CC BY
165
ИСТОРИЯ
Вестн. Ом. ун-та. 2010. № 2. С. 162-172.
УДК 940.5 О. В. Гефнер
Омский государственный аграрный университет
ВОЕННЫЕ И ПАТРИОТИЧЕСКОЕ ВОСПИТАНИЕ МОЛОДЕЖИ В НАЧАЛЕ XX В.: «ПОТЕШНОЕ» ДВИЖЕНИЕ В ГОРОДАХ ЗАПАДНОЙ СИБИРИ
Рассматривается развитие движения «потешных» в Западной Сибири в начале XX века и его влияние на социальную и культурную жизнь городов региона, роль военных в патриотическом воспитании молодежи.
Ключевые слова: армия, общество, молодежь, военно-патриотическое воспитание, культура.
Одним из самых малоизученных вопросов в исторической науке является проблема культурного диалога армии и гражданского социума. В широком спектре современных работ по истории русской армии начала XX в. достаточно устойчиво утвердилась точка зрения о существовании определенной конфронтации между военными и гражданским населением, о замкнутости, кастовости армии, приводившей к ее обособленному существованию в обществе, слабому участию в социальной и культурной жизни. Преодолеть подобный стереотип позволяет обращение к изучению военно-патриотического движения «потешных», существовавшему в России в начале XX в., в котором ярко проявилась тенденция сближения армии и общества.
Потешное движение в основном рассматривается современными исследователями в контексте изучения истории спорта (Л. К. Прокофьева), молодежного движения (Т. Копылова, Е.Ю. Сейку) [1]. Ряд специальных работ, выполненных как на общероссийском, так и региональном материале, отражает создание и деятельность «потешных» организаций (Н.С. Ватник, Л.Л. Степченков) [2]. Изучению отдельных аспектов «потешного» движения в Западной Сибири, в основном его либеральной критики, посвящены исследования О.В. Ищенко [3].
В представленной работе рассматривается история «потешного» движения в городах Западной Сибири и роль военных в его развитии в контексте взаимоотношений армии и гражданского социума в начале XX в.
В России начале XX в. перед властью остро встала проблема военно-патриотического воспитания молодежи - будущих защитников Отечества. С одной стороны, это было обусловлено утилитарными потребностями вооруженных сил. Современное развитие военного дела, качественно новый характер современных войн (масштабность, массовость, машинизация, высокий уровень развития техники, усложне-
© О.В. Гефнер, 2010
ние тактики и стратегии и т. д.), востребовали сознательного, грамотного, морально и психологически устойчивого, способного самостоятельно принимать решение в экстремальных ситуациях солдата. В условиях всеобщей воинской повинности, при сокращении сроков службы и усложнении задач, стоящих перед армией, а также низким качеством новобранцев, приходящих на службу, часть задач по подготовке воинов предполагалось возложить на все общество.
С другой стороны, актуализация задач военно-патриотического воспитания в обществе была связана с необходимостью укрепления идеологических оснований власти, сильно пошатнувшихся в начале XX в. В этот период в учебных заведениях активно осуществлялась революционная пропаганда, что часто выливалось в участие молодежи в противоправительственных выступлениях, особенно усилившихся в период революции 1905 г. Кроме того, неудачная для России война с Японией, участие военных в подавлении революционных выступлений подрывали престиж армии - опоры самодержавия - в обществе. Немало этому способствовала и антиармейская кампания, резкая критика вооруженных сил в довольно злобном тоне в либеральной печати и художественной литературе, особенно активно развернувшаяся в начале XX в. В этих условиях перед властью стояла задача организовать учащуюся молодежь, противопоставить революционной пропаганде религиозно-самодержавные идеи, направить активность молодежи в русло физической и военной подготовки, сблизить армию и общество, возвысить образ воина в общественном сознании, развить патриотические идеи.
Усиление развития военно-спортивной подготовки молодежи в условиях развития массовых армий в современную эпоху и предчувствия большой войны носили международный характер. В Швеции действовал «Союз юных разведчиков», стрелковые общества. В Англии -«Юношеские бригады». В Германии при министерстве просвещения был создан «Центральный комитет народных и юношеских игр», в Чехии развивалось Сокольническое движение. Подобная милитаризация общественного сознания европейского общества и патриотическая ра-
бота с молодежью стимулировали также аналогичную деятельность в России.
В России с 1908 г. возникло движение «потешных», получившее свое название в честь петровских «потешных полков». Само название призвано было демонстрировать национальную специфику молодежного движения, сопричастность к великой истории России, славному имени Петра I. 8 января 1908 г. Николай II отдал указание об организации обучения детей строю и гимнастике во всех школах под руководством запасных и отставных унтер-офицеров. 10 июня 1909 г. вышел Всеми-лостивейший рескрипт на имя министра народного просвещения о необходимости обратить должное внимание на физическое развитие учащихся, улучшение преподавания гимнастики, сбережение физического здоровья в средних учебных заведениях. Первый отряд потешных был создан инспектором народных училищ Бахмутского уезда Екатеринославской губернии А.А. Луцкевичем. 22 мая 1910 г. «1-й Народный класс военного строя и гимнастики имени Его Императорского Высочества Государя Наследника Цесаревича» был представлен государю и заслужил его одобрение [4]. С этого времени движение «потешных» стало набирать силу. По всей России при воинских частях, учебных заведениях, пожарных обществах стали создаваться «потешные» отряды. Информационной и идеологической поддержкой движения стал детский журнал «Потешный», который начал издаваться с 1910 г.
Поскольку Министерство народного просвещения без особых стараний и энтузиазма реализовывало идею «потешного» движения, то это дело было передано Военному министерству. В феврале 1911 г. при Главном штабе была создана Особая межведомственная комиссия под председательством генерал-лейтенанта Л.В. Леша. Комиссия разрабатывала «Положение о подготовке молодежи к военной службе в учебных заведениях и вне их». 18 июля
1911 г. Николай II утвердил часть этого документа - «Положение о внешкольной подготовке русской молодежи к военной службе». Согласно документу целями этой подготовки были: «а) укрепление в подрастающем поколении веры в Бога, беззаветной любви к Царю и отечеству, добрых нравственных правил и уважения к законности и добропорядку; б) ознаком-
ление будущих воинов с доблестным духом русской армии и коренными началами воинской дисциплины; в) обучение военному строю и физическое развитие и г) привитие с юных лет духовных и физических качеств, необходимых рядовому бойцу во время военных действий». Отмечалось, что образование «потешных» отрядов допускается только с разрешения местного губернатора или градоначальника. Также определялся круг лиц и организаций, которые имели право создавать «потешные» войска: это военные, состоящие на действительной службе, в отставке или запасе, от штаб-офицера и выше; спортивные или военные общества; добровольные пожарные дружины. В отряды принимались молодые люди не старше 15 лет и с согласия их родителей. Допускалось учреждение смешанных отрядов, состоящих как из школьной, так и внешкольной молодежи [5].
Идеологией «потешного» движения, был патриотизм, понимаемый в самодержавном духе как служение царю и правящей династии, символам Отечества. Полковник Генерального штаба М.Ц. Грудзинский в докладе, сделанном 20 ноября 1910 г. в Омском общественном собрании так обосновывал цель формирования «потешных» отрядов: «Цель сформирования этих рот -развитие в юношестве, детях бодрого национального духа, веры и гордости к своей матери России и преданности Государю Императору. Следующая цель, прежде всего, воспитание духа, а так как “Здоровый дух - в здоровом теле”, то и всестороннее развитие последнего. Девизом “потешных”, как и в других странах, будут служить: “Верность русским идеалам, преданность Вере, Царю и Отечеству, верность своему слову, всегда только одна правда, готовность помочь нуждающимся и скромность к себе”». Реализовывались эти цели в занятиях словесностью, военным строем, гимнастикой, подвижными играми, прогулках, экскурсиях, обучении хоровому пению русской песни и пляскам
[6].
В 1910 г. «потешное» движение возникло и в Западной Сибири. Традиция привлечения военных к преподаванию гимнастики в учебных заведениях, особенно в провинции, где было мало специально обученных педагогических кадров, существовала достаточно давно, еще
с конца XIX в., хотя в то время гимнастика не была обязательной дисциплиной. Так, в Омской учительской семинарии 1877-1878 учебном году гимнастику вел прапорщик Омского резервного батальона М. Доброхотов. Отчет о деятельности семинарии за 1878 г. характеризовал его как «хорошо знающего дело и усердно выполнявшего свои обязанности» преподавателя. В 1878-1879 гг. гимнастику здесь вел поручик 1-го Западно-Сибирского линейного батальона В. Скоро-богатов [7]. В Омском уездном училище в 1890-е гг. учителями гимнастики работали поручики Омского резервного батальона А.П. Быков, Н.В. Бобов [8]. В 18901900-х гг. в Омской мужской гимназии уроки гимнастики вел подполковник Н.М. Сомов. С 1895 г. на протяжении нескольких лет учителем военной гимнастики в Ильинском, Воскресенском и Крестовоз-движенском мужских приходских училищах в Омске состоял поручик В.И. Мельников [9]. В 1890-х гг. в Семипалатинске в 5-ти классном городском училище учителем военной гимнастики работал заведующий учебной командой Семипалатинского резервного пехотного батальона поручик Н. Кушниренко. В Петропавловске в это же время в 5-ти классном городском училище занятия военной гимнастикой вел младший офицер Петропавловской местной воинской команды поручик Н.А. Прейн [10]. К 1910 г. в 6 средних учебных заведениях региона (Омской, Тобольской мужских гимназиях, Павловской, Семипалатинской учительских семинариях, Барнаульском, Ново-
Николаевском реальных училищах) преподавалась гимнастика. В 5 из них занятия вели офицеры местных воинских частей и отставные [11].
С 1910 г., в русле соответствующей политики, на преподавание гимнастики и военного строя в учебных заведениях Западной Сибири было обращено особое внимание. 9 мая 1910 г. генерал-губернатор Е.О Шмит собрал совещание заведующих учебными заведениями Омска, в котором разъяснял значение патриотического воспитания в школьном обучении. 20 мая 1910 г. в циркуляре Министра народного просвещения А.Н. Шварца попечителю Западно-Сибирского учебного округа приказывалось предпринять необходимые меры для надлежащей постановки
занятий общей и военной гимнастикой
[12]. Постепенно количество учебных заведений, где преподавались военная подготовка, увеличилось. К началу 1911 г. преподавание гимнастики и обучение военному строю было введено еще в ряде средних учебных заведений региона (Омской учительской семинарии, Томском Алексеевском реальном училище, 2-м
Томском реальном училище). Известно также, что начальная военная подготовка осуществлялась в 13 городских, 17 приходских, 22 сельских училищах Акмолинской и Семипалатинской областей, 9 городских, 17 приходских, 3 сельских училищах Тобольской губернии [13]. Многие из них стали базой для развития «потешного» движения в Западной Сибири.
Первый «потешный» отряд в регионе был создан 30 июля 1910 г. в Томске. Томское «потешное» войско было создано благодаря поддержке городского общества. Томский купец Д.Г. Малышев пожертвовал на начало этого дела 1 000 руб. и изъявил согласие поддерживать «потешных» и в дальнейшем [14]. Гласный Томской Городской Думы А. Д. Родюков передал в пользу «потешного» войска 500 руб., Томский Городской Голова И.М. Некрасов пожертвовал 100 руб. [15]. На призыв записаться в «потешные» откликнулось 600 человек. Первоначально была сформирована одна рота в составе 120 человек, для строевого обучения прикомандированная к 42 Сибирскому стрелковому полку. Руководил «потешными» отставной полковник Лукин. В «потешные» принимались мальчики в возрасте 10-15 лет с согласия родителей. «Потешные» имели единое обмундирование: черные брюки, куртки с поясами, малиновые стрелковые погоны, фуражки с малиновым околыш-ком и ополченским знаком. Рота имела свой значок в виде уменьшенного знамени с вензелем государя и наследника на одной стороне и гербом Томской губернии и именем полка, при котором она состоит, на другой стороне [16]. Деятельность военных по военно-патриотическому воспитанию детей имела не только духовнонравственную направленность, но и большое социальное значение. В Томское «потешное» войско в основном входили дети, не охваченные школьным обучением. Поэтому вовлечение их в «потешное»
войско организовывало, просвещало, развивало детей.
Военное начальство оказывало всяческое содействие формирующимся «потешным» отрядам. Командующий войсками Омского военного округа генерал-губернатор Е.О. Шмит с 1911 г. ассигновал 500 руб. на нужды «потешных». Также было решено, что офицеры округа будут жертвовать на эти же цели по 1 % от своего содержания. Кроме того, офицеры отдавали «потешному» движению и громадный безвозмездный труд. Командующий войсками приказал начальникам гарнизонов в пунктах, где имеются войска и в учебных заведениях есть потребность в учителях военного строя и гимнастики, оказывать всяческое содействие, направлять офицеров для обучения детей, не считаясь с материальной выгодой, и даже предлагать им заниматься бесплатно [17]. И все-таки, при отсутствии государственного финансирования «потешных», военному ведомству было не под силу за счет своих средств нести расходы, связанные с содержанием и обучением детей. Поэтому центр тяжести развития «потешного» движения постепенно переносится на учебные заведения, которые располагали все-таки большими финансовыми, материальными и организационными ресурсами.
В ряде учебных заведениях, при поддержке их начальства и энтузиазме офицеров, обучение детей военной гимнастике и строю удалось поставить на достаточно высокий уровень. Так было в Томском Алексе-евском реальном училище. С 1910 г. военную подготовку здесь осуществлял поручик
42 Сибирского полка М. В. Безгодко. В этом же году для физической подготовки детей во дворе училища был построен специальный гимнастический манеж. Манеж был оснащен новым оборудованием, выписанным из Петербурга и приобретенным в Томске. На средства (856 руб. 70 коп.), полученные из процентов на капитал, пожертвованный бывшим почетным попечителем И.И. Колосовым, были закуплены шведские стенки, фехтовальные принадлежности, футбольные мячи, копья, булавы, лыжи, граммофон и пластинки с сокольской музыкой. Кроме обычных занятий по гимнастике и военному строю, в 1911 г. в вечернее время были введены групповые упражнения по
сокольской системе для учеников старших классов. Всего 40 ребят занималось в 2 группах по 2 раза в неделю. В результате в училище была сформирована «потешная» рота по военному уставу, вооруженная ружьями «потешного» образца и имеющая духовой оркестр. Большую помощь в обмундировании и снаряжении роты оказал училищу командир 42 Сибирского стрелкового полка полковник В.И. Марченко. Духовой оркестр роты обучался под руководством капельмейстера полка К. К. Зис-сермана. В одной из местных газет 21 октября 1912 г. была опубликована благодарность педагогического совета училища полковнику В.И. Марченко «за то искреннее сочувствие, которое Совет встретил у него в своих стараниях сформировать по военному образцу роту из учеников...» [18]. Согласно отчету директора училища А.Ф. Федорова «ученики проявляли очень большой интерес к делу и занятия шли так успешно, что к концу года соколы Реального училища уже могли два раза публично выступать на ученических вечерах в Училище, вызывая своей стройностью, ловкостью и силой всеобщую похвалу со стороны начальства, родителей и товарищей»
[19]. В мае и октябре 1911 г. состоялись строевые прогулки учеников в местность бывших военных лагерей. Ребята вместе с директором и преподавателями прошли военным строем через весь город под звуки марша военного оркестра. За городом были устроены разные гимнастические упражнения, игры и военные построения, доставившие ученикам и зрителям «много удовольствия и беззаботного веселья». 29 июня 1912 г. «потешная» рота училища была приглашена в лагерь 42 Сибирского стрелкового полка, где вместе с полком участвовала в заре с церемонией, провела в лагере ночь, познакомилась с лагерной жизнью. Это событие оставило неизгладимое впечатление у мальчишек-«потеш-ных».
С большим энтузиазмом была воспринята идея обучения детей военной гимнастике и строю администрацией Омской мужской гимназии и ее директором И. Курочкиным. В учебный план на 1910-
1911 учебный год входили: ежедневные утренние упражнения, 1-2 урока в неделю военной и сокольской гимнастики, подвижные игры (мяч, крокет, катанье на коньках и с горы) на гимнастической
площадке во дворе во время большой перемены и после уроков, обучение фехтованию желающих учеников старших классов по воскресеньям, обучение бегу на коньках, плаванью и гребле, периодические загородные прогулки и естественнонаучные экскурсии, праздники конькобежцев [20].
В Омской учительской семинарии, согласно отчету ее директора А. П. Васильева, военную гимнастику в 1910-1911 учебном году преподавал подпрапорщик
43 Сибирского стрелкового полка И. А. Са-мин, который «оказался прошедшим хорошую практическую школу и любящим свое дело преподавателем, и воспитанники семинарии до конца учебного года успели достигнуть под его руководством значительных успехов как в общей, так и военной гимнастике» [21].
В Барнаульском реальном училище гимнастику с 1910 г. преподавал подпоручик 44 Сибирского стрелкового полка В.Г. Топорыкин. Директор училища в отчете сообщал, что «так как г. Топорыкин весьма добросовестно относится к делу и заинтересовал учеников физическими упражнениями, то я полагал бы весьма нежелательным заменять его каким либо другим лицом» [22].
Наряду с успехами в организации «потешного» движения, существовали и значительные трудности. Эти начинания не имели государственного финансирования, а средств учебных заведений и общественных пожертвований не везде хватало для покупки необходимого снаряжения и обмундирования «потешных». Не во всех учебных заведениях были большие помещения, спортивные площадки для занятий гимнастикой и строевой подготовкой. Большую проблему часто представляло и совмещение некоторыми офицерами, находящимися на военной службе их профессиональных обязанностей с преподаванием в учебных заведениях. Директор Тобольской мужской гимназии в письме к попечителю Западно-Сибирского учебного округа в 1910 г. высказывал пожелание, чтобы преподавателем гимнастики было лицо, близко стоящее к гимназии: «. При этом условии реже были бы манкировки преподавателей гимнастики, которые имеют место в настоящее время, к сожалению, довольно часто, вследствие исполнения ими преж-
де всего обязанностей своей главной службы» [23]. Заведующий Ново-Николаевским частным реальным училищем Г.А. Бутович отмечал, что преподавателям из офицеров местного гарнизона «не удалось заинтересовать учащихся гимнастикой, к которой у учащихся быстро появилось полное охлаждение. Неудача в постановке гимнастики зависела не только от индивидуальных свойств приглашенных преподавателей, но и от других причин (невозможность преподавателю, связанному службой в полку, давать без пропусков уроки; отсутствие помещения, хоть сколько-нибудь удобного для занятий гимнастикой.)» [24].
Военные занятия учащихся были весьма заметным и значимым явлением в общественной и культурной жизни города. Они не были только внутренним делом учебных заведений и военных, многие из мероприятий «потешных» носили публичный характер. Военные прогулки учащихся, прохождение строем по улицам города, участие в торжественных мероприятиях становились объектом внимания горожан, были для них интересным и необычным зрелищем. Одной из форм публичной демонстрации успехов «потешного» движения, а также мероприятием, имеющим, по мнению организаторов, большое значение для патриотического воспитания подрастающего поколения, были совместные парады учащихся и военных. В Омске 23 апреля 1910 г. по случаю тезоименитства государя императора состоялся в присутствии командующего войсками Омского военного округа генерал-губернатора Е.О. Шмита военный парад на соборной площади, на котором учащиеся учебных заведений со своими знаменами прошли церемониальным маршем вслед за войсками. Подобный парад состоялся в городе 6 мая 1913 г. в честь дня рождения императора Николая II. В Семипалатинске 26 мая 1910 г. на площади перед Народным домом генерал-губернатор производил смотр учашдмся учебных заведений города. После молебна учащиеся прошли церемониальным маршем под знаменем учебных заведений и под музыку духового оркестра, демонстрировали показательные гимнастические упражнения, заслужили похвалу командующего [25].
Новым и интересным явлением в культурной жизни городов, привлекав-
шим всеобщее внимание горожан, стали спортивные праздники, в которых принимали участие «потешные». 9 мая 1913 г. состоялся гимнастический праздник в Тобольске. Учащиеся мужской гимназии в военном строе при звуках гимназического оркестра с национальными флагами прошли на Панин бугор. В ходе праздника учащиеся демонстрировали сокольскую гимнастику, упражнения на разнообразных снарядах, взводное учение, ружейные приемы, фехтование, велосипедную езду в строю, играли в футбол. На празднике присутствовала многочисленная публика. По свидетельству директора гимназии: «Воинский начальник и офицеры местной команды признали, что воспитанники гимназии достигли весьма хороших результатов в военном строе. Настоящий восторг вызвали сокольские упражнения» [26]. 14 мая 1913 г. в Омске состоялся гимнастический праздник, в котором приняли участие 1 722 юношей и девушек. В программу праздника входили вольные и групповые упражнения, пирамиды, упражнения с палками и булавами, упражнения на снарядах под музыку оркестров 43 и 44 Сибирских стрелковых полков, кадетского корпуса, учебных заведений [27].
Знаменательным событием для «потешных», имевшим мощный общественный и культурный резонанс в городах Западной Сибири, было участие детей в Высочайшем смотре «потешных» в Петербурге летом 1912 г. В рамках подготовки к смотру была осуществлена поездка по Сибири полковника лейб-гвардии Семеновского полка С.И. Назимова, который знакомился с состоянием развития «потешного» движения в городах региона. 30 мая
1912 г. он был в Омске и провел смотр учебных заведений. Офицер, посмотрев номера сокольской гимнастики, строевые упражнения и марш, «благодарил учащихся за молодцеватый вид, сердечное отношение к делу, любовь, дисциплину и выразил полное удовольствие увиденным на смотру» [28].
На Высочайший смотр в Петербург из Западной Сибири поехало 403 человека: 37 «потешных» из учебных заведений Семипалатинска; 95 учащихся Алексеевско-го реального училища Томска; 119 детей из железнодорожных школ Ново-
Николаевска, Тайги, Омска и других
станций; 25 казачат, 25 «потешных» Саперного батальона, 28 учащихся учительской семинарии, 37 человек из 4-х и 5-ти классных училищ, 37 детей из 8-го приходского училища Омска.
Средства для отправки учащихся в столицу собирали всем миром. В Омске было собрано 3 110 руб.: 1 000 руб. выделили из земских сумм, 300 руб. дал генерал-губернатор, 200 руб. пожертвовал почетный смотритель 8-го приходского училища И.И. Бретман, 100 руб. - почетный смотритель 5-ти классного городского училища С.С. Волков, 275 руб. выделили из специальных средств учебных заведений, 335 руб. собрали родители учащихся, 900 руб. выручили в ходе народного гуляния 8 июля 1912 г. на пароходе «Алтай». В Семипалатинске городская дума пожертвовала в пользу учащихся 200 руб. Финансовую поддержку «потешным» Томска оказало местное купечество во главе с Д.Г. Малышевым и И. М. Некрасовым [29].
Выехали ребята из Омска 18 июля
1912 г. на специальном поезде. Перед отъездом было совершено молебствие, детей провожали лица военной и гражданской администрации, родители. Попечитель Западно-Сибирского учебного округа Л.И. Лаврентьев произнес речь «О том значении, какое имели для России самодержавные цари». Подробности этого путешествия описал в донесении попечителю учебного округа директор Омской учительской семинарии А.П. Васильев, который был одним из сопровождавших детей. Во время поездки на станциях, где поезд останавливался вечером, ежедневно устраивалась общая заря и вечерняя молитва. На продолжительных дневных остановках воспитанники делали гимнастические упражнения. Как свидетельствует А. П. Васильев: «Как зори, так и гимнастические репетиции привлекали массу местных жителей и вызывали к себе живейший интерес» [30]. В Петербург «потешные» прибыли 24 июля, были встречены командиром 2 Сибирской бригады генерал-майором А.С. Полянским и полковником лейб-гвардии Семеновского полка С.И. Назимовым. Ребята провели в столице 10 дней. 25 июля состоялась первая репетиция парада в Михайловском манеже в присутствии генерал-майора А.А. Апухтина, назначенного командовать потешными на Высочайшем смотре. 27 июля состоялась вторая репе-
тиция на Марсовом поле. 28 июля на третьей репетиции на Марсовом поле присутствовали военный министр генерал В.А. Сухомлинов и министр финансов В.Н. Коковцев. Высочайший смотр состоялся на Марсовом поле 1 августа в 10 часов утра. В нем приняли участие около 9 тысяч «потешных» со всей России. «Потешные» выстроились на плацу в 4 линии, фронтом к Мраморному дворцу. Учащиеся из Западной Сибири занимали левый фланг второй линии. Император Николай II прибыл на парад верхом на коне в сопровождении военного министра генерала В. А. Сухомлинова, наследника цесаревича Алексея, княжен Ольги и Татьяны, великого князя Дмитрия Павловича, министра императорского двора генерала
В.Б. Фредерикса. Император объехал по фронту, здороваясь с каждой организацией «потешных». Потом «потешные» по очереди продемонстрировали военные упражнения. Смотр закончился общим церемониальным маршем «потешных». После смотра «потешные» последовали в Народный дом императора Николая II, где для них был организован торжественный обед. Возле каждого прибора лежала коробка сластей с портретом государя и надписью «На память о Высочайшем смотре 1912 года». На празднике исполнялись гимны, был дан концерт.
Поездка сопровождалась обширной культурной программой. В Петербурге дети посетили Казанский и Исаакиевский соборы, храм Воскресения, Александро-Невскую лавру, Зимний дворец, Эрмитаж, музей Александра III, Зоологический сад, осмотрели памятники Петру I, Екатерине II, Николаю I, Александру III. Также ребята побывали на спектаклях в Народном доме: 26 июля смотрели оперу «Аида», а 30 июля - «Жизнь за царя». Возвращаясь домой, «потешные» провели 2 дня (3 и 4 августа) в Москве. Они посетили Кремль, где осмотрели Успенский, Благовещенский и Архангельский соборы, Кремлевский дворец, Оружейную палату, колокольню Ивана Великого, Царь Пушку и Царь Колокол, памятник Александру II, побывали в Третьяковской галерее, Румянцевском и Историческом музее, видели Собор Василия Блаженного, Храм Христа Спасителя, часовню Иверской Божьей Матери, памятники Александру III, А.С. Пушкину, Н.В. Гоголю, М.Д. Скобелеву.
С Высочайшего смотра поезд с «потешными» отрядами вернулся 10 августа в Омск, откуда потом ребята разъехались по своим городам.
Поездка в Петербург являлась реальным, значимым воплощением положений о патриотическом воспитании, заявляемых в программных установках «потешного» движения. Она не столько была нацелена на реализацию монархической, самодержавной идеи в сознании молодых людей, сколько способствовало просвещению, действительному воспитанию любви к Родине, через непосредственное эмоциональное приобщение к ее главным религиозным, государственным и культурным святыням. Это хорошо понимали наставники детей. Директор Томского Алексеевского реального училища А.Ф. Федоров так определял значение этой поездки: «Поездка эта
представляется Томскому Алексеевскому реальному училищу высоким счастьем: увидеть Государя Императора и Царскую семью в столице, пройти перед Его очами на параде - это редкое счастие для всякого русского мальчика и должно произвести самое светлое впечатление на детскую душу, неизгладимое на многие лета. Но и в общеобразовательном смысле эта поездка имеет громадный интерес для каждого провинциального ученика, и тем более для ученика далекой Сибирской окраины. Ознакомиться в пути с Россией, увидеть Урал, Волгу, Неву, провести несколько дней в столице Империи, присмотреться к настоящей русской жизни в центре культурной России и ознакомиться в сопровождении своих воспитателей со всеми достопримечательностями города Петра Великого - кому из наших Сибирских детей удастся это так легко и дешево? Таким образом, эта поездка помимо своего высоко-патриотического и нравственного значения весьма желательна и с точки зрения общеобразовательной и воспитательной» [31]. А поскольку основная масса детей, входивших в «потешные» отряды были из семей рабочих, служащих, мещан, т. е. не богатых, для многих это был действительно единственный шанс увидеть Россию, столицу.
Высочайший смотр 1912 г. стимулировал дальнейшее развитие «потешного» движения в сибирской провинции. Во многих учебных заведениях, где ранее не было «потешных» отрядов, они стали соз-
даваться. 24 марта 1913 г. Министерство народного просвещения направило запрос попечителю Западно-Сибирского учебного округа с вопросом о том,
сколько, в случае проведения Высочайшего смотра, округ может представить «потешных». «Потешные» отряды к этому
времени существовали в Александровском Тюменском реальном училище (30 человек), Ново-Николаевском реальном училище (50 человек), Барнаульском реальном училище (35 человек), Омской мужской гимназии (50 человек), Тобольской мужской гимназии (30 человек), Семипалатинской мужской гимназии (35 человек), Втором Томском реальном училище (30 человек), Семипалатинской учительской семинарии (8 человек), народных училищах Тобольской губернии (186 человек) [32]. Однако в 1913 г. Высочайшего смотра не было. В дальнейшем, в связи с началом Первой мировой войны «потешное» движение постепенно прекратило свое существование.
«Потешное» движение, как явление новое, массовое, идеологически заостренное встретило в российском обществе различное отношение. Идею создания «потешных» организаций активно поддерживали монархисты. Пропагандистом ее был член Союза Русского Народа видный военный теоретик и писатель-мемуарист генерал-майор К.И. Дружинин. На 5-м Всероссийском съезде монархистов в Петербурге 16-20 мая 1912 г. он выступал с докладом о необходимости воспитания у молодежи воинского героизма. Но, хотя «потешное» движение и развивалось под эгидой военного ведомства, даже среди высокопоставленных офицеров были противники подобных методов военно-патриотического воспитания подрастающего поколения. С критикой «потешных» выступал генерал-квартирмейстер Главного управления Генерального Штаба генерал-лейтенант Ю.Н. Данилов, считая, что «уродливая организация потешных» служила «больше карьерным целям их основателей, чем делу серьезной подготовки молодежи к защите своей родины». Отрицательно оценивал методы организации «потешного» движения и генерал-лейтенант А. И. Деникин, поскольку постепенно «дело стало увядать, тем более, что в основу его была положена все та же старая система, опре-
деляемая бессмертной фразой: «без расходов для казны» [33]. Против идеи «потешных» выступали либералы и демократы, обвиняя ее последователей в милитаризме, солдафонстве и даже шовинизме.
Среди местной сибирской общественности также были как сторонники, так и противники «потешного» движения. Многие представители педагогической интеллигенции положительно отнеслись к новому начинанию. Директор Омской мужской гимназии И. Курочкин, монархист по своим убеждениям, в письме попечителю Западно-Сибирского учебного округа Л.И. Лаврентьеву от 8 февраля 1910 г. представил свои размышления и обоснования необходимости введения военной подготовки в школе. Он считал, что в сложной для того времени социальнополитической ситуации было очень важным «внушить молодым поколениям как первую заповедь, этот долг возрождения и возвышения родины», большое значение отводил военным упражнениям, развивающим в молодежи «воинский дух, любовь к армии и родному оружию». Он полагал, что введение военной подготовки в учебных заведениях, поможет бороться с революционными проявлениями в молодежной среде, позволит направить энергию молодых людей «на служение не революции, в родине». Еще одним положительным следствием введения военных упражнений в школе, по его мнению, должно стать повышение престижа армии и военной службы в обществе: «Из школы интерес к этим упражнениям будет перенесен в семью, в круг тетушек и бабушек, сестриц и братцев, всегда восторженных поклонниц своих маленьких героев. Эти нежные родственные нити, по мере возмужания молодежи, будут постепенно крепнуть и в конце концов перенесут симпатии общества на саму армию, в ряды которой вступит молодежь» [34].
За серьезное, продуманное отношение к «потешному» движению выступал директор 2-го Томского реального училища Анциферов. В письме попечителю Западно-Сибирского учебного округа от 20 июля 1912 г. он писал: «Лично я думаю, что если уже начинать такое серьезное дело как подготовка подрастающего поколения к службе Царю и Отечеству, то надо делать это серьезно и не наспех. Мало научить детей кое-как ходить, поворачи-
ваться, держать ружье. Надо развить в мальчиках любовь к ходьбе, к ружью, к строю., надо развить в них ловкость, выносливость, силу. Дети любят игру в войну - надо воспользоваться этим и на этом фундаменте развить любовь к делу обороны Отечества» [35].
Об общественной поддержке военнопатриотического движения свидетельствует большое количество желаюшдх вступать в отряды (о чем говорилось выше), а также благотворительность купечества и других слоев городского населения, которая позволила изыскать средства для содержания «потешных» и организации поездки на Высочайший смотр в Петербург в 1912 г.
Против развития «потешного» движения выступала либеральная и демократическая общественность. Борьба ее с «потешным» движением, поддерживаемым властями, осуществлялась в русле критики монархии и всего идущего от нее. На страницах сибирской либеральной прессы публиковались статьи, обвиняющие организаторов «потешного» движения в создании казарменной обстановки в учебных заведениях, изнурительной муштровке учеников, не целесообразном расходовании средств, организации военных занятий в ущерб учебе. С резкой критикой «потешного» движения выступал издававшийся в Петербурге журнал «Сибирские вопросы». В одном из номеров за 1911 г. в нем вышла статья, в названии которой было выражено отношении редакции к созданию «потешных» отрядов: «Потешные - способ оболванивания детей» [36]. В другой публикации в одном из номеров за 1912 г. заявлялось: «Нам нужны образованные юноши, .а не манекены. Нам нужны граждане, а не «потешные» люди с изувеченной душой. Нам нужна истинная постановка воспитания юношества, а .не потеха» [37].
Ироничные и острые заметки, критикующие организацию «потешного» движения, печатала томская газета «Сибирская жизнь». В одном из номеров за 1912 г. газета информировала: «Городской голова
И.М. Некрасов всеми силами пытается провести меру, намеченную к осуществлению вящего успеха потешного дел: постепенно заменить заведующих школами преподавательниц преподавателями» [38]. Развивала тему заметка в одном из номе-
ров за 1913 г.: «Мы слышали, что инспекцией народных училищ в целях постановки потешного дела в начальных городских школах г. Томска решено уволить трех учительниц и заменить их учителями «способными» по части военной муштровки» [39]. Другой тактикой газеты было полное игнорирование различных мероприятий, проводимых с участием «потешных». Даже такое выдающиеся событие в общественной жизни горожан, как участие «потешных» из Сибири в Высочайшем смотре в Петербурге 1912 г., не нашло своего освещение в газете. «Сибирская жизнь» даже отказывалась публиковать телеграммы от сопровождавших детей наставников и информировать родителей о поездке.
Противодействие встретила попытка томского городского головы И. М. Некрасова провести в Томской Городской Думе постановление о финансировании Томского потешного войска и выделении ему помещения. Гласный думы П.В. Вологодский, сторонник эсеров, на заседании выступил с речью, в которой отрицательно отзывался о «потешных»: «Благодаря совершенному недостатку у нас культурных и интеллигентных руководителей, “ротами Потешных”, обучению их гимнастике и военному строю попало в руки невежественных и грубых унтер-офицеров, и это общение детей с такого рода учителями повело к развитию в детях грубых замашек и привычек. И у нас в Томске приходится слышать, что “Потешные” преследуют побоями школьников, не состоящих потешными, а под влиянием особого покровительства потешные кичатся своим званием и выставляют себя привилегированными патриотами.» [40]. В результате прошение о финансирование «потешных» было отклонено.
Таким образом, развитие «потешного» движения было значимым явлением в общественной и культурной жизни городов Западной Сибири начала XX в. Оно способствовало активизации вовлеченности офицерства в просветительную, воспитательную, патриотическую работу, а следовательно повышению социальной роли офицерства в городском культурном пространстве. Благодаря «потешному» движению происходит сближение армии и гражданского населения, осуществляется своеобразный культурный диалог.
Кратковременность существования «потешных» организаций не дала возможности получить заметные, явные результаты физической и моральной подготовки юношей к военной службе. Но дальнейшая история показала, что власти выбрали в то время правильный путь. В советское время, в уже другой государственной системе и с другой идеологией, происходит обращение к тем же, по сути, формам военно-патриотического воспитания молодежи: обучение начальной военной подготовке в школе, программа «Готов к труду и обороне», организация массовых спортивных праздников и парадов физкультурников, деятельность обществ ОСОАВИАХИМ и ДОСААФ.
ЛИТЕРАТУРА
[1] Прокофьева Л. К. Из истории зарождения мо-
лодежного спортивного движения в Забайкалье // Известия Иркутской государственной экономической академии. 2006. № 3. С. 101— 103; Копылова Т. История детского движения: скауты и потешные // Воспитание школьников.
2008. № 1. С. 50-52; Сейку Е. Ю. Детские и юношеские организации в России в начале XX века (военно-патриотический и культурно-просветительный аспект) : автореф. к. и. н. М.,
2009.
[2] Ватник Н. С. Серьезность «потешных рот»: ста-
новление военного обучения учащихся Центральной России в начале XX в. Ш1_: http://www.stjag.ru/article.рИр?гпс1=30989 (дата обращения: 15.03.2010); Степченков Л. Л. «Потешные роты» в Смоленской губернии // Военноисторический журнал. 2006. № 3. С. 69-71.
[3] Ищенко О. В. «Потешные» в Сибири (отраже-
ние вопроса на страницах либеральной печати начала XX в.) // Словцовские чтения-2002 : материалы докладов и сообщений Всероссийской научно-практической краеведческой конференции. Тюмень, 2002. С. 83-84.
[4] ГАТО. Ф. Ф-126. Оп. 2. Д. 2561. Л. 76б, 76в, 76г,
76д.
[5] Ватник Н. С. Серьезность «потешных рот»...
[6] ГАТО. Ф. Ф-126. Оп. 2. Д. 2561. Л. 76ж об.
[7] ГАОО. Ф. 115. Оп. 1. Д. 7. Л. 89, 54.
[8] ИсАОО. Ф. 45. Оп. 1. Д. 113. Л. 54.
[9] Памятная книжка Западно-Сибирского учебного
округа на 1900 г. Томск, 1900. С. 34, 213.
[10] Адрес-календарь должностных лиц правительственных и общественных установлений Степного генерал-губернаторства. Омск, 1892.
С. 52, 36.
[11] ГАТО. Ф. Ф-126. Оп. 2. Д. 2565. Л. 21, 27, 31, 38, 76, 86.
[12] ГАТО. Ф. Ф-126. Оп. 2. Д. 2565. Л. 237.
[13] ГАТО. Ф. Ф-126. Оп. 2. Д. 2561. Л. 92, 93.
[14] ГАТО. Ф. Ф-126. Оп. 2. Д. 2561. Л. 76е.
[15] ГАТО. Ф. Ф-233. Оп. 2. Д. 3297. Л. 9.
[16] ГАТО. Ф. Ф-126. Оп. 2. Д. 2561. Л. 76е.
[17] ГАТО. Ф. Ф-126. Оп. 2. Д. 2561. Л. 76ж, 6З.
[18] Томский вестник. 1912. 21 октября.
[19] ГАТО. Ф. Ф-126. Оп. 2. Д. 2752. Л. З87.
[20] ГАТО. Ф. Ф-126. Оп. 2. Д. 2765. Л. 245.
[21] ГАТО. Ф. Ф-126. Оп. 2. Д. 2765. Л. З07.
[22] ГАТО. Ф. Ф-126. Оп. 2. Д. 2561. Л. 84.
[23] ГАТО. Ф. Ф-126. Оп. 2. Д. 2765. Л. З1.
[24] ГАТО. Ф. Ф-126. Оп. 2. Д. 2565. Л. 86.
[25] ГАТО. Ф. Ф-126. Оп. 2. Д. 2561. Л. 1,6.
[26] ГАТО. Ф. Ф-126. Оп. 2. Д. 2561. Л. ЗЗ5.
[27] ГАТО. Ф. Ф-126. Оп. 2. Д. 2561. Л. З29.
[28] ГАТО. Ф. Ф-126. Оп. 2. Д. 2561. Л. 201.
[29] ГАТО. Ф. Ф-126. Оп. 2. Д. 2561. Л. 271 об., 188, 229.
[30] ГАТО. Ф. Ф-126. Оп. 2. Д. 2561. Л. 280 об.
[31] ГАТО. Ф. Ф-126. Оп. 2. Д. 2561. Л.167 об.
[32] ГАТО. Ф. Ф-126. Оп. 2. Д. 2561. Л. 350, 351, 352, 356, 357, 361, 364, 366, 370.
[33] Деникин А. И. Старая армия. Офицеры. М., 2005. С. 373.
[34] ГАТО. Ф. Ф-126. Оп. 2. Д. 2765. Л. 227 об-228 об.
[35] ГАТО. Ф. Ф-126. Оп. 2. Д. 2561. Л. 276.
[36] URL: http://www.krasplace.ru/militarizaciya-shkol-nogo-obucheniya-v-sibiri.
[37] Сибирские вопросы. 1912. № 18. С. 66; Ищенко О.В. «Потешные» в Сибири (отражение вопроса на страницах либеральной печати начала XX в.)... С. 84.
[38] Сибирская жизнь. 1912. 2 августа.
[39] Сибирская жизнь. 1913. 7 мая.
[40] ГАТО. Ф. Ф-233. Оп. 2. Д. 3297. Л. 5 об.
