Вновь открывая г. Маркузе: модели репрессивного катексиса в пост-индустриальных сообществах Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

АНАЛИТИКА ДУХОВНОЙ КУЛЬТУРЫ

DOI: 10.17212/2075-0862-2018-2.1-129-138 УДК 008

ВНОВЬ ОТКРЫВАЯ Г. МАРКУЗЕ: МОДЕЛИ РЕПРЕССИВНОГО КАТЕКСИСА В ПОСТИНДУСТРИАЛЬНЫХ СООБЩЕСТВАХ1

Ванг Майкл,

бакалавр искусств гуманитарного отделения Чикагского университета,

США, 60637, Чикаго, Иллинойс, Южный Эллис авеню, 5801 michaelw9408@gmail.com

Лёффлер Марк,

Ph.D., преподаватель гуманитарного отделения Чикагского университета

США, 60637, Чикаго, Иллинойс, Южный Эллис авеню, 5801 mcloeffl@uchicago.edu

Аннотация

Центральная идея учения З. Фрейда состоит в формулировании утверждения о том, что внутренние стимулы в условиях необходимости удовлетворения жизненных потребностей вытесняются и начинают подчиняться требованиям реальности, что ограничивает развитие либидо. Иначе говоря, процесс цивилизации обязательно включает в себя сублимацию и репрессию (подавление) желаний, что вызывает у людей состояние дискомфорта. В ответ Г. Маркузе утверждает, что такое безвыходное положение является на самом деле историческим фактом, подтверждаемым открытием Фрейда, что психический филогенез определяется только социальными факторами, играющими главную роль. Г. Маркузе утверждает, что такой исторический дискомфорт сегодня, в постиндустриальном обществе, становится избыточным. Репрессии также превышают необходимые пределы, поскольку работники получают плату за свой труд, даже если капитал «стремится сократить рабочее время до минимума».

В статье предпринята попытка воспользоваться упомянутыми идеями Маркузе как правомерным герменевтическим методом интерпретации современной постиндустриальной культуры для исследования такой специфической области, как либерализация (ослабление) сексуальных норм, известная как культура случайных связей, которую можно рассматривать как пример «репрессивной десублимации». Исследуется, каким образом функционируют такие системы сдерживания желаний (либидо) в период позднего капитализма. Делается вывод, что они применяются для того, чтобы

Перевод с английского Т. А. ^Юдиной.

I

сбивать с толку и скрываться от истинного катексиса сексуальных желаний за горизонтом возможного.

Ключевые слова: Г. Маркузе, «Эрос и цивилизация», З. Фрейд, К. Маркс, диалектика репрессивного подавления, культура случайных связей.

Библиографическое описание для цитирования:

Ванг М., Лёффлер М. Вновь открывая Г. Маркузе: модели репрессивного катексиса в постиндустриальных сообществах // Идеи и идеалы. — 2018. — № 2, т. 1. — С. 129-138. - ёо1: 10.17212/2075-0862-2018-2.1-129-138.

Сегодня критика наследия З. Фрейда в основном представлена двумя зачастую антагонистическими тенденциями. С одной стороны, такие мыслители, как С. Жижек, пытаются переинтерпретировать идеологические концепции в терминах психоанализа Ж. Лакана, который является переосмыслением теории З. Фрейда с точки зрения структурализма и постструктурализма. С другой стороны, приверженцы теорий Ж. Делёза и М. Фуко, так называемые постмодернисты, выражают сомнения, опасения и даже отвращение к теории З. Фрейда и ко всей его системе понятий. Как и следовало ожидать, обе эти тенденции различаются по многим ключевым параметрам. Вместе с тем необходимо отметить, что обе стороны разными способами пытаются ответить на один и тот же фундаментальный вопрос. Они ставят в центр вопрос о метафизике желания и тем самым связывают желание с его этическими аспектами. В частности, обе стороны стремятся изучить возможность ускорения развития существующих материальных условий посредством исправления и переориентации творческого субъекта. Таким образом, для всех, кто изучает наследие З. Фрейда, вопрос эстетики превращается в основную проблему свободы.

Интересно, что при всех разногласиях никто не обратил внимания на Г. Маркузе, который в своих трудах, как будет показано в этой статье, также уделяет огромное внимание подобным вопросам. Отбирая идеи Г. Маркузе, которые представлены в его работе «Эрос и цивилизация»», авторы намерены уделить особое внимание альтернативному представлению учения З. Фрейда в современной теории. Мы хотим показать, что теоретическая модель Г. Маркузе, несмотря на спад популярности, способна объяснять современные социальные явления. Для этого в статье будет кратко рассмотрено применение теории Г. Маркузе в отношении идущей в настоящее время дискуссии о либерализации сексуальных норм, известной как «культура случайных связей». Авторы стремятся доказать, что такая либерализация ни в коей мере не служит высвобождению творческого потенциала. Вместо этого она значительно расширяет границы дозволенного, в то время как другие — истинные — способы творческой

реализации либидо куда-то уходят, прячась и плутая, за горизонт возможного.

Центральная идея теории желания Г. Маркузе уходит своими корнями в теорию З. Фрейда, который в своей работе «Недовольство культурой» ставит общий неутешительный диагноз цивилизации. Согласно З. Фрейду, душа, ведомая либидо, стремится к удовлетворению сексуальной потребности посредством какой-либо творческой деятельности в материальном мире. Естественно, душа будет стремиться поступать в соответствии с принципом наслаждения, стремясь максимально быстро удовлетворить желание, в то время как материальный мир не так уж легко соглашается удовлетворять зачастую непристойные запросы принципа наслаждения, в том числе и настоятельную потребность в еде, жилье, постоянно задерживая их удовлетворение и даже препятствуя ему. Чтобы преодолеть подобные препятствия, принцип наслаждения замещается на принцип реальности, который ведет учет удовлетворенности, принимая во внимание возможные ограничения материального мира. Либидо адаптируется к главенству принципа реальности над принципом наслаждения, хотя это дорого ему обходится, так как откладывание удовлетворения направляет либидо в сторону от естественных способов реализации энергии. Именно в условиях неестественного перенаправления энергии либидо желания должны быть эффективно сублимированы и направлены на те цели, которые не приносят удовольствия, но которые придуманы обществом для реализации проекта «создание цивилизации». В конечном итоге, хотя человек в наше время является защищенным от насущных проблем выживания, победа цивилизации над природой достигается посредством отказа от естественных творческих проявлений души. Прогноз З. Фрейда о цивилизации, таким образом, остается в основном неизменным [2, р. 22].

Г. Маркузе подверг сомнению фрейдистскую модель взаимоотношений индивида и общества по двум основным положениям. Во-первых, он отмечает, что фрейдовская концепция души на самом деле является исторической и социологической, а не антиисторической и естественной. Согласно З. Фрейду, на заре цивилизации примитивные сообщества находятся в подчинении образа Отца, который единолично имеет право обладать Матерью и запрещает сыновьям получать удовольствие от инцеста. После совершения отцеубийства сыновья, как «Братья по Оружию», устанавливают свои собственные правила, законы, нормы морали, которые вытесняют роль отца в распределении прав на получение удовольствия внутри сообщества. Как и всякий миф, эта история обладает объяснительной силой, которая показывает скрытые отношения между природой, обществом и душой [Там же, р. 66]. Этот миф наглядно демонстрирует, что «происходит замена естественного подавления инстинктов на репрессивный контроль, который устанавливается челове-

ком» [2, р. 16]. Это можно сравнить с революционными переменами, и, конечно же, вместе с этим трансформируется и характер доминирования.

Если именно общество формирует понимание «естества», то должно быть выработано и простое понятие естественного ограничения как социальной системы ограничений. Поскольку правящий класс общества всегда стремится обеспечить себе привилегированное положение [Там же, р. 35—37], жертвуя правилами рационального распределения социальной системы ограничений и преследуя цель наилучшим образом удовлетворить растущие потребности индивида, неизбежно возникает ненужное и иррациональное доминирование, которое обязательно должно быть добавлено к концепту ограничений в социальной психологии З. Фрейда. Необходимы два уровня психоанализа. С позиций социального доминирования репрессию следует понимать как подавление избыточных желаний, а принцип реальности — как поведенческий принцип. Не различая эти два уровня анализа, З. Фрейд принимал настоящее положение вещей как единственное, а следовательно, естественное. Маркузе, напротив, считал, что предполагаемая рациональная неудовлетворенность цивилизацией является на самом деле рационализацией самой неудовлетворенности [Там же, р. 17].

Кроме того, с социологической точки зрения, если при формировании души на основе принципа реальности избыточные желания подавляются во всех своих исторических формах, это подавление в эпоху позднего капитализма приобрело новый смысл. Объединяя учения З. Фрейда и К. Маркса, Г. Маркузе утверждает, что по мере роста противоречий внутри капитала, на фоне иррационального распределения ограничений и удовольствий подавление избыточных желаний неизбежно усиливается. Точнее, центральное противоречие, возникающее в этой модели, относится не к классической формуле, связывающей средства производства с производственными отношениями, а скорее к тому противоречию, которое представлено в работе К. Маркса «К критике политической экономии»: в погоне за прибавочной стоимостью капитал заинтересован тратить рабочее время как можно более эффективно, что достигается в основном посредством развития технологий. В то же время это совершенствование сил производства парадоксальным образом сокращает потребность в самом труде, который становится всё менее нужным и постепенно вытесняется. Однако труд является источником жизни капитала, и это сокращение потребности в труде напрямую входит в противоречие с социальным фактом, что труд почитается в обществе как единственная мера ценности [3, р. 284—285]. Иными словами, подавление излишних желаний при капитализме напрямую связано с процессом производства прибавочной стоимости.

Для отчужденного работника, попавшего в эти сети, исчезает как материальный продукт его труда, так и свобода либидо. Далее покушение на

душу человека совершается в отношении времени: рабочие часы поглощают большую часть дня работника, но этим дело не ограничивается. «Видоизменяется» само удовольствие не только количественно, но и качественно, подвергаясь всё более жестким формам сублимации. Благодаря разделению труда физические функции, выполняемые работниками, сократились до механического минимума. И так как труд в большей степени не приносит удовлетворения, то все другие желания должны быть максимально сублимированы с тем, чтобы перенаправить энергию в сторону «налогооблагаемой» деятельности — на зарабатывание денег. И первой жертвой становится сексуальность. Сексуальность, которая на ранних стадиях онтогенеза пронизывает все части тела, постоянно подавляется в ходе своего развития и в результате перенаправляется и подчиняется только гениталиям, т. е. сводится к копуляции. Иначе говоря, тело десексуализируется, подчиняясь железным законам производительности.

Однако постоянное подавление избыточных желаний опасно. Детские (невинные) воспоминания о возможностях свободного существования по принципу наслаждения как в буквальном онтогенетическом смысле (например, воспоминания о неотчужденных детских играх), так и в переносном смысле (в культурной памяти) никогда не бывают забыты. По Фрейду, подавление никогда не бывает полным, и то, что подавляется, стремится возвращаться с силой, прямо пропорциональной силе подавления.

Столкнувшись с жестоким сопротивлением в ответ на подавление, цивилизация изобрела новые механизмы переноса: такие реакции, которые не только успешно «договариваются» с бессознательным, но и находят веские аргументы для сознания человека [Там же, р. 93, 94]. Искусственно создается дефицит, чтобы сохранить анахроничное сегодня оправдание труда [Там же, р. 17]. Рынок переполнен ложными вариантами выбора, подстегнутого искусственными товарными циклами и моральным износом произведенной продукции [Там же, р. 100]. Индивидуальности упрощаются до типажей, повседневная деятельность которых протекает в стандартном пейзаже влечений и всё более сводится к автоматическому поведению и «счастью» от общей анестезии [Там же, р. 103]. Как и во времена перехода от законов Отца к законам Братьев по Оружию, эти формы подавления являют собой прогрессию в доминировании и, соответственно, прогрессию в чувстве вины: любое поведение, противоречащее господствующему принципу реальности, даже любые попытки усомниться в нем, сразу же подвергается суровому осуждению (которое психологически трансформируется в самопорицание). Даже индивидуализация, которая начинается с бунта против авторитета родителей, ослабевает, так как эдипов комплекс легко разрушается, а индивидуальный онтогенез всё более ориентируется на массовую культуру, а не на семью [Там же, р. 96].

Но либидо в конечном счете имеет материальную основу, и диалектический выход цивилизации за рамки труда станет основной движущей силой в коренном преобразовании его природы. Должны быть преодолены как подавление избыточных желаний, так и доминирующий принцип реальности; либидо должно получить свободу от временных и пространственных ограничений, наложенных на него во всех до сих пор существовавших обществах. Благодаря этому освобождению понимание сексуальности не будет, как прежде, сводиться только к функции гениталий. Произойдет, по мнению Г. Маркузе, возврат на более раннюю стадию развития, в детство, где сексуальность проявляется более широко, как всеохватывающий инстинкт. Ребенок, взаимодействуя со всеми возможными предметами материального мира, стремится получить удовольствие от всего тела. Таким образом, всё тело и все его «эрогенные зоны» будут реактивированы, выполняя функцию «простой сексуальности», чисто генитальное взаимодействие будет резко сокращено. Без всякого подавления сексуальность будет стремиться к своей собственной — естественной — сублимации. Сама граница между сублимацией и сексуальностью станет ненужной. Сублимация должна быть заменена самосублимацией, а сексуальность — неограниченной чувственностью.

Для того чтобы проанализировать, как можно использовать диалектику подавления для понимания сегодняшней социальной реальности, рассмотрим недавно возникшую «культура случайных связей». Культура случайных связей (или можно назвать это сексуальной культурой хиппи) заключается в отходе от «традиционной» моногамной сексуальной культуры. Внутри культуры случайных связей единственным императивом считается получение удовольствия от секса (и уклонение от боли, которую может вызвать неудача в любовных делах). Культура случайных сексуальных связей поощряет «свободную любовь», которая воспринимается многими как символ новых свобод, завоеванных современным либерализмом, и которая позволяет либидо самовыражаться в соответствии с принципом наслаждения без какого-либо подавления.

Однако необходимо внимательно рассмотреть это утверждение с философской точки зрения. На самом деле культура случайных связей может быть интерпретирована как пример «репрессивной десублимации», как лаконично назвал ее Г. Маркузе. По мере сублимации тела в направлении сексуальной, а не трудовой деятельности начинают работать законы десу-блимации. Но поскольку культура случайных связей предполагает получение в основном генитальных сексуальных услуг, горизонт возможного заключен внутри узких рамок, созданных подавленным либидо и десексуа-лизированным телом. Творческий принцип остается не у дел, так же как и граница между видимым и невидимым: в данном случае отношения, осно-

ванные на общении двух личностей, которые могли бы быть вовлечены в «эротизацию всей личности» [3, р. 201—202], для них недостижимы.

Это не значит, что в границах реальности невозможно найти подлинно свободную сексуальность (на самом деле большинство сторонников культуры случайных связей втайне ищут более глубоких отношений, чем только сексуальная связь). Но творческий принцип продолжает «отставать». Возврат того, что пребывает в подавленном состоянии, находится под защитой коллективного бессознательного, которое тем не менее вызывается для того, чтобы установить табу на эмоциональную привязанность и вменить ее человеку в вину. Стремясь снять с себя эту вину, наложенную коллективным бессознательным, эго начинает рационализировать собственную беспомощность, и запускается идея принятия пользы культуры случайных связей во избежание страдания от любовных неудач. Более того, в последнем случае доминирование уже исходит не от Отца, а от отцеубийц — Братьев по Оружию, и доминирование это носит систематический и безличный характер.

В постиндустриальном обществе отмечается и другая характерная черта подавления избыточных желаний — активное вытеснение подавления из бессознательного в сознание. Возвеличивание подавляемого центра системы, превосходства генитального взаимодействия воспринимается как демонстративное сопротивление и объявляется прогрессивным раскрепощением. На самом деле эго человека попадает в ловушку «садомазохистских оргий отчаявшихся масс» [Там же], напрасно сражающихся во имя исполнения обещанного господства над неумолимым правящим принципом творчества. Зато общая проституция отчужденного тела становится полной.

Наше исследование, конечно, предполагает, что следует обращать критический взор и на другие проблемы (например, гендерные), а не только на психоанализ. Однако необходимо отметить, что исследование указанных проблем только с помощью объяснения гендерных ролей привело бы к искажению реального положения дел, поскольку принцип творчества независим от гендера, мужского или женского. Конечно, это не является доводом в пользу того, чтобы избавить мужчин от ответственности любого доминирования, основанного на гендерных ролях. По мнению мужчин, они измеряют собственную ценность количеством сексуальных партнеров, что является демонстрацией принципа производительности, измеряющего ценность индивида строго количественными, а не качественными категориями. В равной мере и другие категории (не только гендер) оказывают влияние на политику освобождения либидо, что позволяет объяснить проблемы, которые основаны только на дискурсе сексуальности и не способны предложить никаких фундаментальных изменений в экономико-политической сфере. Но для этих так называемых школ политики

НАУЧНЫЙ /ЖУРНАЛ

идентичности остается неясным, какая революция может зародиться в отношении уже установившегося главенствующего принципа реальности, а на самом деле — в отношении самого определения секса, ведь принцип реальности, как показано в статье, проявляется на материалистической основе. Если либерализация сексуальных норм останется чисто идеалистической, то любой прогресс в конце концов должен будет прекратиться, достигнув границ, установленных принципом реальности. В результате этот провал объявят свободой, а поражение — победой.

Авторы признают, что весь этот анализ представляет собой достаточно поверхностное рассуждение. Очевидно, что нельзя прийти к каким-то выводам без всестороннего этнографического исследования. В любом случае упомянутые выше доводы слишком насыщены клише, которые используются в критике культуры потребления, чтобы быть абсолютно достаточными. Автором и вдохновителем большей части идеологических проблем, о которых говорилось в статье, является Г. Маркузе. Его теории явились движущей силой в развитии целого ряда родственных движений, таких как «новые левые» во второй половине ХХ века, когда освободительная политика в большей степени склонялась к «культурному марксизму». Мы просто исследовали гипотезу о том, что теория Г. Маркузе и сегодня может и должна рассматриваться как весомый голос при анализе теории З. Фрейда.

Цивилизация продолжает двигаться вперед, не принимая в расчет тот факт, что когда Г. Маркузе 60 лет назад писал свои работы, отмечая, что «в условиях упрочившего свои позиции принципа реальности, не подавляющая сублимация может появиться только в маргинальных и неполных аспектах» [2, р. 38], его голос уже тогда звучал достаточно едко. В любом случае рассмотренные в статье идеи Г. Маркузе помогли осознать всем интересующимся наследием З. Фрейда значение освобождения подавленных желаний.

1. Freud S., Strachey J. Civilization and its discontents. — New York: Norton & Company, 2010.

2. Marcuse H. Eros and civilization: a philosophical inquiry into Freud. — Boston: Beacon Press, 1974.

3. Tucker R., Marx K., Engels F. The Marx-Engels reader. — New York: Norton, 1978.

Статья поступила в редакцию 22.11.2017 г. Статья прошла рецензирование 27.12.2017 г.

Литература

DOI: 10.17212/2075-0862-2018-2.1-129-138

RE-OPENING H. MARCUSE: PATTERNS OF REPRESSIVE CATHEXIS IN LATE INDUSTRIAL SOCIETIES

Wang Michael,

Bachelor of Arts, Humanities Division, University of Chicago,

5801, South Ellis Avenue, Chicago, Illinois, USA, 60637 michaelw9408@gmail.com

Loeffler Mark,

Ph.D., Senior Lecturer, Humanities Division, University of Chicago,

5801, South Ellis Avenue, Chicago, Illinois, USA, 60637 mcloeffl@uchicago.edu

Abstract

A notion central to the original Freudian formulation consists of the claim that psychic drives, faced with the need to meet all the exigencies of life, are forced away from their desire for immediate gratification, and into subordination to the reality principle, which limits libidinal development. That is to say, civilization necessarily implies sublimation and repression- i.e. Das Unbehagen. In response, H. Marcuse argues that such a deadlock represents in actuality a historical fact, supported by the discovery that within the very Freudian text itself, psychic phylogenesis is already defined only insofar as it is related to the central role played by social factors. H. Marcuse goes on to argue that such historical Unbehagen today, in late-industrial society, takes the form of surplus, unnecessary repression, as laborers must work under conditions of wage-labor, even though capital "presses to reduce labor time to a minimum."

The current paper seeks to mobilize this Marcusian framework as a valid hermeneutic method for the reading of contemporary late-industrial cultures, exploring specifically in what ways the recent liberalization of sexual norms known as hookup culture could be considered as an example of "repressive desublimation". It also examines how such systems of libidinal economy in late capitalism functions to further mystify and hide away authentic modes of libidinal cathexis behind the horizon of the possible.

Keywords: H. Marcuse, Eros and Civilization, S. Freud, K. Marx, Dialectic of Repression, Hookup Culture.

Bibliographic description for citation:

Wang M., Loeffler M. Re-opening H. Marcuse: patterns of repressive cathexis in late industrial societies. Idei i idealy — Ideas and Ideals, 2018, no. 2, vol. 1, pp. 129—138. doi: 10.17212/2075-0862-2018-2.1-129-138.

SCIENTIFIC /JOURNAL

References

1. Freud S., Strachey J. Civilization and its discontents. New York, Norton & Company,

2. Marcuse H. Eros and civilization: a philosophical inquiry into Freud. Boston, Beacon Press, 1974.

3. Tucker R., Marx K., Engels F. The Marx-Engels reader. New York, Norton & Company, 1978.

The article was received on 22.11.2017. The article was reviewed on 27.12.2017.

2010.