CC BY
30
Вестник Челябинского государственного университета. 2012. № 11 (265). История. Вып. 50. С. 47-50.
О. Ю. Никонова
ВОПРОС О «ПРАВЕ НА ВЫСТРЕЛ.» И СОЦИАЛЬНОЕ ЛИЦО УРАЛЬСКОГО ОСОАВИАХИМА (1927-1934 ГОДЫ)
Данная статья посвящена анализу социальной политики сталинского режима в области военно-патриотического воспитания, характеристике социальных аспектов истории Уральского Осоавиахима и влиянию этих аспектов на эффективность деятельности локального оборонного общества.
Ключевые слова: Осоавиахим, военно-патриотическое воспитание, социальные группы, сталинизм, Уральский регион.
В 1927 г. в СССР была создана единая парамилитаристская организация Осоавиахим1, одной из главных задач которой было военно-патриотическое воспитание советского населения. На всей советской территории появились региональные отделения Осоавиахима, в том числе и на Урале.
Руководство оборонного общества в Москве стремилось наладить тщательный контроль его социального и партийного состава. Председатель Центрального совета2 Осоавиахима Р. П. Эйдеман в одном из своих выступлений в 1932 г. объяснил, что причина этого - в военизированном характере организации: «Мы с вами обладаем очень деликатным средством - оружием... Мы не можем допустить, чтобы к этому оружию имел доступ наш враг»3. Другим основанием для ужесточения контроля за составом Осоави-ахима была перспектива крупного военного конфликта в будущем, в котором, как и в Первой мировой войне, будут принимать участие массовые армии. «.Если сказать рабочему о том, что нашей стране угрожает опасность, то рабочий это поймет, даже если эта опасность - не завтрашнего дня, -считал один из организаторов Осоавиахима И. С. Уншлихт. - Если вы мужику в деревне скажете, что надо готовиться к войне, ибо возможно, что на нас нападут, то он не поверит также, как он вначале не верил Гражданской войне.»4.
Однако политика соблюдения «классовой чистоты» в условиях советской провинции наталкивалась на серьезные препятствия. Одним из них было преобладание крестьянства в структуре советского насе-ления5. Другим был политический имидж военизированной организации, основанный
на лозунгах добровольности и массовости. Стремление осоавиахимовского руководства создать впечатление о существовании в СССР массового патриотизма с неизбежностью входило в противоречие с планами жесткого социального отбора осоавиахи-мовцев.
Судить об итогах социальной политики в Осоавиахиме можно на основании данных официальных изданий организации, отчетов местных функционеров, материалов съездов и пленумов оборонного общества. В конце 1920-х гг. в ЦС Осоавиахима были разработаны шаблоны для отчетов с мест, которые в обязательном порядке требовали сведений о процентном соотношении основных «классов» в рядах организации, количестве партийцев, комсомольцев, женщин и представителей нерусской национальности. При этом принятая большевиками схема классового деления общества совершенно не учитывала реальное многообразие социально-групповой дифференциации советского населения, региональную и локальную специфику. Однако обладатели членских книжек, заполнявшие анкеты, и местные функционеры, сводившие данные с мест воедино, руководствовались общепринятыми идеологическими клише.
Все это не позволяет верифицировать данные официальной статистики, и все же на ее основе можно сделать некоторые выводы: установить, насколько региональное оборонное общество отвечало представлениям и планам московского руководства, охарактеризовать особенности его развития на Урале и понять некоторые причины неэффективности военно-патриотического воспитания в уральской провинции.
Анализ официальных данных6 по оборонному обществу СССР в целом показывает, что в год его создания (1927) соотношение между рабочими и крестьянами было представлено как 37,2:21. Спустя год процент рабочих несколько снизился (до 33), а осоа-виахимовцы из крестьян составили уже четверть всех членов общества. Руководители Осоавиахима, опираясь на эти цифры, обе-спокоенно замечали, что ее рост идет, главным образом, «за счет деревни, комсомола, женщин». Между тем, «вопрос о "праве на выстрел", особенно в деревне, - считал генеральный секретарь президиума Осоавиа-хима Л. П. Малиновский, - требует особого внимания». Чтобы сохранить пролетарское ядро общества, в план осоавиахимовской пятилетки, принятой в 1929 г., было заложено соотношение между рабочими и крестьянами 41:357. Предполагалось, что именно так будут выглядеть главные социальные группы в обществе в 1933 г.
Социальное «лицо» регионального общества несколько отличалось от общесоюзной картины. Количественные показатели, характеризующие состояние уральского общества в целом, показывают повышенный процент (38-40 %) рабочих для периода 1927-31 гг. Вместе с тем, более высокими были и показатели привлечения крестьян в оборонную организацию - от 26 % в 1928 г. до 32 % во второй половине 1929 и первой половине 1930 г.8
К «рабочему» характеру уральского Осо-авиахима, который с большим удовольствием подчеркивали в Москве местные руководители, необходимо относиться с большой осторожностью, учитывая местную специфику приписывания к категории «рабочего класса»9. Так, в деревнях в члены Осоавиа-хима нередко вступали сезонные рабочие, которых в отчетах записывали в «пролетарскую группу». Крестьяне, бежавшие от раскулачивания и колхозов в города и нанимавшиеся на индустриальные стройки в Магнитке, Челябинске или Березниках, нередко быстро меняли свой социальный «статус», записываясь «рабочими».
Но эти факторы, конечно, не учитывались местными руководителями военно-патриотического общества. Опираясь на бытовавшие стереотипы об Урале как «рабочей кузнице» и на складывавшийся образ индустриального региона, они верстали амбициозные
планы. К концу первой пятилетки, по наметкам председателя Уральского областного совета, половина всех осоавиахимовцев края должна была иметь рабочее происхождение, а жителям деревни были выделены общесоюзные 35 %10. Местные функционеры, чтобы выполнить намеченное, не чуждались приписок и лживой статистики. ЦС Осоа-виахима, первоначально ставивший уральскую организацию в пример за массовость и классовый состав, в начале 1930-х гг., когда в организации стала проводиться политика борьбы с «формальным членством», организовал настоящий разгром ее руководства11.
Статистические материалы при всей их ненадежности все же показывают некоторые характерные черты, свойственные уральскому оборонному обществу в конце 1920-х - первой половине 1930-х гг. Процент служащих, вступивших в ряды Осоавиахима на Урале, был ниже, чем в среднем по СССР, что, вероятно, адекватно отражает реалии провинции с ее менее развитым административно-бюрократическим аппаратом и немногочисленной интеллигенцией. Достаточно резко в сторону понижения отличался показатель по количеству вовлеченных военнослужащих (не более 2 %, в среднем по стране - 7 %), что опять же типично для провинции, если учесть, что кадровый военный состав был сосредоточен в центральных и приграничных областях страны. Этот факт объясняет одну из основных трудностей, с которой сталкивались локальные оборонные общества, - отсутствие качественного инструкторского корпуса. Следствием была низкая эффективность военно-патриотического воспитания и обучения.
Показатели партийно-комсомольской прослойки в обществе (17-18 %), а также соотношение мужчин и женщин в уральском Осоавиахиме в целом и общем совпадали с общесоюзными. Это означает, что львиная доля осоавиахимовцев была беспартийной, и оборонное общество было «мужским» по составу.
Усредненные данные все же не дают представления о структуре более мелких отделений оборонного общества, например, уровня округов и городов. Так, в Осоавиа-химе административного центра Свердловска было больше служащих и женщин, чем в среднем на Урале. Сельский Ишимский округ неожиданно демонстрировал относи-
Вопрос о «праве на выстрел» и социальное лицо.
49
тельно высокую долю рабочих среди осоа-виахимовцев. В округах с преобладанием аграрного населения было меньше партийцев и комсомольцев12, чем в промышленных центрах, а количество военнослужащих было одинаково низким как в деревнях, так и в городах.
Отчеты с мест содержат пояснения, которые помогают лучше понять статистику. Из них следует, что доминирование рабочих среди членов оборонного общества на Урале было результатом его «точечного» развития и концентрации в промышленных центрах. На I уральском областном съезде Осоавиа-хима председатель областного совета подчеркнул в отчетном докладе: «Наше общество все еще является, главным образом, городским. Оно недостаточно втянуло в свои ряды крестьян, мы еще слабы в деревне»13.
Характеристика социального лица Уральского Осоавиахима и выявление его локальной специфики являются неполными без привлечения данных о составе осоавиахи-мовцев-кружковцев. К сожалению, материалы уральской организации не позволяют всесторонне исследовать социальную и партийную структуру активистов, так как отчеты с мест содержат лишь количественные данные. Например, в 1928 г. доля активистов организации в общесоюзном разрезе была чуть больше 17 %14, а через год достигла 25-30 % в отдельных видах практических кружков15. По данным Уральского облсовета, в 1927-29 гг. во всех практических организациях обучались в среднем от 23 до 36 % обладателей членских книжек, в следующем году - чуть больше 29 %16. Таким образом, количество активистов Осоавиахима на Урале примерно совпадало с общесоюзными данными. Оно свидетельствует о том, что среди обладателей членских книжек лишь четверть (в отдельных дисциплинах - больше) действительно обучалась военным навыкам.
Противоречивость социальной политики верхушки Осоавиахима, направленной, с одной стороны, на рост общества, а с другой, на сохранение его «классового лица», наиболее ярко проявлялась в моменты крупных общеполитических кампаний режима. Коллективизация и ликвидация кулачества эхом откликнулись и в жизни оборонного общества. В первой половине 1930-х гг. борьба за «классовую чистоту» врывалась в повседневную деятельность Осоавиахима
периодическими чрезвычайными происшествиями - пропажей оружия, украденного «кулачьем», или стрельбой по портретам вождей. Очищение от «чуждых элементов» было обязательным пунктом критики и самокритики на пленумах и съездах17. Но уже во второй половине предвоенного десятилетия репрессии против «чуждых» и «врагов народа» стали дирижировать внутренней жизнью военно-патриотической организации и дестабилизировали ее деятельность вплоть до полного развала отдельных оборонных обществ18.
Изучение социальных аспектов истории Уральского Осоавиахима демонстрирует противоречивость политики сталинского режима в области военно-патриотического воспитания и неадекватность представлений большевиков о социальной структуре локальных обществ. Взятый в региональном разрезе, Осоавиахим демонстрирует «точечный», городской характер организации и чрезвычайную социальную «пестроту». Оба этих фактора, в совокупности с повышенной социальной мобильностью населения, отсутствием квалифицированных кадров и др., существенно снижали эффективность оборонного общества на Урале.
Примечания
1 Общество содействия обороне, авиации и химическому строительству.
2 Далее - ЦС.
3 См.: ГАРФ. Ф. Р-8355. Оп. 1. Д. 60. Л. 187247.
4 Там же. Л. 62-63.
5 О демографической структуре населения СССР в 1920-1930-е гг. см.: Демографические процессы в СССР. 20-80-е гг. (современная зарубежная историография). М., 1991; Всесоюзная перепись населения 1937 г. Краткие итоги. М., 1991; Население Советского Союза 1922-1991. М., 1993 и др.
6 См.: ГАРФ. Ф. Р-8355. Оп. 1. Д. 2. Л. 51-54; Бюл. Осоавиахима. 1928. № 8-9. С. 11-12; РГВА. Ф. 33989. Оп. 1. Д. 65. Л. 90-94 об., 199-208 об.
7 РГВА. Ф. 33989. Оп. 1. Д. 65. Л. 90-94 об.
8 См.: ГАСО. Ф. Р-2516. Оп. 1. Д. 2. Л. 1313 об; Д. 3. Л. 2-9, 10-15, 18; Резолюции Второго Уральского областного съезда Осоавиа-хима. 25-30 января 1930 г. Свердловск, 1930. С. 3.
9 О структуре уральского рабочего класса см., например: Постников, С. П. Социокультурный облик промышленных рабочих Урала (1900-1941 гг.) / С. П. Постников, М. А. Фельдман. Екатеринбург, 2006.
10 См.: Резолюции Второго Уральского областного съезда Осоавиахима. 25-30 января 1930 г. Свердловск, 1930. С. 21-22.
11 Эйдеман, Р. Создать на Урале мощную организацию Осоавиахима / Р. Эйдеман, С. Урицкий. Свердловск, 1934. С. 21-22.
12 Анализ проведен по данным отчетов Уральского Осоавиахима за 1928-30 гг. См.: ГАСО. Ф. Р-2516. Оп. 1. Д. 3. Л. 2-9, 10-15.
13 Материалы 1-го Уральского областного съезда Осоавиахима. 16-19 января 1928 г. Свердловск, 1928. С. 4.
14 См.: Итоги работы и очередные задачи Осоавиахима. Доклад тов. Уншлихта на 2-м Пленуме ЦС Осоавиахима // Бюл. Осоавиахима. 1928. № 8-9. С. 13, 18, 20.
15 См.: РГВА. Ф. 33989. Оп. 1. Д. 65. Л. 9094 об.
16 Подсчитано на основе отчетов облсовета. Сведения отличаются большой пестротой. См.: ГАСО. Ф. Р-2516. Оп. 1. Д. 2. Л. 13-13 об., 89-99; Д. 3. Л. 2-9, 10-15.
17 См.: ГАСО. Ф. Р-2516. Оп. 1. Д. 162. Л. 207, 330-331; ЦГАОО РБ. Ф. 122. Оп. 13. Д. 64. Л. 9.
18 См.: Гошуляк, В. В. Оборонно-массовая работа партии в годы довоенных пятилеток, 1929 - июнь 1941 г. М., 1989. С. 153-154.
