбу народную», А. Д. Куторкин в центр повествования выводит три поколения большой патриархальной семьи Валдаевых. Судьбу этой крестьянской семьи он показывает в ходе истории -от начала складывания капиталистических отношений до победы колхозного строя. Студентам следует объяснить, что особый интерес А. Д. Куторкина к семье вполне оправдан, ибо роман-эпопея выходит на проблемы истории через быт, исследуя не готовую, полную проблем и незавершенности действительность. И здесь проявилось следование традициям русской классической литературы в целом и М. А. Шолохова в частности.
Так, сюжеты «Войны и мира» и «Тихого Дона» начинаются с семейно-бытовых конфликтов, затем «уходят в большую историю», и не скороговоркой, а с эпической обстоятельностью и равным вниманием. Таким образом, А.Д. Куторкин в своём романе продолжает традиции русской классической литературы, отстаивая свое право на изображение народа в большом историческом событии в тесной связи с семейно-бытовым началом жизни. Поставив в центр повествования своих романов важнейшие исторические события, М.А. Шолохов и А.Д. Куторкин показали их преломление в характерах и судьбах людей. При всей эпической полноте обоих произведений основное место в них занимает изображение жизненных путей Григория Мелехова, Аксиньи, Давыдова, Разметнова, Нагульного - в «Поднятой целине» и в «Тихом Доне», Романа, Гурьяна, Николая Валдае-вых, Анисьи, Калерии, Евграфа Чувыри-на, Лидии Градовой и других - в романе «Бурливая Сура» [8; 9; 10]. Поэтому, следуя традициям М. Шолохова, А.Д. Куторкин в своём романе показывает не «сцены частной жизни» того или иного персонажа, строит повествование каждый раз из
X
га с
с
>.
X .а X
-О ^
га х
о ^
го
X
< О 2 О. ш .>
м
рЗ
СО ^
к Ф
ф з
^ I
-0 >5 8| £^3 п о о 3 Ш т
о
подробностей, выражающих в личности героя облик народа. Этот способ типизации, унаследованный от М.А. Шолохова, впервые в мордовской литературе использовал А.Д. Куторкин.
В эпопейном романе «Тихий Дон» и в романе-трилогии «Бурливая Сура» большой эстетический смысл несут символические образы двух рек - Дона и Суры. Они предстают в романе ярким олицетворением неспокойной жизни двух народов. Как и в «Тихом Доне», символический образ реки даётся в романе в развитии: в первой книге писатель показывает её неподвижной, закованной льдами, по ходу действия, вместе с ростом самосознания народа, она просыпается, стремительно неся свои воды в Волгу. Образы народов и рек в обоих романах сливаются воедино. Всё это усиливает эпическую направленность произведений. Таким образом, студенты придут к мысли, что роман М.А. Шолохова «Тихий Дон» оказал большое влияние на творчество А.Д. Куторкина в целом и на его роман-трилогию «Бурливая Сура» в частности. Именно благодаря влиянию русского классика в современной мордовской литературе выдвинулся на первый план неизвестный прежде роман-трилогия. Это не просто три романа, объединенных общей темой и общими героями, а монументальная форма произведения, разделенная на несколько частей. Будучи творчески воспринятой из русской классики, эта форма в мордовской литературе получает новое звучание в сюжетно-композиционном плане, что приближает её к жанру романа эпопейного типа.
Исследователь мордовской литературы Г.И. Горбунов приводит признание самого писателя: «Всегда, когда спрашивают меня, оказал ли какое-то влияние на меня М.А. Шолохов, я отвечаю однозначно. Если говорить прямо, я никогда не старался подражать. Но М.А. Шолохов учил наблюдать за жизнью зорким глазом художника и брать для художественных произведений такой материал, который представляет большую эстетическую ценность. Когда перечитываю произведения М.А. Шолохова, не перестаю удивляться его реализму как искусству больших
социально-психологических обобщений. Учусь у него социально-психологической мотивации поступков своих героев в каждом конкретном случае.» [2, с. 46].
Отдельно следует остановиться на творчестве другого мордовского писателя - В.М. Коломасова. В статье Г.И. Горбунова «М.А. Шолоховонь творчествась ды мокшэрзянь литературась» читаем: «В 1928 году в Ленинграде купил первую книгу «Тихого Дона». С тех пор до настоящего времени М.А. Шолохов стал моим любимым писателем. А когда сам начал писать, часто обращался к его книгам, учился у него реализму, прислушивался к народному разговорному языку его талантливых произведений. Очень нравился мне юмор писателя, который исходил из народного характера. Несмотря на то, что я писал не на русском, а на мордовском языке, при создании образа Лавги-нова многое в сатирико-юмористическом плане перенял у М.А. Шолохова.» [2, с. 51]. Как видно из слов В. М. Коло-масова, самое большое влияние на него оказали сатирико-юмористические приёмы Шолохова при создании отдельных образов и картин периода коллективизации деревни. Яхим Лавгинов, как и герои «Поднятой целины», проходит своеобразную проверку смехом - проверку в комических, а порой и трагикомических ситуациях. Не случайно, видя, как в селе укрепляется сознание крестьян, он постепенно мягчает душой, по-другому начинает осмысливать свою жизнь и поступки. При создании образа Лавгинова В.М. Коломасов творчески воспринял некоторые приёмы, использованные М.А. Шолоховым при обрисовке характера деда Щукаря. Лавгинов иногда ставится автором в такие же комические ситуации, в какие попадал дед Щукарь.
Не избежали благотворного воздействия шолоховского мастерства А. Лукьянов и К. Абрамов [1; 14]. На наш взгляд, достаточно остановиться на следующих примерах. Создавая образ деда Петуха, А. Лукьянов в своем романе «Светлый путь» использовал приёмы, с помощью которых Шолохов создавал образ деда Щукаря. Индивидуальность этих двух персонажей авторы подчеркнули их ве-
сёлым нравом. Своими шутками, меткими прибаутками и остротами старики стремятся поднять настроение людей. Их юмор - не юмор вообще, а юмор, выдержанный в чертах, свойственных характеру героя. Говоря о влиянии Шолохова на творчество К.Г. Абрамова, следует подчеркнуть стремление писателя к широкому, эпически ёмкому изображению жизни народа на большом отрезке времени. Особенно ярко эта традиция проявилась в трилогии К.Г. Абрамова «Лес шуметь не престал», «Люди стали близкими» и «Дым над землёй». Влияние традиций М.А. Шолохова проявляется в различных аспектах, начиная с сюжето-строения и кончая образной системой. Об этом свидетельствует образ крестьянина Степана Гарузова, колебания которого в какой-то степени напоминают мучения шолоховского Майданникова. Сравним два описания. Так, М.А. Шолохов пишет: «Нелегко давался Кондрату колхоз. Со слезой и кровью рвал Кондрат пуповину, соединяющую его с собственностью, с быками, с родным паем земли» [16, с. 79-80]. Так и у Степана была одна заветная мечта - купить лошадь. «Но, - пишет автор, - годы шли, а его мужицкая мечта не сбывалась. Жизнь безжалостно ломала его планы». Опираясь на опыт Шолохова, К.Г. Абрамов показывает, как тяжело герою расставаться со своим хозяйством перед вступлением в колхоз. «Он беспокойно ворочался до полуночных петухов, то и дело вздыхая, потом вышел во двор. Заслышав хозяина, из-под темного навеса тихо заржала лошадь. В горле Степана застрял комок. Как-то сами собой закапали горькие мужские слёзы» [1, с. 171]. Образом Степана Гарузова К.Г. Абрамов утверждает, что как ни сильны были частнособственнические настроения, выработанные
столетиями, все же новая жизнь торжествует над пережитками старого мира. Характер темы предопределил и некоторое структурное родство произведений обоих авторов. В итоге сопоставления определенных аспектов содержания романов студенты обнаружат наличие параллельных сцен и образов: подготовка к первому общему собранию колхозников Гремячего Лога и Наймана, первый весенний сев и другие.
К.Г. Абрамов творчески воспринял и такие стороны шолоховского метода и стиля, как психологический параллелизм в описании жизни человека и природы. При изучении «Поднятой целины» и «Тихого Дона» студенты отметят, что своими произведениями М.А. Шолохов оказал заметное влияние и на других представителей мордовской романистики 80-90-х годов ХХ века. При анализе идейной и образной системы романов И.П. Кишнякова «Исса впадает в Волгу» [5], С.С. Ларионова «Теплыми руками» [11], А.С. Щеглова «Дважды рождённый» [17; 18], А.М. Доронина «Перепел -птица полевая» [3] следует рассмотреть характер обнаруженных параллелей. Преподаватель должен подчеркнуть, что взаимовлияние двух литератур с каждым годом становится все глубже и шире. Их связывает общее стремление показать историю родного народа, труд человека, его величие, гуманное отношение к жизни, окружающим. Сопоставительный анализ произведений русской и мордовской литературы приведёт студентов к мысли, что влияние русских писателей не стирает национальной самобытности, наоборот, способствует более яркому выявлению национальной специфики, совершенствованию художественного мастерства, выявлению творческих индивидуальностей.
X
га с
с
>.
X .а X -О
с; го
X
о го
X
го ш о
X
о с; о
Библиографический список
1. Абрамов, К.Г. Собрание сочинений [Текст]: в 7 т. / К.Г. Абрамов. - Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1998. Т. 1: Лес шуметь не перестал; Люди стали близкими. Ч. 1-2 [Текст]: романы / пер. с мордов.-эрзя яз. Г. Максимова. - 1998. - 624 с.
2. Горбунов, Г.И. М.А. Шолоховонь творчествась ды мокшэрзянь литературась [Текст] / Г.И. Горбунов // Сятко. - 1975. - № 3. - С. 46-54.
3. Доронин, А.М. Перепелка - птица полевая [Текст]: роман / А.М. Доронин; пер. с мордов.-эрзя Алексея Громыхина. - Саранск: Книга, 2009. - 336 с.
< о
2 О.
го ° ш .>
Й ^ м
рЗ
СО ^
* б
к Ф
I ^
ф з
Р
СО ^
" 3
-0 ж 8| £^3 п о о 3 Ш т
4. Кириллов, П.С. Первый урок [Текст]: роман / П.С. Кириллов / / Кириллов П.С. Избранное / П. С. Кириллов; пер. с мордов.-эрзя яз. А. Кременского. - Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1957. - С. 9-83.
5. Кишняков, И. Исса течет в Волгу [Текст] / И. Кишняков; пер. с мордов.-мокша яз. Г. Ладонщи-кова. - Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1965. - 224 с.
6. Коломасов, В.М. Лавгинов [Текст]: роман / В.М. Коломасов; пер. с мордов.-эрзя яз. Л. Елисеева. - Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1989. - 224 с.
7. Куторкин, А.Д. Раужо палмань: роман / А.Д. Куторкин. - Саранск: Мордовской книжной из-дательствась, 1997. - 336 с. - (Монь вечкевикс книгам). Черный столб: роман.- на мордов.-эрзя яз.
8. Куторкин, А.Д. Лажныця Сура [Текст]: роман. Васенце книга (Бурливая Сура. Первая книга) / А.Д. Куторкин. - Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1969. - 116 с.
9. Куторкин, А.Д. Лажныця Сура [Текст]: роман. Омбоце книга (Бурливая Сура. Вторая книга) / А.Д. Куторкин. - Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1976. - 408 с.
10. Куторкин, А.Д. Лажныця Сура [Текст]: роман. Колмоце книга (Бурливая Сура. Третья книга) / А.Д. Куторкин. - Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1987. - 392 с.
11. Ларионов, С.С. Теплыми руками [Текст]: роман / С.С. Ларионов; пер. с мордов.-эрзя яз. А. Кременского. - М.: Советский писатель, 1968. - 254 с.
12. Ломшин, М.И. Взаимосвязанное изучение родной и русской литературы в мордовской национальной школе [Текст] / М.И. Ломшин. - Саранск: Изд-во Мордов. ун-та, 2005. - 84 с.
13. Ломшин, М.И. Проблемы литературного образования студентов в нкациональных группах высшей школы (на материале мордовской и русской литературы) [Текст] / М.И. Ломшин. - Саранск: Изд-во Мордов. ун-та, 2003. - 192 с.
14. Лукьянов, А.В. Светлый путь [Текст]: роман / А.В. Лукьянов; пер. с мордов.-эрзя яз. В. Уварова. - Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1956. - 190 с.
15. Макушкин, В.М. Обретение зрелости [Текст] / В.М. Макушкин. - Саранск: Морд.кн. изд-во, 1984. - 24 с.
16. Шолохов, М.А. Полн. собр. соч. В 30 т. Т. 30 [Текст] / М.А. Шолохов. - М.: Худож. лит, 1958. -458 с.
17. Щеглов, А.С. Кавксть чачозь [Текст]: роман. Васенце книгась. Уроз / А.С. Щеглов. - Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1980. - 360 с.
18. Щеглов, А.С. Кавксть чачозь [Текст]: роман. Омбоце книгась. Овтонь уголсо / А.С. Щеглов. -Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1988. - 344 с.
References
1. Abramov K.G. Collected works: in 7 T. Saransk: Mordov. izd-vo, 1998. Volume 1: The forest did not cease to make noise; People became close Ch 1-2: novels / trans. with mordov.-erzya lang. G. Maksimova, 1998. P. 624. [in Russian].
2. Gorbunov G.I. M.A. Sholokhovrs writings and moksherzyan literature. Syatko, 1975. No. 3. P. 46-54. [in Mordovian].
3. Doronin A.M. Perepelka - the bird of the field: a novel.. Trans. from mordov. Erzya Alexei Gromykhin. Saransk: Kniga, 2009. P. 336. [in Russian].
4. Kirillov P.S. The first lesson: a novel. transl. from mordov.-erzya lang. A. Kremensky. - Saransk: Mordovskoye knizhnoye izd-vo, 1957. P. 9-83. [in Russian].
5. Kishnyakov I. Issa flows into the Volga.. trans. with mordovi.-moksha lang. G. Ladonshchikova. Saransk: Mordovskoye knizhnoye izd-vo, 1965. P. 224. [in Russian].
6. Kolomasov V.M. Lavginov: the novel,; trans. with mordov.-erzya lang. L. Eliseeva. Saransk: Mordovskoye knizhnoye izd-vo, 1989. P. 224. [in Russian].
7. Kutorkin A.D. Black flam: the novel. Saransk: Mordovskoye knizhnoye izd-vo, 1997. P. 336. [in Mordovian].
8. Kutorkin A.D. Stormy Swra, The First Book. Saransk: Mordovskoye knizhnoye izd-vo, 1969. P. 116. [in Mordovian].
9. Kutorkin A.D. Stormy Sura,, The Second Book. Saransk: Mordovskoye knizhnoye izd-vo, 1976. P. 408. [in Mordovian].
10. Kutorkin A.D. Stormy Sura,, The Third Book. Saransk: Mordovskoye knizhnoye izd-vo, 1987. P. 392. [in Mordovian].
11. Larionov S.S. With warm hands: novel,; trans. with mordov.-erzya lang. A. Kremensky. Moscow: Sovetskiy pisatel', 1968. P. 254. [in Russian].
12. Lomshin M.I. Interrelated study of native and Russian literature in the Mordovian national school. Saransk: Mordovskoye knizhnoye izd-vo, 2005. P. 84. [in Russian].
13. Lomshin M.I. Problems of literary education of students in national groups of higher education (on the material of Mordovian and Russian literature). Saransk: Izd-vo Mordovskogo universiteta, 2003. P. 192. [in Russian].
14. Lukyanov A. The Bright Way: a Novel,; trans. with mordov.-erzya lang. V. Uvarova. - Saransk: Mordovskoye knizhnoye izd-vo, 1956. P. 190. [in Russian].
15. Makushkin V.M. The acquisition of maturity. Saransk: Mordovskoye knizhnoye izd-vo, 1984. P. 224. [in Russian].
16. Sholokhov M.A. Full collection. In 30 t. T. 30. Moscow: Art. lit, 1958.P. 458. [in Russian].
17. Shcheglov A.S. Born twice: a novel. First book. Saransk: Mordovskoye knizhnoye izd-vo, 1980. P. 360. [in Russian].
18. Shcheglov A.S. Born twice: a novel. The second book. Saransk: Mordovskoye knizhnoye izd-vo, 1988. P. 344. [in Russian].
Сведения об авторах: Ломшин Михаил Иванович,
доктор педагогических наук, профессор, декан факультета довузовской подготовки и среднего профессионального образования, Мордовский государственный университет им. Н.П. Огарёва, г. Саранск, Российская Федерация. КтаИ: [email protected]
Information about the author: Lomshin Mikhail Ivanovich,
Doctor of Sciences (Education), Academic Title of Professor, Dean, Faculty of Pre-University Training and Secondary Vocational Education Ogarev Mordovia State University, Saransk, Russia. E-mail: [email protected]
УДК 371.9:372 ББК 74.53:74.100
Л.Б. Осипова, Л.А. Дружинина
сопровождение тьютором семьи, воспитывающей слепого ребенка раннего возраста, в условиях лекотеки дошкольной образовательной организации
В статье показана сущность тьюторского сопровождения семьи слепого ребенка раннего возраста в условиях лекотеки, которое включает ряд этапов, тесно взаимосвязанных и взаимозависимых: аналитико-диагностический, проектировочный и этап реализации программы. Представлена одна из форм сопровождения в условиях лекотеки как службы психолого-педагогического сопровождения. Раскрыта специфика психопрофилактической и психокоррекционной помощи посредством игровой деятельности.
Ключевые слова: ранний возраст, слепой ребенок, тьютор, сопровождение семьи, лекотека.
ф ^ X s X J
го го
Q. to
«О I ÈÉE
ф о.
Ю о
ф ж
2 1 N
ф £
о со ж о со
-ГО
3 О. дю го о m )S -Û о
I- X
s _Q
р
о ü m 3
== S-
.о Ч
S s ф *
о Ф
S О о *
о ^
ё х
2 к .о s
I- m
- -
ф ^ ет m
о га
Я3
О со
